Текст книги "История космического соперничества СССР и США"

Автор книги: Вон Хардести

Соавторы: Джин Айсман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

1. Большая охота за трофеями

Майор артиллерийско-технической службы американской армии Роберт Ставер прибыл в Лондон в начале января 1945 года. Его военная миссия состояла в том, чтобы получить больше информации о баллистической ракете ФАУ-2, только что принятой на вооружение нацистами. Это мощное средство воздушного нападения впервые появилось в небе над столицей Британии минувшей осенью. Внезапный стремительный налет ракет ФАУ-2 вызвал страх перед возобновлением массированных бомбежек Британии. Это новое оружие достигало цели с феноменально высокой скоростью, появляясь практически без предупреждения. Осознание того факта, что ФАУ-2 могут легко преодолевать обычную противовоздушную оборону, вызывало серьезную тревогу. То, что нацисты называли «оружием возмездия», представляло собой кардинальный прорыв в технологии, уникальное оружие, способное разрушить Лондон и изменить ход войны.

Как выяснилось, особая миссия в Лондоне оказалась для Ставера опасным путешествием. Молодой американский офицер вскоре обнаружил это, когда сам попал под нацистский огненный вал. В тот день, когда Ставер на Гросвенор Сквер, 27 докладывал своему командиру майору Кальвину Кори, он внезапно стал свидетелем неистовства новейшего баллистического оружия: ракета разрывалась поблизости, бросив обоих мужчин на пол. Когда Ставер добрался до окна, он увидел перед собой такую картину: одна из ФАУ-2 взорвалась преждевременно, в воздухе, осыпав всю улицу своими осколками.

Вскоре после этого события Ставер поселился возле Мабл Арч. Не успел он обжиться в своей новой квартире, как снова оказался в опасности. Ночью в его район попала ФАУ-2, которая взорвалась буквально в нескольких метрах от его спальни. Взрывная волна выбросила его из постели на пол. Позже он писал, что сила взрыва заставила шторы на окнах взлететь к потолку.

Когда следующая ФАУ-2 попала в Гайд-парк, погибли 62 человека. Теперь, впервые с тех пор, как в 1940 году начались воздушные налеты, лондонцы снова начали смотреть в небо, стараясь обнаружить врага.

Последняя встреча Ставера с ФАУ-2 произошла во время неторопливой поездки на машине в Фарнборо, где находился королевский научно-исследовательский институт. По дороге он увидел, как ракета попала в склад, который располагался в 800 м от него, убила 15 рабочих и уничтожила большое количество военного имущества. В тот год ракетные атаки ФАУ-2 лишали Ставера – как и всех лондонцев – присутствия духа. Не было сигналов воздушной тревоги, о налетах не предупреждали радары, не было никаких сигналов о приближающейся опасности, которые оповещали бы людей. Достигнув земли, ФАУ-2 обычно вызывали разрушения на большой площади, разваливая здания и наполняя улицы тучами взвихренных обломков. Ракеты оставляли воронки диаметром около 10 м – отличительные признаки участков местности, пораженных гитлеровским оружием возмездия.

Ставер прибыл в Европу по приказу полковника Джарвиса Тричела, возглавлявшего в то время ракетный отдел артиллерийско-технической службы американской армии и весьма интересовавшегося новинками ракетной техники немцев. Предчувствуя разгром фашистской Германии, Тричел приказал захватить сотню ФАУ-2 для исследования их характеристик, а также всю техническую документацию, имеющую отношение к этой ракете. Не менее важной частью этой сверхсекретной миссии было вступление в контакт с талантливыми немецкими учеными и инженерами, принимавшими участие в разработке этой ракеты. Список таких имен возглавлял Вернер фон Браун. Офицер разведки полковник Хольгар Тофтой, подразделение которого было расквартировано в Париже, отвечал за поиск трофеев, получивший название «Особая миссия-2». Вокруг Тофтоя и Ставера собрались лучшие офицеры-разведчики, специалисты артиллерийско-технической службы и гражданские технические консультанты. В течение последних месяцев войны эти люди убедились, что они – не единственные, кто занят поисками технологий, связанных с ФАУ-2: как только советские войска возьмут Берлин, русские также проявят острый интерес к успехам немецкого ракетостроения.

