Текст книги "Медведь и Пингвин (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

С этим заявлением даже горячий альбионский патриот Джеймс Хеллборн при всем желании не мог бы поспорить. Действительно, природные условия Нового Альбиона накладывают сильные ограничения на размер боевых кораблей. Самый крупный из альбионских мониторов выглядит достаточно бледно рядом с банальным европейским эсминцем.

– К сожалению, мне придется выписать документы на вымышленное имя, – извинился комиссар. – Понимаете, военная тайна и все такое. К тому же, это помешает агентам ново-южно-египетского правительства напасть на ваш след...

– Разумеется.

– Джеймс Хеллборн, полное имя – Джеймс Патрик Хеллборн-Джуниор... – задумчиво пробормотал испанец. – Как имя вашего уважаемого отца?

– Тоже Джеймс.

– А имя вашей уважаемой матушки?

– Виктория.

– Девичья фамилия вашей матери?

– Белкина. Она родом из России.

– В таком случае решено! Отныне вас зовут...

Джеймс Хеллборн заглянул в предложенный военный билет и едва не подавился воздухом.

“Хайме-Патрисио-Витторио Инферно-Белгикамонте”.

В мандате значилась сокращенная версия:

“Капитан-де-корбета Хайме Инферно”.

– Я немного повысил вас в звании, – пояснил комиссар. – Вы не возражаете?

– Ни в коем случае! – воскликнул новоиспеченный офицер Республиканского Испанского Флота. – Капитан-де-корбета... На наши деньги это лейтенант-коммандер. Мне нравится подобный карьерный рост!

– В таком случае, желаю удачи, товарищ Инферно! – комиссар вскочил на ноги и в десятый раз за этот час пожал Хеллборну руку. – Добро пожаловать в наши ряды! Но пасаран! Вива ля Республика!

– Вива ля Республика! – эхом отозвался Капитан Инферно.

– Если у вас возникнут какие-то проблемы – смело ссылайтесь на меня и обращайтесь за помощью ко мне же, – уже более спокойным тоном добавил испанец. – Меня зовут Гонсалес, военный комиссар Эрнесто-Рауль-Хосе-Мария-Эль-Сид-Кампеадор-Гонсалес.

– Вы не могли бы повторить еще раз?

– Охотно. Эрнесто-Рауль-Хосе-Мария-Эль-Сид-Кампеадор-Гонсалес!

“Будь я проклят, – подумал Хеллборн, – но я обязательно запомню это имя”.

Чтобы рано или поздно встретиться и посчитаться за “Новый Южный Египет”.

Чем позже, тем лучше. Месть – это блюдо, которое подают холодным. Мы, альбионцы, кое-что понимаем в холоде.

Адский холод – оригинальный альбионский продукт.

*

Коммандер Энтони Гильберт, тоже переодетый в штатское, читал газету в маленьком кафе через два квартала от военного комиссариата. Джеймс Хеллборн еще раз осмотрелся по сторонам, убедился в отсутствии хвоста, зашел в кафе и устроился за соседним столиком, спиной к начальнику.

– Итак? – только и спросил шеф.

– Все прошло как по маслу, – доложил Хеллборн.

– Когда, куда?

– Прямо сейчас. Барселона, один из кораблей Флота.

– Ну что ж, так даже лучше, – кивнул сэр Энтони. – Надеюсь, еще до конца войны ты станешь адмиралом.

– На полпути, – ухмыльнулся Джеймс. – Я уже корветтен-капитан, то есть... Тьфу, неважно.

– Мой мальчик! – в свою очередь ухмыльнулся шеф. – Молодец. Продолжай в том же духе.

– Можно вопрос, сэр? – не сразу решился Хеллборн.

– Ты никуда не торопишься? – поинтересовался Гильберт. – В Барселону, например?

– До поезда два часа.

– Хорошо, но побыстрее, – разрешил шеф. – Нас не должны видеть вместе.

– Почему республиканцы, сэр? – спросил Джеймс. – Они начинают меня раздражать. Вы бы слышали, что этот испанский попугай нес про Армаду, Трафальгар и мировую революцию... А что пришлось нести мне! Не лучше ли мне было присоединиться к мятежникам из ИГИЛ? Простые, грубые парни, солдаты в оригинальном смысле этого слова – золотые солиды каждый месяц и почти никакой идеологии.

