Текст книги "Тень великого канцлера"
Автор книги: Владимир Пучков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
20.
После обеда богатыри не удержались и прилегли отдохнуть часок-другой. Хозяин, впервые в своей жизни получивший золотую монету, приказал своим слугам закрыть гостиницу, дабы не потревожить сон богатых клиентов. Поэтому шпики, разосланные по всему городу, так ничего и не смогли пронюхать. Они крутились возле гостиницы, заглядывали в пыльные окна, время от времени получали зуботычины от хозяина, но толком ничего не узнали.
Богатыри проспали до обеда. Первым вскочил Яромир:
– Подъем, братцы, ехать пора!
– Како пора?! – возмутился Муромец, продирая глаза. – Дай хоть на людей посмотреть, по чужой столице побродить. Когда еще сюда попадем?
– Так ведь опоздаем!
– Ни шиша не опоздаем, – отмахнулся Илья. – Ты, брат, знай истину: солдат спит, служба идет! Все равно без нас ничего не случится.
– Это точно! – согласился Добрыня, сладко потягиваясь. – Государственные лбы всегда торопят, а на поверку оказывается, что недельку-другую можно было погулять.
– Мне очень хочется осмотреть местные достопримечательности, – сказал Попович. – Говорят, здесь есть театр!
– А что это такое? – сразу заинтересовался Яромир.
– Этого сразу не объяснишь, – сказал Попович, натягивая штаны. – Это, брат, такая штука, что только ахнешь!
Яромир сразу загорелся желанием попасть в театр:
– Тогда пошли поскорее, чего время тянем?
– Да идем уже, идем! – отозвался Илья. – Дай хоть причесаться! – Он встал у зеркала и принялся разглаживать искусственные кудри. Кудри слиплись от пыли, и Муромец вынужден был снять парик, чтобы его отряхнуть. Он открыл ставню, и в этот момент в окне показалась вытянутая физиономия очередного шпика. Не говоря ни слова, Илья опустил ему на голову кулак, с удовлетворением услышал стук упавшего тела и только после этого от души тряхнул парик. Кудри от испуга сразу завились в бараньи завитки.
– Вот теперь полный порядок!
Полуденный Париж встретил их веселым гомоном и толкотней. Друзья побродили по рынку, купили четыре бублика и уселись в тени, не обращая внимания на шпиков, которые пришли в необычайное возбуждение. На выходе с рынка богатырей остановил патруль. Мрачные мужики в черных ливреях, с алебардами наперевес, окружили друзей и мрачно предложили проследовать «куда следует». За что командир патруля получил бубликом в лоб и мгновенно окосел. Остальные попытались разбежаться, но не успели. Получил каждый.
– Чтобы никому не было обидно! – проворчал Илья, нагружая дергающиеся тела на телегу с мусором. – Н-но, милая! Пошла!
Яромир подхватил алебарды, переломил их, как соломины, и бросил туда же. Обрадованная лошадь резвым шагом припустила к выезду из города. Народу такой поворот событий неожиданно понравился.
– Так их! – крикнула румяная торговка. – А то привыкли обирать!
– Как воров ловить, так их нету, а как к людям приставать…
– Вот и получили! – добавил кто-то.
Богатыри покинули рынок, чувствуя себя героями. За их спинами продолжался веселый гомон и шум. Это рыночные торговцы всем скопом лупили пойманных шпиков. Из темного переулка выскочили, цыгане и окружили друзей разноцветной галдящей толпой. Они зазывно лыбились и разминали вороватые ручонки. Яромир, ни разу не встречавшийся с представителями этого своеобразного племени, слегка подрастерялся, но Илья поднял кверху кулак и гаркнул:
– Ша! Кто подойдет на расстояние кулака, убиваю на месте!
Цыгане очень сильно расстроились, поскольку богатыри представляли собой хорошую добычу. Наиболее радикально настроенные члены этого племени все-таки решились на каверзу и попытались натравить на богатырей медведя. Медведь вышел на двух лапах и заорал дурным голосом, оскалив слюнявую пасть. Яромир с трудом сдержался, чтобы не влепить косолапому оплеуху. В последний момент он все-таки сообразил, что глупый зверь в общем-то, не виноват.
– Ладно тебе, Миша! – Яромир приобнял медведя за плечи. – Довели тебя басурмане! Тебе на лужайке лежать, а не здесь париться. На-ко, хлебни!
