Текст книги "Тройка без тройки"

Автор книги: Вс. Другов

Соавторы: Михаил Товаровский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– И так и так хорошо, – безапелляционно заявляет Вася. – «Мы будем все играть» – это значит, что будут все играть. И я, и Виктор, и все. А если – «Мы будем всё играть», – это значит, что будем долго играть.

– И упражняться, – уточняет Андрюша.

– Вася прав, – снова авторитетно подтверждает Петя. – Но у тебя другой недостаток – слишком много повторяется слово «мы». В каждой строчке.

– «Мы» – хорошее слово, – заступается за стихи Валя. – Лучше, чем «я».

Его поддерживает Саша:

– Ведь это мы будем играть, а не кто-то один. Если поставить «я» – кто же это будет? Один только автор?

– А кто напишет музыку? – вдруг задает вопрос Виктор.

– Я думаю, Виктор, – улыбаясь, вмешивается в разговор Ипполит, – еще рано искать композитора. Действительно, слишком часто повторяется «мы», потом одного куплета мало. А сейчас у нас есть более срочные дела.

Он вынимает из портфеля папки, общие тетради, записные книжки, книги, из которых торчат тоненькие полоски бумаги, и все это передает Володе:

– Рассмотришь дома, познакомишься с теми местами, которые отмечены. Они заложены бумажками. После урока я тебе скажу, что надо со всем этим делать. Это для наших стенгазет.

– Хорошо, – говорит мальчик, складывает в одно место все принесенные материалы, захватывает их подмышку и направляется к дому.

– Подожди! Ты куда? – удивленно спрашивает Ипполит.

– Домой пойду. Познакомлюсь пока, попробую порисовать. А когда вы окончите урок, Вася мне постучит в окно.

Ипполит отбирает у мальчика сверток и снова кладет его на скамейку:

– Пусть здесь все это пока полежит. А ты с нами будешь заниматься.

Володя удивленно обводит глазами всех товарищей, затем пожимает плечами:

– Никогда я футболом не занимался, товарищ Дугин. Из меня ничего не получится, уверяю вас.

– Нет, это ты оставь. Каждый может стать футболистом, и ты не являешься исключением.

И прежде чем Володя успевает что-нибудь возразить, подобрать еще какие-нибудь убедительные доводы в пользу своей полной неспособности к спорту, Ипполит встает со скамейки и командует:

– Становись!

Мальчики, сталкиваясь друг с другом, стремительно выбегают на середину двора и здесь после споров и толчеи выстраиваются в одну шеренгу по росту.

– Ты не туда встал, я выше тебя, – шепотом говорит Валя своему соседу Грише.

– Это на прошлой неделе было, – так же шепотом отвечает Гриша. – Я вчера в школе измерял рост, на три сантиметра вырос.

Володя в нерешительности продолжает стоять возле скамейки.

– Ты что же, Володя, свое место не знаешь? – выручает его спокойный голос Ипполита. – Становись на правый фланг.

На правый фланг – это потому, что Володя самый высокий из всех мальчиков. Вообще, это очень почетно, но как раз сейчас быть правофланговым вовсе уж не так приятно: когда все повернутся, он окажется впереди и все будут видеть, как он делает упражнения, вернее, как он не умеет делать упражнений. Но приказ есть приказ – приходится становиться на правый фланг.

Ипполит обходит строй, потом останавливается перед Гришей и строго спрашивает:

– До каких же пор ты будешь приходить на занятия в фуфайке?

– Без фуфайки, товарищ Дугин, у меня никакого футбольного вида нет. Очень я худой, – отвечает мальчик и, сам, смеясь своим словам, не дожидаясь приказания тренера, снимает фуфайку и относит ее на скамейку.

– Но это не все. Как ты зашнуровал ботинки?

Виктор громко фыркает. Ипполит поворачивается к нему:

– Да и у тебя тоже не все в порядке.

Потом, молча осмотрев всех остальных мальчиков, он начинает прохаживаться перед строем.

