Текст книги "Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности"

Автор книги: Владимир Маяковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

В Московское охранное отделение

Содержащегося

при Центральной пересыльной тюрьме

политического заключенного

Владимира Владимировича Маяковского

Заявление

Покорнейше прошу Охранное отделение разрешить мне общую прогулку.

Владимир Маяковский.

18 ноября 1909 г.

13

ДИРЕКТОРУ УЧИЛИЩА ЖИВОПИСИ, ВАЯНИЯ И ЗОДЧЕСТВА

[Москва, 3 августа 1910 г.].

Господину директору Училища живописи, ваяния и зодчества

От дворянина

Владимира Владимировича

Маяковского

Прошение

Имею честь покорнейше просить о допущении меня к конкурсному экзамену для поступления вольным посетителем в начальный класс художественного отделения Училища.

При этом представляю метрическое свидетельство о рождении и три фотографические карточки.

Жительство имею: Москва, Новая Божедомка, дом Сергеевой, No 3, квартира No 11.

Владимир Владимирович Маяковский.

3 августа 1910 года.

14

РЕКТОРУ ВЫСШЕГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО УЧИЛИЩА ПРИ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

[Москва, 12 августа 1911 г.]

Его превосходительству г-ну ректору Высшего художественного училища при Императорской академии художеств

Дворянина

Владимира Владимировича

Маяковского

Прошение

Имею честь покорнейше просить ваше превосходительство о допущении меня к конкурсным экзаменам для зачисления в число вольнослушателей живописного отделения Высшего художественного училища при Императорской академии художеств. При сем прошении прилагаю: нотариально засвидетельствованную копию с метрического свидетельства о рождении и четыре фотографические карточки; все же остальные могущие понадобиться документы представлю по первому требованию.

Владимир Владимирович Маяковский.

Жительство имею: Москва, 1-й Марьинский переулок, дом 12, кв. 14.

12 августа 1911 года.

15

РЕКТОРУ ВЫСШЕГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО УЧИЛИЩА ПРИ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ

[Москва, 19 августа 1911 г.]

Его превосходительству г-ну ректору Высшего художественного училища при Императорской академии художеств

Дворянина

Владимира Владимировича

Маяковского

Заявление

Вследствие присланного Вами заявления о необходимости подачи к 20 августа недостающих документов высылаю: метрическое свидетельство о рождении, свидетельство о звании (формулярный список отца), квитанцию о подаче заявления о приписке к призывному участку за No 19 и квитанцию о подаче заявления о свидетельстве о благонадежности за No 249, выданную московским градоначальником. Фотографические же карточки и копия с метрического свидетельства о рождении находятся в канцелярии Академии при прошении.

Владимир Владимирович Маяковский.

19 августа 1911 г.

16

Л. И. ЖЕВЕРЖЕЕВУ

[Москва, 7 июня 1913 г.]

Многоуважаемый Левкий Иванович!

Выпустил новую книгу "Я" – литография.

Если можно, вышлю Вам наложен платежом для Петербурга.

Экземпляр – 50 к. Скидка 25-30%. Стихи для "Союза молодежи" выслать не мог – поздно был извещен.

В. Маяковский.

P. S. Напишите, сколько книг выслать.

17

В «СОЮЗ МОЛОДЕЖИ»

[Петербург, 15 ноября 1913 г.]

Я, нижеподписавшийся, передаю Обществу художников «Союз молодежи» свою трагедию «Владимир Маяковский» для постановки в Петербурге в сезон 1913-1914. Постановка ведется по моим указаниям и под моим личным наблюдением за всей художественной частью пьесы. (Срок моего наблюдения и размер вознаграждения за оное устанавливается в согласии с «Союзом молодежи».) Плата поспектакльная 50 (пятьдесят) рублей за каждый вечер.

Владимир Маяковский.

16 ноября 1913 года.

18

А. А. МАЯКОВСКОЙ

[Петербург, 23 ноября 1913 г.]

Милая, дорогая мамочка! Я по Вас соскучился. Придется еще жить в СПБ (2-го декабря первый спектакль моей трагедии). Ну, как Ваши глазки?

