Текст книги "Тень великого канцлера"

Автор книги: Владимир Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

12.

Яромир, Илья Муромец, Добрыня и Алеша Попович держали военный совет.

– При наличии отсутствия Святогора собрание буду вести я, – сказал Муромец, мрачно облизываясь. После мышиного супчика богатыря мучили жажда, стыд и подлая нутряная щекотка. – Возражения есть? – он обвел глазами товарищей.

Яромир сидел, позевывая, с любопытством глядя на укатанную лесную дорогу. Из-за поворота доносился неразборчивый гомон: то ли кто-то с кем-то ссорился, то ли кто-то кого-то утешал. «Упыри гомозят, – подумал он лениво. – Вот ведь, непоседы. Только колом их и успокоишь!»

Добрыня вертел перед глазами боевой шлем, пытаясь поймать в нем свое отражение. Отражение в силу выпуклости шлема не радовало. Только Попович выслушал Илью с надлежащим вниманием.

– Не, – сказал он, – так не пойдет.

– Это почему? – засопел Муромец. – Али рожей нехорош, али еще что? Ты уж говори-договаривай. А я послушаю. Верно, братцы?

– Ну, положим, рожи у нас у всех хороши, – сказал Добрыня, надевая шлем. – Вопрос насчет старшого…

– Надо провести выбор демократическим путем, – сказал Попович. – Голосовать будем.

Яромир немедленно оживился:

– А голосовать нужно громко? Я могу! У меня глотка пестом прошиблена, одним криком душу выну!

– Погоди, Яромирка, не суетись, – остановил его Добрыня. – Дело-то серьезное. Старшого для собрания выбираем.

– Итак, – сказал Попович, – кто хочет быть старшим?

– Я! – вскочил Муромец.

– Другие кандидатуры есть? Нет. Хорошо… Голосуем списочным составом.

Яромир в первый раз в жизни наблюдал такое интересное дело. От любопытства он приоткрыл рот и даже не почувствовал, как ему на язык сел комар.

– Кто за то, чтобы старшим на собрании был Илья Муромец, прошу поднять руки.

– Я! – восторженно завопил Яромир, незаметно для себя проглатывая комара. – Да здравствует Илья!

– И я! – сказал Добрыня.

– Присоединяюсь, – сказал Попович, довольно потирая руки. – Вот теперь все в порядке. Демократические ценности соблюдены, выборы прошли при полной явке. Снова Батьку выбрали!

– У нас такая традиция, одного и того же выбирать, – проворчал Добрыня. – А то запутаешься на фиг!

– Разговорчики! – весело рявкнул Илья. – Короче, объявляю вас мужем… Тьфу, совсем запутали, черти! Объявляю собрание открытым. На повестке дня один вопрос: что делать дальше?

– Как что делать? – удивился Попович. – Идти, задание выполнять.

– Куда идти? – разозлился Муромец. – Ни хрена же не ясно, и спросить не у кого!

– Надо было карту взять, – спохватился Добрыня. – Я помню, Святогор что-то говорил про горы.

– Это у него мания такая, – сказал Попович. – О чем бы ни говорил, всегда сворачивает на горы. Он же Святогор!

– Он рассказывал про Карпаты, – напомнил Яромир. – Про Дракошу, и вообще…

– Какого еще Дракошу? – нахмурился Илья. – Ах да, этого хмыря! – Он покосился в сторону замка. – Накормил, сволочь, мышами. А мы их жрали! Напустил дурмана, дылда клыкастая.

– Чары! – глубокомысленно сказал Попович.

– Между прочим, он обещал нам по сундуку золота, – напомнил Яромир.

– Вот этого я и боялся! – вздохнул Муромец. – Стоило из Лодимера выехать, как началась всякая хрень. Нам дело делать надо. Корону найти и это… дубину.

– Скипетр, – поправил Попович.

– Да хоть что! – рассердился Муромец. – А как их искать? Где? – Он требовательно посмотрел на друзей. Добрыня и Попович молча пожали плечами. Однако Яромира этот вопрос не смутил:

– А в чем проблемы? Будем искать везде.

– Может, и здесь, в лесу? – съязвил Добрыня.

