Текст книги "Ацтекский вопрос (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Мелькнула было мысль, что сеньор Колумб и особенно его советник, опытнейший де ла Гальби мог отдать приказ и внутрь частокола переместиться, но… Лорино в мыслях обругал себя тупицей, поскольку мог бы и догадаться о причинах. Заходя внутрь слабых, но всё-таки укреплений рудника, солдаты не намеренно, но почувствовали бы себя в надежном, защищённом месте, где хорошо обороняться. А оборона, она легче нападения, появляется возможность отдохнуть. Не сразу, не всем, зато лучше, чем очередной марш просто или с последующим нападением на противника.

А он, новый марш, точно будет, причём скоро. Как Колумб, так и де ла Гальби обязательно дали бы отдохнуть солдатам, понимая, что истощать их силы – неразумное решение. Без весомой необходимости истощать. Но если вот так, стоит одна часть и кружат поблизости другие… Скоро всё станет ясно. И всем, а не только ему подобным, что повидали всякое и привыкли ожидать от жизни любых неприятностей, а то и подлостей.

Час. Ровно столько времени дал Диего Колумб на сборы начальнику рудника. Собрать добытое золото, немного провианта, экипироваться и захватить всё то, что можно нести во вьюках на спинах индейцев-работников и нескольких имеющихся повозках. С лошадьми в Новом Свете было очень плохо, не водились они тут, а доставлять из Европы на кораблях хлопотно, да и часть животных дохла при перевозке. Никого не обвинить, лошади и плаванье через океан слабо сочетались друг с другом. Нет, малое число этих столь полезных животных в Санто-Доминго имелось, но их берегли и использовали пока для разведения. Или для торжественных выездов, показать как своим, так и местным жителям богатство, красоту и величие новых хозяев этой земли.

Справились. Во вьюках и на повозках поместилось не всё ценное, но то, что оставлять было бы убыточно и неразумно, имея хоть какую-то возможность вывезти. Разумеется, сюда входили и пять небольших пушек, вкупе с ядрами, картечью, порохом. Вот уж ЭТО оставлять не собирались ни в коем случае. Оружие или увозить с собой, или подрывать, дабы врагу не досталось.

– Лорино! – как только был отдан приказ выступать, к Игнасио подошёл один из лейтенантов Колумба. – Сеньор Диего желает видеть тебя. Вручить награду и ещё кое-что. Печалиться не придётся… помимо смерти своего солдата. Идти нормально сможешь?

– Смогу, Бернардо, – отозвался уставший, не слишком крепко держащийся на ногах но ещё кое на что способный мастер скользить под носом у даже такого противника, как индейцы. – Просто настой этот, что бодрость даёт. Сначала даёт, потом свою плату требует. Ох-х!

– Вижу, что не слишком хорошо тебе. Эй, парни! Помогите благородному сеньору дойти. Он побольше многих из нас успел сделать для того, чтобы все мы в хитрую ловушку не угодили.

Возражать Игнасио не собирался, да и сил к тому особый не имел. Вот к своему ныне дворянскому состоянию привыкнуть до сих пор не мог, хотя со дня ритуала аноблирования, когда он, простой воин, не имеющий в известных предках никого из дворян, стал дворянином. После Крестовых походов дворянство получило немало отличившихся не только умелым обращением с мечом и аркебузой, но и способных прибавить к оружейному мастерству способность думать, командовать, пусть и небольшими отрядами. Он, Игнасио Лорино, умел как то, так и другое, к тому же оставаясь не только живым и почти без ран, но и среди подчинённых ему солдат мало кого теряя в лихих и крайне опасных вылазках и разведках близ противника.

Недалеко идти пришлось. И куда быстрее ожиданий. Даже с учётом того, что его чуть ли не на руках несли два высоких и крепких солдата. Он даже для вида едва успевал ногами перебирать… и то не всегда.

