Текст книги "Потерянные дети (СИ)"

Автор книги: Владимир Потехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Сытые и довольные бойцы дерутся лучше, чем угнетенные и голодные. Скажи всем, что у подножия Стены Предков есть деревни, слишком далекие от крупных городов. Я думаю несколько нападений на них пойдет всем на пользу. Зачистите их от людей, не щадите никого. Пленных не брать. Расшевелите этот муравейник. А теперь оставь меня. И пусть никто не беспокоит меня. Пошел.

Мужчина поклонился и вышел. Благодатная тишина и покой. Все последнее время слишком угнетало его. Ожидание, что может быть хуже этого. Но с недавних пор все мысли были заняты только той песней, только тем светом на юге. Он не давал покоя, проникая насквозь и маня своей таинственностью, свей печалью.

Спустя время за пределами замка разнесся дружеский гул, войска восприняли идею хорошо. Пусть люди поймут, что их время прошло. Пора им уступить место в этом мире для тех, кого так долго они пытались уничтожить.

Согласно древней традиции, начало которой теряется в веках, помост для коронации установлен был за стенами города, и теперь, через весь город к нему следовала торжественная процессия, возглавлял которую магистр Мэррой Грохтемский, глаза Ордена Хроники, согласившийся провести передачу власти и коронацию молодой принцессы. На нем нет торжественных одеяний и украшений, только небесно-синяя ряса ниспадает до земли. Следом за ним шествовала Альмалея, торжественно– гордая. Тонкий серебряный обруч, усыпанный сапфирами, сиял под редкими лучами солнца, создавая впечатление нимба над ее головой. Белоснежная мантия крепилась на груди серебряной застежкой и ниспадала с ее плеч, дюжина придворных слуг несут ее подол, чтобы не приведи того Боги, он не запачкался о пыльную мостовую. Смотря на сплошь утыканную изумрудами мантию, человек хотя бы с небольшим воображением мог увидеть в ней снежное покрывало с пробившимися сквозь него молодыми ростками. Альмалея держала в левой руке скипетр, сплошь усыпанный драгоценными камнями. В вершине его сияет тысячами граней крупный Анх, знаменитая Полярная Звезда. В правой же руке она несла державу, самую древнюю и таинственную регалию. Поверхность державы была сплошь увита древними рунами. Поговаривали даже, что с каждым новым королем, рун на ней становилось все больше. Альмалея тяжело ступает под тяжестью регалий, но идет вперед, не позволяя усталости отразиться на ее вечно молодом лице.

Следом за ней, в открытой повозке едет молодая принцесса. Меллиса взирает на город и на дорогу, которая лежит перед ней, абсолютно пустынная улица, все люди уже собрались за вратами, ожидая начала. Взволнованно комкая пальцами платок, Меллиса смотрела перед собой, прокручивая в голове снова и снова слова клятвы, которую должна будет произнести этим утром. Она так часто представляла себе этот момент, видела себя в этой повозке, но на деле оказалась не готова. С трудом перебарывая волнение и страх, она улыбалась– не приведи Боги того, чтобы кто-то увидел на ее лице хотя бы тень неуверенности.

– Негоже проводить коронацию в такой день. Боги должны видеть новую королеву. А сейчас то что же, все небо сплошь затянуто тучами. Того и гляди, ливанет.

С такими словами магистр выступил в шествие. Сказал и забыл. А вот принцесса теперь мучилась этим вопросом, что будет, если Боги не примут ее клятвы. Не признают ее власти над землями Севера. Не вызовет ли это гнев их. Пытаясь вспомнить, были ли в истории случаи, чтобы Боги не приняли клятвы Светлейшей и опрокинули на нее свой гнев, Меллиса провела большую часть пути, перебирай правительниц Севера, в ряды которых даже каким-то образом затесался один правитель. Твердо решив, что расспросит тетю об этом случае, девушка, немного успокоившись, подняла глаза к небу. Тяжелые серые тучи перекатывались по небу, как гигантские волны далекого моря. Моря, которое ей не довелось еще увидеть в этой жизни. Она много слышала о нем, о тех страшных бурях, которые швыряют корабли как щепки, о огромных волнах, сметающих целые деревни, так неосторожно расположенные на самом берегу. Слышала она так же о морских неведомых тварях, которые поднимаются из глубин, если люди прогневают Богов и о том, как прекрасно море в тихую погоду, как блестит его поверхность под лучами жаркого солнца. Оно было страшно, но так манило ее. Не раз она представляла себе, как стоит на берегу и смотрит на уплывающий в даль корабль.