Получение доступа к немецкой ракетной программе осложнялось войной и вызванными ею разрушениями. Большинство немецких городов, заводы и военные базы постоянно бомбились. Штурм Германии весной 1945 года только добавил руин и разрушений. Вступившие с триумфом в Германию столкнулись с обескураживающей задачей: пробираться сквозь обломки страны в поисках каких-либо сведений о ракете ФАУ-2 и тех, кто ее создал.

Тайный мир немецкого ракетостроения

Успех ФАУ-2 в немалой степени был обеспечен тем, что ее созданием руководил первопроходец в области ракетостроения Вернер фон Браун. Еще в конце 20-х годов он содействовал разработке концепции и организации немецкой ракетной программы. Будучи молодым человеком, фон Браун стал членом команды энтузиастов-ракетчиков в Берлине. Это был узкий круг, в который входили выдающиеся инженеры и техники; они и направили его внимание на эксперименты с ракетами на жидком топливе.

В годы становления германская ракетная программа была исключительно гражданским делом, которое поддерживалось предвидением космических полетов и очень ограниченным бюджетом. Однако экспериментальная фаза, контролируемая гражданскими лицами, оказалась очень короткой. В 1932 году армия Германии приблизилась к фазе оперившегося ракетного птенца, получив финансовую поддержку для проведения базовых исследований в рамках программы разработки оружия. Фон Браун приветствовал эту инициативу, исходившую от армии, утверждая, что такое покровительство существенно для того, чтобы ракетостроение перестало быть увлечением и превратилось в арену серьезных технических экспериментов. Возникший альянс с германскими военными оказался шагом, имеющим решающее значение не только для самого фон Брауна и его товарищей-энтузиастов, но и для истории современного ракетостроения.

Фон Браун принес в зародившуюся ракетную программу свою солидную подготовку: в возрасте 23 лет он получил звание доктора философии в области физики в Берлинском университете Фридриха Вильгельма. Основной темой его диссертации была теория жидкостных ракетных двигателей. Формально являясь физиком-теоретиком, фон Браун обладал склонностью к проектированию, редким сочетанием качеств, которое позволило ему взять на себя роль руководителя. У него было замечательное чувство времени, позволявшее, в конечном счете, обо всем договориться с нацистским режимом, но также понимать, когда надо действовать решительно, чтобы защитить себя и своих помощников в момент наибольшей опасности. Ни один человек в германских кругах, занимавшихся ракетостроением, будь он гражданский или военный, не занимал более высокого и влиятельного поста, чем фон Браун.

Сотрудничество фон Брауна с германскими военными (а позднее и его участие в военных действиях нацистской Германии) неизбежно вызывало вопросы о мотивах его поступков. Вопрос, симпатизировал ли он нацизму, порождал массу споров. Действительно, в 1937 году он вступил в нацистскую партию, а три года спустя – в организацию СС Генриха Гиммлера, в ее «элитные подразделения». Защитники фон Брауна утверждали, что членство в обеих этих организациях являлось формальным, и его вступление в них следует рассматривать как ловкий шаг ради поддержания исследований в ракетостроении. Согласно этой интерпретации, формальные связи с нацистским режимом не отражали ни личной идеологии, ни, что важно, какой-либо искренней симпатии к политическим целям Гитлера. В узких кругах фон Браун фактически выражал свое презрение к нацистскому режиму. В 1944 году он был арестован СС и временно заключен в тюрьму по подозрению в том, что не полностью отдавал себя работе на нужды фронта; в послевоенные годы этот инцидент добавил убедительности доводам, что фон Браун был не в ладах с руководством нацистского режима.

Однако обвинение в соучастии или пассивном принятии нацистского режима будет сопровождать всю долгую карьеру фон Брауна. В особенности практика военного применения оружия нацистской Германией для уничтожения людей (геноцида) противоречивым образом пересекалась с работой фон Брауна. Для производства ракет ФАУ-2 использовался труд заключенных, которые работали в ужасающих условиях лагеря Дора, где погибло от непосильного труда, голода и болезней более 30 000 человек. И генерал Дорнбергер, и фон Браун, имея столь высокие военные звания, знали о применении труда заключенных, при том, что сами они не были прямыми участниками действий администрации лагерей. Фон Браун и другие в разной мере и в самой малой степени были виновны в соучастии. Они открыто не оспаривали привлечение к работам заключенных, зная, насколько важной для Германии была ракетная программа, и лагерь Дора является несмываемым черным пятном в биографии фон Брауна.

