Текст книги "Ветер истории (СИ)"

Автор книги: Владимир Шилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

   Ну вот откуда она про это знает?! Специально что ли обо мне сведения собирала? Блин! А если и правда специально? а что, раненный герой, страдающий от трагической гибели супруги, а дальше романтическая девичья натура сама накрутит такого, что все романисты мира останутся не удел. Вот этого мне еще не хватало!

   Тут Сашенька пошла в решительное наступление и я был вынужден ретироваться в палату. Вот ведь тоска! В палате шесть человек, а постельный режим предписан мне одному. Так и предавался тоске до самого обеда, а после меня вызвали к начальнику госпиталя.

   – Сергей Александрович, я заметил, что вполне сносно пишите, но совершенно не помните грамматику.

   – Да, это так.

   – Из этого я сделал вывод, что моторная память у вас не пострадала.

   – Похоже вы правы, доктор.

   – Я профессор, но сейчас это не важно. Важно сейчас другое. Вы уже думали о своем будущем?

   – Думал, но ничего придумать пока не смог, а что, вы хотите что-то предложить?

   – Не я. Насколько я знаю вы водили автомобиль. Так же до меня дошли слухи будто до своего ранения вы желали участвовать в войне. Это так?

   – Профессор, я о своем прошлом знаю не больше вас, но сведения у меня точно такие же. Видимо мы их получили из одного источника. – улыбнулся я.

   – Действительно. Навыки ваши, конечно же, необходимо проверить, а пока скажите – Как вы смотрите на то, чтобы пойти на военную службу?

   – Видите ли, Сергей Алексеевич – Вступил в разговор полковник. Он находился в кабинете профессора, когда я пришел, но до сих пор молчал. – дело в том, что захваченные поручиком Ивановым при вашем участии, броневики сейчас стоят без дела. Мы к сожалению, не смогли найти для них водителей, а они были бы нам весьма полезны в нынешней непростой ситуации.

   – Хм, понимаете, э-э-э...

   – Константин Эммануилович.

   – Понимаете, , как уже сказал профессор сперва надо проверь сохранились ли мои навыки, а уж потом решать что-либо. Вы ведь не сказали чего и на каких условиях хотите от меня. Водить оба броневика я ведь никак не смогу, следовательно ваши планы на меня шире, чем на простого шофера.

   – Вы правы. Мне бы хотелось чтобы вы обучили вождению этих машин несколько солдат и состояли в нашем бронеотряде ответственным за технику или даже заместителем командира. Мы пока не определились как лучше организовать его.

   – Вы предлагаете мне стать офицером?

   – Нет, конечно! Это невозможно! Я предлагаю вам вступить в армию в чине вольноопределяющегося. Однако, этот чин дает вам возможность стать офицером, сдав соответствующий экзамен через определенный срок.

   – Какой срок?

   – Согласно уложению это один год, НО! В военное время можно пойти и на некоторое упрощение процедуры, особенно если вы дадите достойный повод. Судя по докладу поручика Иванова за поводом дела не станет. Да и я со своей стороны поспособствую, хорошие офицеры армии крайне нужны. Кстати, ваши мужественные действия не остались незамеченными, я буду просить командование наградить вас георгиевской медалью!

   Ишь ты, будет просить, а ведь вполне может просто наградить своей властью. Ну это понятно. Соглашусь наградят, а нет, так нет. Видимо, бронеотряд им, действительно нужен до зарезу иначе не стал бы целый полковник распинаться перед потенциальным вольноопределяющимся, по сути льготным рядовым. С другой стороны, какое-то место себе в этом мире обустраивать надо.

   – Что же, Константин Эммануилович, отсиживаться в тылу в столь тяжёлый для Отечества час я считаю недостойным, тем более, что имею личный счет к германцам. Если вы считаете, что наибольшую пользу России я принесу именно в этой роли, то готов. Осталось только убедиться, что я гожусь на эту роль. Когда можно провести испытание?

   – Да хоть бы и сейчас! Мое авто здесь и если вы справитесь с ним, то я уверен, справитесь и с его бронированным собратом.

