Текст книги "54 исторические миниатюры и 29 переводов. Сборник (СИ)"
Автор книги: Владимир Залесский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
И в тяжкие, и в благоприятные времена я занимал важнейшие посты. Поэтому я мог создавать историю. И поэтому я создавал историю.
В 1806 – 1809 годах я был послом в Париже, часто общался с Наполеоном. В 1809-1821 годах я – министр иностранных дел и фактически глава правительства Австрийской империи. В 1821 -1848 годах я – канцлер империи.
Писатели уважительно смотрели на князя.
– Какова была Ваша миссия, господин Меттерних, при исполнении обязанностей фактического главы правительства и на должности канцлера? – задал вопрос Инсаров.
– Миссия определялась культурными, историческими и географическими условиями. Габсбургскую империю называли и «Дунайской». Дунай – река протяженная.
Империя объединяла разные народы. Преимущественно – европейские. Австрийская империя была европейской страной. Поэтому одна из составных частей моей миссии – культурная. Развитие европейской культуры.
Дунай определял и определяет транспортное, экономическое, хозяйственное взаимодействие народов. Вряд ли правительство может добиться того, что бы каждый подданный всегда и везде был доволен жизнью. Но империя стремилась обеспечить более или менее мирное и комфортное взаимодействие народов. Получалось ли? В какой-то мере. Итак, другая часть моей миссии – мирное взаимодействие народов.
Далее. Пока существовала – пусть и номинально – Священная Римская империя германской нации, на нас, руководителях государства, лежала функция общеевропейской интеграции. С ней была связана функция обороны Европы: вспомните Карловицкий мир 1699 года, вспомните те события, которые этому миру предшествовали. Да и Карловицким миром 1699 года дело-то, ведь, не окончилось.
В 1806 году Священная Римская империя прекратила свое – пусть и номинальное – существование. Ваш покорный слуга стал одним из основоположников эпохи конгрессов. Я инициировал многочисленные и постоянные многосторонние, – а не двусторонние, – переговоры! Дипломатия – ранее преимущественно двусторонняя – получила новые измерения. Она стала дипломатией конференционной!
Напомню о моей роли на Венском конгрессе. «Танцующий конгресс» слегка удивлял современников. Но лучше танцевать, чем воевать! Вспомните о музыкальных традициях Австрии!
Обобщу. Еще одна часть моей миссии – европейская интеграция и общеевропейская оборона.
Можно также констатировать, что я – автор проекта постоянной конференции послов, регулярного проведения конгрессов глав государств и их министров иностранных дел.
– Уважаемый господин Меттерних! – обратился Каменский к князю, – прокомментируйте итоги отставания Габсбургской монархии в научно-технической сфере.
– Отставание относительное. Все не могут быть первыми одновременно. По мере возможности я содействовал промышленной революции, способствовал повышению образованности населения, строительству железных дорог.
– Ваше мнение, господин Меттерних, о роли углеводородов? – задал еще один вопрос Каменский.
– Общеевропейская проблема. Общеевропейское решение, -лаконично ответил Меттерних.
– Высказывается мнение, что абсолютная монархия тормозит развитие предпринимательской среды, и, в итоге, всегда отстает экономически от наиболее развитых стран. Какова Ваша позиция по этому вопросу, господин Меттерних? – поинтересовался Инсаров.
– Я был «лекарем революций». Бывают ситуации, когда общество достигает своего зенита. При таких обстоятельствах идти вперед означает скатиться вниз.
– В 1807 году Фултон построил первый речной пароход «Клермонт», совершивший свой первый рейс по реке Гудзон от Нью-Йорка до Олбани. А в Крымской (Восточной) войне 1853-1856 годов английская и французская эскадры широко использовали военные пароходы. Как Ваше мнение, господин Меттерних, не свидетельствует ли это обстоятельство в пользу снижения транспортного значения Дуная? Не подтверждает ли союз Османской империи с западноевропейскими странами понижение роли Габсбургской монархии как участника общеевропейской безопасности?
– Как оценить значимость этих факторов? Как определить силу их влияния? – ответил Меттерних. – Моя самая сокровенная мысль заключается в том, что наступило начало конца старой Европы. Я решился погибнуть вместе с ней, исполнив предварительно свой долг. Я европеец. Политическая карта изменяется. Европа остается!
Собеседники подошли к Зимнему дворцу.
– Благодарю за беседу, господа! – произнес Меттерних.
