Текст книги "Наследник престола"

Автор книги: Вячеслав Голяшевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Дождь немного утих, но продолжал упрямо моросить. Катерина убрала с лица мокрые волосы и вздохнула, готовясь перелезть через перила. Она перекинула одну ногу и вдруг остановилась. Стало страшно. Сидя на перилах в таком положении, она вся затряслась от сознания, что жить осталось последние секунды. Руки ее свело судорогой. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть вниз. Когда видишь – трудно выпустить из рук перила... С закрытыми глазами легче...

– Ты что делаешь, сумасшедшая! – услышала она вдруг и открыла глаза.

Выскочив из «Жигулей», к ней бежал мужчина. Подбежав, он схватил ее за руку и втащил обратно. Катерина пыталась вырваться.

– Пустите меня!

– Не пущу! – он стал оттаскивать ее от перил.

– Пусти! Пусти, гад! – кричала она.

– Успокойся, безумная!

Чувствуя, что ей не вырваться из рук мужчины, Катерина стала умолять его:

– Пусти. Ну, пожалуйста! Не мучай меня!

– Да кто же тебя мучает, дурочка?! Мужчина заметил, что Катерина очень красива.

И фигура ее, которую плотно облегало промокшее платье, была удивительно привлекательной.

– Ну, отпущу я тебя, – сказал он. – Ты же опять полезешь! Хочешь разбиться?!

– Не твое дело! – злилась она.

– Нет, не отпущу я тебя. Садись в машину!

– Да отстань ты! – она попыталась вырваться, но не смогла.

Обхватив ее за талию, мужчина поднес Белову к машине, открыл дверцу, затолкнул на сиденье. Пока он обходил машину, Катерина выскочила и побежала... Мужчина поймал ее и снова принес к машине. Катерина заметила знакомый номерной знак автомобиля «11—11». Немного удивилась. Мужчина затолкнул ее в машину на переднее сиденье. Катерина пыталась успокоиться, чувствуя, что этот человек не оставит ее сейчас одну. Мотор завелся, и они поехали. Водитель гнал автомобиль быстро, боясь, вероятно, что Катерина вздумает выпрыгнуть. Но она сидела, не двигаясь, и молчала.

– Где твой дом? – спросил он.

– У меня нет дома! – хмуро ответила Белова.

– Тогда куда тебя отвезти?

Катерина дернулась к дверце. Вскрикнула:

– Никуда! Высади здесь.

– Сиди! – он ухватил ее за руку.

– Не распускай руки, – она отшвырнула от себя его руку. – Не твоя собственность!

– Не кричи, девушка, не надо, лучше скажи, где живешь. Я отвезу.

Белова с раздражением мотнула головой, откидывая с глаз прилипшие волосы.

– Не здешняя я! Выпусти.

– Не местная, значит? Может, отвезти тебя в гостиницу?

– У меня нет денег на гостиницу.

– Я дам тебе трешник, так и быть.

– Трешник?! – она сердито взглянула на него. – Да пошел ты со своим трешником!..

Мужчина улыбнулся.

– Грозная женщина! – он вынул из бардачка чистое полотенце, подал ей. – На, утрись. Течет с тебя, как с мочалки.

Мужчина показался ей добрым и вдруг обозвал «мочалкой». Она искоса попыталась разглядеть его внимательнее.

«Вроде не дурен, но что красив – не скажешь. Да и зачем современной женщине красота в мужчине?! Главное, чтобы мозгами работал, деньги делал... Странный тип! Спокоен. Должно быть, хорошо воспитан. Но куда он меня везет?! А впрочем, пусть везет, теперь все равно...».

Мужчина повернулся к ней, улыбнулся. И только сейчас она узнала его – тот самый, который смотрел на нее из окна, когда она стояла во дворе возле той страшной ямы! И машина эта с четырьмя номерными единицами была там же, около дома!

Она высушила волосы полотенцем, вытерла лицо, сложила полотенце аккуратно, потом развернула его и бросила на заднее сиденье. Катерина была немного растерянна.

– Ты что, следил за мной? – спросила она.

– Как ты догадалась?

– Я видела твое лицо в окне.

– Да, – признался мужчина. – Я заметил тебя во дворе дома. Мне показалось странным твоё поведение. Ты была какая-то ненормальная, плакала... Я подумал, что ты затем и вошла во двор дома, чтобы выплакаться. Тебя, наверно, кто-то обидел?