Я здоров, но работы по горло. В первый раз – целый день. Я рад.

– Мамочка, за свидетельством попросите зайти в училище Олю, а деньги, пожалуйста, перешлите мне сюда, а то я к первому весь выйду и сяду на мель. Мамочка, напишите, как у Вас.

Целую крепко, крепко Вас, Олю, Люду.

Володя.

Мой адрес: СПБ, Пушкинская ул., гостиница Пале-Рояль, No 126.

19

19 Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петербург, 23 ноября 1913 г.]

Дорогие Людочка и Оличка!

Напишите. Я соскучился. Право. Целые дни и ночи занят. Репетиции, лекции, лекции, концерты, концерты, репетиции и т. д. Толкусь. Целую вас всех и по очереди,

брат Володя.

Мой адрес: СПБ, Пушкинская, гсстин Пале-Рояль, No 126.

20

О. В. МАЯКОВСКОЙ

[Петербург, около 23 ноября 1913 г.]

Милая Оличка!

Шлю записку для училища. Здоров. Масса работы по театру. Пишите.

Целую тебя, маму и Люду.

Ваш Володя.

P. S. Попроси мамочку, чтобы мама обязательно переслала мне сюда как можно скорее деньги.

21

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Симферополь, 1 января 1914 г.]

Дорогие мамочка, Людочка и Оличка.

С Новым годом и с праздниками!

Как живете? Я здоров и весел, разъезжаю по Крыму, поплевываю в Черное море и почитываю стишки и лекции. Через неделю или через две буду в Москве. Сегодня я в Симферополе, отсюда в Севастополь и дальше, пока не доеду до вас и тогда поцелую всех крепко. Я ваш сын, брат и проч. и проч.

Володя.

1/I-14 г., Симф.

20

22 Д. Д. БУРЛЮКУ

[Симферополь, 1-3 января 1914 г.]

Дорогой Давид Давидович. Седьмого вечер. Выезжайте обязательно Симферополь, Долгоруковская, семнадцать, Сидоров. Перевожу пятьдесят. Устроим турне. Телеграфируйте.

Маяковский.

23

О. В. МАЯКОВСКОЙ

[Москва, первые числа февраля 1914 г.]

Дорогая Оличка!

Мне пришлось сегодня экстренно выехать на лекцию в Екатеринослав (перенесли число), даже не успел заехать домой. Ужасное свинство! Дня через три-четыре буду опять в Москве.

Целую крепко маму и тебя и Людочку.

Володя.

24

МОСКОВСКОМУ ГРАДОНАЧАЛЬНИКУ

[Москва, 24 октября 1914 г.]

Господину московскому градоначальнику

Дворянина

Владимира Владимировича

Маяковского

Прошение

Покорнейше прошу выдать мне свидетельство о благонадежности для поступления добровольцем в действующую армию. При сем прилагаю свидетельство, выданное мне из 3-го участка Пресненской части за No 4170.

Владимир Владимирович Маяковский.

24 октября 1914 года.

Жительство имею: Б. Пресня, д. No 36, кв. 24.

25

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, первая половика 1915 г. (?)]

Дорогие мамочка, Людочка, Оличка!

Спасибо за письма. Я живу ничего. Пью, ем, сплю, одет и обут. Что же касается моих дел, то пока я сам об этом ничего не знаю. Во всяком случае, пока все говорит за то, что я устроюсь хорошо. Приеду ли скоро в Москву, не знаю: как сложатся обстоятельства. Обо всем важном, конечно, немедленно же напишу вам. Вы меня не забывайте, пожалуйста.

Я ничего не пишу оттого, что у меня характер гнусный, письма же от вас жду с нетерпением.

Целую вас всех крепко.

Ваш Володя.

26

А. А., О. В., Л. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, 21 августа 1915 г.]

Дорогие мамочка, Оличка и Людочка!

Здоров я ужасно. Живу в Петрограде. Стараюсь пока что наладить к зиме какую-нибудь денежную комбинацию. Не сердитесь на меня, я похорошел страшно.

Целую всех.

Ваш Володя.

