Текст книги "Талисман власти"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Как нога?

– А что ей сделается? – ответил Гаврила.

– Все нормально? – удивился Избор.

Гаврила обвел взглядом камни, словно ответ на этот простой вопрос требовал именно этого.

– Я слышал, что что-то хрустнуло, – озабоченно сказал Избор. – Жаль будет, если это вторая твоя нога.

Гаврила покосился на распластавшегося рядом Исина.

– Я рад, что ничего другого тебе не жалко, но, по-моему, это что-то у Исина.

Хазарин попытался что-то прохрипеть, но воевода только поглядев на него, ответил:

– За него я теперь не боюсь. Ему теперь сто лет сносу не будет… Что сломалось?

Исин, поняв, что обращаются к нему, поискал за спиной.

– Это, наверное, клещи, – сказал он.

– А если кувшин?… – спросил Гаврила.

В нос бил запах камня, стертого в пыль, но запаха влаги в нем не чувствовалось. Исин прочихался и сказал:

– Возможно, что и кувшин, только для того чтобы узнать это тебе придется с меня слезть. Мешок где-то подо мной…

Глава 49

Гаврила сполз с сотника, стараясь не высовываться из-за камней, но их движение было замечено старичками и они пустили по ним еще несколько стрел. Лежа на спине Исин перебросил мешок воеводе, а тот даже не поинтересовавшись, что стало с кувшином, отложил его в сторону.

– Ну, что? – спросил Гаврила. – Чем добру пропадать, может, выпьем?

– Ничего. Кувшин цел, – сказал Избор. – Понимать должны, что не простой ведь кувшин, если Мертвую воду держит, заговоренный…

Он перекатился со спины на живот и, выбрав между камнями щель пошире, стал отыскивать старичков, но никакого движения там, наверху, не было.

Избор смотрел и ничего не видел. Мало того, что снизу вверх смотать было трудно, так еще и солнце почти взгромоздилось на вершины гор и слепило глаза.

– Сидеть нам тут пока третья нога не вырастет – мрачно пошутил Гаврила – Куда не двинься, все у них как на ладони.

И в самом деле, сейчас их закрывали от старичков только передние камни. Только находясь под их защитой, они могли чувствовать себя в относительной безопасности.

Избор задумался. Старички прекрасно понимали, что они не могли сидеть тут до бесконечности. Волей-неволей им придется вылезать из укрытия, и тогда они станут хорошей мишенью для удобно устроившихся где-то в камнях стрелков. Мысли лезли в голову не веселые и он был рад, когда Исин отвлек его от них. Он заерзал по камням, и старички тотчас пустили в них стрелы.

– Чего не лежится? – спросил Избор, отрываясь от щели.

– Спина чешется.

– Это у тебя не примета, часом? Не к неприятностям?

– Нет. Не примета. Это смола.

– Смола? – повторил Избор. Если он раньше не обращал на это внимание, то после слов сотника он и сам почувствовал, как зудит его собственная кожа. Он завернул руку за спину, что бы почесаться и почувствовал под пальцами влажную от пота ткань. И тут его осенило. Достав нож, воевода отрезал кусок рубахи.

Исин обернулся на треск.

– Что это ты вдруг? Повеситься захотелось? Так я бы веревку дал.

Избор молча продолжал делать свое дело.

– И рубахи тебе не жалко?

– Жизнь дороже.

Сложив полосу в несколько раз, он через минуту уже держал в руках длинный белый жгут.

Исин не спрашивал, а Избор, хотя и не делал я тайны из своего занятия, но и ничего не говорил, однако, когда Избор зашарил вокруг себя в поисках подходящего камня спросил:

– Зачем?

– Да вот, видишь, пращу сделал. Пока лук не добуду, постараюсь ей обойтись. Стрела это, конечно хорошо, но камнем в лоб тоже, по-моему, не плохо? А?

– Ты этот лоб найди сперва, – пробурчал Гаврила, – а потом встань и размахнись. Да они же тебя за это время стрелами истыкают…

Избор отложил в сторону уже готовую пращу и безо всякой укоризны сказал:

– «Истыкают». Я думал, что ты мне поможешь,

– Ты думал! – проворчал Гаврила. – Ты думал, а я точно знал, что тебе без меня тут не справиться.

