Текст книги "История космического соперничества СССР и США"

Автор книги: Вон Хардести

Соавторы: Джин Айсман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

2. Космос и холодная война

Десятилетие 50-х годов стало периодом углубляющейся напряженности между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Американцы чувствовали растущую тревогу перед ощутимой глобальной угрозой коммунизма. Боязнь шпионажа стала мощной силой в американской жизни послевоенной эпохи, как показала знаменитая история с Джулиусом и Этель Розенбергами, которые были казнены как советские шпионы. В Восточной Европе Советский Союз консолидировал свои силы, образовав государства, идущие по пути коммунизма, побудив Уинстона Черчилля объявить о «железном занавесе», который опустился поперек континента. В 1948 году государственный переворот привел Чехословакию в советский блок. В этом же году стремление Советов изолировать и плотно окружить бывшую немецкую столицу, находящуюся под протекторатом четырех сторон, успешно сдерживал Берлинский воздушный мост. В эти неспокойные времена администрация президента Гарри Трумэна использовала план Маршалла для помощи европейским демократическим государствам в восстановлении экономики, предлагая финансовую помощь с целью достижения политической стабильности. В Греции «Доктрина Трумэна» мобилизовала прямую экономическую и военную помощь для борьбы с коммунистическим национально-освободительным движением. Однако эти успехи были ослаблены в 1949 году триумфом коммунистов в Китае под руководством Мао Цзэдуна. Решение Северной Кореи захватить Южную Корею в 1950 году, которое повлекло за собой корейскую войну, только усугубило страх перед продолжающейся экспансией коммунизма.

Советский Союз выглядел для большинства американцев как новая и мощная военная сила. К этому времени коммунистическое государство обладало атомной бомбой (первые испытания прошли в 1949 году), бомбардировщиками дальнего радиуса действия в растущем количестве и действующей программой разработки ракет-носителей, которая была основана на собственных испытаниях ракетной технологии ФАУ-2. Когда в январе 1953 года Дуайт Эйзенхауэр стал президентом, он возобновил противостояние угрозе со стороны Советского Союза. Эйзенхауэр подписал международные договоры о запрещении испытаний ядерного оружия, осуществил новые инициативы для усиления разведки советских технологий и военных замыслов и начал экспериментальные работы по развитию ракет-носителей. Эйзенхауэр стоял перед проблемой: как обеспечить надежную национальную оборону и в то же время сохранить хрупкий мир с Советским Союзом.

Космос в популярном представлении

Несмотря на опасность советской военной мощи, десятилетие 50-х годов дало толчок художественному воображению, воплотившемуся в книгах, журналах и фильмах о космических путешествиях. В отличие от представлений Жюль Верна («Из пушки на Луну») и Герберта Уэльса («Война миров»), которые были явной фантастикой, новое поколение космических энтузиастов рисовало в своем воображении мечту о космических путешествиях на основе перспектив современной науки и технологий. Эти современные мечтатели – разношерстная группа художников, ученых, философов, инженеров-ракетчиков, писателей-фантастов – предлагали человечеству возможные пути преодоления земной гравитации и выхода в безвоздушное пространство. С их точки зрения, цивилизация находилась на пике новой эпохи исследований: строительство орбитальных космических станций, посадка на Луну, полеты на Марс и в его окрестности. Перспективы будущих космических путешествий были возвещены ракетами ФАУ-2. Современное ракетостроение дало надежды как для военного, так и гражданского применения. Идея достижения открытого космоса стала реальной и близкой. Наступила космическая эра.

Первое осознание этого пришло в 1949 году вместе с появлением книги Вилли Лея «Покорение космоса» с иллюстрациями Чесли Бонестелла. Заслуженный автор научной фантастики Роберт Хайнлайн написал рецензию на эту книгу в Saturday Review, где приветствовал ее как «Бэдекер (популярный на Западе путеводитель) Солнечной системы». Для Хайнлайна книга представляла «лучшее пособие для межпланетных полетов». Лей, эмигрировавший немецкий инженер и популяризатор космических путешествий, приехал в Соединенные Штаты в 30-е годы после краткого участия в немецком сообществе пионеров-ракетчиков. В ней Лей описал будущие картины исследования космоса человеком. Экстраполируя эту тему в будущее, Хайнлайн отмечал, что атомная энергия оказала основательное воздействие на его поколение, но «Покорение космоса» предположило, что «для человеческого духа появилось другое революционное дело – космические путешествия».

