Текст книги "Травматология духовной жизни (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Рузов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

1. Правдолюбие насмерть

Глава 10, текст 15

свайам эватманатманам

веттха твам пурушоттама

бхута-бхавана бхутеша

дева-дева джагат-пате

Перевод

Воистину, только Ты, о Верховная Личность, источник всего сущего, властитель всех живых существ, Бог богов и повелитель Вселенной, посредством Своей внутренней энергии знаешь Себя.

Комментарий Шри Шримад А.Ч.Бхактиведанты Свами Прабхупады

Лекция В.О. Рузова

Постижение Абсолютной Истины – это процесс, очищающий сознание от иллюзий. Иллюзии уходят из нашего сердца, когда в нём появляется любовь к Абсолютной Истине. Поэтому постижение Абсолютной Истины – это любовь к Абсолютной Истине. И если этой любви нет, то и любые рассуждения о духовной философии превращаются в пустое сотрясание воздуха. Без любви даже слова Бога превращаются в атеизм. Поэтому, время от времени, когда наша любовь к Богу ослабевает, мы теряем энтузиазм и отходим от пути духовного развития, возвращаясь к своей предыдущей деятельности, или раздумываем над тем, что теперь делать.

Итак, в жизни человека, который активно развивается, существуют и неприятные ситуации, которые мы называем падением. Тому, кто бежит по лестнице, легче упасть, чем тому, кто идёт по ней медленно, переводя дыхание на каждой ступеньке. Наше Движение называется движением, потому что мы задаём друг другу бешеный темп развития с самого первого дня духовного пути. Мы не просто занимаемся самоосознанием, мы становимся подвижниками, мы совершаем подвиг. Мы не просто идём, а мы ещё и сворачиваем горы на своём пути. Мы не просто развиваемся, а мы хотим, чтобы весь мир развивался вместе с нами.

Но если физкультура превращается в спорт, то увеличивается и риск получить травму. При утренней зарядке трудно сломать ногу, но на спортивных соревнованиях травмы – это естественное явление, поэтому и существует отдельный раздел в медицине – спортивная медицина. Так и в духовной практике есть тенденция выходить из сбалансированного развития и начинать творить великие дела, такое духовное многоборье приводит к спортивному настроению и появлению тяжёлых травм, которые надо научиться лечить. Либо мы действуем спокойно и сбалансированно, что не всегда возможно, либо мы должны быть готовы к травмам, депрессиям, падениям и даже смертям.

Человек, который даже случайно посетил наш храм, знает столько, сколько он не узнал за всю свою научно-исследовательскую жизнь. Любой начинающий преданный готов часами напролёт делиться с новым человеком тем, что теперь ему надо делать, а что теперь делать ни в коем случае нельзя. После такого разговора человек возвращается домой новой личностью, которая пытается пол помыть с навозом, побрызгать на кровать водой после подъёма и есть только правой рукой. Мы превращаем людей в сумасшедших йогов за один день, но, к сожалению, мы их не можем превратить в сбалансированных мудрецов. Сумасшедшим йогом можно стать за пару часов общения, а вот чтобы стать мудрым, надо потратить три десятилетия духовной жизни.

А если темп бешеный, то и падения на такой скорости становятся естественной закономерностью. Не в каждом движении, не в каждой духовной традиции с самого начала задаются такие возвышенные правила поведения, такие строгие регулирующие принципы. Любой йог позавидует тому, насколько быстро мы принимаем в поведении то, к чему они идут всю свою сознательную жизнь. Путь правил и ограничений варнашрама-дхармы мог растягиваться на 400 жизней, мы же принимаем обеты после месяца повторения маха-мантры. Как в момент смерти вся жизнь пролетает перед глазами, так и в преданном служении за пару лет перед глазами пролетает 400 жизней...

В одних традициях принципы носят временный характер, например, пост в определённые дни недели. В других традициях принципы соответствуют положению человека в духовной системе. Так, монахи могут следовать вегетарианству, а с мирян это не требуется. Но у нас всё сразу и в один день. Поэтому процесс перехода, процесс привыкания к новой жизни перекладывается на период уже фактического следования принципам. А проблемы, которые возникают в этом процессе привыкания уже после того, как следование обетам началось, и называются падением. Тренерам по фигурному катанию, конечно, очень бы хотелось, чтобы их спортсмены не падали, но лёд так и остаётся скользким, каким бы хорошим спортсменом ни становился фигурист. И чем сложнее прыжок, чем выше скорость движения по льду, тем выше риск падения на то же самое место...