– Конечно! – кивнул Яромир. – Сейчас я кое-кого расспрошу, – он резко развернулся, сунул руку в кусты и вытащил оттуда извивающегося вампира.

– Ну что, тварь позорная, сзади подкрасться решил?

– Братцы, я не при делах! Просто гулял рядом, – захныкал вампир. – Ой, суньте меня в тенечек, иначе сгорю!

– Жить хочется? – спросил Яромир, глядя в бегающие вампирские глазки.

– Ой, как хочется!

– Тогда говори, где царская корона и скипетр?

– У Мерлина! – заверещал вампир. – Ой, жжется! Солнце действительно палило в самую макушку упыря, и она уже начала дымиться.

– Откуда ты знаешь? – напрямую спросил Яромир.

– Да об этом кто только не базарит! – затараторил упырь. – Все знают, что он корону спер, чтобы вашего царя извести.

– Что-о?! – разом взревели богатыри.

– Нуда, извести при помощи магии, – торопливо пояснил упырь. – А теперь отпустите меня, вы же обещали!

Яромир взвесил упыря в руке:

– У нас на Руси обещанного три года ждут. Но для тебя, приятель, я сделаю исключение. – Он размахнулся, шваркнул его несколько раз о дерево и один раз о землю, а затем носком сапога отправил в чащу. Богатыри молча уставились на Яромира.

– Что-то не так? – забеспокоился он.

– А ты все-таки крутой! – не выдержал Илья.

– У нас в деревне все такие, – смутился Яромир. – Главное – поймать языка. А язык, он до Киева доведет.

– Балда, – не выдержал Добрыня. – Ты бы лучше выяснил, по какой дороге дальше двигаться. Что надо спешить, мы и так знаем.

– Стоп, братцы, у меня же есть компас! – спохватился Попович и полез в дорожный мешок. Покопавшись, он извлек плоскую коробочку с круглым стеклышком наверху. Внутри коробочки бегала, дрожала маленькая стрелка. Богатыри, дружно запыхтев, склонились над невиданным прибором.

– Эка сранюшка! – растрогался Муромец. – Ишь, как трясется – то туда, то сюда! И ты, Алешка, хочешь, чтобы мы доверились этой пигалице? Да она сама не знает, чего хочет!

Добрыня тоже был разочарован прибором.

– У кого брал? – прямиком спросил он.

– А при чем тут это? – вскинулся Попович. – Ну, в немецкой лавке.

– Это у Вадьки Кормушкина?! – ахнули богатыри. – Так он тебе непотреб впарил. Лучше бы ты волшебный клубок купил.

– Ничего вы не понимаете, это научный прибор. Где Британия? На севере. А стрелка как раз и показывает на север.

Богатыри снова уставились на стрелку.

– Какой к черту север? – не выдержал Илья. – Она ж крутится, как окаянная, аж в глазах рябит!

Это потому, что на нас железа много, – терпеливо пояснил Попович. – Надо раздеться.

– Значит, я голышом должен перед ней прыгать? – фыркнул Илья. – Спрячь-ка ты эту штуку подальше. Или нет, выброси в кусты. Пусть упыри развлекаются, может, у них ум за разум зайдет!

– Вы не продвинутые, – отмахнулся Попович. – Темнота. Сейчас я все выясню. – Он положил компас на вытянутую руку и закружил по поляне. – Та-ак! Десять румбов вправо, три румба влево. От ста тринадцати отнять пятьдесят шесть, сколько будет? Черт его знает… а теперь вот это колесико повернуть… – Он сделал еще шаг и вписался лбом в дерево. Друзья покатились со смеху:

– Ха-ха! Ты же чуть дерево не снес!

– Так он же у нас продвинутый!

– К чертовой матери! – взревел Попович и что есть силы швырнул компас в чащу. В глубине леса что-то ухнуло, кто-то заверещал истошным голосом:

– Совсем убил, сволочь!

Послышался удаляющийся топот ног, и все стихло. Попович даже изогнулся, пытаясь разглядеть, что там в кустах произошло.

– Пришил кого-то, – лениво констатировал Илья.

– Не кого-то, а упыря, – пояснил Яромир. – Пойдемте-ка отсюда побыстрей, уж больно здесь колдовства много!