Фон Браун работал не в изоляции, а в центре замечательного сообщества ракетчиков-экспериментаторов. Вначале он активно работал в Обществе космических путешествий ( Verein für Raumschiffahrt), которое служило прикрытием для этих космических фантазеров-мечтателей. Он также восхищался пионером ракетостроения Германом Обертом, который в 1923 году опубликовал поворотный теоретический труд «Ракета для межпланетного пространства» ( Die Rakete zu den Planetenräumen). Классическая работа Оберта заставила всерьез поверить в то, что космические путешествия технически достижимы. В отличие от литературных мечтателей вроде Жюля Верна и Герберта Уэллса, Оберт включил в анализ современное понимание аэродинамики. Среди сделанных им выводов было пророческое мнение, что ракета на жидком топливе является оптимальным средством для будущего развития ракетостроения. Оберт вместе с другими выдающимися пионерами в этой области – Константином Циолковским в России и Робертом Годдардом в Соединенных Штатах – работали в изоляции, в то время, когда не был накоплен достаточный объем теоретических знаний об аэродинамике ракет. Вот с этих одиночек Германия начнет свое превращение в благодатную почву для многих смелых экспериментов с автомобилями, санями и железнодорожными платформами с установленными на них ракетными двигателями. Все это намекало на будущее создание ракеты, которая достигнет верхних слоев атмосферы и полетит дальше.

К началу 30-х Общество космических путешествий VfRсоздало в окрестностях Берлина испытательный полигон для серии ракетных экспериментов, к которым привлекли группу талантливых инженеров, включая Рудольфа Небеля, Клауса Риделя и молодого фон Брауна. Ракетные энтузиасты вскоре переехали для своих экспериментов на новое место – в бывший складской комплекс, расположенный в пригороде Берлина Рейникендорфе. Переименованное вскоре в Raketenflugplatz («ракетный аэродром»), это заброшенное место представляло собой территорию для экспериментальной работы: там были бетонные казармы, бункеры и укрытия, окруженные земляным валом в 12 м высотой и 18 м толщиной. При минимальной финансовой поддержке ракетного полигона не было недостатка в энтузиазме, как отмечал позже фон Браун. Инженер и бывший летчик Небель, принимавший участие в Первой мировой войне, возглавил поиски основного сырья, необходимого для экспериментов. Вскоре испытательный полигон заполнила оживленная компания инженеров, электриков, конструкторов, слесарей и техников – всех, кого притягивало ракетостроение.

Поскольку конструкция ракет на жидком топливе была тогда примитивной, работа VfR была отмечена многими неудачами, тем не менее на «ракетном аэродроме» случались и заметные успехи. Энтузиасты VfRгордились тем, что они могут запустить стреловидную ракету на высоту до 450 м. В то время это было настоящим достижением. Эти успехи вскоре привлекли внимание германской армии, которая рассматривала ракету как новую перспективу развития оружия. Германия потерпела унизительное поражение в Первой мировой войне. Версальский мирный договор 1919 года, которым формально завершилась война, наложил обременительные ограничения на германскую военную машину. Союзники-победители воспользовались договором как инструментом для жесткого удушения любой немецкой программы, направленной на перевооружение и развитие милитаризма. Но существовала масса лазеек, которыми можно было воспользоваться: договор не запрещал разработку ракет и исследования в области создания непилотируемых летательных аппаратов. Увидев эту лазейку, полковник Карл Беккер, глава военной службы боеприпасов и баллистики, набрал себе команду из членов VfR, чтобы они помогали в разработке военных ракет. Капитан артиллерии (позднее генерал) Вальтер Дорнбергер, сам энтузиаст ракетной техники, стал куратором этого перспективного экспериментального проекта. Фон Браун и другие в VfR, вошедшие в эту военную программу, испытывали недостаток свободы после участия в прежних гражданских ракетных программах. Но это компенсировалось пониманием того, что военная поддержка обеспечивала более надежный путь к успеху. Теперь они были на попечении армии, подчиняя свои прежние представления о космических путешествиях практическим требованиям создать оружие. Прежняя цель оставалась личной мечтой, а не побуждающим импульсом, прежде формировавшим в Германии исследования в этой области.