– Не твое дело!

– А мне до тебя было дело. Потому я вышел из дома, сел в машину и медленно поехал за тобой. Скажи мне, тебя обидел мужчина? Бросил тебя?

– Я уже сказала: не твое дело!

– Но зачем же ради несчастной любви кончать жизнь самоубийством? Это уже крайность...

Катерину вновь охватило волнение. Спросила у него сигарету. Закурила. Сигарета отвлекала и создавала иллюзию успокоения.

– Ты живешь в том доме?

– Нет, – сказал мужчина. – Там живут мои старые родители. Я был у них в гостях. Собрался, было, ехать домой и тут увидел тебя во дворе.

– Ты за всеми привлекательными так следишь?

– Ты первая. И случайная...

Катерину сейчас посетила страшная мысль спросить, не находили ли когда-нибудь жильцы дома, где живут его родители, ребенка в помойной яме. Об этом она не решилась бы спросить никогда. Спросить – значит выдать себя.

«Наверно, он растерзал бы меня, если бы спросила, он достаточно умен, чтобы не догадаться».

– Как тебя зовут?

– Павел. Стархов Павел Федорович.

– А меня Катериной.

Дождь кончился, и Стархов выключил «дворники».

– Я скоро подъеду к своему дому, – сказал он.

Катерина с горечью подумала, что ее спаситель сейчас высадит и поедет домой, к жене. А ей снова придется болтаться по городу и вспоминать жуткие сцены пережитого здесь.

– А я как же? – спросила она.

– Ты – не знаю. Вроде успокоилась. Можешь выйти, я остановлю машину.

– Выйти? – удивилась она. – Ты не дал мне умереть спокойно, видимо, жизнь моя для тебя чего-то значит?! А если так – помоги мне, устрой куда-нибудь. Не могу же я ночевать на улице.

– Может, ты вернешься обратно на мост, – усмехнулся Стархов.

– Прекрати!

Стархов задумался.

– У тебя есть родственники в этом городе?

– Нет, – сказала Катерина.

– А к мужчине, из-за которого чуть не рассталась с жизнью, не хочешь поехать?

Катерине пришлось соврать, чтобы Стархов не донимал ее больше этой темой.

– Он женился на другой.

– Ах, вот оно что! – усмехнулся Павел Федорович. – Значит, ты приехала к нему откуда-то, а он уже женат?

– Не твое дело!

– Напрасно ты так, – вздохнул Стархов. – Я тоже любил свою жену, а она не захотела жить со мной, оставила. И я, признаюсь, в отчаянии тоже подумывал, не разбиться ли вместе с машиной? Только насмерть!

– Павел, ты, наверно, ревнив?

– Не скрою...

– И жена, наверно, была красавицей?

– Была. Но теперь... Ну что теперь говорить?

– Сейчас холостяк?

– Как видишь!

Белова вздохнула, посочувствовав ему.

– Ты, вероятно, страдаешь от одиночества?

– Да, скучновато одному. Хоть вой в пустой квартире.

Уже вечерело. Зажигались огни. Улицы были почти безлюдными. Тишина в городке казалась приятной Катерине. А в Ленинграде шумно, гул стоит и днем, и ночью. Она расслабилась на сиденье; закрыла глаза на минуту и с удовольствием слушала шуршание колес по мокрому асфальту. Внезапно опомнилась.

– Павел, ты скажешь, наконец, куда меня везешь?

– Я вижу, ты продрогла. Попробую отогреть тебя коньяком. Если угодно, горячим чаем с малиновым вареньем. Говорят, здорово помогает от простуды!

Подъехали к дому. Павел Федорович поставил машину в гараж. Взял Катерину за руку, повел в дом. В квартире Стархова Катерина прошлась по комнатам, внимательно осмотрелась.

– Неплохо живешь!

– Да. После того, как расстался с женой, я получил новую квартиру и новую должность. Я работаю начальником городской автоколонны.

– Сам покупал мебель?

– Да.

– Отличный вкус.

Павел Федорович был добродушен и вежлив, и главное – она увидела в нем человека благородного. И была рада, что случай свел их.

«Случайно ли? Может, мне послал его Бог? Бог видел, что я раскаялась, готовилась расстаться с жизнью – видел и простил меня, послав на выручку великодушного человека».

– Катя, может, ты примешь ванну?

