Текст книги "Журнал «Вокруг Света» №05 за 1960 год"

Автор книги: Вокруг Света Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Два других корабля спаслись чудом, хотя их порядком залило. «Санта Женевьева» пошла на дно, как камень. Ее трюмы были открыты, и, когда вода хлынула внутрь, огромная тяжесть прибавилась к многотонному грузу соли и потянула судно вниз.

Четыре человека утонуло. Остальных подобрали. Жоао, казалось, помешался. То, во имя чего он трудился всю жизнь, исчезло с быстротой молнии.

Теперь он оказался в гораздо худшем положении, чем когда-либо раньше. Ему больше не поручат корабль, так как вина за случившееся падет на него. Они перегружались в открытом море, а это противоречило предписаниям страховых обществ и морским законам. Даже во фрахтовых бумагах значилось, что соль следует перегружать на другие суда «в безопасной гавани или в закрытом фьорде».

Бедный капитан де Соуза за несколько дней постарел так, будто прошли годы. Пока судно, на котором он находился, шло в Португалию, он бродил как в тумане. Капитан всячески пытался утешить Жоао и вселить в него мужество. Надо начинать все сначала, как приходилось многим. «Не прощается только одно, – втолковывал ему капитан, – отказ от дальнейшей борьбы. Если хочешь снова стать рыбаком, я охотно возьму тебя. На моем корабле всегда будет место для Жоао!

Круиз обошлись с Жоао владельцы «Санта Женевьевы». Стремясь оградить свои интересы и интересы акционеров, они вынудили Жоао выплачивать половину всех его заработков, пока убытки не будут покрыты. Вое, что он сам вложил в корабль, пропало, а теперь еще долгие годы придется отдавать половину своих доходов! Он прекрасно понимал, что вряд ли выплатит долг и к старости.

Рафаэла улыбалась сквозь слезы. Надежды рухнули, но почему они не могут мечтать снова? Ее мать возилась в соли всю жизнь, то же делала бабушка. Рафаэла опять взялась за работу и, работая, заклинала мадонну свершить новое чудо.

Жоао тоже работал не покладая рук. Он был хорошим мужем; его любовь не остыла, но сам он изменился. Лицо стало мрачным, и улыбался он редко. Когда настала весна, он поехал на отмели. На этот раз на моторном судне, но простым рыбаком, как прочие.

Жоао работал усерднее, чем раньше: рыбацкое счастье все же не изменило ему. Его улов был в два раза больше, чем у остальных.

Рафаэла гордилась мужем, когда он вернулся. Он наловил рыбы так много, что далее после уплаты половины заработка у него осталось столько, сколько другие заработали за целое лето. Если б так продолжалось, то они скоро опять станут на ноги. Но как долго сможет Жоао работать в два раза больше других мужчин!

Рафаэла верила, что судовладельцы не забудут ее мужа. В их собственных интересах предоставить ему новое судно. Капитан Алоа уже стар и слаб. Его мучит подагра, и он поговаривает, что пора списаться на берег. Может, следующей весной Жоао поставят на его место?

– Святая дева, дай моему мужу возможность показать, на что он способен, – молилась Рафаэла.

Но мадонна оставалась глуха к ее мольбе. Жоао стоял в церкви в задних рядах вместе с другими простыми рыбаками. Рафаэла поднималась на борт судна вместе с их женами. Когда-то она гордо проходила в каюту капитана. Теперь на корабле был другой капитан, и это он скомандовал: «Спустить женщин и детей на берег!» Рафаэле пришлось сойти вместе со всеми.

Корабль отправился на большие отмели. Год был не таким удачным, как прошлый, но жаловаться не приходилось. Жоао опять оказался исключением. Его улов был больше, чем у других.

– Он родился, чтобы быть простым рыбаком, – утверждали некоторые, – ему не следовало браться за другое дело.

Было уже позднее лето, когда они отправились дальше на север и вошли в пролив Дэвиса. Трюмы были заполнены только наполовину, и все надеялись встретить треску у берегов Гренландии.

Вскоре их застиг туман – злейший враг рыбаков.

Все возвращались промокшие от холодной влаги. Рыбаки не отходили далеко от судна, чтобы не заблудиться. Весь день и всю ночь сквозь тяжелые клубы тумана неслись меланхоличные звуки рожков, а корабль отвечал гудками сирены. В тумане плыли португальцы, покинувшие свою теплую солнечную родину, чтобы здесь, на холодном севере, ловить треску, которую по велению церкви верующие едят каждую пятницу и во время поста. Добрые христиане и не подозревают, какого труда и мучений, даже человеческих жертв, стоит добыть рыбу, которая дает возможность выполнить веление церкви и таким образом заслужить царствие небесное.

Но, наконец, солнце прорвалось сквозь туман, и рыбаки опять могли приняться за настоящую работу. Впервые за целую неделю Жоао удалось еще до обеда наполнить лодку и выйти на лов во второй раз. На расстоянии мили или двух от корабля он видел айсберг, а самая крупная треска, как правило, находится вблизи этих плавучих гор.

Он отплыл далеко от других рыбаков и не думал о них, все размышляя о будущем, о бедной Рафаэле, которой обещал счастливую жизнь без нужды и даже без тяжелой работы. А ведь Рафаэла опять трудилась через силу, возилась с солью, которая съедала ее молодость и красоту.

Жоао долго греб перед тем, как взглянуть вперед. А когда поднял глаза, на горизонте, за айсбергом, что-то белело. Это был снова туман! В таких случаях полагалось возвращаться на корабль. Но Жоао не мог вернуться, не наполнив лодки, и продолжал грести, уверенный, что найдет дорогу обратно. Ведь у него был компас.

Прежде чем он достиг айсберга, все заволокло густой, мокрой, непроницаемой пеленой. Откуда-то издалека доносились слабые голоса рожков, которыми рыбаки давали знать о себе.

Жоао бросил буй и принялся ловить треску. Задумавшись, он вытаскивал одну рыбину за другой. И тут впервые за всю жизнь ощутил он горечь бытия. Жоао думал о том, что каждая вторая рыбина, которую он вытаскивает, принадлежит судовладельцам. Они сидят дома, не зная тревог и труда, а получают половину его заработка. Ему приходится трудиться в поте лица своего, рисковать жизнью, и все же у него нет никакой возможности когда-либо выплатить долг.

Жоао знал, что находится вблизи от места, где потонула «Санта Женевьева»: возможно, она лежит как раз под ним. Нет, другого выхода у него тогда не было! Если бы и удалось ему настоять на своем и зайти для разгрузки во фьорд, хозяева ругали бы его за потерю времени и все равно вычли бы убыток из его заработка.

И так и так Жоао был бы в руках судовладельцев. А откажись он платить, они подали бы на него в суд. Его запугивали: четыре человека погибли, полиция займется этим делом, его обвинят в убийстве. Еще хуже то, что две матери потеряли сыновей, которые должны были зарабатывать на пропитание.

Долго сидел он так, а когда поднял голову, не поверил своим глазам: в тумане виднелся корабль. Жоао начал читать «Отче наш», встряхивал головой, брызгал в лицо ледяной водой. Ничто не помогало. Перед ним была «Санта Женевьева»!

Как все рыбаки, он слышал о кораблях-призраках, исчезавших в тумане, – это могло быть и наваждение дьявола и утешение господа бога; Жоао не знал, что это. Не сходит ли он с ума? Корабль лежит на дне моря... И все-таки это «Санта Женевьева»! Она подходит ближе и ближе. Жоао дрожал от страха и вместе с тем боялся пошевельнуться, боялся спугнуть замечательный призрак.

Туман вокруг медленно рассеивался. Палуба корабля находилась на уровне воды. Вскоре Жоао разглядел украшение на носу и капитанский мостик. Вдруг он разозлился: не верит он в эти глупые предрассудки. Он вытащил мормышку и леску; сейчас он направится к кораблю, проедет сквозь призрак и заставит его исчезнуть.

Лодка ударилась о корабль немного ниже планшира. Дерево стукнулось о дерево – Жоао слышал совершенно ясно, – и лодка остановилась. Жоао заглянул за планшир и увидел открытый трюм. Повсюду ракушки, полипы, кораллы – достаточное доказательство, что здесь нет ничего сверхъестественного. Это был настоящий корабль, его собственный корабль!

Жоао поднялся на борт, прошел по залитой водой палубе. Не было никакого сомнения: свершилось чудо. Море вернуло ему судно, подняв его со дна.

Если б только удалось спасти этот дар, сохранить «Санта Женевьеву» на плаву, о, тогда бы он всем им показал!

Эта мысль вернула Жоао к действительности. Он внимательно осмотрел все вокруг, заглянул в люки. Многотонный груз соли размыло, только в самом низу виднелась белая корка. Именно тяжелая соль потопила деревянный корабль. «Санта Женевьева» лежала на дне, словно ожидая, пока соль растворится и можно будет подняться. Требовалось лишь незначительное усилие, чтобы сдвинуть судно с места. Жоао попытался вспомнить, были ли водяные резервуары пустыми, когда произошло несчастье: несомненно, в некоторых из них оставался воздух, который и помог потом всплыть. И вот подошел айсберг и, толкнув корабль, приложил то небольшое усилие, которое было необходимо. Айсберг потопил судно, и он же помог ему подняться.

Однако Жоао понимал: если не выкачать воду, судно не продержится. Насосы оказались в порядке, но люки трюма находились почти вровень с морской поверхностью, и как бы быстро ни качать воду, она зальет люки опять; это все равно что пытаться выкачать океан. Надо бы построить вокруг люков загородки, чтобы вода не могла возвращаться в трюм.

Жоао лихорадочно соображал, как быть, и вдруг услышал звук рожка. Он поспешил к своей лодке, схватил рог и затрубил изо всех сил. Он трубил до тех пор, пока из тумана не появились четыре лодки таких же отбившихся рыбаков.

Увидев человека на полузатонувшем судне, они испугались. Но один из четырех, его старый друг Таварес, с которым они плавали раньше, узнал «Санта Женевьеву».

Теперь на палубе было уже пятеро. С помощью старых парусов, привязанных к мачтам, рыбаки огородили люки и взялись за ручки насосов. Четверо качали, а пятый следил, не поступает ли вода снова.

– Скорее, скорее! – возбужденно кричал Жоао. Он работал так, что у него темнело в глазах. Вверх-вниз, вверх-вниз, быстрей, быстрей!

Наконец Таварес, следивший за люками, закричал, что вода убывает: ее выкачивали скорее, чем она просачивалась.

«Санта Женевьева» поднималась; правда, понемногу, очень медленно, как бы сопротивляясь. Рыбаки выбились из сил, они чувствовали вкус крови во рту и чуть не падали от усталости, но палуба была сухой. Теперь не нужны оказались и загородки: вода убывала из трюма. «Санта Женевьева» была спасена.

Когда они смогли спуститься внутрь, Жоао пробрался в свою старую каюту и в камбуз. Внизу вода еще доходила до плеч, но ощущение счастья уже не покидало его. Он вернулся на палубу, торжественно держа в руках по котелку. Один из рыбаков отправился на лодке к айсбергу и привез пресной воды. Утолив жажду, рыбаки прилегли на паруса отдохнуть. Но все слишком устали и уснуть не могли.

Жоао был опять на ногах и продолжал откачивать воду. Она еле текла. Но для него важна была каждая капля. Он качал и качал: вверх-вниз, вверх-вниз!

Вдруг один из лежавших вскочил и, замахав руками, закричал, чтобы Жоао остановился и чтобы все замолчали. Через несколько секунд они услышали глухой пароходный гудок.

Через минуту гудок прозвучал чуть сильнее. Потом опять – еще сильней. В тумане звуки часто обманчивы, но сейчас сомнений не было: пароход приближался. Казалось, он идет прямо на «Санта Женевьеву». Рыбаки уже слышали, как работает машина.

Все поспешили к лодкам и, схватив рожки, задули в них что есть мочи. Звук одного рожка вряд ли перекрыл бы шум машины, но когда вовсю загудели одновременно пять рожков, их услышали.

Это было португальское патрульное судно. Развернувшись, оно подошло вплотную к «Санта Женевьеве». На еще заполненное водой судно перебросили длинный шланг. Вместо пяти вконец измотанных людей воду качала теперь паровая машина. «Санта Женевьева» быстро поднималась. Корпус корабля был цел, и судно хорошо держалось на воде.

Жоао удалось набрать достаточно людей: кое-кого с патрульного судна, кое-кого с рыбачьего. «Санта Женевьеву» отбуксировали в порт Сент-Джонс, привели в порядок, и оттуда капитан де Соуза повел ее в Португалию.

– На этом история заканчивается, – сказал Пабло. – Жоао вернулся домой к Рафаэле и вновь сделался героем деревни, а пожалуй, и всей провинции. О нем писали даже в лисабонских газетах.

Пока мы слушали рассказ Пабло, костер погас. Никому не хотелось вставать и снова разводить огонь. Сэмундсен начал выспрашивать Пабло об этом невероятном случае: он хотел понять, могло ли все произойти так, как тот рассказал. Португалец продолжал утверждать, что только молитвы Рафаэлы вызвали это чудо. Ему было безразлично, считаем мы это возможным или нет. То было чудо, никаких других объяснений ему не требовалось.

Когда мы подготовили все, чтобы лечь спать, я попытался перевести рассказ Пабло эскимосам, и, по-моему, они единственные, кто не усомнился ни в чем. Они немало наслышались о чудесах, совершенных великим духом, живущим на дне моря и помогающим тем, кто этого заслужил. Перед тем как уснуть, я оглянулся и увидел, что все трое эскимосов смотрят на спящего Пабло и на их лицах застыло благоговейное выражение.

Петер Фрейхен

Сокращенный перевод в датского Р. Коссого и А. Михальчи Рисунки И. Бруни