Текст книги "Тень великого канцлера"
Автор книги: Владимир Пучков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
13.
Фон дер Шнапс сидел в глубоком кресле, обитым красным бархатом. Если бы Яромир увидел его сейчас, то наверняка не узнал бы своего таинственного врага. На нем была красная мантия, голову украшала красная шапочка. Накладная бородка и усы до неузнаваемости изменили облик барона. Фон дер Шнапс слушал музыку.
– Дойчланд, Дойчланд юбер аллее! – ревел двух метровый детина, наяривая на гитаре. – О, майн фатерланд! О, майн фюрер, я, я! Доннерветтер! Дранг нах остен! Унд зюден!
Детина орал немузыкально, но так громко и, главное, от души, что барона пробила слеза. Фон дер Шнапс извлек из кармана платочек и промокнул уголки глаз:
– Довольно, Ганс. – Он махнул детине рукой. – Хватит, потешил старика.
– Я могу еще, – робко предложил Ганс. – Есть две новые песни, я их недавно разучил: «Взвейтесь кострами, умные книги» и «Биварские вечера»!
– Потом, мой друг, потом, – отмахнулся барон. – У меня сейчас важная встреча. На вот, возьми эти гульдены, выпей пива, приласкай свою Гретхен.
Ганс блудливо сверкнул глазками, взял со стола горстку монет и с поклоном удалился. И тотчас из глубокой затененной ниши показалась фигура в монашеском одеянии.
– Господин барон?
– Тише, Фридрих, не называй меня так!
– Прошу прощения, ваше высокопреосвященство.
– Да, да. Вот так лучше! Не забывай, милый Фридрих, мы все-таки во Франкмасонии, и я временно исполняю обязанности кардинала.
– О, я, я!
– Не «я, я», – разозлился барон, – а уи, уи! Сколько раз можно твердить одно и то же. Из-за вашей оплошности все может полететь к черту! Сначала подвергните укушению короля, тогда и якайте, сколько влезет! А пока нужно быть очень и очень осторожным. Кстати, как проходит вампиризация знати? Мне кажется, что герцог Бульонский что-то подозревает.
– Подозревал, ваше высокопреосвященство, – поклонился Фридрих. – Вчера отрекся.
– В смысле? – не понял фон дер Шнапс.
– Прокурор предъявил герцогу Бульонскому обвинение сразу по всем статьям Уголовного кодекса.
Барону стало любопытно:
– И что герцог?
– Рыдает без перерыва на обед и ужин, – осклабился «монах».
– Вы смотрите, не уморите его. Герцог еще может понадобиться.
– А мы его и не пытали. – Фридрих перешел на шепот. – Мы просто лишили его сладкого.
Барон вскочил с кресла и заходил по комнате:
– Это вы хорошо придумали! Остался еще проклятый де Труавиль. Он окружил короля своими мушкетерами, а сам сидит взаперти. Это сильно затрудняет дело.
– Я пригласил упырей-оборотней, они сделают все незаметно. Один из них умеет превращаться в комара, – склонился в поклоне «монах».
– Отлично! Когда мы захватим власть во Франкмасонии, я сделаю тебя архимандритом… Тьфу, кардиналом!
При слове «архимандрит» лжемонах подпрыгнул, словно ему в задницу вогнали шило, но тут же обмяк и склонился в низком поклоне:
– Премного благодарен, ваше высокопреосвященство!
– Благодарить будешь потом, – отмахнулся фон дер Шнапс, – а сейчас иди. Я жду важного гостя.
«Монах» снова поклонился и исчез в нише за потайной дверью. Барон беспокойно заходил по комнате. Несмотря на свои политические успехи, фон дер Шнапс чувствовал сильную тревогу. Словно какая-то неведомая туча появилась на горизонте и грозила разрушить все его планы, свести на нет долгую и кропотливую работу. Неужели Великий Деформатор что-то пронюхал?
Он нервно вытащил из кармана трубку и закурил. Но ведь он, кажется, все предусмотрел. Миледи полна рвения, она найдет способ насолить этим не в меру шустрым молодцам! А ее действия как раз на контроле. Бунша готов объявить себя Лжедормидонтом, войска наемников стоят на границе. Дело за малым…
Отвратительный писк, от которого разом заныли все зубы, прервал размышления фон дер Шнапса. Сработала магическая сигнализация. Барон скривился, быстро подошел к столу и, выдвинув специальный ящичек, нажал красную кнопку. Сигнализация заткнулась на самой мерзкой ноте. Фон дер Шнапс облегченно выдохнул и уселся в кресло. Он терпеть не мог все эти новомодные штучки, но в его положении без них было не обойтись. Теперь оставалось только ждать, когда появится нарушитель спокойствия. И он появился, возник с громким щелчком прямо посередине комнаты.