– Эх, коней бы! – вздохнул Попович.

– Обойдемся, – отмахнулся Яромир. – Нет коней – бегом добежим. Еще быстрее будет!

– Верно! – поддержал его Илья. – Ну что, вжарим, братцы?

Богатыри выбрались на дорогу и припустили по ней галопом. Ветер засвистел в ушах.

– Здорово! – восхитился Яромир и немедленно увеличил скорость. – Уф, уф!

– Эх, молодо-зелено! – Муромец поднажал и вырвался вперед. Время от времени на дороге попадались начисто обгрызенные и поваленные стволы. Нечисть здесь в свое время полютовала! Богатыри брали эти препятствия с ходу, одним длинным прыжком.

Вскоре лес начал редеть, дорога стала шире, и Яромир понял, что владения графа Дракоши вот-вот останутся позади. Внезапно из кустов выскочил какой-то совсем уже отчаявшийся упырь и отчаянно замахал руками:

– Остановитесь, дайте хлебнуть…

Яромир, не останавливаясь, наладил ему такого пинка, что несчастное чудище, как пушинка, отлетело в сторону, вмазалось в дерево и завертелось, нанизанное на сучок. К несчастью для упыря, дерево оказалось осиной.

– Класс! – завопил Илья от восторга. – Молодец, Яромирка!

– Рад стараться! – по-военному ответил Яромир и ускорил темп.

Внезапно лес отступил, словно отпрыгнул назад, и друзья понеслись мимо полей, сплошь засеянных кукурузой. Зрелые початки нависали над дорогой. Муромец широко облизнулся и помчался по обочине. Спелые початки замолотили Муромца по груди.

– Вот это по-нашему! – пробормотал Илья и, чуть наклонившись, раскрыл рот. Крепкие зубы с хрустом перекусили початок.

– Во дает! – восхитился скачущий рядом Добры-ня. – Я бы так не сумел!

– Ам-ням-ням! – ответил Илья, выплюнул листья и схватил зубами следующий початок.

– Что это он сказал? – забеспокоился Никитич.

– Голод не тетка! – перевел Яромир и попытался последовать примеру Ильи Муромца. Однако, не успев вовремя раскрыть рта, получил початками сразу по губам, носу и ушам и снова вырулил на середину. За Муромцем клубился шлейф из зеленой кожуры.

Кукурузное поле незаметно перешло в поле, заросшее подсолнухами. Муромец, не успев разобраться, по инерции сгрыз несколько переспелых корзинок. Насилу отплевавшись от черной шелухи, он сладко чихнул и вновь увеличил скорость.

Друзья неслись как ветер. Яромиру было страшно и весело. Хотелось зажмуриться, но не от ветра, выдирающего слезы, а от восторга и ужаса. Такое чувство Яромир испытал только однажды, когда на спор смастерил деревянные крылья и спрыгнул с колокольни. Крылья были срублены из толстых досок и оказались тяжеловаты. Но перед тем как трахнуться о землю, Яромир все-таки успел пару раз ими махнуть. Оно, конечно, падать и страшно, и неприятно, но лететь уж больно хорошо!

И сейчас то, что было по краям дороги, слилось в однообразную полосу, а то, что было впереди, приближалось с ошеломляющей быстротой. И это был немалый отряд конников и пешников, а дорогу преграждал здоровенный шлагбаум в виде толстого, корявого бревна. Рядом стояли пограничные янычары и с раскрытыми ртами смотрели на дорогу.

– Лесной вихрь! – успел пискнуть кто-то.

В следующий миг богатыри пересекли финишное бревно. Осколки шлагбаума брызнули в разные стороны, и отряд смело с лица земли в мгновение ока. Богатыри остановились.

Илья, смущенно усмехаясь, потер лоб. Добрыня Никитич ощупал расцарапанный нос, Попович весело подмигнул подбитым глазом, а Яромир ощупал языком припухшую губу и весело рассмеялся. Знакомство с бревном обошлось сравнительно дешево. Но Муромец все равно разозлился.

– Это что за приколы?! – зарычал Илья. – Где этот гад, который бревно на дороге придумал? За зверство в землю вобью!

