Текст книги "Р.А.Ц. (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Железнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

52

Штурм начался ровно в семнадцать. К этому времени все бойцы находились на исходной, и в движениях их читалась поистине непреклонная решимость убивать и быть убитыми самим, но победить, победить любой ценой. Стены тоннелей то и дело содрогались – гигантское существо, полурастение-получервь-полу-не-пойми-что, до сих пор пыталось исполнять заложенную создателями програму противодействия чужеродному проникновению, однако было уже поздно. Многие нервные центры и пучки были разрушены, стенки из древоплоти проломлены, кровь или то, что ее заменяло, вытекла из разорванных жил. Это была агония. Существо-сооружение умирало, медленно тускнел свет, но отдельные его части еще жили и стремились действовать. Впрочем, глубоко внизу еще была весьма значительная его масса, и в спокойных условиях оно легко могло восстановиться. Только вот такой роскоши никто ему давать не собирался.

Взрывать на сей раз стали довольно странным способом. Наверняка за радужной, хитиновой на вид дверью людей ждал теплый и радушный прием, а потому непосредственно возле нее никто не стоял. В отдалении за штурмовым щитом смонтировали полустационарную – с двумя ручками, – дистанционно управляемую пусковую установку, из толстой направляющей трубы которой торчал круглый нос довольно длинного снаряда. Упал щит, раздался глухой шмякающий 'Бум!', и с заднего раструба в облаке тусклых искр вылетела реактивная противомасса, а цилиндр снаряда невидимо метнулся вперед. В нем не было двигателя, он разрабатывался специально для взлома укрепленных препятствий, таких как бронированные двери высших классов стойкости и вакуум-затворы военных бункеров.

Рвануло знатно. Сперва сработала головная кумулятивная часть подлетающего к двери снаряда, проделав в ней тонкое сквозное отверстие, затем подрыв второй части расширил ее примерно до трети диаметра снаряда, потом сминающийся на манер гармошки корпус вкупе с тяжелым прочным дном как шприцом пропихнул массу деформируемого основного заряда вовнутрь через эту дыру – и только тогда вдогонку ему сработал донный взрыватель. Дверь не вылетела лишь потому, что не имела петель и по сути, в закрытом состоянии врастала в древоплоть, являясь неотъемлемой ее частью, поэтому ее разодрало на лоскуты, оскольчатыми саблевидными клыками вывернувшиеся наружу. На этом успехи закончились. Дверь пребывала в лоскутном состоянии не более полусекунды, после чего немедленно вернулась в исходное состояние. Последующие взрывы не принесли ничего нового – дверь исправно раздиралась в клочья, но столь же быстро восстанавливалась. Тупик?

По тактической сети осназовцы просмотрели покадрово съемку с камер первого бойца. За дверью скрывался точно такой же коридор с изгибом, пустой, за исключением какой-то массы под стенкой, сливающейся с ней по цвету. Еще один взрыв, направленный таким образом, чтобы кумулятивная струя ударила в эту массу, также не дал ровным счетом ничего, за исключением спазматически содрогнувшегося тоннеля. Оставался один-единственный боеприпас. Пулеметные очереди от двери отскакивали горохом, несмотря на специальные мягкие пули, вроде бы не дающие рикошетов, гранаты заставляли ее чуть прогибаться, при этом по материалу поверхности катились мелкие разноцветные волны, похожие на цвета побежалости. В замедлении разорванная очередным взрывом дверь как-то разом мягчела, вывернутые лепестки живыми ртутными лопастями возвращались на место и снова сливались воедино, после чего поверхность ощутимо твердела и принимала первоначальный вид.

Кумулятивная рамка сделала неглубокую замкнутую выбоину, взрывощит сработал сходным образом. Предприняли попытку заморозить преграду. Специзделие для преодоления проволочных заграждений очертило отмеченный белым налетом сконденсированной влаги круг на двери, потом в его центр многотонным кулаком ударил пневмогидротаран, и… с коротким хрупом радужный кругляш вывалился вовнутрь. Изнутри немедленно вылетела ослепительно прямая молния, однако уперлась в подставленный штурмовой щит. Еще до этого в проем полетели сразу три гранаты и ударили длинные подавляющие очереди, остановившие в прыжке и отбросившие назад безумно быструю тень гончей. Здесь, в ограниченном пространстве, она имела бы массу преимуществ в ближнем бою, но бойцы особой роты теперь могли на равных конкурировать даже с такой тварью.

