Текст книги "Феномен человека"

Автор книги: Влаиль Казначеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Природные процессы погодно-климатического характера, геохимические и биолого-экосистемные

(биотические) процессы на «площадках» солнечно-бассейновых единиц существенным образом

определяются периодическими колебаниями солнечной активности. Обобщенно такие процессы, особенно

климатические, можно обозначать как термодинамические, поскольку в них участвуют большие массивы

физических частиц (молекулы воздуха, воды, пыль и т.д.), которые подчиняются воле случая или, как

говорят в физике, вероятным закономерностям. Естественно, что термодинамика бассейновой площади, ее

ландшафтные особенности, в том числе – величина ее наклона, а следовательно и скорость течения рек,

ориентация этого наклона по странам света, особенности микрорельефа и т. д. есть результат эволюции

земной коры материков. Эта эволюция, как указывал В. И. Вернадский, происходила с участием живого

вещества, которое он рассматривал как важнейший компонент геологических процессов. Выветривание,

образование в поверхностной зоне новых минералов и формирование осадочных пород он считал

следствием воздействия на земную кору биогеохимических процессов. Переработанные живым веществом

биосферы массы косного вещества и породы, сложенные остатками погибших организмов, он называл

следами былых биосфер, а сами такие породы биокосными. К биокосному веществу он относил и все

существующие ныне водные запасы в реках и озерах материков, в морях и океанах.

Все сказанное позволяет рассматривать солнечно-бассейновые единицы биосферы как особые,

региональные термодинамические и природно-экологические системы. Существенная регулирующая роль

на «площадках» таких единиц принадлежит космической, солнечно-звездной активности, геологическим и

геохимическим факторам, а также живому веществу. Существенные антропогенные воздействия оказывает и

деятельность самого человека.

Закономерности функционирования таких систем и их взаимодействия на территории материков пока

еще мало исследованы. Изучения отдельных биогеохимических циклов или отдельных процессов

(например, динамики климата) недостаточно, чтобы сформулировать долгосрочный экологический прогноз

и определить оптимальное распределение вынужденных антропогенных загрязнений с наименьшими

нарушениями сложившегося природного баланса. Небезопасны для здоровья людей и большие современные

проекты реконструкции поверхности материков, так как современное экологические планирование

опирается лишь на знание слишком частных либо, напротив, слишком общих глобальных закономерностей.

На современном уровне знаний между ними отсутствует связующее звено, без которого дальнейшее

26

развитие ряда направлений региональной экологии (включая экологию человека) весьма затруднено и

малоперспективно. Вероятно, в век неизбежных антропогенных загрязнений таким связующим звеном

может стать изучение экологии солнечно-бассейновых единиц. Например, экологическое

прогнозирование зоны освоения отдельных участков БАМа не в полной мере перспективно без изучения и

правильного понимания соответствующих СБЕ Ангары, Лены, Уды, Амура. Таких примеров можно

привести много. Речь идет о новых методах управления природными процессами солнечно-бассейновых

участков материков и об их усовершенствовании в интересах человека с использованием естественных, уже

сложившихся в эволюции планеты механизмов энергопереноса, регулирования климата, производства

биомассы и рекреационных возможностей.

Таковы задачи и перспективы исследования новой региональной экологической проблемы солнечно-

бассейновых единиц биосферы как термодинамических систем.

Представления о СБЕ как специфических крупномасштабных единицах биосферы, обретающих

индивидуальность в результате антропогенных воздействий, могут иметь важное научное и практическое

значение для выработки подхода к изучению биосферных процессов и динамического равновесия биосферы

в целом. Их можно рассматривать как часть комплексной исследовательской программы.

Как уже было сказано, кроме бассейнов рек, в качестве единиц биосферы могут выделяться

бессточные области. Пример такой единицы – Центральная Азия, точнее, область, включающая на юге

Тибетское нагорье, отделенное от Гималаев верховьями рек Инда и Цангпо (Брамапутры), на востоке —

ограниченная верховьями Иравади и Меконга, а на западе – продолжающаяся в нагорья Восточного

Памира. Площадь Тибетского нагорья 2 млн. кв. км. В большей части это – высокогорная пустыня и

полупустыня, окаймленная и пересеченная горными хребтами. Главные вершины поднимаются до 5 тыс.