Как лейтенант сказал, так оно и оказалось. Его и впрямь желал видеть именно сын вице-короля. Сейчас рядом с ним не было Роберто де ла Гальби, но это само по себе ничего не значило. Зато другое…

– На повозку, – едва заметно повёл рукой Колумб и Лорино тут же сгрузили. Да ещё так, чтобы с возможным в такой ситуации удобством. Более того, пресечена была даже попытка оказаться на ногах. – Сиди. Мне удобнее, если не нужно замедлять свой шаг. Вижу, что ты и утомлен, и одно из этих римских снадобий принял. Просто слушай и отвечай, если я спрошу.

– Как прикажете, сеньор.

– Уже приказал,– чуть помедлив, сын вице-короля процедил сквозь зубы. – Оба пленника заговорили. Один сразу, другой после четверти часа «уговоров». И такого рассказали, что хочется молиться и богохульствовать попеременно.

– Науа вооружили таино?

– Не только.

Прошипев это сквозь зубы, Колумб, продолжающий идти рядом с повозкой, кратко рассказал всё узнанное от пленников, особенно одного, который знал несколько больше. Наставники боя из империи Теночк, намерения не просто сжечь и порушить на рудниках всё, до чего сумеют дотянуться, но и, по возможности, пощипать и их отряд. Использование того, что эскадра ушла к материку, заметно убавив число что кораблей, что солдат. Дальнейшие замыслы науа, о которых, понятно, почти что простые воины таино знать не могли, но кои наверняка существовали.

– Борджиа говорил истину, он сумел понять нашего врага. Мы. ошиблись.

– О чём вы, сеньор Диего?

– О политике, Игнасио. Со временем, если будешь показывать свои умения и доблесть так же хорошо, станешь и к ней причастным. Новый Свет даёт и новые возможности. Для тех, кто был аноблирован, тоже ничего не закрыто, в том моё слово сына вице-короля.

Сильное слово. Лорино понимал, что столь веские слова просто так не звучат. И прозвучавший намёк на возможный будущий взлёт был куда более дорогим, чем золото. Новый Свет действительно давал возможности, которые нужно было лишь ухватить… Рискуя при этом головой. К опасностям он был готов. Оставалось лишь узнать, к каким именно на этот раз.

– Что я могу сделать для вас?

– Собрать больше тех, кто умеет ходить по этим землям неслышно и невидимо. Собрать, научить других, командовать ими, когда потребуется узнать о наших врагах. Чтобы если не предотвратить, так хотя бы знать. Мы опасались высадки науа и соединения их с племенами таино. Они прислали малое число наставников и много оружия. Понимаешь меня?

В очередной раз вспомнив добрым словом книгу Макиавелли, Лорино кивнул, добавляя к этому жесту ещё и слова. – Я понимаю. Не всегда удаётся подкупить у врага тех, кто многое знает. Нужно ещё и видеть глазами своих, верных людей. И вы хотите, чтобы я собрал уже имеющихся и сделал из них особенный отряд. Тот, который можно посылать не целиком, но по частям. Таким, что ещё лучше нынешних. Не уступающих ни в чём ни таино, ни даже науа. Учиться у них даже против их воли. Чтобы подмечать, использовать, превосходить. Но потребуются время и золото.

– Золота много, я выделю из казны Эспаньолы столько, сколько потребуется.

– А времени у нас мало…

– Началась настоящая война с опасным. кратно превосходящим числом врагом, – голос Диего Колумба звучал серьёзно, без какой-либо восторженности. – И они не проигрывают, раз сражения идут и на нашей земле. Эскадра Пинсона при поддержке тамплиеров отправилась захватить город науа, а они, руками таино, прервут добычу золота здесь, на Эспаньоле. Крепости Кубы пострадали. Может случиться что-то другое. Сделай то, что я поручаю тебе. Ингасио. Хорошо сделай, быстро.

