Текст книги "Заматерение (СИ)"

Автор книги: Владимир Шарапановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

А сколько головотяпства было проявлено, когда прикрыли стройку БАМа и бросили почти завершённым на многих участках. И как всегда при жопе с ушами, думали этим самым местом. И впоследствии тоннель зарос льдом полностью.

Первое время до начала 60-х его протапливал один из бывших сидельцев, оставшийся жить в одном из домиков охраны. Ему там немного платили, и он следил за тоннелем. А как помер, то и зарос тот льдом, а на его очистку потребовалось затратить огромные деньги.

И мы этот долбанный тоннель потом очищали от льда почти полтора года, а ребята из нашего взвода минёров перевели прорву аммонала на микровзрывы по его очистке. И не только самого тоннеля, а и его штреков вентиляции. Только позднее, когда ствол был насквозь пробит, запустили теплогенераторы для вытапливания остатков.

Многое нам рассказывал о предшествующей стройке ещё один бывший зэк – якут Володя. Он там работал линейным надсмотрщиком воздушной линии связи, и был нашим гражданским коллегой. Он давно освоился, обзавёлся семьёй и детишками, жил – не тужил. Охотился, собирал и заготавливал ягоды брусники, а мы ему помогали и со связью управляться, и собирать ягоду, и охотиться.

Рыбачили запросто. Пару шашек амонала связывали и забрасывали в речку. А потом собирали всплывшую рыбу. Благо морозить её можно было запросто, даже летом. Кругом вечная мерзлота и только взрезать ковёр мха и брусничника, и холодильник готов.

Он же нас этому и многому другому научил. Как жить и выживать в тех суровых условиях. Как обнаруживать и быстро устранять обморожение. Мороз, красный нос – это отлично, а вот белый нос надо срочно растирать и немедленно в тепло. Научил нас ходить в тайге, и на кого можно охотиться, а с кем ни в коем случае не связываться.

Без него возможно не обошлось бы без потерь освоение этого сложного участка БАМа. Они были, но уже по разгильдяйству, то солдаты выпьют тормозную жидкость, приняв за вино из-за красного цвета, то дитя городов в самые морозы пошагает в тайгу и заблудится. Там ничего не видно, никаких ориентиров, а сопки только усугубляют положение.

На все окружающие части было лишь несколько таких случаев, а чего не отнять у связи – она знает всё происходящее, а дежурный на коммутаторе обязан отслеживать разговоры, чтобы разъединить по окончанию. И мало кто помнил в наше время, что Владимир Ильич и Феликс Эдмундович никогда не забывали крутить ручку индуктора после разговора.

Что такое пилить хлеб пилой и рубить сливочное масло топором – так порассказать об этой таежной романтике могу вагон и малую тележку. Одно нам подфартило, но очень крупно, – это высокогорье и вечная мерзлота, а значит полное отсутствие комаров и прочей летучей мошкары. Зато части расположенные ниже страдали от них по полной.

А ещё там ареол обитания энцефалитного клеща, который эту болезнь переносит с милых бурундучков и прочих грызунов к человеку. Так что перед наступлением теплого сезона всем поголовно поставили, и именно поставили, прививку от энцефалита и прочей местной заразы.

От этого адского коктейля, рука, под лопатку которой сделали прививку, у всех не подымалась пару дней, а место прививки нагрелось будто туда действительно прилетел приветик из адского пекла. А ко всем этим прививкам, добавочно требовалось осторожность. То есть застёгиваться на все пуговицы, будто человек в футляре и тщательно осматривать все участки тела по возвращению в жильё.

Николай Петрович продолжал рассказывать о своих проблемах с установкой антенного хозяйства крупных радиостанций, о надёжном их креплении в вечной мерзлоте, чтобы та не поплыла, и антенна не навернулась, завалясь на КУНГ[158]158
  КУНГ – аббревиатура, кузов универсальный нулевого (нормального) габарита. Стандартизованный по габаритам тип закрытого кузова-фургона военных грузовых автомобилей и прицепов, состоявших на вооружении Советской армии ВС Союза ССР и армий стран Варшавского договора. Предназначались для размещения в них различных радиостанций, мастерских, аппаратных, лабораторий, полевых кухонь и т. п.


