Текст книги "На гребне волны (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Лиссабон – град хороший, – призадумалась Роксана, вращая в руках нож, которым совсем недавно резала жареного на вертеле поросёнка. – А Петля может и на драккарах ходить, и в обороне крепости толк знаем. И не только он. С ним другие воины есть, в том понимающие. Метатели на стенах, несколько пушек… Мавры пуганы уже, навряд ли сунутся. Но нужен ли этот город нам?

– Нужен, – ответил Гуннар. – Разменной монетой послужит. Потом, когда будем куски халифата делить. Мрачный с самого начала сказал, что хочет от сего похода получить. Ключи от входа в Средиземное море. С двух сторон земли под себя взять, крепости там поставить либо улучшить, чтоб если само море и не наше, то выход из негодержать накрепко.

– Время, – вздохнула Змейка, прижимаясь ко мне. – Когда это всё ещё будет…

Помягче стала воительница с течением времени. Не скажу. что расслабилась, стала более слабой… Это точно нет. Просто малость отпустила свою вечную жёсткость и подозрительность ко всем, кто не входит в ближний круг, а ещё женственность свою приняла. Частично и в хорошем смысле слова. Тут ещё и постоянное общение с Софьей и Еленой дало результат. Когда много лет общаешься как с близкими подругами с такими вот затейницами, знающих толк в воздействии на разум… Даже без запрещённых приёмов две хитрые бестии смогли малость изменить мою любимую красавицу. Отдельная им за это благодарность. Теперь жена хоть и воительница, соправительница, помощница в самых разных делах, но ещё и леди, научившаяся использовать эти грани своей натуры.

– Ждать осталось недолго. Три Орудия у нас уже есть. Даже я чувствую, как бурлит сила, как становится легче ощущать её. Да и все мы кто уже чувствует осознанно, кто начнёт ощущать совсем скоро. Ритуал…

Жреца Локи слушать стоило. Магнус вообще не любил бросать слова на ветер, а к тому же что Софья с Еленой, что я могли подтвердить его слова. Изменения, они шли. Касаемо же касается трёх черепов, трёх Орудий Силы, то их создание было отнюдь не концом и даже не символом перехода к следующему этапу. Что так? Требовался последний «росчерк пера», но его следовало осуществить, лишь когда потоки энергии, невидимые, но чрезвычайно важные, немного успокоятся. Пробудились то после о-очень долгой спячки, почти полного анабиоза.

Вот когда успокоятся, тогда придёт время совершить последнее – состыковать эти три артефакта, дабы работали не только сами по себе, но и в связке друг с другом. Как я понял, арконские жрецы рассчитывали создать этакий магический резонанс, результатом которого должен будет стать не то пробой, не то прокол, способный заметно поднять уровень энергетики мира. К чему приведёт это самое поднятие? Для собственно жрецов важнее всего, как я полагаю, установление более надёжной связи с божественными сущностями. Мне же желательнее иное – собственно магия, в которой вижу возможность пути развития. Особого, совершенно иного, нежели тот, который считал привычным и единственно возможным даже тогда, когда оказался здесь. А вон оно как всё оборачивается! Воистину, мир всегда сумеет тебя удивить, насколько б подготовленным к его выкрутасам ты себя не считал. Поживём – посмотрим. И не только посмотрим, но и приложим все возможные усилия для того. чтобы было на что смотреть и это самое «что» отвечало бы нашим представлениям о прекрасном. Особенно если учесть количество врагов, имеющих совсем другие представления. Врагов явных, материальных и… Сдаётся мне, есть и иные. Проклятье, я в этом почти уверен, только о мерах противодействия подобного рода сущностям надо долго и упорно думать. Теории то есть, но их привязка к практике – отдельная головная боль,кКоторая...

Стук в дверь. Не заполошный, а вполне себе вежливый. Дескать, есть нечто важное, но в то же время не настолько, чтобы всеми силами это показывать. Будь оно иначе, то сразу после стука двери отворились бы и на пороге появился один из хирдманов охраны, незамедлительно докладывающий. А так… Лишь после того как было получено разрешение, появившийся Одинец с улыбкой на лице вымолвил:

– Привезли. То самое, что ты ждал, конунг. Прикажешь сюда нести или в иное место?

