Текст книги "Воскресенье - пришел лесник и (Риадан - 2)"

Автор книги: Владимир Талалаев

Соавторы: Георгий Дубинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Говоря: "А что я мог поделать?"

– И действительно – словно о них... Но не такие уж и бессильные мальчишки, если верят в справедливость...

– Прости, Том, но признаемся честно: нам просто фантастически повезло!

– А могло бы и хуже окончиться! – мрачно добавил Крагер.

Менестрель вновь щипнул гитару... Песня, тихая и печальная, вознеслась из тишины, постепенно нарастая:

День ушел тихонечко, словно опасался

Путника усталого этим разбудить.

Все равно проснулся он, дров в костер подбросил,

Вскоре и товарищи стали подходить,

Старые товарищи, дороги исходившие,

Спину прикрывавшие не в последний раз,

Душами уставшие, радость позабывшие...

Вновь Дорога наша собирает нас.

Том подхватил песню, и его чистый голос вплелся в мелодию:

Пылью золотистою вновь подошвы тешатся,

Марево знакомое скрыло все вокруг.

Быть хотели чистыми, только уж мерещится,

Значит, снова Всадники за холмом идут.

Значит, снова кровь пролить... Сколько ж можно, Элберет!

Я устал, мне муторно от тысячи смертей,

Только пух от тополя кровь согреет верою,

Что от этой участи сохраним детей.

Выйду рано из дому, позабыв домашнее,

В путь себя настрою, как гитарный стон...

Нужен ли кому-нибудь этот плач о завтрашнем?

Мы живем сегодня, и путь наш – марафон.

– Марафон судьбы, – нарушил очарование песни Крагер.

– Зато все наши проблемы позади, – улыбнулся Славик. – И мои тоже... наконец-то наступает мир и благодать!

– Фух, наконец-то все закончилось...

– А может быть, все только начинается?!!! – и на ладони рыжей девицы в черном костюме с багровыми рунами блеснул знакомый уже талисман: Лестница Демиургов.

Возлюбивший Мир вновь врастал в свое создание.

Мельтор возвращался в мир...

Часть четвертая

Сага о Сером Драконе

(Специалисты утверждают, что данная сага является

неизвестной историей популярного цикла "Серые

Сказки", куда также относятся "Сказание о Сером

Крысолове", "Легенда о Серой Драгоценности" и

"Сказка о Сером Короле".)

Над пропастью, на одинокой скале из черного металла, сидел человек. Ветер трепал его черные волосы, теребил зеленую пятнистую униформу...

Своды Замка нависали над головой, создавая черненый небосвод, а где-то в недрах поблескивал хрусталь паутинок...

В руке человек держал металлический череп с обрывками проводов и смотрел в его потухшие глазницы-камеры...

– Ну вот, Отец Кевин... Я так и не успел рассказать Вам историю о Сером Драконе... О последнем Сером Драконе... Теперь уже поздно... – он вздохнул и провел пальцем по кромке процессорного люка на черепе, – Я слишком долго откладывал это на потом, почти верил, что мы с Вами бессмертны... Не знаю, слышите ли Вы меня сейчас, но все же расскажу эту историю... Хотя я и не Гамлет, а Вы – не Йорик...

Глава 1

...Он возлежал на камнях, словно пытался обнять скалу. Все четыре его пустых глазницы зияли потусторонней чернотой, словно вечная ночь поселилась в них... Неподвижный, потерявший в каких-то неведомых битвах свой хвост, он был по-прежнему ужасен.

Холка дракона чернела пятнами, словно маг попал по ней файерболом. Серая чешуя, местами чуть темнее, местами – светлее, возле губ переходила в золотисто-рыжую.

Он был неподвижен, и даже легкая дрожь дыхания не колыхала его бока... Похоже – дракон был мертв.

– Какой он огромный... – Ашана шепнула это, боясь, что громкие звуки могут накликать беду.

– Странный... – Рейст вынул клинок из ножен и огляделся по сторонам: на всякий случай... – О таких нам Учитель не говорил...

– Мало ли! – возразила девушка. – Он нам рассказывал про тех, что согласились помогать людям! А про остальных – вспомни: "Их столь великое множество, что не мне и не вам упомнить все их виды и имена!"

