Текст книги "Тень великого канцлера"

Автор книги: Владимир Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– А детей завести не успевают? – съязвил Добрыня.

– Насчет этого не знаю, не слышал.

– А что, побыстрее-то нельзя? – застонал Яромир.

– Нельзя! – строго сказал смотритель.

– А ежели на конях?

– Так ведь дракон-то их учует, и тогда такое начнется… а в поезде, между прочим, люди. Он и так через каждый метр останавливается и траву жрет, а коней зачует, перепугается насмерть, с места не сдвинешь! Был уже прецедент, и не один, – добавил он строго, подняв кверху палец.

– Постойте, а есть же еще одна дорога! – вспомнил Яромир. – Мы на ней стояли. Там на столбе написано: «Урюпинск – Париж»!

– Во-первых не Урюпинск, а Женева, – нахмурился смотритель, – а во-вторых, на этой дороге хозяйничает Черный рыцарь. А у него разговор короткий – секир башка всякому встречному. Совсем замучил гад, управы на него нет!

– А где же ваш король?! – рявкнул Муромец. – Куда он смотрит? Я бы за такие дела… У нас вот был Жужа, так он до сих пор небось по кустам прячется!

– Жужа? – Смотритель изменился в лице. – Вы знали Жужу?

– Я его не знал, я его бил! – гордо сказал Муромец, выпятив грудь. – Лично заразе все зубы вышиб, кроме одного, чтобы смешнее было. А что такое?

– Ничего! – быстро ответил смотритель и отвернул ся к толпе. – А ну занимайте места! Не толкаться, детей и женщин не бить! Через пять минут отправление.

– Слышь, братан! – Яромир потянул мужика за рукав. – А вообще-то коней здесь купить можно?

– Что? Коней? Конечно, можно. Только я бы не советовал. Все-таки Черный рыцарь… ну он-то еще интеллигент. А вот Жужа… Внимание! Поезд отправляется!

Возница на козлах подпрыгнул, щелкнул пастуший кнут. Дракон вздрогнул, выдохнул длинную струю пара.

– Эх, жизнь бекова! – еле слышно пробормотал дракон, натягивая вожжи. – Сбегу, ей-богу, сбегу!

– Ну вот! Что я вам говорил! – Смотритель повернулся к богатырям, но их уже не было рядом. Только спина последнего из них мелькнула за крашеным забором.

Яромир тащил друзей в центр села. В трактире под иностранным названием «кабак» было прохладно и тихо. Друзья перекусили, выпили кислого местного вина и сразу вспомнили Ваську Никитина, точнее, его отца.

– Не отравиться бы!

– Святорусского богатыря отравить нельзя! – убежденно сказал Муромец. – После всего, что выпито, организм уже ничем не напугаешь. Эй, хозяин!

– Слушаю-с! – хозяин, тощий и длинный, как жердь, тут же оказался рядом и склонился, приложив к груди правую руку. – Что еще закажете? Может, свежую лягушечку? Так мы ее, ква, ква, мгновенно выловим! Специально для дорогих гостей томим в болотной тине.

– А мышей нет? – сурово осведомился Илья.

– О! – расцвел хозяин. – Вы, как я вижу, гурман! Илья побагровел, надулся, не зная, что ответить, но тут вмешался Яромир:

– Подскажи-ка, любезный, где тут можно купить коней? Да чтобы поприличней, а не абы каких!

– О! Вы обратились как раз по адресу! – воскликнул хозяин, воровато посверкивая глазами. – Есть один адресок… тут недалеко. Там вам предложат широкий выбор декоративных, рабочих и даже богатырский коней! Тут недалеко, через два дома. Спросите господина Роста ньяка. Он мой зять! – гордо добавил кабатчик.

Ростиньяк оказался копией кабатчика,-только еще худее.

– В детстве меня кобыла пнула, – с гордостью доложил он. – Поэтому я коней люблю. Вот каких красавцев выращиваю!

Кони были такая же страхота, как и хозяин. Тощие, унылые клячи какой-то странной желтовато-зеленой масти едва стояли на ногах.

– Если я на нее сяду, она сдохнет! – убежденно заявил Илья. – Я что, палач? Слушай, друг, а чего покрепче у тебя нет?

– А эти чем плохи? – обиделся Ростиньяк. – У меня вот, намедни, шевалье д'Артаньян купил себе такую же для сына. Так он у него в королевскую гвардию метит! Стало быть, есть у человека вкус!

– А еще какие кони у тебя есть?