– Не волнуйся, глупенький – к легионерам мы тоже кое-кого послали, – успокоил его шеф. – Строго говоря, нам все равно, кто победит – только бы не апсаки. Хотя и апсаки сойдут – быть может, другие европейские державы поймут их опасность и окажут нам помощь. Но я все равно буду болеть за тебя!

– Рад это слышать, сэр. Я знаю этого агента?

– Нет, но это один из наших лучших людей. Раньше он работал в Лондоне, но потом перевелся к нам, в провинцию. В Лондоне было слишком скучно, ему захотелось приключений...

– Если мы случайно встретимся на поле боя, – пробормотал Хеллборн.

– Не волнуйся, – повторил начальник. – Он знает тебя в лицо, а ты узнаешь его по паролю. Пароль прежний. Что-нибудь еще?

– Это все, сэр.

– Счастливого пути. Бон вояж.

И шеф растворился в уличной толпе.

Джеймс Хеллборн выждал несколько минут и зашагал в противоположном направлении. Заскочил к себе в меблированные комнаты, собрал чемоданчик. Достал из тайника револьвер – старый сверхнадежный “хеллдог”, проверил целостность механизма и патронов, спрятал в кобуре под мышкой. Покрутил в руках подарок шефа – финский “Лахти” Л-35, если верить буквам и цифрам на корпусе. На кой черт ему сдался специальный заполярный пистолет в жаркой Испании? Если только не придется воевать где-нибудь в Пиренеях. Воевать...

Странное дело, раньше Джеймсу Хеллборну никогда не приходилось воевать. Участвовать в секретных операциях, пограничных стычках и ночных перестрелках – приходилось. Рисковать своей жизнью и отбирать чужие – неоднократно. Но воевать? Принимать участие в правильном столкновении вооруженных людей и военных машин? Это было что-то новое и необычное.

Так Джеймс Хеллборн отправился на свою первую войну.

– Часть 3. Oh Barcelona, Barcelona!

*

Чем ближе приближался поезд к Барселоне, тем меньше Джеймс Хеллборн понимал других пассажиров. Складывалось впечатление, что он незаметно для самого себя пересек границу и покинул Испанию. В некотором смысле, так оно и было, хотя Хеллборн никогда не предполагал, что дело так плохо – и зашло настолько далеко.

К счастью, это была не его страна, и даже не его война.

“Не моя война” – снова и снова повторял он, как некую мантру. И все больше и больше сомневался в этом.

Дыхание войны ощущалось повсюду. Радио, свежие газеты, плохо понимаемые соседи по вагону – все говорили о войне. Поезда, битком набитые людьми в форме, обгоняли вагон Хеллборна или мчались ему навстречу. Люди с винтовками толпились в коридорах, выходили или погружались на очередной станции. На некоторых станциях гремели выстрелы. Нет, пока еще не сражения – как правило, кого-то расстреливали. Хеллборн старательно отворачивался. “Не моя война”.

Тем более, что два или три раза расстрел грозил ему самому. Бдительные пассажиры обращали внимание на его акцент – не каталонский, не мадридский, даже не басконский – и спешили сообщить об этом ближайшему офицеру народной милиции. Слава реальным и вымышленным богам, пока еще никто не пытался брать закон в свои руки. Обычно вслед за доносом следовала проверка документов, а потом извинения – документы, полученные в Мадриде от товарища Гонсалеса, оказались выше всякой критики.

Так или иначе, покидая поезд на центральном барселонском вокзале, Хеллборн не удержался от вздоха облегчения. Хотя в глубине души понимал, что его настоящие приключения даже не начинались.

На улицах Барселоны толпились такие же люди с винтовками, а также горели костры и развевались флаги. Некоторые из них Хеллборн с перепугу принял за белголландские. (“Что, они уже здесь?!”) Потом присмотрелся и понял свою ошибку. Его ввел в заблуждение синий треугольник с одинокой звездой. Как он перекочевал с флага Фрейстата Конго на флаг аборигенов – оставалось загадкой, но пусть с этим разбираются специалисты по геральдике.

