Текст книги "Падший (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Падший

Глава 1

Дорога стелилась под ноги грязной искромсанной лентой, пропитанный пылью, кровью и запахами недавних пожаров. Смерть тянулась к обочинам закопчёнными трубами сожжённых домов, вывороченными из земли путевыми столбами, проломленными заборами, обглоданными зверьём трупами и гниющим в канавах скарбом.

Две сотни ривийских батыров смерть не пугала. Они встречались с ней не единожды, её вид, неприглядный и совершенно не героический, был им привычен. Они несли её сами и сами же были готовы в любую секунду принять её, раствориться в великом ничто, среди виноватых и праведников, среди неприкаянных душ когда-то великих героев и упивающихся страданиями, обречённых на вечные муки предателей.

К кому из них отнести себя, я не знал. Вероятно, как многие, болтался где-то посередине. Ни туда, ни сюда. Мне не хотелось бороться за жизнь, но умирать, как ни странно, я тоже не жаждал.

Трое суток подряд меня просто везли, связанного, в телеге. Пару раз в день совали в зубы что-то съестное, на остановках-привалах водили оправиться в лес, а временами (вот как сейчас) выпихивали из «брички» и заставляли плестись за ней на верёвке, словно собаку или заводного коня, призванного в этот мир, чтобы не отдыхать, а работать. Работать до самой смерти, пока окончательно не рухнешь без сил или не попадёшь в котёл в виде жёсткого, но, в принципе, съедобного мяса.

Все мои рунные артефакты пропали в арладарском дворце вместе с курткой. Магию против меня никто из тилландцев не применял: ни саиры, ни пери, ни даже возглавляющая всю эту катавасию высокородная Астия. Как она затесалась в ряды чернокнижников да ещё умудрилась занять настолько высокое положение, я не знал и узнать не пытался. После всего случившегося это не имело никакого значения.

Прежний мир рухнул. Две силы, что боролись друг с другом, исчезли. Оставшиеся без хозяина территории превратились в арену новой борьбы – всех со всеми. Её промежуточные результаты я воочию наблюдал, проезжая в повозке мимо сгоревших деревень и развешанных на деревьях жителей.

Кто это делал? Может быть, дезертиры из разгромленных корпусов Империи. Может, разбойники и грабители, почуявшие, что воцарилась анархия и ответки не будет. А возможно, и просто соседи, ещё вчера ходившие в гости и желающие хозяевам добра и благополучия, а сегодня решившие, что чужое добро гораздо лучше смотрится в собственных сундуках, а его прежние обладателя хорошо выглядят только в качестве трупов.

Привычная человеческая природа. Когда всё человеческое в ней вдруг исчезает, словно его никогда там и не было.

Догадывался ли я, что так будет, когда моя месть совершится? Конечно, догадывался.

Надеялся ли, что удастся этого избежать? Скорее, да, чем нет.

Жалел ли, что не удалось? Не знаю.

Я хотел мести, и я её получил. По полной программе.

Отмстил всем и вся, а заодно и себе. И тоже по полной.

Особенно, когда услышал от гада-погонщика, что он не знает, что стало с моими друзьями.

Этот бесформенный трансвестит даже позволил себе слегка поглумиться: типа, ему это неинтересно… Сволочь подгорная!..

Это из-за него, сто пудов, я перестал верить Рейне и остальным, решив, что они предатели. Он, скотина такая, навёл на меня иллюзию. Потому что иным это было попросту не под силу.

А Рей… она осталась со мной до конца. Невзирая на то, что, по сути, я предал её, отверг, поверил в чужие фантомы. Но если бы не дракончик с её амулета, Горш взял бы верх надо мной, без вариантов… Так что, выходит, Рей снова спасла мне жизнь. Как и тогда, на подворье близ Се́жеша… А я отплатил ей… местью… Ей и другим. Всем, кто пришёл со мной в Арладар мочить подлеца-императора… Ну, вот и замочили, короче. Да так, что ни города не осталось, ни армии, ни друзей…

