Текст книги "Взлет Андромеды (СИ)"

Автор книги: Владислав Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Не против власти, а… Ну вот товарищ Сталин сказал про пассионарность – а куда ее разрядить, если она имеется? На войну, или что-то подобное, вроде милиции или пожарных, это все ж самая верхушка, у кого максимум есть. Творчество или наука – опять же, не каждому дано. А куда податься тем, у кого по минимуму, но есть – причем таких всегда в разы больше героев? Да в бизнес же, в свое дело – это было на Западе, но практически отсутствовало в СССР, и что любопытно, было затруднительно и у нас при царе, особенно для пролетария. Вот и вышло, что грабли оказались – и в 1917, и в 1991, одни и те же, в этой части.

– Положим, у нас этот путь открыт: захотел в артель, пожалуйста.

– Пантелеймон Кондратьевич, я другого боюсь. Сейчас доклад вам готовлю, после работы с немецкими и итальянскими архивами, при полной поддержке местных товарищей. Вот даже в наше время считалось, что фашизм, это собрались лавочники-колбасники и прочий мелкобуржуазный элемент в штурмовые отряды, чтобы бить евреев и коммунистов. А при близком изучении оказалось – что было совсем не так!

– Ну, что немецкие и итальянские рабочие охотно шли в штурмовики, это нам хорошо известно. И что про сей факт рекомендовано не распространяться – также.

– Не так! В реальности, фашизм с большим трудом проникал в пролетарские слои, где уже было сильное влияние коммунистов и социалистов – лишь когда же такового не было, как например в Румынии, то и среди пролетариев фашизм шел на «ура». Мелкобуржуазный элемент – и лавочники, и крестьяне – фашистов поддерживали, но без особого рвения, а скорее по принципу большинства. Но был класс или прослойка, как назовете – который отдался фашизму сразу, в массе, с увлечением и энтузиазмом! И это были вовсе не лавочники – а молодая часть интеллегенции, студенты университетов, госслужащие – «молодые государственники», можно сказать и так. Уж очень привлекла их идея – что все мы, и господа и трудящиеся, одна нация юбер против всего мира. Тем более что немцев и правда в 1919 году обидели сильно и несправедливо.[16]16
  прим. авт. – соответствует истине. См. Майкл Манн, «Фашисты».


[Закрыть]

– Хотите сказать, образно, что как раз «грамотеи» первыми и шли в «серые штурмовики дона Рэбы»? Интересно, если Стругацкий узнает, то что напишет здесь?

– Шли те кто искал и не находил Идею. Кто был достаточно пассионарен, чтобы не жить бараном, и нередко даже был образован – но не имел нужной информации, или не умел с ней работать. И охотно принимал то, что ему подсовывали – те, кому выгодно. Вы понимаете, к чему это ведет?!

– Что при таком раскладе, государству оказываются ценны «не умные, а верные»? Кто не думает, не спрашивает. «Не сметь свое суждение иметь» – так было ведь это у нас при Александре Третьем, и к чему после привело?

– Именно! То есть, запрещать – не выход. Получим итог – еще худший. Значит что остается? Если не можешь запретить..

– То возглавь. Вы это хотите сказать, Валентин Григорьевич?

– Именно это! Но черт побери, вот на языке вертится, и никак не родить. Как коротко и ясно обозвать то, что товарищ Сталин указал? Мы – первые на пути к коммунизму, самой высшей ступени общества! А значит, те кто на этот путь еще не вступил – против нас, как питекантроп перед человеком.

– Так это на «юбер» похоже выходит?

– «Юбер» у них был – по национальности. А в нашем времени был такой лозунг, «Русский мир».

– Это то что вы рассказывали про общество «Память»?

– Нет. Русский – это какой смысл в слово вложить. Если национальность – тогда привет Гитлеру в аду. Потому что объявить свой народ «юбер», ну а прочие, удобрением, это в конечном счете, гибель для любой страны. Тем более такой, как наша – где наверное и вовсе нет стопроцентных этнических русских, за столько веков смешения с народами-соседями. А если имеется в виду общность, как у Гумилева – «иди сюда, ты нам подходишь» – то приветствую. Поскольку в этом случае, русский, это не национальность, а свойство души и жизненные принципы. И глубоко фиолетово, какой ты крови – хоть немец, хоть узбек, хоть еврей.