Повозка остановилась, и лакей подал ей руку, помогая спуститься. Отогнав все свои мечтания, Меллиса оглянулась на знатных эльфов и лордов, идущих позади. Пестрая толпа, разряженная в шелка и сверкающая камнями. Все смотрели на нее, одни с почитанием и обожанием, другие с ожиданием, мол, чем сможешь ты удивить нас, девочка. Третьи же смотрели с плохо скрываемой враждой, какая бывает у людей, позавидовавших тебе до глубины души. Девушка бегло осмотрела их всех еще раз и вздрогнула. Внимание ее привлекли сверкнувшие в толпе ярко– зеленые глаза. А может изумруды. Холодным льдом сковало все внутри.

"Еще живой!"

Поборов дурноту, девушка спустилась из повозки и подхватив полы пышного платья направилась к помосту. В опустевшей в миг голове со свитом пролетела мысль о непостижимой роскоши этого мероприятия. Пролетела и истаяла, обидевшись, что на нее не обратили внимания. Откуда-то из-за помоста донеслась музыка. Меллиса знала ее. Гимн древнего рода Айэши. Под эти звуки шли на смерть войска в древние время, когда происходило становление Иллиона. Гораздо позднее под эти звуки стали проводить все торжественные мероприятия государственного масштаба, в том числе и коронация. Девушка полностью отдала себя во власть этой музыки, громкой и такой нежной. В ней кричали свобода, любовь и жизнь, которые в этой музыке переплетались воедино, выплескиваясь волнами, захватывая воображение. Меллиса отчетливо увидела, как вдалеке поднимаются башни и крепостные стены, как бесчисленные войска проливают свою кровь, отстаивая интересы своих господ. Гораздо позднее всех вольнодумцев и свободолюбцев под собой смогла объединить первая правительница. Елена Айэши. Волны музыки уносили ее все дальше в истории, показывая все новые и новые картины. Прекрасный и сверкающий Эллеен, столица Северного Иллиона. Елена стояла на вершине самой высокой башни, когда Богиня Лаомеда спустилась в мир людей первый раз и благословила своих детей.

Музыка оборвалась на пронзительной ноте, вернув Меллису в настоящее.

Боги благословят ее.

Магистр и Светлейшая уже ожидали ее на вершине помоста, тихо беседуя о своем. Альмалея посмотрела на девушку и улыбнулась. Казалось, что ее ноша не тяготит ее, настолько она была спокойна. Тепло этих добрых глаз помогло Меллисе отогнать все переживания, наполнило ее уверенностью в себе, и она ступила на первую ступеньку помоста. С каждым шагом Меллиса ощущала на себе тяжесть тысячи взглядов. Придерживая подол платья, девушка медленно поднималась, стараясь смотреть прямо перед собой, на деле же, она неотрывно смотрела под ноги, словно ее вели на казнь. Волнение нарастало, по мере приближения к вершине этой нескончаемой лестницы, хотелось бросить все и убежать, бежать туда, где не будет этих взглядом. Не будет ничего, кроме тишины и покоя.

Тишина взорвалась тысячами осколков, где-то вдалеке лопнула натянутая струна.

Меллиса взошла на помост.

-Гербер, ты только посмотри какие тут девки то, а! Похоже, что не зря мы заглянули в эту деревушку то. И запасы пополним и отдохнем, как говориться– душой и телом.

Искатель вошел в хлипкие, распахнутые настежь ворота деревни и широко улыбнулся.

–Помолчи ты!