27

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, не ранее 8 октября 1915 г.]

Дорогие мамочка, Людочка и Оличка!

Только сейчас окончились мои мытарства по призыву, спешу вам написать и успокоить.

Я призван и взят в Петроградскую автомобильную школу, где меня определили в чертежную, как умелого и опытного чертежника.

Беспокоиться обо мне совершенно не следует. После работы в школе я могу вести все те занятия, какие вел и раньше.

Адрес мой остается прежний. Напишите о себе. Как у вас?

Целую вас всех крепко.

Володя.

Пришлю свою «военную» карточку.

28

Л. В. МАЯКОВСКОЙ

[Петроград, 20 октября 1915 г.]

Дорогая Людочка!

Большое тебе спасибо за доброе и нежное письмо.

Я обмундировываюсь и устраиваюсь. На это уходит много времени и нервов. Устал порядочно.

Милая Люда, ты в письме спрашивала меня, не нужны ли мне деньги. К сожалению, сейчас нужны и очень. Мне сейчас себе -приходится покупать форменную одежду, делаю я это на свои деньги. Так нужно. Поэтому пока что запутался изрядно.

Исходя из оного, обращаюсь к тебе с громадной просьбой: пришли мне рублей 25-30. Если такую сумму тебе трудно, то сколько можешь. Извиняюсь за просьбу страшно, но ничего не поделаешь. В дальнейшем, очевидно, будет хорошо.

Адрес мой прежний: Пале-Рояль.

Деньги прошу, если можно, прислать поскорее.

Новостей пока нет никаких.

Я послал вам мою новую книгу.

Целую всех вас крепко.

Ваш Володя.

Не забывайте.

20-го.

29

А. А. МАЯКОВСКОЙ

[Петроград, 9 ноября 1915 г.]

Дорогая мамочка.

Здоров я по-прежнему хорошо. Работаю тоже по-прежнему. Переехал из Пале-Рояля. Так что пишите мне сейчас по такому адресу: ул. Жуковского, д. No 7, кв. No 42, кварт Брик, для Маяковского. Дорогая мамочка, у меня к Вам большущая просьба. Выкупите и пришлите мне зимнее пальто и, если можно, одну смену теплого белья и несколько платков. Если это Вам не очень трудно, то, пожалуйста, сделайте. Пишите, мамочка, обязательно.

Целую Людочку и Оличку. Целую вас всех крепко.

Ваш Володя.

30

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, 24 апреля 1916 г.]

Дорогие мои мамочка, Людочка и Оличка!

Спасибо за память: посылку получил и очень доволен. Мои дела по-прежнему. Разница только та, что сейчас приходится очень много работать (часов девять – десять). Но это пустяки, только на пользу, т. к. я здоров и настроение у меня очень хорошее.

Как Людочка проводит свой отпуск? Попросите ее мне написать. Оличка тоже: ругает меня за короткие письма, а сама пишет открыточки.

Пишите мне все и больше.

Целую вас крепко.

Ваш Володя.

24

31 А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, 29 июня 1916 г.]

Милые и дорогие мои мамочка, Людочка и Оличка!

Доехал я в Петроград шикарно. До сего времени здоров, молод, красив и весел.

Много работаю: работать теперь трудно, вчера было 32R жары. Не забывайте меня. Пишите чаще и больше.

Целую вас всех крепко.

Ваш Володя.

32

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, сентябрь 1916 г. (?)]

Дорогие мамочка, Людочка, Оличка!

Целую вас всех крепко. Я здоров. Живу не хуже остальных, а это уже не так плохо. Спасибо за посылку, съел замечательно.

Не читайте, по возможности, глупых газет и вырезок не присылайте. Пирожки куда вкуснее и остроумнее.

Я получил отпуск до середины октября. Приеду позднее в Москву. Сначала попробую немножко одеться.

Как проездила Оличка и как Людочкины дела?

Работаю много.

Не ругайте меня мерзавцем за то, что редко пишу. Ей-богу же, я, в сущности, очень милый человек.

Я переехал в другую комнату. Пока пишите по старому адресу на Жуковскую, Брик.