[Закрыть] с аппаратурой связи.

А мне вспоминалось, как сами крепили растяжки, пытаясь вогнать их крепления глубже в камень, а то грунт мог потечь и превратиться в болото. Как рыли ямы в вечной мерзлоте протаивая их костром, как долбили киркой и ломом. Запомнилось насколько нелёгок был труд в этих экстремальных условиях.

Паркетным шаркунам такого не понять и не представить, а потому легкость у них в мыслях необыкновенная, и они тяжкий труд миллионов могут запросто загубить своим тупоумием. Только первопроходцы «стройки века» могут понять простых русских зэков, почти построивших БАМ в таких условиях.

Однако их труд легко перечеркнули жопа с ушами и Ко, не заморозив строительство, а просто бросив разрушаться и приходить в негодность. Да было множество случаев приостановки строительства, и рельсы с нашего участка БАМа были сняты в далёком 1942 году и пошли на строительство подводной магистрали на левом берегу Волги непосредственно близ Сталинграда, именно там, где тогда служил отец. Вот такая получилась связь поколений.

Были в части и два старожила, помнившие эту передислокацию рельсов и самих зэков на рокаду от Сталинграда до Саратова через Сызрань, Ульяновск до Свияжска. Тогда они были молодыми бойцами железнодорожных войск.

Это командир нашего батальона – подпол, которого мы за доброту и понимание прозывали между собой Батей, а также командир взвода охраны прапорщик Арканаев, с которым можно было неплохо поговорить о былых временах в располагающей компании.

А так как он жил в одном домике с якутом Володей, нашим коллегой, то мы к тому часто наведывались в гости, чтобы пособить в его профессиональных и не только делах. Там и начинались разговоры о прошлых временах, да судьбах человеческих, о лагере и о войне.

Спасибо Володе за то, что, пробыв в том лагере, он затем, после его закрытия, не раскатал все домики и постройки на брёвна, чтобы спалить их в печке. А наоборот приглядывал, чтобы не случилось пожара.

А то высохшая за десятки лет лиственница горит лучше пороха. Сам наблюдал, как загорелась одна избушка, приспособленная под склад, и столб пламени бил в небо на двадцать-тридцать метров с ужасающим рёвом.

Так что, пока Николай Петрович и его семья рассказывали о службе на Крайнем Севере, я мысленно унёсся на свои Севера, и к своим воспоминаниям о них. Надо будет обязательно поведать джуниору, что ждало бы его этой осенью, не поменяйся столь круто его судьба.

К нам там в гости на радиостанцию Р-605 заглядывал не фантишный «Мишка на Севере», а настоящий косолапый. Харчевался остатками наших трапез и тёрся боком об КУНГ, чуть не переворачивал весь ГАЗ-51 набок. Благо мы его загодя прочно поставили на колодки, как требуется по нормам постоянной дислокации радиостанции.

А так за время этого нашего застолья и рассказа, Николай Петрович увлёкшись выкурил за столом несколько сигарет, что ему в обычное время запрещалось делать в доме. Остальные также дымили вовсю, и представляю сколько они выкуривают на службе.

А потому я вежливо прервал разговор и заметил, что мужикам необходимо срочно бросать курить, для них это очень вредно и уже превратилось во вредную привычку. Попросил внимательно отнестись к этому моему предупреждению, так как устами младенца глаголет истина.

Порекомендовал им сублимацию в виде леденцов и порекомендовал первое время использовать специальный никотиновый пластырь, для облегчения отвыкания.

А сам решил после застолья накрутить Людмилу Павловну, что с этой заразой надо срочно завязывать, и обрисовать невесёлые картины последствий столь дурной привычки.

А сейчас ещё совсем не поздно. И я ничего не понимаю в людях, если она плешь не проест, пока не заставит Николая Петровича бросить курение. Не такой она человек, чтобы остановиться на полдороги и повернуть.

Ничего, что сам Николай Петрович и другие курильщики мне спасибо не скажут за такое вмешательство, и не раз «пом’янути незлим тихим словом». Ладно я перенесу, когда икнётся лишний десяток раз. Но жена у него медработник и не слезет с темы, пока своего не добьётся.

