Текст книги "На Западе Диком. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Абибок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Абибок Владимир Владимирович
На Западе Диком
Трилогия

Часть 1
На Западе Диком

Пролог

Бездушное, безликое, бесконечно Великое Ничто.

Нет места, нет времени, только Великое Ничто.

Взрыв.

Бесконечно Могучий, столь Великий, как само Великое Ничто, потряс сами основы пустоты.

Я – Бог. Я – мыслю. Я – существую. Я– Род. Я – Род всего сущего.

Мысль Бога породила взрыв.

Сущее и противосущее закружили в бешеном вихре, отрываясь друг от друга, ибо когда они сходились вместе, то исчезали бесследно, вновь обращаясь в Ничто, только изредка на месте их столкновения, возникали тёмные облачка.

Случилось Начало Времён.

Так сущее и противосущее кружились, пока не сказал Бог: «Станьте порядком и временем!»

И стало Время и Порядок, а Хаос отступил в тёмные облачка, создавая Царство Нави.

Горящие сгустки сущего продолжили своё кружение, но теперь оно стало в порядке и времени.

Один маленький кусочек сущего продолжил кружение вокруг своей оси на самом краю родившейся вселенной.

И кружился маленький кусочек сущего, в борьбе раздвигая границы порядка и времени.

И оторвались от него девять совсем маленьких шариков, закружившись вокруг, создавая ещё один уровень порядка.

Но постепенно маленькие шарики остывали, а на одном из них упала роса бескрайнего мироздания.

И покрылся тот шарик водой.

И напоил сей водою пыльцу жизни от дыхания Бога.

И стала на этом маленьком шарике расти трава.

И наполнились воды тварями живыми.

И было это в Начале Времён.

И узрев сей шарик с тварями живыми от дыхания его рождёнными.

Сказал Бог: «Да будет жизнь разумная и велю сим разумным познать меня, отца своего!»

И сжал шарик сей от душевной радости и встали тогда горы и моря глубокие, но поранили игла вершин руки Создателя.

И из каплей той крови возродился человек.

И сказал Бог: «Отныне ты, человек, кровь от крови моей, мысли, и разумом поднимись ко мне, отцу своему!»

И будешь ты жив, покуда ты мыслишь.

Не бойся Хаоса, но сражайся с ним.

Не бойся Нави, но не пускай в сердце своё.

Вечно помни, что ты кровь от крови моей.

Не склоняй коленей перед равным тебе, ибо ты ставишь на колени Бога.

Не склоняй колени перед сильнейшим над тобой, ибо ты ставишь на колени Бога.

Не склоняй колени перед слабейшим под тобой, ибо ты ставишь на колени Бога.

Никогда не ставь и равного тебе на колени, ибо и в нём моя кровь.

Никогда не ставь слабейшего под тобой на колени, ибо в нём моя кровь.

Никогда не ставь сильнейшего над тобой на колени, ибо в нём моя кровь.

Не бойся же встать на колени перед любимым тобой, ибо я так склонился перед тобой.

Не бойся же встать на колени перед родившим тебя, ибо так и я склонялся перед тобой.

И дам вам в Начале Времён срок жизни век, дабы спешили вы стремиться к познанию ибо лишь познав всё сущее обретёте вечность.

Обретя же вечность, познаете Создателя своего и откроется вам сила вселенной.

Познавайте сущее и передавайте детям своим, из века в век копите богатство знания ибо только в нём сила и путь к вечности.

Идите же и познавайте сущее.

И разбрелись люди по своему шарику, назвав его Землёй, а светило, что не давало угаснуть жизни назвали Солнце.

Только один остался у подножия Великой Горы, месте где кровь Рода обратила его человеком.

И спросил он Создателя: «Как же родим мы детей наших, коль не обрели знание твоё!»

«Дам тебе в помощники женщину, вкладывай в лоно её своё семя и родит она детей для тебя!»

И вскружив пену морскую, создал женщин для каждого из своих детей.

И продолжил человек вопрошать Создателя: «А как ты создал этот мир?»

И ответил Бог: «Разделил Великое Ничто на сущее и противосущее!»