В марте 1952 года национальный еженедельник Collier’s, гордившийся тиражом в 4 млн экземпляров, начал серию из шести статей о ракетостроении и космических исследованиях. Главный редактор журнала Джордж Маннинг сыграл ключевую роль в создании концепции серии, озаглавленной «Человек скоро завоюет космос!». Позднее в качестве главного редактора в проект вступил Корнелиус Риан. Идея этой серии в Collier’sродилась на симпозиуме по космическим путешествиям в Нью-Йоркском планетарии Хайдена, который в предыдущий год провел Лей, приурочив его к Дню Колумба. Для журнала эта затея была смелым шагом, представлявшим значительный прорыв в популяризации современного ракетостроения. Выдающиеся ученые и инженеры-ракетчики участвовали в этом проекте как консультанты и авторы, среди которых самым значительным был Вернер фон Браун, работавший тогда в военной ракетной программе в Хантсвилле, Алабама. Среди присоединившихся к фон Брауну были Вилли Лей, гарвардский астроном Фред Уипл, физик Джозеф Каплан и специалист по космической медицине Хайнц Хаблер. Такое собрание специалистов высокого уровня придало серии характер авторитетного и своевременного источника.

Collier’sсо своей огромной читательской аудиторией постарался придать серии статей о космосе потрясающую внешнюю притягательность. Здесь творческое воображение гармонично слилось с научными и ракетными технологиями, придав серии форму взгляда в будущее. Многие, кто читал статьи в Collier’s, были охвачены благоговением перед иллюстрациями: бескрайние звездные просторы, сложная архитектура, точное и детальное изображение будущих многоступенчатых ракет и образное, похожее на фотографическое, изображение будущих полетов на Луну и Марс.

Одно изображение особенно привлекало внимание читателей: облик будущей космической станции: ракета и передвигающиеся в космосе астронавты. Громадная трехпалубная станция, как было написано в журнале, имела форму огромного колеса диаметром 75 м и находилась на орбите высотой 1700 км. Она вращалась со скоростью три оборота в минуту, чтобы имитировать 1/3 земной гравитации. Станция представляла собой постоянно действующую конструкцию, содержащую рабочие и жилые отсеки, автономный отопительный котел на солнечной энергии, турбинную установку, устройства наблюдения и причал для космических кораблей. Космическая станция должна была стать стартовой площадкой для полетов на Луну и Марс.

18 октября 1952 года Collier’sопубликовал второй выпуск этой космической серии, в котором были три статьи под общим заголовком «Человек на Луне». В редакторском предисловии «Следующей будет Луна» журнал обратил внимание, что начальный выпуск серии, опубликованный в марте, совпал с международной конференцией по космическим исследованиям, которая прошла в Германии, в Штутгарте. Более двухсот ученых собрались на этом конклаве, чтобы обсудить оптимальные конструкции и временные факторы, относящиеся к ракетостроению, реалистичность искусственных спутников и нерешенные вопросы, связанные с применением международного права к открытому космосу. Редактор гордился тем, что фон Браун, один из главных авторов статей о Луне, напечатанных в Collier's, был ведущей фигурой на конференции в Штутгарте. «Тот факт, что слово „космический“ существует в нашем языке, – отмечал редактор, – кажется для нас достаточным подтверждением, что космические путешествия перешли из области фантастики в категорию неизбежной реальности».

И все-таки в глубине этой серии скрывалось подводное течение, которое было порождено озабоченностью, вызванной холодной войной. Чувство внешней опасности перед полным ядерным уничтожением было выражено в редакторской колонке в Collier’sот 18 октября 1952 года. После описания тем серии редактор заключил, что создание ракет, от которых будут зависеть будущие космические путешествия, «было обусловлено желанием разрушать во Второй мировой войне». Советский Союз, где наука была подчинена агрессивной политической идеологии, активно следовал своей ракетной программе. Международное сотрудничество было невозможно. Collier’sпризывал Соединенные Штаты настойчиво продвигаться в изучении космоса, разрабатывая основные виды ракет и их технологии, чтобы добиться доминирующего положения. По словам редактора, «та страна, которая первой создаст и запустит космический корабль (спутник), будет обладать властью над планетой».

