Текст книги "Товарищ гвардии король (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава тринадцатая

        Так случилось, мужчины ушли,        Побросали посевы до срока.        Вот их больше не видно из окон,        Растворились в дорожной пыли.

        Потеряла и свежесть и прелесть        Белизна ненадетых рубах,        Даже прежние песни приелись,        И завязли в зубах.        Владимир Высоцкий.

        «Правда», 2 декабря 1936 года.        Заявление советского правительства.        Сегодня в шесть часов утра без объявления войны, финские войска нанесли удары по нескольким приграничным населённым пунктам в Карелии и Мурманской области. Пользуясь неожиданностью нападения, противнику удалось вклиниться на территорию СССР на расстояние от пятнадцати до пятидесяти километров. В то же время отдельные террористическо-диверсионные отряды врага, науськиваемого так называемыми буржуазными странами, действуют на значительном удалении от государственной границы, имея целью перерезать Октябрьскую железную дорогу. В настоящее время идут ожесточённые бои в районе озёра Имандра, на полуострове Рыбачий, в районе Печенги и Ладожского озера.        Советское правительство со всей ответственностью заявляет об акте агрессии и международного терроризма, допущенных против нашей страны, и оставляет за собой право на адекватный ответ.        Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!"

        «Известия», 2 декабря 1936 года.        Исполняя союзнический долг и следуя договору «О дружбе и взаимопомощи», Норвегия начала всеобщую мобилизацию в связи с объявлением войны Финляндии.        О своём вступлении в войну объявили: Балтийская конфедерация, Великое Княжество Литовское, Баварское королевство, Корсиканское королевство, Галицийский каганат, Чехословакия, Ватикан, Парагвай, Монголия, Япония, Мексиканские Соединённые Штаты и Абиссиния.        Сегодня, начиная с десяти часов утра, была проведена бомбардировка скоплений войск противника в Гельсингфорсе, Стокгольме, и так на называемой «линии Маннергейма». Совершено более полутора тысяч вылетов, из них около трехсот норвежскими лётчиками, преимущественно работавшими по аэродромам единственного финского союзника – Швеции, в очередной раз лживо заявляющей о своём нейтралитете".

        «От советского Информбюро.        В течение вчерашнего дня шли бои по уничтожению вторгшегося на территорию нашей страны противника и артиллерийский обстрел укреплений на сопредельной стороне. По предварительным данным войска противника потеряли свыше пяти тысяч человек убитыми и более двухсот пленными. Захвачено около трёх тысяч единиц стрелкового оружия и два танка английского производства.        В бою у посёлка Апатиты Н-ский батальон под командованием капитана Мерецкова отважно атаковал превосходящие силы противника и наголову разбил их, захватив в качестве трофеев четыре миномётных батареи и большое количество боеприпасов».

        «Правда», 4 декабря 1936 года.        Завтра в Донском монастыре состоятся похороны товарищей Ворошилова и Каменева. Панихида начнётся в 12 часов.        Правительство Советского Союза выразило серьёзную озабоченность вчерашними беспорядками в центре Москвы, приведшими к разгрому и поджогу английского и финского посольств, и сказало решительное «нет» анархии в столице. Тела иностранных дипломатов после опознания будут переданы в представительство международного «Красного креста» для отправки на родину".

        «Правда», 5 декабря 1936 года.        Заявление премьер-министра Великобритании об ответственности Советского Союза за восемь утонувших в Балтийском море транспортов выглядит смехотворным. Напомним, что суда, перевозившие «добровольцев», а на самом деле навербованное по всей Европе отребье, в Финляндию, потерпели крушение в сложной ледовой обстановке при плохой погоде. Проведённая спасательная операция завершилась неудачей.        Гнусные вымыслы о присутствии в районе катастрофы советских подводных лодок лишены всякого основания".