Например, ситуация с пранама-мантрой позволяет человеку свободно выбирать духовного учителя, спокойно думать над своим решением, легко менять свой выбор и даже вообще отказаться от выбора, отложив его на более поздний период духовного развития. И это не создаёт никаких проблем ни в обществе, ни в сознании этого человека, но если обет уже принят, то подобные сомнения уже воспринимаются только как оскорбление гуру и приводят к отлучению от храма. Такой человек уже не имеет права сомневаться, так как это воспринимается, как самое страшное предательство и наказывается всеобщим презрением, что равноценно расстрелу.

В молодом коллективе сомнения не допускаются. Сомневающихся быть не должно в природе. Но это просто нежелание признать, что мы такие же, как все, мы не особенные, у нас тоже есть проблемы, и чем быстрее мы их признаем и научимся с ними справляться, тем лучше для нас самих. Но нам проще объявить наше общество несомневающимся. В результате сомнения уходят вглубь человека и разрушают его изнутри. Но долго внутри сомнения оставаться не могут, поэтому они выходят наружу в виде сплетен, оскорблений и недовольств. И если не обратить внимания на этот симптом, если не заглушить его обезболивающим, если не опуститься до симптоматического лечения, то ещё можно справиться с проблемой. Если же отвернуться и просто заглушить боль, то проблемы приведут к настоящей болезни, с которой сам человек уже справиться не может, – так происходит падение.

Не понимая этого, часто старший не выбирается самим человеком, а навязывается ему последователями этого старшего. И это даже начинает входить в систему в виде навязанного духовного наставника. С одной стороны это неплохо, но если я не приму старшинство моего наставника естественно, хорошо подумав и всё взвесив, то сомнения перенесутся на более позднюю стадию и превратятся в антисоциальные оскорбления с анафемой и лёгким поджариванием на костре. Дайте человеку подумать, не торопитесь жечь его на костре. В этом случае поспешишь – не только людей насмешишь, тут можно стать изгоем в духовной организации.

Да, духовный наставник необходим, как воздух, но он не может быть сержантом или прапорщиком, которому приказали руководить молодым пополнением. Мы же не в казарме находимся. Отношения должны развиваться естественно и своевременно. У начинающего преданного существует много комплексов, которые не позволяют так просто принять кого-то за старшего и во всём с ним советоваться. Это могут быть комплексы возраста, комплексы образования, комплексы национальности и т. п.

В нашем мире не так просто стать кому-то другом, а тем более духовным наставником. Человек принимает другого своим наставником, если тот позволяет ему почувствовать духовность, а не просто понять её с философской точки зрения. А это уже входит в разряд милости Бога. Пролилась милость – и я почувствовал аромат духовного мира именно через эту личность, а не через другую, каким бы замечательным мудрецом этот другой ни был. Милость естественна, её невозможно назначить: «Теперь ты должен почувствовать Бога в общении с этим человеком, а если не почувствуешь, значит, мы тебя накажем, не дадим тебе рекомендацию на получение посвящения...»

И если отношения неестественные, то начинаются проблемы с открытием сердца. Наставничество невозможно, если мы не обсуждаем проблемы. Но как их обсуждать, если человек не готов иногда даже отцу родному рассказать, что творится у него в душе, и уж тем более незнакомому человеку, которого просто назначили быть над ним старшим? Открытие сердца – это сокровеннейшая часть взаимоотношений между гуру и учеником, и в этом действе есть ряд важнейших законов, которые нельзя так просто нарушать.

Все должны знать этикет прикосновения к чужому сердцу и нести полную ответственность во время этого процесса. У нас всё очень просто. (А ну-ка расскажи обо всех своих проблемах, ну-ка выверни своё сердце наизнанку! – Но, если я о них действительно расскажу, у тебя волосы встанут дыбом, и ты больше не захочешь со мной общаться никогда.) Открытие сердца – это не просто психологическое консультирование, это лила с одеждами гопи, которые далеко не сразу вышли на берег, да и то сделали это, потому что приняли Кришну своим мужем. Нельзя требовать открыть сердце просто так – человек не хочет раздеваться при людях. Ему нужна свобода в тайне. Даже на приёме у врача человеку позволяют раздеться за ширмой...