   Вот гад! Для броневика водителя нет, а свой зад катать нашел.

   – Сейчас, так сейчас, Константин Эммануилович. Или мне уже стоит обращаться к вам "ваше высокоблагородие"?

   – Ну что вы, Сергей Алексеевич, пока ваше поступление на службу не оформлено должным образом, вы человек штатский и мы можем общаться как добрые знакомые!

   Полковник просто источал радушие и дружелюбие, всем своим видом демонстрируя неизбежность и головокружительность предстоящей мне карьеры. Это же как его приперло, что он так демократичен?

   С авто я разобрался быстро. Сделал пару кругов под бдительным и ревнивым взглядом шофера и припарковался у крыльца.

   – Вот и славно! Завтра же жду вас у себя! – Бодро заявил полковник.

   – Константин Эммануилович, один важный момент есть. Машины требуют соответствующего обслуживания, а для этого требуются мастерские.

   – Мастерскую найдем и раз уж зашла об этом речь, составьте список потребного для эффективной работы отряда.

   – Слушаюсь, Ваше Высокоблагородие!

   Полковник улыбнулся и не стал напоминать о моем теперь уже временном статусе.

  Когда начальство чего-то страстно желает, то с бюрократией проблем не возникает. Казалось, человек вообще без документов, даже фамилия его не известна, про себя ничего сообщить не может, никто его не знает, но раз надо, то надо. Профессор выписал бумагу о поступлении в госпиталь пациента Сергея Алексеевича, русского, православного, мещанина. Посыльный из штаба ее забрал и все оформили. Мне даже заявления не пришлось писать о добровольном вступлении в ряды вооруженных сил. Просто велели через неделю заехать снять швы и с попутной телегой доставили на место. Сунулся к полковнику, но не пустили. Сидевший на входе поручик узнал кто я такой, порылся в столе, сообщил, что меня ждали еще утром и я теперь кругом виноватый, после чего вызвал солдата и велел отвести меня в расположение бронеотряда. В последний момент сунул мне какие-то бумажки в руки и выпроводил.

  Расположение бронеотряда оказалось большим сараем в котором находились обе грязных Минервы, большой не то стол, не то верстак, пара чурбаков, кучка каких-то палок в углу и ворох старого сена на антресолях или как там это называется правильно. Выбрав чурбак повыше, подкатил его к столу и принялся изучать выданные бумаги. Первой и самой большой оказалась инструкция мне от полковника. Пропустив шапку и вступление, сразу перешел к пунктам. Мне предписывалось провести тщательнейшую инспекцию полученной техники, провести необходимые ремонт и обслуживание, следить в дальнейшем за ее состоянием, приступить к обучению направленных в состав отряда солдат., возглавить отряд до прибытия назначенного командира, затребовать и получить положенное необходимое снаряжение и довольствие и т.д. и т.п., всего два десятка пунктов из которых я понял, что отвечаю за все и все обязан. Ну это понятно, ремонтируй чем хочешь, требуй что хочешь, получи, что дадут и обучи непонятно кого. Интересно, где эти самые направленные солдаты и знают ли хотя бы что такое гайка, а то пришлют кого отдать не жалко. Так, а что у нас во вступлении написано? Вольноопределяющемуся Пациенту... чего?!! Это кто вообще? Весь охваченный недобрым предчувствием, я принялся просматривать остальные бумаги. Ага, это вроде мое удостоверение личности! Так, Пациент Сергей Алексеевич, вольноопределяющийся. Твою же мать. Писарь, видимо, увидев перед именем отчеством непонятное слово счел его фамилией, а поскольку своей настоящей фамилии я "не помню", то даже возразить не могу! Все, приплыл. Сарай огласился моими матюгами и стенаниями над горькой судьбинушкой.