        «Правда», 6 декабря 1936 года.        Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР.        За беспримерное мужество и героизм, проявленные при защите нашей Родины, наградить и присвоить звание «Герой Советского Союза» с вручением ордена Ленина с мечами и медали «Золотой Крест» следующих товарищей:        Некорименебатько А.П. – капитан первого ранга.        Де Монфор Ж-Б.Э. – капитан-лейтенант.        Плетнёва С.А. – капитан-лейтенант.        Байрамдурдыева Б.Д. – старшина второй статьи.        Бродского И.А. – старший матрос.        Подписи: Сталин, Калинин, Архангельский".

        Подновье. Колхоз имени П.А. Столыпина.

        – Коля, а у тебя пистолет взаправдашний? А у папки тоже? – Фёдор Беляков, ещё недавно бывший в семье самым младшим, но с рождением ещё одного брата и сестры получивший прозвище Фёдор Пятый, путался под ногами и задавал одновременно сотню не требующих ответа вопросов. – А стрельнуть мне дадите? А почему у тебя только одна звёздочка?        Николай погрозил кулаком назойливому Федьке и оглядел себя в зеркало. Хорош, ничего не скажешь, хоть сейчас на парад! Конечно, звание младшего лейтенанта производит меньшее впечатление, чем отцовские полковничьи погоны, но зато Белякова-старшего к фронту и близко не подпустят. Нет в должности начальника тыла армии ни капельки героического. Сам Александр Фёдорович думал примерно то же самое, только, в отличие от сына, к подвигам не стремился – не те годы. Не в смысле старости, до неё ещё ой как далеко, а просто с возрастом пришло понимание. Война – обычная работа, не более того. Пусть трудная и временами опасная, но всё-таки работа.        – Еленка, – строго прикрикнул он на жену, – ты реветь прекращай! Чай слезами сыт не будешь. Сейчас начнут гости собираться на проводы.        Елена Михайловна молча вытерла мокрые глаза фартуком и захлопотала у стола. Но не успела она расставить тарелки, как под окнами загудела машина, и через минуту в дом вошёл невысокий коренастый генерал, отряхивая на ходу засыпанную снегом шинель.        – Ну и пурга, – пожаловался он. – Чуть с ног не сдувает. И всю дорогу перемело, еле-еле проехали.        – Да ладно тебе, Иван, – председатель колхоза крепко пожал протянутую руку. – У меня заночуешь, ежели что. А завтра на санях живо домчим.        – Если только так, – согласился генерал. – А не стесню?        – Уж на улице не оставлю, – усмехнулся Беляков. – Раздевайся давай, да помянем по чуть-чуть Климента Ефремыча с Сергей Сергеичем.        – Да, жалко товарищей, – Конев повесил шинель на вешалку у входа и прошел к столу, на котором стараниями заботливой хозяйки уже была собрана соответствующая закуска. – Земля пусть им будет пухом.        Александр Фёдорович налил три стопки и требовательно посмотрел на старшего сына:        – А ты, товарищ младший лейтенант, чего не присаживаешься?        – Я это... дисциплина... – смутился Николай.        – Молодец, – одобрил генерал. – Субординацию понимаешь. Но всё равно присаживайся, чай не студент уже, а вполне нормальный и взрослый человек.        Все трое подняли стопки и после минутного молчания выпили стоя.        – Да, такие люди уходят, – покачал головой Конев. – А с ними целая эпоха.        Александр Фёдорович опустился на стул, повёл плечами, расправляя ремни царского ещё образца портупеи, и согласно кивнул:        – Прав ты, Иван, сто раз прав насчёт людей. Но не совсем.        – Объясни.        – Ну... Эпоха не проходит. Ведь именно они её и начинали. Да чего там говорить, сам, наверное, помнишь, что было три года назад. Или три с половиной.        