Текст книги "Дикий остров"

Автор книги: Владимир Цыбульский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава третья

1

Ветер с моря свежий. Одежда мокрая. И на жесткой гальке не уснуть.

Плот оттащили к скале. Упасть бы на него, глаза закрыть, калачиком свернуться, – может, и согреешься. Но плот один. Их шестеро. Все стоят, пошатываясь, ждут, кто первый ляжет.

– Предлагаю, – чуть уставшим голосом, без обычного напора, объявил Тартарен, – мокрую одежду скинуть, всем сбиться в кучу, греть друг друга, как пингвины.

– Кхм, – кашлянула Катя, достаточно пришедшая в себя от недавних страхов, чтобы вспомнить о собственной неприкосновенности.

– Ну вы как хотите, – покосился на нее Тартарен, – а я лично…

Тут же скинул кроссовки, снял джинсы, рубашку, жилетку с карманчиками, выжал, разложил на скалах, улегся головой на край плота, оставшись в облепивших мощные бедра трусах. Светка, отжав прямо на себе коротенькую кофточку, пристроилась рядом.

– Бр-р, – поежился Леша. – Я ж не батарея, чтоб на мне одежду сушить! И вообще, через мокрое тепло не проходит.

– Обойдешься, – повернув его и прижавшись к широкой и горячей спине, оборвала Светка. – И не вздумай меня лапать!

Катя обошла эту парочку и пристроилась с краю, подальше. Тёма и Юнг повалились между ними. Крис, оглядев Светку и ребят, уткнувшихся в огромное тело Тартарена, похожих на щенков под животом дворовой собаки, Катю, дрожащую отдельно, хмыкнул, расчистил площадку из гальки, сел в позу лотоса и, повернувшись к океану, закрыл глаза.

Через час Кате, оказавшейся почему-то в общей куче между Крисом и Юнгом, снилось, что она летит на самолете над водой. Ее выталкивают прямо на лету из двери, она упирается, потом срывается, висит, уцепившись за лыжи. Самолет снижается, ноги ее в воде. Ногам мокро.

Проснулась, села, подтянув длинные, гладкие ноги. Шипя, по гальке к морю откатывалась волна. Ее встречала другая. И все море в высоких волнах, которые несутся, набегая друг на друга, норовя накрыть маленький пляжик, смыть прикорнувших на краю плота в море.

Катя, широко открыв глаза, стала пятиться от волн, уперлась спиной в твердое, подняла голову… Над ней шла вверх гладкая и ровная, без единого выступа черная стена. Катя вскрикнула. Все проснулись.

Волна набежала, разбилась о скалы по краям бухты, пролилась на них соленым дождиком.

Тартарен пощупал одежду, развешанную им перед сном на скалах. Тихо выругался и стал натягивать совершенно мокрые джинсы. Тёма вышел вперед. Бросил взгляд вдоль побережья. Посмотрел на океан. Его взгляд задержался на узкой черной полосе над горизонтом. Он обернулся на каменную стенку.

– Надо выбираться, – переглянулся с Крисом.

Крис кивнул на стенку, спросил:

– Сможешь?

Тёма отошел назад, так что ноги его по колено оказались в пене прибоя, примерился. По огромным камням, рухнувшим со скалы и образовавшим собственно бухту, взобрался метра на три. Дальше – гладкая стена.

Тёма погладил ее ладонью, сложил пальцы щепоткой, зацепился. Медленно потянулся вверх. Перекинул пальцы. Нашарил что-то невидимое ногой. Еще подтянулся. Обернулся, показал Крису – граница гладкого, зализанного волнами во время шторма камня проходила чуть ли не в десяти метрах над пляжиком.

Юнг, внимательно наблюдавший за Тёмой, все понял и теперь всматривался в плотную, тяжелую, почти черную полоску на горизонте между океаном и серым, низким небом.

– Сколько у нас времени? – тихо спросил подошедший сзади Крис.

– В лучшем случае часа два.

– Эй! – запрокинув голову, крикнул Тёме Тартарен. – Слезай оттуда! Не знаю, как ты это делаешь, но не думаешь же ты, что мы все сможем этим путем выбраться?

– Другого, к сожалению, у нас нет, – твердо сказал Крис.