– Точно такие же, только карманный вариант.

– Ладно, – вздохнул Илья. – Черт с тобой, давай, какие есть. Придется в дороге подкормить животину. – Он подошел к лошади, потрепал ее по унылой морде. В ответ конь молниеносно лязгнул зубами, едва не отхватив Муромцу руку.

– Тише ты, тварь зубастая! – рассердился богатырь. – Смотри, у меня и схлопотать недолго.

Лошадь нахально усмехнулась и попыталась двинуть Илью копытом.

– Ну и характер, – удивился Муромец. – Все! Берем! Всех четверых берем!

Через час богатыри резво трусили по дороге, обсуждая услышанное и увиденное. Конечно, всех интересовал Черный рыцарь.

– Страсть как хочется на эту скотину посмотреть! – сказал Муромец, лениво поглядывая по сторонам. – Слышь, Яромирка, на спор: я ему одним ударом все зубы выбью!

– А коренные?

– И коренные, само собой.

– Короче, снесешь ему башку, так получается?

– А вот и нет! Есть у меня коронный удар, называется левый винт с правой нарезкой. Он и ахнуть не успеет!

– Может, научишь?

– Научу, Яромирка, обязательно научу. – Илья ненадолго задумался, потом замурлыкал популярную в Лодимере песню:

 
Всю-то я вселенную проехал,
Нигде милой не нашел!
 

Неожиданно конь под Ильей встрепенулся и дискантом подтянул:

 
Я в Россию возврати-и-ился…
 

И тут все четверо коней, надрывая бока, грянули:

 
Се-эрдцу слышится привет!
 

Богатыри, что называется, отпали. Кони допели одну песню и принялись за другую:

 
Как ныне сбирается грозный Роланд
Отмстить неразумным испанцам!
 

Теперь уже богатыри подхватили песню, правда, на свой, лодимерский лад, но спели дружно, и все остались довольны.

– А ведь и в самом деле, кони богатырские! – восхитился Илья. – Чтобы так задушевно петь, это ж какой талант иметь надо!

Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент над головой жутко ухнуло, и здоровенное бревно, привязанное к вершине сосны, обрушилось вниз, сметая богатырей в одну кучу.

В один момент голова Яромира оказалась между ног Ильи Муромца, сверху на него взгромоздился Добрыня, а Попович каким-то образом ухитрился переплести всех троих. Богатыри попытались освободиться, но почему-то запутались еще больше. И тут краем глаза Яромир увидел такое, отчего у любого нормального человека волосы зашевелились бы на голове. Четыре тощие клячи прямо на их глазах медленно превращались в четырех разбойников. А напротив, в кустах, стояла скособоченная, но все же до боли знакомая фигура в монашеском балахоне.

– Неясыть! – прошептал Яромир. – Колдун! Так тебя же циклопы сожрали!

Неясыть злобно сверкнул глазами, не переставая твердить заклинания:

– Патэпе! Погап! Убоп!

– Рубоп! – подсказал Яромир хриплым голосом, пытаясь спихнуть со своего горла чью-то ногу.

– Ма-алчать! – неожиданно завизжал Неясыть и затопал ногами. – Я тебя хорошо запомнил! Это ты мне всю малину… Ну, уж теперь я до тебя добрался! До тебя и твоих дружков.

– Ничего у тебя не получится, – одними губами прошептал Яромир. – Я вот сейчас вылезу и тебе голову оторву!

– А ты вылези, вылези! – захохотал Неясыть. – Что, слабо? Я еще и не такое заклятие наложу…

– Только в штаны не наложи. У тебя это лучше получается!

– Что?! – взвился колдун и, подскочив к перепутавшимся богатырям, принялся их пинать с таким остервенением, что в конце концов зашиб ногу об Илью Муромца и повалился, охая от боли.

– Так тебе и надо, урод недоеденный! – усмехнулся Яромир. – От злости еще и не то бывает!

Неясыть с трудом поднялся и, прихрамывая, попытался принять позу для заклинания. Но тут лошади окончательно превратились в разбойников. Одного из них Яромир узнал сразу. Это был Жужа. С трудом разогнув спину, он подошел к Неясыти и уставился на него единственным глазом. Колдун явно занервничал:

– Тебе чего?

– Это… Чего дальше-то делать?

– Для начала дай каждому по морде, – посоветовал Неясыть. – А я пока вспомню, что там дальше колдовать надо. Этот гад меня с мысли сбил!

– Где гад? Ах, вот он! Точнее, они… – Жужа подскочил к клубку, в который спутались богатыри, остановился напротив Яромировой головы.

