Текст книги "За жизнь платят кровью (СИ)"

Автор книги: Владимир Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

10 день четвертого месяца, 23 год, 09:10, четверг. Нью—Дели.

– Мистер Иванов, хозяин велел передать, что «Клото» встал на якорь в нашей бухте. – Пацаненок на побегушках поймал мелкую монетку, и довольно укатил на сегвее. Я заметил, что здесь хоть десять центов на чай дай, и то рады будут. Ну, в зависимости от объема работы.

– Ну что? – Чувствуя, как в кровь попала толика адреналина, я повернулся к мгновенно посерьезневшим женщинам. – Наверное, я оседлаю своего старичка, и сгоняю в порт?

– Ты поосторожнее там, – Неожиданно тихо ответила Сайора. Девушка вообще эту неделю вела себя удивительно спокойно. Только ночи были ласковые и нежные, просто потрясающе. А так даже почти без подначек. Впрочем, нам днем особо и некогда подначиваться было, мистер Янг здорово гонял нас на своем полигоне. По крайней мере, натовскую «семерку» я купил еще тысячу, и после этого всего осталось у меня на боекомплект, нужно еще покупать. Хорошо хоть демидовские патроны тут на самом деле в два раза дешевле, чем на базе Ордена. И к моей злости, короткая браунинговская «девятка», которая 380 АСР, стоит ту же двадцатку за сотню, развел нас тогда продавец. Впрочем, ремингтоновские патроны мы и не трогали, стреляем из аргентинских пистолетов, «Берс», демидовскими патронами.

Кроме аргентинских пистолетов, я стреляю из ТТ, нравится мне этот пистолет. Ношу обычно два, один в армейской кобуре, и второй в тактической, скрытно. Привык за неделю, к хорошему быстро привыкаешь. «Берса» и ПМ отличные пистолеты, но мне ТТ в руку лег. Нигора, кстати, свой ТТ мне отдала, работает из ПМ и «Берсы». Так что у меня сейчас три пистолета, два для носки, и один про запас. Ну, еще аргентинец и револьвер, второй ПМ тоже Нигора забрала. Они ей больше аргентинских понравились.

– Я буду осторожен. – Улыбнулся я. – Не забывай, я уже несколько раз выезжал на мотоцикле, это все–таки белая зона.

Ну да, тот инцидент со стрельбой произошел на улочке, зашедшей в индийскую зону. А здесь в принципе тихо, и даже правила дорожного движения соблюдают. По крайней мере, регулировщики на перекрестках стоят, и весьма умело руководят потоком мотоциклов и машин. Европейцев тут конечно маловато, в основном английские солдаты. Русские, как сказал мистер Янг, не самые частые гости в Нью—Дели, основные интересы русских лежат на границах алмазоносных районов, где они вместе с англичанами обороняют территорию. Точнее, выполняют работу по охране, на которую их наняли. А это отсюда примерно триста километров, и «делать детям и молодым женщинам там нечего», это дословные слова отставного сержанта.

Так что я завел свою таратайку, надел шлем, и выехал из ворот «Кливленда». На выезде мне дали пропуск в порт, который заранее заказал мистер Янг. Хороший дядька, все–таки.

Корабль этот, «Клото», оказался довольно большой, и очень не новой посудиной, с основательно помятыми бортами, выкрашенными в светло–серый цвет, и белой надстройкой, вроде так это называется. На носу корабля были две длинноствольные пушки, сейчас укрытые брезентом.

Наверху, около спущенного с высокого борта трапа стоял здоровенный парень, вооруженный автоматом Калашникова.

– Эй, на корабле! Можно подняться? У меня есть записка для шкипера! – Крикнул я, задрав голову. Не сказать, чтобы корабль высокий, просто стоит рядом с причалом, а борт отвесный.

– Нет его. – Внимательно рассмотрев меня сверху, ответил автоматчик. – Будет через часик примерно, но не позже. Посиди вон, подожди на банке.

Посмотрев, куда указал дежурный, я увидел скамейку под навесом, заплетенным какими–то вьюнами. Ну, сидеть не работать, подождем. Оттолкал мотоцикл под навес, и уселся сам, вынимая рацию–ходиболтайку. «Кливленд» вон, виден за Фортом—Беркенхед, а продавец обещал, что в зоне прямой видимости рация работает.

– Алло! Сайора, ответь!

– Леша, слышу тебя. Алло! – В рации что–то щелкнуло, и я услышал голос моей девушки.