– Конечно, – улыбнулась она. – Я же вся мокрая. Только не знаю, во что переодеться.

– Женского платья у меня нет. Разве что вечерний халат?

– Ах, все равно.

Катерина ушла в ванную. Пока она мылась, Стархов приготовил ужин. Пожарил мясо с макаронами, сделал овощной салат, помыл яблоки, черешню, вынул из холодильника бутылку коньяка, и все это из кухни перенес в комнату, разложил по вазам и тарелкам на столе.

Помывшись, Белова подошла к столу. Румяная, она казалась еще прекраснее. Павел Федорович, пытаясь скрыть свои чувства, любовался ею. Просушенные волосы Катерины дымчато лежали на плечах, плотный и теплый вечерний халат обтягивал ее стройную фигуру. И все же она заметила скрываемое восхищение в глазах Стархова. Выпив рюмку коньяку, Катерина откусила шоколадку. Улыбнулась.

– Ужин сам готовил!

– Старался, – и Павел Федорович немного смутился. – Не часто в моем доме бывают гости. Хоть раз услужить... Тебе.

За день скитаний по городу Катерина проголодалась. Она ничего не ела с самого утра. Вдобавок коньяк возбудил в ней аппетит. Она сейчас с удовольствием поедала все, что было на столе.

– Превосходно готовишь, Павел. Мясо очень вкусное...

– Рад стараться, Катюша.

Когда поужинали, Стархов взглянул на часы, негромко сказал:

– Поздно уже, Катя. Пора спать. Мне завтра рано вставать на работу.

– Мне уйти?

– Странная ты!.. Куда ты пойдешь? На вокзал?

– Так что, мне остаться?

Павел Федорович усмехнулся.

– Я приготовлю тебе постель в спальне, а себе постелю на диване.

Катерина была уверена, что Стархов именно так и поступит, и все же она была тронута и благодарна ему.

– Спасибо тебе, Павел. Но только позволь, я сама. Ты покажи, где лежит белье.

– Хорошо, приготовь сама. А я уберу со стола.

– Нет, Павел, пожалуйста, ложись спать. Тебе завтра рано вставать. Я сама уберу стол и посуду помою.

ГЛАВА 28

В воскресенье утром Альберт вышел из детского дома и направился в гости к Светлане Андреевне.

Нещадно палило июльское солнце, бесконечная ширь неба слепила голубизной. Размякший асфальт проминался под ногами. Ботинки буквально утопали в нем, и ступать было необычно и приятно. Светлану Андреевну Альберт увидел издалека – под окнами высотного дома. Она выбивала ковер, подвешенный на перекладину. Здесь же, в небольшом детском городке с качелями и грибками, резвились малыши. Стараясь быть незамеченным, Альберт сзади подошел к Светлане Андреевне и обнял ее за плечи. Светлана Андреевна обернулась.

– Алик! – обрадовалась она.

– Здравствуй, мамочка! Давай я помогу выбить ковер.

– Не надо, Алик. Я уже выбила. Помоги лучше занести.

Они сняли ковер с перекладины, занесли в дом. Ковер был не очень тяжелым, они легко поднялись по лестнице, внесли его в квартиру. Сергей Николаевич сидел в кресле, читал свежие газеты. Он крепко, по-мужски пожал Альберту руку.

– Светлана, – сказал он. – Что же ты не позвала меня…

– Ничего, – улыбнулась Светлана Андреевна. – Мне помог Альберт.

Сергей Николаевич усадил Альберта на диван, стал расспрашивать:

– Где пропадал? Не заходил целых две недели.

– Весь в заботах, дядя Сережа.

– Какие же у тебя могут быть заботы летом? Альберт не мог рассказать, что Боцман усиленно обучал его воровскому делу, поэтому, смутившись, соврал:

– Готовлюсь к школе. Листаю учебники.

– Молодец! Я слышал, что тебе достаточно один раз прочесть текст, чтобы хорошо запомнить его.

– Есть такое дело. Но математике я слабоват.

Сергей Николаевич лукаво взглянул на него.

– Не думаю, что слабоват. Просто ты прогуливаешь уроки математики. Не любишь их?

Альберт опустил голову.

– Знаешь, дядя Сережа, честно сказать, учиться надоело.

Готовившая в кухне обед, Светлана Андреевна слышала их разговор. Вышла к ним.

