Текст книги "Закон калибра 9 мм (СИ)"
Автор книги: Владимир Поляков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Это не новодел, вот клянусь волосами пророка Елисея! И цена справедливая. Вот сами посмотрите.
Смотрю и несколько не в большом восторге. Потому и отвечаю:
– Который был лыс, как колено, потому над ним даже дети хохотали, – усмехнулся я, зная привычку некоторых торговцев ювелиркой определённой категории клясться тем, чего попросту не имело места быть. – Потому не делайте мне смешно, а то я пойду к одному из ваших конкурентов, которых в нашем прекрасном городе всё ж немало.
– Бедного Зальцмана всякий норовит обидеть. Грабьте, молодой человек, не жалейте того, что моим детям будет мало что кушать.
Цена как-то резко уменьшилась до вполне себе приличной. И не мелочь, и приятно. Но торговец реальный жук. Хотя… ему по должности положено, да и товар по сути стоит столько, сколько клиент готов заплатить. А уж по реалу или будучи малость не в теме – так тут расклады разные бывают.
Перстень неплохо так сел на указательный палец левой руки, как влитой. Гут. Ну а поскольку покупка оказалась очень даже в рамках допустимого по имеющемуся «бюджету на смену имиджа», то стоило и к цепи на шею присмотреться. Серебряной опять же.
– Я так понимаю, у вас эти цепи вроде как «бисмарк»? Или аж целый «питон», судя по массивности?
– И вот как работать с покупателем, который разбирается в изделиях из благородных металлов? – ворчал Зальцман, доставая теперь и цепи. – Это ж одно большое разорение, а не торговля. Вот, тут три «бисмарка» и один, вы таки да правы, настоящий «питон». Но я клянусь здоровьем бабушки, что вам стоит взглянуть не на столь массивные, но более благородные, из золота. Я сразу вижу тех, кто хочет выглядеть как подобает положению.
– Серебро, – отрезал я. – Не жадности ради, исключительно соблюдения принципов для. И вообще, aurum est mollis metallum
– Я дико извиняюсь…
– Золото – мягкий металл. Грешно покупать то, что с давних пор принято брать силой.
Хотя и финансовая составляющая тоже играла бы роль, не будь у меня реального предубеждения относительно золота. Но этого я, понятное дело, говорить ювелиру, продающему и покупающему всё ценное и явно под серьёзной крышей, не собирался. Пускай сам себя убедит в моей солидности как клиента. Равно как и в том, что я ещё приду. Сейчас ещё парочку глубокомысленных фраз отвесим и…
В общем, «питона» я тоже прикупил и на себя повесил. Понимаю, что как бы золото в глазах народа котируется, но ограниченность финансов плюс собственный стиль в итоге дают то, что имеется сейчас. А ещё… Упс. Вот уж действительно упс, да в полный рост. Как-то я малость подзабыл, что здесь мне не там – знать бы ещё, где и что вообще это самое «там» – и отслеживать нужно не просто угрозу как таковую, способную образоваться непосредственно в данном месте, но и потенциальную.
Внимание я к себе привлёк. Чьё? Двух появившихся совсем недавно клиентов, но не тех, что покупают, а совсем даже наоборот, что-то Зальцману притащивших. По их виду заметно, что притащенное совсем недавно хозяев поменяло. Два хмырёнка типично уголовной наружности. У одного и вовсе два партака на пальцах, что недвусмысленно показывает, что сидел аж два раза… вроде бы. Я в этой тюремной живописи спец невеликий, хотя кое-что и могу прочитать. Наверняка под одеждой, на торсе и иные фрагменты зоновской биографии прописаны, но мне оно особо и не требуется. Дёрганый, волком на всех смотрит, только что зубами не щёлкает. Второй… этот с ноги на ногу переступает и вид такой, словно холодно ему. Замёрз? В какой-то степени, поскольку это у него состояние, когда надо новую дозу наркоты вколоть или там проглотить/скурить, тут я уж не скажу точно, ибо ни разу не нарколог.