– Ну что, красавчик! – развязно ухмыльнулся Жужа. – Сейчас я тебя буду мучить. Ох уж, и поиздеваюсь! Сначала стану расшатывать зубы, потом…

В этот момент рука кого-то из богатырей изловчилась, Яромир так и не понял чья, схватила Жужу за усы и напрочь оторвала их. Другая рука вцепилась ему в бороду, третья – в грязные нечесаные патлы.

Жужа издал дикий рев, отпрыгнул прочь и, трясясь как в лихорадке, уставился на Неясыть. Неясыть, в свою очередь, уставился на лишенного растительности Жужу и окончательно забыл все заклинания.

– Ко? – сказал он, от удивления переходя на куриный язык. – Куд куда?

– Куда глаза глядят! – прохрипел Жужа, судорожно оглаживая голую голову и бешено вращая глазами. Он хотел сказать что-то еще, но вместо этого подпрыгнул и помчался по дороге, поднимая пыль. Его напарники попятились от шевелящегося клубка и через минуту бросились вслед за атаманом.

Ну и ладно, катитесь! – крикнул им вслед Неясыть. – Трусы! Я справлюсь один! Мне даже лучше, месть моя будет страшна и сладка!

– А ты подойди поближе, – донеслось из клубка. – Чтой-то мы не поняли!

Колдун сделал шаг вперед, но тут же отпрыгнул как ужаленный:

– Ишь, хитрые какие! Нет уж, обойдетесь. Я сейчас кое-кого приведу, и вы у меня только крякнете!

– Интересно, куда это он пошел? – послышался из центра клубка голос Ильи Муромца.

– Сейчас какое-нибудь чудовище приведет, – отозвался снизу Алеша Попович.

– А я выпутаться не могу! – простонал Добрыня.

– Колдовство, – сказал Яромир. – У меня в кармане бутылка, кто-нибудь может дотянуться?

– А что там, в бутылке? – сразу заинтересовался Муромец.

– Надракакаш.

– Тьфу ты, пропасть, а я думал…

– Думать вредно! – ворчливо заметил Добрыня. – Ага. Надо считать и мыслить!

Друзья еще минут пять подкалывали друг друга, пока не услышали тяжелый, словно идущий из-под земли, гул.

– Ну вот, ведет кого-то, нетопырь ушастый, – проворчал Яромир. – Кажется, кто-то хотел видеть чудовище?

– А что, уже показался? – заинтересовался Илья.

– Не спеши, сейчас покажется.

– Вот они! – раздался визгливый голос Неясыти. – Кушай их, дракоша, пожалуйста!

– Где? – донесся до них прокуренный голос. На поляну упала неровная угловатая тень. Яромир извернул шею, насколько это было возможно, и увидел того самого, до невозможности тощего дракона, который тянул поезд. Дракон подошел ближе и с сомнением посмотрел на клубок.

– Это кто еся? – осведомился он, наклоняя голову и принюхиваясь. – Что-то мне непонятно. Может, ты решил меня отравить? Так это нельзя, меня поезд ждет! А давай так: я съем тебя и пойду обратно?

– Э, э… Не балуй! – испугался Неясыть и на всякий случай спрятался за дерево. – Меня уже один раз ели. Я непитательный! А это богатыри, они тебе понравятся. Да ты возьми на язык, разжуй – они сладкие, жирные, один сок!

Дракон снова принюхался, опустил морду ниже и заглянул Яромиру в глаза. И тотчас чей-то кулак врезался в плоскую драконью морду.

– Ой! – Дракон от неожиданности сел на хвост, помотал башкой, словно отгоняя дурное видение, и неожиданно широко облизнулся: – Люблю, когда пиша дерется, и-эх, люблю!

– Знамо дело, – подхватил Неясыть, – она от этого только слаще!.

– Что бы ты понимал! – рявнул дракон. – Счастье достигается путем преодоления трудностей! Сейчас я подумаю. Значит, так. Я ем богатырей, а с тобой провожу ночь. Или наоборот. Я ем тебя, а провожу ночь с богатырями… стоп! Ишь ты, какой шустрый! Сбежать решил? – Дракон вовремя заметил, что Неясыть пытается смыться, и сцапал его длинной когтистой лапой. – Кинуть меня решил? Ты есть кто? Ты мой друг! И я тебя люблю. Точнее, буду любить. Но это потом… сначала подзакусим! И не пытайся колдовать, – наставительно добавил он. – На драконов заклинания не действуют.