В 1932 году военное командование перенесло свою ракетную программу в Кумменсдорф, расположенный в 100 км от Берлина, где начали проводить серию важнейших экспериментов. Целью этого было создание ракеты дальнего действия, которая бы стала первым в мире баллистическим снарядом. Такой летающий реактивный снаряд, состоящий на вооружении, стал бы мощным оружием, оснащенным боеголовкой весом в 1 т и способным поражать цель на расстоянии от 160 до 320 км. Первый основной прототип А-1 (Агрегат-1) потерпел серьезную неудачу: он взорвался при первом же запуске на полигоне в Кумменсдорфе. Тогда команда, не теряя энтузиазма, существенно изменила конструкцию А-1 и создала новую модель – ракету А-2. В декабре 1932 года две ракеты А-2, названные Макс и Мориц (по имени двух героев мультипликационных фильмов), совершили свой впечатляющий полет на высоте около 2000 м с острова, расположенного в Северном море. Ракета А-2 стала важным этапом, обеспечившим дальнейшее субсидирование программы военными на более высоком уровне.

Когда в 1933 году к власти пришел Адольф Гитлер, он начал масштабное перевооружение Германии, полностью игнорируя условия Версальского договора. Военная ракетная программа извлекла выгоду из щедрости правительства, не жалевшего средств на исследования в области, связанной с созданием нового оружия. Хотя ракетная программа была небольшой и в высшей степени экспериментальной, она вскоре получила щедрую финансовую поддержку, которая осуществлялась в режиме жесткого правительственного контроля и в обстановке строжайшей военной секретности. В начале 1936 года на полигоне в Пеенемюнде, расположенном на острове Узедом, лежащем в Балтийском море, начались строительные работы. Эта изолированная территория для исследования оружия обеспечивалась армейской ракетной программой, но также снабжалась и германскими военно-воздушными силами люфтваффе, чтобы начать параллельную программу по созданию нового беспилотного самолета, ставшего позже известным как V-1.

Фон Браун занимал пост технического директора армейского ракетно-исследовательского центра в Пеенемюнде. Он и его команда переместились на удаленную площадку в апреле 1937 года. Их первый основной проект сводился к разработке нового прототипа ракеты A-3 длиной 6,7 м, снабженной кислородно-спиртовым двигателем с расчетной тягой 1450 кг. Вопреки предварительной проработке, демонстрация A-3 привела к полному разочарованию: в декабре 1937 года три раздельных запуска A-3 закончились провалом. Ракеты либо неожиданно взрывались, либо сваливались во вращение и разрушались. Безуспешные запуски A-3 заставляли Дорнбергера совершенствовать жидкостную ракету, и он понимал, что продолжающиеся неудачи непременно приведут к закрытию финансируемой армией программы. Наконец, в 1938 году ракета А-5, составившая пару A-3, была успешно запущена, достигнув высоты 1 км, что было великолепным достижением в то время.

Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, талантливая команда фон Брауна работала над А-4 (позднее ФАУ-2), как самым многообещающим носителем, который удовлетворял требованиям военных к воздушному оружию, способному поражать удаленные вражеские цели. 3 октября 1942 года успешный запуск ФАУ-2 установил очередную веху. Дорнбергер и фон Браун кратко доложили Адольфу Гитлеру о новой ракете в июле 1943 года, показав фильм об эффектном октябрьском запуске. ФАУ-2 представляла собой привлекательный прототип баллистического носителя, учитывая его размеры, дальность действия и способность нести боеголовку с взрывчаткой. Однако ракета оставалась по-прежнему очень сложным механизмом, дорогим в производстве и непростым в управлении. Альберт Шпеер с энтузиазмом отнесся к ФАУ-2, но он все еще сомневался в ее полезности в условиях воины. В конце концов Гитлер приказал начать производство ракеты.

Боевое применение ракет как оружия возмездия

Первый удар ФАУ-2 по Лондону произошел 8 сентября 1944 года, первые 1403 ракеты достигли города и других целей в южной Англии. Было подсчитано, что 5400 человек, в основном гражданских, было убито во время бомбардировок ФАУ-2 (всего от ФАУ-1 и ФАУ-2 погибло 12 685 человек). Это число жертв было скромным, если сравнивать с числом гражданских лиц, погибших от бомбардировок стратегической авиацией союзников в главных немецких городах. У ФАУ-2 не было соперников в арсенале союзников, и ее действие было ошеломляющим. Известный американский радиокорреспондент Эдвард Р. Мурроу, работавший тогда в Лондоне, назвал ракеты ФАУ-2 демонстрацией адской изобретательности со стороны немецкой науки, скорее предвестником будущей войны, чем эффективным оружием против союзников во Второй мировой войне.

