Текст книги "Связь миров (СИ)"

Автор книги: Владимир Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Переход. Но не такой, как обычно, а словно бы остановившийся на полпути, дающий возможность или продолжить естественное «скольжение», или свернуть несколько в сторону, для того, чтобы… А собственно зачем сворачивать, с какой целью?

Ясно, с какой именно. Вот он, механизм создания аватара. Тот самый, мимо которого никто пройти не в состоянии… до сего момента. Чувствую, что он, механизм этот, предназначен исключительно для Тормасова – ни я, ни Лаира к нему прямо подобраться не в состоянии. Исключительно рядом постоять, посмотреть за тем, как профессор будет формировать свой аватар. Да и не аватарв его случае, а новое тело. Сформировать тело, выбрать расу, класс, распределить начальные параметры, после чего по идее оказаться в Скарлайге на точке старта. Одной из множества разбросанных по миру. На самом же деле куда я, как Скользящий, научившийся прорывать границу меж мирами, захочу его «высадить». Тоже полезное знание, которое обязательно будет использовано. Нет, в теории я могу протащить Тормасова и мимо, тем самым сделав его пребывание в Скарлайге совсем уж тоскливым. Оказаться в магическом мире в своём прежнем, ни разу не измененном теле, возможно не избавившись от болячек, возраста, не приобретя ничего в «стартовом пакете». В таком случае мне гарантирована искренняя, концентрированная ненависть и желание во что бы то ни стало подложить большую, грязную и противно хрюкающую свинью. Нафиг такое сомнительное счастье! Лучше оставить его для других случаев, когда потребуется ткнуть мордой в грязь иных, того заслуживающих. Уверен, что таковые найдутся.

Вперёд, в тот самый рубиновый туман, в котором таится большая отполированная шестерня, вращающаяся в пустоте. Одна из множества, если быть точным. Ведь в настоящий момент далеко не единственный новичок входит в мир Скарлайга, считая его просто развлечением, игрушкой, сотворённой на высочайшем уровне.

Р-раз. Тормасов, в своём естественном виде, стоит в центре этой самой шестерни, а она вращается с тихим, но хорошо слышным скрежетом. Эффекты малость изменились, я помню, что раньше было чуть иначе всё оформлено. Мы же с Лаирой не стоим, а словно зависли рядом. Драконида не то чтобы паникует, но чувствую её заметное беспокойство. Ничего, сейчас всё проясню. Потому и говорю как бы профессору, но на деле своей девушке:

– Ну вот и старт нового бытия в новом мире, проф. Наверняка вы знакомы с этим местом и что делать, также имеете представление.

– Имею. Но я думал…

– Что окажетесь в Скарлайге в своём исходном облике? Да, это можно было устроить, только зачем мне делать из вас не просто проигравшего противника, а искренне ненавидящего меня врага? Вдобавок есть чёткое подозрение, что все положительные качества Скользящих могут появиться лишь после создания полноценного аватара, заменяющего исходное тело. Вот и создавайте, профессор, только… не думаю, будто в вашей ситуации стоит шокировать своих людей нечеловеческой аватарой. Не находите?

– Кхм… Пожалуй, – помедлив секунд десять, ответил Тормасов. – Сложно будет объяснять, почему у меня появились эльфийские уши, драконидские крылья или рога полудемона. Ограничусь человеком. Собой, только более развитым.

Действительно ограничился, как только начал настраивать тот образ, в котором придётся провести очень, очень долгое время. Понятное дело, что пол был выбран мужской, имя же оставил неизменным. Понимаю, это многие делают, сохраняя имя, а порой и фамилию как доступные для окружающих.

Выбор подтверждён и внешняя часть шестерни, проворачивается с большой скоростью и звонкими щелчками, а затем падает куда-то вниз, в бездонную пропасть. Зато сверху обрушивается другая. словно бы надеваясь на сохранившуюся основу. Это уже возможность выбора расы. Проф знает, что именно необходимо выбрать в сложившихся обстоятельствах, но не удерживается от того, чтобы пролистать все позиции. Повинуясь его желанию, шестерня проворачивается зубец за зубцом, каждый из которых показывает очередную фигуру. Орк, огр, тролль, гоблин… вся немалая линейка оркоидов, которых, как ни странно, выбирают многие из игроков мужеска пола. Последствия своего рода комплекса неполноценности. Не было раньше мускулатуры, но очень хотелось её получить, да такую, что все «мистеры Олимпия» оптом залились бы горючими слезами от зависти? Так вот они, огры, орки и прочие тролли вкупе с полукровками на их же основе. Желающие не переводились, право слово.

Русалки – обоих полов, что логично – тритоны, люди-осминоги, странные существа на основе Глубоководных старины Лавфрафта, змеелюды опять же… морские глубины в Скарлайге тоже весьма обитаемы и там кипит бурная жизнь, заполненная войнами, интригами, и просто своеобразной красотой подводного мира. Города, там находящиеся… отдельная песня, причём совсем даже не матерная. Как-нибудь непременно туда отправлюсь, благо у техномагов есть импланты, позволяющие спокойно находиться под водой сколь угодно долгое время. Про разного рода алхимию и тем паче артефакты и вовсе упоминать не стоит. Но это потом, никак не в ближайшее время.

А меж тем Тормасов листает дальше, дальше, не то чтобы удивляясь представленному ассортименту рас, но должным образом оценивая богатство выбора и пестроту созданного при его весомом участии мира. Дракониды, кентавры с гарпиями, иные странноватые гибриды человека со зверьми или и вовсе непонятными химерами, ноуже сухопутными. Не сказать, что экзотика пользуется большой популярностью, но она есть и это нельзя не учитывать. Плюс особенности, которые у каждой расы по-своему полезны, пусть и для довольно узких направлений развития. Те же кентавры в степях ой как востребованы, а вот в разного рода подземельях арахниды получают огромное преимущество даже перед многими подземными обитателями, не говоря уж о жителях поверхности.

Вечная и немеркнущая классика, а именно тангары, по сути являющиеся разновидностью гномов. Менее известные кендеры с их перекосом в сторону диверсантов, воришек и рейнджеров. Хаффлинги и особенно эльфы, светлые и тёмные. Популярность последних со времён Профессора ни разу не ослабевает, пусть и успела размыться вследствие деления сей расы на разные ветви.

Прокручены до конца зубцы шестерёнки и снова фигура человека. На ней и останавливается выбор Тормасова. Теперь он мало-мало играется не с чертами лица – они то как раз остаются более чем узнаваемы – а с фигурой и ростом. Мышцы, отсутствие намечающегося жирка, добавочные несколько сантиметров вверх, шевелюра опять же. И подтверждение выбора. Остаётся последнее – класс. И вот тут уж на его усмотрение, тут ограничивать в полёте фантазии даже не собираюсь. Вместе с тем сильно сомневаюсь, что субъект выберет простейшего воина или там рейнджера. Не тот случай, ой не тот. Привычки, склад мышления, а ещё понимание того, что сила в этом мире не за мускулатурой и стрельбой, а за магией в той или иной форме. Чистая стихийная, шаманистика, связанная с алхимией или областью техно, но всё равно магия.

Ага, так и есть. Воин, скаут и рейнджер были прощёлкнуты почти мгновенно, профессор на них если и обратил внимание, то минимальное. Усмешка опять же, зело циничная и пренебрежительная. Остановился на некроманте и демонологе, но стал листать дальше, проявив слабенький интерес к разным веткам шамана и спиритуалиста. По ходу веяния сеньора Кастанеды его в своё время совсем стороной обошли, равно как и романтика дорожных перекрёстков, также весьма популярная в своё время.