Легкомысленный и беззаботный, он всегда раздражал своего старшего товарища, серьезного и хмурого Гербера, искателя, который провел почти всю жизнь в суровых горах и непроходимых лесах. Вот и сейчас, Гербер прислушивался к шорохам и принюхивался к ветру, словно чуял что-то, чего не должно было быть. И правда, в свежий горный воздух, в который так легко и тонко вплетались запахи костра и копченостей, исходящие от деревни, примешивался какой-то грозный, далекий запах. "Нездешний", как любил говорить Гербер. Искатель был настоящим охотником, чувствовал окружающее и видел то, что было скрыто от напарника и спутника. Еще ребенком, убежавший из разоренной лордом Кентервильским деревушке, он быстро освоился в дебрях и не редко, благодаря своему опыту, вытаскивал друга из различных переделок. Вот и сейчас он чувствовал что-то. Что-то необычайно опасное. Гербер мог видеть это. И для него это было похоже на поднимающуюся над лесом, деревней, да и всей долиной, через которую лежал их путь, огромного серого облака, которое опутывало все и липло к каждому предмету. Он уже видел такое раньше. Когда-то на местах великих сражений все были залито этой серой дымкой, словно ее притягивала смерть. Или же наоборот. Сказать было сложно.

Но в этот раз это была не просто дымка, не облако. Все вокруг было затянуто так густо, что Гербер с трудом видел своего друга. Кровь стучала в висках.

–Мы уходим, быстро!

Внутри все оборвалось, когда за спинами раздался оглушительный треск сучьев и громогласный рев, за возможность не слышать который, Гербер отдал бы все, что у него было.

–Быстро! В сторону и прячься! – схватив Люция, своего напарника, Гербер отшвырнул его в канаву и прыгнул следом. – Быстро и тихо. Вниз беги. Тут нам не совладать...

Утопающие в зловонной жиже, пригнувшиеся, искатели бросились пробираться подальше от леса как можно быстрее. Рев повторился снова, уже ближе и яростнее.

Лес молчал.

Вся деревня суетилась как муравейник, в который ткнули палкой. Кто-то собирал нехитрые пожитки, другие бросали все и бежали, гонимые страхом. Да только убежать мало кому посчастливится. Первыми из-за деревьев выскочили уродливые создания, издалека напоминающие человека. Раскосые глаза, почерневшая и местами гноящаяся кожа и легкие кожаные доспехи. Эти твари никогда не заходили так далеко и всегда обходили большие селения стороной. Что могло заставить орков пойти в наступление, да при этом еще и заручившись поддержкой великанов, державшихся всегда позади, глубоко в горах. Орки ворвались в деревню снося на своем пути мужчин, которые выступили защитниками, чтобы дать своим семьям возможность спастись.

По лесу прокатился еще один громогласный рев. Уже совсем близко.

–Что за напасть сегодня, Гербер? – Люций боялся, голос его дрожал, как у маленького ребенка, который увидел ночной кошмар наяву. – Что за твари могут издавать такие звуки?

–Тише ты. Не приведи того Боги, чтобы они услышали тебя, – шепотом ответил искатель, сжимая амулет, подаренный ему в детстве бабкой. – Великаны это, понял? А теперь пшол быстрее! Не хочу я стать ихним обедом...

Люций обернулся через плечо, глянув на лес и замер с разинутым ртом, не в силах произнести ни слова от увиденного. Огромных размеров, похожие на вывороченные, поросшие мхом камни, существа показались из леса. Древовидные, поросшие лишайником и мхом ноги существ тяжело ступали по земле, круша на своем пути все препятствия. В гигантский руках они сжимали огромные дубины, которыми служили вывороченные с корнем стволы деревьев. Маленькие, криво насаженные на неповоротливые туловища, головы, были с всего одной прорезью для глаза, сверкавшего алым, адским огнем. Легенды утверждали, что первых великанов выплюнула из своего чрева мать земля, когда собрала со света всю грязь и ненависть и, с тех пор они, ненавидя все живое, бродят по миру.

–Сколько же их тут...

Гербер схватил друга за плечи и вместе с ним повалился в жидкую грязь, стараясь стать как менее заметным. Не смотря на громадные размеры, великаны имели острый нюх и глаз их видел на многие мили вперед, способный разглядеть добычу далеко впереди. Нужно было перебить запах человеческий и слиться с природой. Стать невидимкой. Гербер был мастером в этом деле, в отличие от молодого напарника.