Она так удачно скопировала голос и интонации Учителя, что Рейст невольно улыбнулся.

– И все же – нам снова не повезло! Он мертв, и, похоже, давно...

– Мы не можем вернуться, если не найдем...

– Не надо, Аш... Мы ВООБЩЕ не можем вернуться, даже если захотим. ТАМ нас ждет только смерть. Не стоит обманываться...

– Если бы нас не покинули наши...

Голоса сливались с шумом ветра в скалах, делаясь почти неразличимыми...

Дракон был огромен. Неимоверно огромен. И пугающе неподвижен. И все же двое, нашедшие его, не могли покинуть лежащего просто так... Конечно -можно просто повернуться и побрести дальше, делая вид, что ничего не случилось, но сознание Всадников требовало иного... Дракон, если он умер вне круга друзей, должен быть погребен теми, кто его обнаружил. Конечно -нечего было и думать выкопать среди камней могилу этому гиганту, даже в бесхвостом виде вдвое превосходящему взрослого боевого дракона, но вот устроить погребальный костер... Деревьев вокруг много, да и сухой кустарник...

– Грустно это... – вздохнула вдруг Ашана. – Стоим и думаем о такой глупости: разжигать или не разжигать погребальный костер! Могло ли раньше быть такое!?!

– Старый выбор между честью и осторожностью, – пожал плечами Рейст. – В принципе – ничего нового... Разожжем – привлечем дымом тех, что идут по следу, укажем им, где мы. И наверняка умрем. Не разожжем – не выполним Долг Памяти, и пострадает наша совесть... Можно попробовать утихомирить ее, заявив, что дракон этот чужак и нам очень даже незнаком – но поможет ли это?.. – на губах мелькнуло подобие ухмылки.

– Рейст, ты, как всегда, циник, – Ашана покачала головой. – И даже хорошую мысль ты стараешься преподать как пакость! Но ты прав – Долг важнее... А когда пламя займется – мы можем скрыться где-нибудь в ущелье... И надеяться, что нас не заметят...

Вблизи дракон был еще более странным, чем казался издалека. Весь покрытый тусклыми угловатыми наростами, он казался неуклюжим и одновременно с тем – стремительным. То виделся тяжелым и неподъемным, то казался воплощением запредельного полета! Желтоватые губы огромной лягушачьей пасти были плотно сжаты – сразу видно, что в сильной боли сцепил он зубы, чтобы не закричать – да так и умер...

Подойдя вплотную, Ашана погладила толстое, толщиной в ее голову, теплое от солнца крыло... Что-то во всем этом было неправильное, неестественное, но что именно – девушка никак понять не могла, и это тревожило ее больше всего... Давило... Как марево в Топях Унтара...

Она глубоко вдохнула пахнущий пылью и полынью воздух, словно отгоняя наваждение. И вдруг вскрикнула, поняв: тело не пахло трупом! Не было вокруг запаха тлена и гнилости!

– Рейст! – ее голос предательски дрогнул. – Он...

Реакция воина была молниеносной: еще не дослушав, он выхватил меч и бегло оглянулся по сторонам. Врага не было видно нигде. Опасности, кажется, не предвиделось. Но что же тогда взволновало ее? Сквозь стук сердца пробились к сознанию слова девушки:

– Он не мертв!..

– Мертвее не бывает! – возразил Рейст. – Эй, дракон, если ты жив, то отзовись, чтобы я услыхал! Молчишь?.. Ну вот, видишь – он не отвечает, значит – мертв!

– Или без сознания...

– А не дышит он тоже – от бессознательности, а?! Бока-то не шевелятся! Или, может, он просто глухой? Так тогда я...

Не договаривая, воин запрыгнул на крыло, пробежал по нему до короткой шеи, соединяющей массивную голову с туловищем. Ашана кинулась за ним, желая остановить и столкнуть его с тела дракона – такая бесцеремонность по отношению к дракону ее просто покоробила! Она даже не задумывалась при этом, что, догоняя Рейста, она и сама бежит по дракону. И вдруг – остановилась: Рейст вытянул левую руку, показывая ей знакомый знак: "Остановись -опасность!" и напряженно сжимая в правой клинок. Подчиняясь рефлексам воителя, она выхватила свой меч и оглянулась, не появились ли преследователи. Ветер взметнул ее огненные волосы, словно забавляясь.