– Неясыть! – Фон дер Шнапс удивленно приподнял брови. – Вот уж кого не ожидал увидеть! По слухам, тебя сожрали циклопы!
– А я не я, и лошадь не моя! – криво усмехнулся агент и, слегка прихрамывая, подошел к столу.
– Когда я делал заказ, – начал барон, – я не знал, что ты жив, иначе обратился бы прямо к тебе. Я всегда предпочитал иметь дело с проверенными людьми…
– Жив? – Неясыть изобразил на лице скабрезную мину и злобно расхохотался. – Жив, говорите… Так вот, милейший барон, меня действительно сожрали циклопы. Они только одного не учли. – Агент перешел на шепот: – Их слабые желудки не сумели меня переварить. И я вышел!
Барон изменился в лице:
– Неужели через…
– Да, да, именно так, – сморщился Неясыть, словно воспоминание причиняло ему боль. – Вышел через задний… Тьфу! Поверьте, барон, это было очень, очень больно и неприятно.
– А что же дальше?
– А дальше – дело техники. Не забывайте, я все-таки боевой маг и умею восстанавливаться… в известных пределах. В общем и целом я сумел регенерировать. Правда, некоторые части организма пришлось заменить искусственными. Но к делу! – Он распахнул плащ и выложил на стол корону и скипетр.
– О! – Фон дер Шнапс выскочил из-за стола и схватил царские регалии. – Айн момент! Я проверить регалий на подлинность!
Неясыть снова поморщился:
– Бросьте, барон, бросьте свой дурацкий акцент. Оставьте его для… Миледи. А я хорошо знаю, кто вы есть на самом деле, и… довольно об этом.
Барон сделал вид, что не расслышал последней фразы, и склонился над регалиями, шепча заклинания, похожие на обычный русский мат.
– Чуфырь! – воскликнул он наконец и воздел руки.
И в тот же момент корона и скипетр вспыхнули нестерпимо чистым алмазным сиянием. Барона и Неясыть разнесло в стороны, словно ураганом. У фон дер Шнапса тут же заболел весь организм. Неясыть чувствовал себя не лучше, он прислонился к стене и хватал ртом воздух.
– Хурма! – хрипло выкрикнул барон. Сияние мгновенно погасло.
– Вот так-то лучше! – Фон дер Шнапс, неуверенно перебирая ногами, подошел к столу и взял корону в руки.– Да. Это подлинник, – он снял с головы кардинальскую шапочку, водрузил на себя корону и тут же расцарапал себе голову.
– Вау! Как такое можно носить?
– Ничего, Дормидонт носит, – сухо заметил агент.
– Ему что, он дубовый, а у меня шкура нежная, – пожаловался барон, снимая корону. – Теперь у нас есть что предъявить общественности! Простейшая многоходовка, и Лодимерское княжество у нас в кармане! – он весело рассмеялся. Однако Неясыть остался серьезен.
– А тебе, мой друг, полагается особая премия, – улыбнулся барон. – Чем предпочитаешь: гульденами, тугриками, динарами?
– Евро, – криво улыбнулся Неясыть.
– Чем-чем? – не понял фон дер Шнапс.
– Шучу. Гульденами пойдет. Только… – Тут Неясыть подошел ближе и прошептал: – Мне бы с моими врагами рассчитаться! Поможете?
Барон изобразил непонимание:
– Разве у вас есть враги? Я имею в виду – живые враги, – поправился фон дер Шнапс.
– Есть, – выдохнул Неясыть. – И вы их знаете! Это лодимерские богатыри.
Барон поскучнел:
– Да, да. Что-то припоминаю. Но, боюсь, вы опоздали, мой друг! Миледи занялась ими вплотную.
– Миледи? В смысле – Яга? – Неясыть облегченно рассмеялся. – Ну что вы, барон! Ей с ними не справиться! Зато я знаю к ним такой подход, что они только крякнут. Но мне нужна ваша помощь. Правда, совсем небольшая. – И он, склонившись, что-то быстро прошептал барону.