– Магнус?

–Не сюда, но и не в храм. Только Локи с Одином и могут ведать, как оно всё там может быть. Ты бы, Мрачный, смотрел это в спокойном месте, где символов наших богов поменьше.

– В подземелье ларец. Да под охраной. Туда, где я опыты обычно провожу.

Кивнув, Одинец удалился. Пояснять ему ничего не требовалось, уже далеко не первый год на своем посту, многое знает, и язык за зубами держать обучен.

Собравшиеся тем паче наивными созданиями не были, оттого сразу осознали, что именно столь ожидаемое прибыло. Разве что уточнения требовались.

– От Любомиры и остальных новый щедрый дар?

– Он самый, Гуннар, – подтвердил я. – В Германской империи ещё не всё подготовлено, а где этот клятый Грааль, так то и сами владыки Рима не знают. Или им просто не говорят, исключать ничего нельзя.

– И когда мы…

– Сможем увидеть…

– И почувствовать…

– Эту самую…

– Плащаницу?

– Совсем-совсем скоро, нетерпеливые вы наши. Вот сейчас ещё разок кубки поднимем за безоговорочный успех всех наших начинаний, а потом можем и отправиться. Посмотрим, что это за Орудие Страстей и чем оно, почти тысячелетней давности, отличается от наших Орудий Силы, не просто других, но и только что сотворённых.Или относительно недавно в случае первого.

Интересно было всем. В то же самое время большая часть собравшихся осознавала, что смотреть столь любопытный предмет как одно из Орудий Страстей тут, среди блюд, кубков и прочего антуража, соответствующего застолью – в высокой степени дурной тон. Артефакт же мистический, пусть и сугубо враждебный. Совсем иное дело те самые дворцовые подземелья, в которых чего только не было, от части казны до лабораторий и тюремных камер для особо ценных гостей.

Набиваться всей маленькой, но всё же толпой на первый раз не стоило. Артефакт, он штука такая, к нему лучше сперва подходить тем, кто в делах мистических малость соображает. А таковых у нас Магнус, сестрички да моя персона. Остальные… Не думаю, что им придётся долго ждать. Единственное исключение – если артефакт будет признан опасным. Шансы на то, конечно, есть, но самые минимальные. Любомира, глава наших людей в Константинополе, хоть и не бог весь какой высокой ступени посвящения жрица Лады, но азы не знать не могла. В донесении же отсутствовал даже лёгкий намёк на возможную угрозу от того самого Орудия Страстей, которое ей и иным нашим резидентам в тылу врага удалось… спереть. Нагло так, пусть и замаскировав похищение под не то покушение, не то разбой со всеми вытекающими.

Бедный дворец под названием Буколеон! Атакован целой оравой разбойников, но под руководством грамотных тактиков. Не столь многочисленная охрана перебита. Всё ценное вынесено, а потом ещё и подпалили, не иначе как из ненависти. Откуда ненависть? Так ведь кто ещё мог такое учинить, кроме как сторонники Варды Фоки, нанявшие константинопольских разбойников и разное отребье из трущоб. Дело шито белыми нитками, но… Базилисса с муженьком и все их тайные службы, как бы не назывались они нынче, могут рыть землю руками, рогами… да хоть собственными х..ми, разницы чуть. Сильно сомневаюсь, что кому-то придёт в голову, что всё это затеяно из-за какой-то там Плащаницы, похищение которой, вдобавок ко всему, никто обнародовать не собирается. Сгорела в огне и все тут. Печально, но… В том то и задумка. Быть может потом, если наши враги из числа христианских священников смогут почуять, что то самое как бы утраченное Орудие Страстей вполне себе цело. Но тут вилами по воде писано. Могут ли чувствовать это сейчас? Сильно сомневаюсь. Зато потом, после того, как уже наши Орудия Силы «войдут в резонанс» и что-то там изменят, частью восстановив течение энергии в мире… очень даже не исключаю.