В психологической практике происходит подобное явление: если консультант и клиент разного пола, то в процессе открытия сердца они начинают чувствовать любовь друг к другу, потому что это фактически акт полного обнажения. Так и в наших наставнических отношениях мне всё больше и больше жалуются, что возникают проблемы именно по этой причине, что не учитывается пол наставника. Да, конечно, это хорошая возможность всех переженить, но вряд ли наставничество несёт в себе именно эту задачу. И проблема не в том, что люди разного пола, а в том, что старший думает, будто младший обязан оголять перед ним свой ум. Да ум бесстыжий, но оголять его всё равно стыдно...

Так каковы же правила открытия сердца? Запомните первое и самое главное. Говорить о своём падении можно только тому, через кого об этом никто и никогда не узнает. Поэтому это точно не должен быть наставник из близкого круга общения, из своей ятры и даже из соседней. Именно по этой причине путешествуют санньяси и другие проповедники, они могут выслушивать ужасные вещи и тут же их забывать, так как невозможно помнить ни имя человека, ни город, в котором всё это выслушал. К хорошему врачу не грех съездить и в другой город. И он должен хранить врачебную тайну, чего бы это ему ни стоило. Есть врачебная тайна, без неё так просто болезнь не вылечишь. Настоящий старший – это тот, в ком умирают чужие тайны.

Почему этого нельзя делать? Да потому что, если об этом узнает социум, то он уже никогда не восстановит своего доверия к этому человеку. Закон таков: рассказал о своём падении людям – закрыл дорогу назад в социум. И это же правило в ещё большей степени относится к тем, кто узнает о чужом падении по той или иной причине. Если вы расскажете о чужом падении тем, кто знает этого человека, вы навсегда закроете ему дверь для возвращения назад. Такое раскрытие тайны является ничем иным, как добиванием больного. Главная задача в падении – это встать и вернуться в строй. Но если «доброжелатели» уже обо всём рассказали, встать в строй просто так не получится.

Поэтому, как бы странно это ни звучало, если вы пали, то никогда и никому об этом не говорите. Встаньте, отряхнитесь, поправьте причёску и тихонечко вернитесь на своё рабочее место, как будто ничего не произошло. А когда у вас появится возможность поговорить с тем, кто не знает вас и не знает того, кого знаете вы, то можете ему рассказать об этой проблеме и то не как о себе, а как будто вас попросил об этом кто-то другой. Так и мне в письмах пишут: «Одна матаджи попросила меня спросить о том, что ей делать, если она полюбила женатого». Помните: рассказал о падении преданного – убил преданного.

Транскрибированная лекция.

Это немного грустный семинар, потому что мы привыкли обсуждать в основном взлеты. Однако, несмотря на взлеты, падения все равно существуют, так как мы находимся в материальном мире. Посмотрите, мы всю жизнь тренируемся ходить на своих двух ногах, но спотыкаться все равно не перестали, периодически происходят какие-то трудности. Поэтому должна быть технология преодоления трудностей, технология, как вставать после падения. Вообще не падать невозможно, и если мы будем отрицать это, то станем очередной фанатичной организацией, которая просто стирает из своей памяти тех, кто поскользнулся и упал, и пытается больше о них не вспоминать. Это не решение проблем, это все равно, что вычеркнуть из паспорта и выгнать из дома ребенка за «двойку»: «Не позорь нашу семью! Мы тебя знать больше не хотим!» Нет, он часть нашей семьи, поэтому мы должны понять, как верно себя с ним вести.

Я построю лекцию на основе 15 текста 10 главы Бхагавад-гиты:

свайам эватманатманам

веттха твам пурушоттама

бхута-бхавана бхутеша

дева-дева джагат-пате

«Воистину, только Ты, о Верховная Личность, источник всего сущего, властитель всех живых существ, Бог богов и повелитель Вселенной, посредством Своей внутренней энергии сознаешь Себя».

Мы будем говорить о том, что постижение Абсолютной Истины, постижение Бога – это процесс, очищающий сознание от иллюзий. Иллюзии, конечно же, уходят из нашего сердца, но также и возвращаются обратно. Можно увидеть, например, что мыться и стричься преданным все равно приходится так же, как и обычным людям, а то и чаще – грязь на них тоже действует. Посвящение не значит, что теперь можно прекратить мыться: «Всё! Теперь я посвященный. Меня очистит Святое Имя». Оно, конечно, очистит, но не всего меня. Грязь по-прежнему остается и действует, и иллюзия также возвращается. Посмотрев, что мы стали достаточно гордыми и смелыми, иллюзия возвращается, чтобы немного посмеяться над нашей самонадеянностью. Она говорит нам:  «Ты думаешь, я ушла? Нет, я тут рядышком отдыхала. Смотрела, насколько ты в действительности принял путь духовного развития». Если мы возгордились и стали думать о себе как об исключительных, самых-самых, то она просто возвращается и говорит: «Давай посмотрим на реальность, насколько в действительности ты – самый-самый».