– Ну, раз ты такой добрый, то пробегись вон до того камня…

Он показал, где тому надо оказаться. На мгновение Гаврила высунул голову, и, уберегая ее от стрел, убрал обратно.

– А поближе ничего нет? – мрачно спросил он. До облюбованных Избором камней было шагов тридцать, и все тридцать вверх по склону, навстречу лучникам.

– Ничего с тобой не случится, – успокоил его Избор. – После воды пусть тебя хоть всего стрелами истыкают…

– Не хотелось бы… – сказал Гаврила. Он, немного приподнявшись, посмотрел на свои ноги. Ноги оказались на месте, а вот сапоги… Обрывки штанов заканчивались где-то около коленей и дальше шла его собственная кожа. С ногтями и волосами.

– Кто бы сапоги одолжил, – на всякий случай спросил он.

– Без сапог резвее будешь, – серьезно возразил Избор. – Тебе же лучше.

– Ну ладно, решился Масленников. – У вас, я смотрю, снега зимой не выпросишь.

Он поднялся. Прорыв ветра отбросил волосы назад и Гаврила прыжками бросился к камням, на которые указал Избор.

С дисциплиной у гномов было явно плохо. Вместо того, что бы ограничиться одной стрелой, четверо лучников, движимые конечно, самыми лучшими побуждениями, вскочили и не желая упускать такую возможность, стали пускать в Масленникова стрелу за стрелой. Что двигало ими – излишнее рвение или азарт сказать было трудно, но в одном и не было никаких сомнений: старички стреляли, и не думали, что сами стали целью для более умного охотника. Этот небольшой промежуток и был временем воеводы. Временем, отведенным на возмездие.

Возможно, где-то среди камней, затаились еще лучники и их следовало опасаться. Поэтому Избор появился передними в длинном прыжке. Подпрыгнув, и переворачиваясь в воздухе, он вылетел из-за камней, сжимая в руках пращу. Коснувшись ногами камней, он резко выбросил руку вперед. Праща описала плавный полукруг, и сорвавшийся с нее камень улетел вверх, к стрелкам. Не дожидаясь результата, Избор отпрыгнул в сторону и вверх, еще раз взмахнул рукой. Он не знал, сколько старичков еще сидит в камнях и насколько умело они обращаются с оружием, да он и не хотел этого знать, а тем более проверять на собственной шкуре.

В этот миг раздался крик, следом другой…

– Вперед! – крикнул воевода хазарину, но тот уже и сам, качаясь из стороны в сторону, поднимался наверх. Каждый шаг давался с трудом, ноги вязли в каменной крошке, но они все же продвигались к вершине.

Избор первый добежал до того места, где по его расчетам сидели старички. Там уже никого не было. За камнями лежал один труп и обломки лука. Больше никого – ни живых, ни мертвых – там не нашлось.

Гаврила подошел и встал рядом.

– Ушел кто-нибудь?

– Сейчас посмотрим….

Пока Гаврила без успеха пытался натянуть на ноги стариковскую обувку воевода и сотник разделившись, они обошли окрестности и осмотрели все мало-мальски подходящее для свершения подлостей местечки.

– У меня – ничего! – крикнул Исин.

– У меня – тоже! – эхом отозвался Избор. После этого они сошлись, с довольным видом поглядывая друг на друга.

– Жаль, что лучников на сегодня больше не будет, – сказал Гаврила пошевеливая замерзшими пальцами.

– Кто знает, – откликнулся Избор. – На всякий случай Мертвую Воду оставлять тут не стоит.

Исин согласился, но и без его согласия Избор уже спускался назад, к оставленному им внизу мешку.

Начался новый подъем вверх. Теперь они, однако, шли гораздо более уверенно, надеясь, что возможности старичков-недомерков по свершению подлостей если не исчерпались совсем, то достаточно оскудели. Им вновь пришлось пройти под снежными козырьками, и вновь Исин холодел душой дивясь, как все эти глыбы льда и снега еще висят в воздухе. Они шли навстречу солнцу, насаженному на вершину горы, время от времени оглядываясь назад. Они не ждали подвоха оттуда. Эта странная, неизвестно на чем основанная уверенность, что нападения с этой стороны не будет, почему-то оправдалась. Старички вели себя прилично, словно потеряли к людям всякий интерес, однако их приключения этим еще не кончились.