– А в этом что-то есть… Но все же «русский» для Идеи мирового уровня – не подходит. Ведь тогда другие народы могут понять как – мы всех хотим покорить и себе подобными сделать. Мне-то вы объяснили, что это не так – ну а индус или аргентинец вас поймет?

– «Красный» – нам бы подошло, тем более что помнят у нас еще второе значение, «лучший», «красивый».

– Ага, «красная угроза». Месье Фаньер вам аплодирует!

– Мир мечты?

– Слишком абстрактно.

– А зачем нужно, единое название? Пусть для советских граждан будет – «Советский мир». Для соцлагеря в целом – «Мир Коммунизма». А для товарищей попов – да хоть «Рай на земле».

– Я товарищу Сталину доложу – как он утвердит.

Лазарев Михаил Петрович (бывший командир атомной подводной лодки «Воронеж»).

Лишь теперь, на тринадцатый год нашего пребывания здесь, я поверил, что история изменилась по-крупному.

Но не скажу о том никогда – ни самому товарищу Сталину, ни даже Анюте.

Мы и прежде служили честно – решив, что хуже не будет. От того, что в этом мире Победа пришла на год раньше, и нет здесь двух Германий, а единая ГДР (и еще Народная Италия), и не случилось Корейской войны – поскольку и Корея вся наша. От того, что здесь не было Хиросимы и Нагасаки, потому что наш атом был первым, а американцы до капитуляции японцев не успели. И от многих других событий – сделавших СССР и весь лагерь социализма гораздо сильнее, чем в той истории. Заранее знать верные решения (политические, научные, кадровые), предвидеть бедствия, как неурожай сорок седьмого, Ашхабадское землетрясение и Курильское цунами – все это дает конкретные «бонусы», но само по себе, не спасет от главной катастрофы – той, что случится в девяносто первом.

А вот теперь я поверил – что изменится.

Должность замминистра – сродни старпому на корабле: самая «собачья». Тем более, сейчас – в эпоху, очень богатую событиями. В том числе, и по флотской части – а я напомню, что по убеждению товарища Сталина, именно Флот (в отличие от армии) ответственен за будущее продвижение идей социализма и обеспечение интересов СССР в дальних странах (поскольку вблизи наших границ, сильного сухопутного противника у нас нет – Атлантический альянс в составе Британии, Франции, и датско-голландской мелочи, лишь слабая тень блока НАТО иной истории). Потому и отдельное Министерство ВМФ, и флот растет небывалыми темпами – на Севмаше предьявили на испытания уже четырнадцатую «акулу», атомную лодку очень удачной первой серии (намного превосходящую «проект 627», наши первенцы там). И заложены первые «косатки» – лодки, несущей уже не только торпеды, но и крылатые ракеты (вышла как уменьшенная копия нашего «Воронежа»). К постройке «акул» приступают (в дополнение к Северодвинску), Ленинград (Адмиралтейский завод) и Горький (Сормово). Мало того, камрады тоже поставили вопрос, чтобы «акулы» строились и для Фольксмарине, на верфях ГДР – обсуждаться будет через неделю, на Совете Труда и Обороны. И наш «Воронеж» (фанфары!) наконец встал в Севмаше на капитальный ремонт – то есть, здесь уже научились, если не воспроизвести полностью технологии восьмидесятых годов иной истории, то уверенно работать с ними в плане техобслуживания. По надводному флоту – в строй вступают корабли новейших проектов, уже с ракетным вооружением, позвольте тут долгий список не приводить. Что влечет за собой большие и неизбежные проблемы – создания береговой инфраструктуры, подготовки личного состава. Включая бытовые проблемы – ведь не роботы служат и не монахи, за голую веру. При том что срок службы для срочников во флоте, четыре года (а в армии, только два) – да и офицер сухопутный, в самом задрипанном гарнизоне, по крайней мере с семьей может видеться куда чаще, чем флотский. Ну и как обеспечить привлекательность морской службы для советской молодежи? Благо, что народу во флоте поменьше, чем в многомиллионной (даже по мирному времени) армии – а значит, на большее число плюшек каждому хватает финансирования и ресурсов.