Врагов нигде не было. Вообще никого кроме ее напарника и дракона тут не было! И если дракон был молчалив и неподвижен – то Рейст долго стоять неподвижно не мог. Склонившись к синеватому выступу на голове дракона, он прокричал в это, кажется, ухо:

– Я слышал шум! Не стоит скрывать, что ты чуешь нас! Ты ведь давно прислушиваешься к нам, да? Ответь нам!

Ашане очень захотелось дернуть Рейста за плюмаж на шлеме – чтоб утихомирить чуток...

И тут в тишине раздался низкий приятный голос:

– Это вы ко мне?

– Так ты нас слышишь, дракон?!

– Теперь слышу... Скажите, люди, а давно ли тут были другие драконы?..

Глава 2

В голове вертелись сплошные обрывки. Склеить из них что-либо путнее -задача невыполнимая. Лица, даты, фразы...

– ...вное, чтобы охрана не заметила, как мы подлетае...

– ...лопот не оберешься! Лучше оставайся в лесу и жди нас...

– И какого хрена тебя под харвестер понесло! Могло же и насме...

– ...есеннего Равноденствия девяносто седьмого года он отказался и не прише...

– ...звини, Лев, но я даже не знаю, чем ты теперь занима...

– ...ы сам видел... А она – более податливый материал, чем можно было бы предположить. Вот и кручу ее, леплю из нее то, что мне по...

– ...аплевать! И на то, что другие подумают – тоже наплевать! Мне она выгодна уже потому что... ...

– ...если его не изживут, то они са...

– ...И поэтому я ее не упущу! Она теперь зависит от меня даже больше, чем сама об этом догадывается!..

– Пусть только попро...

– Главное – обвинить в том, во что остальные пове...

– ...рыбаки лориена еще не вернулись с вечернего лова...

– Тебе крылья даны не для того, чтобы помахивать ими первым встречным красоткам, а для Полетов!..

– Крылья, ноги, хвосты!.. Главное – ко...

– ...Самая большая беда бога в том, что ему некому молиться...

– ...второе июля тысяча девятьсот шестьдесят пе...

– ...ткрывает черный доступ в хранилище знаний и дает нам кар...

– ...Люблю вечерком перекинуться в картишки... Копирайт – Дворкин...

– Цель жизни – летать!.. Как же им потом тяжело, когда их помещают в музе...

– Чтобы не стать этаким вот музеем, в нужный момент лучше...

– Человек полностью счастлив только в полете. Видимо – ты тоже...

– ...а в Храме посреди джунглей – единственное и неповторимое Сокровище, Главная Драгоценность неподражаемая, валяющаяся прямо в луже Материи Творения! И кто возьмет его, тот...

Воспоминания.

Обрывки.

Огрызки...

Когда все это было? Зачем?.. Мозг не желал дать ответа. Он просто хранил накопленное когда-то и перепутавшееся в безобразнейшую кашу при падении на эти скалы... Без помощи со стороны мне не обойтись... Может, эти двое мне помогут? Они назвали меня драконом. Может быть... Значит – узнают. На вид они какие-то диковатые, и одеты непривычно... Оружие слабое... Но если и не они сами смогут помочь, то, может – приведут помощь? Если я им знаком – значит, они видели таких же, как я. И смогут указать, как их найти. Стоит спросить. Сразу же, как только эта мысль пришла в голову – а то в поврежденном мозгу могут возникать провалы...

– ...Скажите, люди, а давно ли тут были другие драконы?..

– Он назвал нас людьми!

– Ну и что, Рейст? Смаглу, людей и орканов многие драконы различить не могут...

– Смаглу? Орканов?.. – задумчиво проговорил дракон. – Странно, таких у меня в памяти нет... Нарнцев помню. Иттов помню. Варлонов, тауринов, йуругу, кен... Нет, этих полное название забыл... Смаглу – не помню! Видимо – крепко приложился головой к этим камням! Поясните мне, кто они...

– Видишь ли... – начала было Ашана, но дракон сухо прервал ее:

– Не вижу. Слушаю...