  Ладно, сколько не стенай, а дело делать надо. Первым делом прошерстил ящики висевшие снаружи. Копался я в них явно не первый. Кроме патронов и инструмента нашел только ветошь и по бочонку бензина и по банке масла. Кроме ящиков снаружи весели еще и запаски на корме. Скатанный брезент пристегнутый там же исчез. Ничего без присмотра оставить нельзя! Внутри броника на стенке рядом с пулеметом нашел небольшой ящичек с инструментами и масленкой. Это явно для пулемета. Еще один ящичек, точнее чемоданчик нашел под пассажирским сиденьем. То ли его не заметили, то ли вообще внутрь не лазали, но он был целый и заперт на небольшой висячий замок. Замок сдался практически сразу и моему взору предстал канцелярский набор. Весьма приличный.

  – Кхм, есть кто живой?

  Я выпрямился и увидел солдата в воротах.

  -.Есть. Чего тебе, боец?

  – Бронеотряд здесь будет?

  – Здесь и не будет, а уже есть.

  – Нам бы вольноопределяющегося Пациента увидать.

  – Уже видишь, а вы это кто? Сколько вас там?

  С сомнением посмотрев на мой госпитальный прикид, солдат таки решил поверить мне на слово и доложил: Прибыли в распоряжение вольноопределяющегося Пациента для прохождения службы в бронеотряде. Двенадцать рядовых нас.

  – Отлично! Располагайтесь. Тебя как зовут?

  – рядовой Клим Епифанов.

  – Так вот, рядовой Клим Епифанов, временно назначаю тебя своим заместителем. Выстави караул, а то все неукраденное растащат, и организуй помывку броневиков. Только двигатель не мочите и вообще механизмы. Понятно?

  – Так точно.

  – Приступайте.

  Солдаты разбежались по сараю, самый любопытный залез наверх зачем-то, а сел к столу и принялся составлять на трофейной бумаге список нужного. Надо торопиться, раз уж личный состав появился, то его надо ставить на довольствие.

  – Клим! не знаешь, еще кого-нибудь пришлют или уже все прибыли?

  – Да ктож его знает? Начальство нам не докладывает.

  Вот ведь засада. Ладно количество пайков пока указывать не будем. Минут через двадцать я отправился к полковнику. Наверное это было неправильно, но другого начальства я пока что не знал и, надеюсь, не имел.

  Поручик был на своем месте, но не сидел, а шустро перебирал бумаги и складывал некоторые в раскрытую папку.

  – Чего тебе?

  – Согласно приказа его высокоблагородия, составил список необходимого, только я пока не знаю сколько личного состава будет.

  – Ладно, давай сюда. Доложу. Жди здесь пока.

  Поручик, кинул в паку еще пару бумажек и прихватив мою писанину подошел к двери кабинета. Поправил форму, постучал.

  – Позволите, Ваше Высокоблагородие? – и зашел четко по уставу, умудряясь печать шаг совершенно беззвучно. Талант, однако!

  К полковнику я попал через час. Тот глядя в длиннющий список ворчал и фыркал

  – Учиться тебе еще и учиться военному делу.

  На самом деле пока что его недовольство вызывали только формулировки. Так уж повелось, что в армии предпочитают изъясняться стандартными фразами, а традиционные военно-бюрократические обороты здесь были приняты совсем другие. Вроде и все правильно написано, но глаз цепляется и мысль спотыкается.

  – Бензина нет, спирт получишь. – сообщил он не поднимая глаза и чиркая в моем опусе. Тринадцать полных комплектов формы с кожанками, перчатками и прочими модными прибамбасами, вопреки моим опасениям, его не смутили. Уже неплохо.

  – Ну каски, я понимаю, а кирасы-то зачем? Итак за броней сидеть будете.

  – Ваше высокоблагородие, я исходил из того, что бронеотряд штука дорогая, требующая постоянной заботы и трат, а следовательно необходимо выжать из него максимальную пользу. Поскольку сверху машины не прикрыты, я решил принять меры к недопущению выведения машин из строя простым хлопком шрапнели. Германцы наверняка сосредоточат на нас огонь артиллерии, а слабые места этих машин им прекрасно известны.– О, как! Потихоньку учусь изъясняться в местной стилистике.

  – Чтож, разумно. с оружием-то ты что тут намудрил! Маузеры, ручные пулеметы... ты в своем уме?