Вот эти оба-двое и смотрели, проявляли, так сказать, интерес от своих пусть и скромных, но всё ж душ. Кулинарный такой интерес. Пускай не в прямом смысле этого слова, чай не папуасы с Соломоновых островов или какого-нибудь там Фиджи, о коих столь красочно рассказывал великий Джек Лондон. А я тут, понимаешь, ещё и деньги засветил, вынимая из кармана пачку. Она, проклятая была так сложена, что сверху оказались дойчмарки. Их там и было то полторы сотни, но… Чую, что взгляд эту самую валюту выцепил, зацепился и теперь… Теперь этот фактор следует учитывать. Что ж, учтём, но пока, чтоб не проявлять лишнюю в подобных случаях спешку. Закончим дела. Как? Я ж ещё часы прикупить намеревался и зажигалку. С серебром, ясное дело. пока лучше завязать – это я про «огниво» – а часы я и вовсе собирался покупать просто качественные, а не понтовые.
Оказалось, Зальцман и такой товар у себя держал, только не на прилавке. Нет, ну теперь стопроцентная уверенность относительно того, что скупает, паразита кусок, ровно всё, что приносят из числа имеющего какую-то пристойную цену.
Выбор был… обоснован. «Командирская» модель, противоударная и водонепроницаемая, плюс к тому светящиеся стрелки. Просто, но в то же время никаких вопросов ни у кого вызвать не может. Качество, оно всеми признаваемо. Ну а простой кожаный ремень – это опять же удобство, да и кожу на руке не прищемит, не натрёт. Что до зажигалки – этого добра тут хватало, но сделал вид, что просто понравилась одна бронзовая, довольно массивная, но с выгравированным по корпусу орнаментом по типу кельтского. Оно действительно смотрелось красиво, так что и я жалеть о выборе не собирался, и удивленных взглядов в разных кругах, куда могу попасть, не случится. Разве что интерес к нестандартной вещи, но в хорошем смысле этого слова.
Пока совершались эти покупки, один из той парочки нырнул куда-то в скрытые от обычных клиентов помещения, но лишь после того, как Зальцман снял преграждающую путь цепь. И сразу же повесил обратно. Дескать, это не для всех, только для тех, кого пригласили. Логично, чего уж там.
Поторопиться и быстренько улизнуть? Вариант, спору нет, но не в моих правилах убегать в ситуациях, когда уровень опасности не переходит за некую незримую черту. Сейчас однозначно не такой случай. Бежать от пары каких-то уродов, один из которых ещё и наркот конченый? Я ж себя после такого уважать не то что перестану, но стану заметно меньше. Посему… Очень неспешно собираюсь, вежливо прощаясь с не то владельцем, не то просто местным аналогом управляющего. Как раз достаточно потянул время, чтобы второй вновь появился, причём вид у него был этакий раздосадованный. Не удалось товар скинуть? Маловато дали? Скорее второе, нежели первое, поскольку тут явно не особо придирчивая скупка, вопрос лишь в цене, которую дают за приносимое. Наверняка лишь от тех, кого мало-мальски знают, но в данном конкретном случае вопрос самого факта знакомства даже не поднимался.
Выхожу и, опять-таки неспешным манером, топаю в сторону выхода с рынка. Изображать из себя не особо внимательного человека было просто, требовалось лишь нацепить на лицо маску этакого витающего в облаках, да не дёргаться, явно обращая внимание на окружающее. А вот купить по дороге солнцезащитные очки – не чёрные-чёрные, а скорее этакие дымчатые – оказалось полезно для того, чтоб убедиться в верности предположения. Ага, вот и эти два шакала. Сказать, что они вели меня профессионально, не получится при всём на то желании, но и совсем уж бездарями они в этом деле не являлись. По ходу, исключительно практический опыт, без поставленной школы Просто прилипли и ведут, не слишком приближаясь, но не меняясь, не чередуясь, не используя многочисленные приёмчики для отвлечения внимания от себя родимых. Хорошо… для меня, разумеется.