Генерал поморщился. Ему ли не помнить всех тех пламенных революционеров, верных и твердокаменных ленинцев, трепачей и краснобаев с каиновой печатью и руками в крови по локоть. Это из-за них, профессиональных раздувателей мирового пожара, приличному человеку практически невозможно было купить хорошего шампанского или колечко с бриллиантом невесте – слишком большим спросом пользовались. Если первое для внутреннего употребления и остужения измученного борьбой организма, а также ванн, что считалось высшим революционным шиком, то второе так, для вложений народного капитала через отдельных его представителей.        – Так что, Иван Семёнович, лучшая и весёлая жизнь ещё только начинается. И нам её продолжать. Тебе, мне, детям нашим... Наливай давай, а то сейчас набегут.        Действительно, через час было уже не протолкнуться от желающих лично проводить председателя на войну. Сам он не любил шумные сборища, но приветливо улыбался гостям, с благодарностью выслушивал глупые советы бывалых фронтовиков и даже спел песню. Торжественную, соответствующую моменту, про непобедимую и легендарную, сжимающую винтовку мозолистой рукой. В первоначальном варианте сжимался штык, но ввиду явной нелепости текст переделали в прошлом году.        Александр Фёдорович шёл воевать исключительно добровольно, так как врачебная комиссия категорически отказывалась брать на себя ответственность за призыв на общих основаниях. А так они как бы и ни при чём – сам вызвался. Конечно сам, а куда деваться? По нынешним временам без службы в армии даже в конюхи не возьмут. Хоть и учитывается прежняя, царская, но для нормальной должности лучше отслужить в советской. Правда, председатель к карьере не стремился и сегодняшнее своё положение считал потолком её, но что-то не давало спокойно отсидеться дома.        Может быть, речь товарища Сталина на последней партийной конференции? В ней с высокой трибуны говорилось об ошибочности теории усиления классовой борьбы и нарастании борьбы систем, когда наш советский граф или князь становится социально близким, в противовес обострившимся противоречиям с теми же буржуазно-демократическими пролетариями. Вот и пришлось Александру Фёдоровичу оправдывать титул герцога Нарвикского. Ну, и пример детям показать. Старший, Николай, после окончания техникума тоже идёт в армию, а ещё Василий, Роман, Михаил, Фёдор, Сергей... Последний, правда, ещё совсем маленький, но отцом уже гордится.        – Тебя куда направили? – генерал Конев с трудом перекричал звон стаканов и разухабистые переливы гармошки.        – Пока в Данию, – ответил Беляков. – Начальником тыла к товарищу фон Таксу.        – А...        – Чего а? Я в нашу, советскую армию просился.        – Пф-ф-ф... – фыркнул Иван Степанович. – А что, есть какая-то разница? Вот посмотри, в вазе три яблока – красное, жёлтое и зелёное. Разные? Да, разные. Но, тем не менее, грушей не назовёшь.        – Может быть, – Александр Фёдорович с сомнением покрутил в руках, а потом надкусил крупную антоновку. – Только вот где война, а где тот Копенгаген.        – Тебе какая разница? Помнишь у классика – «Patria est, ubicumque est bene»?        – Не выражайся, дети могут услышать.        – Это Цицерон.        – Тем более. По-русски нельзя сказать?        – Родина там, где хорошо.        – И каким боком здесь Дания? Она причём?        – Да притом! Там, где советскому человеку будет хорошо, и пройдёт граница нашей Родины. Понял?        – Нет.        – Я тоже не понял. Но воевать всё равно надо. Давай выпьем?        – За Родину, за Сталина?        – Хороший тост, жизненный. Наливай!