метров, преобладающая высота межгорных понижений – 3 – 4 тыс. метров. Это нагорье не пересечено

речными долинами. Талые воды ледников и снегов стекают в системы сравнительно небольших, главным

образом соленых озер.

Севернее Тибета в ту же бессточную область Центральной Азии входят низменности Синьцзяна и

Цайдама с более крупными, чем на Тибете, солеными озерами Лоб-нор и Кукунор, восточная часть Тянь-

Шаня с впадиной озера Иссык-Куль, впадина Джунгари и южная часть МНР до «Долины великих озер» на

севере.

Весь этот гигантский, в значительной своей части высокогорный район с целой серией больших и

малых бессточных впадин, расположенных на разных гипсометрических отметках, является уникальной

биосферной системой. Вся она лежит в зоне засушливого климата, но сочетает в своих пределах

чрезвычайно контрастные ландшафты: от снеговых горных вершин и ледников до знойных песчаных

пустынь Такла-Макан и Гоби и от скудной растительности холодных плоскогорий до цветущих оазисов на

дне таких глубоких впадин, как Турфанская. В связи с дефицитом влаги элементы биосферы здесь наиболее

уязвимы, наиболее подвержены разрушительным воздействиям. Здесь аккумулируются фоновые

загрязнения, поступающие со стороны трех окружающих Азию океанов. Здесь, наконец, открываются новые

горизонты для изучения адаптации человека к различным экстремальным условиям существования.

Институт географии АН СССР с привлечением ряда других институтов и совместно с французскими

учеными в течение ряда лет проводит сравнительное изучение физической географии и биосферных условий

Альп и Кавказа. Аналогичные исследования, расширенные за счет изучения физиологических процессов

адаптации человека к экстремальным условиям с участием ученых Индии и МНР, следует провести для

горных районов бессточной области Центральной Азии, включив в сферу наблюдений на юге Гималаи, а на

севере Алтай.

Для изучения антропогенных воздействий на бессточную область Центральной Азии большой

интерес представляет создание здесь сети биосферных станций. Биосферные заповедники уже создаются в

ряде стран, в том числе и в СССР. Однако их цель – выяснение близких антропогенных воздействий на

природу, и потому при создании таких заповедников ведутся наблюдения в пределах строго охраняемой

территории, на соседней частично охраняемой, территории, где разрешается сбор ягод и грибов, выпас

скота, туризм, и на близко расположенной территории интенсивного промышленного освоения.

Биосферные станции необходимо создавать с целью прогноза отдаленных влияний человеческой

деятельности на природу. Поэтому они будут располагаться за сотни

27

километров от крупных городов и преимущественно в горах, где легче наблюдать влияние запуска

космических кораблей и спутников, за состоянием озонового слоя атмосферы, интенсивностью

ультрафиолетового и космического излучений. На территории Советского Союза предполагается соорудить

несколько таких биосферных станций: в Горном Алтае, в пределах Восточного Памира, под Москвой – для

отработки методики наблюдений и унификации аппаратуры.

При организации системы биосферных станций необходимо учесть природные особенности

Центральной Азии. Во-первых, здесь очень высока степень «ранимости» биосферы. Слежение за ее уровнем

весьма важно для оценки и прогноза биосферных условий всего Азиатского материка.

Во-вторых, отсутствуют существенные техногенные загрязнения, небо редко бывает облачным.

Прозрачность атмосферных слоев достигает максимума и облегчает наблюдения за всей системой

природных условий и за ее деталями с помощью спутниковой информации. Тут могут быть посезонные

наблюдения за границами снегов и ледников, водными поверхностями пресных и соленых озер,

увлажненностью грунтов, зеленой биомассой.

В-третьих, персонал станций, расположенных в этих районах, может производить ценные медико-

биологические и антропоэкологические исследования по адаптации, продолжительности жизни и активной

деятельности человека в экстремальных условиях высокогорья с различной степенью засушливости

климата.