Он осмотрелся в поисках «гада» и увидел сидящего на коне незнакомца. На нем было богатое платье, соболья шапка и туранская сабля сбоку. Незнакомцу повезло. Его не снесло в сторону вместе с отрядом и не разметало по полю, как пограничных янычар. Он стоял в сторонке и был всего лишь ошарашен происшедшим. Он даже не утратил своего кичливого и заносчивого вида.

– Ага, – удовлетворенно сказал Илья. – Так это ты, сынку, нам пакость устроил? – Он откинул носком сапога чьи-то штаны и направился к всаднику. – Ну что, таракан усатый! Слезай…

Конь запоздало захрапел, хотел прянуть в сторону, но Илья удержал его рукой.

Дорогу полномочному послу сиятельного Тюбетейк-паши! – захрипел незнакомец. – На колени, холоп, или я тебя зарублю! – Он потянулся было к сабле, но моментально получил по морде и ненадолго затих, выплевывая выбитые зубы.

– Кто холоп? – по-отечески осведомился Илья.

– Ты, ты! – заверещал полномочный посол, дико вращая глазами. Он все еще надеялся на подмогу, но подмога опасливо выглядывала из дальних кустов и на выручку полномочному послу не спешила.

– Неверный ответ! – вздохнул Илья и отвесил нарядному незнакомцу подзатыльник. Посла словно неведомой силой вынесло из седла, но до земли он не долетел. Яромир, подошедший уже совсем близко, принял его, как пас, и передал Добрыне. Никитич очень удачно перепасовал его Поповичу, а тот – Илье. Минут десять шла веселая игра в футбол.

За все это время посол так и не коснулся земли. Над дорогой вилась белесая пыль, слышалось сосредоточенное сопение и кряхтенье богатырей.

– Как бы не помер мужик с непривычки, – неожиданно озаботился Яромир. – Блудослав к футболу приученный, а этот может и окочуриться. Что, ежели он и впрямь государственный человек? Это что же будет? Международный скандал, дипломатические протесты, может быть, даже война…

Улучив момент, он поймал незнакомца за шиворот, пару раз стукнул его о землю, чтобы отряхнуть пыль, и уложил на травяной бугорок.

Илья Муромец подошел, присел на корточки:

– Ну так кто холоп?

Минут пять незнакомец кашлял, чихал, пускал пузыри и по-младенчески гукал, пока Яромир не вспомнил о снадобье, которое ему дал Альфред. Снадобье пахло очень знакомо, и Муромец ревниво зашевелил усами.

– Спиритус? – осведомился он. Яромир смущенно пожал плечами:

– Это особая настойка. Мне ее Альфред дал. Она типа возвращает силы и разум. Он ее называл Надракакаш.

Илья поежился:

– Что уж, покрасивей нельзя было название придумать?

– Можно, наверное, – подумав, согласился Яромир. – Но у него все точно. Надракакаш – это настойка на драконьих…

– Какаш… – с ужасом догадался Илья.

– Вот именно, – кивнул Яромир. – Вещество редкое, как правило, окаменевшее и действует лучше, чем мумие.

– А мумие твое?

– Ну это, иногда бывает, на мертвецах проступает смола, типа вонючего пота, – охотно принялся объяснять Яромир. – Ее пустынные мудрецы соскабливали и пили вместе с чаем.

– Тьфу, извращенцы! – разозлился Добры-ня. – Да что же они, получше лекарства не могли придумать? Чаек с мертвецким потом! О-хо-хо!

– Это еще что! – оживился Яромир. – Я вот слышал, что в черной Априке тамошние мужики… – договорить он не успел. Полномочный посол затрясся, словно отбойный молоток, утробно рыкнул и пришел в себя. Он посмотрел на богатырей, ощупал пальцами остатки зубов и всхлипнул.

– Кто-то что-то говорил насчет холопов, – мстительно напомнил Илья. – Вопрос понятен?

– Это я холоп! – истово заявил незнакомец. – Это я – мерзкий, подлый, грязный, вонючий холоп! Разрешите поцеловать вашу ручку!

Муромец ласково потрепал полномочного посла по щеке:

– Перебьешься. Если все полезут руки целовать, без рук останешься… Звать-то тебя как? Да и вообще кто ты есть, сынку?