Лорино хотел было со всем отпущенным ему Творцом красноречием уверить, что сделает всё возможное и ещё немного сверх, однако…. Ограничился одним лишь словом. Почувствовал, что сейчас будет лучше именно так. Имелось и понимание проговоренного вторым либо третьим по положению человеком на испанских землях Нового Света. Сын Христофора Колумба действительно считал их положение опасным, а врага – превосходящим силы, имеющиеся сейчас у его отца на Эспаньоле и не только. Считая же, опасался новых ударов по построенным крепостям, а также выжигания и разрушения всего, что находится вне защищённых стенами земель.

Что же до того, что было в планах на ближайшее будущее… Колумб уже отослал нескольких из имевшихся у отряда голубей, что должны были принести привязанные к лапкам послания в Санто-Доминго. В них говорилось об уже случившемся, а также о том, что он постарается вытащить людей с тех рудников, до которых не успеют добраться озверевшие от жажды крови и мести таино, вооружённые и подготовленные людьми из империи Теночк. А ещё о том, что все без исключения крепости Эспаньолы и не только должны приготовиться к возможным нападениям. Тем, которые могут состояться в самом скором времени, спустя некоторый его промежуток. Однако могут и вовсе не состояться. Увы, но проникнуть в мысли врагов пока что оказалось не по силам.

Сам он, Игнасио Лорино? Получив возможность, было бы грехом ей не воспользоваться. Та самая награда, точнее, первая её часть. Куда ценнее золота, но способная привести и к печальному исходу, когда и похоронить по христиански может не удаться. Зато при успехе… Нет, никаких сомнений. Лорино дал самому себе клятву сделать всё, чтобы стать кем-то большим, чем ещё один выбившийся в простое дворянство воин. А клятвы принято исполнять!

Глава 2

Глава 2

1504 год, январь, Тулум, империя Теночк

Девять дней прошло с момента взятия Тулума, всего девять. Ну или целых девять, тут ещё как посмотреть. Этого хватило Пинсону и Писарро для того, чтобы первично обосноваться в городе и подготовиться к возможному – хотя, как по мне, маловероятному полноценному нападению науа. Зато Писарро, который, наряду с положением коменданта гарнизона, подмял под себя командование разведывательными и малыми рейдовыми группами, находился по поводу рейдов в плохом настроении.

Помнится, в первый день прибытия в Тулум, когда испанцы только-только зашли в город и едва начали обживать резиденцию местного имперского наместника, они рассуждали о сбежавших в сторону Коба жителях Тулума. Не просто так, а на предмет прощупать возможность напасть и на него. Так вот, теперь верхушке засевших в Тулуме конкистадоров становилось понятно несоответствие их глаз и желудка. Первые смотрели сильно на многое, в то время как второй просто не в состоянии был переварить подобные объёмы.

Ай, да не только в этом дело! Подумаешь, сунулись в направлении Коба и столкнулись с засевшими в «зелёнке» науа. Потери с обеих сторон, после чего отступление разведывательных групп конкистадоров обратно к стенам Тулума. Дело житейское, Писарро особо и не рассчитывал, что находящийся не на побережье город упадёт в их руки загребущие столь же легко и просто, как беззащитный от бомбардировки с моря Тулум. Его куда больше беспокоило то, что и в окрестностях захваченного города зашныряли малые, но хорошо подготовленные группы науа, вооружённые мощными самострелами, умеющие скрываться в зелени местных деревьев и кустарника, а особую активность проявляющие к вечеру или и вовсе ночью. Ну и с переменным успехом режущиеся и перестреливающиеся с испанскими головорезами, коих в экспедиционном, хм, корпусе было… да почти полное число высадившихся на берег. У моряков всё ж несколько иная направленность, как ни крути.

Неизбежное, хоть и раздражающее зло. С ним Писарро и понимающий ситуацию Франциско Пинсон ещё могли смириться. Но вот известия, которые пришли с каравеллой из Санто-Доминго от самого вице короля Нового Света (с испанской точки зрения всего, а так лишь той части, на которую дом Трастамара смог наложить лапу) вызвали у закрепляющихся в Тулуме конкистадоров богохульства вперемешку с молитвами и скрежетом зубовным.