С этими словами он вытащил бутылку с Надракакашем и плеснул медведю в открытую глотку. Медведь закрутился винтом сначала вправо, потом влево и, взревев дурным голосом, бросился на цыган. Разноцветные юбки, кафтаны и штаны замелькали в воздухе. Богатыри не успели удивиться, а бродячих «артистов» и след простыл. На месте толпы остались сиротливо лежать чья-то огромная вставная челюсть и накладные груди. Медведь продолжал носиться по улице, обхватив лапами умнеющую голову, завывая, как ночной демон. В одном из переулков он столкнулся с гвардейцами кардинала.
– Прривет, уррки! – рявкнул он, с мучительным трудом произнося членораздельные звуки. – Дерржись! – и с давно забытым рвением пошел окучивать блюстителей порядка. Но этого богатыри уже не видели. Их внимание привлек народ, собравшийся на площади.
Осторожно, стараясь никого не покалечить, богатыри пробились через толпу и увидели странное, пугающее зрелище. На высоком помосте стоял палач с топором и неторопливо жрал пирожное. Он слизывал с толстых, мясистых губ крошки, прихлебывал из плетеной бутылки и сладко жмурился от солнечного света. Рядом стоял бородатый, простоволосый мужик. Было видно, что его наспех привели в более-менее пристойный вид. Только расплывшийся под глазом синяк и ссадина на губе говорили о том, что с мужиком работали специалисты из тайной канцелярии. Напротив помоста возвышалось нечто вроде ложи. Там уже сидели дамы и с вожделением готовились созерцать предстоящее действо. Расфуфыренные франты обмахивались кружевными платочками и томно улыбались. Не улыбался только долговязый тип в мантии. Он держал в руке свиток и скрипучим голосом зачитывал приговор:
– На основании вышеизложенного, за попытку взлететь на воздушном шаре с целью покушения на его высокопреосвященство, Жан-Поль Монгольфей приговаривается к отрубанию головы и прочих конечностей тела. Вердикт суда: казнить. Нельзя помиловать! Подсудимый! Вам дается последнее слово.
Бедолага подошел к краю помоста, и толпа загудела. Палач встрепенулся, перестал облизывать пальцы и на всякий случай схватился за топор.
– Братцы! – забормотал мужик, но его тут же грубо перебили:
– Говори громче, не слышно!
– Братцы! – завопил осужденный. – Вы ведь меня знаете! Я занимаюсь наукой и никого не хотел убивать! Это поклеп! Это попытка остановить прогресс! Не остановите! – Он повернулся к судьям. – Мысль остановить нельзя!
– Мысль, может быть, и нельзя, – пробормотал судья. – А тебя можно. Палач, приступай!
– Палач растопырил руки и пошел на мужика, скабрезно ухмыляясь:
– Иди ко мне, пташка! Сейчас тебе будет хорошо. Дядя сделает тебе маленькое бобо!
– Уйди, фашист проклятый! – заорал мужик, уворачиваясь от гнусных объятий. На трибуне вип-гостей весело заржали. Какая-то девица хлопнулась в обморок.
– Что творится-то?! – возмутился Яромир. – Надо их остановить! Ведь порешат мужика!
– Мы не имеем права вмешиваться! – зашептал Попович. – Не забывай, мы – гости. К тому же у нас задание!
Яромир упрямо мотнул головой:
– Ну и что, что гости? Значит, терпи любое безобразие? Да меня всю жизнь будет совесть мучить, ведьне виноват мужик, по глазам вижу!
– Илья! – взмолился Попович. – Ну скажи ему! Илья засопел:
– Вообще-то… – начал он, но тут изобретателя наконец поймали и потащили к плахе. Илья чертыхнулся и полез на помост. Вслед за Ильей на помост влезли все четверо. Толпа загудела. Палач растерялся и повернулся к судьям:
– Нет, ну совершенно невозможно работать! Уберите болельщиков!
Судья вскочил, замахал руками. Толпа гвардейцев, спутавшись алебардами, ринулась на помост и тут же улетела за пределы площади после пинка Добрыни Никитича. Илья поднял руку:
– Я отменяю казнь!
– Казнить! Нельзя помиловать! – заверещал судья, срывая с головы парик и обнажая круглую, как бильярдный шар, голову. Яромиру немедленно захотелось украсить ее всеми полагающимися шишками. И он не стал сдерживать благородного порыва. Соскочив с помоста, богатырь подбежал к судье, зажал его между коленями и стал обрабатывать голову старика с давно не испытываемым азартом.