Союзникам с огромным трудом и не всегда удавалось определить место и время запуска ФАУ-2. В отличие от довольно медленной ФАУ-1, ФАУ-2 поражала свою цель с очень большой высоты и на высокой скорости, превышающей скорость звука. Даже если ее обнаруживали на пути к цели, не существовало эффективной воздушной защиты против этого оружия будущего. Также невозможно было организовать бомбежку пусковой площадки. Немецкие команды запуска сполна использовали мобильность ракеты ФАУ-2. На свою стартовую площадку ракеты доставлялись на грузовой машине. Первым шагом в последовательности запуска было размещение ФАУ-2 на хитроумное передвижное средство, придуманное исключительно для операций с летающими снарядами. Как только ракету присоединяли к специальной люльке, она гидравлическим способом устанавливалась вертикально. Пусковая платформа в виде многократно используемого круга, помещенного в квадратную раму, подводилась затем под ракету. Стартовая платформа, поддерживаемая в четырех углах домкратами, брала на себя вес ракеты, позволяя удалить лафет, который использовался для перевозки ракеты и перевода ее из горизонтального положения в вертикальное. Для каждого подвижного устройства требовалась своя команда и грузовик, различные транспортные средства, трейлеры, автоцистерны с горючим и транспорт для личного состава – обычно около 30 единиц. Как только площадка для запуска была выбрана, военные блокировали территорию и вывозили всех местных жителей; все это делалось для соблюдения максимальной секретности. Для запуска ракеты ФАУ-2 каждой команде требовалось от четырех до шести часов.

Перед запуском команда выполняла точные действия, устанавливая аппаратуру управления, воспламенители двигателя и стабилизаторы наведения, заправляя топливо и размещая другие компоненты. Для управления ФАУ-2 требовалась электроэнергия, которая подавалась от наземных источников, и затем, когда ракета находилась в полете, от батарей. Учитывая опасность, связанную с любым запуском ФАУ-2, особенно тщательно проверяли топливо и системы зажигания. Команда запуска состояла из 20 солдат, которые для заправки ракеты были одеты в специальные защитные комбинезоны и шлемы. Во время самого запуска ФАУ-2 медленно поднималась со своей металлической платформы, около 4 секунд продолжала лететь вертикально и затем принимала заданную траекторию, управляемая в полете бортовой гироскопической системой наведения. Выбранный угол начальной траектории полета – обычно 45° – точно устанавливал дальность действия снаряда. Отключение двигателя наступало примерно через 70 секунд; в этот момент ФАУ-2 двигалась в небе на высоте 80–90 км со скоростью 1500–1800 м/с. Затем снаряд снижался, поражая цель через 5 минут после запуска. Обстрел Лондона и других городов был неожиданным и разрушительным. Как только ракета поражала цель, команда запуска быстро эвакуировала все оборудование, чтобы не допустить своего обнаружения или ответной атаки со стороны союзников.

Журналисты Би-би-си опросили множество лондонцев, переживших первую волну атак ракетами ФАУ-2. Захваченные врасплох, люди испытывали шок и попросту не верили, что существует столь радикальное воздушное оружие. До этого наглядные свидетельства того, как ФАУ-2 поражала свою цель, поступали редко; большинство наблюдателей говорили о «светящемся шаре», сопровождаемом «ужасным треском». ФАУ-2 появлялась внезапно, «как гром среди ясного неба». Не было ощущения надвигающейся опасности или возможности принять защитные меры. «Не было объявления тревоги, – рассказывал один лондонец журналисту Би-би-си. – Нас вообще не предупреждали об опасности. Первое, что мы осознавали, был звук взрыва. Одна из проблем, связанная с такого рода летательными снарядами, будь это ракета или снаряд, выпущенный из орудия дальнего действия, заключается в том, что люди нигде не могут укрыться. В любом случае, снаряд должен был пролететь на огромной высоте в атмосфере, чтобы упасть, не предупреждая о своем приближении каким-либо звуком».

Боевое применение оружия возмездия Гитлера, появившееся, когда победа была уже близка, весьма беспокоило союзников. Реактивные снаряды, ракеты и авиабомбы стали демонстрацией технической мощи нацистской Германии в ее последние часы, но новое оружие не изменило ход войны. Количество ФАУ-2, поразивших английские города, было относительно небольшим по сравнению со стратегическими бомбардировками силами союзников.