Целую всех крепко.

Володя.

33

Э. Ю. ТРИОЛЕ

[Петроград, 12 октября 1916 г.]

Милый Элик!

И рад бы не ответить на твое письмо, да разве на такое нежное не ответишь?

Очень жалею, что не могу в ближайшем будущем приехать в Москву,– приходится на время отложить свое непреклонное желание повесить тебя за твою мрачность. Единственное, что тебя может спасти, это скорее приехать самой и лично вымолить у меня прощение.

Элик, правда, собирайся скорее!

Я курю.

Этим исчерпывается моя общественная и частная деятельность.

Прости за несколько застенчивый тон письма, ведь это первое в моей двадцатитрехлетней жизни лирическое послание.

Отвечай сразу и даже, если можешь, несколькими письмами: я разлакомился.

Целую тебя раза два-три, любящий тебя всегда

дядя Володя.

Рад, что ты поставила над твоим И точку.

34

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, декабрь 1916 г.]

Дорогие мамочка, Людочка и Оличка!

Поздравляю вас всех с праздниками. Мне очень хочется в Москву.

В первых числах января мне разрешают на недельку отпуск. Приеду к вам.

Выкройте (если можно) мне клочок места спать.

Целую всех.

До скорого свидания.

Любящий Володя.

35

Э. Ю. ТРИОЛЕ

[Петроград, 5 февраля 1917 г.]

Там дом в проулке весь в окошках;

Он Пятницкой направо от.

И гадость там на курьих ножках

Живет и писем мне не шлет.

А. С. Пушкин

Милый и дорогой Элик!

Что с тобой? Пиши. Скучаю без тебя.

Целую много,

дядя Володя.

36

Л. Ю., О. М. БРИК

[Москва, 25 сентября 1917 г.]

Дорогая Личика, дорогой Оська!

Целую вас в самом начале письма, а не в конце, как полагается: не терпится! Что у вас? Счастливые люди, побывавшие в этой сказочной стране, называемой «у вас», отделываются, мерзавцы, классической фразой: «Лиля как Лиля».

Вчера читал. Был полный сбор, только, к сожалению, не денег, а хороших знакомых. Доклад можно было спокойно начать не с холодного "граждане", а с нежного "дорогие Абрам Васильевич, Эльза и Лева!"

Живу на Пресне. Кормят и ходят на цыпочках.

Первое – хорошо, второе – хуже. Семейный гений. Чуточку Аверченко.

Удастся ли сфантазировать что-нибудь с поездкой в деревню, не знаю.

Первый друг мой тут Ника.

Детки, милые, напишите!

Целую. Ваш полнеющий Володя.

25/IX.

Всем! Всем! Всем!

Привет.

Афишу б. Как «Война и мир»?

37

А. А., Л. В., О. В. МАЯКОВСКИМ

[Петроград, 30 октября – начало ноября 1917 г.]

Дорогие мамочка, Людочка и Оличка!

Ужасно рад, что все вы целы и здоровы. Все остальное по сравнению с этим ерунда. Я уже писал вам (передавал письмо через знакомого). Теперь опять передаю через знакомого москвича; почте не очень сейчас доверяю.

Я здоров. У меня большая и хорошая новость: меня совершенно освободили от военной службы, так что я опять вольный человек. Месяца 2-3 пребуду в Петрограде. Буду работать и лечить зубы и нос. Потом заеду е Москву, а после думаю ехать на юг для окончательного ремонта.

Целую вас всех крепко.

Ваш Володя.

Пишите!

38 Л. Ю., О. М. БРИК

[Москва, середина декабря 1917 г.]

Дорогой, дорогой Лилик! Милый, милый Осик!

"Где ты, желанная,

где, отзовися".

Вложив всю скорбь молодой души в эпиграф, перешел к фактам.

Москва, как говорится, представляет из себя сочный, налившийся плод(ы), который Додя, Каменский и я ревностно обрываем. Главное место обрывания -"Кафе поэтов".