Я полномочный посол Тюбетейк-паши, Василий Парураз. Везу письмо туранскому Салтану от наместника Урмынского!

– Ну вот теперь все ясно! – кивнул Илья и запустил обе руки посланнику за пазуху. Через минуту на свет были извлечены грамота, подорожная и два кошелька: один толстый, другой тонкий.

– Это в казну премьер-министра! – испугался посол.

Можешь отвезти своему министру драка-каш, – строго сказал Илья. – Пусть погрызет на досуге. Валюта конфискуется.

– Я буду жаловаться, – захныкал посол. – По какому праву?!

– Вот по какому! – строго сказал Муромец и поднес к носу Василия пудовый кулак. – Это как называется?

– Аргумент, – затрясся посол.

– Вот именно. А письмо мы сейчас прочтем. Может, там что не так, так мы его подправим. И вообще письмо туранскому Салтану нужно писать по-другому. Твой наместник небось сладкие сопли развесил, а мы ему правду-матку врежем! Чтобы на всю жизнь запомнил! А то развел тут, понимаешь, упырятник! Яро-мирка, у тебя красивый почерк? Достань-ка бумагу и перо, да не жадничай, мы тебе в Коксфорде новой купим!

Яромир вздохнул, полез в торбу, извлек лист желтоватой бумаги, чернильницу и перо. Все это дело он пристроил на пеньке, подложив для удобства собственную тетрадь со стихами.

– Так что писать-то? – спросил он и снова вздохнул.

– Ты меня, Яромирка, не разочаровывай, – нахмурился Илья. – Кто у нас писатель? Ну-ка, блесни, покажи талант!

– Яромир порозовел от удовольствия, закатил глаза и, воздев правую руку, продекламировал:

 
Ты, Салтан, живи, не трусь,
В роскоши купайся,
Ну, а сунешься на Русь,
Потеряешь…
 

Яромир неожиданно замолчал и уставился на Илью.

– Ну, чего замер? – не выдержал Муромец. – Не томи, говори, что потеряет Салтан?

– А я понял, – тонко улыбнулся Попович.

– Я тоже, – кивнул Добрыня. – Потому что в рифму.

– Может, другое стихотворение придумать? – засомневался Яромир. – Я сейчас.

 
Ты, Салтан, других не круче,
Не такой ты важный гусь!
Быть тебе в навозной куче,
Если сунешься на Русь!
 

– Вот это по-нашему! – воскликнул Муромец и повернулся к Яромиру. – Круто! Записывай оба стихотворения и давай, заливай дальше.

Яромир напрягся:

– А может, хватит?

– Не халтурь! Сочиняй! – вмешался Добрыня. – Чтоб его величество до кишок пробрало! Пусть запомнит русских богатырей!

 
У Салтана на макушке
Пробивается пушок.
Сочиню ему частушки,
Чтоб пробрало до кишок!
У туранского народа
Появились два урода.
Кто же им на горе дан?
Ибн Гашиш и царь Салтан!
 

Илья Муромец заглядывал через плечо Яромира, сопел и волновался:

– Надо, чтобы этот Салтан поумерил аппетит, а то пол-Европы загреб, и все ему мало!

– Думаешь, он нас испугается? – усмехнулся Добрыня.

– А то! – хором, не сговариваясь, ответили Яромир и Муромец.

 
И сумняшеся ничтоже,
Говорю тебе, тиран:
Поведешь себя негоже —
Я твою баранью кожу
Натяну на барабан! —
 

закончил Яромир и обессиленно сел в траву. – Уф!

Муромец взял грамоту и помахал ею в воздухе, просушивая чернила.

– Приедем домой, – мечтательно сказал он, – закажу Петровичу картину: «Богатыри пишут письмо туранскому Салтану»!

– И повесим ее в «Трех дураках», – обрадовался Добрыня. – Пусть Блудослав завидует!

– Он и так нам завидует, – не согласился Попович. – Дальше уж некуда. А то заболеет мужик…

– А мы его вылечим! – подмигнул Муромец, и богатыри расхохотались. Даже полномочный посол принялся угодливо хихикать, хотя и представить не мог, какое такое лекарство есть у богатырей для Блудослава.