– Так просто? – удивился фон дер Шнапс. – И ты считаешь, что дело верное?
– Неясыть утвердительно кивнул:
– Верней быть не может! Барон расцвел:
– Ну что ж. Я тебе помогу. И это, гульдены не забудь, они лишними не бывают!
14.
Бежать было скучно, и Муромец не нашел ничего лучшего, как петь песни. Он орал про калинку, про одинокую березоньку во поле… по ходу дела расчувствовался и прослезился. Затем из глубин своей памяти извлек странную песню про зайцев, которые косят трын-траву, и еще более странную песню про Лодимерский централ. От этих песен с деревьев слетала листва и сыпались сухие мелкие ветки. Показавшаяся на горизонте грозовая туча, подумав, решила убраться восвояси и свернула в сторону. Между тем начало темнеть, и пора было побеспокоится о ночлеге.
– Переходим на шаг! – скомандовал Муромец, – Ать-два!
Друзья, пыхтя и отдуваясь, как паровозы, перешли на шаг, а там и вовсе остановились. И вовремя: впереди мерцал крохотный красный огонек, и было неясно, друг это или очередная вражина. Муромец был склонен думать, что это одинокий домик дровосека, где они смогут переночевать и перекусить. Попович утверждал, напротив, что это извергается маленький вулкан, и советовал проявить осторожность.
– А ты, Яромирка, что думаешь? – Илья тихонько толкнул приятеля плечом.
– Я ничего никогда не думаю, – сказал Яромир, – думать для организма вредно. Я мыслю и считаю.
– Вот и я тоже! – восхитился Илья. – Мы с тобой прям близнецы! Когда я думаю, у меня в нутре наступает щекотка, а в голове хлюп, словно кто в сапогах по болоту чавкает!
Добрыня поморщился, вздохнул, покосился на Поповича.
– Ну, хорошо, – сказал Алеша. – А что ты считаешь?
– Ворон! – бодро сказал Яромир. – Вон сколько их туда слетелось, все деревья обсели, аж ветки ломятся. И я мыслю, что это не к добру.
Богатыри озадаченно посмотрели сначала на небо, потом на Яромира.
– Н-да! – Добрыня почесал затылок. – А мне вот и невдомек. В самом деле, что-то тут нечисто!
– Так что будем делать, братцы? – Илья затоптался в нетерпении. – Давайте решать побыстрее, сильно кушать хочется!
– Потерпишь.– Добрыня бесцеремонно похлопал Муромца по тугому животу. – Я бы на твоем месте вообще попостился. Так и целлюлит заработать недолго.
– А что это за хрень? – прищурился Муромец.
– Это не хрень, а хворь, – поправил его просвещенный Попович. – Характеризуется некоторой дряблостью и общей помятостью.
– Ну, мне это не грозит! – отмахнулся Илья. – Это когда я голодный, брюхо провисает. А когда поем, оно снова как барабан! Короче, что решаем?
Яромир принял глубокомысленный вид:
– Тут можно поступить по-разному. Например, развернуться и топать назад. Но для святорусского богатыря это невместно!
– Да уж, – покачал головой Илья. – Оно, конечно бы, можно, но никак нельзя!
– Хорошо бы налететь и все разнести в клочки! Но тогда не узнаем, что там творится.
– А это еще почему? – удивился Добрыня.
– Не успеем, – пояснил Яромир.
– Верно, – вздохнул Илья. – Так и бывает: наваляешь кому-нибудь горяченьких, а потом выясняется, что это был боярский сынок…
– Или сам боярин, – расхохотался Алеша Попович.
– Поэтому, – продолжил Яромир – нам надо осторожно подкрасться и разведать, что там и как. Всякое может быть. Предупрежден, значит, вооружен.
Последняя фраза Добрыне очень понравилась.
– Это ты здорово сказал, – прогудел он. – Прямо в точку! Значит, разузнаем, кто там огонь палит, быстренько свернем мерзавцу шею и перекусим.
– Никитич, ты что-то заговариваться начал, – нахмурился Илья. – Свернем шею и перекусим! Если свернем шею, зачем ее еще и перекусывать? Пустое дело, да и противно, если честно сказать. Мы ж не упыри!
Добрыня запыхтел и постучал пальцем по виску:
– Я не это имел в виду, старая ты балда! Я сказал, что перекусим, в смысле пожрем! У меня в рюкзаке, между прочим, две палки колбасы. Любительской, с чесночком!