Соединенные Штаты выигрывают приз

К тому времени, когда в январе 1945 года Ставер прибыл в Лондон, война в Европе вступила в свою конечную фазу. На Западе силы союзников уже освободили Париж. Теперь они намеревались продолжить продвижение к Рейну и войти в саму Германию. На Востоке русские захватили Восточную Пруссию и Чехословакию, готовясь к завершающей и тяжелейшей битве за Берлин. Капитуляция нацистской Германии была подписана в Берлине 8 мая 1945 года.

Последние месяцы войны легли тяжелым бременем на плечи Вернера фон Брауна и его технического состава в Пеенемюнде. Ситуация стала особенно опасной с приближением с Востока армии СССР: сверхсекретный испытательный полигон Пеенемюнде лежал прямо на пути наступления русских. Беженцы из Восточной Пруссии и других восточных районов заполнили все дороги. Разгром нацистской Германии был теперь делом времени. Перед лицом неизбежного конца фон Браун созвал специальное совещание своих самых доверенных сотрудников, чтобы обсудить срочную необходимость эвакуации из Пеенемюнде. Сюда входило полное перемещение технического персонала, отобранного оборудования и основной документации в безопасное место, недоступное для наступающей Красной армии. Фон Браун воспользовался этим случаем, чтобы высказать то, что было очевидно для всех – Германия проиграла войну. Им оставалось только немедленно покинуть Пеенемюнде, чтобы сохранить самую важную часть своих научных результатов. Спасение ракетной программы Германии, даже в такой усеченной форме, служило теперь новой цели, цели, которая воодушевляла их с самого начала – возможности будущих космических исследований. Рассматривая все варианты, фон Браун доказывал необходимость сдаться американцам, так как только они могли сохранить и в конечном итоге продвинуть их работу. Он также учитывал перспективу работы над исключительно мирным применением ракет в наступившее послевоенное время.

С приближением февраля фон Браун возглавил организацию этого необычного исхода из Пеенемюнде. Первоначально необходимо было добраться до области Нордхаузен в горах Гарц в Тюрингии, неподалеку от подземного завода Миттельверк, где производились ФАУ-2. Из этой центральной области Германии надо было продвинуться еще на 540 км к югу, в Баварию. Являясь майором СС, фон Браун обладал исключительными связями в самых влиятельных политических и военных кругах Германии. Однако и это никак не гарантировало личной безопасности. В СС могли решить уничтожить технический персонал, чтобы перекрыть доступ союзникам к самому поразительному секретному оружию нацистского режима. Или использовать самого фон Брауна и его персонал как заложников в торге с союзниками. Генерал СС Ганс Каммлер, ярый и безжалостный нацистский служака, играл в Пеенемюнде в последние месяцы войны все более могущественную роль. Его неуправляемые действия представляли угрозу для беглецов. Однако Каммлер не препятствовал фон Брауну и не угрожал беглецам; он исчез при загадочных обстоятельствах в кульминационные дни войны. Ну а для фон Брауна отчаянный план продвижения в Баварию стоил того, чтобы рисковать. Группу и все ракетное наследие было необходимо перебросить в местность, недоступную для наступающих советских войск.

17 февраля, после коротких отчаянных приготовлений, беглецы из Пеенемюнде отправились в Блейхроде, город близ Нордхаузена, где они сделали свою первую остановку на пути в южном направлении. Их конечной целью был Обераммергау, расположенный в Баварии. В распоряжении группы были поезда, грузовики и баржа, ее использовали для транспортировки отобранного оборудования и документов. Всего в этом переезде участвовали 525 человек – технический персонал вместе с семьями. Когда они отправились в путь, уже был слышен грохот русской артиллерии. Покидая Пеенемюнде, беженцы постарались с помощью динамита уничтожить как можно больше ракетных установок. Эти отчаянные усилия не позволить русским получить важное техническое оборудование увенчались только частичным успехом. Как только Пеенемюнде был захвачен советскими войсками, небольшое количество брошенного уцелевшего оборудования было отправлено в Советский Союз.

Чтобы облегчить свое движение на юг, фон Браун предусмотрительно подделал документы и тем самым обеспечил себе безопасность, проходя через колонны беженцев и многочисленные контрольно-пропускные пункты, установленные повсюду для отлавливания дезертиров. Несмотря на тревожные моменты, они успешно добрались до Тюрингии. Однако по дороге произошел один почти трагический инцидент: фон Браун сильно пострадал в автомобильной аварии.