Но ведь, с другой стороны, бесформенный не стал меня убеждать, что все умерли. Хотя, безусловно, мог бы. Видимо, чувствовал, что правду не скроешь. И что я сразу пойму, врёт он или не врёт. Поэтому-то и прикинулся дурнем: мол, неинтересно. Ага, как же? Неинтересно ему. Сказочник хренов… А, значит, что? А, значит, всё не так однозначно, как в моём прежнем мире сказала бы какая-нибудь «крымчанка, дочь офицера»…

То, что действительно «всё не так однозначно», я понял на третий день, когда кавалькада всадников и повозок добралась наконец до первого более-менее целого поселения…

В эту деревню ривийцы проникли невозбранно. Окружающий её частокол был частично разломан, ворота на въезде отсутствовали.

Местные сопротивляться даже не пробовали. В нынешних условиях двести неплохо вооружённых воинов – практически армия. Решиться на бой с такими сродни помешательству. Тем более что и жило-то здесь, судя по количеству и размерам домов, сотни четыре, не больше, включая детей, стариков и женщин. А учитывая, что большинство умеющих обращаться с оружием наверняка забрали отсюда в имперское ополчение и что ворота им кто-то уже сломал, сопротивляться заезжим южанам тут было попросту некому…

Телега, за которой я брёл, остановилась на небольшой площади.

На то, как ривийцы брали село под контроль, не смотрел. По чисто военной части подразделением командовал какой-то обвешанный рунными артефактами тип. Судя по скорости исполнения распоряжений, достаточно опытный, весьма уважаемый и облечённый немалыми полномочиями, возможно, из высших сановников Ривии. Звали его Эрхан-беем. К нему даже Астия обращалась с почтением, хотя, скорее всего, показушно, дабы не наносить урона авторитету формального командира.

Бывшую невесту Ашкарти (из-за которой «всё началось») за три дня пути я видел всего два раза. Возле «моей» телеги она не появлялась, её голоса я не слышал. Зато хорошо слышал, как простые бойцы именовали её не иначе, как «великая пери».

О том, что отряд, в котором я оказался, весьма непростой, помимо присутствия в нём большого начальника, «великой пери» и бывшего члена Конклава, говорил ещё и тот факт, что в отряде имелся обоз аж в полсотни телег. Запасы продовольствия, оружия, медикаментов, палаток, расходников… Всё это, сто пудов, позволяло долгое время действовать автономно. Хрен знает, какие начальные цели ставились перед этой «кампф-группой», но что серьёзные – наверняка.

Тем не менее, идти лишь по разорённым войной и анархией землям даже для такого отряда выглядело расточительством. Наверно, поэтому Астия с Эрхан-беем и дали команду войти наконец в какое-нибудь мало затронутое разрухой село. Возможность переночевать в нормальных условиях, обиходить как следует лошадей, проверить обозный транспорт, пополнить запасы, разжиться недостающим и необходимым – отказываться от такого, особенно если явной угрозы не чувствуется, попросту глупо…

Решения, куда меня отвести и где запереть, я дожидался минут пятнадцать. Всё это время просто стоял, прислонившись к борту телеги, и пялился по сторонам. Прямо напротив повозок располагалось двухэтажное здание с коновязью и довольно широким входом. По всему видать, деревенский трактир с гостевыми комнатами. Справа – нечто похожее не то на сарай, не то на кутузку, с подкрышными продухами, но совершенно без окон. Слева «архитектурную композицию» завершало здание церкви… Или молельного дома. Раньше в Империи мне такие, как помнится, не встречались. Только храмы Баат или аналогичные – для поклонения императору и Конклаву.

Эта молельня выглядела достаточно старой, сложенной из потемневших от времени брёвен. На куполе, выполненном в виде конуса, красовался крест. Только не прямой, как у земных христиан, а косой, по типу андреевского. Чуть присмотревшись к нему, я вздрогнул…

– Хватит глазеть! Пошёл, – скомандовал подошедший «конвойный», ухватив за верёвку и потянув за собой. – Давай-давай, пошевеливайся… крыса барханная…

Как и предполагал, меня завели в сарай-каталажку. Внутри, в самом деле, оказалось что-то вроде узилища, совмещённого с «промышленным» складом. Кучи какого-то деревенского барахла и несколько загородок с относительно толстыми стенами и дверями со стальными решётками.