Ашана замолчала. Только теперь она вспомнила пустые глазницы гиганта и мысленно покорила себя за бестактность. Желая замять неловкость, она долго подбирала слова извинения, но так ничего и не нашла, кроме банального "Извини"...

Заговорил Рейст. Присев возле уха дракона, он начал издалека:

– Я думаю – ты помнишь Легенду Творения.

– "Легенду творения"! Каждый народ рассказывает ее по-своему! Которая из них вас интересует? О Вселенском Яйце, которое взорвалось, дав начало Миру? О богах Планеты Трех Лун и их отце-хаосе? О Трех Звездах догонов? О Великом Хоре и Мировой Гармонии, нуждающихся в диссонансе для овеществления?

– Видимо – ты побывал в больших землях, нежели я и представить себе могу... – вздохнул Рейст. – Но имел я в виду лишь Легенду, являющуюся основой верований на всем Риадане.

– Риадан... Риадан... А, вы о теории, по которой была когда-то Изначальная Вселенная, а потом она погибла, и трое последних ее обитателей из ее обломков соорудили наш мир со всеми его проблемами и негараздами!

– Или ты из самых древних драконов, помнящих что-то, напрочь всеми прочими забытое, или, не обижайся, у тебя что-то с головой не в порядке...

– Ну, помня, что я позабывал некоторые названия – то это уже явный склероз от блуждающих токов, так что с головой у меня действительно не все так, как надо бы... За что же тут обижаться? Не ясно только – а причем тут Легенда к моему вопросу о значении названий двух рас? И еще – ответите ли вы мне наконец-то на мой вопрос: скажите, а давно ли тут были другие драконы?!.

– В Легенде определены основные первосотворенные расы, помесями-полукровками от которых и являются орканы и смаглу. Что же касаемо твоего первого вопроса – то мы потому и в пути, что ищем наших драконов, покинувших нас так внезапно...

Глава 3

Вечерело... За рваными скалами догорала полоска заката...

Стоило бы развести огонь: скоро заметно похолодает, да и пронизывающий ветер тепла не прибавляет... Но дым в сумерках, а среди тьмы – звездочку огня – могут заметить не только усталые путники... А встречаться со своими недавними собратьями-Воинами очень не хотелось бы. При стычке кровопролития не избежать: не в правилах сдаваться без боя и погибать за здорово живешь... Но и убивать тех, кого еще недавно считал своими друзьями – жутко не хочется...

Рейст поплотнее закутался в плащ и прислонился к скале у головы дракона. Здесь ветер почти не ощущался и, зажмурив глаза, можно было представить себе, что просто вышел в ночное. Вскоре воздух запоет под упругими ударами крыльев, и стремительная молодежь затанцует среди звезд у тебя над головой, купаясь в серебряном свете Ёми. Кто хоть раз увидел этот танец – уже не сможет забыть его, и жизнь Всадника-Воина – единственное, что унимает боль сердца, рожденного бескрылым, но с крылатой душой... Когда сливаешься в полете со скользящим над землей драконом – сердце поет, и кажется порой, что это твои собственные крылья рвут покой неба...

Но сегодня было не до воспоминаний. Стоит закрыть глаза – и перед ними пляшет огонь. Не походный и не погребальный, но ставший погребальным их вернейшим друзьям. Тем, кто осмелился выступить против нового князя. Тем, кто решил отправиться в путь, чтобы найти улетевших драконов. Тем, кто сказал наконец-то, что в новой жизни пора забыть старые распри и что пора заключить мир со Светом. Пусть не навсегда, но в это тяжелое время, когда исчезает сам смысл жизни и рушатся устои – негоже заниматься мелкими дрязгами... Иначе скоро просто некому будет спорить...

– "Вы обвиняетесь в сговоре с нашим врагом! Сейчас, когда нам действительно трудно, вы сговариваетесь за нашей спиной с нашими врагами! В тот миг, когда мы должны быть победителями, вы вырываете победу из наших рук и кидаете ее псам! Вы приговариваетесь к смерти, и смерти бесславной!" -голос Князя и сейчас такой реальный, звучит в ушах как вещание ворона...