После моего предупреждения беседа продолжилась, но курить мужики перестали, а их жёны даже посмотрели на меня очень одобрительно. Правда беседа за столом перестала носить столь сердечный характер, так как старшее поколение стало смотреть друг на друга осуждающими взглядами. И видно разговор на эту тему уже заходил не раз, а теперь я бросил на одну чашку весов свой международный авторитет и учёность. А с таким попробуй не посчитаться.

Так что мы с Юркой и другими подростками уединились в другой комнате, чтобы не мешать взрослым и завели свой непринуждённый разговор. Обсудили их школьные и пионерские дела, я выспросил про проблемы в школе и не нужно ли им чего для лучшего обучения.

Юра пожаловался на слишком малую школьную библиотеку, а другой поблизости нет. Семьи военных также не могут перевозить с места на место большие личные библиотеки и книг совершенно не хватает.

Думаю, что в этом вопросе мы им поможем, и я пообещал выслать ребятам книги своей бабушки с автографами, когда их удастся закупить в достаточном количестве. А также попрошу Всеволода Никитича выяснить в посольстве, где расположены крупные гарнизонные библиотеки и можно ли пополнить запасы в других воинских частях.

Мы с ребятами также разговорились о любимых всеми немецких фильмах об индейцах и лишь затем я поинтересовался их мнением о «Девочке из будущего». Очень внимательно выслушал их мнение о фильме. Многие выиграли путёвку в пионерлагерь и мы с ними ещё встретимся там этим летом.

Там они смогут пообщаться со снявшимися в фильме ребятами, а с Алёной я их сам лично познакомлю. А вот Юрке не повезло он на экзамене оплошал. Я даже не ожидал такого, но семью не так давно перевели сюда, и он ещё не успел достаточно освоить язык.

Однако очень скоро за нами пришли взрослые и нам настала пора расставаться, и отправляться в Берлин. На прощание я за проявленное гостеприимство и доброту предложил семье дополнительную путёвку в наш пионерлагерь.

Людмила Павловна и всё ещё обиженный Николай Петрович поблагодарили за это предложение, сказав, что планировали отправить Юру на лето к дедушке под Харьков, но с благодарностью принимают путёвку в пионерский лагерь. А я со своей стороны заверил, что мы его после окончания отдыха отправим в Харьков на самолёте, где его смогут встретить родственники.

Простит мне Николай Петрович мою невольную подлянку или нет, то время покажет. Но я всенепременно хотел побывать в их воинской части, как только выяснилось, что времени окажется больше чем я рассчитывал, приехав в ГДР.

А на обратном пути в Берлин, сидящая рядом Эрика спросила можно ли ей печатать мои слова из выступления про проведение опытов, так как на меня могут подать в суд за клевету.

Я только посмеялся над этим, и спросил, что это посмеют сделать похитители, что ли? Будет новым словом в юриспруденции, но на Западе и такое не исключено. Однако я потребую представить доказательные документы, что меня планировали похитить в исключительно благородных целях, и указать таковые.

Вот вместе и посмеёмся над представленными доводами, так что может смело печатать мои слова. Подтверждающая запись на пленке у неё имеется, и ни один суд не привлечёт её за клевету.

А ещё порекомендовал ей проконсультироваться с медицинскими светилами по высказанным мной соображениям, и найти информацию о жившем в XVIII веке немецком вундеркинде из Любека[159]159
  Кристиан Генрих Хейнекен (нем. Christian Henrich Heineken), иногда Кристиан Фридрих Хейнекен (нем. Christian Friedrich Heineken) (6 февраля 1721 – 27 июня 1725) – вундеркинд, известный как «младенец из Любека». В возрасте 10 месяцев он начал говорить и повторять каждое услышанное слово; в возрасте одного года он знал и помнил все основные события из пяти первых книг Библии; к двум годам он развил память до того, что мог воспроизвести все факты библейской истории; в возрасте трех лет он добавил к своим познаниям мировую историю и географию, сочетая это с изучением латыни и французского языка, интересовался математикой и биологией, а на четвёртом году своей жизни он начал специализироваться на изучении истории церкви и религии. Некоторые упоминания о нём приведены в третьей книге цикла.