В одной из таких вот «камер» меня и заперли. А вот пожрать не дали. Забыли, наверное. Но я этому ни капельки не огорчился. Потому что впервые за трое суток наконец-то остался один, без пригляда. Тусующийся где-то рядом охранник не в счёт. На меня он внимания не обращал, а если б и попытался проверить, что с пленником, то ни черта бы без факела не увидел – темень внутри стояла первостатейная.

Я же, в отличие от него, всё видел прекрасно. «Специальное зрение», приобретённое полгода назад в трактире в Больших Лисавах, работало до сих пор и со временем, судя по ощущениям, становилось всё лучше и лучше.

Чем такая способность могла бы помочь мне сегодня – об этом я пока не задумывался. Все мысли сейчас занимала местная «церковь» и «крест» на куполе. Классический андреевский крест, только составленный не из двух одинаковых перекладин, а из «стрелы» и «дубины». И это был вовсе не «новодел» – я это точно видел…

* * *

Из полудрёмы меня выдернул ударивший по глазам свет. Дверь в камеру отворилась, и зычный голос скомандовал:

– Подымайся! Тебя хочет видеть высокородная…

Меня вывели из сарая и отконвоировали в трактир.

Волшебница Астия занимала одну из гостевых комнат на втором этаже.

– Оставьте нас, – приказала она, когда меня втолкнули к ней в «номер» и усадили связанным на «гостевой» стул.

Ривийские воины вышли, мы остались одни.

Снаружи уже стемнело. Магичка сидела в кресле напротив, нас разделял небольшой столик, типа журнального. Вместо газет и журналов на столике располагался подсвечник. Смотреть на хозяйку комнаты через пламя свечей было не слишком удобно. Контуры женщины расплывались, детали терялись в окружающем свечи световом круге.

– В прошлый раз мы, по-моему, не договорили, – сообщила высокородная через десяток секунд.

– В прошлый раз мы, по-моему, не разговаривали, – ответил я в тон.

Женщина усмехнулась.

После очередного включения «специального зрения» подсвечник мне уже не мешал. Поэтому удавалось отслеживать даже самую тонкую мимику.

– Согласна. Разговор был односторонним. Но теперь, я надеюсь, всё это в прошлом.

– В прошлом? С чего бы? – позволил я себе немного сарказма.

– Ну… хотя бы с того, что если бы не моё вмешательство в твою беседу с Ашкаром, говорить мне сейчас было бы не с кем.

Я сверлил её взглядом, пытаясь понять, сколько в её словах правды.

– Так, значит, дракончика тоже ты подослала?

Спросил и тут же отметил мелькнувшее на лице собеседницы замешательство. Недаром, выходит, она поставила между нами горящий подсвечник. Скрывать при допросе эмоции – первейшее дело. Вот только со мной эти фокусы не проходят. Поэтому счёт пока один-ноль в мою пользу.

– Я знаю, кто запустил дракончика, – ровно проговорила Астия. – Но я также знаю, кто заставил её это сделать.

Ладно. Будем считать, что один-один.

– Хорошо. Оставим прошлое прошлому. Что тебе нужно сейчас?

Дама слегка наклонила голову:

– Для начала хотелось бы знать, как к тебе обращаться.

– У меня много имён, – пожал я плечами. – Леннир с Севера, Дарий из Марки, Димир из Урочища, Краум из Пустограда… Выбирай любое, не ошибёшься.

– Я буду звать тебя… Леннир с Севера. Это имя, мне кажется, подходит тебе больше других.

Мне было в правду без разницы. И я не видел смысла скрывать свои имена. Империя рухнула, император убит, Конклав уничтожен. Гоняться за мной больше некому. А то, что сегодня я связан и, типа, в плену… Ну, будем, как говорят, посмотреть, зачем я понадобился этой грудастой…

– Ну, так и вот, Леннир, – продолжила женщина. – Ты, наверное, уже понял, что убивать тебя я не собираюсь. Сегодня это бессмысленно и непродуктивно. Император погиб, Империя уничтожена, власти на её территории больше нет.