  – Ваше высокоблагородие, так ведь винтовки в броневике мешаться будут, а без личного оружия солдату на войне нельзя! Пулеметы же нужны для повышения КПД броневиков. Зачем тратить моторесурс, время и горючее на доставку и защиту одного пулемета, если можно при тех же тратах обрушить на врага двойную огневую мощь?!

  – Личное оружие у твоих солдат – пулемет! И почему ручных пулемета указано три, если машины только две?

  – Обоз прикрывать.

  – Что?! Ты, что белены объелся! Какой еще обоз?!

  – Для полноценной боевой работы отряда постоянно нужны горючее и патроны, а Миневры итак перегружены броней.

  – ну тут ты пожалуй прав, но охранять обоз пулеметов это баловство и расточительство. Пулемета выделю только два и никаких маузеров! Членам экипажей, так и быть, наганы дам, а обозники прекрасно обойдутся карабинами. Так, так, ошибок-то сколько, совсем ты грамоту забыл, как я вижу. Какие еще грузовики? Мечтатель ты, как я погляжу. Получишь три двуколки

  – Тогда хоть на рессорах дайте, ваше высокоблагородие, механику ведь возить иногда придется!

  – Одной рессорной хватит. Не жадничай! – пресек мои возражения полковник.

  – Есть не жадничать! Только мне тогда ездовые к этим повозкам нужны и фураж.

  – Тфу ты! Знал бы заранее, что ты еврей, в жизни бы не связался!

  – Я русский, ваше высокоблагордие.

  – Русских с такими фамилиями не бывает. Выкрест небось.

  – Так это не моя фамилия, а ваших писарей. – сразу заволновался я. Полковник, похоже, был немного антисемит и этот вопрос лучше закрыть сразу, чтобы осадочка не осталось, а то попадешь в немилость и будут за любую ерунду щучить.

  – Причем тут писари?

  Полковник уставился на меня в искреннем недоумении. Я спокойно изложил ему свою версию происхождения данной фамилии, но закончить не смог. Полковник откинувшись в кресле хохотал так, что слышно было, наверное, даже немецких окопах. Отсмеявшись, он утирая слезы, матерно повосхищался ситуацией и продолжил работу со списком уже в приподнятом настроении, что положительно сказалось на его щедрости. Похоже первый уровень битвы за ресурсы я прошел успешно. Осталось решить еще один вопрос.

  -Ваше высокоблагородие, а командира нам когда назначат, а то в отряде одни рядовые. Даже ефрейтора нет.

  – Да, непорядок.– полковник задумчиво постучал пальцами по стулу. – офицера с соответствующими знаниями подберут в ближайшее время, но и это время солдат без начальства оставлять нельзя. Хм, ты же у нас герой? Вот и славно.

  Полковник повернулся и потянул на обшитый бархатом шнурок. Тут же в двери появился поручик.

  – Подготовьте представление о производстве вольноопределяющегося Пациента, хе-хе, в звание фельдфебеля. – и с победным видом повернулся ко мне – Теперь ступай на склад и полу все что надо. Хотя, постой. Поручик, сопроводите будущего фельдфебеля Пациента на склад и проследите чтобы эти крохоборы выдали все потребное и не подсунули негодного. Заодно просветите его о порядках, чтобы не бегал ко мне со всякой мелочью. Все, ступай, голубчик.

  – Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – проорали мы дуэтом и вышли за дверь. Ну что за мир! Напрягаешься тут, доброе дело людям делаешь, за Отечество радеешь, а тебя то пациентом обзовут, а то и вовсе голубчиком. Обидно.

  Оказавшись за дверью, поручик сразу же уселся за свой стол и аккуратно переписал список набело. Занятно, вместо количества комплектов униформы, пайков и снаряжения написал "на весь состав отряда". К чему бы это? Поручик взял новую бумажку и накатал приказ о моем повышении, а потом еще и приказ о включении в состав отряда трех ездовых. Ага, стало быть довольствие и на них выдадут. Отлично!