– В общем, сижу, жду шкипера. Сказали, что через часок подъедет. Так что не беспокойтесь. – Поправляя «Клина» слева на груди, под тонким жилетом, и усаживаясь на скамью, ответил я. – Вы там сами не скучайте, и не гоняй на сегвее, а то опять коленки свезешь.

Позавчера Сайорка грохнулась с этого чудо–аппарата, и основательно ободралась. Сейчас ходит в пластыре на коленках и на левом локте. И ведь совершенно не испугалась, продолжает на нем кататься!

– Хорошо. Сам осторожнее. Целую, пока! – Рация щелкнула и отключилась.

– Пока, – я огладил кобуру с ТТ. Янг научил носить на виду армейскую, а под ней, внутри, оперативную с «Берсой». Кроме того, по его настоянию, я носил маленький пистолет–пулемет со снятым глушителем слева через плечо, на ременной петле, тоже незаметно. По его словам, к молокососу с оружием относятся как к молокососу, но с оружием. И потому пусть будет на виду мощный пистолет, а работать незаметно маленьким. Мол, «Берса» работает не хуже ТТ, по бездоспешным целям. Кроме того, с другой стороны рузгрузки три дополнительных магазина к ТТ, два к аргентинскому пистолету, и две запасные «тридцатки» к «клину». Все вместе получалось весьма внушительно, но было правильно распределено, и размещено на подвесной системе, так что к весу я привык мгновенно, и оружие не мешало. Хотя, после двухчасовой лекции отставного сержанта я изменил свое отношение, перестал относиться к оружию как к панацее от всех бед, и стремился хоть немножко просчитывать ситуации вокруг меня. Вот и сейчас я осмотрелся еще разок, никого кроме работяг не заметил. Ну, в принципе, на охраняемой территории, куда вход только по пропускам, сложно заметить какую–либо шпану. Ну а вообще, если честно, то я собираюсь носить свою бельгийскую винтовку, и два ТТ, в военной и оперативных кобурах. Но это в России. Так вроде как открытое ношение только. Здесь белые могут носить оружие как угодно. Англичане на этот счет установили очень жесткие правила. Правда, при этом вполне можно угодить на виселицу, если убьешь кого–то просто так. Как мне сказал мистер Янг – случайная жертва при перестрелке, убитый воришка это одно, тут вина на преступнике. А умышленное убийство невинного – карается смертью.

Порт, по–моему мнению, довольно большой. Нет, я, конечно, вообще до этого портов не видал, но тут на самом деле не маленьких размеров. Бухта большая, до выхода из нее отсюда, наверное, больше двух километров. Мистер Янг рассказывал, что это одна из самых защищенных от зимних ветров бухт. Тут даже зимой рыбаки на своих лодках рыбу ловят, во время зимних штормов. Ну, в самой бухте. Возле причалов нефть и грязь.

Сейчас около рыбацких причалов, метрах в трехстах отсюда, заканчивается сутолока, разъезжаются всевозможные грузовые мотороллеры и мотоциклы с колясками, куда сгрузили частенько еще живых рыбин. Какой–то мужик мощной струей воды из пожарного шланга смывал с пирса рыбную мелочь, чешую и прочий мусор.

Через пятьдесят пять минут подъехала моторикша, и из нее вылезли молодой парень, чуть меня старше, и невысокий, седой человек с бородкой клинышком. Несмотря на малый рост, дядька был крепок, подтянут, а выправка выдавала профессионального военного. На голове у него была когда–то голубая пилотка с кокардой.

– Шкипер, тут пацан вас искал. – Автоматчик довольно невежливо ткнул в меня пальцем. Мужик в пилотке оглянулся, высматривая. Значит, он и есть Арсеньев.

Ну, мне ничего не оставалось делать, как подойти и протянуть записку от Наримана. Интересная вещь, я с сургучом до этого не сталкивался, а тут прям пакет из исторического фильма.

Бегло прочитав, шкипер задумался.

– Понимаешь, парень, мы обычно пассажиров не берем. Тем более с детьми, все–таки у нас могут быть весьма нехорошие моменты. Но для вас я готов сделать исключение. Ты как, готов юнгой послужить один рейс? – Шкипер внимательно поглядел на меня. – Мне нужны рабочие руки на один рейс. Готов повкалывать? Дней десять?

– А потом? – Ну, работой меня не испугаешь. Но надо бы знать, что именно придется делать?

– Потом придем сюда, разгрузимся, и вот тогда пойдем в Порто—Франко. И тут я согласен взять пассажиров и груз. – Арсеньев усмехнулся.