– А большие палки-то? – заинтересовался Яромир.
– Средние. Но есть еще хлеб…
У богатырей дружно забурчали животы.
– Пошли скорей! – не выдержал Илья. – А то я уже худеть начал, – он снова похлопал себя по тугому животу.
– Идем, идем, только тихо!
Стараясь не шуметь, друзья двинулись вперед. На дороге лежали тени от огромных елей. Эти тени казались похожими то на ямы, то на сгнившие поваленные деревья. Друзья ступали аккуратно, чтобы не выдать себя. Пламя то замирало, то вспыхивало с новой силой, будто огненная бабочка за стеклом пыталась вырваться на волю. А черные птицы все летели и летели, словно подхваченные ветром. На душе у Яромира стало муторно и тревожно. Такого он еще не видел.
Украдкой богатырь поглядывал на своих друзей. Куда делась неуклюжая громоздкость Ильи Муромца! Он бесшумной тенью скользил между валунов, деревьев и замшелых светящихся пней. Добрыня и Попович шли рядом. Он чувствовал за спиной их ровное, легкое дыханье. «Ну, раз они не боятся, – подумал он, – значит, и мне неча трусить! В крайнем случае, размечу, потопчу, и вся недолга!»
Идти стало труднее. Темнота навалилась, как душный медведь, и сразу все исчезло: и дорога, и деревья, и камни. Огонь впереди словно бы отделился от земли и, мягко покачиваясь, поплыл в черном древнем небе.
Послышался стук. Илья чуть слышно чертыхнулся. С потревоженной сосны на землю слетела ветка.
– А потише нельзя? – зашипел Добрыня, налетая на Яромира.
– Я не виноват, что тут на каждом шагу деревья, – прошептал Илья. Было слышно, как он растирает ладонью лоб.
– Я тоже себе нос о какую-то дубину едва не своротил, – проворчал Добрыня, – а вот не шумлю. Хотя так и подмывало дать в зубы!
Яромир мучительно покраснел и на всякий случай отодвинулся.
– Братцы, – прошептал он. – Через пять минут будет светло.
– Интересно, с какой это радости?
– Луна восходит, – чуть слышно сказал Яромир. – Вон там, над горой.
Друзья, как по команде, повернули головы. В низинах густыми молочными реками растекался туман. Округлые холмы словно придвинулись и стали ближе. Казалось, это сама тьма обрела плоть и окаменела. И вдруг по верхушкам елей скользнуло серебристое дыхание, и все вокруг мгновенно преобразилось. Словно выточенные из серебра, одно за другим встали деревья. Сверкающий металлический лес окружил богатырей, а над холмами поднялся ослепительно белый диск луны.
Муромец забыл про ушибленный лоб.
– Вот это красота, братцы!
– А то! – немедленно загордился Яромир, словно эта красота была делом его рук. – Правда, у нас в деревне еще и покрасивше было!
– Не красивше, а красивее, – сварливым голосом поправил его Попович. – Это неправильно. Так нельзя говорить.
– Заучил, мать честная! – шепотом возмутился Илья. – То нельзя, это неправильно! Не слушай его, Яромирка, как на душу легло, так и сказалось.
Попович вздохнул, но спорить не стал. А Яромир про себя запомнил правильное слово.
– Вот теперь видно, – сказал Яромир. – Теперь можно идти дальше.
Только сейчас богатыри заметили, что сошли с дороги. Под ногами сладко похрустывала опавшая хвоя, сумрачно светились полусгнившие пни, и серебряными столбами уходили в звездную жуть вековые деревья. Зато огонь переместился вправо и стал ближе. Яромиру даже показалось, что он видит какие-то сгорбленные фигуры, но деревья и кустарник не давали возможности рассмотреть их получше. Оттуда доносились шум крыльев, скрипучая птичья перебранка и возня. Время от времени в этот шум вплетались какие-то голоса, но разобрать что-либо было невозможно.
– Раздухарилась чертова кухня! – проворчал Илья. – Никак жарить кого-то собрались.
– Не, – возразил Добрыня, – похоже, колдовской сход. Разбор по магическим понятиям. Короче, голимый беспредел!
Из слов Добрыни Яромир мало что понял, но схватил суть: там, впереди творится черное безобразие, которое нужно немедленно прекратить.' В этом роде он и высказался.