– Но мужиков не любят! – зарыдал Неясыть.

– Любят, любят! – развязно ухмыльнулся дракон и, усевшись поудобней, сцапал клубок из богатырей.

Раскрыв пасть, он положил его на язык, покатал для смака и сжал челюсти. Раздался громкий хруст, глаза дракона вылезли из орбит, он коротко взревел, выплюнул богатырей, а вслед за ними оба клыка.

– О-о! А-а! – Он засунул свободную лапу в пасть и принялся ощупывать зубы. Зубов значительно убыло.

– Они же броневые! – заревел он прямо Неясыти в лицо. – Ты чего мне подсунул?! Прибью, гад!

– Ты же сам говорил, что любишь трудности, – залепетал чародей. – Вот я и постарался.

– Люблю, но не до такой же степени! – простонал дракон. – Ладно. Придется их сначала расплющить, чтобы сок пошел.

В это мгновение Яромир понял, что погиб. Он все-таки попытался пошевелить рукой, и это ему почти удалось, но в последний момент что-то зацепилось за палец и не пустило. Да это же сумка!

– Эх, была не была! Двое из сумы!

В это время дракон уже поднял лапу, но так и не успел ее опустить. Из богатырского клубка, извиваясь ужами, выбрались два бугая с дубинами. Прикинув ситуацию, они ударили по рукам и пошли дубасить дракона по тощим ребрам. Дракон от неожиданности выпустил Неясыть, но колдуну удрать не удалось. Один из молодцов ухватил его за шиворот и пошел обрабатывать дубиной по всем частям тела. Минут двадцать в лесу стоял сосредоточенный глухой стук. Наконец дракон не выдержал и с криком:

– А ну вас всех на фиг! – бросился наутек. Теперь оба молодца сосредоточились на Неясыти. Парни трудились без устали, очевидно, соскучились по настоящей работе и теперь вкладывали в удары всю душу. Над дорогой стояло густое трудовое дыхание.

И в этот момент Яромир почувствовал, что его уже ничто не держит. В следующее мгновение клубок распался сам собой. Богатыри оказались на земле, но еще пару минут приходили в себя и еще пару минут наслаждались работой братьев из сумы.

– Смотри-ка! – сказал Илья. – На этот раз не оплошали.

– У них выбора не было, – пояснил Яромир. – Иначе бы их самих съели.

– Могли бы и деру дать, – заметил Добрыня.

– Сумка-то у меня осталась, а куда они без нее? Друзья привели себя в порядок и осмотрелись. Они снова оказались безлошадными. Возвращаться к проклятому Ростиньяку, который вместо лошадей продал им заколдованных разбойников, никому не хотелось. Оставалось идти пешком в расчете на то, что по пути подвернется деревенька, где можно будет купить лошадей.

– В путь! – бодро сказал Илья.

– А с этими что делать будем? – Яромир кивнул на братьев из сумы. Братья, не глядя в их сторону, продолжали самоотверженно трудиться. За частыми взмахами дубин чародея не было видно, только на мгновение мелькнула сплющенная фиолетовая физиономия, но на нее тут же с сочным шлепком опустилась дубина.

– А нам какое дело, пусть работают! – осклабился Добрыня.

– И то верно! – Яромир бросил на траву пустую сумку. – Захотят, сами вернутся, не захотят…

– А не захотят, то как хотят! – щегольнул Илья только что придуманным каламбуром.

– Может, и ты решил стать поэтом? – съязвил Добрыня. – Вот уже и стишок сочинил!

– Стихи не пишутся – случаются! – высокопарно отозвался Муромец, тряхнув роскошной шевелюрой.

– Илья, у тебя парик набок съехал! – захохотали друзья.

– Где, где? – Муромец принялся поправлять накладные волосы.

15.

В городе Менге царило спокойствие. Месяц назад здесь проехал некий шевалье д'Артаньян. После этого рынок отстроился заново, порушенные ларьки заменили новыми. Проломленную крышу мэрии заделали черепицей, а выбитые окна и обвалившийся балкон в гостинице «Ле труа кошон» починили на второй же день. Однако для многих чужие убытки обернулись прибылями. Дантисты заработали кучу денег, вставляя дружному коллективу гостиницы выбитые зубы. Оружейники распродали все имевшееся в наличии оружие и далеко не удовлетворили спроса. Жизнь быстро входила в привычные рамки, и это было приятно.