Почти добравшись до вершины и в очередной раз оглянувшись назад, Исин дернул Избора за рукав

– Смотри.

Избор оглянулся и сразу же заметил преследователей. Это не составляло труда, так как те и не старались прятаться. Цепочка людей быстро и ладно лезла по их следам. Почти наверняка они видели побратимов, но с их стороны не было слышно ни радостных воплей по этому поводу, ни угроз. Скорее всего они молчали от того, что верили в то, что никуда от них беглецы не денутся и берегли дыхание. Последняя пара, немного поотстав от основной группы тащила носилки.

– Какая торжественность! Кто бы это мог быть? – тяжело дыша спросил Гаврила. – Уж не сами ли Картага?

– Картага? Ну нет, – уверенно сказал Избор. – Картага где-то впереди. Талисман прячет..

– Тогда, разбойники! – заключил Исин. – Что-то я не помню, что бы следом за нами добрые люди бежали.

– Шведовы люди?

– Да. За талисманом пожаловали.

Стоять было неудобно, и Избор присел на камень. На этот счет у него были очень сильные сомнения. Скорее всего, настигавшими их людьми двигала только месть.

– Зачем им талисман? Маги остроголовых наверняка знают, что мы несем подделку. Нет. Не зря мы атамана давеча найти не смогли… Им нужны мы. Точнее ему нужны мы.

Холод от камня протек сквозь толстые штаны, заставляя воеводу подняться.

– Что делать будем?

– Перебьём и делу конец! – беспечно махнул рукой Исин. – Вот прямо тут. Подождем, когда поднимутся и перебьем.

Избор вновь качнул головой, не соглашаясь с ним.

– Ждать, потом драться… На это уйдет время, а тем временем старички соберутся с силами и устроят нам еще одну теплую встречу.

– С ломанием ног?

– И рук, – добавил Избор. – Надо что-то делать, чтоб избавиться от них, и, не теряя времени, идти к Картаге.

Несколько секунд они стояли и смотрели, как цепочка людей настойчиво одолевает подъем, но внимание и того и другого привлекли не люди (что там смотреть на десяток разбойников) к носилки в конце цепочки.

Что-либо точно утверждать Исин не взялся бы, но на мгновение ему показалось…

– Мне кажется, я знаю, что у них там.

Избор ничего не сказал. Похоже, что он тоже понял, но никак не мог поверить в это, а вот Исин, испытавший на себе вою силу Мертвой воды был готов поверить во что угодно.

– Это Швед. Точно.

– Говорил же я!

Она смотрели на носилки как на видение, как на нечто выходящее за пределы человеческого разумения, но видение неоспоримое в своей явственности. Оцепенение длилось не долго.

– Спущусь. Добью, – решил Исин.

– Добьешь, но время потеряешь… Да и добьешь ли? Швед столько Мертвой воды выхлебал, что его и убить нельзя.

– Покалечу, – упрямо настаивал на своем сотник. Гаврила с удивлением посмотрел на хазарина.

– Куда ж его больше-то калечить? На нем и так живого места нет…

– Не бессмертный же он, в конце концов? – раздражаясь сказал хазарин. Избор с сомнением пожал плечами.

– После того, что с ним было, я не стал бы спорить.

– В конце концов, просто покидаю их вниз, – нашелся хазарин.

– Это хорошо, – одобрил его решение Избор. – Только по-моему это можно сделать, и не спускаясь вниз самому. Устроим им то, что старички устроили для нас.

Исин сперва, было, загорелся, но через секунду успокоился.

– Камнепад? Да после того, что тут было, ни один камень по своей воле с места не стронется.

– Камни – да, – согласился Избор – А вот снег…

Они посмотрели на снежный козырек, к которому как раз и подходили разбойники.

– Плохо им придется, если все это на них рухнет? А?

Глава 50

За это время разбойники подошли ко второму снежному козырьку.

– Эй! – крикнул Избор.

Преследователи остановились, не дойдя до самого опасного места нескольких шагов и задрав голову, посмотрели на воеводу. Солнце слепило глаза, и они, загораживаясь от него, подняли ладони к лицам.

– Чего нужно? – опросил Избор.

По прямой между ними было менее поприща, и звук его голоса долетел до них также легко, как и ответ разбойников:

– Подожди малость и узнаешь.