  Закончив писанину, поручик снова проник в кабинет. Через минуту он вышел с уже подписанными приказами.

  – Пошли

  Я радостно выкатился за ним на улицу и тут он озадачил меня вопросом

  – а где солдаты?

  – э-э-э... в расположении, обустраиваются.

  – Ты все это со склада на сам нести собрался что ли?– поручик обозначил движение папки.

  – Да я как-то не думал, что все так быстро получится.

  – Эх, штатские... Это армия! Здесь все быстро делается. На чем до склада добираться ты, конечно, тоже не подумал? Зря! Нам в три места успеть надо.

  – Так может на броневике поедем? Мы тут недалеко расположились.

  – Ну вот, исправляешься. Показывай дорогу.

  Я потопал к своем сараю. За спиной раздался осуждающий вздох и я тут же распрямился и дальше шагал с максимальной бравостью.

  – Неплохо. Значит только сегодня обустраиваться начали? Совсем неплохо. – Похвалил нас поручик оглядывая сарай. Я и сам пораженно осматривался. Сарай сиял чистотой, у стенки стояли в новенькой пирамиде винтовки, ранцы и шинели аккуратной шеренгой висели на стене, а посередине влажно сияли германскими крестами чистенькие Минервы.

  – Первым делом перекрасить согласно уставу! – ткнул в крест офицер. – нечего людей пугать. Краску в список внес? Нет? Дурак.

  – Виноват, ваше благородие!

  – Знаю что виноват. Ладно, заводи свою машину.

  Я запрыгнул в кресло и крикнул в боковую амбразуру – Солдат, крути ручку спереди.

  Солдат нерешительно подергал ручку.

  – В другую сторону крути. Сильнее, быстрее!

  Солдат пугливо хлопая на меня глазами крутил ручку со скоростью три оборота в минуту . Тут сбоку подскочил коренастый цыганистого вида мужик, оттолкнул рохлю и сбив фуражку на затылок несколькими мощными оборотами завел машину. Тут же выпрямился и восторженно уставился на тарахтящий и трясущийся броневик. За спиной у меня элегантно спрыгнул в кузов прапорщик.

  – Шесть человек в машину – скомандовал он. Первым влетел в броневик человек-стартер. Поручик, как когда Семен, сперва уселся на пассажирское сиденье, но уткнувшись взглядом в глухую стенку брони тут же вылез и встал за спинкой опершись на борт. За ним сгрудились солдаты. Все шестеро не поместились из опасений ужать их благородие и двое расположились на запаске, держась за край кормы. Двое из остающихся солдат открыли ворота и я тронулся в путь, следуя мудрым указаниям ИО командира. Тот явно получал удовольствие от поездки. Солдаты похоже тоже считали это замечательным аттракционном и тихонько хихикали, когда кто-нибудь из встречных пугался "вражеского" броневика. Поручик себе хихиканья не позволял и лишь иронично улыбался в такие моменты. Я не сомневался, что имена пугливых будут в ближайшее время обсуждаться во всем полку.

  Первым делом мы прибыли в конюшню. Поручика тут знали и общались на равных несмотря на ощутимую разницу в званиях. Тот сразу же по секрету сообщил, что создание отряда находится под личным контролем генерала Н. О как! Неужто Сашенька сообщила отцу обо мне? Как только лошади были выбраны, встал новый вопрос. Запасов упряжи на конюшне не держали. Поэтому с нами отправился конюх, который должен был вернуть уздечки обратно. Далее, по заверению поручика, мы прибыли в гараж. Почему так называли эту каретную мастерскую я не понял. по всем углам стояли телеги и прочий гужевой транспорт названий которого я не знал. Там пока поручик беседовал с повелителем повозок, нам подкатили две крепкие двуколки и одну рессорную повозку, приволокли сбрую и даже помогли запрячь лошадей. К складу мы прибыли уже караваном. Где я застрял до вечера. Поручик опять давил личным вниманием генерала, а я попросил в первую очередь отпустить продовольствие. Склад из за нехватки помещений был общий.