На очередном перекрестке проходил очередной митинг, и Хеллборну в очередной раз пришлось протискиваться через толпу внимательных слушателей. В последние дни Джеймс наблюдал десятки подобных митингов, отсюда и до самого Мадрида. Оратор что-то говорил про свободу, революцию, фашистов и республику – стандартный набор успевших набить оскомину трескучих фраз. Джеймс собирался равнодушно пройти мимо, но что-то заставило его остановиться и прислушаться. Во-первых, оратор говорил по-английски. На первый взгляд – ничего удивительного. Хеллборн осмотрелся по сторонам – похоже, среди слушателей доминировали моряки с британских или американских кораблей. В эти дни Барселона – нет, вся Испания – все и больше и больше напоминала новый Вавилон. На каких только языках не говорили агитаторы, звавшие трудовые народы планеты к оружию и борьбе. Но разрази меня гром, это не просто английский, с легким удивлением понял Джеймс.

Черт побери, это был старый добрый акцент Нового Альбиона!

Джеймс Хеллборн привстал на цыпочки, сложил ладони козырьком и внимательно рассмотрел оратора. Да, никаких сомнений. Этот человек занимал не самое почетное, но и не самое последней место в картотеке альбионской секретной службы. Где-то в первой сотне. Товарищ Николас Ливермор, он же Ублюдок-Ник, беглый лидер альбионских коммунистов. Вооруженный грабеж, вооруженное восстание, убийство полицейских и длинный список более мелких правонарушений. Интересная встреча. Будет о чем доложить шефу. Джеймс сделал пометку в памяти и зашагал дальше.

У самых ворот военного порта его охватило легкое беспокойство. Корветтен-капитан? В родном альбионском флоте с таким званием он мог командовать торпедным катером или половиной эсминца. Что поручат ему испанцы? Ох уж этот постреволюционный хаос... А вдруг ему доверят целую эскадру, и он не справится?!

Комендант барселонского военного порта внимательно изучил документы “капитана Инферно”, заглянул в свои бумаги и с краткостью, достойной спартанца, но никак не испанца, изрек:

– Каталония. Отправляйтесь туда.

– Каталония? Но я и так здесь, – попытался сострить изрядно уставший и измученный Хеллборн. – Боюсь, я вас неправильно понял. Мой испанский далек от совершенства, и...

– “Каталония”, – повторил испанец, и на этот раз в его голосе отчетливо звякнули кавычки. – Так называется крейсер. Причал номер шесть. Доложитесь капитану Бельграно. Желаю удачи.

– Спасибо, – отозвался Джеймс (в этот момент он израсходовал как минимум годовые запасы искренности и чистого сердца) и направился по указанному адресу.

“Каталония”? Хм. “Каталония”, “Каталония”... По долгу службы Хеллборн регулярно следил за положением вещей в испанском военном флоте, но крейсер с таким именем даже в самых свежих списках не значился. Скорей всего, переименовали что-нибудь, решил Джеймс. Что-то устаревшее и реакционное. Какого-нибудь “Короля Филиппа Кровососущего” или “Королеву Маргариту Развратницу”. Это если повезет. Все может быть гораздо хуже. Не переименовали настоящий боевой корабль, а вооружили гражданскую посудину и обозвали ее крейсером. Нет, только не это. Это какой-то позор, я этого не переживу...

Но на шестом причале среди прочих кораблей действительно стоял полноценный крейсер, и Джеймс Хеллборн вздохнул с облегчением. Крейсер был... нет, совсем не прекрасен – так себе кораблик. Большой – это верно. Но Джеймс Хеллборн живо представил себе, как эта туша застрянет во льдах у северных берегов Нового Альбиона под огнем юрких линейных мониторов класса “Королева Англии” – и немедленно преисполнился презрения к старомодному испанскому металлолому.

Может быть и зря, подумал он, поднимаясь по трапу – ведь здесь ему служить и жить в ближайшие... дни? недели? месяцы?!

Кто знает.