– Ракет и подлодок у нас и в вашэм мирэ хватало, товарищ Лазарэв. Но сумеем ли мы сейчас поднять Проект, который будет иметь огромное значение для СССР – не только в военной сфере?

Создание и отработка «системы управления и связи» нового типа – по факту, прототип будущего Интернета. С компьютерами (какие есть!), узлами и линиями связи, и стандартным протоколом обмена информацией. Которая пока, лишь в текстовом виде – изображения, а тем более видео, не влезают. Но год какой – 1955! У американцев пока лишь намечается что-то, в виде концепции – и тоже для их ПВО, как в иной истории. А у нас – уже работает, и даже боевую проверку прошла, в Ближневосточной войне.

И Флот – только начало. Наше ПВО лишь чуть отстает, в ВВС внедряют, и у ракетчиков (нет еще РВСН, есть армейские бригады особого назначения). И для управления народным хозяйством – уж если товарищ Сталин решил, то хрен остановишь! Причем уже говорится о перспективе сделать Сеть общедоступной… лет через десять или пятнадцать. Будет в этой истории, СССР родина Интернета, а отчего нет?

Ведь и там причина нашей отсталости была – сугубо субьективной. Отчего мы в той истории держали уровень с ракетами, атомом, космосом, авиацией – но так провалили компьютеризацию? А спасибо кампании по борьбе с лженаукой кибернетикой – нанесшей огромный вред не столько разработке советских ЭВМ (делали, и неплохие для того времени!), как системному подходу в этом деле. Вышло, в итоге, что все наши компьютеры (разных марок) были абсолютно несовместимы между собой по программному обеспечению – различаясь иногда даже в разрядности команд (не привычные 16, 32, 64 бита, а абсолютно что угодно) – объединить их в сеть было невозможно в принципе. Переход на серию ИБМ 360 (у нас ЕС) как раз и был вызван необходимостью навести в этом порядок – дело правильное, но ради него загубили все отечественные разработки в угоду копированию «что у них», ну а пока копировали, те уходили дальше вперед – вот и вышло, что имели там, к концу века. Здесь же проблема была осознана с самого начала.

– Эти компьютеры – 32-х разрядные. Когда мы начнём разрабатывать собственные микросхемы, их разрядность должна соответствовать степеням числа 2, то есть – 8, 16, 32, 64… Это необходимо для совместимости программ.

– Но ведь, увеличив разрядность, к примеру, до 46, мы можем добиться увеличения производительности…[17]17
  прим. авт. – С.Симонов. Трамплин для прыжка.


[Закрыть]

Никакого увеличения, товарищ Лебедев! 8, далее 16, в перспективе 32 и 64 – это нэ обсуждается! Считайте это директивой Партии. И обеспечьте совместимость операционных систем и протоколов обмена данными. Наверное, такой разговор был у разработчиков советских ЭВМ здесь, с сами понимаете кем.

А что такое Интернет, если по-простому, как мне (и не только!) объясняли компьютерные гении из экипажа «Воронежа»? Условно говоря, обычная связь, радио или телефон – это как в очень известном здесь фильме «Волга-Волга» – «эй, сними трубку, я буду с тобой по телефону говорить». А Интернет – вот представьте огромную толпу, как на вокзале, где-то в ней ваш адресат, и вы выкрикиваете ему свое сообщение – услышав которое, все остальные тоже начинают его повторять, передавая дальше. Когда до адресата доходит, он кричит «принял» (подтверждающий сигнал-«квитанцию»), которая таким же манером доходит до вас. Да, и все орут одновременно на миллион разных голосов (сколько по сети трафика), и ваше сообщение передается не целиком, а по слогам, или даже по буквам (разделение на «пакеты»), и уже адресат из них собирает, что вы хотели ему сказать. А теперь представьте вот это на аналоговой элементной базе пятидесятых годов? Поймете, отчего первая советская система радиотелефонной связи (не называли еще ее «мобильной») была одноканальной – каждому абоненту, свою частоту, иначе разделить «голоса» в эфире не представлялось возможным. И какой сложности задачу приходится сейчас, в этой реальности, решать гениям советской науки. Но «нэт таких крепостэй, какие не могли бы взять большэвики!».