        "Новейшая история зарубежных стран XX – начало XXI века.        Учебник для 9-го класса. Москва И.П. «Просвещение» 2003 год.        О.С.Вороно-Цапа А.О.Вороно-Цапа.        Параграф 21. Итоги Второй Мировой войны.

        ХХ век вошёл в историю человечества прежде всего как век кровавых событий двух мировых войн, развязанных мировым капиталом. Это людские потери, материальный ущерб и страдания сотен миллионов людей. Извечная борьба добра и зла в общественной жизни в ХХ веке выразилась в столкновении буржуазно-демократического тоталитаризма и социализма, в альтернативе развития и модернизации обществ – реформы или стагнация.        Важнейший итог войны – разгром так называемой «малой оси», фашистской Италии, империалистической Австрии и Швейцарии, фашиствующей Финляндии, государств-захватчиков, где сложились тоталитарные режимы. Изменилась мировая геополитическая ситуация.        Для Европы и мира открылась возможность новых путей развития.        Из системы международных отношений выбыли самые агрессивные державы. Италия утратила свои позиции в Средиземноморье. Швейцария и Австрия, будучи оккупированы и разделены между Баварией, Корсиканским королевством и Чехословакией, перестали быть субъектами международных отношений. Мир сбросил со своей шеи удавку швейцарских ростовщиков-процентщиков. Великобритания на Дальнем Востоке и в Азии лишилась тех позиций, которые она завоёвывала в течение целого ряда столетий. Финляндия и Швеция снова вернулись в состав Советского Союза и Норвегии, восстановив тем самым историческую справедливость.        Победила антибуржуазная коалиция государств, объединившихся на социалистической основе. Военное и техническое преимущество этого союза наций, помноженное на передовую идеологию, оказалось, в конечном счете, решающим. Но не менее важно, что страны с различными общественными строями, монархии, в том числе, сумели объединиться вокруг единственно правильной теории и нашли пути для согласованных действий по отражению агрессии. Это определило общее направление послевоенного исторического развития, антифашистские и антилиберальные преобразования.        Народы побеждённых стран не желали возвращения к условиям довоенного времени и ожидали присоединения к территории победителей, надеясь на социальные реформы и преобразования по советскому образцу.        Исключительно большая роль Советского Союза, народов СССР во Второй мировой войне несомненна. Эта победа спасла мир от буржуазно-фашистского порабощения и угрозы уничтожения.        К концу Второй мировой войны Советский Союз обладал огромной военной силой. Международные позиции СССР упрочились, авторитет вырос. После окончания войны на сцене мировой политики не осталось сверхдержав. Наша страна отказалась от претензий на сомнительный титул, предпочитая быть первой среди равных и решать вопросы послевоенного устройства мира, прислушиваясь к мнению союзников.        Победа над буржуазным фашизмом способствовала подъёму национально-освободительной борьбы народов колониальных стран. Распад колониальной системы начался уже на заключительном этапе Второй мировой войны. За точку отсчёта принято считать отделение от метрополии английских колоний – Ирландии, Шотландии и Уэльса. В этом процессе было много нового. После Первой мировой войны фактически состоялся делёж колоний, а важнейшей чертой международной обстановки после Второй мировой войны было их освобождение от колониальной зависимости.        Победа над агрессорами и личный патронаж Патриарха Алексея Львовича над освобождёнными новыми территориями отразились на всех сторонах политической, социальной и экономической жизни народов Европы, Азии и Америки.        Важнейшей переменой в сознании народов Европы было понимание коренного изменения роли государства в экономике и социальной жизни. С одной стороны, был учтён трагический опыт экономических кризисов 30-х гг. в так называемых демократических странах, с массовой безработицей, упадком промышленности и сельского хозяйства, миллионами голодных смертей на территории бывших Северо-Американских Соединённых Штатов, что привело к утверждению фашизма и тоталитаризма в целом ряде государств. С другой стороны, Европа, пройдя через войну, преодолевала традиционное представление об ограниченной политической роли государства. Признавалась ответственность государства за поддержание высокого уровня занятости и экономического роста, за жизнеспособность и безопасность страны.        После окончания войны перед человечеством открылись новые горизонты, а народы обретали надежду на лучшую и, главное, мирную жизнь. Был введён новый юридический термин – преступление против человечности и социализма.        Наиболее важные договорённости были достигнуты на Мурманской – март 1937г. и Гельсингфорской – апрель-май 1937г. конференциях руководителей СССР, Балтийской конфедерации, Великого Княжества Литовского, Баварского королевства, Корсиканского королевства и Галицийского каганата. На этих конференциях были определены основные линии политики держав-победительниц в отношении присоединяемых территорий, а также вопросы подготовки к образованию независимых Итальянского королевства и Шлезвиг-гольштейнского герцогства под общим патронажем Баварии.        Были сформулированы основные политические и экономические цели на будущее: полное разоружение и демилитаризация части Европы, не входящей в Союз Независимых Социалистических государств, ликвидация её военного производства, искоренение любых продемократических и пролиберальных партий, всех антисоветских учреждений пропаганды, суд над военными преступниками, развязавшими войну, арест правительств государств-агрессоров и суд над ними, удаление с общественных должностей и с постов в важных частных предприятиях всех лиц, замеченных в сотрудничестве с буржуазными партиями.