В цивилизованных флотах (например, англосаксонских) часовой обычно стоит у подножия трапа. У этих испанских анархистов часовой загорал на палубе, и схватился за винтовку только тогда, когда над ним нависла тень Джеймса Хеллборна.

– Стой, кто идет? По какому делу?

Увы, с формальной точки зрения Хеллборн не мог устроить нерадивому матросу правильный офицерский разнос – бравый альбионский разведчик по-прежнему щеголял в гражданском костюме.

– К капитану Бельграно. У меня приказ...

– У нас на борту нет такого капитана, – перебил его испанец.

– То есть как нет? – удивился Хеллборн. – Разве это не “Каталония”?

– Никак нет, сеньор, – отвечал моряк. – Это крейсер “Дон Сезар де Базан”.

– Но мне сказали, что “Каталония” стоит на шестом причале!

– Совершенно верно, – кивнул собеседник. – На нашем шестом причале. Но это не “Каталония”...

Сердце Хеллборна стремительно упало куда-то в район ботинок. Неужели он имеет в виду этот убогий контейнеровоз или вот этот грязный буксир...

– “Каталония” стоит вот там, – и часовой указал в дальний конец пирса. Джеймс Хеллборн уставился в точку, в которую упирался указательный палец моряка, и его (Хеллборна) охватили самые смешанные чувства.

– Спасибо, – пробормотал он, подхватил свой чемодан и торопливо покинул палубу “Дона Сезара де Базана”.

Чтобы добраться до места, Хеллборну пришлось огибать груду ящиков, очевидно сгруженных с давешнего контейнеровоза. Как это часто бывает, один из ящиков вдребезги разбился, а его содержимое рассыпалось по причалу. Винтовки и карабины. В другом месте, в другое время, портовые власти были бы в восторге от такой находки, но не здесь и не сейчас. Ничего крамольного – это ведь военный порт, идет война – почему бы испанцам не разгружать оружие? Вот только в этой части света не каждый день можно встретить подобные винтовки. Джеймс прищурился и убедился в своей правоте. Этот дульный тормоз ни с чем невозможно перепутать. “Сильвер Бесс” калибра .333, стандартное оружие альбионской пехоты. Интересные дела. Неужели сэр Энтони лукавил, и нам не все равно, кто победит? Впрочем, сэр Энтони может и не знать об этих поставках. Хеллборн замедлил ход и присмотрелся. У трапа сухогруза спорили двое парней в промасленных комбинезонах. Один из них стоял к Хеллборну спиной, и про него нельзя было сказать ничего определенного. Второй – среднего роста, черноволосый и сероглазый, гладко выбритый, с грустным лицом, далеко за тридцать, мало походил на простого моряка. Скорее, на светского льва. Точно. Джеймс живо представил этого парня в белом вечернем костюме с бабочкой. Ему бы в казино или кабаре ошиваться, но никак не на этом причале. Хеллборн превратился вслух.

– Рик, долго нам еще здесь торчать?! – говорил тот, парень что стоял к альбионцу спиной. – Я хотел бы выйти в море до наступления темноты. Насколько я помню, ты тоже.

– Ты ошибаешься, – отвечал “светский лев”. – Я никогда не строил таких долгосрочных планов.

“Американский акцент,” – мысленно констатировал Хеллборн, продолжая движение. – “Неужели наши коллеги с того берега? Надо будет доложить шефу...”

Ну, вот и “Каталония”, наконец-то. Неудивительно, что он сразу не заметил этот корабль – его заслоняли ящики с альбионскими винтовками. Но теперь Хеллборн мог рассмотреть новое место службы во всех подробностях. Черт возьми, это действительно был крейсер.

Подводный крейсер.

Неудивительно, что его не было в списках испанских кораблей. И в самом новом “Справочнике Джейн” он значился совсем в другой главе. Очевидно, совсем свежий подарок от одной дружественной державы, известной своим республиканизмом и революционными традициями.