– Ну, я не против. Просто мне надо предупредить женщин. Когда приходить? – По спине пробежали мурашки, никогда матросом, точнее, юнгой не работал.

– Завтра в двадцать часов вечера будешь здесь. Заключаем стандартный контракт на один рейс. Отходим от стенки утром в семь, обратно вернемся примерно через четырнадцать дней. Вот, отдашь дежурному на сходнях. На твое имя будет выписан пропуск на воротах порта. – Арсеньев быстро переписал мои данные с айдишки, и вернул карточку мне. – Пока, юнга, гуляй.

– До свидания, – я растерянно посмотрел в спину поднимающегося по сходням шкипера. Интересно, на что я подписался?

15 день четвертого месяца, 23 год, 19:10, вторник. Группа островов на запад от Нью—Дели, приватир «Клото».

– Блин, сколько их? – я стряхнул с ладони рукавицу, и проложил ее ко лбу, смотря на бесконечные косяки птиц. И без того шум превратился в жуткую какафонию, разговаривать было невозможно. Приходилось кричать.

Третий день я здесь работаю отбойным молотком, киркой, складываю в джутовый мешок и оттаскиваю до берега, где грузят в шлюпки, точнее в резиновые лодки, спрессованное в камень птичье дерьмо. Я и тот молодой парень, который пришел со шкипером. Мой напарник, Арсен Петросян. Как оказалось, тоже из Ташкента, перешел сюда, на эту землю, три дня назад.

Вот мы на пару и иногда по колена в свежем птичьем помете, уже не обращая внимания на жуткую вонь, долбим дальние от вертикальных скал горы закаменевшего удобрения. Целые горы удобрений, тут птицы тысячелетия землю удобряют. Как оказалось, именно за этим мы и понадобились Арсеньеву. Приватир, который в принципе должен был гонять пиратов, и обстреливать укрепления работорговцев, в большинстве своем занимался сугубо мирным промыслом. Возил грузы в опасные места, по заказу Ордена возил экспедиции исследователей восточнее и южнее Залива. А сейчас шкипер, по предложению суперкарго, решил немного подшабашить здесь. И для самой грязной работы нанял нас. Арсену тоже надо на тот берег, с семьей, вот тоже и повелся. Нет, ничего особо страшного, просто шум, дикий шум от миллионов птиц. Даже беруши не спасают, когда ложимся спать, в ушах свист, клекот, скрежетание.

Сам «Клото», который громко назван в честь какой–то богини, был старым теплоходом река–море, который на той земле разрезали по стыкам, а здесь собрали. В Виго, на одном из здешних главных судостроительных заводе. Несколько лет «Клото» просто возил грузы. Потом, вроде как было нападение пиратов, от которого отбились, но очень кровавой ценой.

Арсеньев, который получил капитанскую фуражку от погибшего капитана, повесил ее на вешалку, надел свою старую офицерскую пилотку, и оформил приватирскую лицензию в Ордене. Поставил в Береговом, на русском судоремонтном заводе, две старенькие, но надежные и дальнобойные пушки, автоматические зенитки 70К, калибром в тридцать семь миллиметров. Кроме того, на приватире есть два крупнокалиберных пулемета, и два сто двадцати миллиметровых миномета. Это когда по берегу работают, такое тоже бывало, как рассказывал человек, который нами командует. Боцман, Юрий Романов. Молодой парень, годов двадцати пяти, но вредный и въедливый. Пока шли сюда, до островов, он нас с Арсеном, загонял с кисточками и краской. А сейчас он приходит на большой резиновой лодке, грузит окаменевшее птичье дерьмо в мешках, и везет на «Клото». От сухогрузного прошлого у этого корабля внушительные трюмы, которые мы должны забить под завязку. В принципе, ничего сложного, примерно по двадцать тонн за день получается, как раз десять дней – и двести тонн прекрасного удобрения, которое заказали индийские знакомые Арсеньева.

Что интересно, сюда кроме нашего приватира никто не ходит. Опасные места для судоходства, очень опасные. Рыбаки здесь если и появляются, то флотилиями в десяток суденышек, на которых стоит пять–шесть крупнокалиберных пулеметов, пусть старых, но рабочих. Пираты. Тут множество островов, и на каких–то из них есть пиратские базы. На каких – бог его знает, тут островов сотни три, не меньше, попробуй, обыщи. Ордену до этих мест дела нет, англичанам ресурсов не хватает, русских эти места мало интересуют. Страдают в основном мелкие судовладельцы, и то недолго. Потом или на корм рыбам, или в рабство. И только мощное пушечное вооружении нашей богини обеспечивает нам безопасность. Автоматические пушки – очень серьезный аргумент. Мы с Арсеном здесь дробим отходы жизнедеятельности древних птичек (странных, кстати, зубастых), а на «Клото» на одной из орудийных установок несут вахту.

– Уф, – я отложил в сторону отбойник, и выключил на время компрессор. – Надо соляры долить. И чуть передохнем.

– Ага, – Арсен стянул с себя куртку, и отжал ее. – А то передОхнем. Ну и баня. И ведь в воде не ополоснешься, яйца сварятся от этого птичьего дерьма, разведенного в воде. – Он подошел к берегу, ополоснул руки, и налил из термоса холодной минералки. Крупными глотками выпил, и налил мне. – Держи.

– Спасибо. – Я уселся на каменюку, возле которой лежали наши с Арсеном FN-FАL. – Романтика, млядь, птичье удобрение добывать на пиратских островах.

– Не говори, – засмеялся Арсен. Поглядел на гору джутовых мешков с кусками этого самого удобрения. – Ну ничего, добьем. Я думал вчера, что сдохну, но к вечеру расходился.

– Третий день, самый тяжелый. – Я накрутил крышку термоса на место. Поглядел на орущих на скалах птиц. – Смотри, мы с тобой говорить здесь научились. Первый день помнишь, нихрена ничего понять не могли?

– Точно. Человек ко всему привыкает. Что, погнали дальше? Нам еще сколько, тонны четыре наколотить надо?

– Ага, где–то восемьдесят мешков. Это плохая новость. Хорошая новость – тут этого дерьма завались. – Мы с Арсеном поглядели друг на друга, и заржали.

Вечером, на корабле, когда мы валялись на шезлонгах на верхней палубе около пушек, и потягивали густой какао из здоровенных кружек, к нам подошел боцман.

– Ребят, там, на берегу, особо не расслабляйтесь. Сегодня пару каких–то фелюг видели, вон там. – Юрий ткнул рукой в сторону группы маленьких островком. – Выскочили, нас увидели, и обратно спрятались. В общем, работать работайте, но следите за рацией, и свои винтовки держите под рукой. Вас, конечно, прикрывают с борта, но сами знаете, береженого бог бережет.

– Ясно, – протянул я, и поставил кружку на палубу. – Может, стоит кружок вкруг острова с утреца на лодке дать? Осмотреться?

– Так и сделаем, только без вас. Извините, ребята, работяги вы хорошие, но как бойцы пока ниже плинтуса. Вас высадим, и «зодиак» кружок вокруг острова пробежит. Вы пока отдыхайте, отдыхайте.

Впрочем, поздней ночью с «Клото» связались. Сказали, что мешать нашей добыче не будут, при условии, что наш корабль не полезет вглубь архипелага. На что Арсеньев ответил согласием.

Так что на следующее утро мы снова стали долбить древний птичий помет, и складывать его в мешки.

И всю последующую неделю занимались тем же. Устали как черти, если бы не какой–то витаминный коктейль, которым нас начал подпаивать доктор, свалились бы от жары и вони. Но эта хрень здорово поддерживала. Я было заподозрил какой–то запрещенный препарат, но оказалось, что это здешние ягоды, стимулирующие почище староземельного лимонника. Краткосрочно они резко увеличивают выносливость. Но долго принимать их нельзя, можно просто надорвать организм. И самое главное, к ним нет привыкания. То есть сегодня их принимаешь, завтра бросил, и ничего страшного. Но воякам их принимать нельзя, каким–то образом влияют на зрение. Точнее, на способность фокусировать зрение, точно прицелиться с этим коктейльчиком невозможно. Так что рабочие его иногда употребляют, а воякам нельзя.

24 день четвертого месяца, 23 год, 10:23, четверг. Залив, примерно четыреста миль на северо–запад от Нью—Дели, приватир «Клото».

– Прошу разрешения. – Я постучал в дверь мостика. – Чиф, разрешишь здесь побыть?

– А? – Старший помощник обернулся ко мне от карты, и махнул рукой. – На правый мостик. Там визир есть.

– Спасибо, чиф. – Сегодня наш официальный выходной. Арсен спит, а я с фотоаппаратом шарахаюсь по «Клото», фотографирую на цветную пленку все подряд. Пригодился «Зенит», который я купил. Вот только черно–белую пленку я выбросил, а взамен нее купил несколько упаковок «кодака».