– Тебе нужна власть?

– Власть нужна всем, – хмыкнула Астия. – Но власть – это не самоцель. Власть ради власти меня не интересует.

– Да неужели? – поднял я бровь. – Ты хочешь сделать всех нищих богатыми, злых добрыми, а несчастных счастливыми?

Астия засмеялась.

– Нет. В моих планах такое не значится. Проблемы злых и несчастных нищих меня не интересуют.

– Да? А что тогда интересует?

Глаза собеседницы сузились:

– Я хочу сохранить в этом мире магию. Настоящую магию, а не подпорки из рун и шаманских танцев. Понятно?

– Понятно. Чего ж не понять? Но только, боюсь, в том виде, какой ты хочешь, это уже невозможно.

– Почему?

– Потому что драконья магия умерла вместе со «средоточием» последней драконицы, а то, что идёт ей взамен, тебе не понравится.

– Откуда ты знаешь? – изобразила недоверие высокородная.

– Мне рассказал об этом… один осведомлённый товарищ.

– Бесформенный что ли? – хмыкнула Астия.

– Ты с ним знакома? – пришла моя очередь удивляться.

– А ты думаешь, ты один такой умный? – усмехнулась магичка. – Думаешь, в Пирамиду желаний смогли проникнуть лишь ты и Ашкар, и больше никто?

Я мысленно почесал в затылке. Предположение, что она тоже общалась с «погонщиком» и он тоже обещал ей исполнить какое-нибудь желание, выглядело теперь не таким уж и фантастическим.

– И что он тебе пообещал?

– А вот это уже, извини, не твоя забота, – огрызнулась Астия. – Главное, что из-за твоих и Ашкара игрищ исполнение моего пожелания может не состояться.

– Так вот оно что, – протянул я с усмешкой. – У тебя отняли игрушку, и ты обиделась? Понимаю.

– Ничего ты не понимаешь, – дёрнула щекой женщина. – Просто моё желание перестало быть актуальным. И сегодня я уже не хочу, чтобы оно исполнялось.

– И как давно ты его загадала? – взглянул я на собеседницу.

– Ещё до Ашкара.

– Солидно, – качнул я главой. – И что же теперь ты хочешь?

– Я уже говорила. Чтобы настоящая магия не исчезла.

– И только?

– И только.

– И чем тебе может помочь такой человек, как я? Ведь я же иммунный. Магия во мне не задерживается.

– В этом-то как раз всё и дело. Слышать такое, наверное, странно, но без иммунного к магии прежнюю магию не сохранить. От тебя, в этом смысле, мне требуется услуга. Единственная. А взамен…

Она сделала вид, что задумалась.

– Я, конечно, могла бы пообещать тебе что угодно, но, сам понимаешь, это будет выглядеть пустословием… Единственное, что я сегодня могу – это дать тебе денег, коня и оружие и забыть о тебе навсегда.

– Да. Это щедро, – не стал я спорить. – И что за услугу я должен тебе оказать?

– Что за услугу? – высокородная смерила меня испытующим взглядом. – Об этом, пожалуй, я скажу тебе завтра.

– А почему не сейчас?

– Ты сейчас не готов. Я полагаю, тебе надо подумать.

– О чём?

– Стоит ли вообще оказывать хоть какие-нибудь услуги такой, как я.

– Логично, – снова не стал вступать я в дискуссии.

Дама кивнула и позвонила в небольшой колокольчик.

– Уведите его, – приказала она вошедшим батырам. – И покормить не забудьте. Завтра он нужен мне здоровым и сытым…

Когда меня вновь провели мимо «молельни», перед её входом стояла какая-то бабка и истово крестилась. Только опять же – косым крестом, а не так, как у христиан – по вертикали и горизонтали. Бубнила она при этом что-то донельзя знакомое:

«И да укажет нам путь преподобный Рушпу́н. И да не оставят нас в своей благодати великий исцелитель и святая светлейшая…»

Глава 2

– Неплохо, моя дорогая. Неплохо…

Если бы у бесформенного были руки, он бы наверняка хлопнул в ладоши, отдавая дань изворотливости и коварству его протеже.