В девичестве этот корабль носил имя “Тартюф”, и являлся ублюдком французской “молодой школы”. Подходящее имя, “Тартюф-Обманщик” – то ли крейсер, то ли подводная лодка, то ли пиратский бриг. Может нырять на глубину в сто метров, а главный калибр – как у линкора. Больше того, это еще и авианосец – вон в том ангаре за орудийной башней скрывается легкий гидроплан-разведчик. Если “Справочник Джейна” не ошибается, гидроплан может нести две торпеды или глубинные бомбы. Странный кораблик. Сразу и не разберешься – то ли огромный шаг вперед, то ли чудовищный тупик. Альбионские адмиралы, известные своей любовью к линейным мониторам и прочей экзотике, давно присматривались к “Тартюфу”. Но могли ли они мечтать, что на борту подводного крейсера окажется альбионский агент? Уникальная возможность – опробовать этот фантастический корабль в деле и быть среди тех, кто примет решение – подходит ли он для родного альбионского флота. Конечно, Средиземное море – это не Южный Ледовитый Океан, но кое-какие выводы сделать можно...

Сеньор Бельграно, капитан корабля, говорил по-испански даже хуже Хеллборна – если такое вообще было возможно. Но Хеллборну повезло – капитан оказался не каталонцем, а обычным французом. Разумеется, он был такой же “Бельграно”, как и Джеймс – “Инферно”. Поэтому Хеллборн быстро нашел с капитаном общий язык. Кто бы сомневался – Народный Фронт подарил испанским союзникам не только кораблик, но и добрую четверть экипажа. К счастью, на К.И.Р. “Каталония” оставалось место для альбионского шпиона.

– Добро пожаловать, месье Инферно! Мы давно просили у штаба флота прислать нам опытного офицера-связиста...

“Опытного?” На этот раз Хеллборн даже не стал спорить.

– С какой аппаратурой вам приходилось работать? – уточнил “Бельграно”.

– МК-15, МК-17, “Телефункен-32”, “Допплер-Чейз”, “Браун-3000”... – добросовестно перечислил Джеймс.

– О-ля-ля! Более чем достаточно! – возликовал месье капитан. – Еще раз добро пожаловать на борт! Надеюсь, вам у нас понравится. Это отличный корабль, самая совершенная машина морской войны! Готов спорить, в вашем родном флоте нет ничего подобного! Прошу прощения, я не узнаю ваш акцент. Англичанин или американец? Нет-нет, вы не обязаны мне отвечать...

– Это не секрет, – пожал плечами Хеллборн – и действительно, легенда не требовала от него столь глубокой секретности. – Я альбионец.

– Альбионец?! – вскричал Бельграно. – Ну как же я сразу не догадался! Вот почему ваш акцент показался мне таким знакомым! Во время прошлой войны я неоднократно бывал в ваших краях, – поведал чертов лягушатник. – Подводная лодка “Фаворит”. Слыхали?

– Не только слышал, но и видел. В конце войны вы ее у нас и бросили, – заметил Хеллборн. – Теперь она в музее.

– Да, верно, – кивнул капитан Бельграно. – Ну что ж, радиорубка корабля в вашем распоряжении. Может приступать прямо сейчас.

Итак, опасения Джеймса Хеллборна оказались напрасны. Настоящий корабль. И всего лишь пост офицера связи. Тогда зачем ему вообще такое звание? Быть может, оно как-то влияет на размер жалования? Но он пока ни пиастра не видел. Красивые золотые эполеты? Так ведь республиканцы не выдают эполет...

Кроме всего прочего, Хеллборн приготовился было почувствовать на своей шкуре всю глубину застарелой французской англофобии. Но его везение в тот день даже не пыталось исчерпаться. В самом деле, как вскоре выяснилось, капитан “Каталонии” действительно недолюбливал англичан, но прекрасно понимал разницу между старобританцами и новоальбионцами.

Примерно десять дней спустя корветтен-капитан Хайме Инферно мог гордиться собой. Радиостанция корабля работала, как швейцарские часы и даже лучше, обеспечивая устойчивую связь с берегом и другими кораблями барселонской флотилии. Капитан Бельграно был доволен, очень доволен.

Коммандер Гильберт тоже был доволен – Хеллборн заработал короткую увольнительную и использовал ее для того, чтобы передать шефу первый доклад. Там было все – Ник Ливермор, американец Рик, альбионские винтовки и подробное описание французского корабля и его экипажа.