А ведь Интернет (или Сеть, как еще его тут назовут) – это не просто связь. Это и выход на ОГАС (систему автоматизированного управления народным хозяйством, там и не заработавшую в нашей истории). А еще, важнейший инструмент структурирования общества в горизонтальном направлении – от «выше стоящих» к «впереди идущим». И если Сталин (и не только он один) здесь твердо поддерживают его развитие – то есть шанс, что в этой реальности Интернет появится, когда советские люди еще будут верить в Идею – а не в эпоху всеобщего разложения и равнодушия девяностых!

Что это даст – гласность! Удар по бюрократии. И по лжи. Доверие людей к своей власти. Общественное мнение – которое по существу и должно быть и властью законотворческой, и контролем за властью исполнительной. Если это не подлинная демократия – то что тогда?

Дожить бы здесь до девяносто первого! И, в тот же августовский день, открыть на персональном компьютере советского производства сайт новостей, и прочесть что «в СССР все спокойно»…

Ленинград, общежитие Кораблестроительного Института (пр. Стачек, 88).

– Это еще что за агрегат?

– Колян, сам ты «агрегат»! А это электронно-счетная машинка «Корунд-52». У нас на практике в Крыловке такие были еще летом. А тут узнал, что они вот только что разрешены и в свободной продаже – я и купил в «Радиоприборе» на Садовой.

– И сколько такая стоит? Наверное, как телевизор?

– Две тысячи сто. Все отдал, что родители прислали, и еще у ребят занял.

– Пашка, ты обалдел? На хрена тебе это? Видел и я такие, даже работал на них на кафедре примата. Так по мне, логарифмическая линейка не хуже – тут тебе и умножение-деление, и квадраты-кубы-корни, и логарифмы. А стоит – самая навороченная, тринадцать рублей!

– Леха, так это ж не то, что у нас на кафедре. Не просто умножить-делить, а программу ввести можно, как в настоящую большую ЭВМ. А дальше, лишь меняй исходные данные, и считывай результат. Ты представляешь, как это теперь, курсовые делать, для любого варианта? Или на том же примате, численные методы, таблицу рассчитывать на двадцать точек, как в «методе большого параметра» – один раз программу ввел, и жми, записывай!

– Да ну, видел я настоящую ЭВМ. Как два шкафа размером – и к ней лишь в белом халате подойти дозволяют. А программу вводить и отлаживать, так это пара часов минимум. А эта – всего лишь, как чемодан.

– Десять с половиной килограмм. Зато ячейки памяти – как у большой. Только всего четырнадцать – а у той, тысячи. И ячеек кода, девяносто восемь – а у большой, тоже тысячи. Ну вот смотри, включаю, нули горят. Можно просто, ну вот 2, затем эта клавиша со стрелкой…

– Нет, надо знак операции нажимать. Плюс, минус, умножить, делить. А после – второе число. И знак равно – как «исполнить».

– А где ты тут клавишу «равно» видишь? Тут система другая – стек. Ну как карты в колоде! Вот ввел я 2. Затем стрелка – команда, эту карту уровнем ниже, новую ввести, вот снова ввожу 2. И выходит, ну как у меня двойка пик лежит, условно, и на ней двойка червей. Могу еще раз – в стек пять чисел влезает. Так понятно? Теперь лишь нажимаю команду операции – тут кроме арифметики может еще быть логарифм, степень, корень. И вот, результат – 4! Две верхние карты в колоде (стеке) умножились и превратились в одну, результат, который лежит на самом верху – а которые под ним, если бы были, сдвинулись все наверх на одну. Хотя вру – если бы логарифм или корень, то просто верхняя карта бы преобразовалась, а что под ней осталось как было. Да, вот эта клавиша – стек крутит как по кольцу: самая нижняя наверх, а остальные сдвигаются.

– Ну а программа тут где?

– А вот смотри – нажимаю эту клавишу «К». И видишь, табло сменилось – тут первое число, номер оператора, а второе, код команды. Смотрю в руководство, ввожу – взять число из ячейки 1.