«Игла» отряда пошла вовнутрь, пустив перед собой несколько боевых механизмов. Успели войти два взвода с техникой, когда позади раздался предостерегающий вскрик. Выбитый кругляш впитался в пол, а через пару секунд проем в двери начал зарастать, сначала медленно, с хрустом ломая заиндевевший материал на срезе, потом все увереннее и быстрее. По команде операторов четыре дрона встали в дыре, сцепив лапы в попытке удержать отверстие, но безуспешно. Материал их просто обтек, в результате чего дроны оказались впаяны в дверь, и сжал с большим усилием, деформируя бронекорпуса. Передовая группа оказалась отрезана от остальных, и всякая связь с ней прекратилась. Теперь бойцы могли рассчитывать только на себя.

В эфире стояла полнейшая тишина, нарушаемая только звуками дыхания. Вспышку страшного мата пресек командир и предложил всем подумать, чем можно помочь группе. Несколько вариантов обсосали со всех сторон и отвергли. Потом кто-то выдал предложение настолько простое, что все сразу подумали, что можно было дойти до него и раньше.

– Оно обтекает препятствия и жмет. Нам нужна большая прочная труба, чтоб мог пролезть боец и дрон. – и никаких иных пояснений больше не требовалось.

Лихорадочные работы начались немедленно, тем более, что аудиоканал техническим специалистам удалось экстренно восстановить через системы разрушенных и зажатых ботов, и по нему доносились звуки отчаянного боя. Тренированные бойцы на слух легко различали все его подробности, зримо представляя себе невероятную напряженность ситуации. Видимо, группа столкнулась с чем-то весьма серьезным, от хорошей жизни так – на расплав ствола, не стреляют. Вот донесся характерный «шмяк» и оглушительный, чудовищный грохот «Демонтажника», Демона, как уважительно называли его бойцы за способность сносить преграды из полуметровой броневой стали. Это не лезло уже ни в какие ворота, применять Демона сходу было хотя и технически возможно, однако оченьне рекомендовалось. От близкого разрыва такого заряда не спасала даже специальная броня осназа. Но применили. Затем раздался странный звук, словно где-то вблизи разорвали толстую кипу мокрой бумаги, по полу пробежал быстрый цокающий перестук десятков когтей, потом прямо в микрофон бота кто-то дохнул, обнюхивая, фыркнул, позади раздался мерзкий издевательский смешок, и в коротком взвизге смятого датчика все стихло уже окончательно.

Там, за дверью, и впрямь было жарко. Молния прожгла щит и на излете ударила в грудь державшего его бойца. Удар был таков, что металл щита буквально расплескало вовнутрь, и он мгновенно застыл фестончатыми лепестками, белыми от страшного жара. Бронепластина на груди раскалилась докрасна, но нижележащие слои уникального костюма смогли не допустить тепло до тела. Гранаты и пули смели несколько тварей, в том числе и одну гончую, но не смогли уничтожить пустившего молнию мага. Окруженный бликующим пузырем личного щита, он очень быстро скрылся за изгибом тоннеля. Вслед ему устремился залп из гранатометов, однако мало кто надеялся таким образом убить его. скорее всего, всем осколкам и взрывам удалось лишь несколько ослабить магический щит. Затем на отряд повалили разнообразные твари.

Довольно быстро выяснилось, что тварей хоть и очень много, настолько, что приходилось стрелять почти непрерывно, но они почти не опасны. Относительно, конечно, дотянись хоть одна щелкающая истекающими ядом клыками пасть до живой плоти, стало бы худо, но пока бойцы справлялись. Тех опаснейших, обладающих эффективным дистанционным оружием тварей, что встречались на поверхности, тут почему-то не было, а наличествовавшие, казалось, вообще не предназначались для боя. Просто их было очень много. Огнеметные дроны быстро исчерпали боезаряд и скрылись в валах невероятного вида монстров, сумев, впрочем, сильно облегчить положение. Задымленные до полного непросвета кошмарной смесью газов тоннели стали с трудом проходимы, обугленные туши местами громоздились почти до потолка, новые твари совались в узкие лазы между трупов своих собратьев и, стесненные, становились легкой мишенью для осназа. Ребята уже приноровились к виду тварей, и порой обходились одной пулей, вгоняя ее точно в то место, где находился мозг или главный нервный узел.