Подчиненные радисты-испанцы обожали своего командира, коллеги тоже.

Странное дело, Джеймс даже начинал привыкать к этим испанцам, хотя, как истинный альбионец, никак не мог избавиться от пустившей глубокие корни испанофобии. Черт бы их побрал, они до сих пор называют мою страну “Новым Южным Египтом”!

Так и быть, простим им эту маленькую слабость. Им сейчас и так нелегко приходится.

Нет, в Барселоне и ее окрестностях сохранялось относительное спокойствие – то самое затишье перед бурей. Основные события прямо сейчас разворачивались далеко на юге. Белголландские дирижабли перебросили морскую пехоту ИГИЛ в Андалузию – флот не сумел помешать высадке. Впрочем, скучать не приходилось – капитан Бельграно использовал каждую свободную минуту для тренировки весьма пестрого экипажа. Кроме испанцев, французов и одинокого альбионца на борту присутствовали немцы, русские, американцы (северные, южные и латинские) и даже белголландцы. Якобы коммунисты и диссиденты, но Хеллборн не торопился им доверять. Он вообще никому не торопился доверять. “Интересно, сколько здесь таких, как я?” – думал он за очередным ужином, изучая лица соседей по столу в кают-компании.

– ...товарищ Спиридонова ведет безупречную и грамотную политику! – тем временем говорил один из офицеров, советский “доброволец”. – Под ее руководством Советский Союз достиг невиданного доселе процветания! Испании следует непременно перенять наш опыт!

– О каком опыте вы говорите?! – живо поинтересовался один из испанцев, старый член партии анархистов. – Этот безумный культ личности, когда все государство – вы только послушайте, государство, которое само по себе является пережитком уходящей темной эпохи! – все государство фактически держится на одном вожде! Да это просто немыслимо! И эти люди называют себя коммунистами!!!

– Это неправда! – горячо возразил русский.

– Что неправда? – удивился испанец. – Вы не называете себя коммунистами?!

– Я не это имел в виду, – нахмурился русский, – я говорил про так называемый “культ личности”. Это все неправда! Клевета, распространяемая нашими врагами! Товарищ Спиридонова – всего лишь одна из равных, она всенародно избранный глава государства...

– Ну да, государства, – усмехнулся анархист.

– Новое издание старой русской империи! – в спор вмешался еще один офицер – артиллерист, якобы дезертировавший из мексиканского императорского флота. – Как учит нас товарищ Троцкий...

– Товарищ Троцкий почти двадцать лет не ступал на советскую землю, поэтому понятия не имеет о том, что у нас происходит! – перебил его русский. – Все его учение основано на ложных слухах, домыслах и совершенно безумных фантазиях! Мария Александровна неоднократно предлагала ему вернуться на родину и самостоятельно прочувствовать всю глубину собственных заблуждений! Но этот старый упрямый осел...

– Не смейте так говорить про товарища Троцкого! – вспылил мексиканец.

– Сеньоры, сеньоры, мы не о том говорим, – очередной офицер попытался разрядить обстановку. – Не все, что хорошо для большой страны, годится для страны маленькой. Поэтому всякое сравнение Испании и России...

– Это Испанию вы называете маленькой страной?! Вы только послушайте этого андорранца!

– По сравнению с Россией – безусловно, Испания – маленькая страна, – не сдавался андорранский инженер. – Поэтому нам всем стоит обратить внимание на реформы товарища Джугашвили в Транскавказии...

– О, нет, только не Джугашвили!

– Но почему?!

– Джугашвили – оппортунист и меньшевик! Он неправильно понимает суть времени!

– Нет, вы только послушайте! Если Джугашвили – меньшевик, то кто тогда Спиридонова?!

– Спиридонова все правильно сделала! Мы должны повторить ее систему! Каждая испанская нация получит автономную или даже союзную республику! Галисийская ССР, Каталонская ССР, Басконская ССР! Только подобное решение позволит сохранить единую Испанию!

– Испания сколько угодно может называть себя республикой, но она по-прежнему остается империей!

– Бразильская система!

– Аргентинский опыт!

– Только открытый союз анархических коммун!

– Одна страна, разделенная на штаты!