– Так там нет еще ничего?

– Так введу! Вторая команда – взять число из ячейки 2, оно в стек ляжет поверх того что первым ввели. И третья команда – например, умножить. Можно еще четвертую – записать результат (что в стеке, верхнее) в ячейку 3. Теперь переходим из режима ввода и просмотра команд в режим работы. Ввожу, ну что-то сложнее, чтоб четыре знака после запятой. И «в ячейку 1». Второе число так же – в ячейку 2. А теперь нажимаю на эту клавишу «П» – «выполнить программу».[18]18
  прим. авт. – описание работы соответствует калькулятору МК-54, на котором автор в свое время и делал курсовые, и играл в «лунолет» по журналу «Техника-молодежи».


[Закрыть]

– Погоди, на линейке счас проверю…. А знаешь, похоже!

– Вот! Тут такой высший пилотаж можно организовать, играя с ячейками и программой! Я на эту машинку запал, как в журнале прочел, что на ней, оказывается, играть можно. В посадку ракеты на Луну или еще что-то. «Технику молодежи» я тоже купил – на, читай!

– Ух ты! И правда, можно себе представить, как у Гамильтона в «Громовой Луне».

– Не, там в романе корабли были на атоме.

– А какая разница? Меня больше беспокоит – как бы эту машинку у нас не сперли? Как на прошлой неделе, новые ботинки у Карася из сто шестнадцатой.

– Так это ж не ботинки – незаметно мимо вахты не пронесешь. Ну и предупредим всех – кто позарится, ноги выдернем и руки оторвем. А в общаге – штука приметная, все знать будут, у кого.

– Всему потоку курсовые будем делать. И девчонкам.

– А нам «нетрудовые доходы» не пришьют?

– Так это если за то деньги брать, по таксе. А просто сделать в порядке дружбы, это вполне по-коммунистически! Само собой, после такого и ты ведь имеешь право просить о чем-то.

– Ребята, ну мы и развернемся! Паш, а дашь мне для Ленки сделать? Она девчонка толковая, но с математикой у нее немного не того.

– Дам, какой разговор, свои же люди.

Валентин Кунцевич.

Жить стало лучше, жить стало веселее – верно сказал Сталин.

Наблюдаю это вживую – поскольку там, в начале двадцать первого века, сталинское время казалось такой же историей, как семнадцатый год. А тут от царя сорока лет не прошло – чему это соответствует по шкале «время назад» для мира, откуда мы пришли, брежневскому застою и московской Олимпиаде? То есть, еще полно людей, которые это помнят, видели вживую. Так и тут – те, кто Октябрь видели, не только живы еще, но и в строю многие: кто капиталистов свергал и с Колчаком воевал, сейчас генеральствует. Примером своим показывая, «кто был ничем тот станет всем».

Хотя время, оно таким коротким может быть… Могут ли на одну фотографию попасть два человека, один из которых помнит восстание Пугачева, а вторая (в нашем истории) увидит высадку астронавтов на Луне? Если скажете что не бывает такого – то ответ неверный. Фотография, сделанная в 1874, Матильда Кшесинская (в нашем мире дожившая до 1971 года), на коленях у деда (родившегося в 1770, умершего в 1876).[19]19
  прим. авт. – такой фотографии в нашей реальности нет. Но могла ведь быть, и не сохраниться?


[Закрыть] Только у меня пока ни детей, ни тем более внуков, не предвидится. В иной истории так и не встретил я свою Единственную, да и молодой еще был, думал что успеется. А в этом мире – та, за которую я бы хоть в огонь, за другим замужем, и счастлива, и верна. С Машенькой (которая была на нее похожа – так что даже иногда спутать можно внешне) вроде было что-то – но нет ее больше, и сын наш родиться не успел. Ну а Тамара, которая на себя роль будущей моей половины примеряет (меня о том забыв спросить!), за душу не цепляет совершенно. Даже в той польской пани, что я год назад в Львове допрашивал, и судьбу ее решал – что-то такое было, которого в этой образцовой-плакатной «комсомолке, спортсменке, студентке» нет[20]20
  прим. авт. – см. Красный бамбук.