Откуда ни возьмись появились стражники, но Илья погрозил им кулаком, и они сделали вид, что никак не проберутся сквозь толпу. Толпа восторженно гудела. Какая-то герцогиня из ложи не вытерпела, подбежала к Яромиру и повязала ему на шею душный батистовый платок. Не прошло и минуты, как судья опустился в кресло и прикрыл глаза. На его резко поумневшем лице проступил румянец. Яромир искренне надеялся, что это румянец стыда. Наконец судья встал:
В свете открывшихся новых обстоятельств суд постановляет: первоначально прочитанный приговор был прочитан неправильно. «Казнить! Нельзя помиловать!» следует читать как «Казнить нельзя. Помиловать!». Таким образом, господин Монгольфей освобождается из-под стражи и может возвратиться домой.
– Братцы!– завопил изобретатель, бросаясь к Муромцу на грудь. – Спасибо, братцы! От всей науки! Человечество вас не забудет!
– Ну, это мы знаем, – улыбнулся Илья и потрепал Монгольфея по голове. – Ты только это, погоди. Нам потолковать надо!
– Вы любите науку! Я так и знал! – воскликнул Монгольфей. – Ну наконец-то я нашел хоть одного человека, который устремлен в будущее!
– Почему одного? – улыбнулся Илья. – Нас четверо!
– Четверо?! О боже! Да откуда же вы?
– Из Лодимера! – скромно сказал Попович. – У нас там все такие. Видел бы ты Петровича! Он недавно изобрел механического мужика.
– Гомункулуса? – Монгольфей едва не лишился дара речи. – Это, должно быть, великий ученый!
– Он крутой, – подтвердил Илья. – У нас таких много. Мы тоже крутые!
– Ну, это я сразу понял, – сказал мужик, непроизвольно оборачиваясь. Толпа быстро рассеивалась. Яромир с трудом оторвал от себя герцогиню и, стирая со щек помаду, вернулся к друзьям.
– Я приглашаю вас к себе! – решительно заявил изобретатель. – Если вы хотите поговорить, то лучше делать это за стаканом вина.
Яромир свесил палачу на прощание хорошую плюху, от которой он лишился ума, и друзья отправились в гости.
Дом изобретателя находился на окраине. Впрочем, окраина от центра была недалеко, и друзья добрались без приключений. Ведь нельзя же считать приключением встречу с мушкетерами короля!
Просто в переулке четверка богатырей столкнулась с четверкой бравых молодцов. Шедший впереди парень в малиновых штанах и чумовой шляпе воззрился на богатырей, затем подкрутил ус и гаркнул хмельным веселым голосом:
– Черт побери! Да это те самые парни, которые отшлепали королевского судью!
– И переломали ребра шакалам кардинала! – добавил кто-то из них.
– Ву было дело, – Яромир пристально посмотрел на незнакомых молодцов. «Жалко ребят калечить, – подумал он. – Пацаны, вроде, неплохие, но если дойдет до драки…»
До драки не дошло. Мушкетер ослепительно улыбнулся и протянул руку:
– Д'Артаньян!
– Яромир! – назвался богатырь и осторожно пожал деликатную ладонь мушкетера. Д'Артаньян слегка побледнел, помахал рукой, подул на нее и улыбнулся:
– Счастливы видеть настоящих рыцарей!
– Взаимно! – сказал Илья, и богатыри с мушкетерами вежливо разминулись на тесной улочке, а уже в следующую секунду столкнулись с гвардейцами кардинала.
Гвардейцы резво выскочили из переулка, и самый первый, не успев затормозить, вписался Илье головой в живот. Аккурат в бронированную пластину. Звон раздался такой, словно столкнулись два чугунных горшка.
– Данке шен! – прошептал гвардеец, растирая лоб, на котором проступил отпечаток рельефа пластины: Илья Муромец, побивающий кумарина. – С дороги, господа! Мы преследуем государственных преступников!
– Этих четверых ребят с тоненькими мечишками наподобие вертелов? – уточнил Яромир.
– Это не вертелы, а шпаги! – обиделись гвардейцы. – Немедленно пропустите нас, иначе мы за себя не отвечаем.