– Учтите, – предупредила ненадолго отходившая за камешки и подтягивающая джинсы Светка, – я туда не полезу.

– Я бы полезла, – улыбнулась виновато Катя. – Но я панически боюсь высоты. Да, да. Просто панически.

– Эй, эй, эй! – напомнил о себе Тартарен. – Что значит – другого пути у нас нет? Мы что, не можем проплыть вдоль берега и найти более подходящее место для высадки?

Крис, Тёма и Юнг переглянулись.

– Нет, если вы что-то такое знаете, скажите, – настаивал Леша. – Я ведь не такой тупой. Пойму.

– Мы тоже не тупые, – оглянулась на Свету Катя, и по ее лицу с приподнятыми перышками бровей было видно – она пытается собраться. – Если нам что-то угрожает, скажите сразу. – И, помолчав, добавила: – Кричать я не буду.

Крис посмотрел на Юнга.

– Ну, в общем, так, – нерешительно начал Юнг. – Полосу там на горизонте видите? Возможно, это тропическая буря. Сильный ветер, ливень стеной, ну и… волны. Шторм, Баллов семь-восемь. Может, девять. В шторм здесь вода поднимается вон до той отметки. Видите, вода обрушивалась туда с такой силой, что сточила все выступы на камне. Если шторм застанет нас здесь… нам не выбраться. Сами понимаете.

– А если мы попробуем уйти по воде? – дошло до Тартарена.

– Мы не знаем, как далеко тянется эта гряда в обе стороны. Шансов найти нормальное место для высадки до начала бури очень мало. Если шторм настигнет нас на воде, нас разобьет о скалы или утянет в океан.

– Так что же делать? – спросила Катя.

Тёма сморщил большой нос, отчего его голубые глаза сощурились, придав лицу лукавый вид, совершенно неподходящий моменту.

– Я бы вылез сам и вас вытащил. Но без снаряжения… Оно было в моей сумке.

Все посмотрели на Юнга, который повернулся к воде, вглядывался в волны, что-то прикидывая. Потом, ни слова не говоря, начал раздеваться.

– Подожди, – остановил его Тёма. – Где она примерно может быть?

Юнг показал направление.

– Далеко?

Дима припомнил, как плыл вчера…

– Метров сто пятьдесят, может, двести.

Крис быстро разделся, шагнул к подкатывающей волне, и на ее фоне стало заметно, как отлично он сложен – узкие бедра, широкие плечи, развитые мышцы.

Тёма встал рядом с ним – широкий в кости, приземистый, крепкий.

– Погодите, вы что? – не понял Юнг. – Я с вами.

– Ты остаешься, – коротко бросил Крис.

– Вы ж не знаете, где искать, – потянул с себя майку Юнг.

– Я сказал, ты остаешься, – не повышая голоса, повторил Крис.

– Почему?

– Искать придется на большой глубине, – помявшись, объяснил за Криса Тёма. – А у тебя с дыханием проблемы.

– Нам нельзя рисковать, – добавил Крис и пошел в воду.

– Эй! А про меня забыли? – возмутился Тартарен.

– Вы остаетесь с… ними, – обернувшись, показал Крис глазами на Катю со Светой. – Если через полчаса мы не вернемся, сажайте их на плот и попытайтесь как можно дальше уйти в океан. Мы к вам там присоединимся. Шансов мало, но это лучше, чем дожидаться шторма у стенки. И вот что еще – не пытайтесь лезть на стену.

Так Юнг с Тартареном и остались возле плота и двух девиц, одна из которых была перепугана и слаба, другая, несмотря на свой гонор, слишком тщедушна, чтобы на нее рассчитывать, и вместе с ними наблюдали, как двое поднырнули под волну, выскочили за ней, ушли в другую и за третьей скрылись из глаз.

2

– Поверить не могу, что это со мной происходит, – обняв длинные ноги модели, положив на них большеротое лицо школьницы, бормотала Катя.

– Ну да, – подколола Света. – Жила себе девочка – папа, мама, институт, женихи выгодные, все дела. Выехала в свет на конференцию искать ухажера европейского. А ее хвать – толкают в левый самолет, выбрасывают в море. И сидит она почти голенькая на скале, ждет, когда ее смоет. Вот такая справедливость.