***

Ну здравствуй, Орудие Страстей! Вот мы с тобой и встретились. Первое целое, а не куски оного. Почему именно так? Просто наши жрецы и жрицы, отправленные какпроверяющие на предмет добычи Гвоздей, Монет Иуды и обломков Креста, успели уже кое-что не только найти, но и заполучить, после чего доставить сюда. Тут они, лежат в отдельных ларчиках, должным образом «изолированных», то есть с соответствующей руновязью на поверхности. Плюс серебро, тот самый металл, который, в отличие от многих иных, изначально обладает некими интересными свойствами. Прямого контакта металла и артефактов нет, во избежание случайностей, а в остальном изоляция в какой-то мере работает.

Что у нас оказалось собранным? Пяток малых обломков Креста и одна реально проклятая тетрадрахма. Хвала Локи, что в голову вовремя постучалась одна интересная мысль. Какая? Относительно тех самых монет, полученных Иудой за предательство. Ведь в ту пору видов монет было в избытке. Пойди там разберись, какими именно была произведена оплата! Вот христианские жрецы и не стали разбираться, собственно как и объявлять эти самые монеты, след коих был утерян, реликвиями. То есть Орудием Страстей они признавались, но выставлять оные или хранить – для чего предварительно нужно было если не найти, то хотя б подделку за оригинал выдать – не сподобились. Оно и понятно, очень уж специфическое Орудие, опасное. Хотя предавали эти красавцы всех, вся и по любому поводу. А частенько и без тени оного. Вера такая, что тут скажешь!

Зато разного рода мелкие секты, ответвления от основных конфессий – эти реально пытались искать, порой даже, по их словам, находили. Нашли и мы, ориентируясь как на торговцев реликвиями, так и на различного рода церковные архивы. Пока подтвердилась лишь одна из версий и вуаля, прошу принять ту самую изрядно потёртую тетрадрахму, которую лично я в руки взять поостерегусь. Уж такой гнилью от неё несёт, что на душе муторно становится. Квинтэссенция всей мерзости, которую только можно себе представить.

Мерзость, а всё равно источник силы. В сравнении с нашими Орудиями Силы довольно слабый, даже если учесть «деление на тридцать» по числу проклятых монет. Только от собственно концентрации силы зависит далеко не всё, это любой умный человек догадаться в состоянии. Отравленное оружие, к примеру, не должно проникать глубоко, достаточно лишь царапины. Тут схожая картина.

Обломки Креста, тут несколько иная ситуация. Тоже те ещё ощущения, но иного спектра. От этих деревянных обломков несло концентрированным таким страданием, безнадёгой, болью и прочими оттенками однозначно неудобоваримых эмоций. И становилось понятно, что именно давало дереву силу. Кровь! Материал словно бы впитал её, она стала его частью, превратив простую деревяшку в Орудие. Именно Страстей, хотя название слишком общее и не совсем верное. Орудия не Стратой, но Боли, точнее мучительного умирания, увядания. С непременной последующей деградацией и распадом. Мина постоянного действия, заложенная под тогда естественный миропорядок. Идеально сработавшая, причём с заметным замедлением.

Все ради единой цели – возвести на пьедестал не смерть, а именно что бесконечное страдание. Постоянно подпитываемое множеством жертв иных, пусть калибра куда меньшего, чем божественная аватара, но гораздо более многочисленных. Десятки, сотни, тысячи… Оболваненные пастырями, она умирали на крестах разных форм, их жрали львы с крокодилами и прочей хищной фауной, их умерщвляли множеством иных способов, стремясь естественным образом избавиться от распространяемого ими культа бесконечных боли и страдания, но… Весь фокус заключался в том, что именно такие смерти и требовались той силе, что за ними стояла. Эта сила жрала как не в себя, чавкая и заглатывая новые и новые порции энергии мира. А затем, отожравшись, получая новых и новых верующих, пусть и крайне низкого качества – рабы, голь перекатная, разного рода убогие и нищие духом – стала переключать на себя и те потоки энергии, которые естественным образом распространялись по миру.

Почему на это не обратили внимание? Обратили, но не сразу по причине очень медленного, постепенного проявления симптомов. Осознали угрозу, что это не очередная, привычного типа «божественная сущность», просто новая, ищущая своё «место под солнцем», но нечто принципиально иное, желающее получить ВСЁ. А потом было не то чтобы поздно, просто сложно искать черную кошку в тёмной комнате, да ещё и при условии, что она может быть совсем не там. В чём наловчилась эта сила, так в умении скрываться и подставлять своих последователей в качестве очередных жертв… вновь усиливающих её. Это и стало ключевым фактором.