Избор, уже готовый к тому, что Швед жив, ничуть не удивился, узнав голос атамана. Исин тоже был готов к этому и не упустил возможности лягнуть недруга:

– A! Огрызок! Жив еще? – притворно удивился он. – Никому видно, ты не нужен. Даже смерть тобой брезгует.

Если рук и ног у Шведа уже не было, то злобы на весь мир в нем еще хватало.

– Вперед! – скомандовал рассвирепевший Швед разбойникам. – Растопчу!

Гаврила, не удержавшись, рассмеялся – слышать такую угрозу ее из уст человека пластом лежащего на носилках было смешно.

– В носу поковыряйся! – крикнул Исин и присоединился к Гавриле. Разбойников не нужно было понукать. Они и так знали, зачем шли и, дав ногам небольшой отдых, они ринулись вперед.

– Еще один шаг и вы погибнете, не успев раскаяться в содеянных вами грехах! – во всю мощь легких громыхнул Избор.

Его голос долетел до самых дальних вершин и вернулся эхом. От которого по сотниковскому телу побежали мурашки..

– Ты чего это, как волхв заговорил? – спросил Исин. – Может, ты еще волхвовать будешь?

– Волхвовать Гаврила будет. А я их разозлить хочу…

И в самом деле, слова подействовали – разбойники, спеша добраться до них, вбежали под козырек. В этот момент Гаврила вскинул руку.

Там где удар коснулся снега, вверх поднялся вихрь из снежных хлопьев. Эхо, отразившись от соседних вершин, едва успело вернуться к ним, как его заглушил мощный гул начавшей свое движение вниз лавины. Сознавая опасную близость порожденных Гаврилой событий, люди поспешили убраться подальше. Цепляясь за камни, они добрались до вершины, и остановились на ней.

– Мы все-таки забрались! – сказал Исин в потрясая высоко поднятыми кулаком.

– А они спустились, – откликнулся Избор, разглядывая след прокатившейся до подошвы горы лавины. За их спинами гора плавно спускалась вниз. Если к востоку от себя они отбрасывали густую черную тень, то за их спинами вечер еще только собирался стать ночью. Для тех, кто остался по ту сторону гор наступил мрак, для тех, кто собирался спуститься на другую сторону – день еще продолжался.

– На этот раз мы похоже от них отделались, – сказал Исин

– На этот раз – да, – с непонятной интонацией сказал Избор.

– Что ты имеешь в виду? – переспросил хазарин.

– Ничего.

– Почему тогда говоришь «на этот раз».

Он голосом выделил эти три слова «на этот раз».

– Ты думаешь, что это но последняя наша встреча? Что это еще не конец?

В задумчивости Избор поскреб щеку.

– Это такое дело… Кто-то охраняет нас. Кто-то охраняет их… Так что ставить что-нибудь в заклад на то, что мы с ними не встретимся, больше я бы не решился. Этот Швед назойлив как муха.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь об охране и не знаю, как там охраняют их, но нас охраняют вовсе недостаточно, – заявил Гаврила. Он демонстративно пошевелил сломанной ногой. Избор скептически улыбнулся и качнул мешком. Там булькнула вода. Это был хороший ответ.

– Убедил, – согласился Гаврила. – И все же за ними присматривают лучше.

– Ну, значит, им няньки нужны, а мы люди самостоятельные. Пошли, нac уже заждались.

– Погоди. К князю, все-таки идем…

Вместо того, чтобы двинуться с места он начал выколачивать свою одежду

– У семи нянек дитя без глазу, – глубокомысленно заметил он. Он старался во всю, и ветер подхватывал и уносил тучи пыли выбитые им из одежды. Пример был поучительным и Избор тоже снял с себя душегрейку и несколько раз энергично встряхнул.

– Не только без глаза, но и без рук и без ног, – углубил он и без того неохватную мысль, высказанную побратимом.

– Этo ничего. Раз няньки есть – ничего. Утешут. Вон уже первая прилетела.

– Что? – Избор поднял голову. Исин, щуря от ветра глаза, смотрел вниз на подошву горы. Прямо под ними, хорошо различимый на белом снегу, языком протянувшимся в лес, завис пестрый ковер колдуна Мури.

