Текст книги "За жизнь платят кровью (СИ)"

Автор книги: Владимир Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Ну, скорее гестаповка. Фрау из Штази, да и сто пудов, она сама из кабинета вылезла только чтобы нам плешь в этом конвое проесть. Наверняка своих полевых загоняла вусмерть. Но в любом случае, она молодец. Леш, мы знаем точно про два больших каравана. С охраной. Сколько пропало малых – узнаем не скоро. Тут особый учет не ведется, мало ли, кто где решил поселиться. Может, свернули к той горушке и городок строят. В таком случае узнают, только когда с гор за солью спустятся. А это зависит от запасов соли. – Спецназер был явно доволен. В принципе, я его понимал. Они сделали свое дело, причем сделали хорошо. – А гранатометики мне подствольники нравятся, причем наши. «Костер» там, а лучше «Обувка».

Я разговаривал с крепкими, спокойными и добродушными парнями, и чувствовал, как из меня уходил жуткий мандраж. Все–таки я свой и среди своих. Но как у меня душа болела из–за Оуена – передать невозможно. Ну не мог я предположить, что так сдружусь с молчаливым и спокойным валлийцем. А теперь его нет.

7 день пятого месяца, 23 год, 01:08, воскресенье. Аламо, Тексас.

Ну вот, наконец–то я смог растянуться на хорошей кровати после хорошего душа. Полторы недели в полевых условиях – пусть не самый сложный кусок моей жизни, на хлопке по-круче бывало, но цивилизация и ее блага – это благодать господня.

Три дня мы сидели на той стоянке. Суматоха на ней за эти дни зашкаливала. Учитывая, что караваны не переставали идти, то возле стоянки вырос целый городок. Какой–то предприимчивый американец надумал делать там бизнес, открыл салун, расставил столики под навесами, и торговал выпивкой прямо из дверей микроавтобуса. Проезжавшие мимо шлюхи решили, что место для заработка подходящее, и разбили несколько палаток, куда потянулись клиенты. Вояки сделал на стоянке базу для гражданских, и вывели из бандитской долинки всех пленных, и технику.

По словам Антона, командованию РА настолько понравилась та долинка, что они выкупили на какого–то ветерана долинку. Вместе с пещерой и прочим. Теперь там будет официально дом отдыха ПРА, а фактически собираются сделать там оперативную базу. Ну, больно хорошее место. И для аэродрома подскока тоже. Ровненькое место, отличный грунт, который не угрожает оползнями. Кроме того, долинка труднодоступна, если не знать пары каньонов. Потому бандиты и не спешили с реализацией машин, что их невозможно было найти с земли, и сложно было засечь с воздуха. Пещера огромна, там танковый батальон разместить можно, с мастерскими. И потому там разместят пару «аннушек», пару «Ирокезов» ПРА (оказывается, русские купили пару десятков этих простых в управлении, надежных машинок), и взвод–другой легкой пехоты. Мол, бандиты из Латинского союза после потери Угла и удобной дороги из–за гор проявляют недюжинные усилия по налаживанию хоть какой–то тропы из–за гор. Вон, даже не поскупились на два старых, но надежных самолета. Хотя, самолеты тоже сто процентов у кого–то отжали.

Французы было очнулись, и попробовали опротестовать, да только сделка уже была завершена. Но наши не стали доводить дело до серьезных разборок, и предложили французам совместное использование долинки. Мол, нам много не надо, на всех места хватит.

В общем, когда мы, наконец, уехали с этого клятого места, там уже был городок, и строились дома. Название у городка было веселое, но всем нравилось. Сумбуртаун. Русские смеялись, американцам нравилось звучание, да и перевод тоже нравился. Настоящий хаос, право слово. Но, как мне серьезно сказали Ивановы – городок вполне может выжить. Место неплохое, вода есть, караваны идут. Заправки строить начали, магазины есть, салун есть, бордель есть – для начала вполне неплохой набор.

Мне и Нигоре на самом деле притащили шесть мотоциклов. Простые индийские машинки, особо не юзаные. Везет мне на индийскую технику. Нигора хоть и в трауре, но носом крутить не стала. Зато свалила на меня и технику, и оружие. Впрочем, понять ее можно запросто, Раношка до сих пор ночами от испуга кричит, да и Оуэна зовет и ревет. Мне может показалось, но у Нигоры пара седых прядей в волосах появились.