– Запоминайте, как надо шнуровать обувь. Футбольные ботинки шнуруются более длинным шнуром, чем обыкновенные. Для этого надо взять тонкую, шириной в один сантиметр, тесьму. Длина ее – один или один с четвертью метра. Плотно зашнуровывая ботинок, вы доходите до подъема ноги и потом два-три раза обвертываете его шнурком. Чтобы не образовалось выпуклостей и неровностей на ботинках, шнурок надо хорошо расправить. Расправили, зашнуровали еще одну-две пары блочков и завязали шнурок сбоку, с внешней стороны ботинка. Узелок завязки нельзя делать на подъеме.

Ипполит снова останавливается против Гриши и спрашивает его:

– А у тебя где узелок?

Мальчик смотрит вниз, на ботинки, и смущенно молчит.

Неловкое молчание нарушает Саша:

– Товарищ Дугин, можно задать вопрос? Как нужно завязывать гетры? Мы тут поспорили…

Ипполит отходит от Гриши и останавливается перед Сашей.

– Я уже говорил насчет перчаток, а тебе все жаль с ними расстаться. Когда будешь заниматься боксом, тогда их наденешь.

Саша снимает перчатки, относит их на скамейку и кладет рядом с фуфайкой.

– С перчатками – все! – говорит он, потирая руки.

– И с фуфайкой – все! – смеется Гриша.

Ипполит пережидает, когда мальчики успокоятся.

– Теперь слушайте, как завязывать гетры. Подвязывают их широким обыкновенным бинтом, причем надо сделать только два-три витка. Туго завязывать нельзя, так как это нарушает кровообращение и человек быстро утомляется. Надо завязывать не очень туго, лишь настолько, чтобы они не сползали.

– Слышишь? – торжествующе говорит Саша Вале. – А ты что доказывал?

Ипполит еще раз окидывает критическим взглядом всю шеренгу.

– А в общем, вид у вас стал, конечно, гораздо лучше. Но только всегда заправляйте рубашки в трусы. Рукава можно немного закатить, но не высоко, так, чтобы локти были закрыты.

Виктор только начинает заправлять большую, сидящую на нем мешком, рубашку в сшитые не по росту длинные трусы, как Ипполит командует:

– Равняйсь!

Мальчики поворачивают голову направо и выравнивают строй.

– Ты слишком вылез вперед, – снова шепчет Валя своему соседу. – Грудь у тебя тоже за неделю на три сантиметра выросла?

Гриша молча выслушивает ироническое замечание товарища и потихоньку отступает назад.

– Смирно! Напра-во!

Мальчики поворачиваются направо. Один только Виктор повертывается налево и оказывается лицом к лицу с Андрюшей.

– Отставить! – командует Ипполит и обращается к Виктору: – Понял свою ошибку?

Виктор смущенно кивает головой.

По новой команде все делают на этот раз правильный поворот. Ипполит подходит к голове колонны.

– За мной, шагом марш!

Колонной, по одному, мальчики идут за своим тренером. Ипполит постепенно ускоряет ходьбу, затем, пройдя метров сто двадцать-сто тридцать, переходит на бег. Мальчики тоже переходят на бег, причем Саша пытается обогнать Колю.

– Не перегонять друг друга! Соблюдать порядок в строю! – кричит на ходу Ипполит.

Группа пробегает метров полтораста, переходит на быструю ходьбу и так, постепенно снижая темп, идет шагов двести.

После пробежки Ипполит строит группу в колонну по три человека.

– Шире, шире! – говорит он мальчикам. – Так, чтобы не мешать друг другу делать гимнастические упражнения. Исходное положение: ноги расставлены на ширину плеч, руки впереди, ладонями внутрь. На счет «раз» – быстро и энергично развести руки назад. На счет «два» – быстро принять исходное положение.

Это упражнение Ипполит сам трижды повторяет и только потом его делают все мальчики.

– Володя, не разбрасывай так широко руки, можешь задеть товарищей, – замечает Ипполит.

– Я не виноват, что у меня такие длинные руки, – оправдывается мальчик, делая очередное движение невпопад.

Так, одно за другим, юные футболисты выполняют двенадцать упражнений, повторяя некоторые по десять-двенадцать раз, а иные – по двадцать-тридцать раз. Затем – двухминутная ходьба и снова построение в одну шеренгу.

– Теперь последнее, – говорит Ипполит. – Видите тумбочку? До нее примерно двадцать пять метров. Надо пробежать это расстояние как можно быстрее. Как говорится, рывком.