– Вот откуда ноги-то растут! – удовлетворенно сказал Исин. – Прилетел, стервятник.

Ковер колдуна висел над лавиной, а вот сам Муря пропал из видимости – наклонившись вниз он слился с ковром и они перестали его видеть.

– Ты до него достанешь? – спросил Избор Гаврилу.

– Зачем?

– Сбить его – и делу конец. Он ведь там талисман не найдет, так за нами увяжется…

Гаврила с сомнением прикинул расстояние и отрицательно покачал головой.

– Нет. Далеко.

Исин тоже измерил глазом расстояние до назойливого волшебника и с сожалением вздохнул:

– Да… Тут надо бы наверняка. Лишний враг нам совсем ни к чему.

Потеряв после этого интерес к Муре, он отвернулся, и посмотрел на солнце. Светило уже нижним краем ушло за виднокрай. Луч его упал на камень рядом с ним и блеск солнца на острых гранях привлек внимание хазарина. Вглядевшись повнимательнее, он радостно улыбнулся. Нет, это блестело не золото. Просто рядом с камнем рос удивительно красивый цветок. Сотник наклонился и сорвал его.

– Пошли быстрее, – попросил он касаясь носом цветка. – Не люблю драться в темноте.

– Это опекун-трава, – сказал Избор. – Цветок вершин. Тебе повезло.

– Вам тоже, раз вы со мной.

Избор засмеялся и приглашающе кивнул.

– Пойдем, Мне кажется, конец уже близок.

Путь вниз оказался несравненно легче только что пройденного пути до вершины. Перевалив через гребень, искатели приключений остановились осмотреться.

– Под ноги смотрите, – сказал Гаврила. – Наверняка где-нибудь тут они волчьих ям понарыли…

У них за спиной еще тихонько рычал снег, сползая вниз, что бы припорошить разбойников, скатывались камни, а тут царило спокойствие. Это было так странно, что Исин ощутил неодолимое желание достать меч и сделал это.

– Что? – спросил Гаврила, обегая взглядом камни перед собой.

– Куда они подевались? – спросил за Исина Избор. – Можно подумать, что мы дорогой ошиблись.

– А тут разве другая есть? – ответил вопросом на вопрос Гаврила. – Тут одна дорога – вниз.

Избор кивнул. Ошибиться тут, действительно было трудно, тем более, что невдалеке лежал камень удивительно похожий на павшего коня, который он видел в волхвоском блюде. Воевода посмотрел себе под ноги, выбрал там камешек покруглее и ткнул его носком сапога. Тот весело громыхнул и покатился вниз, показывая дорогу.

– Двинулись! – сказал Избор. – Пока стоим – солнце сядет. А в темноте талисман не больно-то и поищешь.

С этой стороны горы радовали и глаза и ноги. Кроме камней то тут, то там стояли молодые крепкие сосны, и чем ближе к подножью горы сбегал взгляд, тем больше их становилось. У подошвы горы начинался сплошной лес, а между ним и горой, с которой они спускались, Избор углядел ту самую, изъявленную норами черную скалу. Вход в пещеру Картаги то же был где-то там, но пока они еще не могли его видеть. Пока они видели только верхнюю часть скалы, придавленной сверху огромным камнем.

Избор не успел протянуть руку и показать, как Гаврила сказал.

– Видим. Вот он где, голубчик….

Исин весело улыбнулся, поправил клещи и, радуясь, добавил.

– Не один он голубчик-то. Целая голубятня…

Не прячась, они пошли вниз, готовые встретить воинство горного князя, но враг не показывался.

– По-моему они просто попрятались, – сказал Исин.

– Скорее всего, затаились.

– А потом ка-а-ак прыгнут…

Они беспрепятственно спускались все ниже и ниже, и с каждой сотней шагов Гаврила становился все мрачнее и мрачнее. Масленникову казалось, что он понимает замысел горного князя – собрать в одном месте все силы и стать насмерть. Конечно, Картага и в мыслях не держал погибнуть почетной смертью от богатырской руки. Ему наверняка нужно было только продержаться до подхода остроголовых или песиголовцев.