– Сначала посмотрим, – коротко ответил Илья. – Дюже интересно, что это за фокусы-покусы.
Вскоре лес кончился, и они оказались на краю поляны, где горел большой костер. В свете этого костра ясно виднелись человеческие фигуры. Две из них Яромир узнал сразу – знакомая до зубной боли фигурка Яги и сухая, сучковатая фигура Рокфора. Напротив них стоял невысокий старик в широкополой шляпе. Его длинная седая борода свисала ниже пояса и только чудом не попадала в костер. Над огнем был подвешен котел, в котором что-то зловеще булькало и время от времени с острым шипением выплескивалось на угли. Старик энергично шуровал в котле длинной белой костью. Вся компания о чем-то разговаривала. Недовольные интонации старика были слышны хорошо. Богатыри подобрались поближе.
– Господин фон Рюбецаль, если не ошибаюсь? – говорила бабка паскудно-паточным голосом. – А я вас сразу узнала! Такой представительный мужчина!
Старик, которого никак нельзя было назвать представительным, тем более мужчиной, от неожиданности едва не обронил свою кость. Зелье снова плеснулось на угли, зашипело, как змея, которой отдавили хвост, и мелкие капли попали старику на штаны.
– Блин горелый! Уй, жжется! – он заплясал вокруг костра, матерясь, как сапожник, перемешивая русский мат с немецкой бранью. Досталось и Яге: – Ходют тут, блин, всякие! Мешают работать! Доннерветтер! Ну, говори чего надо, и вали отседа.
– Ах, батюшка, – промурлыкала Яга. – Уж больно ты сердитый! А я к тебе от нашего друга барона. Он тебе гостинец прислал, со мной передал.
– Что-о? – взвился старик. – Какой, на хрен, гостинец? Пусть он эти гостинцы засунет себе в ухо! Мне дублоны нужны, пиастры!
– А гульдены подойдут? – проворковала Яга, помахивая кожаным мешочком.
– Подойдут! – быстро сказал старик и протянул к мешочку длинную, необыкновенно костистую лапу. Однако Яга быстро убрала руку за спину.
– Одно условие!
Лапа старика сомкнулась с глухим щелчком.
– Какие, к черту, условия? Ну, валяй, рассказывай!
– А чего рассказывать? – злорадно оскалилась Яга. – Нужно остановить четырех бандитов.
– Бандитов? – засомневался старик. – А чего их останавливать? Я бандитов люблю. Мне нравится, когда грабят и убивают! Эх, и уважаю я это дело…
– Я неправильно выразилась, – поправилась Яга. – Я тоже разбойничков люблю. Богатыри это. Святорусские! Они того… нечисть изводят. На корню.
Старик аж присел от испуга:
– Как?! Откуда они здеся? Ты, что ли, навела?
– Они сами по себе, – зашептала колдунья. – Ходят по свету и – того…
– Что того?
– Того-сего… Нечисть изводят, вот чего! Вчера Дракошу уконтрапупили!
– Что же это выходит? – засуетился колдун. – Бежать надо, спасаться?
– От них не убежишь, – твердо сказала Яга. – Найдут. Догонят. Их извести надоть!
– Да как же их изведешь, если они богатыри? – взвыл старик.
Яга не выдержала.
– Колдовством, баранья твоя голова! – завизжала она. – Кто тут хозяин, ты или я? Нешто тебя учить?
– А и верно, – успокоился старик, – колдовством. Вот ведь и зелье уже готово… У-ух, какую я сейчас придумаю штуку! Мы на них костяных болванов натравим! Только это… посевной материал нужен!
– Это что за материал такой? – заинтересовалась Мил едя.
– Посевной, старая ты карга! Зубы нужны! Где взять зубы…
– У меня нету! – быстро сказала Яга.
– Сам вижу, что нету, – проворчал старик. – А это… твой ухажер, у него как?
– Это мой слуга, – поправила Миледя. – Насчет зубов у него порядок. Даже больше, чем надо. А главное, не успеешь выбить, как новые отрастают. Граф, поди-ка сюда!
Вытянув вперед узкую козлиную морду, упырь подошел поближе:
– Слушаю-с, Миледи!
Старик вынул из котла кость, критически осмотрел ее и коротко, без замаха ткнул Рокфора в морду.
