Текст книги "Зита. Дорога войны (СИ)"

Автор книги: Владислава Груэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Группа сжалась в готовности за пределами предполагаемой чувствительности датчиков. Недалеко загудела машина, преодолевая ухабы. И-и... бегом! Датчики – они же заодно контроль прохождения техники, не так ли? И если прямо перед носом этой техники проскочить, очень быстро, опасно близко проскочить – возможно, сигналы наложатся, и оператор-раззява не заметит лишних мышек.

Проскочили. И с блиндера их не засекли, и в растяжку никто не влетел, и «Грифоны» стаей не накинулись. Осталось только обнаружить батарею. Она где-то здесь – но где именно? Было б здорово, если б хоть одно орудие бумкнуло, вот только бумкали они вчера, пока ребята не сняли корректировщика. М-да, упустили возможность. Так что провели быстренький обмен мнениями, пока лежали после рывка. Оказалось, все думали одинаково. В селе стоит батарея, без вариантов. Чтоб, значит, воевать со всеми удобствами. Это штурмовикам надо опасаться местных, а вместе с турками шли всякие разные соседи из-за хребта, чуть ли не родня горцам. А вполне могло быть, что и родня. Кавказ, он маленький, если сравнивать с Сибирью. Ну а с родней всегда можно договориться.

Определились на местности, спустились вниз по склону... и уперлись в первую по-настоящему серьезную проблему. Вокруг села все же были оборудованы стационарные посты. Настоящие, с каменными укрытиями, с оптикой безопасного наблюдения, с минированием, мать их, подходов! С датчиками контроля пространства – наверняка! А еще – с контролем солдат, как принято у цивилизованного противника. Даже если снимешь аккуратненько наблюдателя, у него пульс пропадет, и через минуту в селе начнется крайне неприятная суматоха!

– Непуганые! – зло сказал Виктор, разглядывая село через прицел. – Ходят, как у себя дома! И машины даже не в укрытиях. Как бы дать им по бензобакам!

Штурмовики подобрались, как перед рукопашной, разглядывали цель, прикидывали подходы. По бензобакам – это да, было б неплохо, еще лучше по складу боеприпасов... но как?

– Батарея-то здесь, – сказал маленький Дробот и сплюнул. – И даже не сильно замаскирована. Но вот так, навскидку – я не достану. Далековато. Сразу не достану, а потом нам голову поднять не дадут, не то что стрелять.

– На перчатке – можно!

– С реактивным компенсатором, что ли, на перчатке? На третьем выстреле накроют!..

Зита разглядывала село и прислушивалась к тихому спору. И готовилась принять решение. Очевидное – но тяжелое.

– В селе – две машины разведки, – сказала она, и штурмовики замолчали. Не зря они учили наизусть в дороге характеристики вооружения вероятного противника. Машины разведки западного производства – это, помимо прочего, мощные лазерные комплексы. Предназначенные нейтрализовать таких вот шустриков, как они. Если хотя бы одна дура заработает, им как минимум пожжет глаза. А кроме лазерных комплексов, там и прочего хватало. Например, баллистические вычислители. Стрельнул раз – и тебя определили с точностью до полуметра. Ну и накрыли тут же, естественно.

– Дымовуху им под борт, – неуверенно предложил кто-то.

Она только покачала головой. Дымовуха – хорошее средство, если на несколько секунд. А потом машина переедет – и нет снайперов.

– Там вообще что-то техники с избытком, – буркнул Виктор. – Я вот самоходки видел, и блиндеров на батальон хватит. Как бы они...

И парень замолчал. Она поняла недосказанное. То, что полк отводили на расформирование, пока что не отменило того факта, что «Спартак» находился на расстрельной позиции. То есть – смять их могли одним хорошим ударом... Она торопливо пересчитала технику, и внутри неприятно заныло. Как бы Виктор не оказался прав. Вполне могло быть, батарея по их души пристреливалась. Как дадут из гаубиц, потом самоходками добавят. И вернутся они к дымящимся воронкам на месте лагеря...