– То, что не отвечаете, это видно, – вздохнул Илья. – Ну точно как наши стрельцы! Если воров ловить, их не дозовешься, а за людьми бегать – они тут как тут! Ну-ка, повернись-ка, сынку!
– Не буду! – заупрямился гвардеец.
– Врешь, сынок, будешь! – Илья взял гвардейца за ухо и развернул его спиной к себе. – А теперь присядь!
Повинуясь неодолимой силе, гвардеец присел, и в тот же миг сапог Яромира отправил гвардейца в полет над Парижем.
– Ну что застыли?! – гаркнул Добрыня остальным гвардейцам. – Бегите, ловите своего командира!
Гвардейцы, бестолково топоча сапогами, бросились назад.
Вряд ли можно считать приключением и встречу с колдуном. Уже на окраине он возник прямо из воздуха, скособоченный и нелепый. Причем возник не один. Двое из сумы крепко держали его за шиворот, не переставая работать дубинками.
– Урл! – взвыл колдун, завидев друзей. – Карачун!
Изловчившись, он сунул руку в карман и что-то бросил в сторону Яромира. Яркий пылающий шар размером с яблоко медленно поплыл в сторону богатыря. Илья невольно попятился, но Яромир только хмыкнул. Стянув с руки бронированную перчатку, он подул на пальцы и без всякого страха взял огненный шар в руку. Затем шагнул к колдуну и посмотрел в пустые, глупые глаза.
– А ну раскрой пасть!
– Что-о?! – удивился Неясыть.
– Ам! – Яромир загнал огненный шар в раскрывшийся рот чародея и сжал тому челюсть. Неясыть невольно сделал глотательное движение, и шар легко скользнул внутрь.
– Вот так! – Яромир удовлетворенно улыбнулся. – В следующий раз будешь думать. Работайте, ребята, работайте!
Затихшие на мгновение двое из сумы принялись обрабатывать Неясыть с новой силой. Колдун активно дымил и извивался, как уж.
– Никогда бы не подумал, что этакую страсть можно в руки взять! – сказал Илья, когда они свернули на другую улицу.
– Ерунда! – самодовольно отмахнулся Яромир. – У нас в деревне одна колдунья тоже любила огненными яблоками пуляться. Ну, а мой дядя вот так же поймал одно, да ей прямо в пасть и запихал! Эти яблоки опасны, если в лоб попадут. А рукой взять можно, только рука должна быть сухая. Дядя называл их шаровыми молниями.
В общем, богатыри дошли до дома изобретателя без особых приключений. Дом был невелик, но двор широк и просторен. На дворе стояли какие-то постройки, рядом находилась кузница. Впрочем, осматривать хозяйство изобретателя богатыри не стали. Они уселись на тенистой веранде, и Монгольфей принес обещанное вино.
– Ты, говоришь, воздушный шар изобрел? – прищурился Муромец. – Он что – летает?
– Летает! – кивнул изобретатель. – Я надуваю его горячим воздухом, и он летит!
– А в Британию, к примеру, долетит?
– Долетит! – кивнул Монгольфей.
– Тогда мы у тебя эту штуку покупаем! – сказал Илья и подмигнул друзьям. – Десять золотых хватит?
Ошарашенный изобретатель забегал из угла в угол.
– Десять золотых! О! Это большие деньги!
– Ты сможешь построить пять таких шаров! – хитро улыбнулся Илья.
– Все это так… тем более, вы спасли мне жизнь! Десять золотых! А правда, что у вас на Руси живет Петрович?
– Правда! – подтвердил Попович. – Ты сам сможешь в этом убедиться, если полетишь с нами.
– Вот это другое дело! – обрадовался изобретатель. – А то господин королевский судья опомнится и снова вынесет старый приговор.
– Пока ты с нами, никто тебя не тронет, – сказал Яромир. – А у нас в Лодимере таких, как ты, любят! Отведем тебя к Кощею, будешь строить шаровоздуш-ный флот! А кстати, где у вас тут поблизости театр?
– О! – воскликнул Монгольфей. Его глаза заблестели. – Я знаю, что нужно таким богатырям, как вы! Есть у нас удивительный театр, и называется он стриптиз!
– Тогда немедленно в стриптиз! – сказал Попович. – Я давно хотел увидеть возвышающие разум искусства!
21.
Стриптиз находился в самом центре города, недалеко от дворца. У входа толпились мушкетеры и гвардейцы кардинала. К удивлению Яромира, никто не ссорился, не приставал с дурацкими указами. Желающие попасть в театр были сосредоточенны и серьезны.