Иллюзия полностью уходит из нашего сердца, когда в нем появляется и поселяется навсегда любовь к Богу. Пока мы не способны навсегда поместить любовь к Богу в свое сердце, иллюзия будет возвращаться. Поэтому если любви в сердце нет, то рассуждения о высокой духовной философии превращаются в пустое сотрясание воздуха, в теоретическое знание. Пока из нашего сердца периодически уходит любовь и в него возвращается иллюзия, мы не должны слишком гордиться своей возвышенностью и избранностью. Мы не избранные, потому что на нас так же, как и на всех остальных, капает дождь и дует ветер. Мы должны быть смиренны, осознавая, что иллюзия относится к нам так же, как и ко всем остальным. Кришна сам говорит об этом: «Я одинаково отношусь ко всем своим детям». Конечно, те, кто смогли оставить любовь в сердце навсегда, удостаиваются особого отношения, но мы еще не достигли таких высот.

Без любви даже слова Бога превращаются в атеизм. Если мы говорим о Боге, но только говорим об этом, если наше знание о Боге ограничивается теорией, и мы пока не способны оставить Бога в своем сердце, то это может быть одной из форм атеизма. Гордость – это форма атеизма. Любое духовное движение начинается со смирения как раз потому, что только на уровне смирения можно отойти от атеизма. Пока я горд – вполне возможно, что я просто атеист. Это может быть гордость чем-то духовным: философией, движением, своими шагами в духовной жизни, повторением Харе-Кришна маха-мантры, – но даже такая гордость может быть еще атеистической, потому что это попытка скрыть от себя существующие в собственном сердце проблемы. Слабость сердца – это достаточно серьезное явление, иначе бы о нем не говорилось в «Бхагавад-гите».

Поэтому время от времени, когда любовь уходит из нашего сердца, мы теряем энтузиазм, отходим от пути духовного развития, возвращаемся к своей предыдущей деятельности или раздумываем над тем, что сейчас делать, как теперь себя вести.

Если не отлажена технология, как себя вести, когда любовь уходит и в сердце опять возвращается пустота, иллюзия, когда начинается депрессия, кризис, то можно совершить серьезные ошибки и тем самым утяжелить ситуацию. Если я не знаю, как верно действовать, то ошибаться будет вдвойне или втройне тяжелее. Наша задача – не усугублять свое положение, ведь этот мир и так не прост, чтобы еще увеличивать свои глупости…

Поэтому в любой духовной системе должна быть разработана технология, как себя вести, когда не хочется служить Богу. Как себя вести, когда мы видим это в родном, близком человеке, в соседе, в преданном. Как себя вести, когда приходит этот период отдыха, когда иллюзия возвращается. Или даже не когда иллюзия возвращается, а когда на меня действует материальный мир, и мне просто нужно отдохнуть? Мы живем в материальном мире, где царит двойственность. Эта двойственность называется маниакально-депрессивный психоз. Сначала мы находимся в маниакальном состоянии, все делаем, не выходим из преданного служения 24 часа в сутки, а потом нам нужно долго отдыхать, приходит депрессия. Поэтому нужно понять, в чем технология, как вести себя правильно.

Источник «травматологии»

Итак, в жизни человека, который активно развивается, существуют приятные и неприятные, сложные ситуации, которые мы называем падением, Это происходит потому, что бегущему по лестнице легче упасть, чем тому, кто идет по ней спокойно, медленно, переводя дыхание на каждой ступеньке. Наше Общество сознания Кришны так и называется «движением», потому что мы задаем друг другу бешеный темп развития с самого первого дня духовного пути. Нам хочется двигаться.

Нередко мы пытаемся бежать из того места, где нас что-то не устраивает, ищем, где, нам кажется, будет лучше – это неправильное настроение. Если мы так будем мыслить, то всё, что мы будем делать, будет нас раздражать. Мы создадим семью, она нам не понравится – будем бежать в другое место. Но ошибочно сразу всё менять, нужно сначала постараться понять, что происходит в моей жизни. Однако мы, бывает, не успеваем, потому что задаем слишком большой темп друг другу, всё время друг друга подталкиваем: «Быстрее, быстрее, быстрее!».

Зачастую это просто материальное мышление: нам кажется, что если двигаться быстрее, то мы быстрее достигнем точки назначения. Но это отнюдь не факт – в духовности всё не так просто. Если бы в моей голове что-нибудь менялось быстрее оттого, что я быстрее читал мантру, то это было бы правдой. Но так не происходит, не всё зависит от скорости или от количества. «Больше, больше, больше!» – это не всегда правильно, это материальное мышление и некоторый атеизм. Нас интересует баланс. «Больше значит лучше», – так думает атеист, но это не подтверждается даже материальной концепцией. Если я ношу ботинки 41 размера, то разве ботинки 43-го размера лучше? – Они же больше: «Дайте мне ботинки побольше!» Нет, мы подбираем все по размеру. И скорость движения каждого также должна соответствовать его состоянию, внутреннему ощущению и его ситуации. Но мы сосредоточены на своей скорости развития и примеряем ее на других – в этом ошибка. Нам кажется, что если кто-то движется медленнее меня, то у него проблема, надо ему помочь, подталкивая его вперед. Это значит, что и всех детей надо толкать в спину: «Что вы так медленно ходите?» Но, может, более эффективно все-таки взять за ручку или посадить на плечи?

Безусловно, в нашей организации с самого начала задается высокий темп. Кроме того, мы не просто развиваемся, мы становимся подвижниками. А подвижничество – это достаточно сложное состояние, это экстремальная деятельность в этом мире. Подвижничество подразумевает регулярные подвиги. И один из подвигов – это наше желание, чтобы все вокруг тоже получили возможность развиваться. Но именно это вызывает проблемы: мы заставляем окружающих развиваться. «Вперед, вперед, вперед! Соседи, родные, близкие, друзья… все вперед!» – Все должны также бешено бежать вместе с нами. Однако быстрое движение (бег, например) сопряжено с тем, что человек начинает спотыкаться, падать и сталкивается с другими сложностями. Кто-то не готов бежать с нашей скоростью, ведь у каждого своя специфика. Даже спортсмены бывают разные: кто-то бегает на длинные дистанции, кто-то – на короткие. Мы же оздоровительную физкультуру постепенного развития превращаем в спорт, соответственно увеличивается риск получить травму. Это называется фанатизм, всеобщая тенденция нашей эпохи. Мы забываем о смысле. Нужно двигаться вперед, а не делать дикие прыжки и потом долго залечивать раны. Необходимо просто достичь поставленной цели, стараясь двигаться без травм. Во время утренней зарядки трудно сломать ногу, но на спортивных соревнованиях травмы – это естественное явление, поэтому и существует отдельный раздел в медицине – спортивная медицина. Нам тоже пора вводить дисциплину «травматология духовной жизни». Если есть фанатизм, если есть спорт – будут травмы. Если мы пытаемся от этого уйти и просто  вычеркиваем травмированных из списков, то ничего не получится.

В духовной практике есть тенденция выходить из сбалансированного развития и начинать творить великие дела. Мы – творцы «великих дел». Все наши дела всегда великие, но мы не всегда великие. Мы хотим поднять самую тяжелую штангу, но всегда ли мы готовы? Может с начать с небольших гантель, с самых простых водяных, например? И то, и другое является развитием организма. Главное – не сломаться, потому что можно не только самому под этой штангой покалечиться, но и других задавить – бросить штангу в зал, в родных, близких, друзей, знакомых. Нужно чувствовать баланс и не выходить из сбалансированного состояния, иначе и мы, и окружающие травмируются.

Такое духовное многоборье («спортивное настроение» в духовной жизни) приводит к тяжелым травмам, которые надо научиться лечить. Каждый должен обладать этим знанием. Человек, который даже случайно посетил наш храм, узнает за первый день посещения нашего храма столько, сколько он не узнал за всю свою жизнь. Любой начинающий преданный готов часами напролет делиться с первым встречным своими знаниями. Не каждый согласится так просто слушать – попробуйте поделиться с кем-то постарше. Но появляется он, первый встречный: он только пришел, и мы готовы с ним часами делиться тем, чем надо и чем не надо, как надо и как не надо. Мы объясняем, как правильно и как неправильно, что теперь делать обязательно, а что, ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах. После такого разговора человек возвращается домой новой личностью, и не всегда адекватной. Дома это вызывает шок и воспринимается как реальное зомбирование. У человека полностью меняется жизнь: он думает, что всегда вел себя не так, и начинает «чудить». Он боится мыть посуду в раковине и идет с ней куда-то, и все думают: «Сейчас будет мыть в унитазе». Это какой-то ужас. Как можно нормально воспринимать человека, который перестал мыть посуду в раковине? Он пытается помыть все с навозом. Он еще не знает, с каким точно, но идет и ищет что-то на улице, приносит домой. Что он принес? Это в книжке навоз чистый, а на улице – не факт. Это не всегда адекватно. Он начинает брызгать на свою кровать водой после подъема и есть только правой рукой. Не будем перечислять все наши традиции, у нас много интересных традиций, которые в обыкновенной семье просто воспринимаются как полностью измененное состояние сознания. Преданные это еще могут понять, и то не всегда; но если такой человек возвращается в семью, то он будет воспринят как зомбированный. И семья бежит жаловаться, потому что это странно, действительно странно.

И все это он получает за один день. Это просто гигантская скорость развития. Вряд ли это кто-то сможет нормально оценить. Мы превращаем людей в сумасшедших йогов за один день. Он уже ложится спать на коврик. Кровать? Нет, кровать – невежество. Только на коврик, на восток. Почему на восток? Не знаю, но так надо. Никто точно не знает, почему на восток, но главное туда.

Мы должны превращать людей в сбалансированных мудрецов, которые способны себя вести адекватно в любой ситуации. Например, если все едят ложкой, тоже есть ложкой; если все не едят рукой, значит рукой – это вторичные вещи. Нужно уметь не травмировать тех, кто находится вокруг нас. Ладно, нас уже не исправишь, мы уже немного травмированы, но не надо калечить других. Пусть они увидят, что мы способны действовать по ситуации. Да, у нас есть вещи, которые мы не меняем. Мы не изменим свое питание – это факт. Но что страшного во вторичных вещах?

Мудрец – это тот, кто видит отличие первичного от вторичного, видит разницу между духовной практикой и тем, что помогает духовной практике. Нужно понимать, что вторичное оказывает минимальное воздействие. Если, например, я не прочитал 16 кругов – это да, это проблема. Но если я вилкой поел – это не будет большой проблемой. Это будет 0,001 процента влияния. Если я не прочитал круг – это проблема, и 100-процентная проблема, если я перестал повторять мантру. Но если я не сделал какие-то вторичные вещи, то это сотые, тысячные доли процента влияния. Из-за них с моим сознанием ничего кардинального не произойдет – но зато я смогу сохранять адекватные отношения. Я могу оставаться с этими людьми, я могу с ними находиться, в конце концов.  Мы не можем все разойтись по кельям или жить в лесу в палатках. Да, конечно, весело, близость к природе, но все-таки климат не всегда позволяет. Поэтому мы должны жить в социуме, и мы должны быть адекватными.

Мы слишком торопим процесс. Сумасшедшим йогом можно стать за пару часов общения, и совсем не так просто стать мудрецом, адекватным мудрецом, который способен находиться в любой ситуации и вести себя действительно благородно, красиво и достойно – так красиво, чтобы все видели, что это мудрец, мудрец с принципами, а не сумасшедший. Между сумасшедшим и мудрецом с принципами – глобальная разница. И нас будут уважать только в том случае, если мы будем мудрыми. Мудрыми, а не сумасшедшими йогами. Йогом быть легко, а мудрецом – очень сложно. Чтобы стать настоящими мудрецами, может быть, придется потратить несколько десятилетий. Чтобы из сумасшедших йогов превратиться в настоящих мудрецов, может быть, нужно будет потратить целую жизнь.

А если темп движения бешенный, то и падения на такой скорости становятся естественной закономерностью. Далеко не в каждом движении, не в каждой духовной традиции с самого начала даются такие возвышенные идеи, устанавливаются такие строгие регулирующие принципы. В этом наша особенность. Любой йог позавидует тому, насколько быстро мы принимаем в поведении то, к чему они иногда идут всю жизнь... Путь правил и ограничений варнашрама-дхармы мог растягиваться на 400 жизней: 100 жизней человек должен был прожить идеальным шудрой, потом – 100 жизней идеальным вайшьей, потом – 100 жизней идеальным кшатрием, потом – 100 жизней идеальным браманом и потом ему давался шанс приступить к духовному развитию, встретиться с духовным движением. Этот серьезный процесс растягивался на длительное время, чтобы всё постепенно укладывалось в сознании. А у нас 100-процентный экстерн, и с первого дня – без вариантов. Новый человек приходит, его спрашивают:

– А вы этому, этому и этому следуете?

Он говорит:

– Нет.

– Как??! Как Вы вообще живете? Как Вы до сих пор живы?

А он отвечает:

– Как-то не знаю, вот жив вроде.

В других традициях принципы носят временный характер. Например, в христианстве это традиционный пост по средам и пятницам и какие-то большие посты, которые предписываются мирянам. Постепенно происходит привыкание, и только потом, уже в монашеской среде принимается полный постоянный пост на мясную пищу и вегетарианство. Мы не единственные вегетарианцы, просто в других традициях отказ от убойной пищи происходит постепенно, растягивается во времени. К мирянам одни требования, к монахам другие – принципы соответствуют положению человека в духовной системе, есть ступенчатость развития. У нас тоже есть какое-то разделение, но зачастую новичку все принципы в один день сообщают, к сожалению. Это слишком быстро. В действительности, нам есть чему позавидовать.

Кто как чему следует – это не проблема традиции, это проблема каждого конкретного человека. Мы излишне торопимся. Да, одни могут сразу все принципы принять, но не факт, что все. Если у одного получилось, не значит, что у других тоже получится. И неизвестно, сколько он до этого потратил жизней на то, чтобы вот так вот всё в один момент произошло. Никто не знает, сколько времени нужно каждому, чтобы принять всю систему во всей ее полноте. Мы тоже следуем принципам на каком-то своем уровне, выбираем для себя то, что мы можем применять в своей жизни. Шрила Прабхупада, с грустью наблюдая западного человека, определил минимум, соответствующий нашему уровню. Он сказал: «Сделать из западного человека брамана – это все равно, что отмыть добела уголь». Он выбрал для нас вариант, но это не значит, что мы должны за один день принять все элементы этого варианта. Однако мы именно так считаем и торопим всех вокруг, «толкаем в спину», поэтому люди падают. Из-за такой спешки процесс перехода к новой жизни приходится на период уже фактического следования правилам и ограничениям:  то есть я их сразу принял, еще не осознав, все меня с этим поздравили, а потом начинаю к ним привыкать. И мы не хотим увидеть, признать и понять, что процесс привыкания, к сожалению, происходит постфактум, после того, как я принял какую-то традицию.

Проблемы, которые возникают в процессе привыкания уже после того, как следование обетам началось, мы и называем падением. Нужно очень четко понять, почему это происходит. Так, например, тренерам по фигурному катанию, конечно, очень хотелось бы, чтобы их спортсмены не падали вообще, но лед так и остается скользким. Каким бы хорошим спортсменом ни становился фигурист, он все равно время от времени падает. И чем сложнее прыжок, чем выше скорость движения по льду, тем выше риск падения... Риск остается, а тем более на этапе привыкания.

Сомнения – свойство ума

Например, ситуация с пранама-мантрой позволяет человеку свободно выбирать духовного учителя, спокойно думать над своим решением, легко менять свой выбор и даже вообще отказаться от выбора, отложив его на более поздний период духовного развития. И это не создает никаких проблем ни в обществе, ни в сознании этого человека, но если обет уже принят, то подобные сомнения уже воспринимаются только как оскорбление гуру и приводят к оскорблениям духовных братьев и в итоге к отлучению от храма. Но процесс сомнения достаточно длительный, и он не прекращается порой, даже если мы приняли какой-то обет. Например, когда мы женимся, у нас нет никаких сомнений, бежим скорее в ЗАГС. А потом развод – оттого, что сомнения появляются. Принятие обета – это только начало, и сомнения, будучи свойством ума, еще какое-то время остаются, они не обязаны тут же уйти. Но если мы их отрицаем как факт – то мы не сможем с ними работать. Если мы приняли, что инициированный преданный не должен сомневаться, то мы не знаем, что делать, когда эти сомнения начинаются. «Он не должен сомневаться! Если он засомневался – он не наш. Вычеркнуть! На доску позора! Аннулировать его! Стереть с лица земли. Выгнать из храма».