Новиград – большой город, и знать все его закоулки мало кто может. С другой стороны, достаточно было и части подобного знания. Спустя минут пять после того, как я – а за мной и двухвостое сопровождение – покинул территорию рынка. Сселал вид, что «внезапно» обнаружил своё нежелательное сопровождение. А что делает обычный человек заметивший такое вот безобразие? Правильно, пытается спастись тем способом, который кажется наиболее естественным в его положении. Для простого обывателя – а меня опять же принимали именно за эту разновидность фауны – это была бы либо попытка юркнуть под крылышко к ментам. Либо переждать в людном месте, где даже полная отморозь вряд ли рискнула бы перейти к активным действиям, либо… просто попытка быстро-быстро улепетнуть, рассчитывая на то, что преследователи могут отстать, потеряться.
Надежда на ментов в постсоветском царстве-государстве? Уже смешно, особенно учитывая тот факт, что они и при СССР были той ещё экзотической разновидностью, не особо доверия заслуживающей. Обобрать до нитки пьяных, измотать заявителю остатки нервов, задолбать проверками и перепроверками по самому ничтожному поводу, всеми силами пытаться отбрыкаться от заведения уголовного дела по не самым тяжким статьям УК. Правда, реально серьёзные преступления старались расследовать, пускай не от усердия, а опасаясь получить сверху по рогам и потерять тёплое и уютное местечко. Сейчас же… Развал и деградация ударили и по этой структуре, и без того ни разу не гранитной крепости.
Людное место? Ну-ну! Сейчас и посреди улицы ясным днём могли дать по морде и вывернуть карманы, и в какой-нибудь столовой или там магазине. Редко, но реально могли. А потому… Преследователи не должны были особенно удивиться тому, что очередной упакованный фраер с валютой на кармане засуетился, их заметив. Да и резко так ускорился, свернув сперва в проулок, а там и через проходные дворы, стремясь оторваться.
Знали они этот район, наверняка даже получше меня. Потому, когда я оказался в каком-то замусоренном месте у гаражей-ракушек, откуда и выхода явного не наблюдалось, помимо того. каким я сюда попал… В общем, ловушка захлопнулась. Только вот дичью был отнюдь не я, а реально случайным образом засвеченная валюта стала всего-навсего приманкой, на которую попалась ни разу не жирная, но очень нагло себя ведущая добыча в количестве двух штук… ну или экземпляров, не велика разница.
Страх на физиономию нацепить и спиной вперёд так отступать, совсем близко к гаражам. И до чего ж приятно видеть два кариесно-фиксатых оскала на лишенных печати разума рожах. Ближ-же, бандерлоги, подойдите ближе… Именно так говаривал один легендарный удав, любящий как свежее, диетическое питание из приматов, так и просто постебаться над окружающим его миром.
– Чё, фраер, гони бабульки.
– Ага, и остальное тож, – гнусно подхихикнул второй, который явно что-то сожрал или нюхнул с того момента. как я его впервые увидел. – Часы, штаны… Трусы можешь оставить, терпила. Цени нашу эту… Щедрость, во!
– Ну хоть не фетишисты. Уже радует.
– Чё⁈
– Хрен в очо через плечо! Как, не горячо? – нормального языка уроды в принципе не понимали, а вот появившийся у меня в руке «макарка» заставил болезных застыть соляными столбами. А я ещё и затвор передёрнул, на лету поймав выскочивший патрон, который и продемонстрировал. Дескать, боевой, а не абы что. – Маслята реальные, а значит, как дернетесь, мигом по паре маслин в брюхо для лучшего проветривания кишок получите. Поняли? Ах да, ещё грабки в гору. Ручки, в общем, вверх подняли, да чтоб не дёргались.
– Э, ну ты чё, Ну типа рамсы попутали, брателло, – загундосил тот, с партаками на пальцах.
– В натуре мудянка вышла, – заёрзал второй, но как то нехорошо это сделал. Совсем нехорошо. – Разойдёмся краями?
Качаю головой, ничуть не удивляясь подобному, но и не собираясь спускать двум уродам то. что они хотели и считали, что могли со мной сделать.
– Vis vi repellitur, ни разу не уважаемые и совсем не господа.