Астию подобные похвалы оставляли, как правило, равнодушной. За триста без малого лет, прошедшие с первой встречи с «погонщиком», она выслушивала их регулярно. Реальную ценность в отношениях с «сущностью из-под горы» представляли не слова, а дела. А с делами пока было всё, ой, как непросто.

– Ты сделала правильно, что помогла иммунному, а не Ашкару.

– Я знаю, что правильно. Но я не знаю, что дальше…

Высокородная ничуть не лукавила. Она и вправду не знала, что дальше. Практически так же, как три века назад, когда она уже было решила, что все её цели достигнуты и можно спокойно, без суеты наслаждаться жизнью и полученными результатами…

* * *

Вызов на связь-артефакт пришёл королеве как раз в тот момент, когда они с Рейной уже доехали до опушки. Рейна давно обещала показать Астии один из погасших источников драконовой магии, но лишь сегодня у них наконец получилось вырваться из дворца. Причём, только вдвоём, без слуг и охраны.

Герцог Тирениус не поощрял увлечение дражайшей супруги опасными магическими изысканиями, но запретить это делать не мог. По завещанию его усопшего тестя короля Стаура, единственной дочери, даже при том условии, что она выйдет замуж за герцога, доставалось в наследство полкоролевста, а герцог, уже по брачному договору, передавал ей ещё и свои полгерцогства. Размен, в принципе, равнозначный, поскольку и сам Тирениус приобретал права на другие полкоролевства, и править обеими странами они должны были на паритетных началах.

Должны были, но, как это всегда и бывает, высокородная Астия без лишних раздумий передала рычаги государственного управления мужу, а сама занялась всякими «пустяками» навроде бытовой магии, жизни двора, дворцовых интриг и покровительства разного рода искусств, включая театрализованные представления и балы…

О том, что для сиятельной Астии всё это просто ширма и что у неё есть собственный план на их «совместное» будущее, Тирениус не подозревал. А зря…

– Что-то случилось? – с тревогой спросила Рейна, заметив, как изменилось лицо у подруги после разговора по артефакту.

– Случилось, – пробормотала та, отключив связь-камень.

– Что?

– Тир… его отравили.

Рей еле успела подхватить падающую с лошади Астию. Привести её в чувство удалось лишь через минуту. Пришлось даже магию целительную задействовать, хотя драконова дщерь была в ней не слишком сильна.

– Герцога отравили? Когда? Кто? Он жив? – засы́пала Рей вопросами очнувшуюся королеву.

– Мне сказали… он умер, – сообщила сквозь слёзы Астия. – Только что. За́мковый маг подтвердил. Он сказал… была отравлена чаша… он пил из неё, когда мы уезжали. А потом к ней никто не притрагивался.

Глаза у Рейны расширились.

– Но ведь… Ведь это я её подарила. Вам обоим. Ты тоже пила из неё. И я перед этим.

– Да, Рей. Я помню, – кивнула высокородная. – Тир сам наливал вино в эту чашу. Мы обе из неё пили, но маг-дознаватель…

Она неожиданно замолчала и уставилась на подругу.

– Он обвиняет… меня⁈ – изумилась та.

– Да. Он так сказал.

– Но это же бред!

– Дознаватель сказал мне, что яд был настроен магически. Он действовал только на герцога и ни на кого больше.

Рей отшатнулась. Провела рукой по лицу…

– И ты ему веришь?

– В том-то и дело, что нет, – тяжко вздохнула Астия. – Уверена, это сделал кто-то другой, а тебя этот кто-то просто подставил. И теперь по нашим следам идёт отряд экзекуторов, и я ничего не могу с этим сделать. Экзекуторы меня не послушают.

– Не послушают? Но почему?

– Потому что они всегда подчинялись герцогу, а не мне. Я в эти дела не влезала.

– Ладно. Я поняла, – тряхнула головой Рейна. – Раз им всё равно сейчас ничего не докажешь, мы сделаем так. Ты отправишься им навстречу, а я попытаюсь уйти. Отсюда до Пустоши сорок лиг. Не так уж и много, успею. А в Пустоши им меня не достать.