– Хрясь, хрум-хрум! – граф послушно наклонился и выплюнул зубы на траву. Колдун тут же подобрал их, взвесил в руке, пересчитал:
– Материал хорош, только маловато будет… ну, да ладно! – Он наклонился над зубами и зашептал какие-то заклинания. Богатыри, наблюдавшие все это, навострили уши.
– Что они удумали? – прошептал Добрыня.
– Хрень! – твердо ответил Илья, сжимая рукоять меча.
– Сам знаю, что хрень, но какого рода?
– Мужского, – тихо сказал Яромир. Попович, услышав такой ответ, едва не покатился со смеху.
Между тем колдун, продолжая гнусавить заклинания, воткнул зубы в землю и принялся кропить их своим зельем.
– Вырастай, войско сильное, войско могучее! Навостри зубы длинные, искусай, загрызи добрых молодцев! Карачун! Хичкок! Муракамия!
Яга скептически поджала губы:
– Какие-то у тебя, батенька, заклинания несерьезные. Чудные…
– Ах, чудные?! – вскипел старик. – Ну, сейчас ты увидишь!
– Ой! – взвизгнула старуха, когда под ней зашевелилась земля. – Чей-то там корячится?
– Ха-ха! – ликовал колдун, подпрыгивая. – Сейчас ты увидишь! Сейчас ты за-бал-деешь!
Между тем земля в тех местах, где были посажены зубы, продолжала вспучиваться, подниматься пузырями и вдруг лопнула, рассыпавшись черными брызгами, и поднялись из-под земли здоровенные амбалы, каждый ростом с небольшое дерево.
– Ну что, каково?! – вопил старик, бегая между гигантами. – Вот она, моя гвардия! Кого хошь в гроб вгонит! Где твои богатыри? Ну, где, ау?!
– Тута мы! – рявкнул Илья и сделал шаг вперед. – А теперь посмотрим, кто кого в гроб вгонит!
Богатыри вступили в круг света. Галки и вороны, облепившие ветки ближайших деревьев, захлопали крыльями и заорали дурными голосами. Граф Рокфор пустился в галоп на месте, услужливо подставляя спину Яге. Недолго думая, Миледя вскочила на него верхом, что-то неразборчиво крикнула и пришпорила своего скакуна.
Только Рюбецаль никак не отреагировал на появление богатырей, поскольку превратился в подобие соляного столба. Вылезшие из земли исполины бестолково разбрелись по поляне. Они блуждали, словно слепые, натыкались друг на дружку, кое-где уже затевалась драка, а их хозяин все никак не мог прийти в себя. Илья подошел к старику и пытливо заглянул в круглые пустые глаза.
– Ишь как проперло! – удивился богатырь. – Может, его, часом, кондратий хватил? А ведь как скакал, как орал!
– Такое бывает, – авторитетно заявил Яромир. – Это когда луна макушку отморозит. Тогда человек сначала стоит как пень, а потом начинает по крышам лазить!
– А если ему дать в лоб, – продолжал размышлять Илья, – он как, придет в себя или наоборот?
Он уже поднял руку, чтобы проверить свои предположения экспериментально, но Яромир его опередил:
– У нас же настойка есть! Сейчас мы приведем его в чувство.
– Настойка?
– Надракакаш! – Яромир извлек бутылку и зубами вытащил пробку. Из бутылки вырвался спертый дух. Несколько ворон, потеряв сознание, свалились в траву. Остальные, бестолково маша крыльями, разлетелись кто куда.
– А как он пить-то будет, – заинтересовался Илья, – он же окаменелый?
– А мы ему пасть раскроем, – сказал Яромир, отводя пальцем стариковскую челюсть вниз. – Вот и дырочка открылась! – Яромир заботливо вставил бутылочку в образовавшееся отверстие. Надракакаш весело забулькала, проваливаясь внутрь.
– Хватит, куда ты! – хором завопили богатыри. – Его же сейчас насквозь проест!
И в самом деле, колдун трясся, как в лихорадке. Из ушей, ноздрей и прочих отверстий, коих даже у самых маститых колдунов насчитывается ровно девять, тонкими струйками валил разноцветный пар.
– Это хорошо, – сказал Яромир, пряча бутылку на место. – Значит, привилось. Он небось неделю без опохмела… Сейчас колотун пройдет, и легче станет.