И вдруг светлым глотком звонкий голос менестреля на улице. Когда он начал петь? Неясно... Но в наступившей тишине отчетливо звенели слова:

...Нельзя на других перекладывать собственный груз...

Стерильными – даже! – руками не стоит соваться

Туда, где рождаются сказки, сомненья и сны.

И значит – приходит пора навсегда расставаться

С иллюзией вечной войны.

Князь дергается. Его и без того смуглое лицо мрачнеет, словно осенняя туча. А голос звучит:

Мы люди как люди, мы вовсе не вестники света,

И наша вина, если правда нам колет глаза.

Продолжится жизнь – ежедневный вопрос без ответа,

Продолжится жизнь, но никто не вернется назад.

Мы все же мудреем, поскольку становимся старше,

Уходим в реальность из гордого царства мечты.

А мир – он бывает прекрасен, бывает и страшен,

Как я или ты.

Медленно, как идущее издалека цунами, поднимается князь с ковра. Рука в боевой перчатке ложится на меч...

– Владыка – негоже поднимать руку на менестреля, как... – но говорящий проглатывает остаток фразы под гневным взглядом.

– Негоже, говоришь?! Таких не исправить, а значит – их надо душить, пока они не услышаны всеми! Это не наш путь – беречь ТАКОЕ слово!

Словно в ответ прозвучало снаружи:

Его не исправить – не раз убежать я хотела

Подальше от мыслей, людей, неоконченных дел...

Спасибо за мудрость, что есть у бессилья пределы,

А я-то считала, что есть лишь у силы предел.

Неловкое слово тебя за живое задело,

Искал человека – навстречу попался подлец, -

Не складывай руки! Ведь есть у бессилья пределы,

Хоть есть и у силы конец.

Князь вылетел навстречу певцу, как раненый зверь. Он размахивал мечом, готовый крушить все и вся, и его вовсе не смущало, что менестрель -девушка.

Никогда еще на Рокласе не поднимали руки на менестреля. За все века -никогда. Но ему было на это наплевать. Он сумел прийти к власти только потому, что народ был в растерянности – с исчезновением драконов сломалось все, что было привычным... И вот сказанное в нужный миг слово ввело его во власть. И вовсе не стоило позволять кому бы то ни было сказать другое слово, поперек... Ладно, когда это сказал кто из Клана – казнить строптивцев, вот и вся недолга! Но менестрель – это голос на века, по всем городам и весям!.. Он, она – какая разница! Этот человек не должен петь! Никогда!..

Его меч рассек пространство, и огненно-рыжая девушка в простом одеянии менестреля испуганно кинула взор. Что думает человек, видящий летящую на него полосу остро отточенной стали? Девушка не успела даже вскрикнуть, когда клинок, подкрепленный выкрикнутым заклинанием, достиг ее...

Девушка-менестрель на какой-то миг подернулась рябью – и рассыпалась ворохом искр...

Даже князь опешил. Неуж-то Вестница?! Но это тогда пострашней Белого Призрака! Любимица Творца!.. Если кто вдруг... узнает... – ему власти не удержать...

Пылали костры, и в горящих домах крики сливались с ревом огня. Исчезали в бездонной пасти пламени все, кто хоть что-нибудь видел или слышал...

Выбивать двери – глупо: обязательно заметят... Но сидеть сложа руки, когда заживо сгорают друзья?! Ну уж нет! Меч – он не только плоть способен рубить! Заговоренный клинок и вековой дуб рассечет, а уж двери домов...

Немногим удалось бежать: кто не задохнулся и вырвался из огневого полона – попадали под стрелы и копья личной гвардии князя.

Еще недавно это показалось бы безумием, бредом воспаленного воображения – но сейчас это было реальностью. И не было рядом мудрых сотоварищей-драконов, что в незапамятные времена взяли под свое покровительство людей. Не было тех, кто остановит подлеца-безумца. И почти не оставалось тех, кто был способен сказать правду... Ашана и Рейст были среди тех, кто первыми кинулись рубить двери. Они были последними, кто отступал... И единственными, кто решил-таки идти искать своего окрыленного Учителя...