        Вопросы и задания:        1. Какие важнейшие события предшествовали началу Второй мировой войны?        2. Являлось ли для Баварского королевства неожиданностью агрессия Австрии, Швейцарии и Италии?        3. Попробуйте объяснить причины бесславного поражения Великобритании в морском противостоянии с подводным флотом Корсиканского королевства.        4. Чем объясняется провал плана наступления «малой оси» против Баварии?        5. Почему советско-финский фронт стал главным фронтом Второй мировой войны? Выделите основные этапы «зимней кампании».        6. Почему битва у Женевского озера и Миланское сражение стали переломными моментами на западноевропейском ТВД?        7. Расскажите о роли генерала Раевского в подписании капитуляции Ватиканом.        8. В чём причины быстрого продвижения финских войск в первые три часа войны?        9. Объясните необходимость ковровых бомбардировок промышленных районов Швеции.        10. Попытайтесь объяснить причины возникновения Великого Саамского Конунгства.        11. Что сплачивало участников социалистической коалиции?        12. Роль Русской Православной Церкви в духовном и нравственном превосходстве армий стран коалиции.        13. Можно ли считать военные действия против Великобритании после 1937 года продолжением Второй мировой войны?        14. Найдите на карте основные фронты и операции Второй мировой войны.        15. Какие основные решения конференций антибуржуазной коалиции легли в основу послевоенного миропорядка?        16. Перечислите важнейшие уроки и итоги Второй мировой войны".

Глава четырнадцатая

       Ой, Вань, гляди-ка, – попугайчики!       Нет, я ей-богу закричу.       А это кто в короткой маечке?       Я, Вань, такую же хочу!        Владимир Высоцкий

        Москва, Кремль.