Однако положение было не ахти. Инициатива была давно и прочно потеряна, продвижение вперед было невозможно – даже прекратись бешеные атаки тварей, люди чисто физически не смогли бы преодолеть завалы туш, которыми как страшными пробками были забиты тоннели. Внезапно одна такая баррикада содрогнулась и сдвинулась сразу метров на пять. Вся целиком. Еще удар, даже сильнее предыдущего – часть туш отлетела далеко в тоннель, едва не сбив с ног пару бойцов. Еще один. Из остатков баррикады ударили тугие фонтаны крови и разжиженной плоти, перемежаемые фрагментами костей. То, что тщилось добраться до людей, чем бы оно ни было, обладало поистине чудовищной силой. От четвертого удара вся масса мертвых тварей воспарила в воздух и отлетела до самого поворота, открывая за собой весьма примечательное зрелище. Весь тоннель без остатка был заполнен чем-то вроде помеси горнопроходческого комбайна, вид со стороны фрезы, и пасти песчаного червя Шай-Хулуд. Эта штука почти мгновенно дожевала остатки тварей и одним стремительным движением прянула вперед. Навстречу ей вылетела смазанная тень «Демонтажника», выпущенного прямо с плеча, с омерзительным влажным хрустом ткнулась в наслаивающиеся крокодильи костяные пластины, сработала, и страшной силы взрыв разметал и людей и новую тварь, затапливая тоннель потоками маслянистой жижи и кусками разорванного мяса. Наступила мягкая темнота.

Первым, как всегда, оклемался Кот, легкий и жилистый боец со сверхбыстрой моторикой. Очумело потряся головой, он огляделся, кое-как поднялся и похромал к товарищам. Вскоре очнулись все, по счастливой случайности никто не погиб, отделались покореженной броней и довольно неприятным соседством с малоаппетитными кусками комбайна. О продолжении штурма можно было забыть, пробиться через этоне получилось бы даже при помощи цепных пил с зубьями из сверхтвердого сплава. Отступить назад – тоже, по крайней мере, пока остальные товарищи не найдут способа пробиться через гадостную дверь. Сидеть на месте, как шахтеры, ожидающие спасения? Тем временем, враг внизу жив и здоров, и может статься, наблюдает за ними, обдумывая очередную каверзу. Никто пока этого не замечал, но стены тоннеля медленно, по миллиметру, начали сходиться…

От тягостных раздумий бойцов отвлек тихий звук сзади. Но это не могла быть помощь, ведь никто не опознавался! С поразительной скоростью они развернулись и открыли огонь. Без малого двухсоткилограммовый Пилипчук единственный из отряда нес крупняк на внешнем подвесе и мог стрелять с ходу – и он от души врезал короткую злую очередь. Пули размером с сосиску страшными огнистыми трассами пронеслись по тоннелю и со вспышками погасли в вязком мареве мощнейшего щита. Искры высветили угловатую тень за полупрозрачной стеной, перегородившей тоннель, отчего стрельба приобрела накал уж вовсе невероятный. Стреляли все и из всего, за исключением пары, контролировавшей подходы спереди, – характерный силуэт в виде помеси бронетранспортера с насекомым был мгновенно опознан как «Богомол». Опасность этой твари люди представляли более чем хорошо, пример сержанта Шварца в походе за тиасилемнаглядно показал ее боевые возможности.

Шли секунды, накалялись стволы, впустую молотя по силуэту, но тварь не двигалась. Ее «руки» были вскинуты в боевое положение, на кончиках иглистых разрядников плясали бледные многообещающие огоньки, грудная диафрагма была раздвинута, и в темном отверстии таился разрушительный заряд проедающего все и вся «плевка». Но она не стреляла. Нестерпимо зеленые глаза под наплывами брони глядели на людей со странным выражением, смахивающим на сарказм. Наконец кто-то из осназовцев вскинул руку, и огонь прекратился.