– Они догонят тебя, ты не успеешь, – покачала головой Астия. – Поэтому мы сделаем по-другому. Я поскачу к Пустоши вместо тебя. А ты поедешь в Удай и укроешься там. Старший сын князя мне должен, тебя оттуда не выдадут. А через неделю дознание разберётся, кто виноват. Я обещаю.

– Спасибо, конечно, но этот план не сработает, – мотнула плечом подруга.

– Не сработает? – удивилась высокородная.

– Да. Потому что у экзекуторов наверняка имеется мой магический слепок. Они нас не перепутают, Асти. Они не купятся на такую простую уловку.

Королева раздумывала не больше секунды.

– Купятся! Обязательно купятся, если ты прямо сейчас передашь мне твоё основное умение вместе с магической сутью… На время, конечно, пока всё не уладится…

Несколько долгих ударов сердца Рейна молча смотрела на Астию, а затем тихо проговорила:

– Это очень опасно. Уверена, что готова… что сможешь принять мою суть?

– Уверена, – твёрдо ответила та.

– Хорошо. Тогда приготовься. Сейчас будет больно…

Астии было действительно больно. Так больно, как никогда в жизни. Но результат того стоил. Она получила чужое магическое умение. Умение уникальное. И не отобранное, а добровольно переданное «донором»…

Дождавшись, когда подруга исчезнет в лесу, высокородная достала связь-камень и активировала-настроила его на нужного абонента.

«Крамос, привет. Это Астия… Договорённости в силе?.. Отлично… Рей будет у вас через сутки… Когда всё закончится, сообщи… Пока».

Убрав артефакт, она мысленно усмехнулась и направила лошадь обратно к замку.

Никаких экзекуторов никто из придворных магов за ними не посылал. Но магический слепок на яде, каким отравили Тирениуса, принадлежал действительно Рейне. Астия накладывала его лично и была абсолютно уверена в том, что дознаватели герцога сумеют его опознать.

А всё остальное сделает Крамос.

И когда с Рейной будет покончено, папаша мальчишки получит неопровержимые доказательства неверности его новой жены, а Крамос опять станет первым наследником князя.

Услуга за услугу. Просто бизнес, и ничего личного…

Старший сын князя Удая связался с Астией через сутки.

«Всё в норме. Сделал, как договаривались», – сообщил он по артефакту.

«Что с телом?» – уточнила высокородная.

«В лесу прикопал. Никто не узнает», – похвастался собеседник.

«Молодец. Жду вас с папашей через неделю…»

Через неделю правитель княжества и его старший сын прибыли на похороны Тирениуса. В траурной церемонии принимали участие и другие соседи-владетели, но только князя Удая «безутешная вдова» пригласила к себе в покои для личной беседы.

Домой князь отбыл сразу же после встречи, коротко извинившись за то, что на поминки он, увы, не останется – неотложные государственные дела требуют его прямого участия.

Что конкретно заставило престарелого князя срочно вернуться в княжество, в соседних столицах узнали спустя пару дней. Особым указом Удай изгнал из страны свою молодую жену и вычеркнул из престолонаследников её первенца, открыто заявив, что он ему не отец. А ещё через месяц князь умер, и новым хозяином княжества стал Крамос, его сын от первой жены…

Положением единственной и полноправной правительницы королевства и герцогства Астия наслаждалась полгода. А потом пришло отрезвление. Управлять государством, а не только лишь царствовать, оказалось сложнее, чем думалось. Однако и это было не самым страшным. Самым страшным для Астии оказалось то, что её магические умения начали внезапно сбоить, а внешность – возвращаться к своему прежнему, довольно невзрачному виду.

Это была настоящая катастрофа.

Высокородная не могла и подумать, что такое случится.

Её густые роскошные волосы опять становились жидкими и ломкими. Изумрудно-фиалковые глаза с каждым прошедшим днём тускнели всё больше и больше. Пышная грудь превращалась в обвисшие брыли, упругие бёдра – в студень, плоский живот расползался дряблыми складками, и никакая волшба это не исправляла.