– Ребята, вы молодцы, и мы вечно будем благодарны вам за спасение, но пора бы давно отбросить этот юношеский максимализм! Неужели вы думаете, что Учитель и драконы покинули б нас, если б мы того не заслужили деяниями своими! Пора повзрослеть и не гоняться больше за химерами! Мы живы – и чего ж надо больше! Просто жить, а не витать в облаках, да еще и на чужих крыльях!

– Вы как хотите, а я пойду искать улетевших! – Ашана встала, закинув за спину свои золотые локоны, и вдруг добавила, повторив строки песни:

Мы все же мудреем, поскольку становимся старше,

Уходим в реальность из гордого царства мечты.

А мир – он бывает прекрасен, бывает и страшен,

Как я или ты.

Ну почему же, почему все так страшно и несправедливо?! Почему лишь Рейст, посол от Светлых, вызвался в спутники, а остальные, свои, еще недавно гордые Всадники, накинулись на них?! Откуда берется это в людях, с каким проклятием занесено? Только несколько дней, как летели крылом к крылу... Только что – благодарили за спасение от князя. А теперь – слюна пеной клочьями, и истерический визг:

– Они заложат нас князю! Выдадут наше убежище! Убить их, пока они не сгубили нас! Кто не с нами – те против нас! Смерть!..

С одной стороны – люди князя. С другой – недавние друзья... Не все ли равно, кто идет по следу? Не все ли равно – смерть справа или слева? От этого ее зеркальный взгляд не станет менее слепящим... "Искал человека -навстречу попался подлец..." Как все просто в песне... Но ведь не были же они подлецами! Ведь столько лет крылом к крылу! И вдруг... Почему же так?! О Крылатый – за что же?! Не утешением, а насмешкой скорее слова: "Не складывай руки! Ведь есть у бессилья пределы..." Может – и есть они, но где, ГДЕ?! И хватит ли человеческой жизни, чтобы достичь их...

"Ненависть к находчивости коренится в усталости людей"... Это говорил Учитель. Эх, Учитель, Учитель... А в чем же коренятся истоки этой странной ненависти, охватившей безумием мир? Знаешь ли ты ответ, Учитель? И знает ли вообще кто?.. Где искать ответ? Где искать тебя? Куда улетел ты с драконами?.. Найдем ли?..

Сквозь зыбкий сон, пронизанный мрачными воспоминаниями, прорывался голос Ашаны, напевающий услышанное от бродяги-менестреля:

И значит – приходит пора навсегда расставаться

С иллюзией вечной войны.

Ашана пела. Пела Серому Дракону... И слепой гигант слушал ее с благодарностью... Слушал, затаив дыхание...

* * *

Было понятно, что пользы от этих дикарей никакой. И все же они знали подобных ему, а значит – могли помочь связаться с ними... А раз так – надо было проявить чудеса дипломатии, проанализировать всю ситуацию... Дэнна учил, что надо сперва понять самые сокровенные мысли собеседника – и лишь тогда удастся подвигнуть его на бескорыстную помощь. Или почти бескорыстную...

Цивилизованные народы понять проще – все они чем-то похожи один на другие... Дикие же – каждый дик по-своему... Они поклоняются драконам? Хорошо... Они считают меня драконом? Тоже неплохо. А значит – надо понять, как именно они определяют для себя дракона. Понять – чтобы не разочаровать их. Чтобы они, помогая своему идеалу, помогали бы МНЕ... Это сложно – но тем интереснее задача... Можно спросить в лоб – но тогда только дурак не поймет правду... А можно слушать песни и легенды, предания и... да мало ли что! Лучше всего, конечно же, собственные их воспоминания, да еще и с комментариями-пояснениями, что так легко вычисляются по эмоциям... Но это -не сразу... Рассчитывать на доверие с первого дня знакомства может только глупец или наивный романтик... Дэнна обсмеял бы таких. Эх, где он сейчас? Где он, где Сколь, где Росмут с Радомиром, где вечный насмешник и циник Родослав...

Будь они тут – разве стоило бы возиться со всем этим сравнительным анализом и моделями поведения? Можно было бы просто...

Стоп! Девушка поет... Знакомая песня. Кажется – ее сочинила жена лейтенанта Соронсона. Нет, показалось... Слова другие, только мотив похож, да общий смысл... Творчество "по мотивам?"... Знать бы наверняка...

Глава 4

Новый день не принес новых тревог, но и не развеял старые... Погода портилась, и становилось зябко и неуютно даже на свету. Казалось – горы поедают все тепло, поглощают его в себя...

– Учитель как-то говорил нам, что скалы пьют свет и тепло, чтобы подарить их Городу Драконов, ушедшему в недра планеты... – сказала Ашана. – Не оттого ли так холоден камень?

– Все может быть... – поежился Рейст. – У нас была похожая легенда... Если б не она – не знаю, пошел бы я с тобой или нет... А так -остается надежда, что наши друзья-драконы подались именно в свой легендарный Город... Впрочем, ты сейчас опять назовешь меня циником, но я считаю, что, торча тут, мы к Городу никогда не доберемся! А вот шансы нарваться на кого из преследователей – это пожалуйста, с каждой минутой все больше и больше!

– Но ОН, – Ашана кивнула на дракона, – болен... И я не могу его бросить...

– Знаю. Если бы не этот склеротичный дракон – я бы просто поволок тебя вперед за руку!

– Ты все таки циник, Рейст! Интересно – все Светлые такие, а?

– Ой леди, да разве ж это цинизм? – прозвучало из ложбинки неподалеку. Воители резко обернулись, выхватывая мечи.

Из-за камней показалась голова в зеленом берете. Из берета торчал черный цилиндр, немного напоминающий карандаш.

– О, совсем у своего князя манер набрались! – то ли радостно, то ли удивленно заявила голова, ехидно улыбаясь. – А я думал, только он менестрелям головы рубит!

– Вы... менестрель?

– А то как же! Менестрель Сатоурис, смертный! – радостно представился он. Затем вылез из ложбинки целиком и, отвесив церемонный поклон, добавил: – ...К вашим услугам!..

– Откуда Вы знаете про Князя и Менестреля? – недоверчиво спросил Рейст.

– От Рийни. От той самой девушки-менестреля, которую он так невежливо прервал, так и не дав ей допеть до конца! Она так обиделась, что вряд ли в ближайшем будущем снова приедет к вам на гастроли...

– Она осталась жива? – удивились оба.

– Ну разумеется! Рыжую Рийни мечом да заклинанием не ухлопаешь, она на Земле и не таким шуточкам обучилась! Но – мы отвлеклись. Так хотите узнать, что такое настоящий цинизм? Не бойтесь, ваши преследователи нас не услышат, они очень далеко и сбились со следа...

Сатоурис сел прямо на камни, скрестив по-турецки ноги. Порылся в карманах своего зеленого костюма и достал два изящных цветных рисунка.

– Никак не могу выбрать – на гитаре или на лютне сыграть? – он протянул картинки девушке. – Миледи, решите за меня, хорошо?

– Вот на этом... – Ашана ткнула пальцем в один из квадратиков.

– Лютня... Неплохо! – Сатоурис спрятал рисунок гитары, а первую карточку потянул в стороны, превращая в настоящий музыкальный инструмент... Подтянул струны, перебрал пару аккордов, совершенно не обращая внимания на удивление Рейста. И – запел:

Когда-то, когда ты был молод,

Ты верил печатному слову,

Ты был прост, хотя и начитан,

А к любимым книгам испытывал голод

И глотал их снова и снова,

И однажды ты все прочитал,

Но бюджет семьи не был рассчитан

На существование излишков,

И отец с бесконечным снобизмом сказал:

"Мне не нужны твои книжки", -

А потом половину продал.

И ты вышел из дома, твердо решив,

Никогда не вернуться назад,

И, с собой прихватив гитару,

Ты пустился в путь по зову души,

Широко отворив глаза,

И ты встретил ее на пути

И подумал уже, что нашел себе пару

На весь оставшийся срок,

Но она с бесконечным снобизмом сказала:

"В твоих песнях нет нужных строк", -

А ты ей этого не простил.

Бесконечный путь никому не по силам,

И однажды ты нашел дом,

Где решил провести свои дни,

И жена тебя не просила

Помолчать и допеть потом,

Но гитару все реже ты брал,

Когда вы оставались одни.

Перед смертью ты решил снять маску,

Но внучка с бесконечным снобизмом сказала:

"Мне не нужны твои сказки", -

И закрыла твои глаза.