Постояв еще немного, словно удостоверяясь в благоразумии людей, тварь опустила передние конечности и слегка подвинулась. В щель между бронированным угловатым боком и шершавой стеной тоннеля ловко протиснулась худощавая фигура в земном камуфляже, и, вроде бы, в плаще, коротко огляделась, кивнула сама себе и приглашающе махнула рукой – мол, идите за мной. В полутьме деталей особо было не различить, но что-то казалось в фигуре глазу странным, если не считать общей невероятности ситуации. Никто не успел и слова сказать, как оба гостя как-то неуловимо быстро развернулись и двинулись назад. Щит, к слову, никуда не исчез, а стал удаляться вслед за ними, стены потрескивали с его продвижением, выдавая истинную его напряженность.

Воцарилась недоуменная тишина. Бойцы задвигались, кто-то неловко звякнул оружием. Тот самый боец, что остановил огонь, первым встряхнулся и шагнул вслед за гостями.

– Ну, что встали? Пошли, пока приглашают!

– Вдруг ловушка? Откуда они вообще взялись, сзади мы все зачистили же?

– Вряд ли ловушка, я узнал того, в комке. Помните, на инструктаже показывали, это Шварц.

– Лич? Он же идет по желтой линии, да еще сейчас с «Богомолом» в обнимку!

– Ну и что? Сидеть здесь до посинения?

– А и сидеть! Наши скоро дверь доломают, на крайняк обойдут, получим подкрепление и пойдем дальше. А эти уроды пусть сами тусуются, не верю я им.

– Эх ты, Гений, «Богомола»-то видел? Ему нас поджарить – десять секунд. Незачем тут хитрости городить. Да и чую я – все нормально. Когда осназ ждал, пока его спасут?

– Чуешь? Нам всем идти черт знает куда, может, тварям прямо в лапы, только из-за твоего чутья? Хрена!

Позади прогудел гигант Пилипчук:

– Гений, ты за всех-то не говори. Не веришь тварям – и правильно, да только я вот Лису верю. Дело он говорит.

– Тоже мне, командир выискался! Никто его не знает, а по званию все тут равны.

– Ты, Гена, не бзди. Без году неделя в отряде, а туда же. Молод еще, гонор показывать. Лис паршейживьем брал, пока ты стоя писать учился.

Бас двенадцатипудового Пилипчука внушал, а окончательную точку поставил негромкий голос Лиса:

– Так, чтоб впредь не было непоняток. Я на «вечной» подписке, потому скажу только, что мы в отряде таскали с собой радарный детектор.

Лишь чей-то тихий присвист был ему ответом. Для человека понимающего – а понимающими в группе были почти все, – эта оговорка означала очень многое. Дело было давнее и темное, разговоры на тему очень не поощрялись, но многие знали, что в свое время пара особыхотрядов и впрямь имела на балансе упомянутое устройство. Применялось оно, чтобы избежать лучевки, были некогда умники…

Более споров о старшинстве не возникало. Боец с позывным «Гений», если и имел какие-то возражения, предпочел оставить их при себе. А Пилипчук, по контрасту со своей внешностью имевший очень неплохие мозги и являвшийся «куратором» группы, поставил мысленную галочку напротив его фамилии. Парень в экстремальной ситуации проявил что-то очень похожее на истерику – и потому должен был быть списан «вниз» по возвращении. Никакое обучение не могло выявить этого, только проверка боем. Не зря, не зря молодежь была разбавлена солидной долей «стариков» – юная быстрота и скорость на полигонах порой ломалась о грубую действительность, зато обстрелянные и опытные бойцы обладали настоящей, выкованной в десятках и сотнях реальных схваток стойкостью.

Двинулись. Шли сторожко, ощетинившись стволами во все стороны, свободный ход спусковых крючков был выбран почти до конца, так, что оставалось лишь на волос сдвинуть палец для мгновенного открытия огня. Так осназовцы могли и долго ходить, и бегать, причем без случайных выстрелов даже в падении. Лич и его живой БТР обнаружились за поворотом. Щит был убран, сам Шварц сидел на крупе твари, свесив ноги влево, а от ног «Богомола» начинался вывал в стене тоннеля. Шварц приглашающе повел рукой – туда, мол. Заглянув за край чисто срезанной древоплоти, Лис увидел косо поднимающийся вверх пологий лаз, диаметром примерно в полтора метра. Лаз был идеально прям, а его стенки кое-где даже бликовали полировкой. Под ступней мягко вздымалась волнами мельчайшая пыль, она доходила почти до колена и была такой текучей, что живо раходилась все дальше и дальше по тоннелю.