Так что в трофеях мотоциклы, восемь гранатометов с парой десятком неиспользованных гранат (кому здесь нужны слезогонки?), дюжина простых М-4 с горой магазинов, дюжина же разномастных пистолетов (в основном китайские ТТ, но есть два Тауруса-92, бразильских, и две «Астры», испанские. Все пистолеты под люгеровскую девятку, хоть с этим проблем нет. Плюс разгрузки, почти целые, но залитые кровью. Пришлось отстирывать. И дюжина простеньких раций – «моторолл», дешевеньких ходи–болтаек. Но почти новых.

Нигора, кстати, носит пистолет Оуэна. И свой автомат уже не оставляет, он с ней почти постоянно.

Мотоциклы загрузили в грузовик, который шел с якобы ценным грузом. Как оказалось, ничего там сверхъестественного не было, обычные грузы для ПРА. Жаль, что не нашлось места для «урала», так и телепается на буксире. С другой стороны, ничего с ним не будет, тем более что половину дороги мы уже прошли.

Сайора, которая сейчас плещется в ванной и напевает, вела «Делику». Хорошо, что микроавтобус старой модели, полегче раза в полтора, чем современные. Управляется попроще, да и в салоне кондишен, музыка, все веселее девчонке. Нигора ведет «Ленд Ровер», а Раношка едет то с Нигорой, то с Сайорой. За ней хвостом идет такой же мелкий мальчуган с матерью, молодой русской женщиной, Еленой Рюминой. Получилось, что Раношку случайно познакомили с Артемкой, и теперь их не разлучить. Болтают о чем–то своем, ходят вместе, за руки держатся. И Нигора, и Елена вздохнули и помолились, хоть так детвора успокоилась. Впрочем, святоша на привалах появлялся, разговаривал с детишками и матерями. Умнейший мужик, я и то заслушивался. И про себя решил, что если этот поп будет в нашем приходе, то помогу строить церковь. Пусть я и маловерующий, но этот дядька стоящий священник.

Сегодня, точнее, вчера вечером, по приезду в Аламо был цирк. Настоящий. Наш поп, и здешний предводитель, преподобный Куимби, каким–то образом умудрились снюхаться, начать теологический спор, плавно перетекший в салун, и высосать на двоих две литровые бутылки местного виски, смолотить гору стейков, и выпить несколько литров роскошного кофе. Часов шесть сидели, в конце обнявшись, и что–то втуляли друг другу, уперевшись лбом в лоб собеседника. Мы видели их, когда зашли поужинать, еще не очень поддатых. Вообще, святые отцы не посрамили высокого звания, разошлись хоть и покачиваясь, но на своих двоих. Одним словом, святоши. Но Куимби тут уважают неподдельно. Заметно и по отношению местных, и наших вояк к нему.

Набегались мы пополуночи, с Сайорой. Пока машины, трофеи на стоянку поставили, пока устроили в один номер Нигору и Елену с сонными и капризничающими детьми. В конце концов я обоих деток на руках из машины в номер оттащил, по очереди. Женщины вымотались так, что сами едва дошли. Пока поужинали. Пока нашли себе номер. И вот сейчас лежу, и думаю, куда подевалась усталость от увиденного в ванной комнате. Жаль ванна маленькая, вдвоем никак не поместиться.

– Леша, ты не спишь еще? – Из ванной, вытирая волосы полотенцем, вышла моя законная супруга. Поглядев на меня, улыбнулась. – Впрочем, вижу что не спишь. И, судя по всему, и мне спать не дашь.

– Сайора, ты прямо провидица! – Ухватив девчонку за руку, я завалил ее на постель, чему, впрочем, она ни сколь не возражала.

Но долго глупостями мы не занимались. Просто на самом деле здорово вымотались. И потому, скоро заснули.