– Ладно, – вступился Тартарен, – чего ты такая злая? Как будто сама не попала туда же…

Света царапнула Тартарена взглядом диковатых глаз.

– Я? Я в этом, можно сказать, родилась.

– В чем же?

– В том, в чем вы все только сейчас оказались.

– Да? – посмотрел на нее Тартарен внимательнее и, точно вспомнив о чем-то, сказал: – А все-таки. Как ты сюда попала?

– Не твое дело. У меня, может, выхода другого не было.

И, точно почувствовав, что проговаривается, снова напала на Лешу:

– А вот вы-то…

– Что – мы?

– Ну эту московскую дурочку, положим, грех было не затащить и не отделать. А вы-то, похоже, сами нарывались? Скучно стало? Острых ощущений захотелось?

– Это правда? – удивленно подняла голову Катя.

Тартарен сделал равнодушное лицо и отвернулся.

– Как же, – не унималась Света, – а то я не слышала, как они там в самолете хвастали друг другу – «крутой маршрут», «неизвестная экспедиция»! Похоже, и сами не знали, что их ждет. Но ехали за экстримом, это точно. Еще, наверное, денег заплатили кучу, чтоб сюда забросили. Как они грузились в эту летающую рыбу! Просто герои. Я в окно хорошо разглядела. А когда козлы с автоматами в салон попрыгали, вспомнили, поди, сытое столичное житье, пожалели, что сами на это согласились.

– Так вы что же, знаете, кто и зачем нас здесь выбросил? – повернулась Катя к Юнгу.

– Ничего мы не знаем, – хмуро ответил Тартарен. – И никому мы не платили. Нам предложили отправиться в экспедицию на месяц с условием, что о цели узнаем на месте. Денег еще пообещали. Мы и согласились.

– Ага, рассказывай, – покачала недоверчиво головой Света.

– Кто предложил? – не поняла Катя.

– Фирма какая-то, «Артур».

– Ха! – сказала Света. – И фирмы-то такой нет.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тартарен.

– Догадалась, – отрезала Света.

Посидели, помолчали. Леша выбрал среди гальки большой плоский камень, встал, размахнулся и метнул его в океан. Расставил ноги, выпрямился, уперся руками в бока:

– Ладно, девочки. Не хнычьте. Вытащим мы вас отсюда. Катю вернем маме с папой. Тебя – куда скажешь. Все у вас будет отлично. Соберемся в Москве, будем вспоминать, как мы тут на гальке бури ждали.

Может, Тартарен их хотел успокоить. Может, себя. Только Катя сморщилась, как перед чихом, губы сухие, потрескавшиеся облизнула и сказала жалобно:

– Пить очень хочется. И есть.

– Ага. Счас, – привычно сострила Света. – Сбегаю на кухню в холодильник. Там за скалой у меня кока-кола, красная икра. Хочешь колы?

Юнг хотел вмешаться, остановить Свету. Та, словно догадавшись, перехватила его негодующий взгляд. Дима увидел темно-зеленые глаза, тонкий шрамик над губой, почувствовал, как бьет Свету нервная дрожь и что она то ли предчувствует, то ли знает, что их ждет, и боится не меньше Кати. И изо всех сил пытается скрыть свой страх.

И словно в подтверждение:

– Попить, поесть… Хватит прятать голову в песок, – сжав зубы, процедила она. – Никто из вас… нас отсюда не выберется. Скоро тут воды будет с головой. Но ею можно будет только захлебнуться.

Все обернулись к океану. Ветер усилился, волны стали выше, с шумом падали на камни, брызги сыпались на них нескончаемым дождем, пенистый прибой подобрался вплотную к скальной стенке.

И темная полоса на горизонте стала шире и приблизилась.

– Вода… – пробормотал Юнг.

– Воды, – простонала Катя.

– Ну-ка вставайте, – взялся за край плота Юнг.

– Зачем это?

– Тартарен, помоги, – попросил Дима. – Надо перебраться повыше.

Леша посмотрел на каменные глыбы, по которым Тёма только что подбирался к стенке, взял плот в охапку, осторожно стряхнув с него Катю со Светой, поднял над собой.

Ветер дунул, плот поднялся, как парус, мышцы на спине и руках у Леши напряглись. Понадобился весь его вес, чтобы удержать плот и не влететь с ним вместе в стенку.