– Разрешите, господин Меттерних, высказать Вам нашу общую благодарность за Ваше согласие дать интервью, за Ваши интереснейшие ответы, – произнес Е.В. Тарле.
– Мои самые лучшие пожелания господину Витте, – добавил князь.
Е.В. Тарле, Х.Г. Инсаров и А.В. Каменский слегка поклонились.
Меттерних развернулся и направился в Зимний дворец.
Е.В. Тарле обратился к Х.Г. Инсарову и А.В. Каменскому:
– Благодарю за сотрудничество, господа. Давайте скажем друг другу «до свидания» и поспешим изложить услышанное на бумаге.
Писателям показалось, что до них донеслась фраза, произнесенная князем: «Что значит два-три столетия в анналах истории?»
20 мая 2017 года.
26.Сказка о Нессельроде
Читатель и Читательница – по виду студенты – вышли из кафе-библиотеки М. Горького. Вид у них был слегка растерянный и недовольный.
– Странное ощущение после этой встречи с Автором, – произнесла Читательница.
– Я почувствовал подозрение, еще когда прочитал тему встречи. «Подготавливаемая книга о Нессельроде». «Подготавливаемая»! Можно сломать язык!
– Во-первых, я не поняла замысел, – сказала Читательница. – Ну, ладно. Карл Васильевич Нессельроде родился в 1780 году в Лиссабоне. Вроде бы, в семье российского дипломата. И что? Мало дипломатов? Само по себе это событие еще ничего не значит. Во всяком случае, для широкого читателя интереса не представляет.
Во-вторых. Примерно в 21 год начал карьеру дипломата. И что? В России было мало дипломатов, начавших карьеру в молодом возрасте?
В-третьих. Участник Венского конгресса 1814-1815 годов. Само мероприятие было, конечно, историческое. И для России в чем-то полезное. Но как-то больше говорят о «танцующем конгрессе», о Талейране, который добился раскола союзников и выхода Франции из изоляции. Тем более, что Нессельроде не был руководителем делегации от России. Его заслуги конкретно в чем? Может, я чего-то не понимаю?
– Автор рассказывает, – задумчиво произнес Читатель, – что французский поверенный в делах Ламуссе 3 апреля 1816 года писал: «Господин Нессельроде обычно связан с дипломатическим корпусом и ведет официальные беседы, но ничего сегодня не делается без господина Каподистрии, у которого тайком получают частную аудиенцию». Что это значит?
– Этот Автор явно больше склонен к истории литературы, а не к истории дипломатии и не к вопросам биографии Нессельроде, – высказалась Читательница. – Он бы назвал свою книгу «Нессельроде в судьбе Пушкина». Пушкин-то после Лицея «двинулся» по линии Министерства иностранных дел. Судьбы Пушкина и Нессельроде необъяснимым образом соединились.
– Автор ссылается на Павла Елисеевича Щеголева: мол Нессельроде был в каком-то супердальнем родстве с Дантесом, – уточнил Читатель. – У семьи Дантеса и его приемного отца барона Геккерена сложились якобы неплохие отношения с семьей Нессельроде: уже в Петербурге.
– Неплохие! – воскликнула Читательница. – Барон Геккерен при отъезде из России чуть ли не обвинял Нессельроде в невозвращении барону каких-то личных писем. Какая-то кухня, кухонные дела!
– Венский конгресс был событием историческим, – констатировал Читатель. – Но уже к концу 20-х годов XIX века начала проявляться относительная экономическая слабость Российской империи, вызванная сохранением крепостничества, и началось военно-технического отставание страны от других великих держав. Но не Нессельроде же заниматься этими вопросами: экономическим и военно-техническим развитием. Хотя... Был он и вице-канцлером, и канцлером...
– Поэты поэтами, – продолжала восклицать Читательница. – Но в 10-20-х годах XIX века крупная машинная индустрия в Великобритании одержала решающую победу над мануфактурой и ремесленным производством. Эта страна стала крупной промышленной державой, «мастерской мира».
– С 1816 года Нессельроде управляющий иностранной коллегией. С 1828 года – вице-канцлер, с 1845 – канцлер, – дополнил Читатель.
– И Адрианопольский мир, заключенный 2 сентября 1829 года, и Ункяр-Искелесийский договор, подписанный 26 июня 1833 года, относятся к числу дипломатических успехов России, – задумалась Читательница.