Усиление за счёт жертвоприношений – дело известное с самых древних времён. Но когда эти жертвы приносятся чужими руками, причём жертвами являются собственные адепты… Наиболее верные из них, включая и жрецов, и вообще кого угодно. До подобного извращённого и чужеродного варианта ранее никто не додумался. Не до отдельных элементов, а до всей концепции. Проповедующая культ лишений и страдания во весь промежуток земной жизни, обещающая что то, но лишь в мире ином… эта вера была воистину уникальна. Ещё более, чем я это представлял всего пару минут назад, когда ещё не «подключился» к фону энергии, исходящей от Орудий Страстей. Но стоило открыть крышку ларца и осторожно, кончиками пальцев, но дотронуться до собственно ценного, не разъединённого Орудия… Вот тут меня и накрыло. Спутники же, аж три персоны жреческого статуса, видя и понимая происходящее, лишь отстранились, предпочитая не мешать. И лишь когда сочли, что времени на «транс познания» прошло вполне достаточно, мне банально влепили оплеуху. Магнус, ну да, кому ж ещё то.

– Хальфдан! Ты как, брат? Выплыл?

– Выплыл, – мотаю головой, пытаясь прогнать послевкусие от того, к чему прикоснулся в прямом и переносном смысле. – Но никому из вас не пожелаю нырнуть настолько глубоко, в самую суть этой… отравы.

– Что это…

– Было?

– Нам показалось…

– Что ты стал впитывать в себя силу…

– Не только от этого.

– Но и остальных двух…

– Орудий.

– Словно забыв о том…

– Какие они…

– Разорванные.

– И опасные!

– Чужие!

– Для всех.

– Нас.

Вот как оно со стороны ощущалось. Любопытно, однако. Вместе с тем я верил обеим сёстрам, понимая, что уж эти две стервочки есть неотъемлемая часть мира вокруг меня. Как и я прочно и без вариантов прописался уже в их своеобразном мире, что чем дальше, тем больше морфировал, превращаясь в единый для них двоих. Совсем единый, на уровне этакого двойного разума, распределённого по двум же телам. Ч-чёрт! Я не уверен даже в том, что если одно тело из двух умрёт, то умрёт и как бы закреплённый за ним разум. Вполне может случиться и так, что просто два разума окажутся в одном теле. Теперь эти две персоны могут и не такое, а уж лет через этак десять… Впрочем, сейчас это не должно быть в числе наиболее важных вопросов.

– Я почувствовал себя… иглой, – ответить на вопрос Магнуса всё же стоило. – Той самой, которую продевают через слои. Только не ткани, а лет. Эти клятые Орудия Страстей, в них сама сущность той веры, для продвижения которой они собственно и создавались. Создавались не «сыном божьим», что по всем разумным представлениям должен был и сам быть богом или полубогом, но на деле являлся самим божеством, поместившим часть себя в сосуд из плоти и крови. И сама его смерть… стала началом очень сложной, хитрой, рассчитанной на века игры. Смысл её, я думаю, вам и так понятен.

– Сядь лучше, на тебе лица нет, – проворчал жрец Локи, помогая дойти до грубоватого, но пригодного для умощения туда задницы кресла. – Елена, плечи Мрачному разомни, у него все мышцы как каменные.

– Я могу.

– Мы обе можем!

– И даже хотим!

Вот кто бы сомневался. Умение же жриц Лады, их знания человеческого тела, способные как помочь, так и убить… Всем известно, но не все до конца понимают те уровни, до которых этим очаровательным созданиям удалось добраться. Теперь же, да с возможностью вкладывать в простой массаж чуточку силы, той самой. которая мистическая… У-у, совсем иной расклад, выводящий способности на новый уровень или даже метауровень.