[Закрыть], и о его судьбе. Я ей кратко рассказал всё мне известное, а также, что судьба его была очень печальной, так как его просто загубили неправильным образом жизни. Оттого я так старательно занимаюсь спортом и собственным физическим развитием.

Она очень заинтересовалась и обещала поискать такую информацию. На что ей ответил, что для неё это окажется значительно проще на родине этого младенца. А вот мне было значительно сложнее, но я был кровно заинтересован этим вопросом. И не только из простого любопытства, а мне критически важно было выяснить и понять, как такие младенцы жили и позднее проявили себя.

Я даже прочёл немало медицинской литературы, порекомендованной знакомым профессором. Нет, это тогда она была профессором, а недавно Елизавета Николаевна стала член-корреспондентом академии медицинских наук СССР, и я ей даже направил поздравительную телеграмму из Швейцарии.

Эти разговоры с Эрикой заняли изрядную долю поездки в Берлин, и я решил оставить эту скользкую тему на неё. Однако был абсолютно убеждён, что та выяснит всё досконально. И разумеется использует при написании статьи. Так что мои обвинения похитителям получат дополнительное историческое подтверждение. Хотя кто может знать, не были ли эти редкие младенцы подобны мне? Кто сможет ответить? Только не я.

Интерлюдия

Белый дом. Овальный кабинет.

Президент соединённых Штатов Америки с раздражением бросил газету на стол, и она заскользила по тому в сторону присутствующего в кабинете директора ЦРУ Уильяма Колби.

– Сколько можно терпеть эту занозу? Он никак не желает успокоиться и его выступление на международном конгрессе явилось очередным оскорблением в адрес нашей державы и её руководства. А последнее заявление, что мы хотели выкрасть его для проведения над ним опытов – откровенная чушь. Но это непрерывно подливает горючее, в пожар антивоенного движения, затухший было после вывода наших войск из Вьетнама. Как же его успокоить и заткнуть ему рот?! Лишь только нам удалось отбить нападки Демократической партии и юстиции, как он дал им новые козыри в борьбе с президентом и администрацией. Они немедленно этим воспользовались. Вновь стали раздувать Уотергейтский скандал, и обвиняют администрацию в разгоревшемся дипломатическом скандале с попыткой похищения этого ребёнка. Требуют отставки Госсекретаря и всех прочих замешанных в этом деле.

– Мистер президент, мы можем потребовать у других стран его выдачи, для проведения суда за заведомую клевету. И наши союзники произведут его выдачу, как только он окажется на их территории. – предложил Колби. – Швейцарские власти выполнят наше требование, как только он ступит на их землю.

– И раздуем ещё больший скандал вокруг его заявления. А Советы его просто больше не выпустят ни в одну из стран, которые могут произвести его выдачу. И весь остальной мир будет смеяться над нашими бесплодными попытками! – с раздражением бросил президент. – А сам подобный процесс мог бы превратиться в сплошной балаган, и его адвокаты потребовали бы предъявления материалов и документов по данной попытке, и с какой целью она проводилась. Нас просто линчуют!

– Но ведь именно он обязан в нашем суде обосновать свои обвинения, представить доказательства. Иначе это является диффамацией и подлежит уголовному преследованию, – среагировал Колби.

– Эх, если бы так. Я консультировался с юристами. Он несовершеннолетний, и чтобы смог ответить за свои слова, то необходимо провести его эмансипацию. И кроме того в статье всё приведено с тысячью оговорок. Всякие возможно и кажется. Не за что зацепиться. А кроме того мы обязаны будем признать что некоторым образом причастны к его похищению. В статье фигурируют похитители, а у нас это работник посольства, и госдепартамент полностью открестился от его действий. Кроме того в статье приведена история этого немецкого вундеркинда не дожившего до пяти лет и умершего в мучениях. Все домохозяйки разрыдаются над таким описанием.