– Твоя работа? – прямо спросил Лис, подняв забрало. Лич молча кивнул.

– Зачем?

– Вы дальше не пройдете, там внизу маг, я его чувствую.

Гений закатил глаза и тихо пробурчал себе под нос: «Тля, еще один чуец!». Против ожиданий, лич его все-таки услышал:

– И хрена ли? Без барометра в заднице не выжить. Маг там один, но сильный. Это мое дело. Ваши там с дверью бьются, только зазря, она и не этому учена. Вот тоннель, он длинный, но ровный, идите – он выведет за два километра от оцепления.

– Почему ты?

Лич деланно удивился:

– Дык, я же вроде на службе, присягу давал.

Лис некоторое время подумал, затем решительно рубанул рукой воздух:

– Мы тоже. И у нас приказ.

Лич поморщился:

– Да пойми ты, там маг! Я не смогу одновременно прикрывать вас и драться с ним.

Боец остался невозмутим.

– Ну так давай взаимодействовать. У нас пулеметы, из них один крупняк, лазер, два «Молота» – всяко пригодятся. Если все так печально, мы пойдем вторым эшелоном.

– Про «мор» забыл.

– Нет, наша броня от него частично защищает.

– И все равно, я со времени тестов несколько прибавил. Пойдете метрах в ста, не меньше. Лучше сто пятьдесят. На всякие странности особо не отвлекайтесь, я скажу, когда будет угроза. Нижние полости напичканы всяким… э-э, оборудованием, только оно в большинстве живое, в стрельбе мы будем ограничены. Желательно его захватить, а не сжечь.

– Ну, это как выйдет, приказ только на штурм. Подставлять ребят ради пары тонн слизи я не собираюсь.

– Лады, я тоже.

– Тебе надо прописаться в нашей сети. У тебя ЗАС какой?

– Обычный, три-пять-семнадцать.

– Ракетчик, что ли? – хмыкнул Лис. – Блин, не пойдет, он наши не ловит. Винт, дай ему свой брусок.

– А я с чем останусь? – спросила безликая фигура в ошметках мимикрирующей пленки, протягивая, тем не менее, личу пластинку устройства спецсвязи.

– А у тебя сканер генеральский, и протоколы давно прописаны, я знаю, вот и будешь через него контачить.

– Ну Лис, как был проныра, так и остался!

Тот довольно усмехнулся:

– На том стоим.

Потратив еще минут пять на утряску различных тонкостей, увеличившийся на двоих членов отряд начал движение. Все вместе они дошли до завалов из мертвой плоти, остановились – и тут лич показал, на что способен. Повинуясь короткому взмаху костлявой ладони, ошметки тварей задергались и начали отползать к стенкам тоннеля, все плотнее и плотнее, когда место кончилось, плоть стала карабкаться на плоть, срастаясь в нужных местах, так что вскоре мертвое сформировало нечто вроде чудовищных тюбингов, собранных в гигантское тоннельное кольцо. Как только копошениезакончилось, лич немедля двинулся вперед. За ним последовали и бойцы осназа, несмотря на всю свою выдержку то и дело косящиеся на осеняющий их черно-багровый потолок, в котором там и сям попадались белые осколки и целые кости.

53

– Ну и что думаешь?

– ИППЗ работают, интерес к ним в рамках ожидаемого. Пришлось, правда, паре светил дать допуск на экскурсию в бутафорский цех, вроде удовлетворились.

– Хорошо, значит, завеса пока держит.

– Зачем ты корректировал заявки?

– Потому что аппетиты у маршалов немереные, а мозги все по-старому работают. Из всех только танкист Бабаджанян прислал адекватную заявку, и то, подозреваю, только потому, что на полигоне побывал, это его немного встряхнуло. Пропускная у копиров ведь не резиновая.

– Ну, миллионы РПП я еще понимаю, войска уже переводятся на новые штаты – колонны станут компактнее, суточные марши вырастут. Но миллионы «Кремней» куда тебе? Ты собрался все подряд там остекловывать?

– Помнишь особое мнение Щеглова?