Ключевым элементом покорения космоса была ракета, которую фон Браун рисовал в своем воображении, – трехступенчатый гигант с крылатой последней ступенью. На обложке журнала от 22 марта 1952 года Чесли Боунстелл изобразил ракету будущего, когда она выходит через верхние слои атмосферы на околоземную орбиту. Восьмидесятиметровая ракета стала знаковым изображением новой космической эры. Интерес к необычной конструкции ракеты подсказал планетарию Гайдена построить ее уменьшенную четырехметровую модель. Проектом руководил главный художник и специалист по спецэффектам планетария Вальтер Фавро. Выставленная в 1952 году уменьшенная модель, показывающая в разрезе двигатели и ступени ракеты, привлекла огромное число зрителей, особенно молодых людей, увлеченных мечтами о космических путешествиях. Фон Браун также воспользовался иллюстрациями, чтобы ухватить конструкцию ракеты для путешествия на Луну, космический полет на расстояние более 370 000 км. Космический корабль должен был быть огромным, высотой 50 м (примерно на 3 м выше статуи Свободы), 35 м в диаметре и оснащен тридцатью ракетными двигателями. В носовой части должна была располагаться капсула для экипажа. Под капсулой будут находиться два длинных кронштейна, служащих кранами, установленные на круглую площадку, способную вращаться на 360°. Лунная ракета, когда ее собирали на космической станции, теряла свою обтекаемую форму, становилась космическим кораблем без крыльев, состоявшим из сфер, баков, антенн, гондол для двигателей, который легко мог передвигаться в космическом пространстве. Для путешествия на Луну космическому кораблю потребовались бы огромные топливные баки, вмещающие 3 650 000 литров жидкого топлива. Предполагаемая команда из 20 человек должна была обеспечить работу корабля. Солнечная энергия, передовые системы навигации, аппаратура радиосвязи должны были позволить ракете благополучно облететь Луну.

Еще более поражающим воображение было творение, опубликованное в Collier’sв апреле 1954 года под заголовком «Можем ли мы добраться до Марса?». Фон Браун и Корнелиус Райн подготовили проект для экспедиции на красную планету. Геология и атмосфера Марса были окружены множеством загадок, включая вопрос жизни на Марсе, поэтому Collier’sпригласил астронома Фреда Уипла в качестве консультанта. Как ведущий автор заключительной части, фон Браун сам был увлечен идеей путешествия на Марс. За шесть лет до этого он разработал технические детали полета (опубликованные в научном издании, посвященном космическим полетам, выходящем на немецком языке). Грандиозность мероприятия давала любому мечтателю о космосе повод сомневаться в его осуществимости, даже если развитие ракетостроения и космических наук шло бы без помех. Сам полет продолжался бы восемь месяцев, делая необходимым, по признанию фон Брауна, создание флотилии из десяти космических кораблей. Ракеты, которые будут собираться и запускаться на орбитальной космической станции, будут оснащены всем необходимым для выживания, начиная от логистики и кончая топливом для средств передвижения по поверхности Марса. Посадка на Марс произошла бы на полярную ледовую шапку с помощью «самолета, оснащенного лыжами». От базового лагеря команда исследователей отправилась бы к марсианскому экватору, причем они должны были жить в надувных герметичных сферах, установленных на тракторах-вездеходах.

Этот фантастический проект экспедиции на Марс предусматривал проблемы, связанные с длительной невесомостью. Фон Браун признавал, что в космосе экипаж ждет атрофия мышц. Он также признавался, что в 50-е годы ему, как и другим космическим мечтателям, не было известно средство, способное защитить от этого. Он предполагал, что эта проблема (как и опасность, грозящая астронавтам от воздействия космических лучей) будет решена с помощью специальных упражнений или создания «искусственной гравитации».