Идущий впереди великан был выше остальных. Вожак издал громогласный рев и размахом дубины снес ближние дома. Победить одного великана было практически невозможно, так что о том, чтобы справиться с несколькими не было и речи.

–Убирайтесь! Мерзкие мраковы отродья!

Старуха, деревенская ведьма, вышла вперед и начертала в воздухе отпугивающий символ, способный отогнать мелкого духа.

–Беги, старая ты дура... спасай свою шкуру... беги. – шептал в надежде Люций, смотрящий на замершую в недоумении бабку, знак не подействовал. Он видел, как округлились ее глаза от страха, когда она наконец поняла, кто перед ней, как скорчилось ее старое тело под тяжелым взглядом великана, занесшего свою дубину над ней. Видел Люций и как в миг воспрянула она, словно скинув со своих плеч груз последних лет.

Гербер закрыл глаза другу и с головой окунул его в грязь, нырнув следом.

Тут и там раздавались крики жителей. Деревню было не спасти.

Он сидел возле умирающего, тихо сложив руки на коленях и опустив глаза. Казалось, что ему было не в радость находиться тут и слушать это хриплое дыхание. Умирающий смотрел своими ярко зелеными глазами в потолок и не моргал, слишком много на это требовалось сил. Глаза эти были единственными живыми в этом теле, и они были наполнены болью и непониманием.

Хриплый вздох.

Слабые пальцы скомкали простынь.

В темноте засуетился старый целитель. Он что-то колдовал над зельем, что-то подмешивал туда, возможно даже сам себе не отдавая отчета, что именно он мешает. Мужчина подошел к нему и остановился по левую руку. Длинный белоснежны плащ ниспадал с его плеч и был единственным светлым пятном в этой комнате, где боролся за свою жизнь мальчишка.

–Ну что ты там мешаешь? Кто добавляет в это зелье огненный цвет? Ну что же ты делаешь? Эх... руки бы тебе оторвать за такие дела...– сокрушаться он мог сколько угодно, да только что толку, когда тебя все равно не видят и не слышат. Флакон с сонным снадобьем опасно покачнулся и упал на пол, наполнив комнату грустным и обиженным звоном битого стекла. Старик долго еще будет сокрушаться и бубнить себе под нос что-то о силах, непонятных уразумению его. Вернувшись к кровати, незримый посетитель положил руки на лоб мальчишки. – Держись, мальчишка. Мне ты еще не нужен. Я не хочу, чтобы ты шел туда со мной.

Дело шло уже к утру, когда дверь распахнулась и в комнату вошел закутанный в мантию человек в сопровождении женщины, красота которой затмевала собой все прелести Иллиона, но он, казалось не замечал ее. Что-то сказал на ухо лекарю, он выпроводил его из комнаты и запер дверь.

–Ну что ты тут, мальчик мой. Как скоро ты созреешь?

Сухие старческие пальцы перебирали повязки и трогали лоб. Человек заглядывал в глаза и что то шептал, кончиками пальцев чертя на лбу умирающего древние письмена.

–Что делает это безумное создание? Я думал языком этим никто уже не пользуется лет эдак несколько тысяч.

–Ты как всегда невнимательно следишь за своими детишками, сестра. Хотя чего я удивляюсь, ты то витаешь в облаках, пока я несу свой дозор тут. Лоамеда, золотко, этот старый хрыч рисует символы врат, чтобы сделать жутко плохую вещь, ты понимаешь? – мужчина скрестил руки на груди с интересом наблюдая. – я тебе даже могу сказать большее, это не совсем человек. Помешать не хочешь? Все таки твоя плоть и кровь, да и образ вроде бы тоже твой. Нет?

– Закрыл бы ты свой рот, Энцелад, слишком много говоришь. Зачем ты тут? Что тебе нужно от этого мальчика?

– Я не хочу, чтобы он уходил сейчас. У меня нет для него места. Да и не появится в течении ближайших нескольких тысяч лет.

Кривая усмешка скользнула по прекрасному лицу.

– Я думаю мне нет необходимости напоминать тебе правила?

– Да да да! Мы не вмешиваемся в дела смертных и не меняем их судьбы. Но это же так скучно. Разве нет? – Энцелад состроил капризное выражение лица и подошел к человеку, который даже не подозревал о присутствии посторонних. – Да и не умею я стоять в стороне, тем более, когда на моих глазах твориться магия, о которой все забыли.

– Энцелад! Ты же не хочешь прогневать пантеон и в этот раз? Ты помнишь что было, когда ты уже одному помог? Или тебе напомнить, какими бедами это обернулось для Вселенной?

Молодой Бог начинал закипать. Да уж, это очень тяжело быть самым младшим и выполнять самую грязную работу. В то время, когда все его братья и сестры наслаждаются славой и почитанием, он принимает на себя все проклятья и всю ненависть, которая бывает в мире. Страх перед могущественными родственниками постепенно перерос в холодную, бессильную ярость. Она копилась, как снежный ком, становясь все больше и сильнее, пока не переросла во всепоглощающую ненависть. И вот теперь эта ненависть была готова выплеснуться, сметая на своем пути все.

– Давай же! Напомни мне! Напомни мне о том, что вы совершили со мной!

Он сорвал с себя плащ и куртку, показывая страшные увечья на своем теле.

– Напомни мне о том, как вы наказали своего брата! Как вы лишили его крыльев, а потом скинули его с Вершины на самое дно! -Все тело было покрыто шрамами, а на спине между лопаток сияли два ожога, которые никак не затягивались и все время кровоточили. – Напомни мне, как ты смотрела на это с Вершины и улыбалась, видя, как мое тело бьется о камни.

Богиня не повела даже бровью, слушая полные ненависти, холодной ярости и боли слова брата. Ей было все равно на его чувства и его переживания. Порядок не должен быть нарушен. Вся Вселенная была строго упорядочена и держалась только на порядке и выполнении правил, принятых пантеоном.

– Мальчик сегодня уйдет, и ты его не остановишь.

– Нет. Этот мальчик останется в этом мире. Я не приму его.

– Ты не посмеешь еще раз нарушить правила. Иначе...

– Что? Вы уже лишили меня самого ценного, вы уже отняли у меня крылья и свободу. Вы опустили меня на самое низкое дно и заставили прибирать за вами ваши ошибки. Вы не можете мне ничего сделать.

– Мы можем убить тебя. Представь себе, как люди восхвалят нас, когда узнают, что сама смерть была повержена. Они будут молиться на нас все чаще и сильнее.

– Пока не поймут, что вы дерьмо, которое не достойно этого. Они не молятся на вас уже сейчас и сносят ваши храмы. Вы слабы и уязвимы. А я, благодаря вам, теперь силен как никогда. Мир находится на гране войны. А война – это очень много страдания и боли. – Энцелад сладко потянулся и подошел к старику, который уже заканчивал древний ритуал. – Мальчик останется!

Прокусив палец до крови, он кровью перечертил лоб умирающего. Старик отшатнулся и сотворил отвергающий жест, который, однако не остановил Энцелада. Он положил ладонь ему на плечо и на миг показал свой облик.

– Мальчик будет жить! Он под моей защитой!

– Ты ответишь за свои действия! Пантеон тебя накажет за это!

–Заткнись.

Этой ночью умирающий закрыл глаза, погрузившись в глубокий сон.

Роскошное, расшитое драгоценными камнями, парадное платье сверкало в свете свечей. Белоснежная мантия стелилась по полу, словно свежевыпавший снег. Меллиса восседала на троне, глядя в зеркало и ожидая начала. Было сложно держаться ровно под весом всех одетых драгоценностей. Белую шею девушки украшало ожерелье из синих камней, так совпадающих с ее цветом глаз. Правительница Севера должна была предстать перед императором Алтмекии во всем своем величии, показывая всю роскошь своего дома. В правой руке, усыпанной кольцами, Меллиса сжимала скипетр, символ власти, венцом которого был крупный, размерами с кулак, кристалл горного анха, внутри которого растекалось мутное сияние.

Зеркало покрылось рябью и стекло исчезло, открыв окно в другой зал, в котором все кричало о роскоши и богатстве. Золотые стены, на которых висели роскошные гобелены, мозаика на полу, выложенная из драгоценностей и инкрустированный камнями трон напротив окна. На троне восседал мужчина средних лет. Обрюзгшее лицо его с крохотными серыми глазами было увенчано высокой короной, раздавшееся в ширь, от беззаботной жизни, тело его было обряжено в просторные мантии, увешанные драгоценностями. Многочисленные браслеты и кольца на его руках, от которых пестрило в глазах.

–Великий император Алтмекийской империи, Владыка востока, благочестивый Кхаир сиад Дэанский, приветствую Вас в моем доме. – Меллиса кивнула в знак приветствия и улыбнулась так, как если бы она действительно была рада видеть этого заплывшего жиром человека.

–Прекраснейшая из прекрасных, Сиятельная Меллиса Айэши, королева Севера, примите же и вы мое почтение и приветствие Вас в моем доме.

Мужчина слащаво улыбнулся, все в нем вызывало омерзение, и манера говорить и его острый взгляд, словно ждущий, чтобы собеседник оступился и совершил роковую ошибку. Но что поделать, когда соблюдение традиций переговоров было залогом успеха в решении вопросов.

– Многоуважаемый Кхаир сиад, могу ли я просить Вас организовать мне аудиенцию с моей тетей, Альмалеей Айэши, которая в данный момент находиться в Альтсайраате с визитом? – сердце бешено колотилось в груди от волнения, ведь от его ответа и слов зависело очень многое в этом равновесии.

– Просить вы конечно можете, но я боюсь, что буду вынужден Вам отказать в аудиенции. Ведь, несомненно, Вам известно, что Аллиен-Тар находиться в состоянии готовности к наступлению на мой дом, и мне не хотелось бы допустить возможности обсуждения Вами с вашей драгоценной и сиятельной родственницей военных стратегий. – Кхаир сиад сделал кому-то знак и рядом с его троном было поставлено кресло. – Поэтому, с вашего позволения, я хочу присутствовать при Вашем разговоре.

Слащавая улыбка появилась на его лоснящемся лице.

–Будь по Вашему.

Сохранять внешние спокойствие, когда внутри тебя бушует ураган эмоций, это настоящий дар, которому так тяжело обучиться. Но Меллиса по праву считала себя достойной в этом вопросе. В этот краткий миг ожидания в ее душе разрушались целые миры, в голове прокрутились сценарии развития событий. Все зависело лишь от того, как появится Альмалея. Не причиняли ли ей вреда в этом змеином гнезде. Но разве посмеет кто принести вред Светлейшей, королеве великого Севера. Альмалея гордо и спокойно прошла к креслу и молча опустилась в него. Она была спокойна и прекрасна, как никогда. Девушка восторжествовала и готова была прыгать от радости и визжать, видя свою родную тетку в целости, но на деле это не смогли бы увидеть даже мастера. На ее лице не дрогнул не один мускул, лишь в глубоких синих глазах сверкнула на миг искорка.

–Меллиса, дитя мое. Что послужило такой срочности, что ты бросила все, чтобы связаться со мной? – холодный укор в ее словах мешался с радостью от этой встречи.

– Мне нужен совет твой и твое одобрение моих действий. Свободные лорды просят у Аллиен-Тар защиты, готовые принести клятву верности и присоединить свои земли к нашим. Война разгорается на севере.

–Аллиен-Тар не вмешивается в дела свободных лордов. Их междоусобные войны – это их дело, и никто не станет вмешиваться в них. Мы стражи Севера, а не защитники людей, не способных договориться мирно. Я понимаю твое желание присоединить к Аллиен-Тар новые, богатые земли, но какой ценой это произойдет? Я не даю свое добро на эту войну.

Меллиса ожидала подобного. Чего нельзя было сказать о жирном борове, сидевшем рядом с ней. Кхаир сиад тихо крякнул и улыбнулся. Север на пороге войны. Боги в этот раз на его стороне. Если провести нападение, то можно урвать двойной кусок от этого сладкого пирога. Лорды, увлеченные войной даже, не заметят опасности, пока войска не будут стоять под их воротами.

– Это не междоусобные войны, госпожа. Со Стен Предков спустились великаны, они разоряют деревни и города западных лордов, с севера, тайными тропами прошли орки. Дымом от кострищ затянуло наше небо. Беженцы ищут укрытие за тремя стенами Аллиен-Тар, города, сверкающего для них, как звезда надежды. Северные и западные лорды и леди прибыли с верительными грамотами, они готовы преклонить колени перед изначальными, в обмен на защиту от порождений мрака. Южные лорды подвергаются нападению с моря. Ну а восток, как мне известно, – Меллиса посмотрела на императора, осевшего от услышанных вестей,– подвергся нападению людоедов. Аллиен-Тар открыл врата для беженцев. Лорды ожидают решения, которое я не могу принять одна.

Меллиса склонила голову, показывая, что закончила речь. Напряженное молчание опустилось на два зала. Побледневший Кхаир сиад кусал губы, заставляя думать заплывшие жиром мозги. Альмалея неотрывно смотрела перед собой, пытаясь понять, к чему могут привести все произошедшие события. Великаны уже давно были забыты, собственно, как и орки, пришедшие с далеких северных пустошей. То, что нападения произошли одновременно могло говорить о слаженности их действий, как будто кто-то руководил бы ими. Ну или же это просто случайность. Одна из тех, которые происходят раз в сотни лет, ибо слишком уж эти случайности неслучайным.

– Аллиен-Тар носит звание самого неприступного и безопасного города всего Северного Иллиона. Пришло время Аллиен-Тар показать всю свою мощь и силу. – помолчав с минуту, Альмалея посмотрела прямо в глаза девушке и спросила, подавив дрожь в голосе, – Караваны уже отбыли в Орден? Западные дороги стали небезопасны.

– Караваны отбыли три луны назад, еще до первых вестей с запада. Нам остается только молиться о том, чтобы они добрались спокойно.

Дождь шел уже третий день. Холодный и противный. Мальчишка уныло озирался по сторонам, стараясь не смотреть на серое, нависшее над самой головой небо, которое иногда прорезали яркие зигзаги молний. Прошла уже неделя, как они покинули Аллиен-Тар, и начали свой путь в такие далекие горы Стены Предков, туда, где находился древний монастырь Ордена. Мысли, такие же серые, как все окружающее, крутились в голове юноши. Он понимал, что уже скорее всего никогда не увидит снова сверкающих башен, не пройдет по коридорам и внутренним залам дворца. Никогда более он не сможет взбежать на восточную стену и насладиться изумительным зрелищем восхода солнца над туманной дымкой горизонта. Все отныне будет совсем иначе. Новые люди вокруг, новые знания и, новые обязанности. Отныне он не сможет больше просто находиться при дворе и мило улыбаться гостям, а в свободное время заниматься своими делами. Теперь придется долгие часы корпеть над древними трудами и чертежами, постигать утерянные знания и науки. Но это не вызывало у него уныния, скорее даже приободряло его, заставляя ехать дальше и не допускать долгих остановок.

Небольшой отряд пробирался медленно по раскисшей дороге, делая остановки только на ночлег, поздним вечером. И ранним утром, едва только небо чуть посветлеет на востоке они уже двигались дальше. Основной караван пошел по другой дороге, по широкому торговому пути, который был безопаснее тех тропинок, которыми пробирались юноша со спутниками. Они желали обогнать казалось само время, спеша все дальше на запад. Стражи, ехавшие во главе отряда, выглядели усталыми, как и все остальные. Мальчик готов был проклясть все, он был умелым наездником, но даже его силы могли подойти к концу. Ужасно болела спина и все, что ниже пояса, от постоянного недосыпа и коротких перекусов начинала кружиться голова и перед глазами порхали черные мушки, которые никак не желали покидать его.