Во время остановки в Блейхроде отряд из Пеенемюнде принял меры, чтобы спрятать в заброшенной шахте 14 т документации. Это были бесценные материалы, собранные за более чем десятилетний период исследований и экспериментов. Долгое путешествие закончилось 4 апреля, когда фон Браун и его соратники добрались до удаленной лыжной базы в Баварии. Именно здесь фон Браун, Дорнбергер и его техническая элита, участвовавшая в ракетной программе Германии, сдадутся, в конце концов, американской армии.

В конце войны район Нордхаузена – место, где располагался завод Миттельверк и были спрятаны документы, – стал главной ареной напряженного соревнования между союзниками с целью захватить сохранившиеся остатки технологии ФАУ-2. В апреле 1945 года район Нордхаузена, как зеркало, отражал весь тот хаос, который охватил Германию в час ее поражения. Известный американский летчик Чарльз Линдберг оставил одно из наиболее ярких воспоминаний об этом времени. Линдберг приехал в оккупированную Германию как член военно-морской технической миссии, что позволяло ему получить доступ к некоторым ключевым нацистским военным объектам и учреждениям, связанным с передовыми разработками в области вооружений. Он появился в Нордхаузене вскоре после того, как передовые отряды американской армии обнаружили подземный завод Миттельверк. Передвигаясь в сопровождении джипов и грузовиков, группа Линдберга достигла районов, которые все еще находились под слабым контролем остатков германской армии – по его словам, «армия сдавалась, но все еще сохраняла в целости пушки и дисциплину». На одном перекрестке, вспоминал он, его команда столкнулась с целым полком на марше – «грузовики, орудия, тысячи вооруженных пехотинцев, растянувшихся вереницей под прямым углом к линии нашего передвижения. Колонна германских солдат в зеленых мундирах, которой, казалось, нет конца, двигалась в одном направлении, и один американский джип внезапно появился перед ними, подобно жужжащей мухе перед телом змеи». Эта была такая же сцена хаоса, как и те, с которыми столкнулся фон Браун за несколько дней до приезда Линдберга.

Позднее Линдберг посетил завод Миттельверк, где он пристально изучал конвейер для сборки ракет ФАУ-2, оставленный немцами. Это посещение Линдберг никогда не забудет. Он въехал на джипе прямо в подземный завод, который был создан в пустотах, полученных за счет взрывов твердых горных пород. Он вблизи наблюдал этот комплекс: «Сотни узлов от ФАУ-2 лежали на платформах или были разбросаны по земле: конические носовые обтекатели, цилиндрические корпуса, большие топливные баки для жидкого кислорода или спирта. Несколько сверкающих и снабженных оперением хвостовых частей стояли вертикально, подобно индейским вигвамам… Мы вышли из джипа и прошли в боковой туннель, в котором находилась линия по производству двигателей для ФАУ-2. В другом туннеле мы увидели полностью собранную ракету… Мы ходили туда и обратно по поперечным туннелям. Они тянулись на километры, освещенные, безлюдные, молчаливые». Даже осматривая кладбище ракет в Миттельверк, Линдберг не представлял, что американская армия вскоре будет вовлечена в бурную азартную игру по восстановлению этого технологического наследия нацистской Германии – в ущерб Советскому Союзу.

Как руководитель «Специальной миссии ФАУ-2», полковник Тофтой стремился сохранить достаточно компонентов, чтобы собрать 100 ракет ФАУ-2. Чтобы заполучить эти компоненты, он разместил надежного и энергичного помощника майора Уильяма Бромли в Нордхаузене. Остатки нацистской ракетной программы должны были быть отправлены на кораблях в Соединенные Штаты для повторной сборки и проведения испытаний. Не менее важной задачей, стоящей перед участниками этой специальной миссии, была конфискация всех документов, имеющих отношение к заданию, и опрос технического персонала, связанного с Пеенемюнде. Однако Тофтой и его команда столкнулись с серьезным осложнением, связанным с осуществлением своих поисков. Район Нордхаузена, как и вся Тюрингия, по ялтинскому соглашению, разделяющему всю занятую территорию Германии на четыре зоны, должен был, начиная с 1 июня, перейти под советский контроль. Они должны были спешить изо всех сил, чтобы до появления Советской армии найти и эвакуировать связанные с ФАУ-2 оборудование и документацию.