– Федерализация! Федерализация!

– Товарищ Инферно, а что вы об этом думаете? – внезапно обратился один из испанцев к Хеллборну.

Джеймс давно подозревал, что ему не удастся отсидеться в стороне, поэтому заранее подготовился к подобному вопросу.

– Я думаю, – осторожно заметил он, – что сразу после войны следует провести всенародный плебисцит. Пусть народ – или народы Испании самостоятельно выберут форму правления...

– Это гениально!!! – воскликнул старый анархист. – Как мы только сразу не догадались?!

И спор разгорелся с новой силой. Хеллборн поспешил покинуть помещение. “Что будет, если этим людям придется идти в бой?” – с ужасом подумал он. – “Еще немного – и они начнут стрелять друг в друга. Легионерам останется только убрать трупы...”

Но в один прекрасный день все споры на корабле прекратились как по волшебству. Пусть даже за этим стоял злобной волшебник.

“Каталония” едва успела вернуться в порт после очередной серии учений, как на причале появился курьер из штаба барселонской эскадры. Капитан Бельграно изучил содержимое секретного пакета и тут же собрал всех старших офицеров.

– Заправляемся, погружаем боеприпасы и продовольствие – и тут же выходим в море. Только что получено подтверждение – Итальянская Империя вступила в войну на стороне ИГИЛ.

– Черт бы побрал этих фашистов! – не выдержал кто-то из офицеров. – Кто бы сомневался! Эти шакалы не могли остаться в стороне!

– Не сейчас, – остановил его капитан. – От нашей разведки... – Бельграно запнулся. – Французская разведка сообщает, что итальянская армада готова атаковать Балеарские острова. Наша задача – патрулировать к востоку от Балеар и перехватывать итальянские корабли. Разумеется, там будут действовать и другие корабли Республиканского Флота, но нас должен волновать только наш участок. Это все, товарищи. Загружаемся и тут же выходим.

Разумеется, старший связист товарищ Инферно тут же поспешил на склад за запасными батареями к радиостанции. По дороге на склад он выбросил в условленном месте пустотелый камень с шифровкой. Еще сегодня вечером посылку подберет местный агент ДСС, и альбионские коллеги будут знать, куда отправился лейтенант Джеймс Хеллборн.

Через полтора часа “Каталония” вышла в море. Хеллборн разогнал младших связистов по второстепенным постам, а сам занял место радиста на капитанском мостике, поближе к эпицентру событий и принятия решений.

– Погружение через пятнадцать минут, – объявил капитан. – А до тех пор... Товарищ Инферно, поставьте нам какую-нибудь хорошую музыку.

Джеймс покрутил верньеры радиоприемника, увеличил звук.

– Up to mighty London came an Irishman one day,

As the streets are paved with gold – sure, everyone was gay! – завопил динамик.

– Нет-нет-нет, только не это! – в свою очередь возопил капитан. – Что угодно, но только не это!

Хеллборн послушно подключился к другой станции.

– Farewell and adieu to you, Spanish ladies,

Farewell and adieu to you, ladies of Spain,

For we have received orders for to sail to old England…

– О, это гораздо лучше! – одобрил капитан Бельграно.

...But we hope in a short time to see you again.

We’ll rant and we’ll roar, like true British sailors,

We’ll rant and we’ll roar across the salt seas,

Until we strike soundings in the Channel of old England,

From Ushant to Scilly ‘tis thirty-five leagues…

Часть 4. Трупы на волнах.

*

Несколько часов и морских миль спустя спустя капитан Бельграно оторвался от перископа и повернулся к окружавшим его офицерам:

– Это итальянский авианосец, никаких сомнений. Скорей всего, “Сардиния”.

“Они назвали его в честь острова, потому что считают непотопляемым”, – вспомнил Джеймс Хеллборн.

– Один авианосец – и больше никого рядом, – добавил капитан. – Как-то подозрительно все это выглядит. Не могли же они оставить такой корабль без эскорта и прикрытия...

– Это итальянцы, – заметил штурман “Каталонии”. – Они могли сделать все, что угодно.

Штурман сам был итальянцем, и этот факт только добавлял веса его словам.