– По-спринтерски, – показывает свои спортивные познания Виктор. – Давайте, я первым побегу.

– Нет, первым побежит Саша. Ему уже давно не терпится проявить свои способности.

– Это он видел, как ты меня хотел обогнать, – шепчет мальчику Коля.

Саша выходит вперед и, улыбаясь, говорит:

– Мне много приходится стоять в воротах. Поэтому я рад побегать.

– Побегаешь, – успокаивает его Ипполит, – но только сначала сделай два рывка не в полную силу. А потом уже быстро.

Саша в точности выполняет указания тренера. Следом за ним к тумбочке бегут Виктор, Гриша, Вася, Коля…

– Еще раз! – кричит им Ипполит. – Так проделать каждому по шесть раз.

Когда все упражнения закончены и мальчики, возбужденные и радостные, собираются вокруг Ипполита, он обращается к ним с неожиданным вопросом:

– Что, ребята, сознавайтесь прямо: очень неинтересно? Неинтересно вот так делать – раз-два, раз-два? Хочется, наверное, сразу погонять мяч?

Вася выходит вперед:

– Нет, мы понимаем. Мы очень хотим стать сильными, ловкими, выносливыми, гибкими, быстро бегать…

Не найдя, какими еще качествами они хотят обладать, Вася замолкает. Володя бурчит себе под нос:

– Сразу так все это и придет!.. Не так-то это просто…

– Не просто, но и не так сложно, – возражает ему Ипполит – Только надо захотеть и упорно тренироваться. А начинать надо с того, что ежедневно по утрам делать гимнастику. Ее передают по радио, есть специальные брошюры. Кроме того, мы с Володей постараемся изобразить на бумаге весь комплекс необходимых для футболиста упражнений. Тогда каждый самостоятельно сможет делать их.

– Товарищ Дугин, – говорит Виктор, и в голосе его звучит трудно скрываемое нетерпение. – Мы будем сейчас играть?

– Обязательно будем. Разобьемся на две команды, по шести человек, и проведем игру.

Саша моментально, одними глазами, пересчитывает всех мальчиков:

– Как раз нас и есть двенадцать человек.

– Одиннадцать, – поправляет Володя. – Меня не считайте.

– Будут играть все, и ты в том числе, – объявляет Ипполит.

– И сегодня тоже дадите нам задание? – снова спрашивает Виктор. – В прошлый раз очень интересно было.

– Дам. Надо будет вести мяч низом, стараться, чтобы передачи были точными, при первой возможности бить по воротам, вратарям – не стоять прикованными к воротам, при необходимости решительно выбегать на мяч.

– Сложное дело, – говорит с важностью Саша. – Не всякий сможет выбегать на мяч.

– С вратарями я буду заниматься отдельно. А сегодня и ты и Женя обязательно попробуйте выбегать. Тем более, что сегодня мы будем разучивать продольные передачи. Нам нужно уметь применять их.

Во двор с улицы входит Таня, замечает брата и пальцем подзывает его к себе. Мальчик подходит.

– Володя! На кого ты похож? – удивленно спрашивает сестра. – Где это тебя так растерзали? Неужели играл в футбол?

Она вынимает из кармашка платья кружевной носовой платочек и стирает им пот со лба брата. Потом оправляет его рубашку и застегивает две пуговки на груди:

– Какой же из тебя футболист?

Володя пробует улыбнуться:

– Я им то же самое говорю. А они не верят. Но ничего, все равно у них ничего не получится.

– У тебя ничего не получится, – поправляет брата Таня.

– У них со мной ничего не получится, – вносит окончательную ясность в формулировку Володя. – Пока делали упражнения, бегали туда-сюда, выбрасывали руки, приседали – я с этим кое-как справлялся. Но как дойдет дело до мяча – они меня сами выгонят. Какой же из меня футболист?

– А что вы сейчас делаете?

– Сейчас будет игра. Только уже не простая – надо выбегать на мяч, бить низом, какие-то продольные передачи…

– А сейчас можно мне поговорить с Васей?

– Спроси сначала разрешения у Дугина. А то что это такое – всех по очереди будешь вызывать к себе, как генерал.

Таня смело направляется к Ипполиту:

– Товарищ Дугин! Разрешите поговорить с Васей? Хотя, собственно, тут ничего секретного нет. Я могу с ним договориться при всех.