– У нас пластуны есть, – неожиданно подал голос Брюханов. – По-другому никак.

Штурмовики замолчали. Пластуны. Днем. На как минимум батальон пехоты. На самоходки и БТРы. Чтоб потом отходить под огнем крупнокалиберных пулеметов.

– По-другому никак, – повторил штурмовик. – Машины разведки надо выносить. Я бы один сделал, но их две. И еще штабной броневик. Пройти можно, там сельхозпосадки. Если медленно, «хамелеон» подстроится.

– Пластуны, – неохотно решила она. – Четверо. Двое на штабной броневик и узел связи. Остальные работают после них, с компенсаторами, на перчатках. Будете подтверждать мастерскую квалификацию. Брюханов, ты не идешь. Твоя задача – снять пост наблюдения, чтоб ребята смогли отойти.

– Готов, – пожал плечами штурмовик. – Только я один, а на посту как минимум трое. В один ствол всех могу не успеть.

– Я с тобой, – спокойно сказала Зита. – И... кто у нас по заподлянкам специалист? Дробот? Тоже с нами, проверишь подходы на всякие неожиданности.

Втроем они медленно подбирались к посту наблюдения, представлявшему собой скальный выступ с пулеметным гнездом наверху. Медленно-медленно. Зите казалось, что ствол пулемета смотрит ей прямо в лицо. И пулеметчик видит ее и специально мучает ожиданием. Дробот пристально разглядывал подходы к посту. Потом еле заметно пожал плечами, дождался, когда пулеметчик отвлечется на разговор с кем-то внутри, и одним рывком переместился к скале. И ничего не произошло. Зита поразилась. Они что, даже не поставили датчики движения?! Или просто не следят за аппаратурой? Ну... да здравствует армейский бардак, значит! Через полминуты она тоже оказалась под скалой, беззвучно положила «реактивку» и приготовилась. Брюханов тенью скользнул в обход. Сейчас их можно было обнаружить, просто высунувшись подальше в бойницу. Опасный момент, но Зита надеялась, что по времени рассчитала правильно, и в селе вот-вот начнется шум.

И тут раздался далекий, но такой знакомый рявкающий звук. Началось! Она в несколько движений подтянулась, перекинула себя через каменную стенку, выстрелила кому-то в растерянное лицо, развернулась... чтоб увидеть, как вытягивается в длинном прыжке маленькая фигурка Дробота, как огромный боец легко сбрасывает его с плеч и остервенело, но почему-то молча бьет штурмовика головой об камень... Она застрелила пулеметчика в упор, сунув ствол пистолета под шлем. Хлопок оказался почти неслышным.

– Мой готов! – сообщил Брюханов и бросился к пулемету.

Всё верно, соседний пост нелишне угостить парой очередей, чтоб не высовывались. Она спрыгнула вниз, подхватила «реактивку», натянула перчатку и активировала прицельный щиток. Пришло время подтвердить в деле мастерскую квалификацию, потому что стрельбище – это одно, а вот когда над головой пулемет грохочет – совсем, совсем другое!

– Никогда не используй реактивный компенсатор! – шепнул из глубин памяти голос брата. – Никогда, слышишь? Я так всех снайперов потерял, нет мне прощения!

– Я помню, Андрюшка! – откликнулась она. – Помню!

Включила рацию на передачу и крикнула:

– Всем! Работать без компенсаторов! Только дульный тормоз! Без компенсаторов!

А сама, наоборот, отошла от скалы. Именно ей как раз без компенсатора не обойтись. Она нашарила батарею... и не начала стрельбу. Она ждала, потому что хорошо помнила, кто и как уничтожал снайперов-десантников.

– Зита, дроны! – крикнул сверху Брюханов.