– Тогда мы не можем ничего предпринять, мистер президент, разве кроме применения самых радикальных мер. Нам прислали записи из номера в Швейцарии, и в них, казалось бы, нет ничего необычного. Достаточно обычный набор обличения пороков капиталистической системы и свободного мира. Но аналитики отметили, что в записи встречаются некоторые моменты, никогда не упоминаемые в выступлениях других русских, и они далеко отстоят от обычных приёмов кремлёвской пропаганды. Он несколько раз в речах возвращался к ним и каждых раз различным образом формулировал их. На этом основании аналитики сделали вывод, что подобные выступления не были заранее кем-либо подготовлены, и затем заучены ребёнком. И если проанализировать его поведение во всех остальных случаях, то можно сделать вывод что это его собственные соображения и убеждения, а он намного опаснее всей их пропаганды, курируемой идеологическим отделом ЦК и самим Сусловым. Последнее выступление на конференции, сообщение о «ядерной зиме» и гибели человечества, а также последовавшие за этим события полностью это подтверждают. Сэр, мне бы хотелось получить санкцию на более радикальные меры.

– Ни в коем случае. – настойчиво потребовал президент. – Это наделает ещё больше проблем и подстегнёт волну протестов направленных на сокращение ядерных вооружений, спровоцирует выступления антиглобалистов. Слишком легко отследить заказчика, и все стрелки укажут на нас. Мне докладывали, что он нигде не появляется без своей охраны, и она была значительно усилена. А что говорят ваши аналитики и учёные по поводу возможности возникновения «ядерной зимы» и его прогноза по результатам удара в районе кальдеры Йеллоустонского национального парка?

– Ученые расходятся во мнении о возможности возникновения «ядерной зимы». Но правда опровергнуть представленные им доказательства и расчёты пока не берутся. Наоборот геофизики и вулканологи склоняются к подтверждению его мнения, и требуют проведения широкомасштабных исследований в финансировании этих работ. Наши аналитики вполне допускают возможность такого сценария развития событий после массированного применение ядерного оружия, и в частности при его применении по кальдере Йеллоустонского национального парка.

– Хорошо, Уильям. Подождём окончательных выводов учёных. А пока необходимо узнать мнение Советов на заключение нового договора по ограничению стратегических вооружений, предусматривающего некоторое их сокращение. Результат доложите мне в ближайшее время. Проясните по своим каналам насколько они заинтересованы в таком договоре? И пусть прозондируют условия, на которых русские согласятся его подписать.

– Да, мистер президент, мы немедленно приступим к сбору такой информации. Надеюсь первые результаты смогу сообщить вам на следующей неделе. – отрапортовал Колби. – Но я хотел бы предложить вам ещё некоторые действия. Ранее высказывания академика Сахарова были нам полезны и доставляли неприятности русским, но после того, что он спелся с этим мальчишкой, эта парочка стала доставлять нам куда больше неприятностей, чем тем же Советам. Похоже они также не могут до конца контролировать этого мальчишку. И если Сахарова возможно закрыть в каком-то режимном городе, ссылаясь на допуск к секретной информации, то мальчишку заставить молчать не так просто. Я предлагаю воздействовать на академика Сахарова, чтобы рассорить их. Но с куда большим удовольствием я лично придушил бы этого засранца.

– Нельзя, хотя очень хочется. Такое могут не понять даже наши граждане, а меня изобразят в виде царя Ирода, организовавшего избиение младенцев. А после того провального покушения, с тем дураком, давшим след прямо в наше посольство, все сразу заподозрят нас в первую очередь. Представляете какой вой подымет пресса? И сравнение с Иродом будет самым мягким. А его уж точно объявят новым мессией, а многие газеты это уже поспешили сделать. Он своими мирными инициативами поднял такую волну выступлений пацифистов во всём мире, что они скоро начнут на него молиться.

– Но ведь он создаёт столько проблем нашей стране и всему свободному миру, что прямо является воплощением Сатаны в человеческом облике. – возразил Колби, – Может быть натравить на него все церкви, и пусть они объявят его Антихристом?

– А вот это неплохо было бы сделать. Приступайте и поскорее. А то этот щенок ещё что-то очередное выкинет. А может вспомнит про вызов на состязание выпускников наших самых престижных Университетов. Это станет просто кошмаром. Судя по его работе на конгрессе, ни в коем случае нельзя допустить такого развития событий. Кто знает что он объявит на таком состязании, и какую ещё сногсшибательную новость прибережет для такого случая. А выпускники наших элитных университетов будут выглядеть абсолютно неубедительно в состязании с ним. Под угрозой окажется весь престиж нашего образования, и мы там уступим первенство советам. Мы сами являемся выпускниками лучших образовательных учреждений этой страны, и такого нам никогда не простят.