Юнг помог Свете с Катей залезть на ближайший обломок скалы и укрыться там кое-как от ветра и брызг.

– Вода, – говорил он сам с собой. – Вода… Где я это видел?

Поднялся повыше, встал, запрокинувшись, что-то высматривая.

– Крис просил не лезть на стену, – напомнил снизу Тартарен.

Юнг не ответил.

Пошарил в кармане джинсов, достал и раскрыл нож. Тот самый, что вытащил из стойки стапелей в ангаре часов пять назад. Тартарен, увидев нож, радостно заулыбался.

Юнг приподнялся на цыпочках, потянулся в сторону и вверх, ковырнул что-то невидимое на скале. Потом еще и еще раз, понюхал, попробовал на вкус.

– Эй, – окликнул его Тартарен снизу, – ты чего? Крышей двинулся?

– Вот, – показал что-то Дима.

– Что это?

– А как ты думаешь?

– Ну мох. Он тут такой на всех камнях.

– На камнях, Дима, водоросли. А вот это действительно мох.

– Есть разница?

– Есть.

Светка фыркнула:

– Нашел время гербарий собирать. Ботаник.

– Видишь, вон там, – не обращая внимания на Светкино ворчание, показал Юнг Тартарену, – ржавый такой потек?

– Ну вижу. И что?

Дима спустился на пляж, подобрал брошенный за ненадобностью баул, открыл его, достал полиэтиленовый пакет, в который сложены были плоские штучки на шнурках, те, что болтались теперь у каждого на шее. Надул пакет, проверил на герметичность. Снова полез ка камни.

– Можно попросить тебя постоять вот здесь? – показал он Тартарену место у стенки.

– Толстяк встал у стены лицом к океану.

– Теперь присядь и держись.

Юнг с пакетом и ножом залез на плечи заинтригованному Леше.

– Встать можешь?

– Легко.

Тартарен выпрямился. Юнг несколько раз колупнул что-то в стенке ножом.

– Ох ё! Ты что там делаешь? Другого места не нашел? – возмутился Тартарен, почувствовав, как каплет ему на голову. – Погоди, это что, вода? Откуда в скале вода?

– Вода… – повторила как завороженная Катя.

– Как же, – хмыкнула недоверчиво Света, но подобралась поближе.

Минут двадцать Юнг простоял на плечах у Тартарена, но тот за это время ни разу не переступил с ноги на ногу, не вздохнул, не расправил затекшие плечи. Стоял так, точно на плечах у него не пританцовывал Юнг, совершая там непонятные манипуляции с пластиковым пакетом и неизвестно откуда закапавшей из стены водой.

Катя смотрела с нетерпением и надеждой на руки Юнга, «выжимавшие» воду из камня. Быстро устала. Опустила взгляд на широкие плечи и грудь Тартарена, на его бугристый лоб, прикрытый короткой темной челкой, на розовые, наплывающие на глаза снизу щеки, на курчавые усы, вздувшиеся на шее вены и думала: как странно – несколько часов назад этот человек был для нее только пошлым приставалой, а вот теперь… Катя вдруг заметила, что глаза у Тартарена только кажутся крохотными на крупном лице. На самом деле не такие уж они маленькие. И к тому же синие.

Катя проследила взгляд Леши, спохватилась – там же эти двое, Крис и Тёма, пытаются выловить в штормовых волнах сумку со снаряжением, и от того, удастся им это или нет, зависит их спасение… Про возвращение Катя тут же запретила себе думать.

Рвался к скалам ветер, летели брызги и клочья пены, волны взлетали и опускались, монотонно и уныло, до ряби в глазах. И ничего похожего на лихие головы уплывших в бурю.

Светка не обращала внимания ни на Юнга, висевшего на стенке, ни на Лешу с Катей, глядящих на штормовой океан. Судьба Тёмы с Крисом ее, кажется, не занимала.

Она сняла с ног кроссовки, вынула стельки, выбрала в камнях место посуше, разложила их там вместе с носками и теперь внимательно изучала пальцы ног, алый педикюр.

Взяла кроссовки, сдавила, помяла их, провела пальчиком по швам. Настоящий фирменный «Рибок», специальная модель для горных туристов – легкие и прочные, нечувствительные к острым камням.

Света сравнила с Катиными плетеными туфлями. Изящные штучки. Кожаные ремешки и подошва. Хоть без каблуков – и на том спасибо.

… – Скорее, скорее, – тянулась Катя к Юнгу, спускавшемуся с пакетом в вытянутой руке по Тартарену как по дереву. Но, разглядев, протянула: – Что-о-о это?

В пакете с завязанным в узел верхом плескалось с пол-литра мутной, желтоватой жидкости.

– Вода, – протянул пакет Юнг. – Пей, ты же хотела…

Катя облизнула губы.

– А чего она такая…

– Какая? – посмотрел на свет Юнг. – Желтая?

– Как моча, – вставила Света.

– Вовсе нет, – порывался объяснить Дима. – Вода насыщена солями железа. Это даже полезно.

– А откуда тут соли железа? – спросил Тартарен, разглядывая содержимое пакета.

– Да чего вы боитесь-то? Думаете, отравитесь? Вот! – Дима ослабил узел, сдавил пакет, сделал глоток. Все смотрели на него, выжидая.

– Нормальная вода, – чуть поморщившись, сказал Юнг. И объяснил: – Земля эта, скорее всего, вулканического происхождения. Скала, – хлопнул он по каменной стенке, – как гигантская чаша из остатков вулкана. На дне озеро из дождевой воды. В стенке трещина – после землетрясения. Все очень просто.

И он для наглядности еще отпил вулканической водички.

– Ну-ка, ну-ка, – потянулся Тартарен.

Но Катя его опередила. Выхватила из рук Юнга пакет, сдавила его. Вода брызнула ей в лицо. Смочила губы, сделала жиденький глоток:

– Странный вкус.

– А вы? – протянул Дима пакет Тартарену со Светой.

– Мы подождем! – хором ответили они.

Тут, словно напоминая, что ждать им нечего, огромная волна с грохотом ударила сзади о камни, накрыла их гребнем, докатилась по бухте до скальной стены, взобралась по ней почти на метр, сползла, точно нехотя, и они увидели под стеной Криса.

Крис лежал, обнимая гальку руками, прижимаясь к ней щекой. Он был один.

3

За третьей волной шли четвертая, пятая… до бесконечности.

Волны расступались, Крис с Тёмой проваливались между ними, их поднимало, швыряло назад к берегу.

Крис показал: «Нырять надо!»

Поднырнули, пошли под волнами. Глаза без маски слепило солью и мутью, но, когда перестало их неодолимо тянуть назад, поняли: миновали короткое плато, дальше подводный обрыв и глубина такая, что нет волн той силы, какую набирают они в прибрежной полосе, оттолкнувшись от дна.

Покачались немного, определяя направление. Тёма махнул рукой, разом нырнули, прошли под волнами метров двадцать. Потом еще и еще раз.

– Здесь! – смерив взглядом расстояние до берега, крикнул Крис.

Расплылись. Подскочили на волне, провалились, набирая воздуха, разом перевернулись, вошли в воду. Вертикально, головой вниз. Руками отбрасывая воду и отталкиваясь ногами.

Серенький свет вверху меркнет, впереди – темень без дна. На уши давит. Поясов с грузом нет, воздух в легких наверх тянет.

Воздуха этого мало, и расход его на погружение приличный. Крис примерно на пятнадцатиметровой глубине, Тёма еще раньше, так и не увидев ничего, кроме сгущающейся тьмы, повернули наверх.

Вынырнули, отдышались.

Крис подозвал, Тёма подплыл, проваливаясь между волн.

– Сколько здесь? – подпрыгнув на волне, спросил Крис.

– Метров пятьдесят. Может, и больше. Без акваланга нечего делать.

– Еще попробуем?

– А смысл?

Тёма приподнялся, увидел перед собой берег, и ему показалось…

– Слушай… что там Димка говорил про подводный склон?

– Водоросли, течение, колышет… – проваливаясь, вспомнил Крис. – По-моему, придумал.

– Да? А вот это ты видел? – ткнул пальцем Тёма в сторону берега.

Метрах в двадцати от зубчатой скальной стены над шершавой поверхностью океана взвился фонтан пены. Как будто залег там здоровенный кит и, разбуженный волнами, в ярости бьет хвостом и плюется.