Основные задачи биосферных станций, помимо комплекса обычных метеорологических наблюдений,

это – измерение кислотности выпадающих осадков, исследование состава метеорной пыли для выяснения

присутствия в ней антропогенной примеси, определение интенсивности ультрафиолетового и космического

излучений. Для выяснения влияния отдаленных антропогенных загрязнений и глобальных изменений

климата на биоценозы предполагается периодическая инвентаризация флоры и фауны в окрестностях

каждой биосферной станции.

Однако кроме этих основных задач, с нашей точки зрения, персонал биосферных станций должен:

– выяснять эколого-географическую ситуацию и разрабатывать конкретные комплексные прогнозы

изменения природной обстановки на фоне глобальных техногенных перемен;

– изучать и обобщать рациональные способы и приемы природопользования в условиях удаленных

от моря горных систем;

– исследовать проблемы экологии человека и процессы адаптации в экстремальных условиях

высокогорий разных широтных зон Центральной Азии;

– знакомить участников международных совместных работ с результатами изучения, использования

и охраны биосферы в пределах различных горных районов Центральной Азии.

28

Кроме того, научное сравнение растительного покрова в горах Монгольского и Советского Алтая,

Тянь-Шаня, Памира и южного склона Гималаев, несомненно, может дать ценные выводы о родственных

связях этих удаленных в настоящее время друг от друга массивах флоры, об их историческом прошлом и о

перспективах их существования и развития.

Таковы задачи комплексной научно-исследовательской программы, объектом которой являются

экологические условия горных систем бессточной области Центральной Азии. Осуществление таких

исследований приблизит нас к пониманию существа слабых экологических связей.

КОСМОПЛАНЕТАРНАЯ СРЕДА, ЭВОЛЮЦИЯ И ЗДОРОВЬЕ ЧЕЛОВЕКА

Космические воздействия и эволюция человека

Мы рассматривали явления и процессы, в основном относящиеся к космопланетарной среде и живому

веществу, с которыми человек неразрывно связан. Теперь сосредоточим основное внимание на самом

человеке, его эволюции, на тех эволюционных психофизических резервах, которые он приобрел, развиваясь

в различных природно-экологических условиях.

В этой связи естественно обратить внимание на те космопланетарные процессы, которые влияли на

возникновение и становление человека как социально-природного существа и создателя ноосферы.

Эволюция человека, в том числе возникновение и ранняя социоприродная история вида Гомо сапиенс,

бесспорно, давняя, устойчивая тема научных исследований. Существует целый комплекс естественных и

общественных наук, которые на протяжении последних столетий изучают относящиеся сюда проблемы,

исследуют научные факты, выдвигают гипотезы, концепции, теории. Это – эволюционная биология,

антропология, а наряду с ними – теоретическая социология, археология и многие другие науки. Следует

отметить значительную разноречивость в интерпретации фактов и концептуальных обобщений (достаточно

вспомнить продолжительную, занимающую по времени десятилетия, дискуссию о путях антропогенеза

между первооткрывателем австралопитека Р. Дар-том и Л. Лики). Все это побуждает выдвигать некоторые

обобщающие гипотезы, вытекающие из складывающихся в последние десятилетия комплексных

направлений в науке. К последним следует причислить космическую антропоэкологию – комплексное

направление, изучающее среду обитания, здоровье и эволюцию человека в земных и внеземных

космических условиях.

Начнем с некоторого исходного, основного в космической антропоэкологии, момента. Он заключается

в том, что жизнь на планете Земля есть сложный планетарий-космический, естественный природный

29

феномен, выраженный в сочетании и взаимодействии различных материальных форм живого вещества. На

основании экспериментальных данных следует выделить наряду с общепринятой (и по некоторым,

достаточно догматичным, воззрениям – единственной) белково-нуклеиновой формой еще полевые виды

организации живого вещества.