– Что ты говоришь, Алик? Учиться надо!

Альберт надул губы, откровенно сказал:

– Надоело. Каждый день одно и то же.

– Ты хотел бы заниматься по ускоренней программе?

– А что? Если была бы ускоренная, интересней было бы учиться. Тогда, может быть, я закончил бы восьмилетку за четыре года...

Супруги рассмеялись. Заключение Альберта было забавным. Хотя они отлично знали, что Альберт очень способный, и, если бы он захотел, мог бы стать одним из первых в школе и закончить ее с золотой медалью. У Альберта были исключительные способности в усвоении школьного материала и отличная память. Был такой случай. Однажды Светлана Андреевна с Альбертом пили чай в гостях у Муровых. После чая Альберт болтал со своей подружкой Татьяной, а Светлана Андреевна о чем-то тихо беседовала с секретарем горкома Аркадием Николаевичем в другой комнате. Аркадий Николаевич просил ее зачитать с трибуны первомайское поздравление во время демонстрации. Светлана Андреевна неохотно согласилась и взяла у него текст, состоящий из двух машинописных листов. Когда она с Альбертом возвращалась домой, тот из любопытства прочел текст праздничного поздравления. Через два дня было Первое мая. Светлана Андреевна приготовилась, приоделась. Ей предстояло прочитать поздравление с трибуны. Но вот конфуз – текст затерялся. Она занервничала. Но Альберт успокоил ее, сказал, что напишет поздравительный текст почти слово в слово. И он написал. Текст был поразительно схож с тем, утерянным. После этого случая Светлана Андреевна с удивлением и гордостью рассказывала знакомым о редком таланте ее сына.

– Учиться надо, Алик, – сказала Светлана Андреевна, – Закончишь десять классов, и мы попробуем устроить тебя в университет. В Московский хочешь?

– Как это устроить? – удивился Альберт.

– Нам поможет Аркадий Николаевич. Думаю, к тому времени он будет в обкоме КПСС. Он выдаст тебе отличную рекомендацию для поступления.

Сергей Николаевич недовольно сказал:

– Это что же, Альберта «позвоночным» хочешь сделать?

– Ну, как ты можешь, Сережа, – возмутилась Светлана Андреевна. – В наше время многие так поступают в престижные университеты. Есть «лапа» – поступишь без труда. Нет – сдавай экзамены, отбор по конкурсу.

– Я не хочу учиться в университете, – возразил Альберт. – И десятилетку заканчивать не буду. Мне хватит восьми классов.

Светлана Андреевна обеспокоено спросила:

– Кем же ты будешь тогда?

– Обыкновенным рабочим. Шофером, например.

– Шофером? – она вопросительно взглянула на мужа, который снова углубился в газету. – Да оторвись ты от газеты, Сережа. Послушай, что он говорит.

– Я слышу, слышу. Что ж, если ему хочется быть шофером, пусть будет шофером. В этой профессии ничего плохого нет.

– И ты о том же!

В кухне что-то зашипело. Светлана Андреевна побежала туда. Вскоре она накрыла стол и принесла обед. Альберт с удовольствием уплетал вкусные домашние щи. Светлана Андреевна напомнила ему, чтобы не чавкал за столом, пищу пережевывал медленно. Но Альберт, не привыкший в приюте есть вилкой с ножом, вечно забывал о правилах этикета или просто пренебрегал ими.

– Куда смотрят воспитатели? – вопрошала Светлана Андреевна. – Детей совершенно не учат правилам поведения за столом.

– Знаешь ли, у них забот и без того хватает, тут не до этикета, – отвечал Сергей Николаевич.

– Как же так? Выйдут из детдома, их нельзя будет допустить до приличного общества.

– Ты не права, Светлана. Детдомовцы – ребята крепкие, закаленные суровой жизнью. Они без труда найдут себе дорогу в любое общество – будь то приличное или неприличное. А правилам научатся потом, по ходу дела, ведь это не главное. Насколько мне известно, многие ребята из приютов становятся в будущем или выдающимися творческими личностями, или отменными ворами. Почитай популярную серию «Жизнь замечательных людей» – они там есть. Почитай уголовную хронику с нашумевшими ограблениями – они там тоже есть.