Я чувствовал, как тело не то что расслабляется, но и добавляется бодрость, и это несмотря на моё очень неприятное хоть и нужное знакомство с сутью Орудий Страстей. О них я и начал говорить. Практически ничего не скрывая, за исключением самой малости. Чего именно? Того, что послужило ключиком, присутствия которого при создании артефактов банально не предусмотрели. Знание! Не нынешнее, точнее не только нынешнее, но и времён грядущих. Само по себе оно ничего не стоило, но вот в комплекте с мистической инициацией, произошедшей в ходе ритуала создания второго Орудия и отполированное таким же для создания Орудия уже третьего… Ощущение недавнего, слабо ощутимого энергетического фона. Ощущение фона нынешнего, который заметно так усилился. Эхо того, что было в момент, когда Орудия Страстей оказались воплощёнными в нашем мире. И возможность пусть частично, но осознать практически полное отсутствие оккультных энергий во время для меня изначально родное. Всё это наложилось одно на другое, состыковалось в единое целое и… Да, стало не «фирменным» ключом, а этаким оттиском, с которого можно сделать грубоватую, но с горем пополам способную открыть замок поделку. Как завершающий, но от этого не менее важный штрих – мой контакт с неизвестной сущностью, отправившей меня сюда. Отпечаток контакта – божественный, что являлось единственно важным – позволилпроскользнуть мимо всё ещё функционирующей на подобных артефактах защиты.

Защита, чтоб её. Она скрывала не возможности артефактов, не их природу, а отпечаток той силы, что их сотворила. Настоящий отпечаток, а не то, что представлялось пастве. И это реально ужасало. Голод! Вечный, неизбывный, который ничто не было в состоянии полностью утолить. Частично ослабить – это да. За счёт, понятное дело, тех, кто поклонялся этой самой сущности, отдавая ей главное – свои плоть, кровь и души.

Вот это я сейчас и старался донести до Магнуса и лисичек-сестричек.

– Всё, действительно всё направлено на то, чтоб кормить этого…. Не распятого, а действительно Единого! Он способен сожрать всё. И жрёт, затейник этакий. Ему дарят то, что не получают сами, от чего отрекаются. Отказываются «во славу его».

– Это как?

– Мы не совсем…

– Понимаем.

– Просто и сложно одновременно, – процедил я, тщательно подбирая слова и смотря на жриц Лады. Следя за выражениями их лиц, чтобы, случись что, скорректировать ответ для лучшего восприятия. Зато Магнус, тот, я вижу, уже понял. – Человек хочет есть, пить, причём сытно и вкусно. А что делают те, кто действительно является последователем этой веры? Длительные и изнуряющие посты. Или не очень длительные, но всё равно приносящие страдания. Постоянно терзающий тело голод, причём не ради конкретной цели, а исключительно во имя своего бога, покровительствующего страданиям. Отрицание, полное или частичное, женской или мужской красоты, это зависит от того, кто отрицает. Постоянная жажда обладания, называемая ими похотью, которую они лишь подпитывают той или иной мерой аскетизма. Унижение самих себя путём объявления первейшим из пороков гордость, то есть уважение к самому себе. тут и вовсе плохи дела. Признание себя рабом божьим, жрецов пастырями, то есть пастухами, а это…

– Пастухи пасут коров или овец.

– Точно так. Магнус, – почувствовав, что горло окончательно пересохло, я попробовал было встать, но…

– Мы сами…

– Принесём.

Если быть точным, принесла кубок с травяным настоем Софья, а вот передала его мне Елена. Разделение труда, понимаешь! Зато ждать долго не пришлось. Вот они, преимущества положения конунга, очередные и многочисленные. Настой, хоть и был горячим, пился быстро, большими глотками. Травы… они бывают разные. Эта конкретная разновидность оказалась одновременно успокаивающей нервы и в то же время помогающей лучше концентрироваться, если только не прилагать к этому усилий. Такая вот оригинальная комбинация, коих в это время было множество.

Я продолжал разбирать по кусочкам то, что христианство назвало пороками, в связи с их распято-единым божеством. Про очень оригинальную форму массовых жертвоприношений, затем про войны фанатиков между собой. Конфессий то было множество, но все эти ариане, монофизиты и прочие ещё в во времена, считающиеся прошлым сейчас, резали друг друга так, что просто ой. Во имя веры массово уничтожали тех, кто тоже относился к этой самой вере. Змея, пожирающая свой хвост? Да! Но в то же самое время парадоксальным образом регенерирующая и получающая от этого новые силы, весомее прежних. А ещё…

Ещё в процессе этих самых междоусобиц внутри собственного питомника, выбивались те жрецы Единого, которые мало-мало понимали в оккультных делах. Сначала их число сокращалось, затем немногие оставшиеся принадлежали отнюдь не к высшим ступеням посвящения, а потому не могли как следует осознать, по какой такой причине их жреческая магия работает всё слабее и слабее. Управляемый такой регресс!