– В обоих случаях непосредственные переговоры в Стамбуле вел А.Ф. Орлов, – заметил Читатель.
– В 1849 году Россия по просьбе австрийского императора вмешалась во внутренние дела Австрийской монархии. В чем состояла польза для России? – снова заволновалась Читательница.
– В 1856 году Алексею Федоровичу Орлову было поручено выполнить сложное, хотя и не особенно почетное, поручение нового царя Александра II – заключить мирный договор с победителями в Крымской войне, – подчеркнул Читатель. – На переговорах у него, Орлова, была ведущая роль. Посылал донесения в Петербург. Некоторых успехов российская делегация добилась. Наверное, сыграли свою роль и руководители внешней политики – Александр II и Нессельроде.
– И что же? – проявила интерес Читательница.
– Император Николай I cкончался в начале 1855 года, устало произнес Читатель. – Согласно официальной версии – вследствие пневмонии (простудился, принимая парад в явно холодную погоду в лёгком мундире, будучи уже больным гриппом). А Нессельроде после Парижского мирного договора 1856 года (по итогам Крымской войны) был уволен в отставку. Умер в 1862 году. 40 лет руководил внешней политикой России!
– Так о чем же «подготавливаемая» книга? О ком и о чем собирается писать Автор? О Пушкине, о Каподистрии, об Алексее Федоровиче Орлове? О Николае I? Об Александре II? – не смогла сдержать эмоций Читательница. – 40 лет в должности! Успехи-то были!
– Напишет – прочтем, ответил Читатель. И любезно купил Читательнице мороженое.
20 мая 2017 года.
27.Сказка о Венском конгрессе
Читатель и Читательница вышли из кафе-библиотеки.
– У тебя сегодня настроение хорошее, – отметил Читатель.
– Инсаров интересно рассказывал о своей книге «Клеменс Меттерних. Его жизнь и политическая деятельность. Биографический очерк». Делал сопоставления с книгой Е.В. Тарле «Талейран», – ответила Читательница. – Не напрасно мы пришли на встречу с писателем.
– Размышления Инсарова о Венском конгрессе очень любопытны, – добавил Читатель.
– О многом мы знали и без его рассказа. Хотя и не полностью понимали, в чем «секреты шкатулки».
Во-первых, общеизвестно, что Венский конгресс проходил в Вене в сентябре 1814 – июне 1815, – признала Читательница. – Что начался он уже после поражения Наполеона, его отречения, его попытки самоубийства и отбытия на остров Эльба в Средиземном море.
Во-вторых, общепонятно, что Наполеон не ушел с исторической сцены сам по себе. И можно попытаться сопоставить роль разных держав в достижении этого результата. Возможно, одно или несколько государств в результате такого сопоставления окажутся в приоритетном положении, как сделавшие самый весомый вклад в победу коалиции.
В-третьих, как-то само собой разумелось, что в период боевых действий против Наполеона центр тяжести усилий участников антинаполеоновской коалиции сместился в сторону военных усилий. А почти весь объем дипломатических усилий был смещен на период после победы, то есть на период, когда военные усилия уже были – как казалось – завершены.
В-четвертых, из книги в книгу повторяется, что «Конгресс танцевал».
Что на Конгрессе было всё: и интриги, и подкупы, и женщины, и громкие слова, за которыми скрывались низменные, эгоистичные интересы, и торжественные празднества в честь «Согласия и мира», на которых подготовлялись измена и вероломство...
– Инсаров сделал несколько интересных смысловых акцентов, – признал Читатель. – Вот что в его высказываниях мне показалось наиболее интересным.
Во-первых, проведение Конгресса в Вене создавало преимущество одному из государств-участников коалиции. Князя Меттерниха называли председателем Венского конгресса.
Во-вторых, в Конгрессе участвовали представители всех европейских государств (кроме Турции). Хотя Конгресс в полном составе на общее заседание никогда не собирался, тем не менее, формировались некие ментальные «проекции»: «проекция „большинства“», «проекция голосования». Какие-то представительные органы, принимающие решение большинством голосов, бывали во все эпохи. А тем более, они «зазвучали» в эпоху революций. Так или иначе, влияние «большинства» ощущалось.
В-третьих, многочисленные участники Конгресса создавали публику, формировали общественное мнение. И было ли это выгодно тем государствам, которые внесли наиболее существенный вклад в победу над Наполеоном? На полях сражения вопросы решались не голосованием, не общественным мнением, не публикой...