Пообедав, все вместе поехали в гости к Муровым на собственном автомобиле. В воскресный день на дороге было много легковых машин, горожане выезжали на природу. Сергей Николаевич опустил голубой экран над стеклом – слепящее солнце резало глаза. Подъехали к дому, оставили машину под окнами, поднялись в квартиру. Альберту не терпелось увидеть Татьяну. Он первым прошел в комнаты, встретился с ней. Одетый в спортивный костюм, Муров поздоровался с гостями.

– Как у тебя дела, полковник Турыгин? – спросил он.

Сергей Николаевич улыбнулся.

– Какие могут быть дела на пенсии? Живу без забот.

– А мадам Турыгина как поживает? – шутливо произнес Муров.

Светлана Андреевна, выйдя замуж за полковника, взяла его фамилию, и теперь носила фамилию Турыгина. Она ответила:

– Замечательно живу, Аркадий Николаевич!

Муров оставил Светлану Андреевну наедине с Натальей Павловной, а сам с полковником прошел на балкон покурить. Вид у Мурова был немного уставший.

– Мне кажется, ты винишь меня за то, что я женился на Светлане, – сказал Турыгин.

Аркадий Николаевич глубоко затянулся.

– Что ты, нет. В этом мире в большинстве случаев виноваты женщины. Женщины разучились любить.

– Аркадий, мне кажется, ты все время помнишь об этом? Ведь прошло десять лет.

– Понимаешь, Павел был и остается моим другом. Жаль мне его.

Турыгин взглянул вниз, туда, где на качелях качались дети.

– Я слышал, у Павла появилась другая женщина, – сказал он. – Молодая, красивая.

Муров кивнул, задумчиво всматриваясь вдаль.

– Да. Уже третий месяц живет у него. Видел я их недавно вместе. Молодая она. Павел говорит, двадцать девять лет. Но красивая! Спрашивал, где он нашел ее, – молчит и улыбается.

– Улыбается, значит, счастлив, – сказал Турыгин.

– Похоже. Но представь, она моложе его на двадцать лет. Дочка, можно сказать. Долго ли он поживет с ней?

– Они, скорее всего, поженятся.

Аркадий Николаевич удивился.

– Откуда такие сведения?

– От наших женщин ничего не скроешь, – сказал Турыгин. – О скорой женитьбе Павла мне сказала Светлана, а ей сообщила твоя супруга.

Муров рассмеялся.

– Ох уж эти женщины! Павел мне не говорил об этом. Значит, Наташа все-таки раскусила его! Ей самое место работать в контрразведке.

В это время к ним вошла Наталья Павловна.

– Сережа, Аркадий, пойдемте за стол.

– Спасибо, мы только что пообедали дома.

Но Наталья Павловна не захотела слушать Турыгина, взяла его за руку и повела в гостиную.

– Вы можете не обедать, но наливочки с нами выпьете. Качество отменное!

В гостиной Светлана Андреевна разговаривала с дочерью Муровых, Татьяной. Татьяне исполнилось тринадцать лет. Она стала прелестной девочкой: черные кудрявые волосы, милое личико, губы, как вишенки, глаза, как ночь, а в них искорки, словно звезды; брови черные вразлет, как ястребиные крылья. Светлана Андреевна любовалась этой девичьей красотой, и ей было приятно, что Татьяна дружна с Альбертом. Она даже подумывала об их будущем. Татьяна – красавица, Альберт – умен. А ум и красота вместе – можно ли желать большего? Она часто представляла Татьяну в роли невесты Альберта...

– Тетя Света, – голосок Тани был тонок и чист. – Скажите маме, чтобы отпустила меня погулять с Аликом во дворе.

– Хорошо, – сказала Турыгина. – Я попрошу.

Когда вошла Наталья Павловна с мужчинами, Турыгина поговорила с ней о просьбе дочери. Мурова неохотно согласилась.

– Чтобы через час вернулись домой!

Мурова строго посмотрела сначала на дочь, затем на Альберта. Альберт пообещал вовремя вернуться.

Во дворе играли ребята. Маленькие что-то строили на песочном городке, а дети постарше качались на единственных качелях. Качались по очереди. Взрослых поблизости не было. На балконах дома сидели старушки, грелись на солнце и равнодушно наблюдали за игрой малышей.

– Я хочу на качели, – сказала Таня.

– Пойдем.

Альберт взял ее руку и повел к качелям, где толпились мальчишки. Подойдя, он попросил их:

– Дайте нам покачаться.