Предположить же, что их собственное божество не только получает массу энергии, аккумулированной в разных ипостасях страдания, но ещё и заворачивает энергетически потоки мира вовне, не оставляя собственно миру практически ничего… Это ж надо не просто уметь думать, но ещё и иметь критический тип мышления. Тот самый, который в этой религии был категорически запрещён. Во многих знаниях многие печали, не так ли? Да и «блаженны нищие духом»… да и умом тоже, откровенно то говоря. Всё именно так, ибо по вере этим конкретным и воздалось. Проблема была лишь в том, что огребли и остальные, ни разу к данной религии не причастные и даже настроенные однозначно враждебно.

– Вот такие они, самые серьёзные тайны, о которых, я уверен, многое знают в Арконе. А может и ещё в паре-тройке мест. Далеко не все, конечно, но уж посвящённые вроде Гюряты Молчальника точно.

– Знают… и молчат, – поморщился Магнус. – Неужели не понимают, что одно только знание о подобном могло и должно было стать ещё один оружием в наших руках?

– Уверен, что тот же Хельги Вещий знал, брат. Не зря он рвался именно к столице ромеев, не просто так оставлял щит на её воротах. Почти уверен, что это был не только символ, а нечто большее. Просто умер совсем уж не вовремя, не оставив после себя надёжного продолжателя своих дел. Игорь был откровенно слабоват, а уж предательство его жены и вовсе… Мда, именно что вовсе. Стоит только посмотреть на не столь давнее прошлое с разных сторон, как становятся более понятными истинные намерения врагов не только Руси, но и по сути самого мира, который нас окружает.

– Мира…

– А ты не ухмыляйся, – неожиданно для себя серьёзно процедила Софья.

– Он не понимает полностью, сестра.

– Зато мы…

– Понимаем.

– Многое!

– Нам только что позволили…

– Уложить последние осколки.

– И тем самым собрать…

– Полную картину.

– Страшную картину.

– Которая могла…

– Нет, она всё ещё может.

– Случиться!.

Побратим лишь сконфуженно развёл руками. Дескать, извиняюсь за поспешное высказывание, готов исправиться. А жрицы Лады продолжили.

– Мрачный правильно решил.

– Собрать если и не все Орудия Страстей…

– То их большую часть.

– Можно не только лишить врага их силы.

– Но и следить за силой.

– Исходящей от них.

– А если повезёт…

– Если хватит разума и умения.

– Мы сможем использовать их силу.

– Против них самих.

– И ещё нужно следить.

– За жрецами.

– Чтобы уничтожать тех…

– В ком станет просыпаться.

– Настоящая сила.

– Та самая…

– Что возвращается к нам.

Умницы! Больше сказать можно, нужно и будет непременно сделано. Зато если охарактеризовать мысли сестричек одним лишь словом, то это будет наиболее подходящим эпитетом. С ходу просекли ситуацию, возможное её развитие, а также метод парирования действительно значимой угрозы. Пресекать использование чего-то серьёзного заранее, напрочь лишить противника как уже имеющихся реликвий/ артефактов, так и отстреливать на взлете его жрецов/священников, которые начнут проявлять какие-то способности. Впрочем... у немалой части оных подобное будет сильно затруднено ещё и тем, что сами их священные книги чуть ли не на каждой странице вопят о греховности любых видов ворожбы, колдовства и прочего. Исключение лишь для чудес, совершаемых волей бога и посланников его. А это, доложу я вам, очень узкая лазейка, ни разу не помогающая саморазвитию, совершенствованию и всему в ‘том роде.

Сами себе поставили серьёзные преграды, на преодоление которых потребуется прежде всего время. Вот и пусть мучаются с вытаскиванием той стрелы, которую вот уже несколько веков назад засадили себе в жопу и о-очень долго жили так, будто это ни хрена не мешает. Раньше не мешало, да, зато теперь…

И ещё кое-что немаловажное. То, чем нужно сейчас поделиться со своими и проверить, как они среагируют на высказанную идею.

