Текст книги "Комната 24"

Автор книги: Владислава Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

12

История с его падением несколько изменила наши отношения. Даже после выписки никто мне так и не сказал почему мой муж упал. И я всерьез начала беспокоиться. Даня отшучивался – я не должна так за ним следить. Не должна так пристально смотреть как он ест, а то ему кажется, в любой момент я жду его превращения в дракона. Все время это его «так» и так выразительно, что зубы сводило.

Уж лучше в дракона.

– Знаешь, – как-то утром заговорил потенциальный дракон, – я переговорил с родителями…

С родителями. С которыми я никогда не общалась. Их даже не было на нашей свадьбе. У него дома нет ни одной их фотографии. Кто эти люди, о чем они думают, когда их сына нет рядом. Да и вообще, где они живут, чем? Вряд ли мне нужны ответы. Даня редко о них вспоминает. Обсуждать тему «отцов и детей» он пока не готов.

– Ты говорил по телефону?

Как глупо спрашивать нечто столь несуразное. Но на уровне подсознания, я оттягивала момент истины. Момент «ч». Момент… Чего?

– Нет, мы встретились в ресторане. Пока ты была на работе.

– Поздний ужин?

– Что-то вроде того.

– Они поздравили тебя с женитьбой?

– Да.

– Что еще хотели?

– Это я был инициатором ужина. Я хотел поговорить с ними.

– Удачно?

– На удивление, – он задумался, предаваясь воспоминаниям, – да. Все прошло, как я и не смел надеяться.

– Так плохо? – Со смешком выдала я.

– Нет, наоборот, в том-то и дело. Они никогда меня не понимали. Мы с разных планет. Но после вчерашнего я много понял. Мои предки не такие уж и рептилии, – засмеялся смехом, превращающим его в мальчишку. – Они много спрашивали о тебе, так что добрую половину вечера беседа шла вокруг твоей персоны.

– Я стала звездой?

– Да. Как-нибудь они вручат тебе «Оскар».

– Ты же знаешь, что я патриотка.

– Без проблем. Думаю, Тефи, Греми, Эмми – что там еще есть? – Смеялся в полный голос, – все твои.

– Ты же знаешь, мне не нужны награды.

Он вдруг стал серьезным.

– Я знаю.

Что-то между нами повисло. Невидимая пелена, ставшая границей. Она отгораживала меня от чего-то, чего я не знала.

– Так что в итоге?

– Я ухожу с работы.

– Что? – От шока я чуть не выронила кружку, кофе даже успело расплескаться. – Почему?

– Не почему, а зачем, – назидательно и философски. – Я тут подумал: жизнь одна, всех денег не заработаешь. А те, что есть, вполне хватит на заслуженный отдых.

– Я думала, ты любишь свою работу.

– Безусловно. Но я устал.

Я внимательно в него всмотрелась. Осторожно спросила:

– И чем ты хочешь заняться?

Вместо ответа он протянул мне атлас мира.

– Мы можем увидеть все, – проникновенно прошептал, – если ты захочешь.

– За восемьдесят дней? – Вдруг усмехнулась я.

– Да.

Опять по его лицу прошла тень. Та страшная тень, которую не раз за последние дни мне пришлось наблюдать.

Этим же вечером его родители ужинали у нас. Я была приятно удивлена. Оказалось, мой муж внешне очень похож на своего отчима, а юмор так вообще один в один. А сватья – такая миниатюрная блондинка с большими синими глазами. Мне доподлинно неизвестна причина слез в ее глазах, когда едва нас представили друг другу, она стиснула меня в объятьях. Секундой позже появилась моя мама.

Мы провели настоящий семейный ужин. Не суть важна, что никто не пригласил старшенькую «сестренку» с мужем и детьми. В самом деле, они не играют большую роль в нашей жизни. Не играли, не играют и, глубоко сомневаюсь, что будут играть. Знаю, как маме печально не общаться с внуками, она их любит. Не может не любить – своя кровь и плоть. Но если ужин семейный, то должна быть семья, а не бездушные составляющие. К тому же, все-таки, это мой ужин.

Около полуночи, когда гости разбрелись по домам (Даня отвез мою маму, пока я убирала со стола и мыла посуду), я сидела на своей половине кровати и красила ногти на ногах. Почему вдруг на ночь глядя – без понятия. Нечем было заняться, пока уставший муж принимал душ.

– Ну, – протянул он, выйдя из ванной, все еще суша волосы полотенцем, – кажется, вечер удался.