– Погодите, ребята, – сказал, отсмеявшись, Муромец. – Надо доделать дело. – Он скатал письмо в трубку, перевязал его тесемкой. – Вот, Вася… как там тебя дальше?

– Парураз, – прошептал полномочный посол. Илья вздрогнул и поморщился:

– Да ведь с тебя и одного раза хватит, мил человек! И так на ладан дышишь…

– Это фамилия виновата, – закручинился Василий.

– Тем более. Ишь ты, Парураз! А впрочем, обратись к Салтану. Может, он тебя пару раз и приголубит дубиной, а мне на тебя и смотреть противно! Ты лучше отвези послание от богатырей лодимерских.

– А Ибн Гашишу? – прошептал посол.

– А Ибн Гашишу вместо денег отвезешь дракакаш! – Муромец поднял Василия за шиворот и посадил на коня. – Ты все понял, мальчик?

– Все, мой господин! – смиренно ответил посол.

– Вот и скачи! – Илья засунул в рот два пальца и свистнул так, что у Яромира заломило зубы. С деревьев полетела листва, посыпались ветки. Богатыри невольно присели. Высоко в воздухе, словно лист, подхваченный ветром, витали синие янычарские штаны.

– Вот это да! – прошептал Яромир, с уважением глядя на Илью. – Научил бы меня так свистеть, а?

– Научу, не фиг делать, – осклабился Муромец. – Есть один секрет. Просто нужно… – Он не успел договорить. На дорогу упала гигантская угловатая тень. Казалось, соседняя гора шагнула вперед, загородив собой половину неба. Яромир поднял голову и ахнул. На дороге стояло волосатое чудовище, упираясь головой в облака, и нахально скалило большие желтые зубы. На руках у него сидела Миледя и тоже скалилась. Вот только зубов у нее было поменьше.

– Вот они! – завизжала она, увидев богатырей. – Лиходеи, злодеи, убивцы!

– Шо? – чудовище завертело башкой, затопталось на месте и едва не уронило бабку на землю.

– Тише ты чурбан неотесанный! Отпусти, отпусти, кому говорят, – Яга ухватила гиганта за волосину и пребольно дернула.

– Урр, – произнесло чудовище и опустило Миледю на землю. – Хде?

– А это что?! – Яга ткнула пальцем в сторону богатырей. – Вот они, разбойники! Сожри их, милый, сожри поскорей!

– Так ить, не видно ни шиша! – пробормотал великан, присаживаясь на корточки. Ближайшая сосна тут же воткнулась ему в ноздрю. Гигант сморщил волосатую рожу, развалил розовую пасть и оглушительно чихнул. Ягу едва не отнесло в сторону. В последний момент она уцепилась за шерсть и удержалась.

– Хде злодеи, бабуся? – снова произнесло чудовище, шаря лапами по земле.

– Да вот же они, слепой дьявол! – не выдержала бабка. – Бельмы-то выкатил, а смотришь не туда!

– В чем дело, гражданка Яга? – возмутился Яромир. – Немедленно освободите дорогу и не мешайте движению! Иначе мы примем меры…

– Ха-ха! – театрально захохотала Яга. – Они примут меры! Да куда уж вам против моего красавца. Это вам не Груня! Он от вас даже кусочка не оставит. Кеша, вперед!

Великан с достоинством выпрямился.

– Я – Кинг Конг! – гордо прорычал он и ударил себя кулаком в грудь.

– Нет, Кеша, Кеша! – завизжала Яга и топнула ногой. – Не сметь мне перечить! Иначе заколдую, замордую, по косточкам размечу!

– Урр! – Чудовище в страхе прикрыло глаза косматой лапой.

– Ну кто ты еся? – нахально приосанилась Яга.

– Кеша, – покорно произнес Кинг Конг.

– Давай, Кеша, дави злодеев, – искусственно всхлипнула Миледя. – Они меня, старушку, обидели, всю опозорили, испаскудили-и!