[Закрыть].

1 сентября, когда дети в школу идут – испросил я в нашей Конторе три дня и умотал в Львов. Нагло воспользовавшись своими привилегиями – как раз туда военный курьерский борт шел, Ту-104, ну и я попросился попутчиком, чтоб в поезде не трястись. По улицам прошелся – отрадно все ж видеть, что в этой истории сей город никогда не станет бандеровским, тут русские (с примесью поляков) в явном большинстве – хотя и столица Галицкой ССР. Вот интересно – Сталин, с учетом знания будущего, проиграть никак не желает, но подстраховаться решил – нет здесь Украины в знакомых нам границах, Восток и Малороссия (от Харькова до Одессы) в составе РСФСР, Левобережье с Киевом разжаловали до «автономии» (и правильно – нет такой нации как «украинцы», это субэтнос русского этноса), Волынь к Белоруссии отошла, ну а из того что осталось, слепили Галицкую союзную республику (тоже справедливо – поскольку галичане, это этнос отдельный, даже со своим языком, который житель Киева и не поймет). Но даже в Львове представители этнически коренного населения – в явном меньшинстве, и в роли преимущественно, малоквалифицированной рабсилы. Русский это город – и все заводы в нем, и новые кварталы, построены уже при СССР. Львовские автобусы уже по Москве ездят, народ доволен. Хотя львовские мотоциклы и мопеды (как и в нашей истории) качеством пока сильно ниже ижевских и ковровских.

Ну а я пришел на гору, на кладбище, где монумент в честь освобождения, под которым наши павшие лежат, и нашел рядом могилу Машеньки. Цветы положил, самый роскошный букет – и не ухожу, стою, вспоминаю. Погода портится, с утра солнышко было, а теперь затучило, дождь сейчас пойдет – плевать, не размокну. Кино, что мы тогда снимали, и где Машенька играет совсем невеликую роль служанки пани Анны, я наверное уже раз десять смотрел – жалея, что нет еще компов и видеосалонов. Представляю, каким бы мог мой сын быть – и завидую белой завистью Юре Смоленцеву (у которого уже пятеро!).

Но обстановку вокруг контролирую – мало ли что, живее буду. И движение замечаю – от беседки женщина идет. Лицо темной вуалью закрыто, тоже значит помянуть кого-то пришла – но отчего тогда, устойчивым курсом прямо ко мне? Подошла, вуаль откинула – так, мне только этого не хватало!

– Пани Стася? Что вы тут делаете?

– Спасибо, что не «гражданка Бельковская» – она пытается улыбнуться – знаете, весь Львов еще не забыл того, что творилось тут в прошлом году. И два года назад, когда вы якобы снимали кино – тоже наверное, втайне искали неблагонадежных? Это ведь ваша заслуга, что из всех арестованных, невиновной признали лишь меня одну?

Я пожимаю плечами. Мы, Служба Партийной Безопасности (в просторечии, «инквизиция»), не имеем права судить – но можем передать любому советскому суду (или трибуналу) свое «особое мнение»: кого запрессовать по максимуму (вплоть до секретной отметки в личном деле, «живым из лагеря выйти не должен» – если нет формальных оснований для «вышки»), а к кому проявить гуманность – и суд нашу точку зрения всегда учитывает. А Станиславе Бельковской в том деле «Белого Орла», как показало следствие, максимум недонесение о делах своего братца можно было приписать. И выписал я ей второй вариант, не погрешив особо ни против закона, ни против совести. Зачем я это сделал – а вот решил так, и все! Не захотелось, чтобы эта пани попала в лагерь – где бы она точно не выжила.

– Мне сказали, что вы приезжали сюда в этот день в прошлом году, логично было ждать, что приедете и в этом. Зачем я хотела вас видеть, пан инквизитор – да просто взглянуть вам в глаза, как тогда, в поезде. Сказать, что вы можете быть довольны, придумав мне такую иезуитскую кару. И просить вас о милости – отправьте меня туда же, куда и Яцека. Так будет и лучше, и честнее.