– Тут вход платный! – предупредил изобретатель.
– Само собой! – кивнул Попович и протянул Монгольфею золотой. – Этого хватит?
– С лихвой! – заверил изобретатель.
– Сдачу оставь себе! – отмахнулся Алеша, с презрением глядя, как мушкетеры и гвардейцы, отходя от кассы, ревниво пересчитывают сдачу. Вскоре Монгольфей вернулся с четырьмя билетами:
– Вот, держите!
– А себе? – удивился Илья.
– Изобретатель поежился:
– В моем возрасте вредно так волноваться! Я уж лучше дома вас подожду. Ведь наш договор в силе?
– Будь спок! – сказал Илья и легонько потрепал изобретателя по плечу. – А ты не боишься один-то домой, а?
– Я быстро бегаю, – скромно потупился Монгольфей.
– Ну тогда ладно!
Театр стриптиз оказался небольшим помещением, тесно заставленным стульями. Посередине зала возвышалась небольшая сцена с железной дубиной, торчащей прямо из пола. Друзья осторожно уселись на шаткие стулья и стали ждать, что будет дальше. Зал постепенно заполнялся. Через минуту тут и там забегали слуги, вдоль стен вспыхнули свечи, и стало светло, как днем. Рядом с Яромиром уселся толстенький гвардеец кардинала. Он расстегнул воротник камзола и приоткрыл рот, едва не вывалив язык, как собака. Яромиру стало противно.
– Захлопни пасть! – сказал он тихо, чтобы не мешать остальным. Но гвардеец отмахнулся и вдобавок запыхтел, как пароезд.
– Издеваешься? – посуровел Яромир. Гвардеец выпучил на него круглые глаза и отвернулся.
– Не уважает, – хмыкнул Илья.
– А мне и не надо! – пожал плечами Яромир и легким ударом защелкнул гвардейцу челюсть.
Все было проделано очень быстро, никто ничего не заметил. Гвардеец слегка подпрыгнул и увалился на колени мушкетерам. Мушкетеры, возбужденные предстоящей встречей с прекрасным, не стали поднимать скандала. Они отправили гвардейца в глубокий нокаут несколькими отработанными ударами и еще немного попинали ногами для порядка.
Через минуту все стихло, только какие-то подозрительные типы в темном углу принялись шлепать самодельными картами и грязно ругаться. На них зашикали. Типы послали всех присутствующих по какому-то подозрительному адресу. Сидевшие рядом горожане поглубже вжались в стулья, зато возмутились гвардейцы. Они вытащили шпаги и отобрали у подозрительных типов карты. Вскоре карточное шлепанье продолжилось, но уже в их углу.
– Лепота! – сказал Муромец. – Вот что значит культура! У нас бы уже театр развалили!
Яромир хотел ответить, что театров в Лодимере нет и, собственно, разваливать нечего, но не успел. На сцену выскочил толстенький человечек в золоченом кафтане и громко объявил:
– Уважаемая публика! Представление начинается! Сейчас вы увидете потрясающую сцену – «Нимфы и сатир»! Поприветствуйте несравненных Жази и Нинель! Артисты, на сцену!
И тут же на сцену из темного прохода выскочили две очаровательные толстушки. Зал взорвался аплодисментами. Какой-то гвардеец вскочил и заорал во всю глотку:
– Нинель, дорогая! Это я, твой Жорж! Нарумяненая красотка помахала ему ручкой, а сам Жорж мгновенно получил подзатыльник от соседей справа и в поддых от соседей слева. После этого он несколько успокоился.
Девицы были разодеты что надо. На них были цыганские юбки, кофты и прочая лабудень, в которой Яромир не разбирался. Зато все было пестро, крикливо и захватывающе красиво. Девицы прошли по сцене, виляя бедрами.
– Ах, какой чудный жаркий день! – сказала одна, томно обмахиваясь ручкой.
– Ах, я изнемогаю от жары! – проворковала другая.
– Еще бы милочка, ведь ты оделась так тепло! Я думаю, лишнее можно скинуть, ведь мы одни, – заговорщицки прошептала первая.
И тут произошло то, чего Яромир никак не ожидал. Девицы стали медленно раздеваться. Откуда-то сверху полилась тягучая, словно клей, музыка. На пол полетели кофточки, юбки, чулки, какие-то подвязки… У Яромира потемнело в глазах. На мгновение показалось, что не хватает воздуха, но могучий организм справился с нагрузкой. Богатырь прерывисто вздохнул и украдкой глянул на Илью. Муромец превратился в статую. А действие на сцене продолжало разворачиваться. Теперь девицы помогали раздеваться друг другу. Они с трудом справлялись с какими-то завязками, застежками, пуговицами и шнуровкой. Зал затих и задрожал. Стало слышно, как мелко вибрируют стены. Только шлепанье карт в углу, где сидели гвардейцы, не прекратилось. Но на это уже никто не обращал внимания.
Наконец красотки остались в полупрозрачных ночных рубашках.
– Ах, Нинель! – сладко потянулась Жази. – Мы будем с тобой купаться! – И она скинула с себя рубашку, оставшись в одних трусиках. Зал ахнул, словно пораженный громом. Сзади Яромира кто-то громко застучал зубами. Яромир резко обернулся.
– Простите, сэр! – прошептал бледный, худощавый человек. – Я – англичанин! Это вместо аплодисментов!
Яромир снова уставился на сцену. И тут произошло нечто совершенно возмутительное. На сцену выскочил похабный мужик, одетый в шкуру. На голове мужика торчали маленькие, аккуратные рожки.
– Я – сатир! – громко доложил он и ринулся к девицам. – О нимфы! Я сорву с вас последние одежды и утащу в свою пещеру! – он протянул к девушкам мозолистые лапы, но ничего сделать не успел. Яромир оказался быстрее. Он сгреб мужика и поднял над головой:
– Ишь куда губу раскатал, старый демон! Не позволю наших девок портить!
С этими словами он зашвырнул бедного сатира обратно за кулисы. Послышался стук, и все стихло. Публика на мгновение замерла, а затем разразилась диким хохотом, топаньем ног и свистом. Полуголая Жази подошла к Яромиру и за ручку отвела его обратно на место.
– Только для тебя, герой! – зазывно произнесла она, и шелковые трусики упали на пол.
И в тот же момент раздался душераздирающий треск. Стул под Ильей хрустнул, развалился на части, и богатырь полетел на спину, широко раскинув руки. Когда он поднялся, с десяток гвардейцев остались лежать на полу, а еще десяток слабо шевелился и пытался подняться. Сидевшие напротив мушкетеры приняли это за сигнал и, вскочив, бросились добивать остальных.
На сцену снова выскочил ведущий и замахал руками:
– Господа! На сегодня представление окончено! – но его никто не слушал. Яромир огляделся. Девиц уже не было.
– А вот это по-нашему! – азартно воскликнул он и засучил рукава. Кругом мелькали шпаги, ножи, кастеты и просто кулаки. Кто-то с воем пролетел по воздуху – это в дело вступил Добрыня. Бледный англичанин с азартом колотил кого-то стулом по голове. Яромир одобрительно похлопал его по спине и щелчком откинул в сторону какого-то уголовного типа.
– Раззудись, рука! – крикнул он и врубился в толпу.
Богатыри вышли из театра в самом светлом расположении духа.
– Давно так не отдыхал! – признался Муромец.
– Культура! – сказал Попович, потирая ссадину на лбу.
– Надо и у нас завести театр! – воскликнул Яромир.
– Все будет со временем, – сказал Попович. – Надо учесть, что лодимерцы еще не дозрели…
– Это точно! – согласился Добрыня. – Ах, как они были одеты!
– А как они были раздеты! – прошептал Илья. И тут из толпы к ним вынырнул долговязый человек в черном мундире и черной шляпе.
– Господа богатыри святорусские?
– Ну вроде как мы! – прогудел Илья. Человек снял шляпу и поклонился:
– Его высокопреосвященство кардинал де Ришелье приглашает вас во дворец отужинать вместе с ним! На приеме будет его величество король Франкмасонии! Он хочет лично познакомиться с выдающимися героями!
– Так ить нам некогда! – попытался отговориться Илья, но незнакомец покачал головой.
– Отказаться невозможно! – прошептал он. – Вы нанесете оскорбление его величеству.
– В таком случае хочешь не хочешь, а придется идти, – сказал Попович. – Вряд ли это продлится долго.
– Ну хорошо, – сказал Муромец. – Веди! Надеюсь, это недалеко.
– Туточки! – проворковал незнакомец и поманил богатырей за собой. – Прямо на площади!