– Да, – я блаженно улыбнулась и промазала кистью, попав лаком на кутикулу, – твои родители – чудные люди. Странно, что мы не общались раньше.

– Им тоже понравилась твоя мама, – проигнорировав мои последние слова, скрылся в ванной, – я, если честно, не ожидал такого.

– А чего ты ожидал?

– Честно? Ничего. Не знал чего можно от них ожидать.

– Отвык, наверное?

– Да нет, – неопределенно пожал плечами и взял газету со столика. – Просто не привык говорить на понятном языке.

– Вы пришли к соглашению?

– Да, – отбросив край одеяла, растянулся рядом. – Они хотят внуков, – с лукавым прищуром стрельнул в меня. – И как можно скорее.

Я отставила лак на прикроватную тумбочку и принялась активно дуть на ногти. Хорошо, хоть лак – быстросохнущий. Или наоборот, плохо. Чтобы переварить такие новости, нужно время. Ладно. Я собралась, напустила на себя веселость.

– И скольких же они хотят?

Потрогала ногти, вроде высохли.

– Для начала двух, а дальше видно буде…

Не успел договорить, как я быстро наклонилась к нему и со смехом клюнула в нос. В общем, дети это немножко не та тема, которую сейчас надо обсуждать и я не знала как его можно заткнуть.

Вдруг, Даня нахмурился. Меж бровей залегла глубокая складка. Я непроизвольно начала разглаживать ее пальцами.

– Ты знаешь, – тихо заговорил он, – есть вероятность…

Опять не дала ему договорить. Зажала рот рукой. Не хочу слушать ни о каких вероятностях, шансах и возможностях.

– Нет, – дрогнувшим голосом попросила я, – молчи. Я без тебя жить не смогу.

Он чмокнул мою ладонь и спустил руку до подбородка.

– У тебя есть мама. Она прекрасно справилась одна, воспитывая вас с Дарьей Валерьевной.

– И я прекрасно знаю как ей было тяжело. Я не хочу такой жизни.

– Даже если у тебя будет частица меня?

– Даже если их будет много, – решительно перебила я. – Мне не нужны частицы. Мне нужен ты целиком.

На это ему возразить было нечего. Он молча поглаживал мою руку, глядя в глаза с немой мольбой. Наверное, я – жуткая эгоистка. Он будет прав, если вздумает обвинить меня в этом.

Бал марионеток

Кто-то всем управляет. Нет, не так. Кто-то всеми управляет.

Поворачиваю голову налево и тщательно рассматриваю свое отражение. Пышное бальное платье в стиле начала девятнадцатого века – цвет мягкий, нежно-бежевый сталкивается с пурпурными оборками и воздушным кремовым каскадом спадает сзади. Прическа на первый взгляд замысловатая, хотя делается очень быстро. Правда, шпилек надо много. Четкий, выверенный макияж. Ничего лишнего. Уверенная, снисходительная улыбка на устах. Блеск в глазах. Все это мне давно знакомо.

Я осматриваюсь вокруг. Торжественное открытие отреставрированного крыла старинного особняка прошло на ура и продолжает свое триумфальное шествие. Звонкий смех перемежающийся со звоном бокалов, шипением пузырьков игристого вина, шелестением криналиновых нарядов и постукиванием каблучков.

Но кто-то всем здесь управляет, заправляет. Кто-то дергает за ниточки и официанты проносятся мимо, натягивает нить и оркестр возвращается к своей работе. Эта невидимая рука наклеивала улыбки на лица людей, толкала их в объятия друг друга, где враг становился хорошим знакомым, а родной брат – чужим человеком.

Этот кто-то всем управлял. Где он прячется? Почему боится выйти? Брезгует смешаться с толпой марионеток на собственном балу?

Мой скучающий взгляд прыгал с одного лица на другое особо долго не задерживаясь ни на ком. Они все приелись, намылились настолько, что тошно видеть. Раз за разом все тяжелее. Мои ноздри невольно расширились, а губы поджались в тоненькую линию, веки слегка опустились.

– Вы не танцуете, – заметил господин, подошедший ко мне.

– Здесь скучно, – поделилась я своим наблюдением, – одни и те же лица, словно заевшая пластинка в старом граммофоне.

– Пройдемте в сад, – незнакомец протянул руку и пообещал, – вечер только начинается.

Я его не знала – лицо скрывала маска. Его голос был приятен на слух. Этим он и был интересен. Это и было его плюсом – чувство новизны.