И опять спросил человек: «А как ты разделил Великое Ничто?»

Обратил свой взор Бог на блуждающий дух Великого Ничто и ударил в него силой, ответив: «Так!»

И разделился дух на дух могучего мужчины и дух красивой женщины.

И вскружил мужчина над ней Вороном и приблизился возжелав объятий жарких.

И стала убегать от него женщина, спряталась в глубины земные, да ожёг её жар сердца земли.

И поблек дух женщины прекрасной, стала она старухой Агишануку и возненавидела за то Ворона.

И с Начала Времён сходятся дух Ворона и старухи Агишануку в вечной битве и сотрясаются от того глубины Земли.

И снова спросил Бога человек: «Насколь велико всё сущее?»

И ответил Создатель: «Борьба с Великим Ничто – бесконечна!»

И воскликнул человек: «Мне тогда никогда не познать всё сущее!»

И озарил светом радости горизонт Создатель, и воссияла в отражении Севера улыбка Бога.

И услышал человек: «Ты не познаешь, ни один смертный не в силах познать всё сущее, но человечество сможет!»

И заплакал тогда человек: «Как же мне собрать всё человечество, если только я один остался на разговор с тобой?»

И продолжил лить слёзы одинокий человек: «Никогда не познать человечеству сущее, никогда не откроется нам сила Вселенной!»

Померк свет Солнца, затянуло небо тучами и услышал человек: «Довольно вопросов, но прежде открою тебе путь!

1. Бог есть Создатель всего сущего, познавай сущее и познаешь Бога.

2. Прими веру сию в сердце своём, пока разум твой ищет путь к познанию.

3. Почитай отца своего и мать свою и род свой храни.

4. Не убий ближнего своего.

5. Не укради у ближнего своего.

6. Не лжесвидетельствуй.

7. Не прелюбодействуй.

Ты придёшь с сими заповедями к человечеству и соблюдать их в бесконечном познании и стремлению к справедливости, и есть твой путь, человек!»

И возрадовался человек, и воздев руки к Солнцу и раскрыв своё сердце Вселенной, воскликнул: «Славься во веки, Создатель!»

Но не услышал ответа человек.

Ещё долго взывал он к безмолвию Вселенной.

И лишь вой ветра и тишина небес была ему ответом.

Ворон.

И летел над миром дух Ворона познавая свой дом, в котором был Родом создан.

И увидев человека, говорившего с Богом, спросил:

Услышал ли ты, человек, всё, что говорил тебе Создатель?

Увы, брат Ворон, только те ответы, которые пожелал сделать услышанными Бог.

Надо было тебе спросить: «Почему Агишануку не захотела быть моей женщиной, а стала злой старухой!»

И рассмеялся человек: «На этот вопрос даже я знаю ответ!»

И рассердился Ворон: «Тогда почему ты не говоришь мне ответ?»

И услышал ответ: «Ты рождён из Духа Великого Ничто, вы были единым, но соединившись, вновь станете ничем, чтобы быть, вы обречены только сражаться и враждовать!»

И воскликнул Ворон: «Но я желал лишь Добра и Любви!»

Но не ответил ему человек.

И пошёл человек к горе, изрыгающей огонь и посмотрел в жерло её.

И увидела его из глубины из самого сердца Земли Агишануку, и спросила человека: «Ты говорил с Вороном?»

И ответил человек: «Да, сестра Агишануку, я говорил с Вороном!»

И спросила старуха: «А ты узнал у Ворона, за что он напал на меня?»

И услышала ответ: «Ворон не хотел тебя убить, он летел к тебе на крыльях Любви, неся облака Добра!»

И сказала Агишануку: «Неправда, я видела, что если он меня схватит, то я погибну!»

И горько вздохнул человек: «Не знал этого Ворон, ибо так же, как и ты был только рождён!»

И воскликнула старуха: «Я с силой Рода получила знание, что сойдясь вместе, мы оставим после себя лишь тёмное облако Нави!»

И ответил человек: «Каждому от Рода дано разное, каждое сущее и противосущее не одинаково».

И спросила Агишануку: «А ты узнал у Создателя, чьё творение его самое любимое?»