В-четвертых, еще до начала Конгресса при входе войск союзников в Париж было создано временное правительство Франции во главе с князем Талейраном. Талейран настоял на возвращении к власти французской династии Бурбонов.
Побежденная Франция получило легитимное правительство. Стала участником Конгресса.
Возвращение к власти династии Бурбонов «обновляло» ситуацию. Воинственный Наполеон оказывался в прошлом, выводился за пределы политического процесса. В каком-то смысле исчезал субъект, к которому можно было предъявлять претензии.
Талейран стал представителем Франции на Венском конгрессе.
В-пятых, князь Талейран, представитель Франции, человек с хорошим церковным образованием, колоссальным политическим опытом, громадными связями, великим авторитетом сумел навязать дискуссию вокруг ряда выдвинутых им принципов (например, принципов легитимности, равновесия).
После усилий князя Талейрана Франция вышла из относительной международной изоляции. Стала одним из наиболее влиятельных государств-участников Конгресса.
Читатель улыбнулся:
– Инсаров отдельно отметил хорошее образование князя Талейрана. Его искусство читать проповеди. Его искусство схоластических рассуждений и схоластических споров.
В-шестых, Конгресс танцевал! И он мог бы танцевать бесконечно. Куда спешить? Из памяти постепенно выветривались жертвы и усилия тех, кто внес наибольший вклад в победу над Наполеоном.
Но последовало его (Конгресса) принудительное, отчасти «естественное», завершение. Конгресс завершился после заключения 3 января 1815 года тайного союза между Австрией, Англией и (побежденной) Францией против России и Пруссии...
Наполеон как-то очень своевременно бежал с острова Эльба (кое-кто прогнозировал такое развитие событий еще до отправки императора на этот остров) и высадился 1 марта 1815 во Франции.
Участники Венского конгресса образовали новую (7-ю) коалицию против Наполеона. 9 июня 1815 года был подписан заключительный (генеральный) акт Венского конгресса.
– Еще более любопытным выглядело конспективное размышление Инсарова на тему «Имеют ли исторические труды практическое значение», – высказалась Читательница.
– Он не исключает того, что и книга Е.В. Тарле «Наполеон», и книга Х.Г. Инсарова «Меттерних», да и другие исторические работы стали предметом самого пристального изучения в конце 30-х – начале 40-х годов XX века, – уточнил Читатель.
– Почему мы должны исключать такую возможность? – согласилась Читательница.
– Вспомним почёт, которым был окружен Е.В. Тарле, автор книг «Наполеон» и «Талейран». Он имел «выход» на самый «верх».
– Инсаров взял для примера Тегеранскую (1943 г.), Ялтинскую (1945 г.), Потсдамскую (1945 г.) конференции, – отметил Читатель. – И Ялтинская, и Потсдамская конференции прошли в 1945 году. Но Ялтинская состоялась до капитуляции гитлеровской Германии, в период активных военных действий. А Потсдамская была созвана уже после Победы.
Получается, что из этих трех конференций две – Тегеранская и Ялтинская – были проведены еще до завершения военных действий. Когда вклад в победу каждого из союзников был очевиден. Это создавало преимущество для участника антигитлеровской коалиции, сделавшего наиболее весомый вклад в Победу.
Лишь одна из этих трех конференций проводилась на территории страны-участника – Ялтинская (1945). Возможно, такой шаг был признанием вклада в Победу одного из участников со стороны других союзников.
Участники всех трех конференций – основные участники антигитлеровской коалиции. Никакой многочисленности. Никакой «публики».
Гитлеровская Германия в Тегеранской и Ялтинской конференциях участия не принимала. Не принимала побежденная Германия участия в Потсдамской конференции.
Инсаров сделал предположение, что на этих конференциях ни проповеди, ни схоластические рассуждения, ни схоластические споры не звучали.
Читатель помолчал:
– Участниками антинаполеоновской коалиции были Австрийская империя, Англия, Россия, Пруссия... Но на короткое время, после Тильзитского мира 1807 года, наполеоновская Франция и Россия становятся союзниками. Затем следует так называемое наполеоновское нашествие на Россию... С началом Отечественной войны 1812 года Тильзитский мир потерял силу... Похоже на историческую аналогию.
– Какой же можно сделать вывод? – забеспокоилась Читательница. – Историческая литература может иметь практическое значение? Заинтересованные люди читали книги Тарле, Инсарова, других авторов – и обнаружили «секреты шкатулки»? Если так, то почему мы вышли из библиотеки, не прочитав сегодня положенные каждому 500 страниц? Срочно возвращаемся!