– Э-э…
– Это типа чё?
– Древняя мудрость, которая явно прошла мимо вас, кто привык vivere in diem, а в день завтрашний заглядывать лишь тогда, когда денег и на опохмел или там новую дозу нет. Впрочем…. Решили применить ко мне силу, силой же и отразится. Да не вибрируйте вы так, убивать не буду. Мне два жмура и в результате запалённый ствол на ровном месте не нужны. Просто по морде получите, ну и за беспокойство с вас, что полагается, сниму. Вот ты, особо наколками украшенный, три шага вперёд и потом спиной ко мне повернуться.
Не хочет этого делать, вот совсем-совсем. И пробует авторитетом давить. Не своим, понятное дело, а тех, кто повыше.
– Слышь, мы тут не залётные. Мы под Греком ходим. Я Буча, вон он – Сохатый. Ты сам обзовись, кто таков, чтоб перетереть можно было.
– Сейчас колено прострелю.
Тут главное не слова как таковые, а уверенность в голосе плюс некоторая толика скуки. Дескать, как вы мне все осточертели, и не лучше ли просто пристрелить, наплевав на спалённый ствол, который, в общем, не столь дорого по меркам криминальной братии и стоит. Долларов пятьсот, если тот же «макар» и чистый, не успевший наследить. ТТ малость подороже, ну так и качество машинки куда лучше.
– Все, я уже, только ты это, ты не стреляй, мы поняли, что неправы были. Но назваться…
Говоря это, Буча и три шага сделал, и спиной ко мне повернулся, хоть очень не хотел делать ничего подобного. Нутром чуял, что ничем хорошим это не закончится. Верно чуял, правильно, у таких представителей живущей в каменных джунглях примитивной фауны инстинкт самосохранения порой начинает работать на полных оборотах. Не всегда чуют угрозу. особенно нестандартную, но как только встрянут, так всеми силами пытаются выскользнуть из сложной ситуации. могут обещать, плакать, сопли по роже размазывая, даже сапоги пыльные целовать… Только верить подобным типусам нельзя ни в чём и никогда. И тем паче запрещается поворачиваться спиной – непременно ударят, с огромным удовольствием.
Только сейчас ударю я. Сперва носком кроссовки под колено – сзади то особо хорошо, даже учитывая, что нога не в жёстком ботинке. Не в армейском берце особенно – затем, когда тот с громким таким вскриком припал на колено, ногой же в брюхо, благо оно сейчас не было напряжено. Ну и чуть позже, через несколько секунд, дав почувствовать неслабый такой спектр болевых ощущений. Добивающий в голову. Пусть полежит тихим и бессознательным.
– Слов вы не понимаете, Сохатый, а за не работающую нормально голову отвечает если и не жопа, то тушка в целом. Иди сюда, жертва аборта.
Стоит… ступор. Ведь знаю я. что боится он не боли – подобную фауну били и в глубокой юности, и на малолетке, которую тот наверняка не миновал, и потом – да и вообще наркоши плоховато боль чувствуют, особенно будучи вмазанными. Тут несколько иное. У Сохатого мало-мало картина мира, простая и понятная, немного надломилась. От меня ни он, ни его подельник не ожидали ни наличия ствола, ни такого вот жёсткого отпора. Более того, я хоть частью, но понимал их уголовный жаргон, мог и отвечать на понятном «наречии». Только вот и называться не собирался, и вообще не показывал себя одним из них. Хотя сейчас кого только по ту сторону закона не было. Спортсмены, «афганцы», просто бывшие военные, оставшиеся не у дел, иные разные. Когда рушится серьёзная система, на её руинах чего только не проклёвывается, порой донельзя экзотическое. Умные люди это понимают, но то ведь умные… и люди. Сей же организм в принципе на хомо тянул с ба-альшой такой натяжкой, а уж если учитывать циркулирующую по венам наркоту, то не тянул и вовсе.
