Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №05 за 1960 год"
Автор книги: Вокруг Света Журнал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Рисунки Г. Филипповского
Загадки древних рисунков
Это было несколько лет назад, когда я работал над фильмом о горном Алтае. В те дни мой киноаппарат не знал отдыха. Он снимал смелых охотников, идущих на медведя, заботливых пастухов, спасающих ягнят и овец от волков, трудолюбивых доярок, которые ухаживают за полудикими сарлычками... О сегодняшних делах Алтая можно было рассказывать без конца.
Но меня в то же время занимала еще одна тема: мне хотелось показать, что некоторые охотничьи и животноводческие навыки алтайцев имеют тысячелетнюю историю.
Я знал о рисунках, оставленных первобытным человеком в пещерах Западной Европы, в ущельях Средней Азии. А что, если я найду такие, рисунки и на Алтае? Это, пожалуй, будет самый лучший способ воспроизвести на экране далекое прошлое народа.
Однако научных трудов по географии и истории края у меня не было под рукой, а в музее сведений о рисунках я почти не нашел. Тогда я стал расспрашивать всех, с кем приходилось встречаться: шоферов, милиционеров, журналистов, учителей, врачей, пастухов, охотников.
И, вот, наконец, я напал на след-Селение Дьячы-Дьёл, куда мы – я и мой помощник Петя – добрались по гладкой ленточке Чуйского тракта, лежит в глубине горной страны. Вдоль длинной улицы селения стоят домики самые обычные – с окнами, дверьми и печными трубами, а сзади них, во дворах, приютились аилы – шалаши из шестов, крытые корой, с дымовыми отверстиями наверху; аилы – любимые жилища стариков, которые так и не привыкли к домам.
Улицу замыкает светлое здание школы. Молодой учитель гостеприимно предложил поселиться в его домике и обещал помочь в розысках Бичиг-Ту – «писаной скалы» («бичиг» – по-алтайски рисунок, «ту» – скала), о которой я узнал от одного врача, алтайца по происхождению.
На следующее утро, когда мы в сопровождении шумных школьников тронулись в путь, резко переменилась погода. Лето на несколько часов превратилось в зиму, закружились в воздухе снежинки. Это обычное явление в горах – закурилась какая-нибудь покрытая вечным снегом вершина. Я не знал, что скоро буду безмерно рад этому снегу, а пока с завистью поглядывал на теплые шапки ребят, сшитые из полосок рыжего меха и черных лапок лисиц. С шапок свисали цветные шнурки с кисточками на конце. Они весело болтались на ходу.
Сразу же за поселком начался урок истории. Мы увидели камни, установленные правильными кругами, грубо обтесанные, замшелые, вросшие в землю.
– Это могилы древних алтайцев, – объяснял учитель. – Из маленьких камней сложены могилы бедных охотников и чабанов, из больших – богатых ханов.
Тропа, извивавшаяся между, могилами, свернула к горе и стала подниматься к седловине. На перевале – сравнительно ровной площадке, – рядом с тропой, которая опоясывала гору, как подпруга коня, лежала широкая плита. Над ней уже копошились, смеялись и спорили ребята.
– Бичиг-Ту...
– Это марал!.. Сарлык!.. Бун!..
– Нет, это архар!
Я подошел ближе и увидел изображения животных и людей, нарисованные... снегом. Снежинки продолжали падать, ветер сметал их с камня, но не мог сдуть рисунков. Что за чудо? В чем здесь секрет? Я стер ладонью изображение марала и понял замысел древнего художника. Рисунки, выдолбленные на плите, были невидимы до тех пор, пока незаметные глазу вмятины не заполнялись каким-нибудь материалом, отличающимся по цвету от серого камня. Как выяснилось впоследствии, этим рисункам было почти 2 500 лет.
Художник точно передал внешний облик животных – поэтому ребята, которые не раз видели маралов и архаров в горах, а сарлыка – у себя дома, сразу их назвали. Они спорили только о гигантском архаре, которого не могли знать, так как он давно вымер...