Но не ответил ей человек.

И пошёл дальше по Земле человек. Познал он первую истину сам – нет только зла и только добра, порой одно и то же с разных сторон выглядит то как зло, то как добро.

И оттого ещё печальнее стало человеку, ибо как следовать завещанной справедливости, если добро и зло невозможно разделить.

Глава 1

Половину и так короткого лета угробили на поиски оловянной руды, при этом практически точно зная место и то, что она там есть. Никудышные из нас с Олегом геологи получились. Зато теперь у нас есть олово и, судя по нашим запросам такое количество, что мы добыли, девать будет некуда, разве что переводить на посуду, ибо с медью пока напряг конкретный. Бронзовый век, бронзовый век, ага щяз – никто ещё из местных не показал ни одного месторождения, вся медь, которая имеется – исключительно мелкие вещи типа рукояток ножей из самородков. Зато вагранку сбацали за год на счёт раз и плевать на то что она поначалу после первой же плавки развалилась, а чугуний вышел никуда не годный, но упорство и труд – это сила. Теперь у нас есть вся основа для индустриального рывка, только людей нет и это большая проблема. Нет, сами то люди наличествуют, вот только проку от них…дальше идёт непечатный русский фольклор. За три года смогли чему‑то обучить и приучить, что важнее, к работе 17 подростков, всё – дальше тупик. Ну не хотят или не могут местные учиться, если ещё за «бусы» можно запрячь в работу взрослых, то ненадолго и дисциплины трудовой даже понимания нет.

Сссссс…, колдобина…, тачку из руки рвануло так, что чуть связки не порвал. Мыслительный процесс сбился, а вернуться в прежнее русло уже не даст Шурик. Несётся как ошпаренный, орёт и руками машет, вот дурашка, поди опять катастрофа случилась. Это у него трагедии всегда случаются, вроде порванной штанины или рыба с крючком ушла, эмоциональный парень.

– Директор Игорь, директор Игорь! – спотыкаясь, но продолжая отчаянно удерживать равновесие, навстречу бежал, да нет, скорее бороздил буераки, чумазый Шурик.

– Так, отдышись, а то, как всегда будешь тараторить бессмыслицу! – Игорь поставил на землю ручки тачки, слегка встряхнул за плечо тщедушное тельце гонца и с расстановкой спросил. – На стоянку напали? Корабль украли или его унесло в море? Кто‑то умер? Сначала ответь на эти вопросы.

– Нет-нет, там это… Спящая Касатка пришёл… говорит по три железных гарпуна ему за каждого… да нельзя же столько просить, совсем стыд потерял, ему и Йэлт сказал, не даст столько директор Игорь, а Касатка плюётся, топочет, кричит: «самого большого моржа, что за всю жизнь поймал шаману пообещал, а не то шаман велел их убить», Йэлт велит тебя ждать, а он говорит: «три умиака могут много рыбы поймать, а они две руки дней только и шли к тебе, теперь ещё ждать?» Лета ему мало, можно подумать он моржа зимой не возьмёт, жадный совсем стал. Я может, и не знаю, какой он раньше был, но сейчас совсем жадный… да за один гарпун можно три раба взять, не нужны нам эти дорогие страшные.

– Стоп, некий человек по имени Спящая Касатка привёл белых бородатых рабов?

– Нельзя их брать, Игорь. – Резко, из возбуждённого состояния, перешёл в заговорщицкий шёпот Шурик. – Злые они, пусть шаман их убьёт.

Руки чесались бросить всё и бежать. Три года назад, когда мироздание предоставило нам с Олегом статус «попаданец», как всегда, безапелляционно и неожиданно, после недолгой эйфории от предчувствия новых и интересных приключений мы как‑то неожиданно осознали, что работы предстоит адовый объём, несмотря на оркестр роялей в виде отцовского домика.

Собственно, всё начиналось стандартным образом: пословица «где родился – там и пригодился» давно утратила актуальность, а с распадом Союза её нельзя применить не только к в местечковом смысле, но и государственном. Лозунг активных и образованных был прост как 3 коп, – бежать, либо врать и воровать, других шансов на жизнь в бывшем СССР нет. Исключения только подтверждают правило.