– Ваши предложения, товарищи? Старпом?

– Атаковать, – без колебаний отозвался старший помощник. – Слишком жирная цель, жаль упускать.

– Атаковать, – кивнул штурман-итальянец. – Проклятые фашисты должны заплатить...

– Атаковать, – поддакнул старший торпедист, член БКП и бывший бластер-лейтенант белголландского флота. – Риск велик, но он стоит того. В самом худшем случае, мы погибнем с честью...

“Чертов японец, – покосился на него Хеллборн. – Только и умеете, что погибать с честью!”

– Атаковать... Атаковать... Атаковать... – последовательно согласились старший механик, главный артиллерист и даже командир авиакрыла. Мнения старшего радиста никто не спросил, но Хеллборн и не подумал на это обижаться, совсем наоборот.

“Революционный бардак, – подумал альбионский шпион. – Они бы еще голосование устроили!”

– Решено, – кивнул товарищ Бельграно. – Приготовить торпедные аппараты один и два!

– КОНТАКТ! – неожиданно напомнил о себе старший акустик. – Справа по борту! Девяносто градусов, пятнадцать бликов, широкий профиль! Как минимум подводный эсминец.

– А вот и прикрытие! – констатировал капитан. – Приготовить торпедные аппараты с третьего по шестой! Рулевой – приготовиться к повороту направо по моей команде!

– Они вызывают нас, – так же неожиданно объявил немного удивленный Хеллборн, уже было приготовившийся скучать – как правило, радист не принимает никакого участия в подобных сражениях. – Это наша волна.

– Неужели наши? – в свою очередь удивился Бельграно. – Что они говорят?

– “Пять – ноль, пять – ноль, “Каталония”, это “Брускедад”, – принялся расшифровывать Джеймс. – “Как слышите, прием”.

– “Брускедад”? Он должен быть гораздо южнее, – заметил капитан. – Что он себе позволяет? Надеется на глухоту итальянских акустиков? Ну что ж, отвечайте.

“Здесь “Каталония”, вас слышу”, – послушно отстучал Хеллборн.

Ответ пришел почти сразу:

“Dux mea lux”, “Каталония”. Приготовься умереть”.

“Латинская раса и ее пристрастие к театральным эффектам”, – вспомнил Джеймс одну из прочитанных в академии работ, но так и не вспомнил автора.

– Они открывают торпедные аппараты!!! – почти завизжал акустик.

“SNAFU”, – только и подумал Хеллборн.

Как писали в старинных романах, “на принятие решения у капитана оставались доли секунды”. И он его принял.

– АВАРИЙНОЕ ВСПЛЫТИЕ! Пятьдесят градусов, полный вперед!!!!!

“Может сработать”, – отстраненно подумал Джеймс, в то время как подводный корабль одновременно задрожал от рева сирены и подпрыгнул, брошенный вперед бешено вращающимися винтами. – “Вот только что мы будем делать, когда окажемся на поверхности?”

– Торпеды в воде!!! – тем временем доложил акустик. – Две... нет, три!!! Сорок секунд до столкновения!

“The Lord is my shepherd, I shall not want”, – некстати вспомнил Джеймс. Между прочим, того парня тоже звали Джеймс, а еще он был королем...

– Двадцать секунд!!!

“He maketh me to lie down in green pastures: he leadeth me beside the still waters”. Вот с водой не очень хорошо получилось.

– ДЕСЯТЬ СЕКУНД!!!

“He restoreth my soul”... Как там дальше... Черт побери, забыл.

– Прошли под нами!!! – акустик был вне себя от счастья.

“Thou preparest a table before me in the presence of mine enemies”. Точно, это только отсрочка, враги-то никуда не делись.

– Мы на поверхности, – едва успел доложить рулевой, как его тут же перебил акустик:

– Детонация, слева по борту!!!

Мог бы и не говорить – “Каталония” заметно содрогнулась и подпрыгнула, целых два раза.

– Продолжать движение! – скомандовал капитан. – Курс – на авианосец, полный вперед!!! Стрелки – на верхнюю палубу, к зенитным автоматам! Артилерристы – к орудиям, приготовиться к открытию огня по авианосцу!!!