– Говори, Таня, – разрешает Ипполит.

– Вася, я только что из библиотеки. Людмила Александровна сказала чтобы я помогла тебе заниматься французским языком. Когда кончишь здесь, – сразу приходи ко мне. Мы составим расписание занятий, наметим дни, чтобы тебе и мне было удобно. С сегодняшнего дня французский ты будешь готовить при мне.

– Вот у тебя, Вася, и нянька есть, – смеется Саша. Виктор подпрыгивает на месте и припевает:

– Нянька-Танька! Танька-нянька!

Ипполит строго смотрит на мальчика, и тот сразу умолкает. Вася стоит насупившись. Потом медленно поднимает глаза на Ипполита и, с трудом выдавливая из себя слова, произносит:

– Ничего не выйдет, товарищ Дугин. С мальчиками, с любым, буду заниматься. А с девчонками – ни за что!

– Они и говорят по-французски не так, как все, – снова вмешивается Виктор. – Они щебечут, как птички. А Васе нужно твердое мужское произношение. Разве для мальчиков годится…

Ипполит опять одним только взглядом останавливает словоизлияния Виктора. Потом обращается к девочке:

– Таня, после занятий он придет к тебе и вы договоритесь.

– Не о чем мне с ней договариваться! – упрямо твердит Вася. – Я один буду заниматься. И днем буду заниматься, и ночью буду…

– После разберемся. Вася. А пока выполняй свои обязанности капитана. Разбивай мальчиков на две команды.

Несколько мгновений Вася находится в сильнейшем смятении. Он смотрит на Ипполита, словно желая проверить, не оговорился ли тот, обводит взглядом ребят, желая прочесть на их лицах подтверждение тому, что он слышал, снова обращает глаза к Ипполиту. Потом, сразу приняв озабоченный и деловой вид, делает несколько шагов в сторону и решительно начинает с Виктора:

– Ты становись сюда. Ты, Саша, – туда. Гриша пойдет сюда. Валя и Женя – туда…

Мальчики разбегаются в стороны и образуют две группы. Лишь трое друзей – Петя, Коля и Вася – остаются на месте. Коля берет за руку Васю и строго говорит ему:

– Слышишь, капитан! Ты теперь не фантазируй. По-моему, Таня – так Таня. Такая девчонка, как она, лучше любого мальчишки.

– Она тебе так поможет, что ты скоро начнешь командовать нами по-французски, – поддерживает друга Петя.

Вася как будто бы и не слушает всего того, что ему говорят. Потом вдруг кладет руки на плечи обоих своих друзей, притягивает их к себе и тихо, чтобы никто не слышал, говорит:

– Я, ребята, думаю не об этом. Совсем о другом я думаю. О том, что так вот из-за ерунды распалась бы наша тройка. А сейчас она будет крепче гранита, наша «Тройка без тройки».

Гаврилов выздоровел

Узенькая, еле заметная в траве тропинка, которая еще совсем не так давно вела к заброшенному гаражу, теперь расширилась и превратилась в хорошо утрамбованную дорожку. Прежде по ней проходили только некоторые, посвященные в тайны «П. В.», мальчики, сейчас в штаб футбольной команды ходит очень много народу. Да и понятно – много дел надо делать и все они делаются в штабе.

А в этот час здесь даже тесно. В глубине помещения за столом стоят Андрюша, Саша и Валя. На столе – большой лист белой плотной бумаги. Рядом, на табурете, – кипа журналов, баночка с клеем, ножницы. Мальчики что-то вырезывают, примеряют, наклеивают. Это – редакция стенной газеты. У другого стола – Володя. Он вынимает из папки листы с рисунками, одни укладывает аккуратной стопкой в одном углу стола, другие – в противоположном, третьи – посередине. Еще один лист бумаги кладет перед собой, садится на стул и принимается за дело.

Работать очень удобно: краски, тушь, карандаши – все под рукой. Стол не шатается. Над столом электрическая лампочка. Очень хорошая обстановка! И на чистом листе бумаги появляются фигурки – одна, другая, третья, четвертая, пятая… Рисунок закончен, Володя подкладывает его к уже готовым, берется за новый лист.