Глава 22

«Если ты выстроишь своему родному городу не высокие здания, а сделаешь выше его граждан – ты будешь его величайшим благодетелем: пусть лучше в низких домах живут высокие сердца, нежели в высоких зданиях гнездятся низкие, мелкие души».

«Афоризмы. От раба до императора» Эпиктет

При всём желании нам не удалось организовать встречу с режиссёром фильма «Три орешка для Золушки» Вацлавом Ворличеком. Он сейчас отдыхает после съёмок этого фильма, и не соглашается начать работу над следующим так скоро. Короче к нам спланировала экзотическая птица обломинго.

Первая из причин отказа, что приходит мне в голову – это «Пражская весна»[160]160
  «Пражская весна» (чеш. Pražské jaro, словацк. Pražská jar) – период либерализации в ЧССР с 5 января по 21 августа 1968 года, связанный с избранием первым секретарём ЦК КПЧ Александра Дубчека и его реформами, направленными на расширение прав и свобод граждан и децентрализацию власти в стране.


[Закрыть]. Но я сам, в некотором роде, выступаю с подобными же инициативами. А вот переносить своё негативное отношение на сотрудничество с трёхлетним мальчиком, коего тогда ещё на свете не было, – плохой признак. Тогда ему нужно серьёзно лечиться, и мне такие создатели фильмов без надобности.

Ну а ежели ему просто лень и накопилось желание отдохнуть, то время ещё имеется и до начала съёмок его немало. Однако взял на заметку и попросил Мартину точнее прояснить позицию режиссёра и причину его отказа. И когда мне её сообщат, то тогда и будем посмотреть.

Но зато меня свозили на киностудию «ДЕФА», где я мог её осмотреть и сумел пообщаться со многими создателями этого фильма с немецкой стороны. И затем, уж совсем для меня неожиданно, состоялся разговор с президентом Академии искусств Конрадом Вольфом[161]161
  Конрад Вольф (нем. Konrad Wolf, Конрад Фридрихович Вольф; 20 октября 1925, Хехинген, Германия – 7 марта 1982, Восточный Берлин, ГДР) – немецкий кинорежиссёр, президент Академии искусств ГДР (1965–1982). Лауреат Национальной премии ГДР (1959, 1968, 1971, 1979). Младший брат руководителя внешней разведки ГДР Маркуса Вольфа.


[Закрыть], который отлично владел русским языком, и наш разговор протекал очень непринуждённо.

Камрад Конрад очень высоко отозвался о сказке «Гарри Поттер и Философский камень», которую он прочел на русском языке. Он также считает отличной идеей – экранизацию этой сказки здесь, на киностудии «ДЕФА». Для съёмок в Хогвартсе можно подобрать отличное место в любом из средневековых замков на выбор, и их предостаточно на территории ГДР.

Вся группа, работавшая над «Тремя орешками для Золушки», будет в нашем полном распоряжении, и другие понадобившиеся тоже. Он считает очень верным решением совместное создание такого фильма, и с советской стороны к съёмкам могут быть подключены все необходимые для того силы.

Тогда-то мне и подумалось, – А может быть – ну их! Этих братьев-славян, раз они ломаются, как та девка на панели: «Что вы, что вы! Я совсем не такая, а на пару монет дороже».

Не хотят, и чёрт с ними! А коль передумают – то милости просим, но без этих своих фокусов. Отличного режиссёра я могу и в Союзе найти, только свистнуть осталось.

А когда мы распрощались с Конрадом Вольфом, и поблагодарили его за выделенное нам время беседы, то Мартина по пути к машине шепнула мне на ушко, что это младший брат Маркуса Вольфа. Он много лет прожил в СССР и закончил наш ВГИК.

Вот ведь – тихушница, а раньше предупредить не могла? Фамилия мне конечно очень знакома, но мало ли в их германщине местных Волковых?

С другой стороны, стало ясно, что сама идея очень понравилась и они станут добиваться её воплощения в жизнь. А потому я отложил все иные дела и стал вечерами писать черновик сценария фильма.

С тем или иным режиссёром, но они добьются финансирования фильма. А на этой студии снято много отличных фильмов-вестернов об индейцах, которыми сам засматривался в юношестве.

Потому дал задание Мартине – собрать информацию о всех режиссёрах, снявших индейские фильмы на студии «ДЕФА», и как можно скорее мне представить. А сам тем временем подготовлю черновик сценария и затем побеседую с выбранными режиссёрами.

Вот таким образом моя печатная машинка практически раскалилась, пока я работал над сценарием все последующие дни. Эх жаль, нет персоналки! И в корзину летели куски напечатанного текста или целые листы, а мне приходилось кроить и склеивать отредактированные фрагменты, а следом перепечатывать всю полученную простыню.

И пока в нашей квартире мужики были заняты работой, а я изрядно подкинул прадеду, привезя множество просьб и замечаний из воинской части, то наши женщины совсем отбились от рук, и что-то своё затевали на кухне.

Правда кормить нас стали ещё вкуснее и изобильнее, чем прежде. Так что мы с Всеволодом Никитичем не препятствовали их замыслам, так как «нас и здесь неплохо кормят». Ну, а камикадзе среди нас как-то не находилось. Не осенил нас этот – «божественный ветер»[162]162
  Камикадзе (камикадзэ, симпу: ками – «божество», кадзэ – «ветер») – «божественный ветер», название тайфуна, который дважды уничтожил корабли монгольской армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии. В середине XX века слово «камикадзе» стало использоваться для обозначения японских пилотов-смертников, появившихся на заключительном этапе войны в Тихом океане. «Камикадзе» – часть более широкого японского термина токкотай, которым обозначали всех добровольцев-смертников.


[Закрыть], чтобы становится между женщиной и её замыслом, особенно если этой женщинами являются моя прабабушка и моя гувернантка.

Появился в меню и фирменный украинский борщ, так что девушка всё же научилась у Людмилы Павловны его стряпать. И желание, следовательно, оказалось действительно сильным.

И вот вечерами к нам на огонёк как-то подозрительно часто стал захаживать Виктор, и долго засиживался с ними на кухне, когда мы с прадедом расходились по своим комнатам и делам. И пока мы так вовсю ишачили, то «ксёндзы окончательно охмурили нашего Козлевича».

Во всяком случае, когда мы с тем раскланивались перед его уходом, то удалялся Виктор слегка ошалевший. Очевидно его круто взяли в оборот. И уж не знаю теперь: помогать ему выплыть, или притопить поскорее, чтобы не мучился выбором.

Людмила на него давно глаз положила, а как известно «именно женщина выбирает себе жертву, и только затем позволяет на себе жениться». А тут подключили такую тяжёлую артиллерию, и уже кормят его обедами.

Дело его, он взрослый мальчик и пусть сам думает: идти ли ему в расставленную западню, или тикать со всех ног. Я ни в коем случае не стану мешать планам нашей женской парочки. Одна из них может из меня запросто весь дух о маты выбить, хоть и сохранит от любой иной напасти. Другая же – мой самый главный союзник в реализации творческих планов.

Вот и приходится для себя решать: какую же сторону принять? Или просто плюнуть и пустить всё на самотёк. Разве не сам рекомендовал девушке обратиться за советом к моей бабушке? А тут и труба повыше и дым погуще. У прабабушки даже проявившая своеволие Надежда Всеволодовна – ходит по струночке.

* * *

Жизнь же шла своим чередом, и в прочих обыденных делах продолжалась рутина. Дела почковались и множились, как заведённые. Я уже начал в них тонуть, а хвататься за соломинку – это совсем не мой выбор. Пришлось просить у немецких камрадов пардону, и выцыганить несколько дней отдыха, для завершения прочих начатых мной дел.

Я и так с этими встречами объездил полстраны и много где побывал от Ростока и до Дрездена. В последнем меня не могли за уши вытянуть из их знаменитой картинной галереи, где я переговорил с доброй половиной работников музея, устроив там очередную незапланированную встречу.