Сочетание этих двух форм образует собою жизнь на планете в целом. Когда, как и где произошло

взаимопроникновение этих форм живого вещества, сказать пока трудно. Очевидно, что эволюция живого

вещества на Земле (эволюция биосферы) с ранних периодов уже выражала именно такое сочетание, хотя в

отдельных функциях, на определенных стадиях развития доминирующие роли этих форм могли быть

различны. В этом смысле изучение эволюции и сущности живого вещества еще только начинается. Здесь

укажем лишь, что на уровне человекоподобных (предковых форм) обезьян 3—4 миллиона лет назад

произошла своеобразная инверсия доминирующих «ролей» указанных выше форм сосуществования живого

вещества. В организации социально-стайного механизма, где зарождалась и развивалась основа социального

труда и интеллекта, популяционные связи между индивидуумами, функциональное распределение

индивидуумов (членов) внутри древнейших биосоциальных коллективов (или стай) скачкообразно

(взрывоподобно) замкнулось на полевые электромагнитные основания организованности жизни

(биосистем). Напомним, что такая форма организованности уже обсуждалась в этой книге.

Итак, взрывоподобное замыкание на полевую форму организованности жизни было стартовой

стадией в антропогенезе. Если воспользоваться термином, употреблявшимся видным советским

антропологом Я. Я. Рогинским, это событие следует обозначить как первый скачок в эволюции человека,

скачок, который привел к появлению на планете разумной формы живого вещества. Возникла

биосоциальная организованность коллективного интеллекта сообщества, функционирующего как некоторое

неделимое, целостное образование. Следовательно, биологическая эволюция, где механизмы биологического

отбора доминировали, перешла в новый вид социального отбора, в биосоциальное «конструирование»

социального интеллекта человеко-стаи. В таком процессе отбора известные механизмы социально-

биологической селекции, систематически анализируемые, описанные в популяционной генетике человека,

совмещаются с предпочтением, сохранением таких индивидуумов, которые по своим психоэмоциональным,

интеллектуальным качествам (свойствам) должны составлять необходимое звено в суммарном социальном

интеллекте человеко-стаи (популяционный интеллект).

Для того чтобы внести ясность в излагаемую, достаточно абстрактную, гипотезу, вспомним о

программе жизненного, или витального, цикла человека. О ней мы уже говорили ранее, в первой части

исследования, излагая представления о взаимосвязях человека (индивида) и окружающего его социально-

природного мира.

Представление о витальном цикле требует выделения двух фундаментальных программ

жизнедеятельности: биологического и социально-культурного бессмертия. На протяжении всей эволюции

человека (вида Гомо сапиенс) формируется, поддерживается и эволюционирует видовое свойство

продолжения рода (программа № 1). Эта программа реализуется на основе известных биологических

механизмов и, по существу, идентична программе видового бессмертия всего животного мира. На основе тех

же биологических механизмов появляется вторая программа – бессмертие (программа № 2) и механизм

социальной эвристической и трудовой деятельности.

Вторая программа с течением времени становится жизненно необходимой для целостного организма

человеко-стаи как нового организма зарождающейся ноосферы. Первая программа контролируется

биосоциальным отбором (сходным с таковым у приматов) до конца периода, определяющего возможность

размножения. Вторая же программа реализуется индивидом в продолжение всей жизни (исключая короткий

период старческой деградации). В этом – принципиальное отличие в соотношениях «вид – индивид»

между двумя генетическими программами. Это новое специфическое качество, определяющее становление

и эволюцию человека из мира гоминид.

Каковы эти новые механизмы эволюции популяционного интеллекта, как они изменяются,

вмешиваются в биологическую гено-фенотипическую основу гоминид, остается в значительной мере

неизвестным.

Следует полагать, что у гоминид, вступивших на этот качественно новый путь развития, появляются и

новые виды взаимодействий между генетической памятью (геномом), нервными и физиологическими

процессами. В частности, увеличивается скорость процессов обмена веществ (метаболизм), энергетические

резервы, расширяется спектр деятельности веществ типа эндорфинов, которые отвечают за регуляцию и

активирование биохимических и физиологических процессов.

Рассмотрим сроки возникновения человека и его интеллектуальной деятельности (ноосферного

качества в смысле В. И. Вернадского) в масштабах космопланетарного, геологического времени. Если

учесть, что развитие живого вещества на Земле продолжается 3,6—3,8 млрд. лет (возможно даже 4,5 млрд.