Встали поздно, в двенадцатом часу. Выспались капитально. Впрочем, никаких ограничений по времени сегодня нет, отдыхаем всем караваном. Впрочем, Сайорка решила поспать про запас, и после завтрака снова пошла в номер и завалилась на кровать, демонстративно оттопырив попу. На мои домогательства сказала, что она сейчас зомби, с ней можно делать практически все что угодно, она не возражает. Но переворачиваться не намерена. Не вытерпев издевательства в виде красивой и сонной девчонки, и пару раз сделал–таки. Но Сайора после того, как получила свою толику удовольствия, снова заснула!

И потому я решил, что нужно заняться делом, и продать М4, оставив себе одну винтовку и одну Нигоре. Все едино, ни ей, ни мне столько автоматов не нужно. И гранатометы тоже, парочку оставлю, остальное продам.

В магазине «Ножи и пушки» молодой паренек осмотрел винтовки, и принял у меня их по четыре сотни. Неплохо, в принципе, четыре тысячи экю. Зарплата почти за полгода, как сказали. Из них тысяча двести мне, две восемьсот Нигоре.

Гранатометы ушли подороже на сотню. Еще четыре штуки. Это чисто мои, граники приволокли мне. Почему так не знаю, но так уж получилось. Но пару стреляющих гранатами переломок посвежее я оставил, и купил десяток гранат обычных осколочных, и десяток бронебойных, потратив стоимость практически одного гранатомета. Потренируюсь как раз слезогонками, как приедем на место.

Вроде как я должен деньги получить за дюжину бандитов, которых записали на меня и Оуэна, но спецназеры сказали, чтобы я не торопился. Наша доля будет перегнана из перевода Ордена в Демидовске, в Русский промышленный Банк. В принципе, меня это вполне устроит, а Нигора лишний раз про тот короткий бой и слышать не может, потому спихнула на меня все операции с деньгами и трофеями.

Пистолеты и мотоциклы решили продать в ПРА. Там вроде как и калибр из основных, и мотоциклы уйти должны подороже.

Потом просто побродили по городу. Молодая жена выспалась, и решила немного размять ноги. Посидели в салуне, поделив огромный стейк на двоих, заев его нежной отварной кукурузой, чьи початки светились золотом. А в самый солнцепек опять сбежали в номер, поплескались в душе, и завалились голышом в кровать, решив провести пару тренировок. Раз мы хотим стать папой с мамой, надо в этом активно тренироваться.

11 день пятого месяца, 23 год, 01:08, четверг. Стоянка возле форта–заправки, Американская Конфедерация.

– Снова палатка. Леш, как надоела эта дорога! – Проныла моя супруга, снимая с плеча автомат, и проползая под пологом. Легла на надувной матрас, и простонала. – Хочу в нормальный душ. Хочу в мягкую постельку. Хочу, чтобы меня мой муж трахал, я могла стонать и кричать, и никто этого не слышал. Леша, я хочу наш дом! Или отдельную квартиру, по крайней мере,!

– Приедем в Демидовск, и начнем думать на этот счет. – Я залез в палатку сам, задернул москитку, и положил свой пулемет около стеночки. На ночевки я стал брать с собой «брен». Может, не очень умно, но он меня выручил однажды, и здорово. Стрелять очередями из «брена» и из FN-FАL – очень разные ощущения. Из пулемета легче на порядок. А винтовочка ждет меня в «махиндре». – Может, для начала студию снимем, однокомнатную. А там поглядим, чем займемся, и где. И мне еще через год в армию идти, к этому времени надо определиться. – Тут я поглядел на высокую грудь моей супруги. – Сайор, слушай, а давай я буду тебя активно любить, а ты только стонать? Ну, примерно как на прошлой стоянке?

– Давай. – Согласилась она, снимая с себя шорты и трусики. – Только я сверху! Так мне проще себя контролировать. – И негромко засмеявшись, девчонка толкнула меня в грудь, и так же смеясь, поцеловала. Впрочем, смеяться и целоваться сложно, потому мы занялись только поцелуями, во время которых девчонка оказалась на мне, прекрасным силуэтом вырисовываясь на фоне звездного неба в москитной сетке. И, придерживая руками роскошные волосы, начала плавно двигаться.

12 день пятого месяца, 23 год, 08:16, пятница. Стоянка возле форта–заправки, Американская Конфедерацияю

– Когда они, наконец, закончатся? Уже десять минут идут, и конца–края не видно! – Возмущенно раздалось в рации. Супруга негодует.