К столу с ножницами и баночкой клея в руках подходит Андрюша.

– Володя, ты когда-нибудь нам покажешь, что нарисовал? Или так это и будет все засекречено?

Мальчик опускает кисточку в воду и, не поднимая головы от стола, отвечает:

– Я уже сказал, что не могу показывать. Не могу, пока Дугин не утвердит рисунки. Может, я наврал, а вы не так воспримете эти правила.

В штаб входит Ипполит и направляется к столу, за которым расположилась редакционная коллегия:

– Есть еще материал для газеты. Я был у Антона Яковлевича. Он предлагает созвать всех родителей, чтобы выбрать шефский совет. А шефы будут помогать нам во всем. Андрюша, напиши об этом заметку.

Андрюша разводит руками:

– Материала столько, что некуда помещать. Придется кое-что отложить до следующего номера.

– Очень хорошо, что много. Хуже, когда в газете нечего помещать, – успокаивает расстроенного редактора Ипполит и дружески похлопывает его по плечу.

Затем подходит к Володе и окидывает взглядом заваленный рисунками стол.

– Ты, я вижу, все сделал. И как будто бы получилось не так уж плохо, как грозил.

– Я ведь не специалист, товарищ Дугин. А в футбольной живописи вообще никогда не практиковался.

– Что это за футбольная живопись такая? Разве есть особая футбольная живопись?

– А вы посмотрите на этих человечков. Я не только разместил их, как вы говорили. Мне хотелось, чтобы у каждого была какая-нибудь особенность, какое-нибудь отличие.

– Только я никогда еще не видел, чтобы инструкции были такие веселые. Давай проверим, что ты сделал. Тут врать нельзя.

Ипполит перебирает рисунки, внимательно всматриваясь в каждый.

– Так. Общий заголовок: «Расстановка игроков». Рисунок первый. Один вратарь и двое нападающих. Правильно, это в том случае, когда играют шесть человек, по три с каждой стороны. А ширину ворот ты обозначил?

– Ширина ворот три метра. Я так этот рисунок понимаю. Если соберутся шесть мальчиков, они должны распределяться, как указано на нашем первом рисунке. А на втором я сделал для восьми игроков – по четыре с каждой стороны. Один вратарь, один защитник и двое нападающих.

– Подожди, подожди. А какие в этом случае ворота?

Володя хорошо помнит, какие он сделал ворога: шириной четыре метра – вот какие. Но он еще раз смотрит на рисунок – проверяет себя. Все правильно, четыре метра.

– Пойдем дальше, – говорит Ипполит, откладывая второй рисунок и начиная рассматривать третий. – По пять человек в каждой команде вратарь, защитник и трое нападающих. Ширина ворот – четыре-пять метров.

– А как это понять – четыре-пять метров? – спрашивает Володя.

– Это значит, можно и такие и такие ворота сделать. Ничего страшного. Теперь покажи четвертый рисунок. Правильно. Тут уже по шести человек в команде. Вратарь, два защитника и трое нападающих. И ворота здесь шириной пять метров.

Ипполит заканчивает просмотр четвертого рисунка, а Володя уже дает ему пятый. Никаких здесь нет ошибок, теперь он уже в этом уверен. Ширина ворот – пять-шесть метров. С каждой стороны играет по семь человек – вратарь, два защитника, полузащитник и трое нападающих. На шестом рисунке изображено по восемь фигурок на каждом-поле – вратарь, два защитника, один полузащитник и четыре нападающих. Ширина ворот – шесть метров. На седьмом рисунке смешные человечки разместились еще гуще. Пришлось повозиться, чтобы их всех втиснуть: по девять человек на каждой стороне – вратарь, три защитника, один полузащитник и четыре нападающих. И ворота пошире – семь метров или семь и тридцать две сотых метра. И уже совсем трудно было делать восьмой рисунок. Здесь играют двадцать человек, по десять человек в команде – вратарь, три защитника, два полузащитника и четыре нападающих. Ширина ворот – семь метров и тридцать два сантиметра.

Когда Ипполит откладывает в сторону последний рисунок, Володя говорит:

– Товарищ Дугин, ребята просили, чтобы я сделал еще такой рисунок: нормальная расстановка игроков при полном составе команд.

– Выполним их просьбу, – соглашается Ипполит. – Садись тогда сейчас и рисуй. Сделай вот так.

Он показывает карандашом, где должны находиться фигуры игроков. Володя садится за стол.

– Только оставь место, чтобы указать номер футболиста.

– Это я оставлю. Но вы знаете, что я вам скажу? Когда художник рисует, он должен разбираться в том, что он рисует. Иначе получается не жизненно, получаются какие-то схемы, а не люди.

– Так чего же ты хочешь? Пока я вижу, уже два человечка у тебя готовы. И совсем не схематичные человечки.

– Рисовать таких человечков – несложное дело. А мы намечаем в каждом номере газеты давать карикатуры из футбольной жизни. Вот тогда мне будет трудновато. Потом нужны будут рисунки разные, зарисовки.

– Какой же из этого вывод? Вывод один – надо самому уметь, играть. Тогда легко будет и рисовать.

– Скорее, товарищ Дугин, я собачку свою научу рисовать, чем сам научусь бить по мячу точно. Такой я от рождения, товарищ Дугин. Мне в футболе нравится только одно – когда можно спокойно сидеть на месте, не бегать, не бить по мячу, не отбиваться от противника.

Саша, продолжая вырезать из куска красной бумаги звезду, говорит со своего места:

– Да ты даже в болельщики не годишься! Он, товарищ Дугин, вратаря от нападающего не отличит.

Ипполит возвращается к столу редакционной коллегии.

– Ты, Саша, всегда рад поддеть товарища. А вот сам ты, вратарь, сможешь четко и толково определить свои обязанности? Свою тактику?

Вопрос этот застает Сашу врасплох. Он кладет ножницы и бумагу на стол и задумывается. Потом нерешительно произносит:

– Вратарь… это тот, кто стоит в воротах… Отсюда его название.

– Тогда было бы – воротарь, – говорит Валя.

– А в старину они так назывались – врата.

– Но в старину футбола не было.

– Врата, так врата, – примиряет спорщиков Ипполит. – Говори, Саша, дальше.

– И вот он стоит… Стоит, так сказать, на страже. И когда мяч к нему подкатывается, он его…

– Неверно. Вратарь должен уметь играть не только в воротах, но и выбегая из них. Это очень важное требование, которое предъявляется к тебе.

– А еще какие требования предъявляются ко мне? – спрашивает Саша, обрадованный тем, что тренер сам взялся объяснять.

– Какие? Он должен ловить мяч руками. Если поймать нельзя, можно отбить его кулаками. Ногой бить не рекомендуется.

– Товарищ Дугин! Разве хорошо делает Саша, когда, ловя мяч, падает? – спрашивает Валя. – Фокусничает, как в цирке.

– Мы об этом уже говорили, но я повторю. Это делать нужно лишь в крайнем случае. Нельзя падать ради одного только внешнего эффекта. Хороший вратарь редко принимает мячи с падением.

Саша качает головой:

– Тогда я никогда не буду хорошим вратарем. Я люблю покрасоваться, пустить пыль в глаза…

– Отучишься. Мы с тобой еще поработаем.

– Товарищ Дугин! Что это вы все о вратаре, да о вратаре, – жалуется Андрюша. – Расскажите нам о защитниках.

– Лучше расскажите о нападающих, – просит Валя.

– Все расскажу. Только все в свое время. И научу всему.

– А мы уже умеем бить головой. Как вы учили в первый раз, помните, – сообщает Андрюша.

Через полуоткрытую дверь в гараж вбегает Виктор и кричит кому-то, кто еще находится во дворе:

– Сюда! Сюда! Здесь наш штаб!

Следом за Виктором в гараж входит высокий молодой человек с худым бледным лицом.

Ипполит с изумлением смотрит на вошедшего, потом спешит к нему навстречу:

– Гаврилов! Вот молодец, что пришел сюда!.. Когда же это ты выписался?.. Садись. Ребята, дайте стул гостю… Побледнел же ты как!

Гость и хозяин крепко пожимают друг другу руки. Гаврилов усаживается на подставленный Виктором стул и осматривается по сторонам.

– Позавчера вечером я выписался. На работу еще не скоро, через неделю. И вот решил зайти к вам. От Аси и Григорьева знаю о здешних ребятах. И наш доктор о них мне такое наговорил! Понимаешь, они ко мне даже в больницу приходили. Какие-то две девочки и мальчик с ними.

Он смотрит на стоящих у соседнего стола мальчиков, словно желая угадать, кто же из четырех приходил к нему в больницу. Володя сразу отворачивается и делает вид, что разглядывает стенгазету. Потом, когда Гаврилов уже перестает смотреть в их сторону, что-то шепчет наклонившимся к нему ребятам.

Гаврилов берет со стола володины рисунки, рассматривает их.

– Инструкцию готовите… Правильно. Наглядная агитация помогает в работе. А это что – «Расстановка игроков»?

Не отвечая на вопрос, Ипполит, в свою очередь спрашивает:

– Как же ты себя чувствуешь, скажи? Как операция? Побледнел ты все-таки.

– Сошло все благополучно. Хочется поскорее на работу, поиграть в футбол…

– Когда же примешься за них? – на этот раз очень тихо спрашивает Ипполит и головой указывает на мальчиков.

На прямо поставленный вопрос теперь уже не отвечает Гаврилов. Он встает со стула и подходит к ребятам, работающим за другим столом:

– Стенную газету делаете? Ого! «В нашу пользу»! Крепко! И рисунков сколько! Хорошие рисунки, правда, Дугин?

В помещение штаба стремительно входят Вася, Петя и Коля. Вася отделяется от друзей, подходит к Ипполиту и громко, отчетливо, именно так, как это делается в настоящем штабе, рапортует:

– Товарищ Дугин! Площадку переделали так, как вы сказали. А вокруг нашего дерева, из-за которого столько споров было с Тихоном Максимовичем, мы провели черту, радиусом один метр.

– Надо сказать всем ребятам, – напоминает Ипполит, – что мяч, попавший в эту зону, считается выбывшим из игры. И его будут вбрасывать в поле по всем правилам.

– Есть! Скажу всем ребятам! – по-военному отвечает Вася и отходит в сторону.

Гаврилов с одобрением смотрит вслед бравому капитану команды юных футболистов и говорит:

– Видел ваши площадки. Хорошо их оборудовали.

Виктор восторженно сообщает:

– Это я показал. И рассказал, как мы работали. И про стенную газету сказал. И про плакаты…

Ипполит с чувством гордости за своих футболистов произносит:

– Ребята своими силами все сделали. И время находили, несмотря на занятия в школе. Ведь сейчас они готовятся к экзаменам. Конечно, помогли нам здорово, не без этого. Ася, Григорьев часто бывали…

И вдруг, совсем понизив голос, спрашивает:

– Так когда примешь хозяйство? Сегодня или позже?

Так же тихо Гаврилов отвечает:

– Надо же сначала отдышаться. Решим попозже.

В гараж входит Наташа и еще с порога начинает тараторить:

– Что это у вас нет никакой вывески? Володя, это твое большое упущение. Товарищ Дугин! А я к вам с очень важным делом. Насчет…

Но тут она замечает не знакомого ей взрослого человека и вежливо ему кланяется. Гаврилов кивает головой.

– Что у тебя, Наташа? – спрашивает Ипполит.

– Я насчет сапожной мастерской. Где мы ее разместим? Володя очень широко живет.

– Если широко, придется ему немного потесниться, – успокаивает девочку Ипполит. – Организовать мастерскую вы можете вон в том углу.

– Мне с этими сапожных дел мастерами будет только веселее, – вежливо заверяет Володя.

– Тебе лишь бы весело было, – бросает ему девочка и сразу берется за стол. – Мальчики, помогите. И вообще, Володя, нельзя быть таким эгоистом: стараешься только для футболистов, а для нашей волейбольной команды ничего не делаешь. Совсем забастовал.

Ипполит и Гаврилов берут свои стулья и идут с ними в свободный угол. Собираются сесть, но в это время со двора в гараж входит высокая полная женщина в сером пальто:

– А я ищу-ищу, где это футбольная квартира. И только, когда услыхала твой голос, Наташа, тогда сообразила, что это здесь футбольная квартира.

– Я волейболистка, а не футболистка, Мария Ивановна, – смеется Наташа.

– Ты у нас все, – отвечает женщина.