– Мы уже рядом с книжным магазином, – ответил Читатель. – Зайдем на пол часа. А потом уже отправимся обратно, в кафе-библиотеку.
21 мая 2017 года – 22 мая 2017 года
28.Диалог о Тильзитском мире
В Петербурге была хорошая погода. На Стрелке, на скамейке, любуясь видами, беседовали писатели Христиан Георгиевич Инсаров и Андрей Васильевич Каменский.
Инсаров поинтересовался:
– Ваши впечатления, господин Каменский, от встречи с князем Меттернихом? От полученного у него интервью?
– Отличное интервью! – ответил Каменский. – Конечно, князь был ограничен во времени...
– Человек, беседовавший почти шесть месяцев с Наполеоном – после брака императора и австрийской принцессы в 1810 году – не мог не быть мастером дипломатии, – Инсаров расширил контекст обмена мнениями.
– Армия Австрийской империи потерпела от Наполеона тяжкое мгновенное поражение под Ваграмом 5-6 июля 1809 года. У Меттерниха, назначенного после этого разгрома министром иностранных дел Габсбургской монархии, возникла мощная мотивация для плотного и длительного общения с Наполеоном в 1810 году. Военные действия остановились, наступило время личного общения, – заметил Каменский.
– События, поражающие воображение! Необычные! Молниеносные победы – Аустерлиц, Иена, Фридланд, Ваграм. Молниеносные разгромы крупных европейских государств – Пруссии, Австрийской империи. Беззащитность государств небольших. Вопросительное и тревожное настроение, – продолжил мысль Каменский.
– Прейсиш-Эйлау вошло в историю, – напомнил Инсаров. – Это одно из немногих сражений, в которых командовал лично Наполеон, и которое закончилось без очевидной победы его войск. Русские войска противостояли французским практически на равных в том зимнем сражении начала 1807 года. Завершалась русско-прусско-французская война 1806-1807 годов. Пруссия была разгромлена и деморализована.
Держава Наполеона расширялась, и у нее появилась общая граница с Россией.
– Постепенно Западная и Восточная Европа оказывалась под властью Наполеона – высказался Каменский. – Полный разгром войск Австрийской империи под Ваграмом в 1809 году был еще впереди. Но Наполеон стремился оформить отношения с Россией. Россия уточняла свои исторические перспективы. Потому и был заключен Тильзитский мир летом 1807 года.
– По Тильзитскому миру Россия получила некое территориальное приобретение, – напомнил Инсаров. – К Российской империи от разгромленной Пруссии по согласию Наполеона «отошел» Белостокский округ. Этот округ «погоды не делал». Площадь его территории была относительно не велика. Но одно дело признать на бумаге изменения, произведённые Наполеоном I в Европе. Бумага многое вытерпит. Другое дело подтвердить согласие действиями. Стать участником территориальных приобретений. Возможно, определенную часть враждебности со стороны покоренных и непокоренных европейских стран воинственный Наполеон – передачей Белостокского округа – разделил с Россией.
– Не так уж долго и действовал Тильзитский мир, – заметил Каменский. – В 1807 году, летом, он был заключен. А летом 1812 года началось Наполеоновское нашествие на Россию. И Тильзитский мир утратил силу.
Инсаров вспомнил:
– В книге академика Тарле «Наполеон» подмечено изменение позиции в России относительно Наполеона:
«В 1807 г. до июня он был с церковного амвона провозглашен предтечей антихриста, а в разговорах – самим антихристом и истребителем христианской веры, с июня того же 1807 г. антихрист стал внезапно, без малейших переходов и объяснений, другом и союзником русского царя. Теперь он снова оказался антихристом и пол России завоевал почти без сопротивления».
– Есть такие строки... – согласился Каменский. И добавил:
– Австрийская империя была разгромлена под Ваграмом в 1809 году, после чего стала послушным союзником Наполеона. Тем не менее, начиная нашествие на Россию в 1812 году, Наполеон воевал фактически на два фронта: с Россией и с Англией. Между прочим, Англия была довольно активна в Испании, народ которой оказывал мужественное сопротивление вторжению войск Наполеона.