Больше недели владетельница объединённой страны провела в дворцовой библиотеке в поисках чудодейственного рецепта по возвращению магии и красоты. Итогом её изысканий стал небольшой комментарий к тому манускрипту, какой в своё время помог ей отправить в небытие собственного отца и получить от него магические умения. Увы, эликсир, который она тогда приготовила, оказался с изъяном. Согласно приписке к рецепту, приобретённая магия являлась заёмной и поддерживалась в испившем лекарство лишь до тех пор, пока рядом жили носители драконовой крови.

«Тварь! – мысленно выругалась высокородная, вспомнив про Рейну. – Какая жалость, что тебя нельзя грохнуть дважды…»

К счастью для королевы, всего через сутки, в той же библиотеке она отыскала способ, как можно решить проблему. А ещё через день королевский кортеж двинулся в сторону Пустограда…

* * *

– Так что же всё-таки дальше, великий?

Колышущееся перед глазами облако на пару мгновений раздулось, как шар, но затем снова вернулось к обычному состоянию – чему-то бесформенному и косматому.

– Дальше? Ты спрашиваешь, что дальше?.. Вопрос, конечно же, риторический. Ответ на него зависит лишь от тебя и того, чего же ты всё-таки хочешь? Чтобы твоё желание наконец-то исполнилось? Или ты вновь предпочтёшь подождать… лет эдак… двести? А?

Астия сжала губы и опустила глаза. Фигурально, конечно. Поскольку их встречи с бесформенным уже триста лет проходили во сне. Нечасто. Раз в два-три года, и раньше дочери короля Стаура этого хватало с лихвой. Однако теперь, после гибели императора и уничтожения артефактов Баат и драконова средоточия, они встречались каждую ночь.

– Пожалуй, я предпочту подождать.

Бесформенный засмеялся.

– Я знал, что выберешь подождать, и считаю, что это правильно. Стать в этом мире единственным истинным магом ты успеешь всегда, а вот продлить себе жизнь ещё на пару столетий даже самой великой колдунье может быть не под силу.

– Да, я и вправду хочу продлить себе жизнь, – кивнула высокородная. – Но что делать с магией, которая исчезает?

– Что делать с магией? Ничего, – хмыкнул «погонщик».

– Что значит ничего?

– А то и значит, что ничего. Драконова магия исчезать будет долго. На двести лет её точно хватит.

– Откуда такая уверенность? – удивилась Астия. – Я, например, больше не чувствую её токов. Всё, что осталось – это мой личный резерв. Когда он закончится, а закончится он, максимум, через год, я стану обычной женщиной.

– Обычной ты не останешься. Я обещаю. И с магией всё не так просто, как кажется. Если ты её не ощущаешь, это не значит, что её больше нет. Драконова магия не умерла… Она почти умерла, но, к сожалению, не до конца. Понимаешь?

– Нет, – покачала головой женщина. – Не понимаю и жду объяснений.

– Ладно. Попробую объяснить, – согласился бесформенный. – Драконова магия не умерла, потому что камень Байаль в Пустограде продолжает её вырабатывать.

– Ты хочешь сказать… этот камень не умер, как наши, и он не Баат? Он не осколок драконова «основания», он осколок драконова «средоточия», так?

– Именно так. Не Баат, а Байаль. Не сила жизни, а сила магии.

– И откуда он только взялся, этот дурацкий осколок⁈ – бросила со злостью высокородная.

– Ты не поверишь, – усмехнулся «погонщик». – Иммунный взял его у меня.

– И ты его о́тдал⁈ – ахнула Астия.

– А он и не спрашивал. Просто забрал, и всё. Единственный плюс – он сразу об этом забыл. Поэтому и считает сейчас, что этот камень подарил ему я.

Сиятельная нахмурилась.

– Да, но у тебя-то он как оказался? И чей он, вообще, этот камень? Что за дракон его потерял?