Володя подставляет гостье стул и с обидой в голосе произносит:

– Только у нас, Мария Ивановна, не квартира, а штаб-квартира.

– Это все равно, – заявляет женщина, садится на стул и обращается одновременно и к Ипполиту и к Гаврилову: – Я живу в соседнем дворе. Но мой сын занимается в вашей команде. Его зовут Женя. Вы не представляете, до чего же он груб со мной! Считает, что все в доме обязаны для него все делать, а он – ничего для дома. Еще он на пороге, а уже кричит: «Обедать!» Бросает на кровать сумку с книгами и опять ко мне: «Скорее! Я проголодался за пять часов, а ты возишься!»

– Неужели Женя такой? – удивляется Ипполит.

Мария Ивановна широко улыбается и уже обращается прямо к Ипполиту:

– Был таким! В прошлом был. А вот сейчас – другой. Как начал у вас заниматься в команде, совсем другим стал.

Она роется в своей сумке, потом вынимает оттуда сложенный вчетверо листок бумаги:

– Мне Женечка сказал, что у вас выходит стенная газета. Я принесла заметку обо всем этом. Очень прошу, поместите ее.

Андрюша берет заметку:

– Правда, у нас уже тесновато, совсем нет места в газете. Но такой материал, конечно, пойдет в первую очередь. Что-нибудь выкинем, а это поместим.

– Обязательно поместите! Это будет полезно и для других, – решительно советует Мария Ивановна и, снова широко улыбнувшись, заканчивает: – Пойду. Надо его встретить обедом. А то, действительно, мальчик приходит такой голодный после шести уроков!

Счастливая мать кланяется Дуги ну и Гаврилову, кивает головой мальчикам и уходит.

– Я тоже пойду, – поднимается со своего места Гаврилов. – Ты проводишь меня, Дугин? До свидания, ребята! Мы с вами еще увидимся. Обязательно увидимся!

Оба тренера выходят из гаража и тут же в дверях сталкиваются с Гришей. В руках у мальчика фанерная доска, на которой разложены еще мокрые отпечатки фотоснимков.

– Все фотографии, товарищ Дугин, я уже проявил и отпечатал, – с сияющим лицом сообщает мальчик. – Получилось очень хорошо, на них видны все положения игрока.

– Пока ничего не делайте с ними, – говорит на ходу Ипполит. – Будем монтировать, когда я вернусь.

Гриша входит в гараж:

– Понимаете, ребята, весь вечер я просидел в ванной. Целая квартира не умывалась на ночь. И папа тоже хотел принять ванну, но так и заснул – не дождался, пока я кончу печатать.

Володя берет из рук Гриши доску с отпечатками и кладет ее на стол:

– После расскажешь про свою ванную. Не до нее сейчас нам.

Потом подходит к двери, наглухо закрывает ее и, обернувшись к товарищам, мрачно говорит:

– Плохие дела, ребята. Дугина мы больше не увидим.

– Почему не увидим? – резко поворачивается к нему Наташа.

– Потому что это был Гаврилов. Тот самый Гаврилов, которого назначили к нам во двор. Он выздоровел и пришел.

– И Дугин пошел сейчас передавать ему дела, – догадывается Гриша.

– Не может этого быть! – решительно заявляет Наташа.

– Очень может быть, – возражает Володя. – Ведь назначили к нам Гаврилова, значит, будет Гаврилов. А Дугин был «врио». Понимаешь, – временно исполняющий обязанности.

– Человек столько с нами возился, – недоуменно разводит руками Петя. – И вдруг придет другой.

– Дугин был «врио», понимаешь? – объясняет и ему Володя. – А «врио» всегда бывают временными и всегда уступают свое место постоянным.

– Что же с того, что он – «врио»? – говорит Коля. – Мы его никому не отдадим.

– Надо поговорить с Гавриловым, – предлагает Виктор. – Он все сам видел, как у нас хорошо стало. Я могу с ним поговорить. Мы с ним уже подружились.

– Найдем более солидного представителя, чем ты, – ставит на свое место Виктора Коля.

Петя качает головой:

– Нет, это не годится. Гаврилов сам не решит этот вопрос.

– Только все наладилось, и на тебе! – тоскливо тянет Валя.

– Ты должен понять, что значит «врио», – опять поясняет Володя.