Мимо нашего каравана неторопливо шло коровье стадо, которое гнали пропыленные ковбои. У мужиков работа адова, по такому солнцепеку коров гонять. Один из погонщиков остановился неподалеку, возле ручья, завел в него свою лошадь, и, наклонившись с лошади, умылся. Подождав, когда лошадь напьется, он подъехал к небольшому табунку, сменил коня, и погнал стадо дальше.

– Скоро закончится, уже край стада видно. Интересно, для чего тут такие огромные стада? В нем же тысяч пять–шесть коров, я на второй тысяче сбился. – Ответил я, разгоняя пыль. Блин, еще выехать не успели, а уже насквозь пропылен. – Тут же народу столько не наберется, чтобы этих коров продать?

– Ошибаешься парень. – Неожиданно кто–то включился в наш с Сайорой разговор. – Коровы стратегический запас вообще всех земель, так сказать, продовольственная безопасность. Да и не так много здесь коров. По сравнению со старой Аргентиной – мало. Миллиона не наберется на все земли. Многие бедняки единственное мясо что видят – дичина.

– А здесь что, бедняки есть? – Удивился я настолько, что даже не разозлился от вклинившегося нахала.

– На том берегу Залива есть, и очень много.

– Сорокин, соскочил с волны! Внимание каравану – вперед! – И головная машина, которая раньше принадлежала болгарам а теперь ее прихватизировали на время пехотинцы РА, тронулась по хорошо удобренной коровами дороге.

С час ехали спокойно, а потом пришлось притормозить, через дорогу переходили рогачи. Самцы и крупные самки зло ревели, и трясли рогатыми головами, пару раз изобразили атаку на пикап охраны. Но солдаты почему–то не стали стрелять, предпочтя сдать назад на полсотни метров.

В результате мы опять потеряли с полчаса времени, прежде чем стронулись.

Передо мной ехали «чикенбасы» спецназеров. Сейчас порожние, хозяева будут перебираться до свой базы как–то по другому.

Кстати, среди спецназовцев на самом деле было прилично латиноамериканцев. Все девушки были с Кубы и из Венесуэлы с Боливией, да и парней примерно половина.

Когда я спросил Антона, почему так, тот засмеялся, и объяснил, что к красивым девушкам больше внимания и интереса. И, соответственно, больше попыток заговорить. А так все девицы имеют серьезный боевой опыт и способны комару на лету яйца отстрелить. Хотя, по его же словам, лучше бы эти девчонки на дискачах зажигали и деток нянчили.

Дорога шла по прошлогоднему пожарищу, сейчас густо заросшему молодой порослью. Не хотелось бы попасть в такое пекло, можно и не успеть слинять. Я постарался представить стену огня, вспомнил прошлогодний пожар на соседском хлопковом поле, и мне поплохело немного. Я здесь вообще впечатлительный стал.

А соседу не повезло. Похоже, кто–то ему или мстил, или что–то еще. Хотя, наверное, мстили. Бабник жуткий, постоянно дома скандалы, между любовницами разборки вплоть до выдранных волосьев и разодранных физиономий узбечек. Вполне может быть, что какая–то особо ревнивая особа и подпалила ему поле.

Впрочем, и сосед, и его подружки остались не то что в прошлом, а вообще в какой–то другой жизни. И она остается все дальше, сглаживая жуткие моменты, и оставаясь в памяти улыбкой и смехом матери.

Надо будет персиковых саженцев купить, если получится. Любимый мамин фрукт был, да и мне нравятся. В принципе, такая жара как здесь для персин в самый раз. Нужно спросить будет у здешних старожилов.

Граница Конфедерации и Московского протектората была обозначена простым столбом–указателем, полосатым таким, с приколоченными к нему длинными досками–стрелками, указывающими на Москву, Алабаму–сити, Демидовск и еще несколько городов.

Больше ничего и никого около столба не было, разве с самого столба слетела какая–то немаленькая птица, и с недовольным клекотом поднялась ввысь. Какой–нибудь аналог местного орла, наверное.

Вообще, тварюги здесь еще те. Больших гиен видели издалека, они уже ученые оказались. Караван встал, все повытаскивали бинокли, подзорные трубы, оптические прицелы, и, не обращая внимания на матюки тогда еще болгар, минут пять стояли и смотрели. До тех пор, пока обозленный командир конвоя не приказал шарахнуть из крупнокалиберного пулемета по зверюгам.

Семейка мгновенно приказала долго жить, но времени потеряли в итоге больше. Командир болгар приказал своим снять шкуры со зверюг и вытащить, или как это еще называется, черепа. В соседней речушке их опустили в воду на ночь, и утром вытащили чистенькие косточки. Все обглодали какие–то мелкие зубастые рыбешки.

Но по дороге Московского Протектората никаких зверей не было, если не считать пары джипов с надписью «ОМОН».

Они тормознули наш караван, о чем–то весело, со смешуечками переговорили с ранеными спецназерами и целыми пехотинцами, и чуть сдали в сторону.

На обочину вышел весь из себя важный такой парень в милицейском камуфляже, в милицейской фуражке с полосатым жезлом и свистком.

С огромным наслаждением и изо всех сил свистнув, он вытянулся по стойке смирно, поднял вверх руку с жезлом, а потом развел руки в стороны, открывая движение.

Из переднего джипа, из громкоговорителя раздалась музыка. С большущим удивлением я узнал старый, еще царский марш, «Прощание славянки».

Омоновцы с удовольствием выстроились возле своих машин, взяв под козырек, в джипах охраны как на параде встали командиры, отдавая честь омоновцам. Вообще, все напоминало игру, в которую с азартом и наслаждением играли взрослые парни.

До самой Москвы мы не доехали, заночевав в довольно большой придорожной гостинице, в небольшом поселке. Как объяснили наши провожатые, тут и цены пониже, и народу поменьше. Впрочем, по их же словам, если кто желает посмотреть именно Москву, то вполне может сгонять туда утром, и, если понравится, попробовать остаться. Или в Новую Одессу тоже неплохой город здешних земель.

14 день пятого месяца, 23 год, 12:12, суббота. Гостиница «Светлый путь».

В номер к своей тетке постучалась, и вошла, аккуратно закрыв дверь на замок, красивая молодая девушка.

– Нигора–апа, можно с вами посоветоваться? – Девушка робко присела на край стула, поглядев на дремлющую девочку, нервно мечущуюся по дивану.

– Конечно, Сайора. Я всегда готова поговорить с тобой. В чем дело, ты чего такая загадочная, дочка? – Поставив стул рядышком, к ней присела молодая женщина с шортах и маечке, но с головой, повязанной вдовьим черным платком. Впрочем, под маечкой на поясе был ремень с великоватым для женщины пистолетом.

– Нигора–апа, у меня задержка. Не знаю даже, что и думать. – Девушка нервно сжала кулаки.

– Так. – Нигора внимательно поглядела на девушку, и неожиданно улыбнулась. Встала, достала из аптечки нераспечатанный тест. – Туалет там, иди–ка, проверься, дорогая. Давай–давай, без разговоров. А я пока чай заварю. Такие разговоры без чаю не очень удобно разговаривать.

Обе женщины непринуждено говорили по–русски, хоть и обе являлись узбечками. Впрочем, в этом как раз ничего удивительного не было, разговаривать в богатой и хорошо образованной семье на русском в Узбекистане считалось неким шиком. Примерно как в царской России дворяне говорили по–французски.

Пока совсем юная женщина была в ванной комнате, Нигора накрыла стол, заварив зеленого чаю, нарезав лимон, выложив в корзинку на столе с пяток крупных, ароматных апельсинов. Ни Нигора, ни Сайора не ели мучное и не пили сладкое, следя за фигурами. Впрочем, за обеденным столом обе не сильно сдерживались, потому что, во–первых, дорога была очень тяжелой, а во–вторых, здесь, на Новой Земле в самой захудалой забегаловке готовили потрясающе вкусно.

Поглядев на чайник и чашки, Нигора едва сдержала слезы. Это ей так напомнило о нежданном, но очень коротком счастье. Пролетевший как метеор Оуэн опалил ее огнем своей любви, чуть не расплавил в горниле страсти, полностью перечеркнув ее представление о подданных ее Величества.

И исчез в огненной вспышке боя, оставив после себя неспокойную душу, плачущую и скучающую по отчиму намного больше, чем о родном отце дочку, и скорбные вдовьи ночи, где порой мокрая от слез подушка единственная свидетельница ее горя. На людях надо быть сильной. Племяшка и ее муж хоть и стараются быть взрослыми, и у них вроде неплохо получается, но они все–таки такие дети.

– Ну как, сколько полосок? – Впрочем, судя по ошарашенному виду племяннице, Нигоре ответ не был нужен.

– Тетя. Я беременна! – Сайора потрясенно села на стул. – Но как?

– Ну, знаешь, девочка, когда парень с девушкой занимаются любовью, то они одновременно делают детей. – Несколько язвительно ответила Нигора, но поглядел на смущенную и потрясенную племяшку, улыбнулась. – Ну чего ты? Это же счастье – стать матерью. И знаешь, что говорила моя мама? Она говорила, что взрослые дети при молодых родителях это дар Аллаха.

– Но как? Тетя, я предохранялась! Как это могло случиться? И что я скажу Алеше? – Сайора схватилась за голову.

– Ну ка. Прекрати истерику! Неважно как это случилось, главное – что это случилось! И теперь ты отвечаешь не только за себя, но и за своего будущего ребенка. Запомни это! Становись осторожнее, не поднимай тяжести. Впрочем, тебе еще пару–тройку месяцев можно жить более–менее спокойно. Разве бюстгальтер выкинешь, и купишь побольше номером. Хотя, ты и так его частенько не носишь, с такой грудью как у тебя это нормально. Но придется носить обязательно, сиськи будущая мама должна беречь. Кушай что хочешь, твой ребенок сам даст знать о своих предпочтениях. – Нигора улыбнулась, и погладила племяшку по щеке. – А Алексею скажешь как есть. Он твой муж и отец вашего ребенка. Он обязан это знать. И я так думаю, что он будет этому рад. Очень жаль, что я не могу обрадовать так же Оуэна. – Нигора смахнула слезу, и еле сдержалась, чтобы не разреветься.

– Тетя, так ты тоже беременна? – Сайорка от удивления широко раскрыла глаза.

– Ну, мы с Оуэном тоже не цветочки нюхали. – Сквозь слезы улыбнулась старшая женщина. – Я рада, что беременна, и сделаю все, чтобы сохранить ребенка. Оуэн мечтал о сыне, хотел его Мэтом назвать. Если тут мальчик, то так и назову. Если девочка – назову Оуэной.

– Тетя, а такое имя есть? – Осторожно спросила Сайора.

– Нет, значит будет. – Нигора окончательно вытерла слезы, и встала. – Знаешь, я попрошу Лену присмотреть за Раношкой, и пошли сходим с тобой к здешнему врачу. Вчера ехали мимо, на одном здании я прочитала «Гинеколог». Собирайся, будущая мамаша, и поехали.

Гинекологом оказалась пожилая полная женщина. Выслушав обеих, она улыбнулась.

– Вы обе едете в Демидовск? Так лучше пройдите осмотр там, и на учет встаньте. В Демидовске один из лучших роддомов в этом мире. – Поглядела на скромно сидящую Сайору, и рассмеялась. – А с тобой все просто, девочка. Ты чем предохранялась? Таблетками?

– Да. – Покраснев, ответила девушка.

– В этом мире для новопереселенцев большинство таблеток, гормональных таблеток, малоэффективны. Все–таки очень сильно меняется пища, особенно мясо местных животных и морепродукты – вроде как все тоже самое, но иное. Немного другой спектр светила, чуть другой состав атмосферы. Мы еще не знаем толком, что именно меняется, но противозачаточные перестают действовать. Не ты первая залетела, не ты последняя, дай бог. И не переживай. Ты молодая, красивая, сильная, здоровая – все с тобой будет хорошо. Просто запомни – курить и пить алкоголь тебе категорически нельзя. Все, думай о ребеночке. Родишь, а там у тебя все в колею войдет, и снова таблетки заработают. Они, кстати, и в Старом мире при дальних переездах частенько сбои давали.