– Естественно, столько копий сломали. Хочешь сказать…

– Да. Когда там ИИ ученые сделают, неизвестно, может, сегодня, а может, лет через сто. А выживать нужно сейчас. «Предел» – это ведь очень старая программа. Ее начал не я и не Усатый, она была задолго до нас. Есть особый музей, там даже предельные мосинки есть, и шашки с ятаганами. А «Кремень» – единственная на сегодняшний день боеголовка, не требующая «гнезда», системы термостабилизации, и притом «чистая». Ее можно хранить прямо переданной в войска, в готовности «один». А Ушаков еще протестовал против унификации, даром что прямой потомок того.

– Ну, ты же его из маршалов-то отправил точку сторожить. Может, еще поумнеет, сейчас будут нужны все командиры хоть с каким-то опытом. А с «Кремнем» да, хорошо вышло. Переходники под любой тип боеприпасов, любая среда, любой носитель.

– Сколько нервов мне стоило ее пропихнуть! Вязкие, гады, сто голов срубишь, двести тормоза затягивают. А уж по цене обошлась она – до Марса слетать можно.

– Но, возврашаясь к вопросу – что, прямо все выжигать будем? А с оннами как?

– Выжигать… Если нам позволят, то будем. Как думаешь, за тысячи лет и тысячи миров – ни разу не нашлось одного сумасшедшего эльфа, который возмечтал бы о космосе? Не бывает так. Кто-то да обратил бы внимание. Драконы ведь летают, твари летают, прямой логический посыл отсюда – летать совсем уж высоко. Но нет.

– Действительно, странно. Как-то раньше не задумывался об этом. И почему же?

– За узлом перегиба констант – миры магические. Пресловутое пятое взаимодействие сильно меняет картину мира. Туда даже онне суется, соорудил базу у нас, и изучает потихоньку. Так вот, наши умники наплодили кучу гипотез, как там все выглядит, и по одной из них магический мир выглядит так, как считает большинство его обитателей!

Довольный, Император наблюдал за потугами пораженного Лантира сказать что-нибудь, но тот мог лишь беззвучно открывать и закрывать рот.

– Да-да, и блин на слонах, что на черепахе, там тоже может быть. Причем эта зависимость динамическая.

Новая пауза. Сегодня Государь явно решил получить все возможное удовольствие.

– В общем, нет у них космоса. Просто нет – вот и не летают. Земля плоская. Но, боюсь, пару плохих мыслей мы им уже подали…

– Мда, реальность порой превосходит любую фантазию…

– Физики еще и не то обещают. Когда речь идет о многомерности, мозг простого смертного отказывает. У тебя еще что-то?

– Начну с мелочи. Снова объявились «зеленые», раскрасили памятник Лысенко, пытались помешать транзиту эшелона с ядерными отходами. Платформа другая, по-видимому, связи с предыдущими группами нет.

– Ну тогда как обычно – идейных в Госприроднадзор, примазавшихся – на Оймякон.

– Потом, правокуры не унимаются, замучили пятый отдел агитками. Права им подавай, а вот соответствующих обязанностей не нать. У них откуда-то достаточно серьезные типографские мощности, кто-то из лицим помогает втихую. Но с эти я сам разберусь, дело известное.

– А сепры как поживают?

– Шевелятся потихоньку. С агитацией масс у них не очень выходит, то и дело морды бьют «возмущенные местные жители», но вот прорастать в структуры они пытаются все время. Из новых кадров, ну, твоих, никто не продался, они имперцы до мозга костей – а вот кое-где клановость просачивается, да.

– Значит, правильно мы производства не распыляли?

– Как посмотреть. К руководителям «тяжелой четверки» подкатывают регулярно, и глубокие урановые рудники их не останавливают, слишком уж сладкий кусок маячит. Покушаются, опять же. Твои зубами скрипят, но терпят пока. На Семецкого уже восемь попыток нападений было. По пяти мы корешки вырубили, по трем еще работаем.

– Неужто не понимают, что нового поставлю такого же?

– Так резерв и у тебя не бесконечный. Пятерых завалят, шестой сам откажется.

– Откажется? Они в очередь стоят в кадрах, требуют направить с производства на «фронт», завещания оформили все до единого, теперь анекдоты сочиняют.