Но это было моё мнение, Олег и папа его не разделяли, самым драматичным в отношении своей судьбы образом – сначала СТО грабили то бандиты, то менты, пока дело не подошло к логическому разрешению проблем самым радикальным образом – предприятие попросту закрыли. Виктор Эдуардович – батин партнёр, уже давно проводящий время в Ростове, вытащил его с собой. Дядю Витю назначили замом в департамент транспорта мэрии, ну и он подтащил своих, все, как и заведено в России – ничего нового. Бывшему компаньону досталась должность руководителя АТП5. Ну и поскольку наш переезд совпал с моим окончанием школы, то отъезд в Москву был воспринят мамой благосклонно, хотя до этого момента она отчаянно настаивала на Ростовском ВУЗе. Как ни странно, но мой побег на долгие 5 лет завяз в промежуточном этапе пробивания гранита курсовых, кейсов и прочих лабораторных в Плешке. Ну и поскольку в моём характере лишь доля авантюризма, а всё прочее расчёт, то начиная с третьего курса, я решил искать себя в самостоятельном бизнесе. Впрочем, довольно скоро я убедился, что предпринимательство в нашей стране давно и окончательно заменил распил, где всякие провинциалы могут довольствоваться лишь ролью сменного лезвия пилы, в иллюзорной надежде, что копеечка прилипнет к зубьям. Закончив Плешку, я тем не менее продолжил своё дело в строительстве Москвы подвизаясь то на поставках материала, то на подрядах. Но главной целью по-прежнему оставалось бегство. Кризис в Греции обозначил для меня перспективную цель, пусть для кого‑то падение цен на недвижимость было ударом по кошельку, моему же кошельку это позволило вгрызться в скалы на берегу Ионического моря. Небольшая гостиница из трёх этажей, стоящая недалеко от шоссе и в то же время в третьей линии от моря, была моим первым и, как я тогда надеялся, не последним приобретением в Греции. Парга не Мекка туризма, да и гостиница не ахти какая, но это был рывок!

После возвращения из Греции осмысление планов громадья решил отложить, сначала Хоум-СвитХоум. У папы намечался полувековой юбилей, брат Олег закончил мореходку и в сентябре должен был идти в какой‑то рейс, поэтому я и отправился в Ростов. Ну и чтобы не путаться под ногами у родителей, сразу по приезду решили с Олегом съездить в старый дом подправить, что по-мелочи и вспомнить молодость на уборке урожая, благо батин ДР. всегда ассоциировался с собиранием картошки.

Собственно, моей главной целью было не просто вывезти Олега на дачу, как уже стали называть наш старый дом, но попытаться каким‑то образом переманить его на свою сторону управляющим в гостиницу, пока ещё зарабатывать в России можно, а уж вкладывать надо за рубеж и моё вложение нужно сохранять. Ну а кому доверить как не родному брату. Не могу сказать, что он бредил морем, это сказалось влияние одноклассников ростовской школы, вот уж где пацаны бредили конкретно, а кто не бредил, то имитировал, чтобы не выделяться белой вороной. Так и попал в мореходку братишка, благо выбрал семейное направление – машины, пусть и судовые. Нужно было просто осмыслить саму возможность вовлечения Олега так, чтобы ему было это интересно, пусть развивает круизы или мастерскую по починке судовых движков делает. Вот это я и хотел услышать от него, мальчик взрослый пока не женился надо вырвать его из этого ада. Главное в нём самом желание разбудить. Парень хозяйственный, вон заставил меня покататься закупили полную машину каких‑то железок, проволоки неподъёмную бухту, что мне даже стало жаль батин старый Фрилендер, понятно, что его и не продали, чтобы на дачу ездить, но это жестоко.

– Слушай, Олежек, а на хрена тебе вся эта металлоконструкция? – Когда последний магазин остался за бортом, высказал я своё лёгкое недоумение.

– Хочу генератор сделать на 100кВт, работающий на дровах, спирте или масле, абсолютно автономный и с возможностью замены топлива! – И ведь не улыбнётся даже.