Сближение… тычок стволом в солнечное сплетение. Ага, сразу в позу гордо блюющего шакала, то бишь на карачки, да с этакими утробными стонами. Ф-фу… то ещё амбре. Поскольку всё это делалось не садистского удовольствия ради, а всего лишь урока для, ограничиваюсь ещё несколькими болезненными пинками и всё жжем же отключающим ударом по голове.
Прелестно. Лежат, не жужжат, гармонию мира не нарушают. Жаль, что всего лишь на короткое время. Ну не стрелять же их и не резать? Да, уроды, один и вовсе наркот, но не чувствую в себе должной степени озверения, вдобавок не знаю ничего про этих субчиков. Тем паче уже попугал, попинал, а сейчас ещё и материальную компенсацию взыщу. Проще говоря, экспроприирую у них из карманов всё, что вообще того стоит. Сперва у Сохатого, затем у Бучи.
Компенсация за потраченное время и моральный ущерб. Хотя нет, морального то ущерба ноль, так, размялся малость и пообщался с хомо криминалис вульгарис в среде их естественного обитания. Мелкими такими представителями сего вида, шушерой, проще говоря. Оттого, наверно, и в карманах у них было пустовато. У наркота вообще хрен да ни хрена, помимо каких-то таблеток, ясно, что не от головной боли. А вот Буча поделился средней толщины пачкой деревянных полусотенного и сотенного номиналов и несколькими отдельными купюрами. Однозначно это то, что сей парочке выдали как оплату за сданный товар. Странно… Что именно? Да то, что имея на кармане не самую маленькую по меркам такого калибра шпаны сумму, решили ещё и меня выпасти и грабануть. Жадность фраера сгубила! И да, фраерами в данном раскладе оказались именно они. Ирония судьбы, однако.
Вот что тут сказать? По существу, отбил почти всё потраченное на шмотки и аксессуары. А ещё окончательно уяснил, что на конкретном историческом отрезке времени, в определённой географической области деньги реально могут сами к тебе прийти. Нужно только не зевать и вовремя их подобрать… предварительно, если требуется, уронив тех, кто их тебе принёс. Тех, разумеется, кого ну вот ни разу не жалко. Моральные принципы? Не смешите мои тапочки, они от этого дырявятся. Мои принципы всегда со мной, пусть даже с памятью какие-то странные проблемы. И вообще, мне ещё в магазины забежать надобно. Нормальные магазины, за нормальными продуктами. А то как вспомню то, что этой ночью в холодильнике и вообще на кухне узрел – хочется одновременно и всплакнуть, и пнуть тех уродов, которые уже давным-давно довели до ситуации, когда семья из двух учителей даже поесть нормально на протяжении месяца за свои жалкие зарплаты не может.
Глава 2
Апрель 1992 года
Магазины вы, магазины… Как в советское время не было там ни черта, так и за минувшие с момента краха СССР месяцы не слишком многое на полках появилось. Но это если в обычные забегать, а не в новооткрывшиеся. Вот в таких хоть цены и были откровенно конскими, но зато и продукты имелись вполне себе пристойные, от которых тоска-печаль не пробуждалась. Туда, конечно, я и зашёл, в один из таких новооткрывшихся, поближе к дому, дабы далеко не тащить пакеты. Лень, именно она двигатель прогресса, а я сроду считал себя именно прогрессивной личностью.
Мда, тяжеловато будет, хотя и терпимо. В голову неожиданно постучалась мысль о том, что есть такое понятие как доставка, но тут же уползла обратно. Может там, в нормально европейских – не только по расположению, но и по ментальности, не искалеченной семью десятками лет откровенной азиатчины – странах подобный сервис и есть, причём давно. а тут, где только-только краснознамённый маразм ласты склеил… шалишь. Нескоро подобное будет, аж в… Бр-р! Вот и опять что-то постучалось, причём пророческое такое, мать его за ногу. Аж малость не по себе стало, хоть и схлынуло быстро. Не по себе, зато ощущение как бы и жуткое, но одновременно интересное, притягивающее. Ничего, я ещё попробую в глубинах своего разума покопаться, пробить крепкую, но всё же не непробиваемую, судя по таким вот сигналам, стену.
– Сева! Ты что ль? Ну тебя не узнать прям, ишь какой упакованный, в фирме весь!
Дёрнувшись было в первое мгновение, я всё ж удержался, опознав радостный голос. Вот он, его источник – белобрысый, почти что альбинос, хоть и не дотягивающий до этого определения, коренастый такой парень на вид лет двадцати с небольшим хвостиком. Одет расхлябанно, не так чтоб очень козырно, но и не в советско-постсоветский ширпотреб. Васька Куницын по прозвищу Геолог
Не одноклассник, ибо учился на класс старше, но жил в соседнем дворе. Давний не то приятель, не то ближе к другу по имеющимся воспоминаниям. Большой любитель девочек, хорошего вина, игры в карты. Особенно в покер, будь он неладен, эта ни разу не любимая мной игра, где многое зависит от везения и немногим меньше от умения держать каменную рожу либо изображать ложные эмоции с целью перехитрить на психологическом уровне противника. Но чистое везение всё равно на первом месте.
– Я, разумеется, кто ж ещё то.
Только и оставалось, что, слегка вздохнув, протянуть руку, косточками которой Василий малость и похрустел. Благо с физической силой там было не просто в порядке, а даже в некотором избытке. И исходная предрасположенность, и качалка, в которой тот не то что сиднем сидел, но частенько захаживал аж с последнего класса школы. Тогда они ещё были этакими полулегальными, не одобряемыми коммунистической идеологией. Типа, если будущий строитель коммунизма занимается подобным, то не иначе как поддался тлетворному влиянию идеологического противника… и тому подобная мура. Идеология подохла в корчах – и плакать по ней почти никто из знакомых схожего возраста точно не собирался за немногими странными исключениями – а вот качалки и прочие тренажёрные залы становились всё более популярными, более распространёнными, находя новых и новых клиентов. И нашли бы ещё больше, будь у людей нормальные деньги на их посещение. А так… по ситуации.
Хотя у Геолога с финансами всегда всё было пристойно. Не у него самого, откровенно то говоря. Откуда у простого студента, учащегося на факультете журналистики, деньги? Стипендия – а вернее то, что ей называлось – это ж чисто похохотать и то сквозь слёзы. Зато его предки – дело другое. Отец Василия как раз и был самым настоящим геологом, изъездившим не только просторы нашей необъятной, но и в зарубежные командировки часто попадавший, уж точно не менее десятка раз. А подобное, доложу я вам, в недоброй памяти недавние советские времена было официальным источником пусть и не собственно валюты – официально, по крайней мере – а заменяющего оную суррогата. Под суррогатом имелись в виду «чеки», на которые можно было покупать куда более хорошие товары, нежели продавались в обычных совмагазинах, доступных любому обладателю молоткасто-серпастой красной советской паспортины. С крушением советского государства семья тоже в скудость впадать не собиралась. Отец Васи вновь слинял в зарубежную командировку, на сей раз чисто на коммерческих началах и, как я слышал, всерьёз рассчитывал в ближайшие год-два окончательно закрепиться за кордоном и семью туда же перетащить. Но это всё в будущем, а пока… Пока что сам Васька, что его мать, что две сестры, младшая и старшая, находились тут, в Новиграде.
– Пойдём, посидим-покурим. Ты как, не против?
– В принципе нет, но… – взглядом показываю на свой груз. – Сначала домой это всё забросить надо. И раз уж ты мне по дороге попался, да ещё и с ценным предложением – хватай один из пакетов, поможешь побыстрее и покомфортнее до дома добраться. А там груз сброшу и свободен.
– Замётано.
И хвать тот пакет, который и выглядел полегче, да и являлся таковым. Васисуалий в своём репертуаре. Качалка там или нет, но нагружать себя работой он с детства не любил и всеми силами от оной отлынивал. Особенно от «общественно полезной», она же для конкретного человека не то что совершенно бесполезная, а ещё лишняя, зачастую даже вредная. Все эти канувшие в Лету субботники, комсомольско-пионерские обязательства и прочая по***нь, рыдать о которой могут разве что совсем больные на голову или патентованные мазохисты.