Вчера мы закончили грузиться, и сегодня утром вышли по направлению к Нью—Дели. Топаем на скорости в десять узлов, что, по словам боцмана, является примерно половиной от максимального хода приватира. Мол, когда переоборудовали корабль, поменяли разбитый движок на новый, более мощный. В результате получилась совсем другая модель, более скоростная, на которые изначально ставились более мощные двигатели, не речной топ–топ. Скорость возросла практически вдвое, до пятнадцати по хорошей погоде. Больше разгоняться просто не решались, боялись, что корпус не выдержит. Впрочем, скорость и так стала как у орденского сторожевика, которые, по словам шкипера, из старых морских тральщиков сделаны.

Отдыхать замечательно, никто не дергает, слоняешься по кораблю. Чайки вокруг летают, рыбы за бортом плавают, море, острова. Красота, вообще. Снял огромных китов, больше похожих на плезиозавров, вроде как. Кроме того, умудрился подловить реактивную рыбу, когда она из воды выскочила, роскошный кадр выйдет, если все правильно сделал. Надо бы, вообще, купить цифровую камеру. Дорого, правда. Но если получится, куплю все равно. Прогресс не остановить, пленочные фотоаппараты отходят в прошлое.

На горизонте показался какой–то небольшой кораблик, выскочивший из–за заросшего зеленью острова.

Я поймал его в тридцатикратный визир, и меня чуть не хватил кондратий. Из–под навеса, в трюм чуть не пинками сгоняли молодых девушек. И среди них знакомая фигура и светлые волосы.

– Сайора! Чиф, там Сайора!!!

– Ты чего орешь? – Рядом со мной, непонятно как, оказался шкипер.

– Шкипер, там моя невеста. И еще девушки, они их в трюм загнали! – У меня от ярости адреналин чуть из ушей не выплескивался.

– Юнга, смирно!!! – Внезапно рявкнул шкипер. Да так, что я вытянулся в струнку. – За оружием бегом марш, занять место по боевому расписанию! Исполнять!!!

От рева шкипера меня как ветром сдуло с мостика. Да и в голове прояснилось, и стало страшно до жути.

– Боевая тревога. По местам стоять, корабль к бою приготовить! – Длинный звонок и эти слова пробудили корабль, на короткое время наполнили его топотом ног и беготней. И после пошли длинные минуты ожидания.

– Юнга Иванов, на ходовой! – Внезапно раздалось из репродуктора.

– Топай. – Кивнул Юрий, вставая с откидного сидения. Боцманская команда выполняла функции аварийной, ну, и при необходимости, абордажной. Юрий сейчас перебирал тяжелые, кованные крючья, к которым были привязаны стальные тросики.

– Есть. – Я подхватил винтовку, и побежал по узкому шкафуту, поправляя тяжелую стальную каску образца шестьдесят восьмого года, которая постоянно съезжала на нос. Не подогнал в свое время внутренние ремешки, сейчас мешает. Да и кто знал, что она потребуется?

– Прошу разрешения! – Я постучал по двери рубки. Второй раз за сегодняшнее утро.

– Проси. Иди сюда, юнга. – Шкипер повернулся ко мне. – Думаешь, почему мы не преследуем людовоза?

– Да, не понимаю. – У меня на самом деле все внутри переворачивается.

– Мы можем догнать. Без проблем. Хоть они и прибавили хода, примерно на четыре узла, сейчас идут на двенадцати. И даже остановим, тоже не проблема. Но пираты убьют всех девчонок, им все равно один путь – на виселицу. Продажа людей карается смертной казнью, потому ей занимаются конченые отморозки. Смотри. – Шкипер подошел к большой карте. – Мы ведем этот корабль, у них радар так себе, наш же его держит вдвое дальше. Он идет сюда, другого хода у него нет, похоже, везет девчонок в Нью—Рино. В любом случае он пройдет мимо Клятой банки, и пройдет аккуратно, утром. Мы же сейчас обойдем ее отсюда. – Красный карандаш шкипера прошел по уже начерченному маршруту. – И встретим его утром, внезапно. И тогда у твоей девочки будет хоть какой–то шанс. Понял.

– Так точно. – Я сглотнул комок в горле.

– Иди на свой боевой пост. Пока будет объявлена готовность номер два. Выспитесь. Вероятно, тебе и Арсену придется участвовать в абордаже. Иди, юнга, вольно. – И меня вытолкали из рубки.

Спустившись, я перехватил FN за ручку, так тащить удобнее, а то на ремне везде цепляется. В голове звенела мысль, одна, но набатом. Что будет с Сайорой?!!! Неважно, как она оказалась на этом корабле, сейчас главное, чтобы та самая внезапность сработала.