Что же такого произошло? С моей и Изабеллы точек зрения ничего особенного. Просто оправдались в общих чертах наши прогнозы, о которых мы заблаговременно предупредили сеньора Колумба, который Христофор. Те, от которых он по сути вежливо отмахнулся, хотя и разрешил брату с сыном, отнесшимся к предостережению куда как более серьёзно, действовать по своему разумению. И, хвала Храму Бездны, они, а особенно Диего, кое-что сделать сумели.

Собранный младшим Колумбом отряд, круживший по Эспаньоле между ключевыми точками, а именно рудниками, наиболее удобными путями перемещения с горной местности войск покорных Анакаоне касиков и ещё парочкой важных мест вкупе с усилением охраны тех самых рудников – всё оказалось не зря. Анакаона послала войска с целью спалить все рудники, уничтожить всё и всех, там присутствующих, предварительно оттянув отряд Колумба-младшего к тому, на который будет совершено ложное, демонстративное нападение небольшими силами. Только тот не купился, приняв, пожалуй, единственное правильное в его ситуации решение – пошаговую эвакуацию сперва одного рудника, а потом других, до которых быстрее и легче было дотянуться.

Правда, совсем без жертв обойтись никак не получилось. Помимо собственно рудников, с которых эвакуировали только людей, добытое золото и особые ценности вроде орудий с боеприпасами и ещё кой-чего по мелочи, имелись иные потери. Два рудника людям Анакаоны всё ж удалось спалить до основания, за стеной – деревянной, что заметно облегчало таино работу по поджогу – третьего после её обрушения перебили большую часть, но им помешали. Диего Колумб таки довёл увеличившийся в числе и ещё при орудиях, снятых с обороны рудников, отряд.

В общем, повоевать сыну вице-короля довелось всерьёз. Сперва там, потом отбиваясь при отступлении до Санто-Доминго от множества мелких наскоков уже не обычных таино, а как следует натасканных ацтекскими инструкторами. Да и советовали-командовали по большому счёту именно они, не одну псину съевшие – не только в переносном, но и в самом прямом смысле – при подготовке собственного войска к противостоянию с нами, прибывшими из Европы потенциальными противниками.

Тактика тысячи порезов – очень эффективная тактика. Особенно когда противник отягощён ранеными, истощен длительным маршем, а выспаться как следует не дают, используя преимущества в ведении ночного боя. Хорошо ещё, что при помощи голубиной почты связался с отцом в Санто-Доминго, а тот, понимая сложность ситуации, вывел из крепости тот отряд, который мог набрать, не ослабляя оборону столицы Нового Света. Понимая, что под угрозой жизнь не абы кого, а сына и наследника – не говоря уж про то, что с уничтожением или даже серьёзным ослаблением отряда Диего обороноспособность всей Эспаньолы на заметное время нехило так просядет – даже кавалерию использовал. Да, лошади тут были куда ценнее, нежели в Европе, потому как только из Европы и завозить, а тут только разводить, иначе никак. Только и ситуация, хм, соответствовала. В подобной бросают на стол все имеющиеся на руках козырные карты. Вот вице-король и бросил!

Удача и на сей раз не отвернулась от генуэзо-португало-испанца. Таранный удар небольшого, но знающего своё дело конного отряда изрядно выправил ситуацию, дав передышку уже сильно измотанным бойцам отряда Диего Колумба и Роберто де ла Гальби. Ну а затем подошла свежая и должным образом мотивированная пехота под знаменем самого вице-короля и командованием нескольких опытных его капитанов.