– Ты на необитаемый остров собрался? А как потащишь, у тебя же эта дура на полсарая места займёт, а на второй половине, хочу тебе напомнить, токарно-винторезный, ещё со СТО который, не забыл?

– Чувствую – нужен!

Вот уж его чувствительность! Утром следующего дня за забором мы обнаружили новую реальность в виде девственного леса, окружавшего нашу дачу ровно по краю границы участка в 20 соток. Лишь со стороны бабы Кати, ну то есть где был участок бабы Кати, ну вчера в смысле он‑то был, а теперь каменистый пляж и метрах в 30 вода (река, море). Это теперь мы знаем, что это залив и местность где в нашем мире (времени) стоит город Такома, но тогда состояние было как… Нет, не шок, а скорее, как в старой шутке: «Первые три дня в отпуске – ощущение будто прогуливаешь работу!».

«Прощай оружие!» Легко рассуждать об этом сидя в уютной парижской квартире. Волею судеб, в нашей семье отродясь охотников не водилось, а другого легального способа иметь оружие, нет. Хуже того, даже газовой пукалки и той не нашлось. Пришлось озаботиться временной обороной от непрошеных гостей: укрепили кое-где покосившийся забор, развесили гирлянды из разных банок и склянок, говорят, такой шум отпугивает медведей. А если тут бродят динозавры? Или вы думаете вам не полезут в голову всякие бредовые мысли, окажись в такой ситуации. В конце концов, мужчины мы или погулять вышли, а значит, главное на текущем моменте было решение вопроса об оружии. Не буду утомлять долгими рассказами о наших с Олегом спорах, но на исходе третьего дня амуниция была на уровне, способном удовлетворить придирчивого центурия времён Цезаря. Единственное отличие было в выборе оружия. Остановились на топоре с клевцом на обухе, и мне Олег выковал кинжал типа бебута, а себе кортик – моряк ити его. Я понимаю – паранойя и шизофрения, скажет проницательный читатель, ребятам надо бы отдохнуть на Бали или хотя бы в Карловы Вары, но страшно же было, что может быть страшней неизвестности? А, собственно, неизвестность стала отступать. Именно на том самом исходе того самого третьего дня на каменистый пляж вылезла пирога!!! На берег сошедшие человечки числом полдюжины что‑то бурно обсуждали, попеременно тыкая руками и палками в нашу сторону. Быстро снарядившись по форме, мы чинно вышли к ним на встречу. И как первопроходцы умудрялись так быстро и легко находить общий язык с туземцами? Наша первая встреча не началась вообще, как только до них оставалось шагов 10, туземцы попросту сбежали, вернее прыгнули в пирогу и через миг уже гребут так, что я не поставил бы уверенно на чемпиона по гребле из нашего мира(времени). Всю ночь Олег, как заведённый, что‑то точил и резал в сарае. Я же почему‑то успокоился: окружающая природа, теперь вот индейцы в пироге, ровно такие, как на тех рисунках из мемуаров путешественников. Ситуация прояснялась, мы точно в земном мире, осталось выяснить наш ли это мир и какой нынче год, да хотя бы какой век.

– Будем «покупать Манхеттен»! – Безапелляционно заявил великий ночной точильщик.

– Даже не задумываясь ни на секунду, скажу, дорогой братец, мы не голландцы и англо-саксы, чтобы так подло себя вести. Мы станем для местных своими, пока не знаю в каком статусе, но гостями нельзя жить вечно: ты либо свой, либо тебя рано или поздно ограбят и убьют.

– Игорь, мы даже говорить не умеем по-ихнему, какие к едрёной фене «свои»?

– Ничего страшного, на языке жестов пообщаемся, а потом научим туземцев правильному языку. Собираем подарки и двигаем вдоль берега до ближайшей деревни или что там у них.

– Да я то, как раз и готовил подарки, но мне кажется лучше купить право жить на этой земле. Ты их морды видел? С такими трудно стать своими. – Олег продолжал возмущаться и пытался пойти по пути, проторенному голландцами, забывая про разные исходники у них и у нас.