– Пани Стася, простите, вы в своем уме – нарочито грубо отвечаю я – вы имеете представление, что происходит в местах лишения свободы? И что там за контингент сейчас в большинстве – эсэсовцы, предатели, ну и всякая уголовная сволочь, бандиты и душегубы. Вконец озверевшие, и давно без женского общества – вам рассказать, что с вами могут сделать, или сами догадаетесь? Выкиньте из головы глупости – вас признали невиновной, значит живите и радуйтесь жизни. Встретите еще хорошего человека, выйдете за него замуж, родите наконец детей. Так будет лучше для всех – и для вас прежде всего!

– Вы издеваетесь, пан инквизитор? Простите, что называю вас так – поскольку не знаю вашего настоящего имени. «Живите и радуйтесь» – при всеобщем отношении ко мне, как к зачумленной, и вы скажете, что это не по вашему приказу? Меня уволили из университета – о, конечно, в СССР нельзя быть безработной, и меня трудоустроили, улицу подметать! Меня выселили из квартиры, разрешив взять минимум вещей – не скажу, что там были великие ценности, но книг искренне жалко! Все бывшие знакомые, коллеги, соседи – меня не замечают в упор, а кто-то и на другую сторону улицы спешит перейти. Меня считают одновременно и «врагом народа», и вашей шпионкой-агентом ГБ, и просто предательницей, отправившей в тюрьму родного брата. Даже в общежитии – где у меня не комната, а «койкоместо» вместе с тремя соседками – в моем присутствии все молчат. Ах да, я еще имела глупость написать в МГУ, куда я когда-то подавала документы – знаете, что мне ответили? Я больше не могу так, я устала – я не герой. Если вы считаете меня врагом – так отправьте меня туда, где мне положено быть! Я даже думала, не сделать ли мне что-то антисоветское, чтобы на меня наконец обратили внимание – останавливало лишь то, что тогда меня могут отправить не туда, куда Яцека и остальных.

Ну емое! Время сейчас сталинское – хотя и заметны изменения перед иной историей, в плане гуманности и законности, но психологию в массах так быстро не изменить. ХХ съезд тут уже состоялся, только выступал на нем не Кукурузник, а пока еще живой Сталин – и про «преступления советской власти» не сказано было ни слова. Хотя реабилитация идет по-тихому, внимания не привлекая. И это сущая правда, что в ГУЛАГе сейчас в подавляющем большинстве сидят вовсе не инакомыслящие, а фашистская или уголовная мразь, которой там самое место. Но никуда пока не делось «под следствием и судом был – значит, подозрителен». Особенно когда по тому делу загребли всех – а выпустили тебя одну.

Наши в Галичине похожее проделывали: кого-то из арестованных (на ком пока нашей крови нет) выпустят – и у бандеровцев сразу подозрение, а с чего это такая милость? Ну и удавку на шею, или еще что похуже – а после родня убиенных вполне искренне с нами сотрудничает, желая отомстить. «Советская Власть мне никогда мила не будет – но за моего Василька я этим лесным гадам любую шкоду учиню». Колоритный такой персонаж, дед уже (с оперативной кличкой «Данко»), куркуль, классовый враг и этнический западенец – но скольких своих нам так сдал, за своего внука, хоть орден вешай. А ведь внучок его и правда связным был у бандитов, но пригласили его «на беседу» Куда Надо (да так, что свидетели были, из местных), там подержали, и выпустили, даже без допроса. Ночью пришли к нему головорезы из «беспеки», и стали спрашивать – «как это, отпустили просто так, ты врешь, зраднык!». И убили – ну, дед и осердчал. Ну а мы в выгоде – и наша совесть чиста: все ведь по закону?

Но здесь-то, совсем другой случай! Общественное мнение, оно такое – и тут даже моих возможностей не хватит, его переменить. Хотя – а в Москве, в МГУ откуда такое отношение? Формально справки навели – или кто-то уже там подсказал? И налицо явное нарушение закона: гнать человека с работы, с квартиры, и в дворники (или еще что-то подобное) пожизненно, это лишь к мрази дозволено (вроде той, которая мою Машеньку убила – если бы на высшую по закону было не натянуть). Будем разбираться – это простая небрежность, или кто-то против нас, «инквизиции», играет: вполне ведь метод, явной несправедливостью народ озлоблять, а стрелки переводить на нас. Но сначала с этой пани закончить – чтобы не натворила чего сгоряча.