Эффект, произведенный выпусками Collier’s, был колоссальный. Никогда еще перспектива космического путешествия не была представлена так систематически и образно. Фон Браун стал национальной знаменитостью. В последующие годы он выступит как представитель зарождающейся в Америке космической программы. Киностудия Уолта Диснея пригласила фон Брауна помочь ей в создании новой телевизионной серии об исследовании космоса. Продюсер киностудии Диснея Уорд Кимбал, прочитав статьи, напечатанные в Collier’s, тут же увидел возможности для создания телевизионной версии. В 1955 году первый из трех фильмов Диснея, под названием «Человек в космосе», был показан по всей стране. Второй фильм, «Человек и Луна», последовал через год. Заключительная часть «Марс и дальше» появилась в 1957 году. Фон Браун был главным техническим консультантом всей диснеевской серии. Он следил, чтобы все технические детали были «научно-фактическими». Студия Диснея продемонстрировала высокое мастерство в изображении будущего космического путешествия на Луну и Марс. Показ этих телевизионных фильмов совпал с открытием Диснейленда, где «Земля будущего» стала популярным аттракционом парка.

Интерес к космосу охватил американский кинематограф. Было снято много замечательных фильмов на космическую тему. История Роберта Хайнлайна «Полет на Луну» была экранизирована в 1951 году. Другим фильмом, ставшим классикой, был «День, когда Земля застыла», мелодрама о пришельце, который прибывает на летающей тарелке в торговый центр Вашингтона. Пришелец по имени Клаату предупреждает жителей Земли о том, что их неправильный образ жизни может привести к гибели планеты. Другие фильмы, например «Война миров», «Нечто» или «Нашествие похитителей людей», показывали пришельцев недоброжелательными и опасными. Это была эпоха появления летающей тарелки в Розуэлле и возникновения загадочной и сверхсекретной испытательной «Территории 51» Правительства США в Неваде. Телевидение предлагало юным зрителям приключения космических героев капитана Видео и Тома Корбетта. Популярные фильмы и программы шли параллельно с научно-популярными проектами Collier'sи студии Диснея.

В 50-е годы выдвинулись несколько популярных писателей, которые создавали фантастическую литературу, связанную с новой космической эрой. Роберт Хайнлайн, Айзек Азимов и Артур Кларк внесли значительный вклад в этот жанр научной фантастики. Немало молодых людей, читавших Хайнлайна в то десятилетие, стали впоследствии учеными, некоторые из них участвовали непосредственно в космической программе. В 50-х годах крупным писателем-фантастом стал также Айзек Азимов. Он написал о столкновениях цивилизаций в космосе. Англичанин Кларк во время Второй мировой войны был специалистом в области радиолокации, позже он разработал концепцию спутника связи на геостационарной орбите, но в конце концов обратился к сочинительству. Его рассказ «Страж» послужил основой для фильма «2001 Космическая одиссея», снятого в 1968 году.

Перспектива исследования открытого космоса стала в 50-х годах важной частью американской поп-культуры. Повальное увлечение космосом было общим ощущением внутренней потребности человека исследовать далекие просторы космоса. Многих объединяло осознание того, что космическая эра в самом деле наступила, но стремление человека нужно было примирить с реалиями технологий. Артур Кларк предсказал в 1955 году, что человек высадится на Луну в 80-х годах. Его пророчество было высказано до запуска спутника и программы «Аполлон», оно отражало оптимизм космических мечтателей 50-х. Как покажут события, реальность превзойдет фантастику. Настоящая космическая гонка только начиналась.

Комиссия по подготовке к неожиданному нападению

Вследствие почти полной секретности, которая окружала всю военную деятельность Советского Союза, Эйзенхауэр, как президент, был убежден в необходимости непрерывного поступления разведывательных данных о советском потенциале. Эта необходимость отражала постоянный страх перед неожиданным нападением Советского Союза на Америку. Последствия такой атаки становились особенно разрушительными вследствие советских испытаний термоядерного оружия, в сотни раз превышающего мощность атомной бомбы, которые были проведены в августе 1953 года, через 10 месяцев после испытаний в Соединенных Штатах. Такая угроза расширяла список американских городов и промышленных центров, предназначенных для уничтожения. Эйзенхауэр и его поколение были современниками нападения на Перл Харбор, и это сформировало желание получить предупреждение о замыслах Советского Союза. Вероятность ядерного «грома среди ясного неба» ходила по пятам за военными стратегами. За 18 месяцев на посту президента Эйзенхауэр создал межведомственное учреждение «Национальный центр целеуказаний», возглавляемое заместителем директора ЦРУ. Оно должно было готовить разведывательные донесения и искать признаки стратегической опасности.