Не успели мы пройти и полчаса, то толкая, то таща за собой садовую тачку, как перед нами выросли колокольчики деревни. Так забавно выглядели их чумы или юрты, тогда я не знал, как индейцы их называют, а всамделишные я в жизни никогда не видел. За ручьём, перед деревней, полтора десятка мужчин, преисполненных отчаянного мужества, до боли в руках сжимали копья. Несчастные полуголые обезьяны, лишь двое из них были одеты в какое‑то подобие деревянной кирасы, у остальных не было и этого. Как я потом узнал, наши фигуры навеяли им мысль о новых врагах, ещё страшнее тлинкитов, которые одним ударом копья пробивали человека насквозь, что случалось, и двоих убивая сразу.

– Ну что, люди добрые, покалякаем о жизни и судьбе? – Как можно более спокойно обратился я к напряжённым воинам, протягивая пластиковые разноцветные висюльки от разбитого кашпо. – Меняться бум или не бум?

После потлача мы долго разбирали все те подарки, что нам надарили, хотя правильнее сказать наменяли. Само-собой мы не понимали, на сколько ценными будут для сэлишей те подарки, которые мы приготовили, хотя мы и выбирать старались ненужный хлам, главное чтобы блестело. Как выяснилось, мы разжились всей гаммой народных промыслов, в том числе двумя рабами и тремя рабынями. Вот уж чего я никак не ожидал, да и Олег был шокирован, что среди северных индейцев распространено рабство. Надо признать рабы не ходили в кандалах и ошейниках, но и убегать вроде как не помышляли. Йэлт попал в рабство после одного неудачного набега за рабами, как говорится, пошёл по шерсть – вернулся остриженным. Это был его первый поход и столь бесславно закончившийся, потом обмен в другое племя, и вот сейчас новый хозяин. Второй имя вообще не имел, как и девушки рабыни, поэтому за свой тщедушный и суетливый образ был прозван Шуриком, в честь известного персонажа. Сколь же велико было общее удивление, когда барак на две половины, построенный вместе с новобранцами, был предоставлен им для жилья. Собственно наше удивление было в том, что они планировали жить, как и все рабы, возле входа в наш дом, а барак, это дворец достойный тоэнов! Пришлось устраивать первую политинформацию на новой земле. Кое‑как на пальцах объяснил, что рабы у Больших людей сами по себе становятся большими рабами почти равными лучшим людям простого народа. Не знаю, насколько Йэлт всё правильно понял, но они с Шуриком впоследствии разве что не плевали в лицо всем встречным поперечным. Может и несколько самонадеянно с нашей стороны, но эта уверенность в избранности настолько сильно впиталась в сознание Йэлта, что все наши дальнейшие переговоры с туземцами, которые, как правило, вёл доморощенный Нео, проходили в русле взаимопонимания и добрососедства.

Учёт и контроль делают общину государством, а железо и пар ведут её к процветанию. Значит, будем строить социализм с человеческим лицом. То бишь с царским в моём лице и сообществом цивилизованных кооператоров, как мудро наставлял дедушка Ленин. Даже от таких людей польза есть, а стало быть – вперёд! С этими октябрьскими тезисами (судя по природе приняли текущий месяц за октябрь и год прописали 2014 от начала Новой Эры) я пошёл к Олегу.

– Гор, ты хоть себе представляешь, на что ты замахнулся? Это же борьба за власть, убийства, войны, заговоры. Ты уверен, что это нам надо?

– А что делать, по-твоему? – Я слегка недоумевал, думал, Олег меня поддержит, подправит и вуаля.

– Да нам просто выжить надо для начала, а уж потом встраиваться в текущее общество хотя бы на паритетных началах. А ты на царя замахнулся, самому то не смешно, царь полей и огородов? – несмотря на отповедь, лицо в масляных разводах взирало с надеждой на решение старшего брата.

– Ок, предлагаю компромисс. Я предлагаю организовать предприятие, где я буду Директор, а ты председатель Совета! – Моя первая интрига разворачивалась на глазах. Дух общности нельзя рушить банальными препирательствами, а что до должности, ну какая разница как назвать царя– король, император, президент или верховный трибун?