       – Итак, товарищи Берии, вы настаиваете на немедленном начале операции «Цирк»?       Оба Лаврентия Павловича одновременно посмотрели друг на друга и согласно кивнули. Младший промолчал, уступая право ответа старшему.       – Так точно, товарищ Сталин, настаиваем. По прогнозам наших аналитиков, и конотопских в том числе, через два-три года возможна ситуация, когда Северо-Американские Соединённые Штаты смогут преодолеть кризис. Вероятность мала, и благодаря некоторым мероприятиям вообще стремится к нулю, но, тем не менее, остаётся теоретическая опасность.       – А что думает по этому поводу генерал-лейтенант Раевский?       Израил довольно улыбнулся и встал со стула. Ему до сих пор нравилось как само звучание нового звания, так и то, что Иосиф Виссарионович постоянно произносил это вслух. Мелочь, а приятно. Вот Лаврентий скромничает, и так называемый младший брат носит точно такие же погоны. Нехорошо, должна быть разница. Заметная разница, и не только в возрасте.       – Я поддерживаю предложение о начале операции, товарищ Сталин. Думаю, что нужно помочь братскому калифорнийскому народу сбросить ярмо иноземных захватчиков.       – Вы мне-то зубы не заговаривайте, Изяслав Родионович, – мягко укорил Сталин. – Не в «Пионерскую правду» передовицу пишете.       – Я там под псевдонимом, – смутился Раевский. – И, тем не менее, Карфаген должен быть разрушен.       – Варвар, – Берия-старший аккуратно обозначил удар кулаком по столу. – Мы строители коммунизма – разрушение не наша стихия.       – Ты не понял, Лаврентий, я же имею в виду восстановление исторической справедливости. Калифорния и Аляска – исконно русские земли, и наш долг перед памятью предков... Таки да!       Сталин с интересом наблюдал за разворачивающейся дискуссией, легонько выстукивая черенком трубки что-то маршевое. Курить бросил больше двух месяцев назад, а привычка осталась. Вопрос товарищами был поднят серьёзный, а вот в методах его решения мнения несколько разошлись. И если с Аляской победило предложение генерал-майора Архангельского о передаче прав на неё японцам, то в случае с Калифорнией преобладала тенденция к силовому решению проблемы.       – Это каких предков ты имеешь в виду? – Берия-старший как всегда требовал точности в формулировках.       Израил обиженно фыркнул и отвернулся. Формалисты, как есть формалисты. Каждый шаг обязательно обоснуют кучей бумаг, инструкций, приказов. Нет лёгкости и изящества. Хотя, нужно признать, идея с Аляской весьма неплоха, несмотря на всю бюрократичность. Ещё три года назад, когда Япония уступила Советскому Союзу остров Хоккайдо в обмен на мирный договор, появилась мысль отказаться от нового приобретения. Но не просто так, а... Да, совершенно правильно! Вот только в те поры у японцев не было ни сил, ни возможности ввязываться в войну против САСШ, тем более по столь смехотворному поводу.       Это тогда, а сейчас, по прошествии времени, casus belli выглядел вполне достойным со всех точек зрения, в том числе и правовой. Вдруг, совершенно случайно, разумеется, обнаружились документы, признававшие право Российской Империи (и её правопреемников, что было указано особым пунктом) на односторонний разрыв договора аренды Аляски. Правительство Страны восходящего солнца тут же выступило с инициативой передать территории ему, гарантируя чистоту и порядок в течение всех шести месяцев временного владения.       Ну, с этим-то разобрались, а что делать с Калифорнией? Нет, что делать, было понятно – забирать и всё. Или, в крайнем случае, организовать там новое государство. Какую-нибудь монархию, учитывая неуклонные тенденции развития общества. А вот как именно? Ввязываться в хитроумные операции, изобретённые двумя Лаврентиями, не хотелось. И не к лицу наркому обороны заниматься подковёрной борьбой. Его дело воевать, а не интриги плести. Вот Бериям, тем по должности положено. Младший – начальник Службы внешней разведки, и старший – народный комиссар Государственной Безопасности со вчерашнего дня. Сам НК ГБ был организован из ОГПУ, минуя стадию НКВД, сразу после войны с Финляндией, пару месяцев назад, когда руководивший им товарищ Блюхер возглавил командование Трансвальско-Намибийским фронтом народного освобождения имени В.И.Чапаева.       – Что вы молчите, Изяслав Родионович? – Сталин постучал трубкой по столу, привлекая внимание.       – А чего говорить, товарищ Сталин? – Раевский решительно рубанул рукой воздух. – Нахрен всех разведчиков, уж простите за прямоту. Им что ни доверь – всё испортят.       – Неужели всё? – усомнился Иосиф Виссарионович. – И что вы можете предложить взамен?       – Я?       – Ну не я же у нас нарком обороны. Итак?       – Предлагаю начать сразу две операции, – Израил мысленно показал Лаврентиям Павловичам фигу. – И пусть обе называются одинаково. Но одну из них прошу разрешить провести силами моего наркомата.       – Здоровая конкуренция, говорите?       – Так точно, товарищ Сталин. И двойной запас прочности.       – Ну-ну... И как отнесётся к подобной инициативе товарищ Архангельский?       Раевский вздрогнул и поёжился. Непосредственный начальник нехорошо к этому отнесется. Не по-человечески.       – Он же в отпуске.       – Да, я тоже предлагаю не беспокоить Гавриила Родионовича, – поддержал Берия-старший. – Старые раны, то да сё... Отдохнуть товарищу нужно, сил набраться.       – Как знаете, – согласился Иосиф Виссарионович. – Хотите работать отдельно – работайте. И не улыбайтесь так. Товарищ Раевский, бомбардировки Сан-Франциско и Лос-Анджелеса крайне нежелательны.       – А...       – И обстрел с моря тоже.       – Я и не предлагал, – внимательный наблюдатель заметил бы на лице Изяслава Родионовича искреннее огорчение. – У меня и мыслей таких не возникало.       Генерал-лейтенант Раевский слегка лукавил. Мысли были. Но нет, так нет, переживём. Конечно, запрет на применение тяжёлой авиации несколько усложнил задачу, но, честно сказать, ненамного. Существовал ещё один козырь в рукаве, и настала пора его предъявить. Люди – вот главное оружие страны победившего социализма!