Эти мысли довели его до того, что перед самой пещерой он занервничал и начал двигаться осторожно, перебегая от камня к камню, от дерева к дереву. Так они и добрались до скалы. Встав за последним рядом камней, люди разглядывали скалу перед собой, словно крепость, которую нужно будет взять штурмом и опустошить. От того места, где они стояли, до пещеры было не более пятидесяти шагов. Хорошее расстояние для стрелка из лука. Гаврила сощурив глаза что-то выглядывал, вычислял, а потом растерев босой ногой плевок пошел вперед.

– Сперва я один! Пойду посмотрю, есть ли душа у этого гада.

Он медленно обогнул камень, встав на виду у стрелков, что возможно прятались в пещере. На мгновение задержавшись, вытащил из-за спины меч.

– Если найду – выну!

Он не пошел напрямую к пещере, а немного свернул. Все камни, за которыми можно было укрыться, остались за спиной, и единственным укрытием от стариковских стрел оказалась глыба, что валялась сбоку от входа. Камень напоминал чью-то голову или морду, по забывчивости оставленную хозяином у каменной стены.

Гаврила шел осторожно, готовый в любой момент отпрыгнуть, но старички ничем себя не обнаруживали. Шаг… Другой…. Третий… Он чувствовал как холодеет кожа на лице и знал, что в это мгновение, целая свора седобородых мерзавцев натягивает тетивы своих луков и направляет стрелы ему в грудь и живот. Он чувствовал, как напрягаются руки лучников в ожидании команды, как дрожат их пальцы и как Картага набирает в грудь воздух, что бы отдать приказ… Подчиняясь этому ощущению опасности Гаврила прыгнул в сторону и ударил по кулаку.

Грохот обрушился на них как лавина. Эхо выхлестнулось из нор поменьше, что окружали вход и вместе с ним на воздух вылетели тысячи летучих мышей. Люди шарахнулись в сторону, прижались к стене. Сверху на них обрушился водопад помета. В одно мгновение Исин, бежавший последним стал белым, словно куст черемухи. Волна смрада поднялась и накрыла окрестности пещеры, выворачивая нутро наизнанку. Сквозь частые удары капель о камни Избор слышал только хриплое дыхание Гаврилы. Прижавшись спиной к стене, он смотрел на белую, словно запорошенную ранним снегом площадку вокруг себя, а потом, переведя мутный взгляд на Исина, с чувством сказал:

– Как живут, сволочи! И жизнь-то себе по-хорошему устроить не могут.

Он поморщился от кислого запаха, что витал на площадке и закончил.

– Одно слово – уроды!

Исин еще не поняв, что такого с ним произошло, смотрел на себя, отыскивая сухое место. Пальцы его то сжимались, то разжимались, с них стекали тяжелые липкие капли и с тем же звуком падали на камни. Он тихонько взвыл и застонал от унижения. Так его еще никто не оскорблял.

– Ничего, – успокоил его Избор, слегка отодвинувшись. – Гаврила, у Круторога так вообще в выгребной яме плавал и то …. Жив вот и здоров.

Исин, конечно, все это помнил, но он отчетливо понимал разницу между собой и Гаврилой. Гаврила – это Гаврила, а он – это он. Избор увидел, как хазарин вздрогнул и шагнул вперед. Его глаза оказались острее. В полумраке норы он разглядел чью-то фигуру.

– Какая честь! – издевательски прокричал он. – Сам князь нам на встречу…

Он хотел добавить еще что-нибудь едкое, но ноги его разъехались, и он, не удержавшись, упал в мышиный помет.

– Верни «Паучью лапку», тварюга!

Картага посмотрел на них холодно и неожиданно для всех предложил:

– Чего орете, господа богатыри? Шли бы своей дорогой…

Он разглядел, во что превратился Исин и, усмехнувшись, добавил:

– У меня тут бани нет. Если кому помыться надо, так это дальше.

У сотника от такой наглости перехватило дыхание, и он захлопал ртом, что бы ответить, но Гаврила обошел его и сказал:

– Мы пришли туда, куда хотели, и не тебе, собака учить нас. А вот если мы сейчас не получим талисмана, то плохо придется всему этому…

Гаврила оглянулся, подбирая слово. Взгляд его наткнулся на обгаженного Исина и он с чувством закончил:

– Муравейнику.

Его слова повисли в воздухе, не решаясь опуститься на загаженную землю, а сам Масленников медленно, словно давая Картаге время подумать, пошел ему навстречу.