Илья положил старикану на затылок тяжелую горячую руку:
– Ну что, трясучка центровая? Ступай к своим зомбикам! – Он щелкнул колдуна совсем незаметно, но этого хватило, чтобы старик отлетел к своему котлу и заорал горловым кошачьим голосом:
– Ко мне, мои славные воины! В одну шеренгу становись! Равняйсь! Смир-рна! В атаку на врага шагом… марш! Изничтожить! Порвать! Покрошить в капусту!
Нестройной толпой, пихаясь и наступая друг другу на ноги, исполины ринулись на богатырей.
И тут же получили по зубам. Правда, не все сразу. Те, что получили, улетели за край поляны и хрустели валежником, выбираясь обратно. А те, что еще не успели получить, напирали, махали руками и, в свою очередь, получали по увесистому тумаку, после чего отправлялись в свободный полет. Правда, Яромир заметил одну неприятную странность. Похоже, богатырские удары не приносили бугаям ощутимого вреда. Одного из них Яромир прижал к дереву и в порядке эксперимента отдубасил от всей души. Во все время этой процедуры тот доверчиво улыбался, а когда Яромир остановился, чтобы перевести дух, бугай въехал ему слева по скуле так, что у богатыря перед глазами закружились звезды.
– Ну, Вася, держись! – взревел Яромир, схватил земляного мужика поперек туловища и забросил в черное небо. Бугай улетел в торжественном молчании.
– Знай наших, – пробормотал Яромир и, потерев скулу, бросился в гущу врагов. Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня старались вовсю. Воздух наполнился летающими бугаями. Земляные мужики с глухим стуком врезались друг в друга; падая, крушили вековые деревья, но тут же как нив чем не бывало, вскакивали и перли снова. Те, кто улетел подальше, через некоторое время возвращались и с идиотической улыбкой снова лезли в драку. Колдун, размахивая длинными руками, плясал у костра, подбадривая свою гвардию. Время от времени он прыскал на них зельем, выкрикивая очередное заклинание.
На Илью Муромца насело сразу пятеро. Он их стряхнул с себя, но его схватили за ноги, повалили и принялись методически мять, как мнут сдобное тесто. Через минуту из копошащейся кучи вылетели штаны богатыря, а вслед за ними кольчуга. Илья взревел, вскочил, схватил одного из мужиков за ноги и пошел им обрабатывать остальных. Однако никакого результата это не принесло. Бугаи с улыбкой получали по зубам, с улыбкой падали на землю и с улыбкой вскакивали снова.
– Это колдовство! – прокричал Алеша Попович, отбиваясь сразу от десятерых.
– Ясный пень! – отозвался Яромир, круша улыбающихся идиотов налево и направо.
– Братцы! – завопил Добрыня. – У меня кошелек сперли! Верните кошелек, сволочи!
– С ними так не справиться! – крикнул Яромир. – Они ж неубиваемые! Их колдовством надо. Хрясь! – Он залепил в очередную улыбающуюся морду. В этот момент кто-то сильно дернул его за ноги. Яромир грохнулся на землю. Сверху тут же навалились. Бесстыжие холодные руки принялись расстегивать ремни, торопливо стягивать одежду.
– Ну все! Вы меня достали! – взревел Яромир. Вскочив на ноги, он разметал кучу врагов и бросился к мешку. Выхватил сначала гитару, но передумал и вытащил потертую кожаную суму.
– Двое из сумы! – гаркнул он, перекрывая грохот побоища. В ту же секунду из сумы выскочили два амбала и преданно уставились на Яромира:
– Слушаем, хозяин!
– Ну-ка покажите этим мужикам, где раки зимуют!
Амбалы переглянулись, подмигнули друг другу:
– Айн, цвай, драй! – и обратно запрыгнули в суму.
– Трусы! – запоздало крикнул Яромир. В ответ сума мелко-мелко задрожала.
– Тьфу ты, пропасть! – Богатырь бегло огляделся. Мужики все так же методично и равнодушно продолжали наседать.
– А что, если… – Яромир посмотрел на колдуна. Старик притомился и уже не скакал, а сидел на пеньке, обмахиваясь костью, как веером. Яромир, как снаряд, врезался в толпу, разметал ее, в два прыжка пересек поляну и схватил старика за шиворот:
– А ну, волчья сыть, приказывай своим дебилам сдаваться!
– Ха-ха! – театрально взвыл колдун. – Испугались! Они вас по косточкам, по суставчикам… и не только, – многозначительно добавил он и мерзко захихикал.