– Пани Стася, могу вас заверить, что я никаких подобных распоряжений не давал. И считаю, что раз вас суд признал невиновной, то никаких претензий к вам Советская Власть иметь не может. Однако настоятельно советую вам не делать ничего предосудительного – потому что выйдет только хуже. Во-первых, к брату вы все равно не попадете – фигуранты одного дела вместе никогда не сидят. А во-вторых, вас и в лагере легко могут принять за «подсадную» – и устроить вам даже не бойкот, а что похуже.

– Ну тогда, пан инквизитор, прощайте. Мне тогда остается лишь, как Анне Карениной. Или придумать что-то более эстетичное – кровавая каша под паровозом, бррр!

– Пани Стася, я не закончил! Давайте договоримся, вы не предпринимаете ничего, а я посмотрю, что можно сделать. Если против вас были допущены нарушения законности – то обещаю с этим разобраться, и в самое ближайшее время вы узнаете результат.

– Благодарю, пан инквизитор – надеюсь, вашей фантазии не хватит на еще большую подлость? Прощайте – и не надо меня провожать, я и так уже скомпрометирована вашей милостью так, что более невозможно!

Повернулась и ушла. Истинная варшавская пани (ее место рождения, согласно досье). Блондинка, стройная – типаж как у Барбары Брыльской из «Иронии судьбы», даже внешне похожа. Год рождения 1920, старше Тамарочки больше чем на десяток – а вот цепляет чем-то! Тьфу ты, еще мне не хватает, как гоголевскому Андрию – так ведь речь пока не о том, а о грубейшем нарушении законности? Кто тут у нас не видит новой линии Партии, что у нас время хотя и сталинское, но с правопорядком (хотя, близко видевшись с самим Вождем, совсем не верю «пейсателям» вроде Солженицына, что и в той истории было так как они насочиняли). Ну, я уже в здешней бюрократии насобачился – так что меры будут, очень скорые и для кого-то весьма неприятные!

Как решил, так и сделал. Не забыв проверить результат. А после снова дела закрутили, два месяца почти уже прошло. 22 октября, суббота (уже выходной день – ввели не в 1967 году а намного раньше). В «РИМ» (русско-итальянская мода) показ новейшей «космической» коллекции – так что зал полон. Преобладают дамы – но мужчин тоже хватает: и в качестве сопровождающих, и еще по одной причине, о которой после скажу. Ну и я с Тамарочкой, которая себя вообразила «почти уже» – при полном параде. Все ж нравится мне это время, что женщины на женщин похожи, в отличие от века двадцать первого, когда пришел «унисекс» – джинсы, кроссовки, пуховик, короткая стрижка, иногда даже не сразу поймешь, какого пола существо перед тобой.

На подиуме-сцене – сама Лючия, в роли ведущей. Я в тонкостях фасонов не разбираюсь, смотрю чисто эстетически, «чукча не писатель, а читатель». Слышал, что когда «мини» появились, то мужики на улице шеи сворачивали вслед (даже те, кто за рулем) – но вероятно, что мы, пришельцы из двадцать первого века, этим наелись уже, как на пляже? И не могу сказать за всех, но лично мне (и как я знаю, Юрке Смоленцеву тоже) «тюльпанчики-развеванчики» на прекрасных дамах кажутся гораздо более эротичными, чем облегающее мини – особенно в ветреную погоду. Любимый стиль и Лючии, и самой «Анны Грозной» – схожий с тем, что мы там видели в кино пятидесятых, но не совсем: тонкая талия, юбка-солнцеклеш, это оттуда, а вот накидка фасона «алла пугачева», явно влияние следующих времен. И господствовал этот стиль в советской женской моде (с подачи названных персон) уже лет десять (продвигаясь и в образе киногероинь, и в журнальных иллюстрациях), но сейчас что-то иное на сцене. Кстати, манекенщицы тоже наши кадры – из «смоленцевских» училищ (аналог суворовских, только для девушек), или студентки той самой Школы, которую Анна Великая наша закончила.