Всё ж науа сами по себе и они же лишь в качестве советников при таино – разный уровень угрозы. В последних, даже из непримиримых, бывших под властью Анакаоны или связанных с ней тесным союзом, уже в голове сидел не страх, но память о многочисленных поражениях от испанцев. Попав под серьёзный прессинг подошедшего к вроде ослабленному противнику подкрепления, они… О нет, не побежали, но заметно утратили моральный дух. Сочли, судя по всему, что и так уже немало сделали. Например, пожгли все рудники, часть и вовсе со всеми защитниками, да и отряд Колумба-младшего удалось неслабо потрепать. Не полная победа, но всё равно сильный удар по врагу. Такой сильный, какового раньше наносить не удавалось.

Этого хватило. Для чего? Да просто чтобы не сохранять накал битвы, не вступать в битву с подкреплением с такими же яростью и отвагой, с какими получившие оружие и отточившие навыки его использования таино по ацтекским тактическим схемам раз за разом пытались взломать строй, раздергать цельные отряды солдат Диего и де ла Гальби на отдельные куски и уничтожить.

В общем, соединившиеся силы испанцев таки да доползли до Санто-Доминго, причём дотащив и раненых на повозках, и даже орудия с рудников. Боеприпасов к последним, к слову сказать, уже не осталось, да и аркебузиры Диего сменили своё дальнобойное оружие на пики и мечи, по ситуации. Оказавшись же в относительной безопасности, свернулись, словно выставивший иголки ёж, взяв паузу, столь необходимую для отдыха простым солдатам и за ради осмысления изменившийся ситуации собственно вице-королю и его ближнему кругу.

Именно эти новости и пришли с каравеллой сюда, в Тулум. Именно они, неприятные, вызвали приступ злости у Франциско Пинсона и злость же, но смешанную с глубокой задумчивостью у тоже Франциско, но Писарро. Что до нас с Белль, так поговорить-подумать также стоило, но тут наблюдалась несколько иная картина. Мы, в отличие от испанцев, ни разу не удивились устроенной науа пакости. Лишь приняли во внимание, что сеньор Тень в очередной раз показал и доказал свою опасность и способность играть сложные партии сразу на нескольких досках.

Импровизированный военный совет – вот что происходило в комнате, выделенной мною под рабочий кабинет. Где она, комната, находилась? В доме, вестимо, одном из лучших в Тулуме. Пинсон предлагал на выбор любое строение, помимо здания ацтекского наместника по понятной причине. Ведь Тулум, как ни крути, сейчас был под властью испанского вице-короля, а потому символистика, ей пренебрегать не стоило. Да и у меня императорской спеси отродясь не водилось, не видел ни малейшего смысла конфликтовать с союзником из-за ложно понимаемого чувства собственной значимости. Чай, комплексами сроду не страдал, равно как и Изабелла. Другое воспитание, иная родная эпоха.

Потому другой дом, один чёрт близко к резиденции наместника расположенный. Хороший, хоть и заметно отличающийся от европейского интерьер, который спешно так модернизировали для пущего удобства. Благо на кораблях эскадры много чего хватало.Уж на создание уюта в месте, которое, нутром чую, стало важным на относительно долгое время, достало с избытком. Учитывая, что ацтекско-майянская экзотика в целом мне и Изабелле нравилась, да и у ближников отторжения явного не вызывала, изменения носили скорее косметическо-декоративный характер. Например, привычные кресла, столы и ещё несколько мелочей. В остальном же… как говорили в родном, но уже столь далеком времени/ветви – тур в экзотические регионы с глубоким погружением в местную культуру. Благо она, культура то бишь, имелась и была весьма высокой, не уступающей во многом теперешней европейской.

Я, Белль – это само собой. Зигфрид фон Меллендорф как командующий эскадрой.Златан Кроевич в качестве командира сухопутный войск, полностью высадившихся на сушу и занявших один из секторов Тулума и его стен по согласованию с испанскими союзниками. Сейчас мы точно в одной лодке, враг у нас общий, а потому сложение сил было единственным разумным вариантом. Внутри города так уж точно.