  – Отряд еще никакой еды не получал, люди с момента зачисления не ели. – на самом деле, я знал, что бойцы имели с собой какие-то припасы. Просто адъютант полковника или кто он там, весь день со мной возится явно не станет, а продовольствие я хотел получить при нем. Прочие имущество вряд ли станут бракованное подсовывать, помня о внимании генерала и неизбежной инспекции вновь созданного отряда, а вот на продовольствие могут и гнилое сунуть.

  – Это хорошо, что ты о своих солдатах заботишься. Сразу видно, что Константин Эммануилович в тебе не ошибся и толк с тебя будет. – похвалил тот меня. – Алексей Львович, помните историю про геройского штатского найденного охотниками? Этот тот самый герой. Будет служить теперь Отечеству в звании фельдфебеля на тех самых броневиках в захвате которых участвовал.

  – Помню, помню – отозвался начальник склада, с интересом меня разглядывая. – служить это правильно, это дело. Только почему в таком виде?

  – Эту одежду мне подобрали в госпитале, ваше благородие. Положенное обмундирование буду получать сейчас.

  – Да уж в таком виде болтаться нельзя. Тем более фельдфебелю, а то солдаты совершенно порядок забудут.

  Львович подозвал одного из суетящихся вокруг тыловиков и велел ему немедленно привести меня в надлежащий вид. Через полчаса я вышел в новой стоящей колом форме, со скрипящим ремнем.

  – Ну вот, совсем другое дело! Сразу видно начальствующую фигуру. – Оба офицера откровенно забавлялись моим видом. Поручик дождавшись отправки продовольствия, напомнил складским о генеральском внимании толстым намеком и приказал мне доставить свою персону обратно. Похоже он разделял мои опасения о качестве продуктов. Хороший он все-таки офицер, толковый. Не просто так его полковник при себе держал.

  До вечера было сделано еще пять ходок. Обмундирование, оружие, патроны, лопаты и топоры, домкраты и ломы, пилы, брезент, два бинокля, машинное масло, мыло и куча других необходимых мелочей и немелочей. В конце вывозили спирт в бочках. Отправлять его раньше я побоялся. Без хозяйского присмотра это вещество имеет свойство стремительно испаряться. Уже темнело когда я уставший и довольный прикатил в ППД отряда. Скинул новую форму, которую один из солдат по команде Клима тут же уволок гладить, и сел ужинать. Блин, как же жрать охота, весь день голодный бегаю!

  С утра поплескавшись в неизвестно где добытом бойцами ведре и порадовавшись добытой еще в госпитале зубной щетке, позавтракал и облачился в освеженный мундир. Ну вот, теперь совсем человеком себя ощущаю, можно и людьми знакомится. В отряде оказалось на удивление много пролетариев. Особенно повезло с Климом. Он попал в армию еще перед войной, иначе бы наверняка получил бронь. Завод его насосы производил, а с началом войны на военную продукцию перешел. Так что мне достался технически грамотный солдат с огромным опытом. Кроме него рабочими были Демчук(тот самый цыганистый заводила), Иванов, Клементьев и Сыпченко – почти сорокалетний мужик, долгое время отработавший на адмиралтейских верфях.

  – Что же вы с такого серьезного предприятия ушли, да еще после стольких лет работы?

  – Характерами не сошлись – буркнул Сыпченко

  – а когда это случилось?

  – в девятьсот пятом...

  -а-а-а, тогда многие не сошлись характерами. Некоторые так и до смерти.

  Относился к рабочим так же и заторможенный рохля Огурцов. Он был маляром. Кроме того, мне прислали аж четырех настоящих пулеметчиков. Остальные были вполне обычными среднестатистическими солдатами.

  Теперь можно заняться и техникой. Первым делом мы сняли с нее все ящики, запаски и даже пулеметы и слили остатки бензина.