И, конечно же. склонность к болтовне. Порой лёгкая, а иногда, в период обострений, ну совсем не затыкаемая. Даже интересно, какое состояние у него сейчас? Впрочем, сейчас оно и прояснится, тут и к гадалке ходить не стоит.
– Приоделся. Перстень, цепь не златая, но серебряная. С каких доходов гуляешь, Сева? Ты ж в карты не играешь, торговать тож не выучен. Или страшно-ужасная секретина?
– В меру, всё в меру. Скажем так, произошла частичная коррекция жизненного пути, в силу обстоятельств. Результат, как видишь, покамест вполне пристойный и достойный. Но никаких карт, больно они переменчивы и вообще можно крупно влететь.
– Вижу уже, – как то малость сдулся Геолог.
– Еще не то сможешь увидеть… Стоп! – внезапно осёкся я, уловив, что собеседник несколько по иному поводу завял. – Неужто опять вляпался со своими долбанными картами? Завязывал бы ты, а то продуешься не как обычно, когда у папы с мамой можно чуть больше денюжек выпросить якобы на подарки девочкам и разные пьянки благородных донов, а иначе.
Молчит и сопит этак печально. И рожа стала вот совсем грустная.
– Давай тогда, собирайся с мыслями и начинай говорить. Оно, конечно, верно, что silentium est aurum, но явно не в твоём случае.
– Сейчас, с мыслями соберусь, сигаретку выкурю.
И действительно, прямо на ходу и пачку «мальборо» достал, и прямо зубами вытянул оттуда курительную палочку. Потом пачку убрал, зажигалку достал, прикурил… Всё на ходу, одной рукой, пакета, мной доверенного, из второй не выпуская. Затянулся этак глубоко, во весь вдох, что обычно делал редко, только когда хотел немного отрешиться от каких-то проблем. Молчит, курит. По ходу, с мыслями собирается, слова подбирает. В то, что замкнулся и решил не поднимать неприятную для него тему – в это я категорически не верил. Васька, как я мог судить из имеющегося в памяти, человек предсказуемый. Уж если завёл о чём-либо речь, обязательно продолжит, не соскочит с темы, если, конечно, собеседник какую-то хамскую штуку посреди откровений не ляпнет. Я подобного вытворять не собирался, а потому следовало лишь чуток подождать.
Дождался. Уже когда мы добрались до моего двора, Васька вышел из этого своего состояния и выдавил из себя:
– Давай я сейчас кратко, а ты потом домой и обратно. Лады?
– Не вопрос. Только давай присядем, что ли.
Кивок и курс на ещё не до конца доломанную скамейку. Вандализм цвёл и пах не только в подъездах домов, но и во дворах. Ну вот казалось бы, на хрена пытаться доломать лавочки, а то и вовсе их подпалить? Даже с точки зрения полных маргиналов логики в этом просто ноль без палочки. На лавочке можно сидеть и бухать, можно спать на или под ней, когда уже ва-аще в ноль нажрался. Можно… да много чего можно, только ведь не-а, не стучатся доводы логики в то, что заменяет им разум. Потому на некоторые лавочки/скамейки садиться было уже практически нереально. На некоторые лично я просто брезговал по причине обблеванности или обоссанности… иногда и нагаженности… правда, последнее было в основном около, но не из рудиментов здравого смысла, а попросту из удобства во время процесса.
Впрочем, эта конкретная скамейка была ещё вполне себе ничего. Присели, а там и я сигаретку из пачки с верблюдом вытащил. Вот вроде и неплохой табак, а душа несколько иного просит, чего тут вроде бы и не встречал. Но если встречу – наверняка узнаю… вспомню, если вообще правильным будет так выразиться.
– Присели. И что скажешь, пусть даже кратко, Геолог ты наш?
– Попал я, Сева, вот сильно так попал, а в ноги матери кидаться… боюсь. Я и так уже не раз накуролесить успел. Отец потом вернётся, прижмёт меня так, что я пискнуть не смогу. И не возразить тогда, сам же виноват. И не признаться нельзя, иначе под удар поставлю. Времена сейчас…
– Два вопроса. Сколько продул и кому именно? Причём второй тут как бы не важнее первого.