Животные – их позы полны напряжения – нарисованы, пожалуй, реалистичнее, чем люди. В человеке художника интересовало не то, как он выглядит, а где он находится по отношению к животным и что делает, чтобы подстрелить их. Поэтому люди изображены довольно условно, но в движении.
Художник не забыл показать и место, где происходит действие. Каменный уступ пересекает картину сверху донизу. Благодаря этому рисунок сразу приобретает драматическое содержание: человек гонит животных с горы в пропасть, на дне которой их поджидает стрелок.
Зачем же эта выразительная, умная композиция, волшебно появляющаяся из ничего, была вырезана на плите, лежащей рядом с тропой?
Вопросы ребят так и сыпались на учителя и на меня. Я снимал, учитель объяснял:
– Вероятно, древние охотники приносили сюда часть своей добычи в жертву горным духам. Люди тогда верили, что горные духи помогают им на охоте. Жертвенной кровью заливали рисунки, и они делались видимыми, понятными. Бичиг-Ту был своеобразным учебником, передающим опыт и знания старых охотников молодым.
– Мой дедушка и сейчас верит в горных духов, – улыбнулась девочка Айзенок. – Он знает другую Бичиг-Ту, называет ее каменной книгой, но не хочет сказать, где она находится, – духов боится!
Ребята засмеялись. Они знали, что никаких духов не существует, только в воздухе весело кружились, как белые мушки, снежинки и рисовали на камне фигурки животных.
У старой кобылицы горбатая спина, но седло с нее не сползает. Старик, ухватив поводья левой рукой, вытянул вперед правую с прутиком и всю дорогу им помахивает. Это типичный жест пастуха и одновременно – доказательство бодрости всадника. Рядом с кобылицей бежит жеребенок, и Айзенок часто подгоняет своего смирного конька, чтобы погладить его. Если бы не она, эта шустрая алтаечка Айзенок, мне бы никогда не уговорить старика показать еще одну «писаную скалу».
Мы доехали до лесистой горы, ничем не отличающейся от соседних гор. Старик оставил нас внизу, а сам стал взбираться на гору. Его фигура долго мелькала между деревьями, наконец он вернулся и очень громко крикнул:
– Не нашел ничего! – и... улыбнулся Айзенок.
Я понял. Старик действовал на два фронта: он исполнил просьбу любимой внучки и в то же время обманул горного духа. Теперь старик остался внизу – дух должен видеть, что не он раскрыл тайну Бичиг-Ту, – а мы поехали на гору. Найти «каменную книгу» было трудно, но помог заблудившийся жеребенок. Он убежал от матери, когда старик рассматривал Бичиг-Ту, а теперь вернулся на это место и жалобно ржал. Скала, свалившаяся, должно быть, в незапамятные времена с вершины горы, напоминала – в большом увеличении – костлявую, с выступающими позвонками спину стариковской кобылы. Между слоями из сравнительно мягкого материала торчали стоймя твердые плиты. «Наверное, древний художник рисовал на гладкой поверхности этих плит»,– подумал я. Но нет, там никаких изображений не было.
– Они же вынимаются, – напомнила Айзенок и обеими руками схватила плиту. Та не дрогнула. Тогда Петя и я зашли с двух сторон хребта гигантской каменной лошади и вытянули плиту из щели. На скрытой части плиты мы увидели четкие изображения маралов.
Айзенок била в ладошки:
– Дедушка сказал правду!
Мы вынули еще несколько плит и обнаружили силуэты кабанов, медведей, волков. По своему исполнению они напоминали рисунки, виденные нами на перевале в Дьяны-Дьёл.
Да, это была настоящая каменная книга, с листами, которые древний человек вынимал, смотрел и снова прятал в надежный тайник. Самой природе доверили люди сохранить ее образы.
Я заснял святыню древних охотников, а затем мы бережно вложили плиты обратно.
За одним рисунком я охотился особенно долго. Это был «Шаман с бубном», «прятавшийся» где-то на берегу реки Каракол. Однажды, когда мы были совсем близко от утеса, на котором вырезан этот рисунок, большие сердитые волны потока преградили нам дорогу. Пришлось отказаться от дальнейших поисков. И все же «Шаман с бубном» не выходил у меня из головы. Почему-то казалось – этот рисунок откроет что-то очень важное.
Я увидел его много позже, когда фильм об Алтае уже шел на экранах Сибири. Шаман вызывающе и насмешливо смотрел на меня со страниц книги ". В руках у него был круглый бубен. На бубне виднелось изображение человеческой головы с птичьими крыльями и два кружка – вероятно, небесные светила. Я вспомнил старый деревянный ящик, что стоял в аиле у дедушки Айзенок. Темные доски своеобразного шкафа были испещрены многочисленными изображениями: солнце с лучами, рогатая луна, ковш Большой Медведицы. Это была более или менее точная карта северной части неба!
Теперь уже я листал страницы толстой книги С.В. Иванова (С.В. Иванов, Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX – начала XX в. Изд-во Академии наук СССР, 1954 г.) с явным желанием проследить за творчеством охотников-астрономов. Передо мной проходили рисунки хантов, манси, бурятов, эвенков, нанайцев, нивхов, орочей, чукчей, якутов, алтайцев; рисунки, исполненные на дереве, бересте, коже, кости, камне...
Самыми интересными оказались изображения на бубнах. Бубен как бы поделен на две части: нижняя – земля, верхняя – небо; линия раздела – светлые дуги – означает «Лыжный след» – так алтайцы называют Млечный Путь. Бубен пересекает схематичная фигура обожествленного предка. У предка две руки, или крылья. Предок как бы начал свой полет с Земли, где остались люди, животные, растения, пересек «Лыжный след», встретился с духами – прекрасными танцующими женщинами и унесся в другие миры.
Конечно, у различных народов эта картина вселенной выглядит неодинаково. Но почти на всех бубнах небо отделено от земли и проработано довольно детально.
На страницах книги часто мелькали изображения луны и солнца – кружки, от которых, словно ресницы глаз, разбегались во все стороны лучи. Но попадались солнца и другого типа: в кружках был нарисован крест. Крест – это символ огня: древний человек добывал огонь трением – палкой о палку, камень о камень. Человек радовался теплым лучам солнца, так же как горячим языкам костра, и часто называл солнце небесным костром, а в рисунках соединял их знаки вместе.
Но порой в изображениях светил встречались непонятные детали – диск одних похож на раскручивающуюся спираль, у других – лучи пригнуты в одну сторону как бы от вращения кружков. Иногда в рисунке сочетались и крест, и пригнутые лучи, и спираль. Такие изображения С.В. Иванов «сложными солнцами», но не пытается смысл этой «сложности».
Я не астроном и, может быть, поэтому осмелился сравнить этнографические рисунки с фотографиями из книги «Галактики» американского астронома Харлоу Шелли. Согласитесь, в рисунках «сложных солнц» и в фотографиях галактик, сделанных при помощи телескопа, есть много общего – спиральное строение, круговое движение. Некоторые нарисованные спирали лучами выходят из центра, другие закручиваются по кругу, самые интересные состоят из точек, то есть из изображений звезд. Скажу конкретнее: «сложные солнца» алтайцев – с искривленными лучами и нивхов – в виде двух спиралей, похожих на свернувшихся змей, удивительно напоминают спирали Галактики в созвездии Гончих Псов...
Сходство шаманских рисунков и астрономических фотографий поражало, кружило голову. Случайность это или древние охотники видели на небе не только Луну, Солнце, «Лыжный след», но и звезды других отдаленных галактик?
У многих народов мира, разделенных огромными расстояниями, зачастую не знавших друг друга, знак спирали украшал одежду и утварь, оружие и жилища. Спираль вытатуировывалась на лицах жителей Полинезии. Этот знак виден на алтайских посмертных масках. Ученые называют его «спиральным орнаментом», иногда смелее – «солярным знаком», но не раскрывают его происхождение. По всей вероятности, он имел один доступный для всех источник – небо.
Но как древний человек мог видеть другие миры, не обладая астрономическими приборами?
Есть очаровательная украинская легенда о том, что в ночь на Ивана Купала человек может увидеть в темном лесу светящийся папоротник.
Советский астроном Г.А. Тихов открыл свойство растений излучать инфракрасные лучи. На фотопленке, чувствительной к этим лучам, он снял в полной для современного человеческого глаза темноте веточку легендарного папоротника. Она... освещала находящийся рядом белый гипсовый диск.
Сопоставьте украинскую легенду с открытием ученого. Легенды, сказки передаются народами из поколения в поколение, в них всегда есть зерно истины, иногда забытой нами.
Если человек прошлого видел светящиеся растения, может быть он способен был различить в некоторых случаях и светящееся спиральное строение галактик? Пусть мои рассуждения будут домыслом кинооператора, любителя археологии, этнографии, астрономии. Дело ученых установить, как смешались в народных рисунках символы огня, солнца и галактик. Но вот, в дополнение к сказанному, непреложный факт, способный, как мне кажется, решить загадку нарисованных спиралей.
Еще в древности северные охотники изобрели замечательный оптический прибор – противосолнечные очки: кусок кожи, в котором прорезана узенькая щель. Все видимое через щель казалось очень резким, четким до деталей, получалось то же, что в фотографическом аппарате, когда уменьшено отверстие диафрагмы.
Такие очки нужны были охотнику днем для защиты от ярких лучей солнца, но если посмотреть через них ночью...
Я видел, как из световой мути ясно выступили пять больших звезд Плеяд, которые без очков, невооруженным глазом, я различал с трудом. Некоторые звезды, казавшиеся одинокими, раздваивались. Я направил маску на три звезды Пояса Ориона. Затем сдвинул ее ниже. И вот... в овале туманности Андромеды я заметил слабо светящуюся спираль – быть может, одну из тех, которую видел человек прошлого, обладавший необычайно острым зрением охотника.
Древние охотники-кочевники всю жизнь проводили в поисках самого необходимого: пищи и тепла, зверя и огня. Художник-охотник и изобразил это сначала на скалах, потом на утвари, на шаманских бубнах. Движение зверей и свет земных и небесных костров.
А. Минорский, кинооператор
Вторая целина
Зимой и летом 1954 года беспрерывным потоком шли эшелоны в степи Заволжья, Казахстана, Западной Сибири. Добровольцы отправлялись на восток поднимать целину.
Задернелые степи, не знавшие плуга, дождались пахарей. В диких степях возникли сотни совхозов, морем разлилась золотая пшеница. Около сорока миллионов гектаров целины – площадь, почти равная поверхности Черного моря, – были распаханы и засеяны.
Вдумайтесь в эти цифры. В 1913 году в России было распахано 118 миллионов гектаров полей. К 1950 году посевная площадь увеличилась на 28 миллионов гектаров. И вдруг всего за 3—4 года посевная площадь страны выросла еще почти на 40 миллионов!
Известно, что государство вложило в освоение целины свыше 30 миллиардов рублей. Целина стоила затрат. На востоке создана новая житница страны. Уже к 1958 году в государственный бюджет от целинных совхозов поступило 18 миллиардов рублей чистой прибыли. Целина – это огромный резерв нашего земледелия, введенный в оборот почти полностью. А сколько у нас других кладов, ждущих своих открывателей!
Тот, кто слушал или читал доклад Н.С. Хрущева на декабрьском Пленуме ЦК КПСС, не мог не задуматься над тем, какими неистощимыми резервами изобилия располагает наше сельское хозяйство. Посевы на чистых парах, замена малоурожайных кормовых культур кукурузой, создание фабрик местных удобрений, использование «потерянной» целины в каждом колхозе – пустырей, заросших кустарником земель, раскатанных вширь дорог – все это позволит намного повысить продуктивность сельского хозяйства.
Надо только с энтузиазмом взяться за дело, проявить смекалку, дерзание, настойчивость – и результат не замедлит сказаться. Если творчески использовать все, чем располагают наши колхозы и совхозы, задания семилетнего плана по сельскому хозяйству могут быть выполнены и перевыполнены в ближайшие годы.
VII пленум ЦК ВЛКСМ наметил конкретные участки борьбы за «богатый гектар», в которую должна включиться молодежь. Один из таких важнейших участков – использование чистых паров.
Прилипчивая старинка
Отзвук о случившемся событии доходит до нас норой неведомыми путями. Казалось бы, событие давно из памяти поколений выветрилось, но оно нет-нет да и напомнит о себе.
Около деревни, где я родился и вырос, есть поле, которое называется «Улина роща». Почему поле, на котором ни кустика, ни деревца, именуется рощей? Поинтересовался у стариков. Самые старые старожилы сказали, что там, на месте этого поля, при Иване III, а может и того давней, действительно была роща, в которой заблудилась некая Ульяна.
– Но рощи-то и в помине нет, – говорю старикам.
– Ну так что ж, пристало название и держится. Старинка-то прилипчива!
Да, прилипчива старинка!
Теперь, пожалуй, и не каждый тракторист скажет, что такое трехполка. А ведь лет сорок назад на трехполке держалось все наше сельское хозяйство! Крестьянин разрезал земельный надел на три части. Одно поле занимал озимыми: рожью или пшеницей. Второе – яровыми: овсом, ячменем, картофелем. Третье поле пускалось под пар, то есть ничем с весны не засевалось. Отдыхало до осени, до озимого сева. Считалось, что за год отдыха паровое поле избавляется от накопившихся в почве сорняков, запасает влагу и пищу для будущих посевов.
Если паровые поля обрабатывались тщательно, своевременно, по всем правилам – вспахивались с осени, весной и летом по нескольку раз культивировались, удобрялись и перепахивались, – они действительно очищались от сорняков, а в засушливых местах и влагу накапливали. Но обычно времени и сил на правильную обработку паровых полей не хватало, и они лежали нетронутыми до лета, прорастали сорной травой и служили скудным выпасом для скота.
Таким образом, треть полей, треть всей обрабатываемой земли ежегодно пустовала, как бы выпадала из хозяйственного оборота, не приносила урожая, не давала доходов.
Можно объяснить, как и почему возникли пары в древности. Но трудно понять, как и почему они дожили в нетронутом, первозданном виде до наших дней. Как дань старинке, как «Улина роща»?
Все изменилось в нашем сельском хозяйстве со времен трехполки. Мелкие единоличные хозяйства слились в крупные колхозы, соху и лошадь заменили тракторы, учеными и агрономами найдены лучшие способы удобрения полей, разработаны наиболее прогрессивные приемы борьбы с сорняками и вредителями. Самолет и вертолет становятся обычными сельхозмашинами, а допотопные «чистые» пары живут и живут, превратились в несокрушимую традицию. Может быть, сладить с ними невозможно?
Победа новаторов
Никита Сергеевич Хрущев образно назвал чистые, незанятые пары «второй целиной». И действительно, это непочатый еще клад, нетронутый огромный резерв изобилия.
Земля призвана природой рожать ежегодно, даже по два, по три раза в год. Пары же делают миллионы гектаров бесплодными. На паровых полях искусственно убивается жизнь.
По подсчетам статистиков, в увлажненных местах страны, в Казахстане, Сибири, на Урале ежегодно неоправданно пустуют 12—13 миллионов гектаров земли.
Но в некоторых передовых хозяйствах чистые пары засеваются с осени или весны кормовыми культурами и к моменту вспашки под посевы озимых приносят отличный урожай вико-овсяной смеси, кукурузы, раннего картофеля и других культур. Уже родился и закрепился в агрономической литературе термин «занятые пары».
Действительно, почему земля должна попусту «прогуливать», если ее можно своевременно и хорошо удобрить, если она не нуждается в столь длительной заправке влагой, если сорняки на ней можно победить обычной обработкой и химическими ядами?..
В колхозе имени Ленина Вурнарского района Чувашской АССР еще в 1953 году отказались от чистых паров. Там пары засевают вико-овсяной смесью на сено, горохом, картофелем, кукурузой.
Какие же урожаи получает колхоз на занятых парах? Вот цифры: гектар кукурузы дает 500 центнеров зеленой массы, гектар гороха – 12,5 центнера зерна, картофеля – 215 центнеров клубней, гектар вико-овсяной смеси – около 22 центнеров зерна и почти 34 центнера сена.
Но, может быть, отказавшись от чистых паров колхоз потерял богатый урожай озимых культур? Нет, урожаи остался таким же высоким, как и прежде.
Интересно, что в целом с занятых паров в Чувашии получают почти 2 миллиона пудов зерна, более 6 миллионов пудов сена, 7,5 миллиона пудов зеленых кормов, 1 миллион 200 тысяч пудов картофеля! Это 1 миллион 350 тысяч центнеров кормовых единиц. Иначе говоря, 20 тысяч тонн мяса или 112 тысяч тонн молока!
Новаторы одержали победу. И сейчас в большинстве хозяйств нечерноземной полосы Союза, то есть там, где полям хватает влаги, отказываются от чистых паров. Но можно ли занимать пары в степных районах?
Занятый пар идет на юг
Многие агрономы и полеводы считают, что к югу от линии Чернигов – Курск – Воронеж – Куйбышев в районах так называемого «недостаточного увлажнения» только чистые, черные пары могут сохранить влагу для озимых. И действительно, озимые посевы по чистым парам здесь, как правило, дают хорошие урожаи зерна – от 20 до 30 центнеров с гектара. Что же, на юге страны чистый пар незаменим?
Но... Оказывается, и здесь есть увесистое «но» против чистых паров. Там, где продуманно применили новый прием агротехники – занятые пары,– опыт дал положительные результаты.
В Одесской области есть колхоз имени Либкнехта. Он находится в засушливой местности. А на парах этого колхоза растут овощи, дыни, картофель. И урожаи озимых такие же, какие были на чистых парах.
Почему в этом колхозе занятые пары не иссушаются, как принято считать? Может быть, мы имеем дело со счастливым исключением из общих правил? При тщательной проверке оказалось, что не все традиционные приемы агротехники, в том числе и чистый пар, обоснованны.
В Луганске, в сельскохозяйственном институте, опытные участки которого расположены на торной дороге засух и суховеев, проводились интересные опыты с занятыми парами. Оказалось, что урожай озимых на юге зависит не столько от вида пара, сколько от характера его обработки.
Весь секрет – в обработке почвы. Паровые поля института, как чистые, так и занятые, были выровнены и прикатаны катками. Уплотнение почвы в паровых полях предохранило ее от иссушения сухими горячими ветрами. В то время как на многих соседних участках озимые совсем не выросли, на опытных делянках института урожай озимых и на черном пару и на занятом составил от 21 до 25 центнеров зерна с гектара. Это ли не успех!
Несложный на первый взгляд агротехнический прием – выравнивание и прикатывание почвы – решил судьбу урожая.
Когда в институте подсчитали общий урожай на занятых и чистых парах за несколько лет, получилось, что занятые пары, даже в самые неблагоприятные для урожая годы, дают от 45 до 80 процентов прибавки урожая по сравнению с чистыми. В обычные годы эта цифра увеличивается до 200 процентов!
Значит, чистые пары и в «зоне недостаточного увлажнения» не что иное, как дань традиции. Дань, исчисляемая миллионами пудов кормбв. Не слишком ли обильное жертвоприношение агрономической неграмотности?
Пришла пора и в центральных районах и на юге всерьез приняться за разработку «второй целины», как это сделали в Чувашии.
Осваивать «вторую целину» будет во много раз легче, чем первую, степную. Для этого даже пахать землю лишний раз не нужно будет, потому что чистые пары повсеместно вспахиваются, культивируются и перепахиваются. Их нужно только засевать да убирать урожай. Вот и все дополнительные хлопоты. Освоение «второй целины» поможет колхозам и совхозам быстрее двинуть вперед важнейшую отрасль своего хозяйства – животноводство. Ведь пары обычно занимают кормовыми культурами.
И внести свой заметный вклад в это благородное дело призвана молодежь. «Вторая целина» может находиться среди знакомых, обжитых полей многих колхозов и совхозов. Нужно ее искать и находить.
Владимир Елагин Рисунки А. Гусева и В. Немухина