Расположились мы неплохо, одновременно создав комфортно-деловую обстановку. Эстетика помещения, вино, разные, в том числе местные, экзотические яства отвечали за комфорт. Деловую составляющую обеспечивали приколотые к стене и расстеленные на столах карты, письма, чистые листы бумаги с письменными принадлежностями, а также общая атмосфера, от которой никто и не думал отстраняться, понимая серьёзность ситуации.

– Начнём, по уже сложившейся в Ордене традиции, с выслушивания младшего, – ласково так промурлыкала Изабелла, глядя в сторону Златана, и впрямь в иерархии тамплиеров стоящего ниже Меллендорфа. – Что скажешь о том, как нам теперь поступать, каким путем достигать целей, угодных магистру Храма?

– Штурмовать прибрежные города империи Теночк с суши и с моря одновременно. Один за одним, используя артиллерию и ракеты. Основной опорой сделать или сам Тулум, договорившись с испанцами, или следующий взятый город. Не игнорировать остров Косумель, что совсем рядом с Тулумом. Пока якорная стоянка для части кораблей, потом… Но об этом лучше скажет Зигфрид, он адмирал, не я.

– Услышано, – киваю в ответ на краткое, но чёткое мнение Кроевича. – Для начала обсуждения годится, но только как отправная точка. Вот верна она или нет….

– Сначала пусть наш доблестный адмирал скажет, Чезаре,– хитро улыбнулась Изабелла. – У флотских есть свои, особенные взгляды. Да?

Под взглядами Белль могла иметь в виду как на военно-политическую ситуацию, так и на неё красивую. Любит она поддразнивать мужчин, причём в большинстве случаев дальше двусмысленных фраз и намёков дело не заходит. Спать давняя подруга предпочитала с людьми, далёкими от видного положения в империи. да и число «встреч» ограничивалось двумя, тремя, максимум пятью. Потом мимолётному любовнику вручался какой-то подарок, материальный либо нет – в последнем случае не должность по знакомству, а исключительно возможность проявить себя с высоким риском свернуть шею в процессе – и на этом всё. Никаких постоянных фаворитов, таково уж было принятое Алисой-Изабеллой решение. С учётом того, что привычное нам с ней отношение к прекрасной половине человечества здесь находилось в процессе формирования с нашим непосредственным участием – оно может и верно. Не хотела Белль рисковать и всё тут. Плюс склад характера своеобразный, не особо нуждающийся в прочных романтических связях. Исключительно телесное удовольствие, по большому то счёту.

Впрочем, сейчас речь не о том. Фон Меллендорф же не принадлежал к числу тех, кто мог смутиться или всерьёз повестись на такой легкий и совершенно не искренний флирт со стороны королевы египетской из рода Борджиа. Посему начал высказывать мнение, как будто и не было ничего, помимо чисто делового вопроса:

– Пуэрто-Рико, связь с Кубой, Эспаньолой, другими, не такими значимыми островами. Теперь Тулум и, возможно, другие прибрежные города, которые мы захотим захватить или поможем это сделать испанцам. Нужны корабли, которых мало. Каменный уголь можем заменить деревом, но сами корабли тут не построить. Пока нет. Отправьте клипер в Рим, магистр, прикажите выслать новую эскадру. Она может быть не такой мощной, но если идти путем контроля не только островов, но и побережья империи Теночк – имеющимися кораблями не обойтись. Нашими кораблями. Испанцы не такие, они могут пропустить, не понять, начать собственную игру, когда мы будем настаивать на другом. Вера только своим, вы сами этому учили.

– Блокада побережья с захватом портов, – призадумалась Изабелла. Хорошо так призадумалась, ведь оба высказавшихся не глупости говорили, а вполне себе годную стратегию предлагали, пускай и требующую напряжения сил не только местных, но и оставшихся в резерве там, в Европе. – Тяжело вздохнём, напряжёмся, но сумеем. Да, сумеем, – кивнула сама для себя, предварительно осмотрев местную и общую карты. – Получим прибрежные порты, парочку, больше пока не нужно. И возможность экспансии вглубь материка. Её не избежать при новых наших знаниях. Верно, Чезаре?