– Хрр, – неуверенно зарычал Кинг Конг, он же Кеша. – Сожру, сгрызу, победю! – Чтобы подбодрить себя, он принялся скакать, ударяя себя лапами в грудь. При этом едва не раздавил Ягу в лепешку, но старушка оказалась шустра не по годам. Она вовремя отскочила в кусты и оказалась в безопасности. Между тем нелепые скачки чудовища сначала озадачили богатырей, а потом рассмешили.

– Ишь как накачивается! – прищурился Муромец. – Что делать будем?

– Драться, – сказал Яромир, засучивая рукава. – Велика Федора, да дура! Он же нас боится, вы что, не видите? Эй, дядя!

– Шо? – Кинг Конг перестал скакать и прислушался.

– Шо, шо, – передразнил его Муромец. – Будет тебе шо! Эй, нагнись-ка, что скажу!

– Ась? – Чудовище встало на колени и вытянуло вперед морду.

– Хрясь! – Это Муромец подпрыгнул и влепил Кинг Конгу затрещину.

Чудовище удивленно проглотило слюну и вытянуло морду еще ближе, словно специально подставляя под удар. И тут на нее обрушился такой град тумаков, что исполин не выдержал, взревел, вскочил на ноги и… бросился наутек, оглушительно топоча лапами. Когда земля перестала дрожать, друзья огляделись.

– А где бабка-то? – удивился Яромир. – Только что тут была.

– Была, да сплыла, – проворчал Илья, приставив лидонь ко лбу. – А это что?

Над дорогой клубилась пыль. Яга скакала во весь опор верхом на Рокфоре. Резвый граф уносил Миледи с поля боя со скоростью породистого скакуна.

– Мы еще встретимся! – донеслось до друзей. – Я вам покажу-у!

– Смотря что покажешь, – рассудительно заметил Илья. – Может, там и смотреть-то не на что! Говорят, с годами иные вещи приходят в негодность.

Друзья так и покатились со смеху. И тут же замолчали. Скачущий во весь опор граф неожиданно развернулся и явно нехотя потрусил назад.

– Чего это он? – удивился Илья. – С дуба рухнул?

– Может, ему жить надоело, – предположил Попович. – Такие вещи случаются. Разочаровался и решил свести счеты.

– Ну при его собачьей жизни это не удивительно, – сказал Добрыня. – Яромирка ему поможет!

Яромир поежился:

– Нет уж, пусть сам старается. Осины здесь много. Долго ли на сучок надеться?

Однако все произошло не так, как думали богатыри. Рокфор остановился, Яга спешилась и, сохраняя спокойное достоинство, направилась к Муромцу. Илья выкатил глаза и даже присел от удивления:

– Тебе чего, бабуся?

Яга уставилась на него пронзительными разноцветными глазами:

– Что ты там сказал насчет некоторых штучек, которые с годами приходят в негодность?

Первый раз в жизни Муромец не нашелся что ответить. У него неожиданно запершило в горле:

– Кхе, кхе! Я ничего это… не того. Ну не насчет то-го-сего…

– Подлец! – трагическим голосом сказала Яга. – Нахал и циник!

– Как?! – опешил Илья.

– А вот так! – твердо сказала Миледя и свесила богатырю звонкую пощечину. После этого она повернулась, не спеша взгромоздилась на Рокфора и пришпорила бедного графа.

Минуты две друзья молчали, не глядя друг надруга. Наконец Илья с силой выдохнул воздух.

– Вот это женщина! – сказал он, потирая щеку. – Ишь какая! Вот тебе и Яга…

– Колдунья! – убежденно сказал Яромир. – У них, у всех одна повадка. Я ж ее хотел за ноги да об землю, а прямо всего так и сковало, шагу не ступить!

– Зато теперь отпустило, – заметил Добрыня.

– Да вроде как отпустило…

– Тогда рванем дальше, – предложил Попович.

– И все-таки есть в ней какая-то изюминка! – не унимался Илья. – Как вспомню Зойку-каракатицу…

– Ну, по сравнению с ней Яга, конечно, красавица, – усмехнулся Добрыня. – Ладно, отдохнули и хорош. Нам рассиживаться некогда.

– Вперед, братцы, хотя бы Рокфора поймаем!

– Отряд, слушай мою команду! – крикнул Муромец. – Выстроились в линию… Яромирка, не высовывайся вперед! Приготовились! На старт… внимание… марш!