Астральщик, менталист, стихийник… разновидности оного, весьма многочисленные. Тут пошло действительно вдумчивое изучение, сравнение, прикидка возможных путей развития. Я не торопил, потому как ситуация ни разу не пригорала. Разве что комментировал, обращаясь к девушке, а та либо соглашалась, либо спорила относительно плюсов и минусов разных типажей магического развития. А ещё Лаира была действительно впечатлена тем, как происходит трансформация простого человека из моего родного мира в Тенерожденного. Подобное зрелище априори должно было оставаться тайной для коренных скарлайговцев. Это я, сделав хитрый финт ушами, получил неожиданный даже для самого себя результат.

Та-ак, кажется, Тормасов нашёл нечто для себя интересное. Не темплар, чему ни разу не удивлен по причине его довольно материалистического восприятия действительности, а экзотика. Та самая, которая являлась особенностью именно Скарлайга с его маго-стимпансковским колоритом. Мля, тот самый блок, который и я выбрал как наиболее подходящий, когда настраивал собственного аватара. Техномаг, умелец и алхимик. Ирония судьбы, чтоб её приподняло и приземлило аккурат на политые кислотой ростки бамбука! Я ж его лично под задницу пну дцать раз подряд, если он техномага выберет. Просто так, из вредности и желания отшибить ручонки загребущие. Нерационально, нелогично, но таки да пну! Чисто эмоциональный порыв будет.

Ф-фух, слава кармической силе бегемота, святым сиськам и вечно стоящему в понятно каком смысле Кремлю. То ли чутьё у профа сработало, то ли логические выкладки, но теперь провороты шестерёнки показывали то алхимика, то умельца. Кажется, выбор будет между этими двумя классами. Оба они, кстати, как нельзя лучше подходят именно для склонного к экспериментам учёного, да и лабораторные опыты в обоих случаях прилагаются.

Выращивание разного рода гомункулов, свойственное алхимикам на высоких уровнях развития – для Тормасова в этом будет много интересного, да и приложить свои склонности к составлению алгоритмов найдётся куда. Разного рода эликсиры опять же и составы иного рода, несть им числа. Как совсем уж знаковая веха на пути алхимического развития – работа с собственным телом, модификация его не техносоставляющей, а биокомпонентом. Предварительно собственноручно и выращенным. Этакая частичная гомункулизация себя самого. Впрочем, до того момента. когда это вообще становится возможным – долгие и долгие десятки уровней.

Это что касается алхимика. Умелец же – это своего рода големо– и автоматостроитель. Этакий экзотический петовод, только петов необходимо собирать самому и поддерживать собственной же энергией. Управление, понятное дело, мысленное, никаких тебе голосовых команд и прочей хрени. Ну и определённая склонность к артефакторике, куда ж без неё. Не широкопрофильной, однако при правильном подходе также способной сильно облегчить жизнь в начале долгого пути.

– Так к чему больше склонность проявляется, к пути Иегуды Бен Бецалеля из Праги или же Парацельса и прочих «императоров Рудольфов»?

– «Императорский» путь и более представительными персонами отмечен, и полезнее, как мне показалось, – ответил, наконец, Тормасов, приняв таки решение. – Ещё с детства читал про алхимиков и завидовал им. Больше, чем просто магам.

Все мы родом из детства. В большей либо меньшей степени, но многое упирается корнями именно в эту босоногую пору. Мечты тоже оттуда. Особенно самые ранние, скрытые до поры или запрессованные грузом лет, взрослых проблем и разных житейских хлопот. Вот и проф тоже, внезапно для себя, извлёк нечто давно похороненное в отдалённом уголке разума. Извлёк и сейчас воплотит в жизнь… сделает первый шаг к этому воплощению.

Итак, алхимик. Металлический лязг, звон лабораторного стекла и вот фигура выбранного Тормасовым аватара бросает пузатую алхимическую склянку в незримую преграду. Звон разбивающегося стекла, шипение среагировавшего состава, и разрушенное препятствие стекает куда то вниз, пузырясь даже на вид едкой и ядовитой жижей, испускающей клубы зеленоватого пара.

Теперь совсем уж последний этап – распределение начальных характеристик, а именно силы, выносливости, восприятия, интеллекта, воли и ловкости. Начальное значение – тройка для каждой. Резерв – десять единиц, которые можно распределить как душе угодно. И расовых бонусов у человека, в отличие от иных, не предусмотрено. Этакая усреднёнка, нейтрал по умолчанию. Вот у тифлингов, к примеру, ежеуровневый бонус в виде подрастающих на единичку силы и воли компенсировался отвратительным или близким к оному отношением в большинстве мест Скарлайга, да уязвимостью к некоторым видам магии, особенно демонологии. Плюсы и минусы, уравновешивающие друг друга и дающие в итоге этакий приближенный к оптимальному общий баланс.

Ну а ситуация с алхимиком… Сила для переноса тяжестей, и для оружия ближнего боя применительно к алхимику… Улыбнуло. Выносливость тоже не критична, поскольку алхимики как-то танковать и не должны, да и вообще лезть в первых рядах в бой для них есть глупость великая. Первые пару десятков уровней они вообще берут пусть и медленнее многих, но всё больше на выполнении разного рода заданий и заказов. Потом уж, малость подкачавшись и получив доступ к пригодным именно для боя рецептам и началу работы с гомункулами, могут выползать «в поле», не слишком опасаясь за свой хрупкий организм.

Ловкость… тут вроде как немного и полезно при работе то с разного рода веществами, но и профильной её не назвать. Зато восприятие – это дело иное. В основе своей оно для стрелков и для умения ставить и обнаруживать ловушки разного типа, но алхимики используют оное и несколько иным манером. Чутьё на работу с реагентами, относительно правильности их смешивания, выдержки, концентрации состава и всё в этом роде. Плюс способность обходить подводные камни алхимических реакций, которые у неопытных или чрезмерно увлекающихся алхимиков частенько заканчиваются взрывами и утечками с самыми разными эффектами.

Ну и связка интеллект-воля. Если для техномага была более приоритетна воля с её ростом запасов энергии и устойчивости к магическим воздействиям, а интеллект требовалось повышать только до планки, необходимой для доступа к открывающимся с ростом уровней заклятий школы Духа и схем имплантов, то в случае алхимика ситуация была иная. Устойчивость – это для алхимиков хорошо, нужно и полезно, да и какой-никакой запас энергии также необходим. Зато интеллект служил как для собственно возможности работать с новыми рецептами, так и для понимания происходящих во время их приготовления процессов. И чем он выше, а понимание, соответственно, глубже, тем более эффективные составы получались, да и расход реагентов был куда менее значим. Процент брака, время настаивания, дистилляции, осадки и прочая, прочая. Отсюда и адресованные профессору слова:

– Много интеллекта, чуть поменьше восприятия, про волю совсем уж забывать не стоит. Ловкость, хоть и не слишком, понадобится малость позднее. А сила с выносливостью для алхимиков глубоко вторичны. Тут всё дело в том…

Чего у Тормасова не отнять, так это способности выслушивать тех, кто разбирался в чём-либо сильнее, нежели он сам. Проявлять самоуверенность, переходящую в откровенную спесь в важных для жизни сферах было уделом самовлюблённых глупцов или окончательно оторвавшихся от жизни мажоров разного возраста. Проф же к таковым не относился, что и доказал, сперва задав пару уточняющих вопросов, а затем раскидав характеристики вполне достойным ситуации манером. Здесь и сейчас я мог за этим наблюдать без каких-либо дополнительных средств и приспособлений.

Сила – 3

Выносливость – 3

Восприятие – 6

Ловкость – 3

Интеллект – 8

Воля – 5

Подтверждение выбора… Готово. Окно характеристик исчезает в хороводе хрустальной пыли, сверкающей всеми цветами радуги, а из ниоткуда звучит и мной ранее слышанный голос системной программы, которая покамест никуда не исчезла:

– Человек Михаил Тормасов, вы будете перенесены в место, находящееся на некотором отдалении одного из крупных городов Скарлайга. Город будет выбран произвольно, но из числа тех, в котором человеческая раса либо доминирует, либо её представители занимают значимые позиции. Удачи…

А вот дослушивать я это не собираюсь, равно как и идти на поводу у системушки, чтоб ей молотым кактусом подавиться. Мне не нужно оказаться неведомо где, пусть и с озвученными выше условиями. Требуется вполне конкретное место, а посему… Небольшое волевое усилие, доступное мне как Скользяшему, обладающему уже некоторым опытом перемещения меж мирами, и вот я выдёргиваю как Лаиру. так и профессора из процедуры первичного распределения. И если с драконидой нет и тени проблем по причине её чуждости данному месту, то вот Тормасова приходится именно что отдирать, словно от намагниченной или там клейкой поверхности.

Чпок!.. Добрый вечер. А если серьёзно, то мне удалось сделать то, что я и планировал, направив наше дальнейшее движение именно туда, куда и предполагалось, если не в саму крепость под названием Стокхорт, то в её окрестности. Ну а матюги Тормасова, понявшего, что и тут ему не удалось ускользнуть, на что он уже начал было надеяться… Мало ли я обсценной лексики слышал, право слово.

Интерлюдия

Интерлюдия

Мануэлла Гонсалес привыкла ожидать от жизни всего, ничему не удивляться и быть готовой среагировать на любую попытку доставить ей неприятности. Прямо или косвенно – не суть. Неудивительно, что когда она получила от профессора Тормасова письмо с кратким описанием удавшегося эксперимента, а также прилагающиеся к нему файлы с кодом исходным, изменённым и указаниями по поводу того, как именно можно было увеличивать или снижать практически до нуля вероятность «скольжения»… Страховка, вот что это было. И причина также понятна – профессор не мог получить столь желанные данные сам по себе, ему необходимо было добровольное сотрудничество того самого Скользящего. А лучше ещё и его спутницы из виртуального мира.

Виртуального… Мануэлла продолжала называть мир Скарлайга именно так. словно бы цепляясь за привычную картину мира. Цеплялась, но уже давно осознавала, что реальность изменилась, стала не «единственной, данной в ощущениях», а всего лишь одной из нескольких. Понимали все, серьёзно вникающие в стремительно меняющуюся ситуацию, но вот принимать изменения хотели немногие. Даже внутри Корпорации. По существу, единственным исключением, желающим получить от новых миров всё и как можно скорее, был именно Тормасов. Лехман видел в том же Скарлайге исключительно путь к бессмертию для избранных и для себя любимого в первую очередь. Лорд Пэмсборо первым делом готов был подсчитывать гигантские прибыли от продаваемого «вразвес» здоровья и омоложения, но только осторожно, без каких-либо рисков, используя новые возможности шаг за шагом.

Председатель Степлтон, тот и вовсе колебался, считая модифицирующиеся сами собой виртуальные миры источником скорее опасностей, нежели возможностей. Потому и притормаживал изучение доставляемых оттуда артефактов. Тут могла сыграть свою роль и довольно глубокая религиозность главы Корпорации. Всем была известна крайняя нетерпимость любых ветвей христианства и не только к каким-либо проявлениям магии, даже вымышленным, появляющимся на страницах книг или на экране. А тут… ноль выдумки, самая настоящая реальность. И более того, божественные, хотя пока лишь в пределах собственных миров, сущности, наличие которых также не стоило игнорировать, учитывая последние исследования профессора. Не только профессора, честно говоря. Достаточно было почитать обычную прессу, где в первых рядах агрессивно нападающих на развлекательные игровые виртмиры стояли именно представители «традиционных религиозных конфессий», проще говоря, всех трёх видов авраамизма и примкнувших к ним буддистов. Тут был даже не разум, а инстинкты, шепчущие на ухо, что они то не могут вообще никак показать привлекательность своих Яхве, Аллаха и прочих будд, а попытки создать что-то «религиозно верное» в плане виртуальности провалились с таким треском, что даже пингвины в Антарктике заинтересованно повернули головы в нужном направлении, а затем дружно подпрыгнули.

Не-ет, основной массе потребителей услуг, предоставляемых игровыми мирами, требовалась или крутая научно-боевая фантастика с широким применением космического антуража, или столь же крутые и яркие магические миры с непременной возможностью самим использовать всю эту самую магию. Секрет коммерческого успеха таился исключительно в тех областях, а не в приторной и в то же время горьковатой сахариновой сладости официальной жвачки.

Впрочем, Мануэллу Гонсалес сейчас волновало вовсе не это. Выждав немного, она попыталась связаться с профессором, желая получить опровержение своим опасениям либо хотя бы подтвердить их. Всё лучше, чем неизвестность, пребывая в которой невозможно строить сколь-либо далеко идущие планы. Звонок… и длинные гудки. Другой, уже на экстренный номер, которые знали очень и очень немногие. Снова гудки, но спустя минуту они оборвались и в трубке раздался смутно знакомый голос:

– Сеньора Гонсалес?

– Да. Кто со мной говорит? Ваш голос кажется знакомым.

– Шульц. Маркус Шульц, – после недолгой паузы представился собеседник. – Вы звоните из-за присланных профессором файлов, его страховки?

– Да, – не стала ходить вокруг да около латина. – Что с ним произошло, почему он сам не ответил?

Усмешка, но и не громкая, и не злая. Так, скорее уж слегка сожалеющая, заставляющая всерьёз призадуматься о худшем варианте, при котором союз, на который Гонсалес немало поставила, оборвался, не успев принести действительно серьёзных плодов. По причине смерти второй стороны. И тут же слова, опровергающие это.

– Мой патрон жив и здоров. Даже здоровее, чем был ещё вчера. Гораздо. И продолжит руководить подчинёнными лично ему активами. Только в силу непреодолимых обстоятельств будет вынужден делать это при помощи доверенных лиц.

– Он… Его… Как он такое допустил? Как вы все, его охрана, это допустили?

– А кто бы нас спрашивал, сеньора? – вот теперь в голосе звучал ядовитейщий, необычный для немца, сарказм. Однако Шульц довольно долго общался не только с профессором, но и со многими другими этническими русскими. А их мышление легко «заражало» иные народы Европы. Впрочем, большей части это давало больше преимуществ, нежели недостатков. – Нам нечего противопоставить Скользящим, их магии. Или мы сами станем такими же, или останемся «на обочине истории», а то и вовсе в выгребной яме. Слабых никто не станет слушать. Особенно теперь, когда «двери» к становлению Скользящими открыты.

– Мне нужны подробности. Рассказывайте, – процедила с трудом удерживающая себя от приступа злобы Мануэлла.

И они, подробности, последовали. Более того, сеньоре Гонсалес были отправлены кое-какие дополнительные материалы, позволяющие более полно оценить случившееся. Сам момент «скольжения», открывающиеся перспективы и опасности… а ещё момент, когда профессора Тормасова утащили в мир Скарлайга напрямую, минуя «саркофаг».

– Если он в Скарлайге, то с ним можно связаться. Он может связаться, чтобы… чтобы…

– Вот и вы затрудняетесь понять, что именно он может сделать сам, без позволения этого Макса, сеньора, – констатировал замешательство Мануэллы Шульц. – Патрону оставили лишь часть его возможностей и будут неотрывно наблюдать за его действиями. Не сам Скользящий и не кто-то из игроков, ему знакомых. Он же сделал ставку в первую очередь на эти бывшие программы, ставшие разумными существами.

– Ставшие ли?

– Я видел одну из них, наблюдал. О, это живая женщина и очень опасная. Может и созданная искусственно, но ставшая настоящей. Не о том думаете, сеньора Мануэлла. теперь, когда у вас есть знания, переданные патроном и понимание того, что должно произойти…

Шульц замолчал, предоставляя собеседнице самой закончить оборванную фразу. Гонсалес же, хотя и привыкла просчитывать возможные варианты, включая самые неприятные, малость замешкалась. Вместе с тем. не желая показаться недогадливой, решила ограничиться словами, которые можно истольковать по разному.

– То, что я вижу, в любых случаях рискованно.

– Без риска нет и выигрыша. А вы… да и мы – те, кому профессор поручил представлять его интересы в нашем мире – можем сохранить то, чего скоро не станет, если не делать ничего или плыть по течению. Шансы Корпорации не уйти на дно минимальны. Пора продавать все активы, выводить их в безопасные места.

– Что… Если это…

– Необходимость, – одним словом окончательно припечатал ситуацию Шульц. -Этот бешеный Скользящий будет физически уничтожать директорат Вы можете уцелеть, если скроетесь… наверное. И если останется тайной, что именно вы, сеньора, послали тех головорезов за дружком нашего Макса. Но остальные, они объявили охоту за ним, приравняли его к ценному трофею, поставили себя неизмеримо выше «какого-то простого бойца». И за это их будут убивать. Он не такой как вы, чем-то близок к нам, но не совсем. Подобным социопатам не нужны деньги, им плевать на все законы и правила, кроме тех, что они придумали для себя сами. А ещё они ненавидят тот мир, который видят вокруг, считая его… грязным. Этот конкретный ненавидит власть денег, исповедуя нечто вроде ницшеанства, перенесённого в современность. Вы умная, вы должны понимать такого «Заратустру цифровой эры».

Гонсалес, несмотря на некоторые свои недостатки, старалась иметь в своём багаже знаний и элементы психологии, и чуточку философии. Потому прекрасно представляла себе и особенности социопатов, тем более активной их разновидности, и суть ницшеанства. Зная же, а заодно оценивая тон собеседника как безразлично-деловой, делала вполне конкретные выводы. В частности о том, что угроза действительно серьёзная. Если у человека есть большое желание содрать с кого-то шкуру, возможности это сделать и вдобавок склонность к трезвому расчёту и анализу обстановки… лучше не стоять у него на пути и тем более не провоцировать касаемо собственной персоны. Если вспомнить и о своей причастности ко всему случившемуся, то ненавязчивый намёк одного из недавних, но уже доверенных приближённых Тормасова стоило не просто слушать, но и использовать себе во благо.

– Если избавляться от акций, то тайно. И ни в коем случае не выставлять на торги – это вызовет обвал. Но время… Я не уверена, что избавление сразу от двух столь больших пакетов не обвалит рынок. Мы ведь не хотим мешать друг другу?

Маркус Шульц не был бизнесменом. Однако логика, она работала вне зависимости от того, в какой области бытия была приложена. Плюс инструкции от профессора, они отнюдь не пролетели мимо его ушей.

– Имя Михаила Тормасова и его репутация гения в создании виртуальных миров известны по всему миру. И в деловых кругах тоже. Достаточно представить фрагмент из его новых работ, связанный… с изменением софта «саркофагов», представив его как «направленный на дальнейшее улучшение качества и открытия перед клиентами новых горизонтов», чтобы акции Корпорации вновь скакнули вверх, а значит интерес к ним повысился бы и значительно.

– И ни слова вранья.

– Это тоже, сеньора Мануэлла, – хмыкнул «пёс войны», стремительно осваивающий новую сферу деятельности. – Правда… только не вся. Пока разберутся, пока поймут. А там или наш социопат доберётся до оставшихся троих членов директората, или они до него, но без последствий случившееся всё равно не останется. Сам патрон в этом и поможет. Он хочет сохранить своё влияние. Хотя бы то, что ещё можно.

Улыбка на лице латины. Тонкая, воистину ядовитая, змеиная… Знающие Гонсалес долгие годы и ухитрившиеся при таких знаниях остаться живыми, могли подметить главное – если она улыбается именно так, значит кто-то будет самым жестоким и циничным образом оттрахан. И неважно, что не в прямом смысле. Впрочем… в прямом то как раз было бы нормально, учитывая умение женщины и более чем хорошо сохранившееся тело.