лет), то, приняв это время за 100%, легко увидеть, что время от появления древнего человека (период

антропоэволюции) составляет всего около 0,07% (3 млн. лет) и 0,25% при увеличении этого срока до 10 млн.

лет. Очевидно, что это взрыввподобное явление несопоставимо ни с одним из известных феноменов в

эволюции биосферы.

Итак, эволюционный взрыв! В связи с ним следует предположить, что в сочетании двух видов живого

вещества биосферы Земли (до определенного уровня эволюции) доминировали свойства и функции белково-

30

нуклеиновой его формы. Полевая форма сочеталась с первой, составляла ее неотъемлемую часть, но не была

функционально доминирующей. У гоминид нейронная масса мозга возрастает. Дальнейшая

психофизиологическая, интеллектуальная активность мозга не может реализовываться за счет лишь

существующих нейронально-синаптических связей. Полевая форма связи нейронов становится

необходимостью. Те особи, у которых происходит смена функциональной доминанты форм живого

вещества, из гоминид превращаются в предшественников человека, а затем в человека (второй скачок, по Я.

Я. Рогинскому, около 40 тыс. лет назад).

Этого недостаточно, указанное новое свойство (новая доминанта) возникает с новой эволюционной

потребностью жизнедеятельности человеко-стаи как нового биосоциального организма – первого зачатка

будущей ноосферы.

Можно предполагать, что до линии гоминид (нижняя часть) доминирует белково-нуклеиновая форма

живого вещества, затем они по своей значимости смыкаются, выравниваются и происходит взрыв, скачок:

полевая форма занимает доминирующее место. Таково первое; самое раннее звено в происхождении

человека.

Все сказанное, разумеется, гипотетично, требует дальнейшего изучения. Но современное состояние

знаний человечества таково, что без изучения именно ранних '(самых ранних) механизмов антропогенеза

невозможно научно обосновать дальнейшие пути эволюции человека, прогнозировать здоровье и

биосоциальное благополучие человечества. Я имею в виду не жгучие проблемы ядерной катастрофы и

экологического кризиса. Нет, речь идет о глубоких и фундаментальных основах современного

антропогенеза и о будущем человечества, если оно избежит сегодняшних социальных и природных

катастроф.

Выявление истинных механизмов эволюции человека может открыть сегодня и новые возможности

для сохранения здоровья, профилактики и лечения патологических состояний (психопатология,

атеросклероз, иммунные дефициты, опухолевые болезни, патологическое старение и др.).

Рассмотрим следующую проблему эволюции человека с позиций космической антропоэкологии. В

настоящее время весь экологический комплекс, его взаимодействие с животными и человеком, развитие всей

биосферы в целом достаточно хорошо исследованы. На этой основе формируются и самые ответственные

прогнозы будущего биосферы и человечества. Выдвигаются концепции коэволюции, экологического

императива и т. д. Все эти важные работы основываются на изучении экологических механизмов, которые

могут быть обобщены, выделены, как форма (вид) сильных экологических связей. Это жизнедеятельность

организмов в реальной планетарной среде (физические, химические, трофические, энергетические,

биологические и др. жизненно необходимые факторы среды). Однако на основании наших многолетних

31

исследований поведения клеточных культур (в разные периоды солнечной, геофизической активности, в

гипомагнитных камерах) необходимо выделить второй вид экологических взаимодействий (среда —

организм) – слабые экологические связи.

Оказалось, что, пока организм функционирует в верхних пределах законов Вернадского – Бауэра

(эффект максимума внешней работы, состояние устойчивой неравновесности), он действует против внешней

среды. В трудовой деятельности человека это реализуется за счет социально-интеллектуальной активности,

культуры и труда ) (об этом впервые сказал русский биофизик С. А. Подолинский в 1880-х годах). Все эти

взаимодействия осуществляются в пределах первого вида (сильных экологических связей).