Некоторые из них хорошо знали Альберта. Он часто приходил сюда, когда бывал в гостях у Муровых.

– У нас очередь, – сказал один подросток.

– Кто последний?

– За нами будешь, – ответили два русоголовых паренька.

Татьяна с Альбертом стали ждать очереди. Минут через пять к ним подошли два парня лет пятнадцати и остановили качели.

– Слезайте!– сказали они.

Мальчики на качелях пытались возражать:

– Вы не из нашего двора. Идите на свои качели.

– Спорить еще будете? – они скинули обоих мальчишек и сели на качели.

Татьяна не стерпела такой наглости, подошла и твердо заявила:

– Убирайтесь отсюда! Или встаньте в очередь, если хотите качаться.

Один парень усмехнулся и брезгливо плюнул ей на ногу. Альберт был взбешен, подскочил к парню.

– Слезай с качелей и вытри ей ногу! – потребовал он.

Парень удивленно взглянул на Альберта и спросил у друга:

– Это что еще за чучело?

Альберт вскипел от ярости. Он не мог терпеть обиды даже от кочетов в приюте, а тут какие-то родительские парни. Он схватил его за ворот и сбросил с качелей. Парень хотел было подняться, но Альберт не позволил, ударил его ногой в живот. От крепкого удара парень скорчился. Тут к нему подскочил второй парень – повыше – и ударил его сзади. Альберт упал, но сразу вскочил на ноги, подпрыгнул и ударил ногой второго в пах. От боли глаза парня округлились. Обеими руками он зажал свой пах и попятился назад. Больше в драку не вступал. Альберт взял Татьяну за руку и подвел к тому, которого ударил первым. Парень уже поднимался с земли. Альберт сказал:

– Сними свою рубаху и вытри ей ноги. Живее, ну!

Парень стал снимать рубаху. Вдруг Альберт почувствовал удар по голове. Сзади его ударил тот, который прежде отошел. Альберт упал. Эти двое стали избивать его ногами. В драку вступила Татьяна, пыталась оттащить одного парня, но тот сильно толкнул ее, и она упала. Встав на ноги, она снова подбежала к парню и принялась колотить его по спине. Парень схватил ее в охапку и отнес в сторону, чтобы не мешала. В это время Альберт вскочил на ноги. Глаза его горели яростью. Шрам на щеке покраснел, лицо стало страшным, он чем-то сейчас напоминал рассвирепевшего зверя. Он набросился на парня и, повалив его, зубами вцепился в горло. Что-то хрустнуло... В рот попала чужая кровь. Альберт прокусил ему кожу. Вскочив на ноги, остервенелым взглядом он стал искать второго, который оттаскивал в сторону Татьяну. Тот уже бежал к месту драки, чтобы помочь своему товарищу, за ним бежала Татьяна. Альберт с кровавым ртом в эту минуту был ужасен. Увидев его таким, парень испугался и побежал со двора. Альберт кинулся за ним, но Татьяна остановила его. Плача, она стала стряхивать землю с его штанов. Рубаха была порвана. Альберт снял ее и откинул в сторону. Стоявшие у качелей мальчишки увидели его раскрасневшееся крепкое тело, накаченное тренировками на турниках. Физически развитый, с упругими мышцами, Альберт был похож на маленького Маугли.

Захваченные схваткой, старухи на балконах теперь раскрыли рты, стали неистово кричать, призывая взрослых мужчин. Светлана Андреевна услышала крики и, обеспокоенная, вместе с Натальей Павловной выбежала на улицу. Увидев Альберта с вымазанным в крови лицом, она ужаснулась.

– Горе ты мое! – заплакала она. – Опять подрался!

Наталья Павловна начала осматривать дочь, нет ли на ней ушибов. Убедившись, что дочь не пострадала, облегченно вздохнула.

Парень, которого побил Альберт, в это время уже встал и побежал со двора, зажимая рукой прокушенную шею.

– Бешеный! – закричал он, убегая со двора.

Светлана Андреевна носовым платком вытирала

лицо Альберта.

– Слава Богу! Кажется, все цело. Горе ты мое! Ведь у тебя на губах уже два шрама, дважды разбивал в драке. Ну что мне с тобой делать?

– Он первый начал, – сказал сурово Альберт.

– Ладно, ладно!

Светлана Андреевна ухватила его за руку и повела в дом, опасаясь, что на улицу выйдут другие взрослые, и начнется нудный разбор. Тем более, что старухи до сих пор поднимали на балконах шум. Наталья Павловна с дочерью последовали за ними. Ей, а особо авторитету мужа никак не нужна была эта драка из-за их дочери. Войдя в подъезд, она остановилась.

– Почему началась драка?

Таня не ответила, виновато опустила глаза. Светлана Андреевна обратилась к Альберту.

– Отвечай, зачем ты полез в драку?

– Они оскорбили меня.

– Нет, – возразила Татьяна. – Алик меня защищал.

– А ты помолчи! – прикрикнула Наталья Павловна. – Придем домой, разберемся. И тебе достанется!

– Она ни в чем не виновата! – вступился Альберт.

Наталья Павловна добродушно усмехнулась:

– Тоже мне рыцарь нашелся! Оба будете наказаны.

ГЛАВА 29

Три месяца назад Катерина Белова осталась жить у Стархова. В то первое утро она встала с постели, но ее спасителя дома уже не было – он ушел на работу.

«Доверчивый, – подумала она тогда. – Оставил меня одну. А вдруг я что-нибудь украду и сбегу?».

Одетая в халат, она зашла на кухню, съела две черешни из вазы, потом прошла в ванную, помылась. Катерина была немного растеряна, не зная, что теперь ей делать – остаться или уйти? Ужасно хотелось курить. Она нашла сигареты и закурила. Подошла к серванту, увидела за стеклами красивую шкатулку, вынула ее. Когда раскрыла – поразилась... В ней были деньги и золотой перстень. Катерина пересчитала деньги – одна тысяча триста рублей. «Ого! Он и впрямь доверчивый».

Она положила деньги в шкатулку вместе с перстнем и сунула шкатулку в сервант на прежнее место. Хотелось есть. Она прошла на кухню и взялась готовить завтрак. Пожарив яичницу, позавтракала. Вернулась в комнату. На душе было странное состояние. Она не знала, уйти или все же остаться. Включила телевизор и только сейчас заметила на столе три красные купюры и какую-то бумажку. Белова подняла бумажку, быстро прочла.

«Милая Катюша! Если ты не торопишься покинуть меня, сходи, пожалуйста, в гастроном, купи продукты. И, если не затруднит, приготовь обед. К сему – Павел».

Катерину обуяла неожиданная радость. В эту минуту она вспомнила о своем вчерашнем спасении. «Теперь он спас ее второй раз. Куда бы она пошла, если бы Павел не оставил этой записки? Снова в Ленинград, снова торговать собой?». Она быстро оделась и побежала в гастроном...

* * *

Встретившись со Старховым, Катерина не намеревалась связывать с ним свою жизнь. Чувство привязанности и даже любви к Павлу пришло позже, когда они вместе прожили некоторое время. Что из того, что он старше ее на двадцать лет? Она прикипела к нему душой, как к доброму и надежному другу. И за прожитое время она не нашла в нем ничего такого, что бы могло оттолкнуть ее от Стархова. Вдохнув новой, свежей жизни, она даже перестала вспоминать свою прошлую жизнь. Да и что вспоминать? В ней все было мерзко и бессмысленно.

Стархов вернулся с работы раньше обычного. Катерина ждала его в кухне, покуривая сигарету, вышла навстречу, обняла и поцеловала Павла.

Заметив в ее руке сигарету, Стархов с досадой сказал:

– Катюша, зачем ты куришь? Ты же обещала бросить.

– Я брошу, Паша, обязательно. Но сейчас мне трудно расстаться с этой привычкой. Странное состояние переживаю...

– Об этом странном состоянии ты говоришь уже третий месяц. Ты не можешь привыкнуть к моему дому?

Катерина улыбнулась.

– Почти привыкла.

– Прекрасно! Значит, бросай курить.

– Согласна. Но с завтрашнего дня.

– Договорились.

И Павел Федорович поцеловал ее. Снял рубашку и прошел в ванную. Помывшись, сел за стол, где был приготовлен ужин. Выпил немного водки, плотно и хорошо поел.

– Паша, может, собачку заведем?

– Зачем?

– Остается у нас со стола. Куда это все? Павел Федорович пожал плечами.

– Можно и собачку... Только где взять хорошего щенка? Впрочем, у меня есть один знакомый, разводит пекинесов. Спрошу у него.

Выпив кофе, Павел Федорович вспомнил, что сегодня хотел навестить Альберта. Он иногда навещал его, приносил сладости, подарки, но Альберт всегда отказывался их принимать. Альберт относился к нему с любовью, всегда страшно радовался, когда Павел Федорович приезжал в приют. Однажды Стархов дал ему десять рублей купить что-нибудь вкусное, но Альберт не взял денег, сказал, что, если ему будут нужны, он сам заработает. «Где же ты заработаешь?» – удивился Стархов.

А Альберт ответил: «Бабке, которая живет по соседству, вскопаю огород, и она мне заплатит».

Такой ответ понравился Стархову «Альберт – смекалистый парень. В жизни такой не пропадет».

– Катя, помнишь, я говорил тебе о детдомовском мальчике.

– Да, помню. Альбертом, кажется, его зовут.

– Не желаешь взглянуть на него? Я собираюсь поехать в детдом.

– Мы же хотели пойти сегодня в кино.

– Ох, я совсем забыл! Работа проклятая все время забирает. Но мальчика навестить я намеревался еще раньше – до того, как мы договорились пойти в кино. Ну его к черту, это кино! В следующий раз посмотрим. Поедем лучше в детдом!

– Что с тобой поделаешь? – согласилась она. – Поехали.

Катерина надела красивое платье и модные туфли, которые Павел Федорович подарил в день ее рождения. Стархов с восторгом заметил:

– Катюша, ты ослепительна!

К детдому они подъехали быстро, оставили машину у дороги, вошли во двор, но Альберта не встретили. Павел Федорович поймал бегущего куда-то мальчишку и попросил найти Альберта. Паренек побежал за поленницы дров, к забору. Увидев Альберта, крикнул:

– Альберт, к тебе дядька приехал!

– Свали отсюда, шкет! – прикрикнул на него Боцман.

В это время он упорно обучал Чайку воровской практике. Ему был нужен ловкий и мастерски подготовленный помощник, чтобы вскоре вместе пойти на дело.

Испугавшись злого вида Боцмана, мальчишка исчез.

– У тебя уже неплохо получается, – сказал Боцман. – Но нужно еще много тренироваться. Эх, сейчас бы сюда Волка! Он показал бы и не такие вещи!

Альберт от удовольствия потер руки.

– Интересно, где сейчас Волк?

Боцман пожал плечами, задумчиво ответил:

– Говорят, он попал за решетку. Попал по крупному. Наверно, сберкассу взял. Он это умеет. Теперь он взрослый, по мелочам не работает. Ему уже лет двадцать с гаком!

– А мы когда пойдем на дело?

– Рано еще. Я пока обучаю тебя тому, что тебе пригодится в жизни. А для основного дела нужна особая подготовка. Все еще впереди. Только не сболтни где-нибудь, а то... Альберт приложил ноготь большого пальца к переднему зубу и звонко щелкнул. – Если сболтну, выбьешь мне этот зуб.

– За предательство не зуб, а голову отрывают, – буркнул Боцман. – Но тебе я верю. Знаю, ты не продажный. Ну, чего, беги к своему дядьке.

Чайка заправил в штаны выпустившуюся рубаху и побежал. Увидев Стархова с незнакомой женщиной, он удивился. Подошел, поздоровался.

– Не обижают тебя здесь? – спросил Павел Федорович.

– Слабоваты в коленках, чтобы меня обижать.

– Наслышан, что ты неисправимый драчун. Стархов взял Катерину за руку, кивнул на Альберта.

– Вот, Катюша, познакомься – это Альберт Чайка!

Катерина заворожено смотрела на его лицо, на большой шрам от подбородка к виску... Ее не оставляло странное чувство, что она с ним уже была знакома. Она даже ощутила появившуюся в ногах слабость.

– Альберт, – он протянул руку Катерине.

Катерина подала ему свою руку, и он крепко пожал ее.

– Тетя Катя, – тихо, неуверенно произнесла она.

Этот знакомый шрам не оставлял ее в покое. Альберт не понимал, почему женщина долго не выпускает его руку, улыбнулся ей и наивно спросил:

– Вы, наверно, в первый раз увидели детдомовца?

– Почему? – голос ее дрожал.

– Ну, смотрите на меня так...

Катерина попыталась улыбнуться, но не смогла. Что-то в груди сдавливало, в горле пересохло. Она сглотнула слюну.