– Ну а тебя в суп! – мстительно сказал Яромир и сунул колдуна в котел. – Знал бы, не стал бы на тебя надракакаш тратить!
– Вау! – взвыл колдун, погружаясь в дымящееся зелье. – Буль-буль! – И попытался ударить Яромира костью.
– Я тебе подерусь! – Яромир выхватил ее у старика и легонько стукнул его костью по темечку. И в ту же секунду произошла странная, совершенно небывалая вещь: колдун сморщился, как печеное яблоко, осел и без осадка растворился в бульоне.
– Вот это да! – восторженно воскликнул Яромир, с любопытством осматривая свое новое оружие. – Как раз то, что надо!
Схватив кость покрепче, он снова ринулся в гущу битвы. Первого же бугая он просто ткнул костью в морду. Бугай на секунду замер и вдруг беззвучно лопнул, словно мыльный пузырь, забрызгав Яромира зеленоватыми хлопьями. На землю, сверкнув, упало что-то мелкое и острое. Яромир поднял маленький предмет и,.рассмотрев, брезгливо отшвырнул в сторону. Это был зуб графа Рокфора.
– Начало есть! – Он подбежал к следующему мужику и стукнул его по темечку. Эффект был тот же. Мужик лопнул, а на землю упал мелкий желтоватый клык.
– Победа! – завопил Яромир и пошел работать костью направо и налево. Вскоре все было кончено. Богатыри стояли на поляне перед догорающим костром, тяжело дыша. Вид у богатырей был еще тот. Добрыня и Муромец лишились штанов и рубах. С Алеши успели стянуть только кольчугу. Остальные вещи были разбросаны по всей поляне.
Какое-то время друзья приводили себя в порядок. Яромир мстительно пнул суму. В суме взвыли. Яромир пнул еще раз.
– Это вам за трусость! Еще раз подведете, получите по полной программе.
– Ты это с кем? – заинтересовался Илья.
– Да вот, учу маленько! – Яромир вкратце рассказал о происшедшем.
– Бестолковое дело, – отмахнулся Муромец.
Поляна была усеяна поломанными деревьями, кустами, ветками. Все это друзья бросили в огонь. Костер получился на славу. Языки пламени поднимались к верхушкам деревьев, и ночь испуганно отступала. Богатыри попивали перезрелый квас, рассматривали сбитые кулаки и многозначительно посмеивались.
– Ну что, Яромирка, думаешь обо всем этом? – прищурился Илья.
Яромир снова насупился:
– Я не думаю!
– Ну да, да! Ты мыслишь и считаешь! Так что мыслишь-то?
– Мыслю, что идем правильно. Потому все эти бесы и лютуют. А еще мыслю, что надо поспать. Глаза чей-то слипаются.
С последней мыслью согласились все, и через пять минут над поляной стоял густой богатырский храп.
Утром выяснилось, что есть нечего. Муромец грустно заглянул в котел с зельем, помешал щепочкой студенистую жидкость и ненадолго задумался.
– Бульон-то мясной! – констатировал он.
– Правильно, – подтвердил Яромир. – Там колдун сварился.
– А колдун – он не человек! – воодушевился Илья.
– Человек! – быстро возразил Алеша Попович. – Только очень скверный. Но все-таки…
– Тогда не буду есть, – решил Муромец и отошел в сторону. Но было видно, что он все еще сомневается. Время от времени ноздри его раздувались и жадно втягивали наваристый суповой дух. Наконец он не выдержал: – Может, лучку добавить и прокипятить?
– Нет! – твердо сказал Яромир и носком сапога опрокинул котел с зельем. Бульон быстро впитался в землю. Остались только короткие синие штаны, курточка, шляпа и разварившиеся ботинки. Илья плюнул в сердцах и стал собираться.
Бег начали в мрачном молчании. Однако свежий воздух, яркое солнце и задорное птичье чириканье сделали свое дело. Богатыри повеселели, Илья снова начал распевать песни, а Яромир – мысленно сочинять стихи.
Постепенно широкая дорога превратилась в узкую, а там и вовсе разменялась на несколько бегуших вверх по склону тропинок. Друзья выбрали самую утоптанную и припустили по ней. Тропа шла круто вверх, но друзья не чувствовали усталости. Вскоре они преодолели одну гору и стали взбираться на другую.