Она развернула оружие в небо. Вот именно, дроны. Самое то, чтоб подтвердить мастерскую квалификацию! С лихвой, с двойным перекрытием подтвердить, потому что дроны вылетели по их души! Мигнул на перчатке зеленый огонек захвата цели...

Она успела закончить серию, когда прилетел ответ. Скальный выступ содрогнулся и скрылся в дыму. Блин, они там что, научились стрелять триплетами?! А, неважно, потому что она уже бежала среди деревьев. Выбрала открытый сектор – ну, где вы там, голубчики? Еще серия, и две серебристые хищные птицы посыпались огненными обломками вниз.

– Уходим! – приказала она по рации. – Всем – уходим! У кого остались дымовухи – прикройте пластунов!

Она в бинокль напоследок оценила работу группы. Батарея большого калибра – подрыв боеприпасов, можно считать, ее нет. На месте разведмашин – два дымных костра, расстреляны спецпатронами. Штабной броневик – цел, скотина, оказался прикрыт парочкой БТРов. Зато узел связи – в хлам. И, похоже, Брюханов неплохо прошелся из крупняка по блиндерам, вон как их перекосило. Ну и звено ударных дронов она хорошо проредила, больше не рискуют выпускать.

Она бросила последний взгляд на пост наблюдения, развернулась и побежала на соединение с группой. Погибшим – успокоение в смерти, думать следовало о живых.

Обратный путь оказался... коротким. Что такое десяток километров для тренированных диверсантов, если не скрываться? Война в горах – особая, без четкой линии фронта. Все передвижения войск – в основном по дорогам. А с постами наблюдения, засадами и патрулями – расслабились турки, очень неосторожно расслабились. Больше они, конечно, вот так невозбранно гулять по горам не дадут, но в этот раз их просто некому было остановить. Два блиндера с группой перехвата они расстреляли прямо на дороге и ушли от преследования за счет скорости. Снесли кого-то, попытавшегося их обстрелять, с дальней дистанции – а нечего связываться со снайперами. Патрульную группу, выскочившую из села, вовремя заметили и просто обошли по лесу. Реку перешли вброд. Вызвали по рации подкрепление, и БТР, карауливший их на трассе, получил красиво ракету в бок. Защита успела, правда, сработать, но экипаж предпочел не искушать судьбу и удалился на большой скорости...

Потом они стояли на трассе и смотрели, как из-за поворота одна за другой с грохотом выворачивают бронированные коробки. Шла Сила. Десант наконец-то пришел им на смену.

Сверху спустился ее заместитель. Молча пересчитал глазами группу. Посмотрел на Брюханова и еле заметно дернул головой. Понятно, не ожидал увидеть живым. Она и сама не ожидала, после того, как пост накрыло сразу тремя ракетами. Но Брюханов жив, и живы отчаянные пластуны. Живы все. Только Саша Дробот, ее друг с детства, верный, надежный Сашка, мечтательный и задумчивый мальчик – остался на окровавленных камнях. Война целенаправленно и жестоко отбирала у нее друзей, кого она поклялась когда-то вывести к мирной, счастливой жизни.

 

9

 

Огневая платформа абсолютной проходимости нагло лезла вверх по склону. Огромный десантник в «Богатыре» сидел на броне и управлял движением с выносного пульта. Картина ярко напомнила Зите недавнее прошлое, последние летние учения «Спартака». Тогда они вот так же стояли на склоне, к ним поднималась платформа, и спецназовцы сидели на броне, рисовались. Дети, какие они все дети со своим хвастовством, с тягой к бессмысленному риску, с постоянными проверками, кто дальше прыгнет и выше плюнет. Все профессиональные военные – дурные дети.

– Выпендриваются! – усмехнулся и Виктор. – Совсем как тогда. Интересно, наедут на бункер или нет? Вроде точно на него держат.

– Наедут – откопают! – хмуро сказал Орлов. – Если он им нужен, бункер, что вовсе не факт.