Кафе пока очень милое и веселое учреждение. ("Собака" первых времен по веселью!) Народу битком. На полу опилки. На эстраде мы (теперь я – Додя и Вася до рожд уехали. Хужее.) Публику шлем к чертовой матери. Деньги делим в двенадцать часов ночи. Вот и все.

Футуризм в большом фаворе.

Выступлений масса. На рожд будет "Елка футур". Потом "Выбор трех триумфаторов поэзии". Веду разговор о чтении в Политехническом "Человека".

Всё заверте.

Масса забавного, но, к сожалению, мимического ввиду бессловесности персонажей. Представьте себе, напр, Высоцкого, Маранца и Шатилова (банки-то ведь закрыты!), слушающих внимательнейше Додичкино «Он любил ужасно мух, у которых жирный зад».

Миллион новых людей. Толкучей бездумно. Окруженный материнской заботливостью Левы, южный фонд безмятежно и тихо растет. На юг еще трудно.

Как Лиличкина комната, АСИС, Академия и другие важнейшие вещи? Прочел в "Новой жизни" дышащее благородством Оськино письмо. Хотел бы получить такое же.

Я живу: Москва, Петровка, Салтыковский пер., "Сан Ремо", к. No 2. В. В. Маяковский.

Буду часто выходить за околицу и, грустный, закрывая исхудавшею ладонью косые лучи заходящего солнца, глядеть вдаль, не появится ли в клубах пыли знакомая фигура почтальона. Не доводите меня до этого!

Целую Лилиньку.

Целую Оську.

Ваш Володя.

Пасе и Шуре мои овации.

Привет Поле и Нюше.

39 Л. Ю., О. М. БРИК

[Москва, середина января 1918 г.]

Дорогой, дорогой, дорогой Лилик.

Милый, милый, милый Осюха.

До 7-го я вас ждал (умница, еще на вокзал не ходил). Значит, не будете. Лева получил от вас грустное. Что с вами, милые? Пишите, пожалуйста! А то я тоже человек.

У меня по-старому. Живу как цыганский романс: днем валяюсь, ночью ласкаю ухо. Кафе омерзело мне. Мелкий клоповничек. Эренбург и Вера Инбер слегка еще походят на поэтов, но и об их деятельности правильно заметил Кайранский:

Дико воет Эренбург,

Одобряет Инбер дичь его.

Я развыступался. Была «Елка футуристов» в Политехническом. Народищу было, как на советской демонстрации. К началу вечера выяснилось, что из 4-х объявленных на афише не будет Бурлюка, Каменского, а Гольцшмит отказывается. Вертел ручку сам. Жутко вспомнить. Читал в цирке. Странно. Освистали Хенкина с его анекдотами, а меня слушали, и как! В конце января читаю в Политехническом «Человека».

Бойко торгую книгами. "Облако в штанах" – 10 р., "Флейта" – 5 р. Пущенная с аукциона "Война и мир" – 140 р. Принимая в соображение цены на вино, за гостиницу не хватает.

Все женщины меня любят. Все мужчины меня уважают. Все женщины липкие и скушные. Все мужчины прохвосты. Лева, конечно, не мужчина и не женщина.

На Юг-г-г-г-г!

Пишите!

Как Личикино колено?

Целую всех вас сто раз.

Ваш Володя.

Рвусь издать «Человека» и Облачко дополненное. Кажется, выйдет. Письмо ваше получил 4 января.

40 Л. Ю. БРИК

[Москва, до 15 марта 1918 г.]

Дорогой, любимый, зверски милый Лилик!

Отныне меня никто не сможет упрекнуть в том, что я мало читаю,– я все время читаю твое письмо.

Не знаю, буду ли я от этого образованный, но веселый я уже.

Если рассматривать меня как твоего щененка, то скажу тебе прямо – я тебе не завидую, щененок у тебя неважный: ребро наружу, шерсть, разумеется, клочьями, а около красного глаза, специально, чтоб смахивать слезу, длинное облезшее ухо.

Естествоиспытатели утверждают, что щененки всегда становятся такими, если их отдавать в чужие нелюбящие руки.

Не бываю нигде.

От женщин отсаживаюсь стула на три, на четыре – не надышали б чего вредного.

Спасаюсь изданием. С девяти в типографии. Сейчас издаем "Газету футуристов".

Спасибо за книжечку. Кстати: я скомбинировался с Додей относительно пейзажа, взятого тобой, так что я его тебе дарю.

Сразу в книжечку твою написал два стихотвор. Большое пришлю в газете (которое тебе нравилось) – "Наш марш", а вот маленькое:

Весна

Город зимнее снял.

Снега распустили слюнки.

Опять пришла весна,

глупа и болтлива как юнкер.

В. Маяковский.

Это, конечно, разбег.

Больше всего на свете хочется к тебе. Если уедешь куда, не видясь со мной, будешь плохая. Пиши, детанька. Будь здоров, милый мой Лучик! Целую тебя, милый, добрый, хороший.

Твой Володя.

В этом больше никого не целую и никому не кланяюсь – это из цикла «тебе, Лиля». Как рад был поставить на «Человеке» «тебе, Лиля»!

41

Л. Ю. БРИК

[Москва, конец марта 1918 г.]

Дорогой и необыкновенный Лиленок!

Не болей ты, христа ради! Если Оська не будет смотреть за тобой и развозить твои легкие (на этом месте пришлось остановиться и лезть к тебе в письмо, чтоб узнать, как пишется: я хотел «лехкия») куда следует, то я привезу к вам в квартиру хвойный лес и буду устраивать в оськином кабинете море по собственному моему усмотрению. Если же твой градусник будет лазить дальше, чем тридцать шесть градусов, то я ему обломаю все лапы.

Впрочем, фантазии о приезде к тебе объясняются моей общей мечтательностью. Если дела мои, нервы и здоровье будут идти так же, то твой щененок свалится под забором животом вверх и, слабо подрыгав ножками, отдаст богу свою незлобивую душу.

Если же случится чудо, то недели через две буду у тебя!

Картину кинемо кончаю. Еду сейчас примерять в павильоне фрейлиховские штаны. В последнем акте я денди.

Стихов не пишу, хотя и хочется очень написать что-нибудь прочувствованное про лошадь.

На лето хотелось бы сняться с тобой в кино. Сделал бы для тебя сценарий.

Этот план я разовью по приезде. Почему-то уверен в твоем согласии. Не болей. Пиши. Люблю тебя, солнышко мое милое и теплое.

Целую Оську.

Обнимаю тебя до хруста костей.

Твой Володя.

P. S. (Красиво, а?) Прости, что пишу на такой изысканной бумаге. Она из «Питореска», а им без изысканности нельзя никак.

Хорошо еще, что у них в уборной кубизма не развели, а то б намучился.

42

О. В. МАЯКОВСКОЙ

[Левашова, 15 июля 1918 г.]

Милая и дорогая Оличка!

Дуешься ты зря. Дело в следующем. Я живу не в Питере, а в деревне, за 50 верст. Когда я получил твое первое письмо, я потелефонил бриковской прислуге, чтоб она немедленно отослала тебе деньги, зная, что это к спеху, а значит, и не мог сам написать ничего на переводе при всем своем желании. При первой же оказии хотел послать вам письмо, но теперь от нас в город никто не ездит, не езжу и я, потому что в Питере холера страшная. Сегодня случайно получил твое письмо (приехали ко мне на именины) и отвечаю сейчас же. Из всего из этого можно умозаключить, что свинья ты, а не я, потому что злишься ты.

Поздравляю тебя, киса, с рождением и ангелом. Желаю вам пожить на даче и отдохнуть.

Я живу хорошо.

Пишите про себя.

Страшно целую мамочку, Людочку и тебя.

Ваш Володя.

15 июля 1918 г. Левашово

Пишите на прежний адрес Брикам. Сюда письма совсем не доходят.

Меня до того тут опаивают молоком (стаканов шесть ежедневно), что если у меня вырастет вымя, скажи маме, чтоб не удивлялась.

43

ЦЕНТРАЛЬНОЙ КОМИССИИ ПО УСТРОЙСТВУ ОКТЯБРЬСКИХ ТОРЖЕСТВ

[Москва, 10-12 октября 1918 г.]