– Ситуация вроде бы упрощалась, – дополнил Инсаров. – Наполеон господствует практически над всей Западной и Центральной Европой. Наступает момент, когда завершается период его блестящих мгновенных побед, проходит относительно короткий период Тильзитского мира, начинается ожесточенная борьба Наполеона на два фронта: против России и против Англии.
Но на самом деле, ситуация оставалась сложной. Лето 1807 года, когда был заключен Тильзитский мир, отделяет от сентября 1814 года, когда начался Венский конгресс, семь лет. И кто мог знать, что произойдет за этот семилетний период...
Инсаров помолчал и продолжил:
– О том, как развивались события после Тильзитского мира, мы сейчас знаем. Нашествие Наполеона на Россию. Сдача Москвы. Искусные действия Кутузова. Ранняя зима и другие, неблагоприятные для французской армии, обстоятельства. Солдаты Великой армии остались на снежных просторах России.
Не менее интересно другое. Как развивались бы события для России, не будь заключен Тильзитский мир?
Каменский заинтересованно посмотрел на Инсарова:
– Проявляете склонность к своеобразному жанру исторических гипотез, к выстраиванию исторических аналогий, господин Инсаров?
Очевидно, что без заключения Тильзитского мира наполеоновская Франция и Россия продолжили бы столкновения. Несмотря на то, что их армиям требовались отдых, пополнение, восстановление сил.
Политическая судьба Пруссии была бы не завидна.
Инсаров продолжил свое размышление:
– Тильзитский мир не имел целью противопоставить Англию Наполеону. Не Тильзитский мир сделал Англию и Россию союзниками в 1812 году, после начала нашествия. К 1807 году, к моменту заключения Тильзитского мира Англия уже находилась с Наполеоном в состоянии войны.
Англия боролась с донаполеоновской и наполеоновской Францией с 1792 года – за исключением короткого периода Амьенского мира (1802-1803 годы).
Во-первых, между Англией и Францией существовали торговые противоречия. И возникли эти противоречия задолго до 1792 года.
Во-вторых, народное восстание 10 августа 1792 года свергло Людовика XVI с престола, и он с семьёй был заключён в Тампль. В январе 1793 года Людовик XVI был казнен. Казнь бывшего короля была охарактеризована Англией как «самое гнусное из всех известных в истории злодеяний». Для европейских монархий – значимый аргумент.
Наполеон стал руководителем Франции в ноябре 1799 года.
– В чем была целесообразность Тильзитского мира? – направил внимание собеседника Инсаров. И продолжил:
– Получение Белостокского округа? Существенной заинтересованности для России в этой территории не было. На одну чашу весов была положена небольшая территория. На другую – историческая репутация...
Время для подготовки к новому столкновению с Наполеоном? Но к противостоянию с Наполеоном Россия готовилась после начала русско-прусско-французской войны 1806-1807 годов. А, может быть, и раньше? Вспомним Итальянский поход Суворова 1799 года – в период существования 2-й антифранцузской коалиции. Россия вошла в коалицию против республиканской Франции еще в марте 1793 года.
Англия непрерывно находилась в состоянии войны с Наполеоном с 1803 года – и до момента окончательного ухода его с политической сцены в 1815 году.
С одной стороны, в заключении Тильзитского мира есть логика. Во-первых, вообще худой мир лучше доброй ссоры. Во-вторых, существовала же вероятность того, что этот мир станет «вечным»? Или нет?
Если смотреть на Тильзитский мир, как на свершившийся исторический факт, то он может кому-то напоминать не мир, а перемирие. Перемирие перед решительным столкновением.
С другой стороны, за период с 1807 года по 1812 год Наполеон собрал, организовал, обеспечил питанием и вооружением колоссальную армию. После чего организованно вторгся в Россию.
Кто-то обнаружит в Тильзитском мире и «плюсы», и минусы".
Что же перевешивает?
Впрочем, исторические деяния редко заслуживают однозначно положительную оценку. Или однозначно отрицательную.
Обратите внимание, господин Каменский, на такую особенность противостояния, как его длительность. Если брать для примеров такие противостоящие Наполеону державы как Англия и Россия, то вырисовывается следующая картина.
Французская революция 1789 года сначала привлекла некоторые симпатии английской буржуазии.
Радикализм Французской революции и параллельный рост радикализма в Англии встревожил господствующие классы.
Успехи Французской революции, занятие Бельгии, главного пути английского сбыта на континент, и угроза занятия Голландии заставили Англию присоединиться к врагам революционной Франции; началась война (в начале 1793).