В гостинице «Ле труа кошон», в самом лучшем номере, Яга сидела перед зеркалом и выщипывала с подбородка редкие, твердые волосы. Зеркало было волшебным, но и оно не могло скрыть некоторых особенностей лица Миледи. Тем не менее именно ее выдающаяся внешность, а не подорожная, подписанная самим кардиналом, снискала ей бесконечное уважение обслуживающего персонала.

Наконец последний волосок был выдран с корнем, Яга потянулась и с презрением посмотрела на сплющенную голову графа Рокфора:

– Слабак ты, граф, хоть и упырь! А я… дайте мне опору, и я переверну Рим!

– Мир! – шепотом поправил ее Рокфор.

– Мир! – с ненавистью прошипела Яга. – Никогда не говори при мне этого слова! Война – мать прогресса! – с гордостью произнесла она некогда подслушанную у фон дер Шнапса фразу. – В борьбе обретешь ты право свое!

– Тебе хорошо, – прохрипел граф. – А у нас вся голова сплющенная и ни одной целой косточки! Может, хватит, а? Навоевались? А хочешь, я тебе денег приплачу? У меня много, мне они теперь без надобности… – Рокфор гулко, в голос, зарыдал. Яга не выдержала. Подскочив к графу, она отвесила ему короткую затрещину и, когда он затих, погладила по голове, на которой явственно проступали отпечатки упавших бревен.

– Ничего, граф, ничего! Мы еще повоюем! За нами сила! А закончим дела, я тебя возьму к себе на болото, женю на одной гадине… Есть у меня на примете холостая упыриха, тебе понравится!

– Правда? – в мутных глазах Рокфора вспыхнула надежда.

– Правда. Тьфу, ты! Конечно, кривда! А пока за дело: надо связаться с бароном, пора получить новые инструкции! – Яга сунулась к подоконнику, где лежал магический мобильник. – Где майне кляйне штучка? – капризно проворковала она, перебирая лежащие на подоконнике вещи. – Майне кляйне штучка лежала между шляпкой и ридикюлем. Кто спер ее, мать вашу за ногу?! О, моя мобила, моя славная многоножка, моя карапулечка! Где ты, ау, отзовист Тебя украли, мою хорошенькую! Тебя спер гадкий дядя, которому я сейчас откушу голову!

Последние слова она обратила к вошедшему в номер мажордому. Тот вытянулся по стойке смирно и затаил дыхание.

– Кто убирался в номере?! – прорычала Яга и демонстративно открыла рот, чтобы мажордом убедился в ее возможностях. Мажордом убедился и нервно задергал ногой. Его правая штанина стремительно темнела.

– Кто, я спрашиваю?!

– Ма-ма-мадам Путассу, но она уволилась! – пролепетал мажордом.

– Я вам покажу путассу! Я вам так путассу, что вы у меня забудете, где живете! Граф, куси его!

Рокфор встрепенулся, обнажил только что отросшие зубы и развратной походкой направился к окаменевшему служителю гостиницы.

– Тили-тили! Трали-вали! – неожиданно раздалось из-под кровати, и на середину комнаты выползла мобила. Почесав суставчатой лапкой за ухом, она продолжила: – Это мы не проходили, это нам не задавали!

– Вот она, моя девочка, – расцвела Яга, сразу забыв о мажордоме, – моя сладкая мобилочка! Иди ко мне, моя деточка, моя мерзавочка! – Она схватила мобилу и прижала ее к груди. Из состояния восторга ее вывел писк мажордома:

– Спаси-ите!

– Граф, отставить! – строго крикнула Яга. – Отставить, кому сказала!

– Рокфор нехотя отступил, обкапав желтоватой слюной ливрею мажордома:

– Зря, мужик! Не знаешь, от чего отказываешься! Служащий гостиницы, закатив глаза, выполз из комнаты.

Яга прижала мобилу к щеке, и та преданно задышала ей в ухо:

– Фон дер Шнапс! Это я, Миледя! Как слышите, как слышите, прием!

– Слюхай вас хорошо, моя дорогая! – отозвался через минуту барон. – Я есть рад знать вас в добрый здравий и ваш дорогой Рокфор!

– Шеф, – зашептала Яга. – Я все сделала, как надо. Я завела их на край пропасти, я расставила по всем дорогам своих людей, они не пройдут!

– А если пройдут? – скептически отозвался барон.

– То не все! – преданно заявила Яга.