Зита отметила, что заместитель, как всегда, прав. Десантники внизу размещались с шиком, открыто, и никакой бункер им не требовался. Еще бы, батарея М-500 могла вселить уверенность в кого угодно. Вон, вагон-казармы уже выстраиваются в линию вдоль дороги, и никаких тебе замаскированных землянок.

– Саша, ты стихи, что ли, пишешь по ночам? Выражаешься по-книжному, аж противно! Ты проще будь, проще, и народ к тебе потянется!

– Я заместитель командира роты, если чо, – буркнул Орлов. – Ко мне народ и так тянется, по должности, задолбали уже.

По его лицу было видно, что пишет он стихи, еще как пишет. Зита украдкой показала Виктору кулак. Безопасник хренов, раскопал все-таки больную точку у заместителя!

Огневая платформа удачно разминулась со входом в бункер, рыкнула и замерла в двадцати сантиметрах от Зиты. Какие они все же выпендрежники.

– Я говорил, что заедем? – весело бросил в открытый люк десантник. – Говорил! Не верили? Ну и балбесы! Вы – балбесы!

«Балбесы» выбрались наружу и оказались майором и сержантом. А десантник на броне – целым полковником. Рядом со штурмовиками в своих «Богатырях» они выглядели огромными роботами. Три клешни одновременно поднялись в воинском приветствии, и Зита смутилась – первой представляться должна бы она.

– Штабс-капитан Лебедь? – переспросил полковник. – А кто-нибудь из твоих в Иркутском?..

– Брат, – сказала она коротко.

По лицу полковника прошла тень. Понятно, сталкивался с Андреем в училище. Дрались? Вытеснил с должности? Она в очередной раз четко увидела, что прошлое никуда не исчезает из людей, и вот эти уверенные в себе офицеры, защитники родины – это все те же курсанты, жестоко давившие первокурсников, затевавшие драки по любому поводу. В Иркутском десантно-диверсионном почему-то считали, что жестокость – обязательное качество будущего офицера, и закрывали глаза на небоевые потери во время учебы. И полковник, стоящий сейчас перед ней – по убеждениям, по поведению все тот же курсант. Как он будет воевать, станет ли беречь личный состав? Например, штурмовиков, которые для него – те самые первокурсники, которых он давил, гонял и угнетал всю юность?

– Ладно, об этом позже, – решил полковник. – И наедине. Мы же еще встретимся наедине? Так, отговорки старшим по званию запрещены! Встретимся, я сказал. А сейчас другой вопрос: мы вот спорим, не можем понять, как вы прорыв остановили. «Рабата» только что увезли, а это же, мля, зверь! Вы что, с ракетами в обнимку под него бросались?!

– Расстреляли с близкой дистанции серией пусков, – пожала плечами она. – Так же, как и БТРы в воротах. С нашим вооружением по-другому никак.

– Да, но это ж по сути то же самое... Понятно. А вот эти нехорошие воронки откуда? Вас тут двухсотым калибром гоняли, что ли?

– Это скорее на вас готовились, – пояснила она. – Пристреливались. Пришлось делать рейд, жечь батарею.

А... – полковник замолчал и уставился ей за спину. Она оглянулась. По гребню спускалась на погрузку очередная группа штурмовиков. Санинструкторы. Понятно.

– Дожили, – негромко сказал майор. – Девочек против тяжелых танков прорыва ставим. Как будто мужиков не хватает.

– Мужиков хватает, – криво усмехнулся полковник. – Только сдается мне, многим до этих девочек, как до Китая раком. Особенно мудакам из полка. Ладно, теперь здесь настоящие профессионалы. Благодарю за службу, штабс-капитан, и от всего десанта вам огромное уважение. Отбываете в расположение полка? Не спешите особенно. Мы попытаемся вас забрать к себе. Отдельная разведывательно-диверсионная рота нам самим пригодится.

Десантники козырнули, забрались на броню и поехали по гребню знакомиться с позициями.

– Не рота им нужна, а наши девчонки, – усмехнулся Орлов. – Не соглашайся. Проблемы потом не разгребем.

– Армия, – напомнила она. – Передадут в подчинение ДШБ – пойдем строем и с песней. А проблемы у нас в любой части обеспечены. Женщины в армии – дефицит, сам понимаешь, а у нас целый цветник. Дождешься, этот полковник еще мне нервы примется трепать.

– Да понял я! – буркнул парень. – Кто бы Катюхе объяснил? Вон пусть Витя тебя охраняет, он не против.

Боится, поняла она. Заместитель ее боится. Дожила.

– Виктор по размерам не подходит, – ласково возразила она. – Он убить может, а надо – отпугивать. Но я тебя поняла. С этой проблемой разберусь сама. Так... Землянки на консервацию поставили? Ротное хозяйство загрузили? Тогда чего стоим? По машинам.

В блиндере на нее внезапно накатила усталость. Она прикрыла глаза. Наконец-то исчезло давящее чувство, как будто находишься под прицелом. И главное – исчез страх за ребят. Колонна едет в тыл, впереди бодро пылит мобильный зенитный комплекс «Дуня», за спиной прикрыли небо надежным зонтиком М-500, в селе по пути наверняка военные регулировщики на каждом углу... На войне – год за три. Ну, так оно и получается, воюешь в три смены, и даже когда спишь в землянке, все равно ожидаешь обстрела... О, и спартаковцы повеселели, заговорили, шуточки залетали, и верный заместитель незаметно перебрался к своей Кате. На мгновение можно забыть, сколько могил осталось в укромном распадке под лагерем.

– Как думаешь, куда нас теперь? – спросил рядом Виктор.

Она задумалась. А хороший вопрос, своевременный. Вот и сонливость как рукой сняло, и чувство опасности вернулось. Куда? Еще неделю назад она сказала бы уверенно, что ожидает их самое гиблое место на всем Южном фронте, без вариантов. Но была коллегия военно-полевого суда, и на ней она услышала фамилию. Одну из тех, которые ей когда-то шепотом озвучил майор Каллистратов. И с тех пор в душе поселилась надежда. Их не бросили, о них помнят, и невидимая, но могучая рука покровителя отвела карающий удар слепого военного правосудия. И значит, есть шанс, что при расформировании полка их определят на место, соответствующее их подготовке.

– Мы – разведывательно-диверсионное подразделение, – сказала она. – Из этого и надо исходить. А как разведчикам-диверсантам самое место нам... да вон там, за перевалом, например. Тоннели взрывать, мосты рушить, от егерей по горам бегать. Если отправят туда – будут полностью правы.

В машине стихли разговоры. Ага, шутить шутили, но о будущем думали – и прислушивались на всякий случай к командиру.

– Лучше за перевалом от егерей бегать, чем с одной стрелковкой против танков прорыва, – сказал хмуро Орлов. – Там хотя бы от нас что-то зависит.

С ним дружно согласились. Н-да, впечатлили ребят самолеты, клюющие их позиции с безопасных высот. Теперь куда угодно, хоть в чужие тылы, лишь бы не терять мобильность. И никто не вспоминает результаты спартаковских учений. А по ним выходит, что при нормальных условиях из трех групп хорошо, если вернется одна.

Она помрачнела и в который раз задумалась о том, какой же окажется современная война. Стремительной, да, это уже очевидно. И – непредсказуемой. Вот сейчас 17-я сибирская ДШБ подавляет мощью и кажется непобедимой, но что случится через мгновение? Да что угодно. Заработают системы РЭБ противника, например, и бригада потеряет управление. А с первыми ударами штурмовиков – и зенитное прикрытие. А без зенитного прикрытия и связи существование бригады измеряется не сутками – часами... Она тронула за плечо соседа и переместилась в командирское сиденье, откуда через смотровое окно можно наблюдать вместе с водителем за дорогой и обстановкой вообще. Расслабленность – она в постели хороша.