– Поход в земли науа действительно неминуем, – соглашаюсь с «сестрой»-подругой. Подкрепления лишними не будут, но без излишнего энтузиазма. В европейских делах бы разобраться, оголять тамошние направления никак нельзя. Корабли нужны для вразумления Крымского ханства, для продолжения внушения страха божьего и не только в Средиземноморье и Чёрном море оставшимся мусульманам. Демонстрировать флаг тоже нужно, показывая, что у нашей империи всегда есть свободные эскадры, способные дать пинка прямиком на дно морское любым недоброжелателям. Например, Франции или если далёкие северные соседи вдруг о себе невесть что возомнят. Противовес венецианскому флоту опять же, а он у них как был огромный, так им и остаётся.

– И это значит…

– Подкрепления мы, друг мой Зигфрид, конечно, запросим, но не так много, со всей осторожностью, чтоб не показать даже тень слабости в других местах. И город на побережье тоже нужен. Может договоримся насчёт переуступки нам Испанией Тулума, когда они возьмут иной. Не исключено, выберем сами иное или иные места. Это обсуждаемо. Вот что внушает некоторые сомнения – необходимость возиться с захватов ВСЕЙ береговой линии империи Теночк, да ещё хлопоты с постоянным патрулированием. У них же нет полноценных кораблей, исключительно лодки и лодочки, за которыми можно гоняться сколько угодно и топить в день десятками. Новых наделают. Да и их, хм, экипаж, он тоже не великой потерей для науа окажется. Там привыкли к жертвам, а числом они будут превосходить очень и очень долго. Тут тоньше надо, деликатнее, чередуя прямые ходы с тайными тропинками.

– Посыпанными золотом? – оживился Златан.

– Это науа, тут немного иное. Покупать стоит не деньгами, а жизнью.

Понимающая усмешка на лице Изабеллы, недоумение у Кроевича с Меллендорфом. Предсказуемо. С Белль мы на одной волне аж во втором мире и много лет подряд. Соратникам же надо давать более прямые намёки. Эпоха вокруг хоть и стала стремительно меняться, но до привычного мне мировосприятия даже не все очень близкие люди сумели добраться, не говоря уж про условный «второй круг приближения».

– Науа, они же ацтеки, мне иногда так привычней их называть, выстроили своё государство по совершенно иным принципам, чем это принято в Европе. Да и не только они. Те же майя, ныне большей частью ими покорённые, иные народы, некоторые из которых ещё до сих пор сохранили частичную или полную независимость – всё устройство их общества стоит на крови. На большой крови, которая лилась реками. Да, теперь они немного обмелели, но остались и память, и недовольство. Разное, хочу отметить. Иные хотят окончательно перекрыть кровавые истоки, другие напротив, открыть полностью, но руководствуясь собственными интересами. Тайные тропы придётся выстилать не золотыми монетами, а заливать жертвенной кровью. Или осушать от неё же, ведь тропа тропе рознь.

– Взбунтовать народ или народы, покорённые науа, – подхватил таки высказанную идею Меллендорф. – Каждого вероятного союзника, подстрекаемого к бунту против империи, поманить своим.

– И можно показать наш Пуэрто-Рико, – выдвинул более чем разумную мысль Златан. – Разрушить одну вассальную связку, предложив другую. Сперва так, а потом… Потом как вам виднее будет, магистр. Но понадобятся эмиссары, тайные посланники из числа индейцев. Нам туда не проникнуть. Мы чужаки! Враждебные чужаки, которых или сразу на жертвенник, или сперва в темницы, чтобы узнать всё, выжать до последней капли.