– Да это нормально, но давай я как и раньше буду железки мастерить без всякого председательства. Кстати, что до твоего железа и пара: лошадей нет, на Фрилендере много не перевезёшь, да и надо руду искать, как плавить будем, да вопросов просто 100500.

– Ша, Маша, я – Дубровский! Всё уже продуманно, если это наша земля, то есть месторождение Тасу, к сожалению, я другого не знаю, а в учебнике географии ни хрена не понятно, нам же координаты без толку. ДжиПиЭс не работает, однако. Ещё на Номе я знаю месторождения олова и кое-что по золоту, ну это все знают. В любом случае начинать надо с лодки. Смотри, есть только один вариант небольшой лодки, остальные большие. Тут правда по-польски написано, но чертежи неплохие. Слап русинки, в общем будем строить.

– Что? – Широкая лыба озарила лицо нашего моряка. – Это гафельный шлюп, не знаю, что тут по-польски написано, но это явно не о нём.

– Так, товарищ Председатель Совета, попрошу соблюдать субординацию! Без ругательных слов выражайтесь! – мы оба дико захохотали, напряжение последних дней потихоньку отпускало.

Делать достаточно высокотехнологичные вещи у нас получалось гораздо легче, чем собственно добыча сырья. И если электроплавильная печь, колонна для синтеза азотной кислоты, разнообразные станки были сделаны без особых проблем, да мы даже трактор сумели сделать и не один, то с сырьём была сплошная засада. Мы навели торговые связи со всеми индейцами Западного побережья. И не смотря на это ни серы в достаточных объёмах, ни меди, ни свинца, ни цинка, нам так и не принесли. По сути, народ тащил нам необычные камни, и мы проверяли их как могли. Вот так мы, кстати, нарыли никель с кобальтом. Почему я так уверенно говорю, да потому что руду мы добывали на горе, которая называлась Никель-маунтин, а в учебнике географии сказано, что там залежи кобальта и никеля. Всё просто. С ртутью было ещё проще, тамошние индейцы, а месторождение было в районе Сан-Франциско, её использовали в виде сырья для краски. С этими же ребятами мы образовали торговый союз по закупке хлопка, они его оказывается выращивали, а мы думали до испанцев его не было. Кроме того мы узнали, что апачи владеют лошадьми и я поставил задачу местному вождю выменять или как‑то иначе добыть десяток-другой для нас. Но самый главный ресурс, который мы никак не могли добыть – люди. В школе, образованной в первый же месяц нашего пребывания, ребята очень легко учили устную речь, по-русски естественно. А вот дальше был тупик‑то ли не хотели, то ли не могли, но ни письмо, ни математика не давалась большей части парней никак. Мы, безусловно, ни разу не педагоги, но тяжёлые мысли это навевало. Я до сих пор не верю, что нам так повезло с первыми учениками, потому как в первый год к Шурику и Йэлту добавилось сразу 11 человек, научившихся хотя бы считать, прибавлять и отнимать. И самое важное – умели работать и не наложили в штаны при виде работающей лесопилки. Поэтому для всех индейцев побережья была поставлена главная и важнейшая задача по поимке белых рабов. Мы рассчитывали на некую пассионарность белой расы и более высокий уровень стартового развития.

Не прошло и три года как получи и распишись – результат, откуда не ждали. Почему‑то и я и Олег были полностью уверены, что первыми нам приволокут каких‑нибудь неугомонных иезуитов или заблудившихся испанских бандюганов. Глядя на эти угрюмые рязанские рожи, сердце взвыло пронзительной тоской по 21-му веку.

– Ну, здравствуйте, путешественнички! Понимаете меня все?

– Да, чего нет‑то? Разумеем по-словенски разно.

– Вот и ладушки. С вами поговорю после, но упреждаю от глупостей или неповиновения моим людям. – Повернувшись к Шурику добавил. – В баню: остричь, обрить и выдать новую одежду. Наберём на десятерых из запасов, думаю. Утром возвращаемся домой.

Поискал глазами Йэлта, кто кроме него сможет правильно перевести для Спящей Касатки так, как сам и не скажешь. Да и попробуй разобраться, кто из трёх каменных статуй нужный нам вождь. Вот же чукчи, смешные как дети, хоть и воинственные как черти.