  -Так, пулеметчикам почистить пулеметы. Устройство полагаю знакомо? Отлично! Закончите с максимами, займитесь мадсенами. Если сами не разберетесь, зовите меня, а разберете бездумно, потом хрен соберем. Вообще, пока один не почистите, не разберетесь как следует в устройстве и я не убежусь, что после вашего разбирательства он работает, ко второму даже не прикасайтесь. Далее.. Огурцов! Красишь один броневик снаружи. Внутри не надо. Второй выкатываем наружу. Епифанов, Сыпченко, Иванов, Клементьев, Демчук и я разбираемся с устройством двигателя. Остальные на хозяйстве. Все полученное вчера привести в должный вид и разложить по местам. За старшего на хозработах Кабанов. Всем все понятно?

  – Так точно! – проревели мужики и принялись задело.

  К обеду мы смогли настроить двигатель для работы на спирте. Один раз меня оторвали от трудов праведных пулеметчики, чтобы показать почищенный мадсен. Слушая их пояснения быстро разобрался в устройстве, пощелкал в холостую и дал добро на разбор второго ручника. Заодно посмотрел как дела у хозяйственников и дал пару ЦУ.

  Чинно принимая пищу, оценил здешние нормы. Кормежка был обильной, хотя и однообразной. Надо, кстати, точно узнать нормы положенного довольствия. Помимо быта мучили меня и другие мысли. Срочку я проходил водителем БТР и даже реально водил его целых два месяца. Потом мою карьеру зарубил подлый Саакашвили, напав на Осетию. Нет, я не был ранен и что-то такое. Просто когда наш полк отправился принуждать к миру, то один батальон оставили на хозяйстве и батальон этот был мой, как наименее боеспособный. В течении часа вся наша ездящая техника была передана фронтовикам, а нам сбросили всю рухлядь. Менять ее обратно по возвращении, естественно, никто не стал и остаток службы я героически пытался заставить ездить этот металлолом. Так что ни командного, ни военного опыта я не имел. Даже то, что нам донесли о тактике мотопехоты на теории здесь было не применимо. Ни оружие, ни техника нынешняя не позволяли использовать опыт будущего. Да и противник здесь будет действовать крупными массами, о которых в 21-м веке даже не вспоминали. Пожалуй стоит проконсультироваться у знающих людей, а пока довести до своих важное сообщение.

  – Бойцы! Сразу предупреждаю, кто тронет спирт, лучше сами вешайтесь. После боя по стакану водки будет обязательно, но только после! В бою вы мне трезвые нужны да и самим себе тоже – целее будете. Через неделю мы должны быть готовы к бою и инспекции начальства, так что ни отдыха ни тем более спирта пока не приведем отряд в дееспособное состояние не будет. Потом подумаю, посмотрю как себя вести будете.

  Народ задумался.

  После обеда поделили рабочих на две смены для обучения вождению. С одной отправился на полигон, этот пустырь мне подсказал Клим, а вторую хотел оставить настраивать второй движок, но не вышло. Краске еще сохнуть и сохнуть. Подумав поручил пулеметчикам заняться их обучением стрельбе из своих машинок. Так много воителей я набрал не просто так. На каждый броневик я хотел подготовить по две смены экипажа, но это потом, в перспективе. Пока же надо просто обкатать всех кандидатов, чтобы выбрать лучших и заняться с ними плотно. Пулеметчиков тоже надо хоть немного обучить, чтобы хотя бы из под обстрела могли выехать, если водитель выйдет из строя. Вообще, желательно добиться полной взаимозаменяемости. Когда только этим заниматься. За неделю двоих-то хрен выучишь.

  До конца дня я успел обкатать всех. Сперва каждый просто прокатился по кругу, потом наставил вешек и отрабатывал "змейку" и развороты и езду по маршруту. Даже небольшую впадинку преодолевать пытались, через раз глохнув. Первыми водителями выбрал Иванова и Демчука. Сыпченко тоже неплохо справлялся, но его я решил оставить в механиках, уж больно толковый мастер оказался.

  Вечером, уставший, перенервничавший от тупости чайников и гордый своей терпеливостью, я пошел к разведчикам. Хоть я их и "не помню", но надо передать привет от Иванова и бутылку спирта от себя. Заодно и в обстановке разберусь. Торопливость начальства напрягала, а разведка точно должна знать больше других.

  Найти разведчиков труда не составило, их тут все знали и показывали дорогу. Ввалившись к ним, я старательно не узнавая Семена спросил

  – Здесь разведка обитает?

  – Здесь, здесь, не ошибся – улыбнулся тот.

  – Здравствуйте, Сергей Алексеевич!

  Я обернулся и увидел в углу поручика Иванова. Николай развалился в стареньком ампирном кресле, оставив раненую ногу. Рядом стояли прислоненные к стене костыли.

  – Меня вы, надеюсь, помните? Сбежал вот своих проведать, знаете ли. Вы я вижу уже в чинах расти начали. Желаю вам в дальнейшем столь же стремительного карьерного роста! И давайте сегодня без чинов. Тем более, я не на службе.

  – С удовольствием, Николай Васильевич! а я как раз шел ваш привет передать, но вы как вижу, даже его опередили.

  В то, что Иванов зашел просто проведать, я не поверил. Не принято здесь офицерам солдат навещать. Ну да это его дела, не хочет говорить, не надо. Поручик тут усадил меня за стол, перебравшись к нему сам и сразу же полюбопытствовал, что это такое похожее на бутылку я прячу за пазухой. Бутылка заняла свое законное, а точнее незаконное, по случаю сухого закона место и сразу же исчезла вместе с рядовыми, а для нас с поручиком тот достал коньяк.

  Посидели душевно, заново перезнакомился со всеми и прояснил обстановку. Как выяснилось германцы опять готовили наступление. На этот раз они копили войска за речкой с оригинальным названием Черная. Сама речка серьезным препятствием не была, но с обоих ее берегов шли сплошные поля. Так что наступающим надо было преодолеть значительное открытое пространство, перейти речку под огнем, благо перейти ее можно было в любом месте максимум по пояс, а потом атаковать по такому же открытому пространству позиции противника. С другой стороны и обороняющиеся сидели на виду и подбросить им подкрепление под огнем вражеской артиллерии было проблематично. Поэтому сейчас обе стороны активно копали ходы сообщения. Командовал этим участком с нашей стороны полковник Константин Эммануилович Петухов, чему я совсем не удивился. Поскольку вдоль реки проходила дорога и даже слегка прикрытая от глаз противника разросшимися в кювете ивами, то наиболее вероятная роль бронеотряда заключалось в оперативной затычке. То есть нам предстояло мотаться туда-сюда вдоль всего участка, поддерживая огнем пулеметов наших там, где германцы будут давить особенно сильно. Мне как-то сразу взгрустнулось. То что нас будут выбивать целенаправленно и приоритетно, это само собой разумеется, а выскакивать под огонь нам придется постоянно и даже на перегонах нас будут легко засекать по шлейфу пыли. Это если с погодой повезет, а если пройдут дожди, то просто завязнем и хорошо, если на дороге, а не поле боя. Показал поручик и наиболее угрожаемые точки. В одной был брод и близость к дороге на станцию, а в другой в речку спускался большой овраг под острым углом, что предположительно, противник мог использовать для укрытия переправившейся пехоты. Я сильно удивился, что эту проблему не решили парой орудий. Николай объяснил сложность тем, что эффективно накрыть спрятавшихся можно только продольным огнем, а для этого пушки надо выставить на видном месте. По прикидкам Иванова начаться все это веселье может не раньше, чем через две-три недели, когда подтянут тяжелую артиллерию. Мда, сто лет прошло, трижды власть менялась, а некоторые моменты в армии остаются неизменны. Мы еще часик посидели, обсуждая, как облегчить себе жизнь и повысить КПД отряда. После чего я засобирался к себе, но меня тормазнули и вручили сохраненные трофеи: маузер, пустую планшетку, небольшую серебреную фляжку явно не пустую, термос, перчатки, зажигалку и портсигар и еще всякое по мелочи включая, почему-то, деньги. Бинокль Семен таки зажал, а вот термоса в моем броневике не было. Видимо совесть заела, решил возместить.