– Ворожеи и прочие колдуны в тех землях, которая утыкана крестами едино-распятого божества. Их уже давно любят и умеют сжигать, топить и убивать ещё десятками иных способов. Большая часть просто так, без вины виноватые. Некоторые умеют кое-что, пусть и совсем мало. Раньше было так. Но когда, совсем-совсем скоро, мы окончательно соединим три орудия Силы…

– Вот ты куда клонишь, Хальфдан, – призадумался Магнус, присаживаясь на лавку ина автомате тянясь к мешочку с рунами. – Да, через некоторое время изменения достигнут и их земель. И эти люди, как только начнут становиться сильнее. Станут и заметнее. Опасаешься, что их смогут использовать против нас?

– Сначала их будут…

– Убивать.

– Больше.

– И яростнее.

– Повинуясь наставлениям…

– Святых книг с голосом…

– Распятого бога.

– Верно мыслите, красавицы, – улыбнулся я, попутно любуясь красотой жриц Лады и в очередной раз поражаясь их слиянию на духовном уровне. – Но нужно ли нам подобное? Люди с той или иной мерой одарённости к делам ведовским – они на дороге не валяются. Их надо по возможности высматривать, потом осторожно подбираться и, как только у будущего ведуна либо ведуньи начнутся проблемы, предлагать свою помощь. Можно и раньше, но лишь в случае, если есть уверенность в благополучном исходе.

Думают, все трое присутствующих. Но первым отморозился Магнус, процедивший:

– Жрецов столько не напасёмся. Или ведунов, которые у нас хоть и есть и появляться будут, но… Сам понимаешь, Мрачный.

– Не обязательно жрецы или ведуны. Даже не обязательно нашей крови и языка человек. Хватит и тех, кто привлечётся звоном монет или иным образом. Если платить не «за усердие», а по полученным результатам – стараться будут именно так, как нам и надобно. И не поощрять золотом за разных мошенников, лишь выдающих себя за ведунов. Хотя… Это и сейчас опасно, а скоро станет действительно смертельной угрозой. Таковых мало найдётся.

– Новая волна, – высыпал на столик несколько рун побратим и сейчас толковал их. Причём высыпал уже в новой-старой манере, а именно не дотрагиваясь, воспользовавшись телекинезом. Утомительно и ещё как, зато глубину и точность повышает. – Ты уже оседлал эту волну, но хочешь, чтобы она поднялась ещё выше, выплеснулась на берег и захлестнула всех врагов. Твоих, наших… страны. Даже врагов наших богов, что смотрят на своих детей из далёкого Асгарда.

– Хочу. И надеюсь, что сил на то хватит. Не только моих, но и ваших… Тех, кого я считаю частью своего мира. А вы как, готовы?

Кивает Магнус, ну а сестрички не могут без своего излюбленного представления.

– Мы всегда-всегда.

– Готовы стать и частью…

– И чем-то куда большим.

– Обе.

– И можно одновременно!

– А если серьёзно, то…

– И мы, и другие.

– Что остались наверху.

– Но очень ждут.

– Все они. как и мы.

– Готовы идти до конца.

– Счастливого для нас.

– И печального для врагов.

– Пусть Фенрир…

– Сожрёт их тела.

– А Хель…

– Развеет души.

Экстравагантно, на два голоса, зато от души. Вдобавок я точно знаю, что и другие подтвердят. Особенно Змейка, по причине своих совсем уж тесных со мной уз. Остальные тоже «верны без лести». Слишком многое пройдено… А сколько ещё предстоит? Многое и даже очень. Зато дорога теперь стала окончательно ясна. Осталось лишь составить такой план, чтобы не попасть в многочисленные ловушки, поставленные той сущностью, которая почти тысячелетие тому назад появилась в нашем мире и изрядно его испаскудила. Ну а я… а мы попробуем хотя бы частично исправить ту мерзость, что она оставила тут себе во благо и лучшей части людей в безусловный вред. Да будет так! Судьба – она ни разу не предопределена, а любой «предначертанный» путь можно сломать. Главное – приложить должные усилия и ни в коем случае не сдаваться. Не опускать руки. А уж это я гарантирую на все сто сорок шесть процентов!