– Вы меня не хотеть понимай! – раздраженно произнес барон. – Мой дурацкий… тьфу! Мой великий план не сметь помешай какой-то дурак! Где ваш дракон, разбойник, Рюбецаль? Может, вам нужно ядерный оружий, чтобы остановить этих амбал?

– Ну что вы, барон… – запричитала Яга.

– Не барон, а кардинал! – поправил ее фон дер Шнапс. – Не забывайте милочка, даже у стен есть уши, я уж не говорю о магический перехват!

– Да, да, кардинал! Я подкупила Черного рыцаря! Он согласился за десять талеров снести им башки!

– Ну хорошо, – смягчился барон. – Черный рыцарь – это сила! Если он будет их задержать, то мы успей сформировать правительство изгнания во главе с Буншей.

– Большая сволочь, – с уважением произнесла Яга.

– О, я, я! Миледи, держите под свой контроль каждое их движений! До связи.

– До связи, барон, – прошептала Яга, высовывая язык, длинный и синий, как у собаки.

Однако мобила поняла это по-своему. Она обиделась и что было силы вцепилась в ведьмин язык. Яга выпучила глаза, заверещала и заскакала по комнате вприсядку.

16.

– В бою главное что? – поучал Илья Яромира. – Главное – тактика! Вот стоишь ты на поле боя, к примеру, и машешь дубиной…

– Палицей! – поправил его Попович.

– Во-во. Дубиной. И толку – нуль. Потому что врагов много. Ты их гвоздишь, а они лезут, особенно биварцы. Что делать? А ты замри, подожди, пока они тебя облепят, как мухи мед, и вместе с ними начинай по полю метаться. Тем, кто на тебе сидит, уже не до тебя. Им бы удержаться. А остальные что делают? Правильно. Лупят по своим!

Богатыри шли по лесной дороге. Лес все не кончался, а деревенек что-то не попадалось. На душе у Яромира было легко и весело. Он с удовольствием слушал, что говорит ему Илья, и наматывал на ус.

– И вот ты мечешься по полю, давишь себе врагов и тихонько подбираешься к шатру вражеского военачальника. А когда добрался, глядишь, тому и воевать не с кем! Вот тогда берешь его за усы и тащишь в полон! – Илья перевел дух. – А есть еще один прикол. Садишься на летучий корабль и посыпаешь их сверху дустом…

– А что такое дуст? – встрепенулся Яромир.

– Это порошок такой, – пояснил Илья. – Его Петрович изобрел для врагов, которые помельче. По сыпаешь их сверху дустом, и те дохнут.

– Это не по-рыцарски! – рассердился Попович.

– Зато по совести! – возразил Илья. – Никакого членовредительства, все тихо-мирно, как у людей. Погодите, вспомню, как там Кощей говорил…

– Гуманное оружие, – напомнил Попович.

– Вот, оно самое! А есть другие примочки…

О других примочках, употребляемых в бою, Илья рассказать не успел, потому что дорогу им перегородил отряд всадников. Отряд был сравнительно небольшой, человек двадцать. Среди них выделялся один, в черных латах, в черном шлеме и на черном коне.

Он выехал вперед и наставил на богатырей копье:

– Эй, оборванцы! Вы кто такие, по какому праву топчете мою землю?

Голос из-под забрала показался Яромиру глухим и не вполне человеческим. Сперва он решил, что это либо очередной упырь, либо оживший покойник.

– Я – это я! – гордо заявил Яромир. – А вот ты что за хреновина, упырь али мертвец?

Черный рыцарь не поверил своим ушам. Он повернулся к отряду:

– Кто-то что-то сказал или мне показалось?

– Это тебе показалось! – подольстился к нему один из рыцарей.

– Ага! – удовлетворенно кивнул Черный рыцарь. – Повторяю свой вопрос: кто вы есть, оборванцы и невежи? Назовите свои имена, чтобы я знал, кого убил в честном бою!

Яромир положил котомку на траву, вышел вперед:

– Я тебя, бродяга черный утопить готов в уборной. Для таких, как ты еси, Есть дубина на Руси!

Черный рыцарь снова ничего не понял. Он подъехал ближе, его копье уперлось Яромиру в грудь. И тут произошло то, чего Черный рыцарь совершенно не ожидал. Яромир взялся обеими руками за копье, отнял его у рыцаря и размахнулся. Толстое древко коротко свистнуло, и рыцарь, гремя, как связка консервных банок, улетел в кусты. Отряд латников не успел попятиться. Древко свистнуло снова, и весь передний ряд, стуча забралами, улетел туда же. Второй ряд оказался более смышленым. Рыцари живо развернули своих коней и ринулись наутек. Но копье, пущенное им вдогонку на манер бумеранга, смело и этих. Яромир отряхнул руки и посмотрел на друзей.