– Четыре косаря… зелёными.
Тут только присвистнуть и оставалось. Нехило Васенька погулял, аж на четыре тонны приземлили бедолагу. То-то сидит с видом печальным, хотя и пытается ещё хорохориться. Только вижу, что это так, трепыхания пойманной на крючок и уже вытащенной из родной среды жирной рыбины. Любопытно, сам влез, чисто по дури и воле случая, либо выпасали как дичину? Хотя… Четыре тысячи долларов – куш, конечно, неплохой, спору нет, но вот чтобы долго к этому готовиться, прикармливать потенциальную добычу – сомнительно мне.
– И кому угораздило проиграться?
– Есть такой Степ. Зовут Григорий… Ну вроде как важный такой человек, игрок. Не в казино играет, а на отдельной квартире специальной.
– Катран?
– Точно! Ты ж знаешь, Сев, я хорошо играю, просто иногда увлекаюсь.
– А ещё отыграться пытаешься, – пошарив в памяти, ответил я. – Давний же закон есть, даже два. Не отыгрываться и не похмеляться. Только если при последнем нарушении тупо уйдёшь в запой, то при первом… В лучшем случае без порток останешься, а в худшем ещё и последние яйца в счёт долга обкарнают.
– Ты это, не сгущай краски.
Качаю головой, даже малость поражаясь сохранившимся у человека иллюзиям. Пошарив вокруг глазами, вижу, что урну, куда можно было б выбросить окурок, какое-то чмо уронило. С-суки шариковоподобные! Поморщившись, щелчком отправляю бычок в направлении уроненной урны. Есть попадание.
– Сам играть пошёл или убеждали, подталкивали словами разными?
– Сам. Вот дурак был, да, но, сука, самостоятельный! – воскликнул Васька. – В один день повезло, почти триста долларов выиграл. Во второй день большая игра была, хорошая, но по собственной глупости и азарту выигрыш в ноль ушёл. И вот третий… Заигрался! Всё, что с собой было, просадил и на те самые четыре просел. А отдавать то надо! А чем? Только к матери, чтобы та залезла в отложенные деньги. Должно хватить, но… мне совсем плохо будет.
– Повторяешься.
– Не подкалывай, филолог ты доморощенный! И без того на душе тошно. Я с тобой не для этого говорю.
– Вот и перешли к теме. Зачем тогда? Нет, я всегда готов и выслушать, и помочь в меру сил. Только вот не финансово, таких денет нет и в ближайшие дни с гарантией не ожидается. Зуб даю.
Новую сигарету подкуривает, затягивается часто, жадно. Обычно он этого не делает, но ситуация то вся из себя экстраординарная. Вот и кроет Геолога не по-детски.
– Я не денег хочу попросить. Кое-что сам собрал, кой-чего занял, но… Только две штуки без полусотни набрал. А этот, ну который Степ, он уже сейчас деньги требует. Завтра то есть.
– Хм. Понятно, что требует. Но ты вот что скажи, друг ситный, ты, когда проигрался, на словах что-то пообещал или ещё и расписку долговую подмахнул.
– Расписку, – совсем приувял собеседник. – Не отопрёшься, там и подпись моя, и вообще всё собственной рукой писал.
– А отпереться не факт, что получилось бы, особенно если свидетели были из числа уважаемых в той среде персон. Наоборот, очень хорошо, что есть хотя бы расписка. Ты как именно её оформил то?
– Руками, б*я! Ручкой с синими чернилами на листе хорошей такой бумаги, белой. Не тетрадной и там и не туалетной. Какая в жопу разница!
Резко захотелось встать, подойти к ближайшему дереву и побиться о ствол головой за ради выбивания из головы печали и страданий по поводу творящегося вокруг дурдома. Твою ж мать, ну просто заповедник непуганой советской… лишь недавно переставшей быть таковой фауны… полуразумной в житейских вопросах.