        Неделю спустя.

       Солнечный зайчик запрыгнул на подоконник сквозь неплотно прикрытую занавеску, скользнул по новому комоду, по букету цветов в косо обрезанной гильзе, потоптался в нерешительности и на минутку остановился, заглядевшись на развешанные по стене фотографии в резных деревянных рамках: бурятская семья в сборе, пожилой бурят в халате, пожилая бурятка со следами ещё не ушедшей красоты на лице, высокий молодой бурят на коне, он же у танка, опять он, но уже с невысокой красавицей. А вдоволь налюбовавшись, зайчик пробежался по углам, многократно отразившись в зеркалах новомодного полированного трюмо, и упал на широкое лицо крепкого мужчины, спавшего на фабричной железной кровати с блестящими никелированными шарами.       Бадма поморщился и попытался прогнать назойливого гостя, но солнечный лучик был упорен в своей нахальности. Его возмущало – как это можно валяться, когда он уже давно проснулся? Пришлось вставать. Тихо, чтобы не потревожить спящую Сэсэгму, оделся в ставшую уже привычной выгоревшую военную форму без погон и вышел во двор.       – Эх, благодать!       – ...ать ...ать ...ать!!! – согласилось эхо.       Маленькая долина у реки Зангинсан, где Бадма простроил дом после свадьбы, действительно поражала красотой. Даже привыкнув к ней, не перестаёшь восхищаться, а уехав, стремишься вернуться. Звенела на мелких порожках чистая вода, бегущая с гор, пели утренние птицы, мычали пока ещё недоеные коровы, чуть дальше волновалось под лёгким ветерком широкое овсяное поле.       «Да, надо бы сегодня картошку окучить. Правильно Клаус говорил, что огород любит три вещи – орднунг, орднунг и ещё раз орднунг. Что в переводе на русский обозначает – прополка, полив и рыхление. Ничего, сегодня должна родня приехать, помогут», – мысли в голове шли неторопливо, как тихоходные итальянские танки в прицеле родного СБ-1К, и всё больше хозяйственные. – «И новую винтовку жене на день рождения подарить».       Через час, подоив коров, Бадма сел на коня и погнал их на огороженное пастбище в дальней стороне долины. Там на небольшом костерке сварил себе кофе, к которому привык в Италии, и присел с кружкой, привалившись спиной к большому камню, хранившему тепло вчерашнего вечера. Благодать под небом и благорастворение воздухов!       Утренняя идиллия была прервана рёвом мотора – на вершину холма выбрался, чихая и кашляя не отрегулированным двигателем, мотоцикл почтальона, Солбона Бадараева, а по совместительству ещё и любимого племянника.       – Нет, я точно когда-нибудь кого-нибудь пришибу! Ему что на лошади не ездится, как всем нормальным людям? – настроение бывшего гвардии сержанта быстро приблизилось к штормовому. Правда, это не было поводом не поздороваться. – Сайн байна, Солбон!       Драндулет подкатил к пастбищу и со скрипом затормозил, на мгновение встав на переднее колесо. Овцы прыснули в стороны, возмущённо обзываясь: – «Блиа-а-а-а-а», а меланхоличным коровам только анатомия не позволила покрутить копытом у виска. Племянник стянул с головы подаренный дядей танкистский шлем.       – Сайн байна, Бадма! Телеграмма тебе, однако.       – Давай! И заглуши свою таратайку, в конце-то концов. Когда коня заведёшь?       – Но... А как же развитие техники?       – Это техника? Не смеши, Солбон. Техника – это танк, а у тебя велосипед с керосиновой лампой. То, что между ногами, не может быть настоящим средством передвижения.       Племянник недоумённо посмотрел в сторону, где щипал траву верный жеребец-хулэг Бадмы:       – А как же он?       – Не понимаешь? Конь – он живой. Это продолжение тебя... Как... Как ты сам. Как... хм... рано об этом, однако. Но ты понял, да?       Оставив Солбона размышлять над полученной информацией, Бадма вскрыл телеграмму и озабоченно проворчал:       – Вот не было печали... Овцы не стрижены, картошка не полота, жена на пятом месяце...       – Чего там? – племянник заглянул через плечо.       – Правительственная. Та-ак... Солбон, собирай всех наших, вечером прощаться будем – меня отзывают, – И прочитал вслух: – «Старшему сержанту Долбаеву Б.И. срочно прибыть в распоряжение ЦЦУ СССР для выполнения специального задания».        Уехал мотоцикл, ускакал к дому отпущенный конь, а Бадма достал из-за пазухи небольшую флейту-лимбэ, поднёс к губам, и над долиной поплыла тихая мелодия. И только одно не давало ему покоя – что такое ЦЦУ СССР?