Вот это и есть третий прием, о котором я не успел рассказать! – обрадовался Илья. – Однако давай посмотрим, что это за зверь такой – Черный рыцарь?

– Была охота! – возразил Яромир. – Небось мертвяк лиловый или еще пуще!

– Вот и нужно выяснить, – строго сказал Илья. – Врага надо знать в лицо!

Яромир пожал плечами и через минуту выволок Черного рыцаря на дорогу. Он с противником не церемонился и, пока тащил, дополнительно помял его о кусты и деревья, так что из черного рыцарь стал бурым, с зелеными травяными разводами.

– Что-то немножко маловат, – откашлялся Муромец. – На коне-то он смотрелся внушительней. И это… какой-то впуклый стал!

– Не впуклый, а вогнутый, – поправил Попович. – Нельзя так говорить, нет такого слова.

– Что-то ты, Алешка, въедливый стал, как бухгалтер, – окрысился Илья. – То не так, это не эдак! Совсем заучил!

– Я борюсь за образованность, – занудил Попович. – Витязь должен быть без страха и упрека! Страха у тебя нет…

– Не будешь упрекать, не будет и упреков, – сказал Илья и присел над рыцарем. – Вот ведь, сущеглупый! И зачем столько железа на себя надел? Броня-то, вишь, от дубины не помогает!

С трудом отстегнув натянувшийся ремешок, он стащил с рыцаря шлем. Богатыри с любопытством уставились на своего пленника.

– Вроде не мертвяк! – сказал Яромир, вглядевшись в лицо поверженного противника. – И вроде не особенно черный.

– Так, слегка чернявый! – согласился Добрыня.

– Вот фингал под глазом – черный, это точно, – с удовольствием констатировал Илья. – Слышь, мужик, хорош валяться, вставай давай.

Рыцарь приоткрыл один глаз, потом попытался открыть другой и – не смог. По причине все того же синяка. Тогда он уставился на друзей одним глазом и первым делом увидел здоровенные зубы Ильи Муромца. Богатырь добродушно улыбался. Однако рыцарь такой откровенный зубовный блеск расценил иначе.

– Не ешьте меня, доблестные людоеды, я свой!

– Чего это он мелет? – не понял Илья.

– Может, его об дерево двинуть? – озаботился Яромир. – Такое бывает. Тут клин клином нужно…

– Он имеет в виду, – вступился за рыцаря Попович, – что нам он не враг. Злодеи, мол, со злодеями не дерутся! Одним словом, он вылавливает странствующих рыцарей и крошит их в капусту. А с нечистой силой не ссорится.

– Во-во! – обрадовался рыцарь. – Дружу, добычей делюсь!

– Так, может, и с нами поделится? – обрадовался Илья. – Я не против.

– Поделюсь, господа людоеды, только не надо меня есть!

– Ладно, не будем, – пообещал Илья. – Ты только скажи, как тебя зовут, а то вроде как познакомились, а имен не знаем!

Черный рыцарь сел, потрогал голову. Возможно, ее конфигурация несколько изменилась, потому что он потрогал ее еще раз и вздохнул:

– Меня зовут Шварц. По-латынски это будет неггер, что в переводе означает…

– Черный! – подсказал Попович.

– Так Шварц или неггер? – не понял Илья.

– Шварц и неггер, – уточнил Черный рыцарь. – Все сразу. Для усиления эффекта.

– А у тебя замок-то есть?

– Есть, – потупился Шварц и неггер. – Только у меня там сейчас ремонт, и я вас принять не могу. Мне очень жаль, но я не знал, что мне попадутся такие могучие людо…

– Мы не людоеды! – рявкнул Яромир, у которого снова зачесались кулаки. – Мы – ОМОН!

– Ра? – глупо удивился Шварц.

– Ура!.. ОМОН – это Отряд Молодцов…

– Особого Назначения! – весело подхватил Илья. – Так что тебе повезло, брат. Кто бы тебя без нас фингалами угостил? Короче, идем сейчас к тебе, перекусим, а ты нам отсыплешь червонцев и начнешь новую жизнь.

Шварц и неггер грустно вздохнул и, скрипя доспехами, встал на ноги:

– Ой! Чегой-то голова кружится…

– Еще и не то будет, – ласково произнес Илья. – С прошлой жизнью, считай, покончено. Повеселился! Теперя у тебя весь организм будет скрипеть. А ты как хотел? Яромирка свое дело знает!