Вместе с военно-воздушными силами ЦРУ играло активную роль в оценке размеров советской угрозы. Помимо традиционного шпионажа, Соединенные Штаты использовали также другие методы, включая авиационную фото– и электронную разведку вдоль границ Советского Союза. Чтобы изучить возможности Советов, ставилась задача записывать и анализировать радиолокационные сигналы и сообщения, передаваемые советскими средствами связи, а также фотографировать военно-воздушные базы, морские порты и другие «интересные цели». Некоторые шпионские полеты проникали глубоко на советскую территорию, что было крайне опасно для американских самолетов и экипажей. В следующее десятилетие американцы создали широкий пояс из параболических радиолокаторов и гигантских антенн на Аляске, в Турции, в Иране, чтобы «заглядывать» на территорию Советского Союза и следить за испытаниями ракет и сигналами систем связи.

Эти усилия принесли громадный объем данных о советской угрозе. Весной 1954 года президент Эйзенхауэр решил, что необходим дополнительный шаг – создание группы специального назначения, рассматривающей три области национальной безопасности: континентальная оборона, ударные силы и разведка. Это учреждение позднее было переименовано в комиссию по научно-техническому потенциалу. Группой руководил обладающий большой властью Джеймс Киллиан, президент Массачусетского технологического института и глава научного наблюдательного комитета Эйзенхауэра. Этой организации было предписано оценивать военные возможности Советского Союза по нанесению неожиданного ядерного удара по Америке.

Доклад комиссии по научно-техническому потенциалу «Подготовка к угрозе неожиданного нападения» был получен Эйзенхауэром в феврале 1955 года. Заблаговременные рекомендации из этого документа оказали в последующие годы воздействие на американские правящие круги в области обороны. Группа Киллиана сосредоточилась на местах, уязвимых перед советским нападением. Комиссия по научно-техническому потенциалу доказывала, что если Соединенные Штаты подвергнутся разрушительному ядерному удару, то страна, тем не менее, окажется «разбитым победителем». Учитывая возможности термоядерного оружия, комиссия выдвинула программу ускоренного создания МКБР («Атлас», а позднее «Титан» и «Минитмен») и ракет среднего радиуса действия сухопутного и морского базирования – «Тор», «Юпитер» и «Поларис».

В докладе был сделан вывод: несмотря на преимущество Соединенных Штатов в средствах нападения (стратегические бомбардировщики с ядерным оружием), они оставались уязвимы перед неожиданным нападением. Соединенные Штаты нуждались в радиолокационной системе раннего предупреждения, которая позволила бы им подготовиться к советской атаке и указать цели для нанесения контрудара по СССР. Комиссия по научно-техническому потенциалу предложила ряд специальных мер. Первая из них – предоставление приоритета разработке МКБР «Атлас». Комиссия также призывала к созданию сети радиолокационных станций в Арктике для обнаружения советских бомбардировщиков. Помимо этого нужно разрабатывать и производить атомные подводные лодки, вооруженные баллистическими ракетами и способные долгое время оставаться незамеченными.

Один раздел доклада был посвящен способам сбора разведывательных данных. Руководитель раздела Эдвин Лэнд, изобретатель фотокамеры «Поляроид», писал: «Мы должнынайти пути для увеличения количества неопровержимых фактов, на которых базируются наши разведывательные оценки». Первоначальная аппаратура воздушной разведки была создана в середине 50-х годов на авиазаводе Локхид, известном как «Скунсовый завод». Знаменитый авиаконструктор Локхида Кларенс Джонсон «поднялся» на разработке нового высотного самолета-разведчика. Самолет-шпион стал известен как У-2. Он сыграет важную роль в напряженные годы холодной войны. Однажды У-2, оснащенный совершенными камерами, долетел незамеченным до центральной части Советского Союза. Он вернулся со снимками, показывающими советские ракетные части. Необыкновенные камеры, установленные на У-2, были сконструированы Лэндом и могли заснять объекты, размером с баскетбольный мяч с высоты 21 км над Землей. Столь долгому использованию У-2 обязан тому, что его крейсерская высота полета была выше радиуса действия советского противовоздушного оружия.