В Англии было приостановлено законодательство, защищающее неприкосновенность личности, и изданы законы, ограничившие свободу печати и собраний; радикальные клубы были закрыты.
Война – по одной из оценок ее длительности – продолжалась 22 года. В исторической литературе высказано мнение, что эта война была войной как на внешнем, так и на внутреннем фронте. Например, приходилось разрешать и социальные, и национальные противоречия.
Между 1803 годом и Ватерлоо (18 июня 1815 года; 7 антифранцузская коалиция) состоялись 3-я, 4-я, 5-я, 6-я антинаполеоновские коалиции. Как можно догадываться, все эти перечисленные 3-я, 4-я, 5-я, 6-я коалиции завершались таким образом, что понадобилась 7-я коалиция.
И, несмотря на то, что на смену одной коалиции приходила другая, Англия не прекращала непрерывно – почти 12 лет (если считать с 1803 года) – бороться с Наполеоном.
А если считать не с 1803 года, а с начала 1793 года, когда французский Конвент объявил войну Англии, и вычесть примерно один год Амьенского мира, то получается – около 21 года!
Примерно 21 год состояния активного противостояния! Вам не кажется такой исторический феномен заслуживающим внимания, уважаемый господин Каменский? В таком непростом положении у Англии возникал комплекс сложнейших вопросов: бюджетных, кадровых, внутриполитических и других!
– Англию отделял от армии Наполеона пролив, – напомнил Каменский. – У Англии был сильный флот, разбивший испано-французский флот в Трафальгарском сражении в 1805 году. Англия могла противостоять Наполеону почти 12 лет непрерывно (с 1803 года по 1815 год): Наполеон не мог уничтожить Англию.
Совсем иное дело Россия, получившая в 1807 году протяженную сухопутную границу с державой Наполеона.
И какова была бы история России, если бы не был заключен Тильзитский мир?
Россия, как и все континентальные европейские державы, включая Францию, обнаруживала стремление к быстрейшему разрешению накопившихся вопросов в сражениях.
Аустерлиц: Кутузов был склонен уклоняться от решительной битвы; император Александр I ускорял события.
Быстрые, стремительные победы были в стиле Наполеона.
Можно предположить, что континентальным европейским державам было свойственно минимизировать длительность прямого вооруженного противостояния.
Привычка? Особенности экономического и государственного устройства?
Позволю себе для сравнения иллюстрацию из другой эпохи: Фрэнсис Дрейк. Целые периоды его жизни были периодами вооруженного противостояния. Морская битва английского флота с испанской Непобедимой Армадой в 1588 году не проходила в форме генерального сражения. Это было многодневное боестолкновение, максимально использующее в пользу английского флота природные факторы, сложившиеся обстоятельства.
Во времена Фрэнсиса Дрейка Англия была не богатой страной. А теперь предположим, что страна становится богатой, что экономическое и государственное устройство позволяют противостояние распределить на много лет. Например, на 20 лет.
Борьба армий превращается в борьбу государственных, бюджетных систем!
Каменский усмехнулся.
– Вы, господин Инсаров, дойдете в Ваших фантастических построениях до того, что вспомните, кроме Англии, еще и Испанию, чье население противостояло войскам Наполеона в 1808-1814 годах. Почти 6 лет! Найдете некоторые аналогии между обороной Сарагоссы в 1809 году («каждый дом превратился в крепость») и боями за Сталинград в 1942 году. Да еще и включите в последовательность своих рассуждений Центральный штаб партизанского движения. Будете вспоминать массовую эвакуацию на Урал и за Урал. Обновление высших военных кадров...
Вы, господин Инсаров, дойдете в Ваших фантастических построениях до «соединения» Тильзитского мира с «англо-испанским образцом противостояния»...
– То есть, у Тильзитского мира не было альтернативы? – подвел итог гипотетическим рассуждениям Инсаров.
Каменский улыбнулся:
– Кто может сказать, были ли у России достаточные ресурсы для длительного и непрерывного противостояния по «английскому образцу». Ресурсы для многолетнего (вооруженного) противостояния? Отсутствовал «фактор пролива». А бюджетный процесс? Финансирование расходов на армию, других расходов? А общая функциональность и гибкость государственной машины?
Несколько лет оборонительной вооруженной борьбы на своей территории – без отделяющего «пролива» – ставят перед государством колоссальные, превосходящие любые фантазии, задачи!