       Утро следующего дня началось со сборов – вечером не удалось даже дорожные сумки упаковать. А как без них? До Верхнеудинска два дня ехать, и без солидного закусона тяжело будет. Да и гостинцы ребятам привезти. В телеграмме, конечно, о них не упоминалось, но... Если есть командир, то экипаж подразумевается.       Так и не ложившаяся спать Сэсэгма как сумела отгладила мужу парадную форму, начистила зубным порошком ордена и медали и украдкой всплакнула, скорее от гордости, чем от предстоящей разлуки. Мужчины должны уходить на войну. Так было всегда, и если этого не будет – мир рухнет.       А в десять часов Бадма уже соскочил с коня у районного военкомата и бросил повод сопровождавшему племяннику.       – Отведешь домой.       – А...       – Свой драндулет можешь бросить прямо тут, никто не позарится, однако. И запомни, Солбон, – настоящий мужчина ездит только на коне или на танке.       – Как же тогда лётчики, не мужчины, что ли?       – Эх, темнота... На самолётах – летают, на машинах и поездах – передвигаются с места на место. Чего непонятного-то?       Бадма на прощание хлопнул племянника по плечу, потом, подумав, добавил лёгкий подзатыльник. С натугой взвалил сумки на плечо, открыл дверь и отдал честь дежурному.       – Привет, Вася! Военком у себя?       – Так точно, товарищ гвардии старший сержант. Проходите, вас ждут.       У кабинета военкома Бадма простоял минут пять, прежде чем постучал в дверь. Всегда чувствовал какую-то неловкость при встрече со старшим лейтенантом, потерявшим правую руку в уличных боях во время штурма Стокгольма. Будто виноват, что самому не пришлось участвовать в той войне.       – Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!       – Здравствуйте, Бадма Иринчинович, – военком встал из-за стола. – Только что опять звонили из Иркутска по поводу времени вашего прибытия.       – Иркутска? А как же Верхнеудинск? Мне разве не туда?       – Да, именно Иркутск. Вот ваше предписание, аттестат, проездные документы. До Слюдянки доберётесь на нашей машине, а там поездом. Билеты уже забронированы. На месте проследуете на улицу Большую Трапезниковскую, дом шесть, в распоряжение майора Лазаренко. Всё ясно?       – Так точно, товарищ старший лейтенант! Разрешите вопрос?       – Да, слушаю вас.       – Что такое ЦЦУ СА, однако?       – Это, Бадма Иринчинович, Центральное цирковое управление Советской Армии.       – Не понял... Меня что, в клоуны?       – Если Родина прикажет, товарищ старший сержант, хоть в акушеры!