Однако военные проектировщики мечтали о применении спутников, которые бы исключили радиоперехват и обеспечили большую зону действия. Например, если они будут запускаться с севера на юг на полярную орбиту, это позволит им охватить камерами всю планету. Полученные комиссией по научно-техническому потенциалу результаты указывали администрации Эйзенхауэра на необходимость «узаконить» космическую разведку – важный шаг на пути к применению спутников. Этот принцип был выражен в понятии «свобода космоса», то есть права любой страны выводить спутник на орбиту без ссылки на ограничения «воздушного пространства». Эта идея была впервые предложена научно-исследовательской корпорацией РЭНД в 1950 году. РЭНД начиналась как команда ученых и инженеров, работающих в Duglas Aircraftв 1946 году, которую военно-воздушные силы пригласили для изучения возможности создания орбитального спутника. Два года спустя команда отделилась и стала влиятельным независимым некоммерческим мозговым центром. В качестве прецедента «свободы космоса» было предложено использовать небольшой невоенный спутник, выведенный на орбиту таким образом, чтобы он не пролетал над территорией СССР. Комиссия по научно-техническому потенциалу подтвердила эту концепцию, призывая пересмотреть принципы «свободы космоса» в связи с возможностью запуска искусственного спутника на орбиту… в предвидении использования более крупных спутников в разведывательных целях. ВВС США, многие годы раздумывая над этим, приветствовали любое обсуждение этой концепции. Еще в 1951 году РЭНД предвидела, что телевидение – новая по тем временам технология – может быть использовано для получения разведывательных данных, сделанных из космоса, как альтернатива фотографированию с орбиты, которые затем каким-либо способом будут переданы обратно на Землю. В послевоенное время эта технология только начинала приходить в миллионы американских домов.

Другие исследования были направлены на поиск возможностей получения изображений из космоса, включая фотографирование на пленку и затем возвращение снимков в капсуле, которая будет подхвачена во время падения на Землю. Следуя докладу Комитета Киллиана, военно-воздушные силы быстро продвигались вперед. За месяц, в марте 1955 года, ВВС США заключили договор с ракетно-космической компанией Локхид в Калифорнии о создании «спутниковой системы стратегической разведки» под шифром WS-117L. Это стало одной из первой американских космических программ.

Завоевание стратегического преимущества

В конце Второй мировой войны Соединенные Штаты обладали значительным преимуществом перед Советским Союзом по стратегическим бомбардировщикам, которые в то время являлись единственным средством доставки ядерных бомб. Советы разработали Ту-4, который был почти точной копией американской «Летающей крепости» В-29. Однако его способность угрожать Соединенным Штатам была сильно ограничена. Обе стороны создали реактивные бомбардировщики и стремились изо всех сил спроектировать баллистические ракеты. Это соперничество продолжалось и в 50-е годы. Чтобы получить преимущество, США уже в конце 40-х годов стали размещать оснащенные ядерным оружием бомбардировщики на территории Великобритании. К 1953 году США стали заменять в большом количестве свои В-29 и В-50 с поршневыми двигателями на новые реактивные бомбардировщики В-47 с новейшими стреловидными крыльями. Они вскоре были размещены на авиабазах в Британии, Марокко и Испании. Кроме того, командование военно-воздушными силами приняло на вооружение гигантский В-36 – межконтинентальный бомбардировщик, способный совершить ядерное нападение на Советский Союз с баз, расположенных на территории США.

Советский Союз столкнулся с возможностью массового ядерного нападения. Советы приняли на вооружение новое поколение реактивных бомбардировщиков и других современных самолетов, но эти меры не гарантировали безопасности. Иосиф Сталин умер в марте 1953 года, оставив в наследство своему преемнику Никите Хрущеву проблему устранения стратегического неравенства. Перед Хрущевым стояла дилемма: стремиться к достижению равенства с уже существующей эффективной американской бомбардировочной авиацией или отказаться от идеи создания огромной бомбардировочной авиации и выбрать ракеты. Последний вариант мог представлять угрозу Соединенным Штатам посредством большого арсенала межконтинентальных ракет. В итоге Хрущев был вынужден развивать и бомбардировщики и ракеты, но в первую очередь он поверил в эффективность МКБР. В декабре 1959 года были сформированы ракетные войска стратегического назначения.

Соединенные Штаты начали думать о разработке собственных МКБР уже в 1946 году, но спустя 15 месяцев проект был закрыт. Он пал жертвой резкого послевоенного сокращения военных расходов. Положение изменилось в результате испытаний русской атомной бомбы и войны в Корее. В дополнение к разработке термоядерной бомбы в 1951 году в США была продолжена работа над созданием МКБР «Атлас» по правительственному контракту, заключенному с расположенной в Сан-Диего фирмой «Конвейр».

Поставленная перед разработчиками задача была устрашающей: «Атлас» должен обладать дальностью полета 8000 км и доставлять атомную боеголовку весом 3,6 т. Требование к прецизионной точности было все еще вне пределов возможного. Стандартное требование к бомбардировщикам ВВС США сводилось к доставке атомной бомбы в пределах 450 м. Военные стратеги полагали, что МКБР после полета на расстояние несколько тысяч километров от места запуска должны обладать приблизительно той же степенью точности. Это была колоссальная проблема, неразрешимая в рамках технологий того времени. Не располагая такой точностью поражения целей, МКБР с атомной боеголовкой не могла использоваться как стратегическое оружие. Она могла упасть слишком далеко от цели, чтобы разрушить ее, даже посредством взрывной волны от ядерного взрыва. В результате этих соображений проект «Атлас» фирмы «Конвейр» получал низкий уровень финансирования до 1954 года. Решение по достижению высокой точности было получено с помощью водородной бомбы. Сила взрыва должна была разрушить цель даже в случае, когда боезаряд доставлялся достаточно далеко от нее.

Как для Соединенных Штатов, так и для Советского Союза МКБР представляли оптимальное средство доставки термоядерного устройства, оставляя далеко позади существовавшие тогда стратегические бомбардировщики. МКБР должны были обеспечить незамедлительный и смертельный итог любого ядерного нападения, несмотря на системы обороны. Обе страны начали работы над созданием так называемых «облегченных» водородных бомб, чтобы боевая часть ракеты могла разделиться на две и даже более частей. Например, конструкция «Атласа» эволюционировала от гиганта с семью двигателями и длиной 48 м до трех двигателей и длины всего 23 м.

В последующем докладе корпорации РЭНД был сделан вывод, что МКБР становятся целесообразными и реализуемыми на годы раньше, чем предполагалось. В докладе была дана дополнительная оценка разработке советских ракет, основанная на данных разведки. Происходило грандиозное соревнование по принятию МКБР на вооружение, и Советский Союз был впереди.

Дебют «Рэдстоуна»

Пентагон поручил военным и фон Брауну в Арсенале Рэдстоуна использовать опыт ФАУ-2 для разработки тактических ракет, способных доставлять ядерные боеголовки на расстояние 800 км, за которыми должны были появиться ракеты с большей дальностью действия. Вскоре, чтобы увеличить полезную нагрузку, эта дальность сократилась с 800 до 320 км, и ракета получила название «Рэдстоун». При разработке новой ракеты фон Браун использовал методы управления, которые успешно применялись в Пеенемюнде при создании ФАУ-2. Они включали в себя масштабные исследования и разработки собственными силами, а также местное изготовление прототипов «Рэдстоун» и даже проведение испытаний первых образцов, прежде, чем передать задание на производство подрядчику в лице корпорации «Крайслер». Хотя новая ракета основывалась на ФАУ-2, тем не менее это было уникальной возможностью проектировать и испытывать современную ракету, которая намного превосходила первоначальную разработку в Пеенемюнде.

После завершения работ «Рэдстоун» во многом превосходил ФАУ-2. Например, боеголовка «Рэдстоуна» и система наведения размещались в части носителя, которая отделялась от основного корпуса ракеты при вхождении в плотные слои атмосферы (в отличие от ФАУ-2, которая «возвращалась» на землю как единое целое). Система наведения использовала компьютер и инерциальную навигационную систему, размещенные в головной части, и полностью зависела от бортовых приборов. Чтобы уменьшить вес ракеты, топливные баки были образованы внешними поверхностями ракеты, а не располагались внутри нее. Самым замечательным было то, что «Рэдстоун» был одним из первых американских видов оружия, который соединял в себе ядерную бомбу и управляемый носитель. Это было прорывом в технологиях Второй мировой войны.