– Что за дракон, говоришь? – её собеседник снова раздулся, будто пузырь, и снова усох до привычной «бесформенной кляксы». – Ты, наверно, опять удивишься, но это тот самый дракон, что подпортил нам жизнь три века назад. Мне, тебе и Ашкару. Это из-за него на месте Драконьей пустоши возник Гиблый лес и появилась Чёрная топь. Это из-за него забились каналы, по которым в мир текла магия. Настоящая магия, а не тот суррогат, что подсунули людям драконы.

– Три центра силы, энергия «плюс, минус и ноль»? – уточнила Астия.

– Они, – подтвердил «погонщик». – Пустоградский камень Байаль закрывал источник энергии в Пирамиде желаний. Так что когда иммунный его извлёк, он сыграл тебе на руку… Ну, если конечно считать, что твоё желание стать в этом мире единственным истинным магом всё ещё в силе.

– Прости, но я снова не понимаю, – опять покачала головой женщина. – Пустоградский камень Байаль подпитывается энергией «ноль» из источника и передаёт её местным магам – какой мне от этого прок?

– Самый прямой. Пусть даже ты этого пока что не понимаешь. Источник Пустой горы вырабатывает «энергию ноль», иначе «магию пустоты». А это и есть та самая магия, которая может считаться истинной, не зависящей ни от формы, ни от содержания. Камень Байаль, да будет тебе известно, питается чем угодно, но вырабатывает только «энергию плюс», сиречь «магию созидания». Он прямо мешает тебе получать «энергию ноль», которая только и позволяет магу стать «истинным». Чтобы нейтрализовать этот камень, чтобы выкачать его досуха, нам надо открыть источник «энергии минус» – «магии разрушения». А когда эта «энергия минус» полностью высушит камень Байаль в Пустограде, мы просто возьмём этот камень и заткнём им источник «магии разрушения».

– И сколько же времени займёт у источника это… это высушивание?

– Те самые двести лет жизни, которые я тебе обещал, – зашёлся в лающем смехе бесформенный. – Согласись, это было довольно щедрое предложение.

– То есть, когда эти годы пройдут, моя жизнь закончится вместе с камнем⁈

– А там уже всё от тебя зависит. Сумеешь забрать этот камень из Пустограда и заткнуть им источник, станешь единственным в мире истинным магом. Не сможешь, превратишься в обычную смертную женщину.

– Опять предлагаешь мне выбор? – поджала губы высокородная.

– А я всегда даю людям выбор, – закончил смеяться «погонщик». – Даже если они этого не хотят.

Астия прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Своего собеседника она ненавидела. Она ненавидела его даже больше, чем скотину Ашкара. Больше, чем магов сгинувшего Конклава. Больше, чем даже этого гада иммунного, из-за которого её размеренная и комфортная жизнь рухнула едва ли не в одночасье, и теперь, чтобы эта жизнь просто продолжилась, с ним надо цацкаться, как с неприкасаемым…

А всё этот подлый выбор! Выбор, который она не хотела делать даже тогда, под Пустой горой, три века назад…

* * *

До Пустограда королевский кортеж не добрался – остановился на северном крае Драконьей пустоши, в ста лигах от цели, в небольшом вольном городе с названием Се́жеш.

Астия, впрочем, так и планировала. Никто не должен был знать, что она собирается делать. С собой в это путешествие дочь короля Стаура взяла почти все имеющиеся в дворцовом хранилище артефакты. Она вложила в них почти все резервы собственной магии, становящейся с каждым днём слабей и слабей. Половину высокородная использовала для создания качественного фантома, призванного заменить её в королевском кортеже.

Вторая половина ушла целиком на скорость. Сто лиг от Сежеша до Пустограда Астия преодолела за двое суток. «Забывшая» об усталости лошадь несла её, словно ветер, и пала всего за поллиги до городских стен.

Последние а́рши пути королева прошла пешком, никем не узнанная и никого не заинтересовавшая. В город она проникла невозбранно. Её никто не останавливал, не спрашивал, куда идёт и зачем. Выход к мосту на Пустую гору охраняли десятка два стражников. Они пропускали всех, кто мог заплатить пять лартов. У Астии эта сумма нашлась. Взамен ей открыли калитку в воротах и молча кивнули: иди. И она пошла.