–Господин! – Томек подхватил собравшегося было упасть с лошади и усадил обратно, придержав за плечи. Он всю дорогу держался рядом, как верный друг и страж. – Сделайте остановку, он не выдержит дальше так. Куда вы так гоните!

–Еще пару дней и этот дождь окончательно размоет дорогу! И там уже лошади не пройдут, придется пешкодрапом пробираться. Как дойдем до деревни, так и остановимся! Еще через две ночи отсюда. – начальник стражи раздраженно сплюнул, глядя на юношу. Светлейшая требовала, чтобы он доставил мальчишку в целости и сохранности. Приоткрыв глаза, обессиленый путник посмотрел куда-то вперед, словно, не видя ничего и в тоже время видя гораздо больше, чем могут себе представить все остальные. – Хорошо! Найдем место поукромнее и остановимся. Где-то тут были пещеры...

Он никогда не любил всех этих знатных особ. Слишком они казались ему изнеженными и слабыми. Но что поделать, если ты родился не в то время и не в том месте, что поделать если твой отец был всего лишь рыбаком а мать прачкой. Он презирал тех, на кого служил и в тоже время боялся их. "Зачем бороться с ними в открытую, когда можно вытраливать эту заразу по одиночке..." – так рассуждал он, сидя в Аллиен-Тар в таверне и мутно глядя в пустую кружку. Но самое страшное заключалось в том, что он действительно так полагал. В его душе горела огнем та самая черная ненависть, которая только и может что выжигать тебя, но тем не менее, которая не дает тебе сил действовать. И она разгорается все сильнее и коптит все яростнее. И в итоге ты уже напиваешься вусмерть и жалуясь на свою никчемную жизнь, обвиняешь во всем господ своих.

И он ненавидел этого мальчишку так же, как и всех остальных. И было глубочайше плевать на то, что он то в принципе еще ничего совсем не сделал. И возможно не сделает уже. Лишенный титула и власти.

Спустя примерно час, он наблюдал со стороны как Томек, этот верный пес снимает тело своего молодого господина с лошади и аккуратно, как самое дорогое на свете, кладет его на плащ недалеко от будущего кострища. Стражи уже во всю принялись оборудовать площадку для отдыха, кто-то разводил костер из припасенных дровишек, кто-то собирал по близлежащему лесу ветки, чтобы хоть как-то прикрыть вход в небольшую пещерку от лишних глаз и ветра. Все восприняли мысль о стоянке с одобрением и только начальник стражи сплюнул на землю и уселся в темном углу, как старый паук, чью паутину потревожили, он сидел, недобро смотря в костер.

"Вытравливать по одиночке...".

Юноша окинул мутным взглядом стоянку и погрузился в тяжелый сон, полный страхов и кошмаров.

Зря все считают лес не живым. Не мертвым, а именно не живым. Он живее любого из населяющих Иллион. Он величественнее любого из королей и любопытнее любого ребенка. Он разговорчивее любой кухарки и молчаливее самого древнего старика. Лес молчал. Потревоженный людьми, он молча наблюдал. Он не принимает участия в жизни смертных, слишком мелкие были они для него, но сегодня все по-другому. Сегодня сойдутся в борьбе две извечно противоборствующие силы. И он должен был это видеть.

–Аллиен-Тар в огне!..

Мальчишка открыл глаза и осмотрелся. Не было даже малейшего намека на его сон, который был так нереален своей реальностью. Все было вокруг спокойно и тихо. Все те же лица стражей и низкий потолок пещеры. Он осмотрелся и понял, что пещерой то это сложно было назвать, так, неглубокая выбоина в скале. Но тогда, уставшим путникам, которых замучил этот нескончаемый дождь, она показалась настоящими хоромами. А теперь, отдохнув и отоспавшись, юноша увидел и стекающие ручейки воды по стенам, и разводы плесени на камнях и увидел он так же серое небо, просвечивающее сквозь ветки, которыми забросали вход. Осторожно поднявшись, стараясь никого не разбудить, мальчик выбрался из логова и с удовольствием потянулся, чувствуя, как отзывается его отдохнувшее тело. Приятное тепло растеклось от груди к низу живота.