А так как Эрика не оставляла меня ни в одной из поездок и строчила свои статьи, то моя внешность стала знакомой и узнаваемой жителям ГДР, хотя бы раз в месяц читающим газеты или смотрящим телевизор.

Да и само пребывание затянулось на добрые пару декад от планировавшегося. И тем самым я добивался реализации своих первоначальных планов по завоеванию симпатий жителей страны.

Немцы вели себя очень дружелюбно, и все остановленные прохожие вполне охотно со мной беседовали. Сразу же меня узнавали и очень приветливо поддерживали разговор. Многие просили дать автограф, и немецким камрадам пришлось напечатать фотографии с наиболее представительных мероприятий, и я раздавал их, оставляя автограф.

Думаю, что после такой кампании ни у одного из граждан ГДР не останется сомнений посылать ли своих детей в наш пионерлагерь и нашу страну. Я всеми своими действиями пытался разрушить остатки стены отчуждения и недопонимания между нашими народами.

Очень жаль, но Берлинскую стену я пересечь не мог, так как в Западном Берлине, продолжала оставаться оккупационная зона. Надеюсь её жители могут смотреть репортажи телевидения ГДР. Я даже поинтересовался у девушек могут ли жители Западного Берлина смотреть передачи ГДР?

Пояснил им, что очень бы хотелось обратиться к жителям этой оккупированной зоны, так как не одобряю существование данного анклава в самом сердце ГДР. Хотелось бы призвать жителей Западного Берлина требовать вывода оккупационных властей с их территории.

Прошло почти тридцать лет со времени войны и пора прекратить оккупацию территории Западного Берлина. Его жители без особых затруднений могут посещать Восточный Берлин, а вот мне попасть в Западный не удастся, и так же просто поговорить на улицах с его жителями, как я это делаю в любом месте ГДР.

Спросил можно ли мне у одного из пропускных пунктов встретиться с жителями Западного Берлина, посетившими ГДР? Расспросить об их жизни, и рассказать им правду о своей. Показать, что меня не держат в изоляции, как расписывают их газеты, и не заставляют говорить с людьми по бумажке.

Я уже предвидел серьёзные возражения со стороны моей охраны – о возможном риске быть застреленным, как Джон Кеннеди. Но необходимо объединять Берлин, и я могу сделать необходимый первый шаг на этом пути. А переход и место можно подобрать, чтобы не просматривались с оккупированной территории.

Охрана мне возражала достаточно настойчиво, когда я довёл до них свою затею. Пришлось отдать им на откуп определение места и времени проведения, и они этим занялись, наворчавшись вволю. До сих пор, щадя их нервы, я старался сильно не сближаться с оккупационной зоной и во всём слушаться рекомендаций.

День, час и место X держались от всех в строжайшем секрете, и я, отправившись на одно из запланированных мероприятий, совершенно неожиданно оказался возле одного из переходов и там же нас ожидала съемочная группа телевидения.

Им тоже не сообщили куда и зачем они выехали. Уже там, на месте мы случайным образом останавливали перешедших или проехавших из Западного Берлина, а я вежливо просил у них возможности поговорить с ними, узнать из их уст про жизнь в оккупированной зоне, что им известно обо мне и кем меня считают? Как относятся к высказанным мной мирным инициативам?

Встречались среди них и оголтелые, напрочь зомбированные прессой и телевидением. Таких без всяческих усилий удавалось легко посадить в лужу с их надуманными доводами о невозможности для меня принять самостоятельно хоть единое решение и ответить без бумажки на простейший вопрос.

Это напоминало игру в поддавки. Они блеяли и несли очевидную чушь, а я прекрасно знал жизнь при обоих системах: и социалистической, и капиталистической, проведя по половине жизни в одной и другой. Знал недостатки каждой. Знал превозносимые «достоинства», и что те представляют из себя на самом деле.

Советовал всем прочесть Марка Твена «Янки при дворе короля Артура» и пример политэкономии преподанной янки жителям маленького королевства. Что много денег, совсем не значит благополучия при высоких ценах, отнимающих всё заработанное. А особо упёртым называл гонорары своей бабушки в их марках и рассказывал, как и на что она тратит все эти деньги.