Если же организм оказывается на нижнем пределе жизнедеятельности ограничений законов

Вернадского – Бауэра, то в таком состоянии его взаимодействия с внешней средой становятся

принципиально иными. Он как бы «уходит» из привычного нам земного, ньютонианского пространства. На

все возможные воздействия этого пространства человек отвечает минимально, чувствительность его

рецепторов, центров к этим факторам изменяется (снижается). Зато его жизнь с доминирующей полевой

формой живого вещества ускоряется, необычайно возрастает чувствительность к окружающей

электромагнитной (полевой) космопланетарной среде, границы его жизнедеятельности в этой форме (виде)

экологических связей необычайно расширяются, стремятся к бесконечности: организм функционирует как

частица беспредельной космопланетарной электромагнитной среды, пространства, его полевой организации.

Необходимо иметь в виду концепцию советского астрофизика Н. А. Козырева о том, что в этом

состоянии начинают проявляться новые свойства космической среды, где время становится материальной

силой (энергетические потоки времени), организм воспринимает потоки времени, величину их плотности,

специфику организации. Возникает так называемое «состояние Козырева» (относительно законов

Вернадского – Бауэра – нулевое состояние). Оно и является выражением слабых экологических связей.

Вероятно, без понимания механизма такого рода связей невозможно оценить и прогнозировать

эволюцию здоровья человека. Мы упоминали о новой структурной целостности популяционного интеллекта

человеко-стаи. В этом едином биосоциальном «организме» определенные члены стаи (возможно, все ее

члены), видимо, обладали свойством функционально воспринимать слабые экологические связи в

реальной жизнедеятельности. В таком случае они владели механизмами дальней психической связи

(дальновидения), подобной той, которую в наше время описали Р. Тарг и Г. Пухтоф. Отдельные аспекты

этого явления изучаются в пределах современной психотроники (3. Рейдак, Чехословакия). Интересные

исследования проводятся в нашей стране (например, в секции физических полей живого вещества общества

радиолюбителей им. А. С. Попова).

На первых порах своего развития многие из людей, видимо, обладали этими свойствами в большей

степени. Затем, в силу доминирования новых социальных механизмов, такие свойства постепенно

редуцировались и в эволюционном процессе сохранились (специализировались) у отдельных людей —

непременных членов человеко-стаи, рода, общины и т. д. Это были практические носители древних свойств,

они выполняли очень важную биосоциальную, психосоциальную функцию регулирования процессов

жизнедеятельности популяции, ее членов. Это были представители естественноисторических процессов,

которые выделялись в культово-культурный институт социального управления: вожди, колдуны, шаманы,

жрецы, целители и т. д. Без такого института эволюция человечества была бы невозможна.

Нет никакого сомнения, что культура составила, как и орудия производства, основание,

социоприродный фундамент общества. И только при появлении социального неравенства, собственников,

вассалов часть этого адаптирующе-адаптивного механизма (культуры, религии) обращается на службу

экономического и политического угнетения, т. е. переходит в структуру надстройки.

Этот социоприродный механизм составляет основу истории вида Гомо сапиенс и не может быть изъят,

уничтожен никакими волевыми решениями, ибо это означает уничтожение человечества на земле

(регионально или тотально). Все сказанное может быть понято, исследовано в русле проблем антропогенеза,

проанализировано для того, чтобы понять сегодняшнее состояние человечества, сделать прогнозы на

будущее. Например, если в первобытной организации человека отбирались необходимые психотипы

(психоэмоциональные, интеллектуальные феномены), то их адекватное развитие определяло и благополучие

популяции (социального механизма сообщества) и благополучие, развитие индивида (личности). В

настоящее время такую возможность соответствия гено-фенотипических личных качеств (призваний,

дарований, талантов) их реальной социально-трудовой деятельности, возможно, имеют не более 3—5%

всего народонаселения. Таким образом, психологические возможности (психологическое здоровье

современного человека в развитых странах) реализуются всего на 3—5%.

Возникают вопросы: не приведет ли такой уровень реализации личностных возможностей в

последующих поколениях к депопуляции, эволюционной деградации психотипов человека, или он останется

нейтральным к механизмам эволюции; как это несоответствие влияет на реализацию витальной программы

№ 1 – воспроизводство потомства и его психоинтеллектуальных свойств; как отражается на грядущем

научно-техническом технотронном обществе, на эпохе Высокого соприкосновения; наконец, каковы пределы

социально-волевых, экономических механизмов управления современной историей в различных

политических режимах и их ноосферные перспективы? Всё это непростые, глобальные вопросы, которые не

могут найти ответа в рамках современной экологии сильных связей, какой бы модально-системной,

математической обработке они ни подвергались. Мышление на этом уровне ведет к риску оказаться на

32

рубеже псевдопауки (субъективно сайентистского доминирования). Это тем более опасно, что скорость

изменения самой сущности биосферы, живого вещества, особенно сущности человека, все более превышает

и обгоняет скорость научного познания этой сущности. А это уже угроза интеллектуально-исторического

коллапса и даже гибели человечества.

Рассмотренные выше механизмы доступны экспериментальным исследованиям, которые необходимо

объединить с изучением проблем происхождения и эволюции человека. В ископаемых орудиях труда,

сохранившихся остатках деятельности, мифах, в фольклорных и других материалах важно увидеть «слепок»,

отпечаток той возможной сложной, личностной, интеллектуальной гетерогенности первобытных популяций

в древней и поздней истории, выявить, наряду с социально-политическими, экономическими механизмами,

глубинные процессы производства самой жизни, о которых в принципиальном плане писал Ф. Энгельс.

Отметим, что в недавних работах ряда генетиков, в частности, Ю. Г. Рычкова, показано, что

эволюционное обогащение генома человека (аборигенное население Северной Америки и Азии) по времени

не совпадает с узловыми периодами социальной истории. Эти открытия перекликаются и с утверждением Л.

Н. Гумилева о биосоциальных периодах жизни человеческих популяций в определенной стадийности их

жизнедеятельности, о взрывах пассионарности и т. д. В наших работах не раз обращалось внимание на

необходимость более глубокого изучения естественноисторических процессов социально-демографического

синтеза при исторических взаимодействиях этносов. Эти же вопросы на уровне народонаселения Европы и

Востока (Индии) исследовал Н. К. Рерих. Это все новые реальные вопросы фундамента нашей жизни,

нашего здоровья и здоровья будущих поколений.

Анализируемые выше проблемы, как мы убедились, фундаментальны для исследования

социоприродной эволюции человека как таковой. Однако в рамках подхода с позиций космической

антропоэкологии могут быть сформулированы и другие специфические проблемы эволюции человека,

сопряженные с процессами космопланетарной биотермодинамики.

Видимо, впервые биотермодинамические аспекты такого рода проблем были сформулированы во

второй половине XIX столетия С. А. Подолинским. Анализируя феномен труда и трудовую деятельность

человека, он указал на ее новые планетарные негэнтропийные качества. Трудовую деятельность

человечества ученый назвал новой планетарной силой. Под старой он разумел механизмы фотосинтеза,

управляющие зеленой массой растительного царства. Человеческая трудовая деятельность ядром

принципиальной новизны имеет общественно-производительную (социально-трудовую) активность. В

современной литературе социально-экономическим аспектам труда посвящены многочисленные разработки.

Однако они касаются преимущественно исторической, философской специфики, экономических механизмов

и, с другой стороны, психологических аспектов трудовой деятельности человека как личности.

Коллективный процесс и эффект труда анализируется на основе социально-кооперативного, экономического,

потребительского подхода, много внимания уделяется продуктам труда, потребностям, распределению благ.

Интересны исследования социально-исторических, культурологических и историко-этнических

особенностей трудовых процессов, а также работы по психофизиологии труда.

Обращаясь в литературе к наиболее древним периодам эволюции человека, мы находим самые общие

формулировки о том, что «труд создал человека». При этом анализируется орудийный материал, технология

труда, обучение, экологическая специфика трудовых процессов в разных природных климато-

географических условиях, в разное историческое время. Чаще всего в понятие «труд» вкладывается сам

непосредственный процесс производства (изготовление орудий труда, быта, эффективность трудовой

активности), в книгах, атласах, музеях можно видеть исторические сравнительные ряды постепенного