На самом деле это могла быть только макушка подводной гряды, лишь слегка прикрытая водой, – о нее бьются волны, пуская вверх фонтаны.

Ни слова больше – нужно просто плыть меж волн вдоль берега, потом, поравнявшись с фонтаном, уйти под воду, с трудом разлепить изъеденные солью глаза и увидеть на десятиметровой глубине мутные очертания подводной горы, заросшей водорослями и уходящей вертикально вниз.

Где-то здесь их сбросили вчера с самолета, и болтало их вместе с надувным плотиком, и Катя первой почувствовала, что под ними что-то есть – темное и непонятное.

Где-то здесь Юнга потащила на дно здоровенная, отяжелевшая от воды сумка Темы с альпинистским снаряжением, без которого не преодолеть скальный берег неизвестной земли, не уйти от надвигающейся бури.

Где-то здесь, твердил себе Тёма, раз за разом ныряя вместе с Крисом, проплывая вдоль подводного обрыва, уходящего все дальше в океан.

Сумки нигде не было. С чего ей тут быть? Ушла она, отпущенная задыхавшимся Юнгом, на дно, увязла там на глубине ста метров в песке, и какая-нибудь глубинная рыба с фонариком над выпученными глазами уже свила из альпинистских шнуров и крючьев себе гнездо.

Раз за разом выскакивали они на поверхность, качаясь на волнах, отдыхали, набрав воздуха, уходили на глубину и видели там все то же – уходящий в океан склон.

– Безнадега! – выскочив из воды, крикнул, задыхаясь, Крис. – Надо возвращаться!

Тёма без звука ушел под воду и плыл вдоль склона, пока перед глазами не зарябило и голову не сдавило так, что очертания подводной горы поплыли, и только в самый последний момент Тёме почудилось, что склон вытягивается последним мысом, подводным утесом, нависающим спереди над черной бездной, и там, в водорослях, что-то темное, плотное.

Тёма оттолкнулся, вынырнул, резко выдохнул, нырнул, всем телом потянувшись к темному предмету, очертаниями очень похожему на сумку.

Вот оно, совсем рядом. Метров пять, а воздуха уже нет. Все расплывается, и не понять – сумка это или камень гладкий, на котором почему-то ничего не растет.

Тёма и сам потом не мог сказать, откуда взял он сил проплыть эти последние метры, как нащупал ручку сумки, как оторвал ее от склона, потянул вверх, как сумка; словно якорь, потащила его на глубину. Он понял, что ему не справиться и, если он не бросит сейчас же эту тяжесть, она просто утянет его в подводную пропасть.

Рука его никак не разжималась, а лицо запрокинулось вверх, туда, к свету и воздуху, свет гас, а воздух уходил из легких, и рядом поворачивался поросший водорослями острый кусок скалы; и вдруг что-то подхватило его, потянуло вверх, он заработал ногами и медленно, ох как медленно, стал подниматься к свету. Не в силах сдерживаться, Тёма открыл рот и вдохнул, был уверен, что хлынет ему в горло вода и тогда уж точно конец, но, к удивлению, смог сделать и второй жадный вдох, и третий и только тогда понял – голова его над волной, Крис рядом и сумка между ними.

– Ф-фу… – ошалело улыбнулся он Крису. – Вовремя ты подоспел. Если бы не…

– Ладно, – сказал Крис, сам едва переводя дух. – Нам еще эту хрень до берега тащить.

Перевернулись на спину, дышали глубже, работая ногами, голову держа повыше, сумку волокли за собой как два буксира баржу. Волны за четыре до берега перевернулись, их тут же потянуло вниз, швырнуло под воду, закрутило, таща по дну.

Крис выпустил ручку сумки. Вылетел к скале. Волна отошла, гремя и перекатывая камни.

Крис остался лежать у стены, обняв гальку руками, прижавшись к ней щекой. Открыл глаз, увидел склоненное лицо Кати, испуганный взгляд:

– Ты живой?

– А Тёма где? – подхватил его под мышки и поставил на ноги Тартарен.

Тут же их прижало к стене следующей волной, а когда она схлынула, они увидели лежащего лицом вниз Тёму, не выпускающего из рук здоровенную, отяжелевшую сумку.