Поминутно приседая, хватаясь то за живот, то за голову, Шварц поплелся к своему коню.

– Гляди-ка, со спины ни дать, ни взять – Блудослав! – шепотом сказал Илья.

– Может, сыграем? – обрадовался Добрыня и уже занес было ногу, но Попович его остановил:

– Не дело, братцы. Он и так чуть жив!

В лесу, между тем, стояла удивительная тишина. Латники куда-то все подевались, только бесхозные кони пощипывали травку, ожидая своих хозяев.

– Были мы пешие, стали конные! – обрадовался Илья.

Через минуту все четверо были на конях. Все это время Шварц тщетно пытался забраться на лошадь, но так и не сумел. Почему-то перестали сгибаться колени. Илья сжалился над ним, взял за шиворот и, слегка встряхнув для лучшего самочувствия, усадил на какую-то сивую кобылу. Рыцарь тут же начал крениться набок, и Яромиру пришлось дать ему подзатыльник, поскольку он посчитал, что тот валяет дурака. После этого Шварц и неггер притих, затем забормотал скороговоркой и почему-то в рифму:

– Ведь говорила мне Яга, не суйся к черту на рога, а сторожи богатырей, не то получишь пендюлей! И вот я их усторожил! Кому я этим услужил? Весь переломан и избит, в башке шумит, в глазах рябит! Моя дружина полегла. За эти черные дела еще я должен заплатить! О, стыд и срам! О, как мне быть!

Богатыри переглянулись.

– Н-да, – пробормотал Илья. – Видать, хорошо забрало! Вишь, тоже поэтом стал.

Яромир зарделся:

– Вот и меня когда лесиной двинули, так я сразу поэму выдал! Чем больше по башке стучишь, тем умней становишься!

От этих слов Алешу Поповича пробрал смех. Он не мог сдержаться и хихикал всю дорогу, не обращая внимания на пламенные взгляды Яромира. Наконец богатыри выехали из леса. Прямо перед ними расстилалось холмистое поле. Чуть в стороне виднелась деревенька. Ее черепичные крыши весело выглядывали из густой зелени. Напротив деревни на невысоком холме стоял внушительный замок.

При виде замка Шварц снова принялся нести околесицу:

– А вот мой старый славный дом. Но кто теперь гнездится в нем? Неужто стадо бугаев его заполнит до краев?

Это была последняя капля. Яромир не выдержал. Подъехав ближе, он примерился и опустил Шварцу на голову могучий кулак. Голова Черного рыцаря мгновенно провалилась в доспехи, внутри Шварца что-то крякнуло, затем голос, искаженный доспехами, произнес:

– Почему так темно, черт побери?

– Оклемался! – просиял Муромец и выдернул голову рыцаря обратно.

Шварц покрутил шеей туда-сюда. Шея скрипела и похрустывала.

– Однако! – произнес рыцарь и с большим уважением посмотрел на богатырей. – Господа! У меня такое осчусчение, что я утратил всякое осчусчение! Господа, я жив или что?

– Ты жив, но не очень, – утешил его Муромец. – Сейчас мы тебе дадим кой-чего хлебнуть, и станешь как новенький! Яромирка, дай ему Надракакаш!

Яромир вытащил из-за пазухи бутылку, побултыхал ее. Темно-коричневая жидкость вспыхнула ярко-зелеными прожилками.

– Ну-ка, открой рот! Да поменьше, ишь, хлебало разинул!

– Коньяк! – вожделенно прошептал Шварц и от сладости зажмурил глаза.

– Ишь ты, жмурик какой! – умилился Илья. – Прямо, аки дитя малое, клювик разевает, глазки прикрывает…

Яромир содрогнулся. Сравнить пасть Шварца с птичьим клювиком мог только Илья.

– Задержи дыхание, – посоветовал Яромир и плеснул ему в рот из бутылки. Шварц тут же захлопнул рот, чтобы ни одна драгоценная капля не упала на землю, затем глотнул и замер в ожидании знакомых «осчусчений». Ощущения пришли, но для рыцаря они стали полной неожиданностью. Оказавшись внутри, Надракакаш незамедлительно принялся за перестройку рыцарского организма. Для начала Шварц выдохнул воздух. У богатырей защипало глаза. Попович закашлялся. Яромир, который уже пожалел, что не убил этого разбойника прямо в лесу, решил немедленно исправить ошибку, но Илья придержал его за рукав: