Текст книги "Своими глазами(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Рыженков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

И куда теперь? На вокзал, наверное.... А как? Очень просто! Пешком, по Проспекту.

Это была тяжкая дорога. Отказывались шагать натоптанные за день ноги, ни на что не хотели смотреть глаза. Мы брели, как четверо бродяг, еле-еле, через силу, со скрипом переговариваясь на ходу. А Невский проспект – какой же он оказывается огромный!

Впрочем, Московский вокзал, до которого мы дотянули на последнем издыхании, совершенно не желал облегчать наше тело и душу. Он был набит до отказа. Не то чтобы где-то сесть, даже просто постоять у стеночки было невозможно. Не везде даже получилось бы и пройти по залу – на узлах, чемоданах, повсюду вповалку спал народ. Счастливцы! Они-то все сумели устроиться.

Пришлось выйти на улицу и сесть в рядок на скамейке. И тут потихоньку начал накрапывать дождь, впрочем, совсем чуть-чуть. Но до утра хватило бы вымокнуть насквозь. Огляделись, рядом стояла хорошая телефонная будка, с плотно закрывающейся дверью и целыми стеклами.

В будке сразу показалось заметно теплее. Мы с Игорем как смогли устроились в ней. Один уселся на корточках, другой навис над ним, упершись ногами в одну стенку и привалившись к противоположной. У сидящего – затекали ноги, у стоящего – они постепенно начинали ныть. Мы договорились дремать, но меняться каждые пятнадцать минут. Оставались, правда, еще и Олег с Витькой. Мы обещали уступить им будку через два часа. Пока же они сидели на той же скамейке, прикрывшись оба, как накидкой, олеговым бушлатом.

Каким-то образом, в тяжелой полудреме, сумели мы промаяться таким манером часов пять. После этого я сказал, что сейчас пойду в вокзал и приткнусь там где угодно, если надо, сгоню кого-нибудь с места. Но поскольку уже понемногу светало, само собой решилось, что на вокзале нам делать больше нечего.

Куда потом мы тащились, на какой, в конечном счете, уселись автобус, сказать не берусь. Глаза на ходу закрывались сами, и я во всём положился на осведомленность Олега. За неимением лучшего мы всё-таки направлялись в гостиницу.

В автобусе, в тепле, на мягких сидениях самое главное было не уснуть. Впрочем, мы временами хохотали истерическим смехом, благо автобус был еще абсолютно пустой. Нам показалась смешной даже вывеска магазина "Дары природы". Игорь важно объявил, подняв палец, "Корень жизни!" и мы просто зашлись смехом, как в припадке сумасшествия.

Было хоть очень раннее, но уже утро, в гостиницу всех четверых пропустили без помех. Анатолий Харитоныч и Валентина Федоровна встретили нас ироническими смешками. Вдвоем с Витькой мы не мешкая отправились в Игорев номер, якобы умыться, побриться, прийти в себя... Как потом со смехом рассказывала Валентина Фёдоровна, заглядывает к ним сердитая горничная. "Там ваш номер? А в нем уснули какие-то двое!" И осеклась. Потому что увидела, что и в этом номере тоже уснули какие-то. И тоже двое. Не могли же родители не пристроить поспать своих измотанных прогулкою сыночков.

Впрочем, часика четыре нам для восстановления сил вполне хватило. Затем, после позднего завтрака мы опять все вместе отправились на Пискаревское кладбище. Оно было тогда самым главным мемориалом Ленинградской блокады, и посещение его для всех гостей Ленинграда мыслилось обязательным. Не поехать на Пискарёвку было просто нельзя, хотя, говоря откровенно, долго мы там не задержались. Но могу подтвердить вполне определенно, были мы там, в этот праздничный день, далеко не единственными посетителями.

Скоро снова начался дождь, уже не чуточный, как ночью, а самый настоящий. От мысли идти осматривать что-то еще, становилось совсем неуютно. Да и об отъезде пора уже было вспомнить. Короче говоря, Игорь остался с родителями, провожать нас поехал один Олег. На метро мы снова перебрались в центр, но не к вокзалу, а к Гостиному Двору. Всё-таки время до отъезда у нас еще имелось.

Дождь налетал и ослабевал порывами, временами даже ненадолго выглядывало вечернее солнце. Мы шли уже знакомым-раззнакомым путём к Московскому вокзалу, периодически прячась от дождя в попутных магазинах. Заодно нужно было и запастись чем-нибудь в дорогу.

Уже недалеко от вокзала дождь застал нас в неподходящем месте. Пришлось прижаться к зданию, укрывшись от капель под козырёк. Вдруг Олег взял что-то с невысокого карниза и протянул мне:

–Нужна?

Это был фантик от шоколадки "Мокко", совершенно мне незнакомый. Я не колеблясь спрятал его в боковой карман.

Когда-то, теперь уже очень давно, мы с Андреем Зверевым объединили наши, еще детские коллекции фантиков. Получилась одна, но зато достаточно внушительная. Потом к нам примкнул и Витька со своим оригинальным собранием. Олег никогда не разделял страсти к коллекционированию, но посильно помогал пополнять общий фонд. Коллекция хранилась у Андрея, затем осела у меня и почти забылась.

Уже студентом, я вдруг извлек из небытия, заново перебрал и пересортировал заброшенные фантики. Теперь это действительно походило на настоящую коллекцию, тем более у меня значительно усилились возможности по ее пополнению. Московские магазины, собственная стипендия, новые институтские связи – занятие становилось интересным. Ведь золотой век отечественного шоколада был в самом разгаре. Кое-какие необычные экземпляры присылал и Олег в своих письмах из Ленинграда...

Этот фантик от "Мокко" жив у меня до сих пор. Он действительно стал уникальным, и дубликатов к нему так и не появилось.

И опять Московский вокзал. Простились мы дурашливо, скрывая от самих себя легкую грусть и неловкость. Но пора было ехать. В купе обменялись местами, заняв две верхние полки. С нами по соседству ехала молодая семья с ребенком, и они были только рады такому предложению. А мы, прежде чем улечься на свои уютные полочки, хорошенько поужинали, утолив, наконец, легкий двухдневный голод. В качестве столика удобно воспользовались багажным отсеком, там же наверху, над дверью купе. Он ведь был совершенно пустой и подошел нам – лучше некуда. И вообще, надо сказать, за два прошедших дня мы, наконец, впервые почувствовали себя в своей тарелке, на своем законном месте...

В последующие годы бывал я в Ленинграде неоднократно, посещал и музеи, и магазины, и дворцы с храмами. Но еще более интересным казался мне сам этот необычный город, с которым я лишь бегло ознакомился в свою первую поездку. Что касается Олега – он остался в нём навсегда.

Заключение.

Детство моё закончилось. Но поездки мои, конечно же, и не думали заканчиваться. Куда там! Не прошло и двух месяцев после нашего возвращения из Ленинграда, как я уже катил до Быковского аэропорта, а затем летел на допотопном АНе в строящийся «город будущего», на всесоюзную ударную стройку – в Набережные Челны. КАМАЗ-75 – это был мой первый студенческий стройотряд.

Были потом и другие стройотряды, поездки на практику, командировки... Гораздо, гораздо реже приходилось ездить мне курортником или обыкновенным туристом. Но всё это было потом, в другой – уже взрослой – жизни, о чём можно было бы написать отдельную книгу.