– Тут еще заходы из-за печки есть. Например, Лескович выдвинул предложение сократить расходы на ГУИН, а с тем объединить зоны «первоходок» и рецидивистов. Ну, с этим-то ясно. Или вот Туренко, требует ввести периодическое широкомасштабное тестирование в школьную программу, с оргвыводами.

– Существующих методик контроля ему недостаточно?

–  Тесты.

– Ах тесты… – недобро протянул Император. – Рассмотрим, подробно рассмотрим. Что еще?

– Для разнообразия, хорошее. Два часа назад убиты некие Ковалев и Кочетков, застрелены в димитровском «Ашане».

– Ничего себе. Эта парочка изрядно проела нам печень, а? Признавайся, твоя работа?!

– К сожалению, нет. Простое совпадение. У них сегодня было заседание «Мемориала», его же нужно было отметить, вот и потащились в ближайший складмаг. А там как назло отставной десантник отоваривался, ветеран Чимкента. Он узнал Ковалева, память-то тот по себе оставил, гм, весьма.

– Да так и говори, вычленил суку! Сколько наших парней он тогда под нож подвел! И я дурак, поверил – «железобетонные гарантии, зуб на рельсу»…

– Ну и вот, подошел, да и врезал с левой. Охрана, что характерно, не вмешивалась. Изматерил страшно, плюнул и совсем уж было собрался уходить, но тут Кочетков попытался, что называется, замять конфликт – но не нашел ничего лучше, чем шлепнуть ветерана по заднице, мол, расслабься, мужик, все путем. Привычка – вторая натура, как ни прячь в подполье, все равно торчать будет. Ну и… Двадцать четыре пули в обоих.

– Гражданский ТТ и оба магазина?

– Ага, из второй, «арбузной» серии. Нановорская воет, как на луну.

– Хе-хе. Пусть, пусть, может, совсем с катушек съедет. Что с десантником?

– Да что с ним сделается? Сдался охране на месте, сейчас в ИВС.

– Какой прогноз?

– Согласно букве – должны посадить. На самооборону или еще что никак не натянешь, там и камеры все сняли.

– Если я свое императорское право использую?

– А если все так начнут делать? Помнишь, какой всплеск был с началом свободной продажи? Еле погасили.

– Зато какие все вежливые вдруг стали. Прямо ути-пуси-снимаю шляпу.

– Лучше пусть сядет, покантуется немного в люксе, а через пару месяцев помилуешь, учитывая личные заслуги.

– Что, широкая планка?

– На парадке места нет, хоть на спину цепляй.

– Меня же орлы наши с потрохами съедят.

– Объясним в кулуарах.

– Посмотрим. Притормози пока, буду думать. Еще что есть?

– Есть тема по оружию. «Панопт» закончен постройкой, завтра тебя заводчане пригласят на торжества. Плюс еще «Беркут-М18» КнААПО довело до ума, я третьего дня был на итоговой демонстрации. Стая – это нечто.

– Да, ролик с отчетом я видел.

– Да что ролик! Когда вживую смотришь, жутко становится даже в бункере за семь километров.

– Ну, порадовал, порадовал! Надеюсь, представления на всех готовы?

– Разумеется, там порядка тысячи фамилий, из них для приема я подчеркнул девятнадцать.

Император помолчал немного.

– Итак, мы подходим к первой ступени, за исключением информатики?

– Да. – твердо отозвался Лантир. – И скоро поимеем все связанные с этим проблемы, не считая еще и ушастых.

– Вывезем, шансы есть. Должны вывезти, иначе и жить не стоило.

– Что там на Нова Спес?

– Наблюдаем. Я в пять раз усилил спутниковую группировку, но пока ничего.

– Что-то мне тревожно. Если они научились сквозным порталам через несколько миров сразу…

– Информации ноль. Меры принимаются. Будем посмотреть.

– Ясно. А что предельщики?

– У нас, как выясняется, крайне неровный спектр технологий. Пилообразный, так сказать. Порой им приходится такую эклектику создавать! Ладно еще твердогазовые ракеты, но вот копир-портальные бомбардировщики… Я когда увидел проект, не знал – то ли смеяться, то ли восхищаться. И ведь понимают, что сами света не увидят как минимум еще лет двадцать, но идеями брызжут, что твой фонтан!

– Ну, лишь бы онсогласие дал.

–  Ондал. Сказал, что ничего подобного не видел со времен паровой межпланетной ракеты.