До штаба полка добрались без происшествий, обилие бронетехники на дороге, видимо, отбило желание пострелять у местных партизан и пришлых диверсантов. На въезде в военный городок уже стоял десантник, и он только махнул лениво – заезжайте. Неужели – всё, вышли из боя?

Она отправила роту к знакомым ангар-казармам, а сама отправилась искать хоть какое-то начальство. Им оказался, к ее удивлению, знакомый старший лейтенант из штаба полка, как его... Коля, что ли?

– Вашими молитвами, – криво улыбнулся он. – Вышестоящее начальство – кого взяли, а кого уже и пристрелили, так что я тут старший на хозяйстве. Руковожу погрузочно-разгрузочными до упора, с последней машиной уеду.

– О! – обрадовалась она. – Тогда полковые склады в твоем же распоряжении?

– Опечатаны! – моментально пресек он.

– Да печати мы снимем! – отмахнулась она. – Ты только покажи, где что находится, дальше мы сами!

– Со мной взвод охраны! – предупредил офицер.

– Коля! – сказала она ласково. – Ко-ля...

– Что вам надо? – сдался старший лейтенант.

Вскрывать склады и переписывать отчетность ему явно не хотелось, но еще больше не хотелось попасть в госпиталь с отбитыми почками.

– Боеприпасы пополнить, чего же еще? Линейку выстрелов к «реактивкам», патроны, «Стрелы»...

– Ракетных комплексов нет, – предупредил Коля. – Никаких. Честно нет, вывезли первыми рейсами. Остальное, что есть, берите, уговорила, языкастая.

– И недельный паек разведчика на полторы сотни личного состава, – мило улыбнулась она и вызвала по рации командиров взводов.

– Не понимаю я вас, – признался офицер, шагая с ней к подземным складам. – Наши все, наоборот, боезапас посдавали, чтоб лишнее не таскать. Зачем вам выстрелы к «реактивкам» в тылу, да еще вся линейка?! Двенадцать килограмм для просто так таскать!

– И еще недельный паек разведчика, – педантично повторила она.

Офицер закатил глаза и замолчал. Впрочем, работал он профессионально и добросовестно, так что через полчаса рота ушла к казармам, загруженная по самое «не могу».

– Коля, ты мне нравишься, – сказала она честно. – Молодец, вот так и служи. И, если что, не теряйся. Мы в юго-западном секторе, ребят я предупрежу, чтоб пропускали.

– Если что – это что? – насторожился старший лейтенант.

Она в ответ чмокнула его в щеку. Добралась до казармы, быстро проверила условия. Вода отключена – ожидаемо. Электричество пока что есть – здорово. Госпиталь убыл в Краснодар, с ранеными ребятами не попрощались – плохо. Полковая столовая сворачивается – значит, вторые сутки без горячего, противно. Зато работает штабное кафе, и, если их запугать, девочки что-нибудь сообразят по минимуму – или хотя бы одолжат на вечер электрокотел, поваров и своих хватает... Она озадачила поручением заместителя, крутнулась по казарме, перехватила укоризненный взгляд Виктора и мысленно согласилась – ну да, перестраховщица и клуша. Уж с размещением в казарме командиры справятся и без нее. Так что она разулась, рухнула на лежак и отключилась, предупредив, чтоб поднимали, если что.

«Если что» прискакало буквально через час в виде старшего лейтенанта Коли.

– Зита, начальство едет! – сообщил он озабоченно. – Строй личный состав!

– Зачем? – не поняла она.

– Приветствовать, вот зачем! Там целый генерал со свитой! И они именно к вам едут!

– Приедут, прикажут – построимся! – решила она. – Мы не рота почетного караула, у ребят вообще личное время сейчас – умыться, постираться, отдохнуть.