Стоит признать – декораторы над садом действительно хорошо постарались. Благодаря многочисленным фонарикам и прочим украшениям напрашивалось сравнение с волшебным садом, полным тайн и загадок. Мой кавалер прошел в самую глубь сада, где в обилии розовых кустов и увитых иллюминацией цветущих яблочных деревьев пряталась белоснежная витая скамейка. В пятнадцать лет я мечтала получить признание в любви в подобном месте. Но тогда у меня не было доступа к деньгам, на которые можно купить многое… Даже воспоминания.

Мы присели молча и просидели так некоторое время – просто наслаждаясь магической дымкой, окутавшей нас и все вокруг.

Это он всем управлял. Старался ради меня.

– Как тебе вечер? – Растягивая слова, вопросил чарующим голосом незнакомец.

– Чего-то не хватает, – честно призналась я.

Он медленно склонился ближе и замер в нескольких миллиметрах от моего лица. Я забыла как дышать. Одеколон, заползший в мои ноздри выдавал своего обладателя. Очень редкая марка – он любил все крайне редкое. И сегодняшний бал относился к списку редкостей… Как и я, как и он – всего один такой.

– Какое ты хочешь продолжение?

– Я хочу домой, собрать вещи и уехать туда, где еще ни разу в жизни не была, – правда легко слетала с моих уст, – не хочу больше видеть все эти лица.

Он взял мою руку в белоснежной перчатке в свою и поднес ее к губам, легко поцеловав, неотрывно глядя мне в глаза.

– Так поехали, – просто предложил он, не выпуская руки.

– Поехали, – согласилась я, не отпуская его взгляда.

День спустя я проснулась в бунгало. Солнце стояло в зените, ветер болтал с оконными шторками. Я лениво потянулась в постели и посмотрела в дверной проем, за которым песчаный берег переходил в океан. Мужчина в шортах и расстегнутой рубашке с короткими рукавами гулял с большим псом по кромке берега. Волны накатывали одна за другой, смывая отпечатки на песке, как это прозаично… А Зевс – так звали пса, которого мы подобрали несколько дней назад – гонялся за кем-то неуловимым в воде.

Я протянула руку к изголовью и нащупала безразмерную просторную футболку – она лежала ровно там, где я ее оставила накануне. Ах, как не хотелось мне вставать. Казалось, оступлюсь и магия разрушится. Но это были самые прекрасные выходные в моей жизни… Ну, одни из немногих. Надо будет как-то поработать над увеличением таких моментов в жизни пока есть время.

Ветер навел приличный беспорядок в шевелюре моего кавалера. Он почувствовал, что я за ним наблюдаю и обернулся, перестав ходить. Он что-то теребил в руках – словно два овальных камешка, но с такого расстояния я плохо могла разглядеть. Какое-то время мы просто смотрели друг другу в глаза, затем одновременно улыбнулись.

«Хочешь жить так всегда?», – услышала я его голос в своей голове… Голос своего любимого мужа.

«Хочу, чтобы всегда было по-настоящему «всегда», – печально подумала я ему в ответ, поджав губы и подняв брови – мимолетная микромимика.

Он лишь шире улыбнулся. Вердикт подписан.

Через два месяца опухоль головного мозга унесла его из моей жизни.

13

Андрон сидел напротив. А несколько месяцев назад на его месте сидел Даня. Все тот же центральный общепит. Те же места у окна. Подобно тому пустынное раннее утро. Людей вокруг почти нет. Между нами на столе два стакана кофе, как тогда. Но трава зеленая, небо чистое, голубое. Просыпающееся солнце, тихо ступает по улочкам, переулкам.

– Он был один из нас, – ровным голосом произнес Андрон.

Я молча подняла взгляд с поверхности стола на него.

– И, как и я, он тоже несколько раз приходил в себя, – продолжил молодой человек. – Он тоже был ученым. Из второй группы.

Я отвернулась к окну. Слез уже не было. Все пережито.

– Смерть сознания, – прошептал Андрон и залпом допил свой кофе.

К чьему-то сожалению, мне нечего было добавить.

– Зачем ты его убила? – Полюбопытствовал Андрон, по тону не скажешь, что ему это действительно интересно.

Я все так же молча отвернулась от созерцания погоды за окном и прямо посмотрела ему в глаза. И продолжала смотреть еще долго…

А затем…

Ничего.

Чернота.