– Прошу в мою ярангу, гости дорогие. Обмусолим тюленьи кости…

Хорошо посидели, душевно. С собой у нас столько гарпунов, как просил Спящая Касатка, не было, но котелки, ножи и прочая полезная утварь помельтешила в наших переговорах и все остались довольны. Для меня это же предельно важно, держать слово. Это европейцев или китайцев не наё – не проживёшь. Эти же дети природы подобного не поймут и не простят. А теперь предстоял разговор на порядок сложнее.

Пока сидели с чукчами, добычу привели в порядок и усадили на брёвна возле бани. В приближении напряжение ощущалось всё сильнее и сильнее, пока я не подумал, что вопрос с энергией для Аляски можно решить таким нетривиальным макаром. А вот и ответ – тьфу ты, совсем забыл про священность русских бород. Двоих таки обрили, а ещё трое явно испытали тяжёлые кулаки моей тлинкитской гвардии, но сидят с бородой.

– Да-тлан, я же тебя учил, что у каждого племени свои обычаи и свои правила, что‑то мы терпеть не будем и вырвем с корнем, но есть личные для каждого вещи, которые можно оставить. Но я вижу, ты побил не всех, это уже лучше. Скажи, когда ты догадался, что борода очень важна для этих людей?

– Так это. Я и не догадывался, директор Игорь, они сами сказали.

– Ладно, иди, это был сарказм, которым тебя не проймёшь. – Переводя взгляд на русских, махнул ему рукой. – Надеюсь, мы не будем акцентировать внимание на этом досадном недоразумении? – Уже обращаясь к русским, устало выдохнул я.

Ответом послужило задумчивое молчание. Замудрёная фраза достигла эффекта и отвела поток ненужных мыслей в сторону.

– Итак, меня зовут Игорь, я директор некоторых племён на юг от этого места. Директор – это как у вас царь или князь, но есть отличия, впрочем, позже сами поймёте. Вас я купил как рабов у дружественного племени, поэтому рабами вы пока и остаётесь. Но опять же есть отличия. Мы не христиане и не людоеды, поэтому участь раба у нас и у вас очень разная. Будем считать, что вам очень повезло. Да, с бородами промашка вышла, хм. Теперь же я хотел бы узнать, как вы оказались в плену и вообще на Севере? Ты, говори. – Ткнул в одного из бородатых с наливающимся фингалом.

– Промышленные люди мы, пошли проведать путь на сходе от Мангазеи по морю. Токмо по воле воеводы Хрипунова шли. Да уличили нас воровские самояди и побили зело.

– Звать то тебя как?

– Смурыгин Обрам.

– А какой по вашему счислению год ныне? – задал я самый, пожалуй, животрепещущий вопрос, не в силах сдержать волнение.

– 111‑й нонче год.

– Полностью назови! – Рявкнул я, отчего‑то начиная закипать.

– Знамо дело 7111, государь! – Так и уважуха начинает прорезаться, вот же люди – пока не напугаешь до усрачки, ведут себя как обкурившиеся мажоры.

– Кто царём у вас? – выхожу на пулемётную скорость вопросов.

– Годунов-царь.

– Хорошо, теперь вернёмся к вашей судьбе. Рабство ваше не вечно, ладно поработаете, верность проявите, так и получите вольную через 5 лет. А к вольной и земли нарежу, буде желание ваше таковым станет. Понятно?

– Да, государь. – Не особо счастливым голосом прошелестел Обрам.

– Вопрос ко всем – кто не понял?

– Понять‑то немудрено, государь. Токмо зима скоро, а у нас ни прокорма, ни одежи нет. – Медленно поднимаясь с бревна, степенно выдал коренастый бородач из небитых. – Как работать‑то справим, ежели по силам‑то будет.

– Во-первых, когда обращаетесь ко мне, нужно называться кто таков, во-вторых, ваша задача делать, что я велю, а уж как вас после этого кормить и одевать решу, в-третьих, у нас и зимой работы хватает, да и не скоро ещё, там куда мы отправляемся, холодать начнёт. – Сказал и вопросительно повёл бровью.