– Кое-что уже известно, – невозмутимо, без тени сомнений и колебаний выдаю то, что известно из той, прежне-параллельной ветви истории. Да, тут многое поменялось, но менталитет той или иной мезоамериканской народности поменялся вряд ли. Те же ацтеки, таино, майя как были так, так и тут от себя прежних по существу не отличались. Просто их чуть перенаправили, но и только. Основа то по любому неизменна. – Города народа тотонаков, а также Тласкала, которое можно было назвать княжеством или герцогством. Эти два народа более прочих настроены против империи Теночк и очень хотели бы вернуть «старые времена». И важнее для нас именно тотонаки, несмотря на то, что они слабее и их меньше, нежели тласкальцев. Плюсом служат и постоянно вспыхивающие восстания. Их, конечно, давят, но сам факт говорит о многом. Нужны лишь обещания, подкреплённые делами, чтобы поверили сразу и крепко.

– Смотрим карту, – ограничилась парой слов Белль, острием тонкого кинжала показывая на ту, что изображала земли, подвластные империи Теночк.

Как говорится, иных пояснений не требовалось. Тотонаки, их города, в частности Папантла, находились в том числе и на относительно прибрежных землях. Малый же городок Куйушкиуи, и вовсе являлся прибрежным. Это, конечно, ни разу не Тулум, но в качестве места для высадки вполне годится. До той же Папантлы меньше сорока километров. Эх, вот как привык измерять в привычных единицах, так в уме все на них и перевожу. Надо, надо провести ещё и «реформу единиц измерений», привести её к общему и, главное. привычному, знаменателю. Потом, как время найдётся по возвращении в Рим.

Возвращаясь же к делам сиюминутным и теме нашего разговора… Тласкальцы, вторая важная опора при противостоянии с ацтеками, расположились в глубине материка, просто так не доберёшься. Следовательно, на первом этапе требовалось законтачить именно с племенем тотонаков, а уж потом, если всё срастётся, через них выходить и на тласкальцев, и на иных, пусть менее агрессивно настроенных к ацтекам, но желающих выскользнуть из-под власти тлатоани.

– Далековато, слегка покривился фон Меллендорф, показывая на расстояние между Тулумом и Куйушкиуи.

– Не без этого – спорить тут было бесполезно, вот я и не пытался. – Но это если по суше. Корабли, они позволяют преодолевать такие расстояния куда быстрее. Да кому я это говорю, адмирал?

– Я сделаю всё, что вы прикажете, магистр. Говорю потому, что будут полезны один или два прибрежных города. Цепочка. Надежная связь между Тулумом иэтим… Куйушкиуи.

– Посмотрим, что будет с подкреплениями, с деятельностью науа после того, что они чужими руками устроили на Эспаньоле. Мы пока лишь строим планы, что ещё можно дополнять и изменять. А я всегда готов услышать здравые и дельные предложения.

– Послать к этому Кайю… Куайю… Простите, магистр, никак не выговорю, два-три корабля, чтобы показать наш интерес. Выловить несколько рыбаков и отпустить обратно, чтобы те передали… Хотя нет, так не получится, – начал прикидывать Кроевич. – Лучше ночью и тихо. Высадиться на лодках с корабля, а там либо самим, либо просто использовать тех таино, что у нас на Пуэрто-Рико. Пусть наводят мосты с этими тотонаками. Если они так ненавидят ацтеков, то им хватит и намека на возможность отомстить.

– Интер-ресно, – замуркала Изабелла. – Над этим нужно думать. Сделать одно, другое, а может совместить? Я заинтригована!

Киваю «сестре» в знак того, что тоже склоняюсь к тому, что интересные мысли прозвучали. Теперь надо из развивать, гранить, доводить до состояния, приближенного не к идеалу – он, увы, недостижим – но к добротному плану наших действий на срочную и среднесрочную перспективу. И тут же получаю не материальный, но чувствительный щелчок по носу от той же Белль.

– Пинсон и Писарро. Пока неизвестно, что они будут делать, получив новые приказы от вице-короля. Колумб может начать… продолжать делать не самые правильные вещи. Он склонен к простым решениям, опирающимся только на силу. Может быть, Чезаре, тебе придётся делать то, чего ты делать не захочешь.