Сатоурис исподлобья поглядел на слушателей и оправдательно сказал:

– Я понимаю, что я не Рийни и не Дарни, но все же, но все же... так что извините, если где рифма хромает, или ритм там...

– Да позволено мне будет спросить, – по-прежнему сухо начал Рейст, -Что делаете Вы в данных краях?

– Я? Я просто оказываюсь там, где обычно кому-то нужен, это у меня старая привычка... – с этими словами он сложил листок с рисунком лютни и сунул его в карман. – Говорят – тут упал... В общем – упал тот, кого я ищу. И, кажется, уже нашел, по крайней мере вижу его нос над скалой...

Подойдя к дракону, он вновь представился, а затем бесцеремонно заявил:

– Ну и зачем ты людей морозишь? Они же тут без костра скоро совсем как ледышки станут! Пустил бы их погреться, что ли?

– Ты слишком бесцеремонен, – начала было Ашана, но низкий голос дракона прервал ее:

– Они не просили, а я не подумал... Пусть заходят в меня... Я не страшный...

На его загривке что-то щелкнуло, и часть черепа приподнялась. Внутрь вел небольшой пандус, покрытый ковром.

– Да не бойтесь вы! – спустя минуты четыре вновь заговорил дракон.

– Как это у него получается? – шепотом спросила у менестреля девушка.

– У него и спроси... Стесняешься? Ладно! Дружище, объясни леди, зачем тебе такой загривок!

– Вы, я так понял, Всадники На Драконах, верно? – спросил Серый Дракон.

– Мы это и не скрывали!

– Так вспомните, как ветер обдувает вас, когда вы летите быстро-быстро! Но это – быстро только для вас! А моих седоков сдуло бы с меня, усядься они верхом! Так что они заходят в меня, чтобы не пострадать в полете...

Ашана, поборов робость, первой спустилась вглубь головы. Дохнуло теплом и уютом, словно в жилом доме. Созерцая симметричные наросты внутри, она удивленно прошептала:

– Какой ты чудной!

– Таким меня сотворили... – хмыкнул голос, и Ашана подумала, что этот дракон куда менее заносчив, чем большинство ездовых его собратьев в Клане. Те ни за что не желали признавать, что их сотворил Творец Рокласа и готовы были вцепиться в каждого, кто не согласится, что они возникли сами по себе в незапамятные времена и никому своим появлением не обязаны.

– Ты... не скрываешь, что создан? – удивленно спросила девушка.

– А зачем же спорить с очевидным! – вопросил дракон. – Или я унижу себя этим?

– Некоторые новые драконы считают, что именно так. Считали...

– Пока не сбежали куда-то, так? Ох уж эта молодежь! Амбиции, сплошные амбиции! По мне – лучше признавать себя созданным и честно служить Цели, чем забивать голову красивыми сказочками и делать неведомо что... Впрочем, возможно – я старомоден... А те, древнейшие из древних – они тоже спорили с тем, что созданы? – в голосе дракона появились нотки легкого любопытства.

– Нет, – улыбнулась Ашана. – Они помнили лицо Творца и песню, из которой родились. И считали себя старшими братьями Звездных Кораблей, пришедших в мир столетья спустя...

– Старшими братьями Кораблей... Ты видела Корабли?

– Нет, – вздохнула девушка, – Они были давно, и последний из них исчез задолго до моего рождения...

– А драконы сохранились...

– А драконы сохранились, – подтвердила она, не заметив иронии...

– Ты обещала мне рассказать о других...

– А ты... действительно ничего не помнишь, или хочешь проверить, что знаю я?

– Не едина ли разница... Память – странная штука... Считай, что я забыл совершенно все. Когда грохнулся об эти скалы и мои путники покинули меня.

Ашана присела на теплую шероховатую поверхность, скрестив ноги, и незаметно потерла руку: пот попал в царапину, и теперь под наручью немилосердно чесалось. Сдвинув наручь с царапины, девушка растерла припухший покрасневший след и вздохнула. Она словно вновь перенеслась в те времена, когда девчонкой пришла к Учителю, требуя взять ее в отряд Всадников. Вспомнила первые уроки, и словно наяву услышала старый негромкий голос: