Текст книги "Трюкачи-2 (роман) (СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Что?

– На случай, если вы рассчитываете на гайдзина Йому...

– Я не рассчитываю на него и не рассчитывал, – с нажимом возразил отец, – его вмешательство было сюрпризом и для меня!

– Речь не о том. Его номер во второй раз не пройдет, потому что Дзюбей уже знает, как именно он сделал Сагару, и по прибытии в Сакурами будет ходить с тростью. На самом деле, он хоть и пожилой, но весьма крут, для своего возраста и вообще. Однако выглядеть с тростью будет как весьма пожилой человек. И метод "школьник сбивает с ног мастера вин-чуня" превратится в "молодой парень избивает старика". С учетом того, что Диренни уже ваш ученик, подобный способ действий ударит не по Дзюбею, а по вас, так что, если он имеет обыкновение действовать самостоятельно – вам стоит проинструктировать его.

– Я все это обдумаю на досуге, – сказал отец.

– Будет странно, если в додзе внезапно примут кучу тех, кому раньше было отказано, – добавила Киоко. – И тут еще вопрос, откуда человек, два года отсутствовавший в городе, так хорошо осведомлен о происходящем.

Итосу улыбнулся.

– Все просто. Я уехал мир посмотреть, но люди за два года никуда не делись. Мои бывшие соратники и просто одноклассники – они в основном все тут. Кто-то уехал и поступил в университет, кто-то, как и я, порвал с прошлым и живет как обычный горожанин, некоторые попали в обе городские банды. А в Хоннодзи и Бенибэ сейчас учатся их младшие братья и сестры. Да, много новых имен, но я без труда разобрался, что к чему. Сакурами – город маленький, многие – мои знакомые, а кого не знаю – о том расскажут те, кого знаю. А что касается приема – тут никаких проблем. Опять же, многие стоящие хоть чего-то ребята, о которых я вам говорил – либо мои знакомые, либо младшие братья моих знакомых, либо их сэмпаи – мои знакомые, либо я сам – их сэмпай... Ну а дальше я им скажу, что попробую помочь и попрошу учителя, кхм, пересмотреть свою точку зрения... В общем, теперь вы знаете расклад. Для Дзюбея он действительно благоприятный, потому что вы обучаете порядочных, но не самых сильных и перспективных бойцов из подростков, и ваша ставка – на совершенствование личности и мощный результат в отдаленной перспективе. А наиболее сильным и агрессивным вы отказали, и их некоторое превосходство, умноженное на быстрые результаты обучения мордобою по методике Дзюбея, станет решающим перевесом. В целом, я бы все равно поставил на вас в долгосрочной перспективе, но если вы не предпримете что-либо до приезда Дзюбея и позволите ему получить площадку для старта – вас ждет изнурительная и жестокая борьба, к которой многие ваши ученики не готовы.

В этот момент появились первые малыши из младшей группы.

– Что ж, – отец поднялся со скамейки, – благодарю за сведения. Мы должны обдумать все это в спокойной обстановке. Позвони мне вечером после восьми.

– Был рад помочь, – вежливо ответил Итосу, поклонился на прощание и пошел на выход.

– Должна признать, он придумал оригинальный способ набиться к тебе в ученики, – негромко сказала Киоко.

– Угу, – согласился отец. – В общем-то, он производит неплохое впечатление, особенно с учетом, кем был раньше. Впрочем, я наведу справки и узнаю, все ли правда из услышанного. Если правда – то новости действительно не самые приятные.

Однако самая неприятная в этот день новость была еще впереди.

***

Тирр спокойно сидел на скамейке, забросив ногу на ногу, потягивал кофе из стаканчика – забавные у людей напитки, если запах лучше вкуса – и прокручивал в голове последние события. С его места – небольшой пригорок в скверике в культурной части города – открывался отличный вид на улицу, театр и стоянку напротив театра, частично заполненную дорогими автомобилями. Щебет птиц, легкий ветерок – казалось бы, ветер в мире людей и сквозняк в тоннелях родного Подземья вроде бы одного типа явления, то и то суть потоки воздуха, но какие же они все-таки разные – все настраивало на философский лад.

А поразмыслить было о чем.

Добро наказуемо – эту присказку Тирр узнал у людей. Попытка действовать по принципу наименьшего зла, которую он предпринял из чистого любопытства, конечно же, вылезла боком: проблемы надо решать наиболее эффективным методом, а не наименее разрушительным. Дона Морено стоило убить еще в Вегасе, и сыщика вместе с ним – и тогда никакие ниточки не привели бы к нему агентов ФБР. Любой дроу-молокосос, проживший хотя бы сорок-пятьдесят лет, знает, что врагов оставлять в живых нельзя, если есть возможность их прикончить. Тирр нарушил это правило – и теперь расплачивается за пренебрежение мудростью своего народа.

С другой стороны, при решении всякой проблемы из нее надо извлечь максимум выгоды. Что сделано, то сделано, дроу не сокрушаются о сделанных ошибках: они либо погибают из-за них, либо выживают и учитывают на будущее.

Просто взять и убрать агентов нельзя: их организация наверняка хоть немного в курсе хода их расследования. Или записи останутся. Подозрительная смерть или несчастный случай сами по себе бывают сплошь и рядом, но если кто-то проверит показания сыщика и дона Морено и сопоставит их с гибелью двух агентов... В общем, будут проблемы. Людишки жалки, никчемны и глупы, но в ФБР работают самые умные из них, а они уже могут быть опасны.

Потому свою стратегию поведения Тирр выбрал наиболее оптимальным способом: пока что агенты не имеют насчет него враждебных планов, иначе сдохли бы еще на руне у двери, значит, пока маг поиграет на их стороне. И тут целых два резона: во-первых, у него появляется время на подумать и выбрать оптимальный путь, во-вторых... Хе-хе. Они думают, что Тирр помогает им найти музейного вора – но на самом деле это агенты помогают ему найти своего учителя.

В том, что музейный вор – учитель, маг не сомневался. Во-первых, он еще пятнадцать лет назад установил, что учитель бывал в земном мире, потому что в Подземье ему неоткуда было взять зажигалку "Зиппо", а человеку Гэри Гайгэксу неоткуда было узнать про дроу и их Подземье, в книгах Гайгэкса слишком много очень точных совпадений.

Во-вторых, ритуал портала привел сбежавшего Тирра опять-таки на Землю. И в-третьих, после гибели учителя в результате взрыва его башни не было найдено ни тело, ни многие его артефакты.

Тирр раньше не особо горел желанием искать учителя, тем более что это не самая тривиальная задача. Да, он знает, что Харримандир тут, да, он знает, как именно тот прячется – а дальше что? Старый маг хоть и уступает бывшему ученику в одаренности, но знает много больше. На видео Тирр его не узнал – кто бы сомневался, ведь именно учитель обучил его заклинанию, скрывающему истинный облик.

Наконец, Тирр прекрасно понимает, как именно действует вор. Кража наверняка произошла вскоре после закрытия, это самое удобное время. Как сделал бы он сам? Да все просто, что два пальца об асфальт. Зайти в музей перед закрытием, улучить момент или место без свидетелей, наложить на себя зачарование невидимости, подождать, пока зрители уйдут и помещение закроют, преспокойно наложить на нужный ящик руну подчинения и приказать открыться. А потом так же спокойно уйти через дверь, в которую вбегают охранники. Все просто.

Тирра немного сбивала с толку реализация плана. Учитель сильно прокололся, когда невидимость спала прямо перед камерой, можно было озаботиться и проделать все невидимкой. С другой стороны, было бы хуже, если б камера запечатлела, как сейф открывается сам собой и оттуда исчезает содержимое. Вот тогда дело могло быть серьезней, потому что реальное доказательство существования невидимки поставит на ноги все спецслужбы, на Харримандира бы пошла охота на высочайшем уровне. А так его пока что ищут только два агента, не самых проницательных, которые к тому же убеждены, что дело в трюках.

А дело, конечно же, не в трюках, дело в магии.

Агенты в конце концов согласились на условия Тирра, хоть и не сразу. Им не импонировала мысль о том, что они помогут сотворить что-то очень плохое с законопослушным гражданином и его родственниками.

– Вы смотрите на вещи под неправильным углом, джентльмены, – ответил им Тирр. – Сильвервуд для вас законопослушный гражданин, потому что он не сделал ничего плохого вам лично. А для меня это враг, сделавший мне подлость без причины и таким способом, что я не могу призвать его к ответу по закону. Я ему за это отплачу симметрично, так, что и он не сможет меня привлечь. Око за око. А что касается нас с вами – тут тоже все симметрично. Вы помогаете мне наказать моего врага – я помогаю вам наказать вашего. Да, вам придется сделать усилие и поступить против совести – ну, ведь и вы от меня хотите того же. Конечно, помогая вам ловить своего учителя, я поступлю не совсем уж против совести, в чем-то даже согласно ей... Ну и вы свою совесть можете успокаивать тем, что поможете проучить подлеца. Все честно, равновесие соблюдено, и вам тоже не о чем волноваться: что бы ни случилось с Сильвервудом – это произойдет без нарушения буквы закона, а что не запрещено – то законно.

Они колебались и даже выходили посовещаться.

– Мистер Диренни, – сказал Трекслер, когда оба вернулись, – вы все же отдаете себе отчет, что если с Сильвервудом случится что-то очень плохое, то...

– То вы оба будете молчать, как рыбы, господа, – ухмыльнулся Тирр. – Даже если я сейчас предскажу Сильвервуду страшную смерть, а завтра это действительно случится, то у меня будет алиби, безотносительно того, я ему это организовал или не я. А вы даже не пикнете, потому что я выйду сухим из воды, а вы сами себя подставите. Но на самом деле, чтобы сделать с Сильвервудом что-то действительно страшное, мне ваша помощь как раз и не нужна. Мне не обязательно знать, что и где Сильвервуд делает днем, чтобы устроить пожар у него дома ночью, понимаете? А вот чтоб все было чисто и красиво, тонко и элегантно, без посторонних жертв и откровенного криминала – вот тут мне нужна ваша помощь. Точнее, я и сам накопаю все, что потребуется – но тогда у меня не будет ни желания помогать вам, ни даже времени.

Трекслер тяжело вздохнул.

– И какая гарантия, что с вашей помощью мы поймаем вора?

Тирр пожал плечами:

– В этой жизни только одна гарантия – что когда-нибудь вы умрете. Все остальное – шансы, вероятности, возможности и риски. Но для вас рисков как раз почти нет: вы-то что теряете? Если я сделаю с Сильвервудом что-то криминальное – это не ваше дело, а полиции. И если меня поймают – ну, вы вообще ни в чем не виноваты, вы же понятия не имеете, что у меня зуб на Сильвервуда и что я заставил вас нарыть на него информацию обманом, не так ли?

И они согласились.

Самым скользким местом плана был один вопрос, который, конечно же, агенты ему задали.

– Мистер Диренни, а что вы имели в виду, говоря о поступке по или против совести касательно вашего учителя?

Тирр задумчиво скрестил руки на груди:

– Да вот как бы вам сказать... Мой учитель – профессиональный убийца. Не в том понимании, что он фактически работает убийцей, а в том, что его способности на уровне высококлассного киллера. Его учитель был убийцей и шпионом, и учитель его учителя, и учитель учителя его учителя. Собственно, мне готовилась та же стезя... Так вышло, что юность моя прошла в Тибете, и там я стал учеником шпиона и убийцы. У меня не было выбора: либо самое дно, нищета и голод, либо работать на нехороших людей против таких же нехороших. Однако на каком-то этапе я обнаружил, что тому немногому, что я узнал у учителя, можно было найти другое применение, не вступающее в противоречие с нормами человеческой морали. Мы с ним спорили подолгу, мои доводы были логически сильнее его доводов, но пробить приверженность традициям не смогли. В общем, мы расстались двадцать лет назад, и я двинулся в Россию. А что было дальше, вы знаете.

– Теперь становится понятнее, как вы сумели разобраться с кучей палачей... А вы не думали, что могли бы жить припеваючи, обучая своему мастерству, к примеру, наши спецслужбы?

Тирр хмыкнул. Прокатило, купились как миленькие.

– Нет, не мог бы. По двум причинам. Во-первых, мне нравится быть фокусником и жить в согласии с собственной совестью. Во-вторых, я учился у своего учителя пятнадцать лет – и все еще недоученный ученик. Это нерентабельно и нерационально. Все, что я мог бы сделать как спецагент, можно сделать другим способом. Задействовав больше людей, ресурсов, сложную технику и так далее. Да, у меня есть свои преимущества, но они не стоят долгого обучения.

– Хм... А раньше вы говорили, что вы сильнее своего учителя...

– Конечно. Просто потому, что я более талантлив. Он знает и умеет больше меня, но и я знаю его трюки, а того, что я умею, вкупе с моим талантом хватит, чтобы одержать верх в поединке против него. Знать и уметь – вещи очень разные. Вот смотрите, это монетка. Я сжимаю ее в кулаке, абра-швабра-кадабра – и ее нет. Снова сжимаю кулак, абра-швабра-кадабра – монетка есть. Как вы думаете, где этот четвертак находился в то время, когда исчезал?

– Судя по всему, у вас в рукаве или хитро спрятанный между пальцев.

– Браво, агент Вукович, верно мыслите. Еще фокусники прячут предметы под ремешком часов. Теперь, когда вы знаете это – сможете повторить?

– Понятно, – кивнул Вукович.

– Да, и еще одно, господа агенты. Все, что я рассказал вам о прошлом, своем и учителя – строго между нами. Если об этом узнает любое четвертое лицо – наше сотрудничество закончится. Я не хочу, чтобы меня донимали уродцы из всяких там спецслужб, потому что учить кого бы то ни было не собираюсь.

– Об этом, или по крайней мере о вашем учителе узнают еще два человека. У нас еще два сотрудника вместе с нами, у нас не получится работать с ними и умолчать обо всем.

– Ну тогда, если они проболтаются, крайними будете вы.

И вот теперь агенты роют информацию на Сильвервуда, а Тирр сидит на скамейке и думает, что же ему дальше делать.

И тут в поле зрения появился элегантный серебристый порш. Наконец-то Сильвервуд пожаловал, а то Тирр его заждался уже.

Когда машина вкатилась на парковку, маг щелкнул пальцами, на заранее приготовленной руке возникла иллюзия девочки в траурном одеянии и метнулась наперерез "поршу". Сильвервуд крутанул руль и въехал в багажник ближайшего "ягуара".

Тирр ухмыльнулся, допил кофе и встал со скамейки. Проходя мимо парковки, он бросил пустой стаканчик в урну и взглянул на Сильвервуда, который стоял у своей машины и вытирал платком лоб.

У японцев Тирр узнал одну очень хорошую пословицу: "кто сеет ветер – пожнет бурю". Сильвервуд ее, к своему несчастью, не знал.

И потому на его горизонте уже сгущаются черные-черные тучи.

***

Тео, неся на плече спортивную сумку, остановился на углу и взглянул на часы: Такехиса должен появиться с минуты на минуту.

Как только он это подумал, Юдзи действительно показался из переулка напротив, увидел его и перешел улицу.

– Вот и я, аники. Вы меня ждали?

– Угу, – кивнул Тео. – Надо обсудить кое-что по пути.

– Что?

– Поездку в Диснейленд. У тебя есть кто-то из знакомых, хорошо знающий математику? В классе, например?

Такехиса кивнул:

– Староста моего класса, Цубоми Ямазаки. На последней контрольной у очкастой получилось сто баллов из ста, она еще в прошлом классе взялась за университетский курс математики... Она умница. Только что это даст?

– Сто баллов? Неплохо. Значит, смотри. Нужно каким-то образом сделать так, чтобы мы трое собрались где-то в спокойном месте на часик-другой. Допустим, у тебя дома в отсутствие матери и отчима. Под любым предлогом.

Лицо у Юдзи начало вытягиваться.

– Аники, что вы задумали?!

Тео вздохнул. Юдзи по-своему неплохой человек, но его мысли ходят не вполне адекватными путями. Впрочем, в данном случае вопрос довольно закономерный.

– Ничего такого, о чем ты, возможно, подумал. Как бы тебе объяснить, чтобы ты пальцем у виска не повертел... Когда я сошел с самолета в Киотском аэропорту, то знал по-японски пять слов: "коничива", "аригато", "суси", "банзай" и "харакири". Всего четыре дня спустя я появился в школе и уже говорил вот как сейчас, только акцент был посильнее. Ты ведь понимаешь, что за четыре дня выучить чужой язык невозможно?

– Вы выучили японский за четыре дня?! – выпучил глаза Юдзи.

– Кто в лес, кто по дрова... Я же десять секунд назад сказал, что это невозможно. Не задавай мне вопросы, на которые у меня нет такого ответа, который бы тебя устроил. Все, что нам нужно – чтобы твоя староста оказалась в подходящий момент у тебя дома. Под любым предлогом. Например, пригласи ее на чай или попроси помочь с уроками. Если она не согласится – тогда нужен другой "помощник". Кто угодно, лишь бы в совершенстве знал математику.

Такехиса обеспокоенно нахмурился.

– Что-то у меня нехорошее предчувствие насчет ваших планов, аники...

– То есть, когда я сказал, что понадобится похитить человека, и ты согласился – у тебя этого предчувствия еще не было?

– Ну так то похищение, и я не думал, что это будет Цубоми... Я думал – сына нашего учителя математики, или директора...

Тео тяжело вздохнул. Нет, он-то знал, что осложнения возникнут на первом же этапе, но одно дело знать, совсем другое – столкнуться с ними.

– Юдзи, включи мозг. Если мы похитим сына директора и заставим поставить тебе девяносто баллов – это всплывет. Даже если директор не заявит в полицию – у тебя отчим доктор математических наук. Он вскроет обман всего одним вопросом.

Они остановились у ворот додзе, и Такехиса сказал:

– Боюсь, вот теперь я ничего не понимаю.

– Это нормально. Юдзи, ты же боец. Бойцы отличаются от других людей тем, что когда принимают какое-то решение, то начинают воплощать его в жизнь решительно, без сомнений и колебаний. У тебя есть цель, ради которой ты согласился даже на похищение. Потому давай действовать, не усложняя ситуацию бессмысленными вопросами, все равно я не смогу дать тебе ни одного ответа, который не порождал бы новые вопросы. Есть ли возможность, чтобы твоя староста оказалась у тебя дома в отсутствие родителей?

– Ну, я практически уверен, что за этим дело не встанет, Цубоми ко мне неравнодушна, как и половина девочек класса, так что пригласить ее я могу без проблем, но...

– Никаких "но". Ты должен организовать свидание с ней в отсутствие у тебя дома матери, отчима, бабушки, дедушки, собак, котов, хомячков и так далее. Только вы двое. Я наперед должен знать время. Все просто. А теперь пошли.

Он толкнул калитку и вошел на территорию додзе.

***

Тео понравилось заниматься у сэнсэя Хираямы практически сразу, хотя по этому поводу пришлось поспорить с отцом. Утилитарно-боевые качества стиля Вадо-Рю не выдерживают никакого сравнения с системой рукопашного боя дроу, и отец, ясное дело, тоже очень быстро это понял, стоило ему посмотреть всего одно состязание по каратэ по телевизору.

– Это сущая чушь, танцы какие-то, а не боевая система, – вынес он свой вердикт. – Приемы неэффективны, ударная техника слабая. Пустая трата времени. Конечно, тут нет ничего удивительного, ведь этому человеческому стилю и ста лет не исполнилось, а наша техника тысячи лет шлифовалась...

Тео, почувствовав, как перспективы занятий в додзе Хираяма начинают становиться призрачными, немедленно возразил:

– Не согласен. Другая система под другие нужды. Дело не в долгой шлифовке, твой народ изобрел свою систему рукопашки как последнее средство самозащиты в бою, если нет оружия, потому что, как ты сам же и рассказывал, дроу не имеют обыкновения бить друг другу лица. А тут все немного иначе, и каратэ не предназначено для быстрого убийства противника. Суть в том, чтобы защититься, не убивая и не причиняя увечий, иначе будут последствия. Да, для боя на смерть система дроу лучше в сто раз, но чтобы просто набить морду обидчику, каратэ все-таки лучше.

– Если тебе когда-нибудь захочется набить кому-то морду – воспользуйся кастетом или той дубинкой, которую американцы используют для своего спорта. На кулачках драться по правилам людей – значит спуститься до их уровня, в том числе по интеллекту.

– Верно, но иногда это наименьшее из зол. Наша система чревата смертью противника и последующими проблемами, а бейсбольная бита может привести к увечьям и потере репутации. Люди уважают тех, кто бьет лица кулаками, без биты. Странно, конечно, но с людьми жить... К тому же занятия каратэ хоть и похожи на танцы – зато позволяют хорошо держать форму.

Аргументация, к счастью, прокатила, так что теперь Тео преспокойно ходит на занятия к сэнсэю Хираяме и регулярно использует это как повод уклониться от тренировок по рукопашке с отцом, когда тот прилетает из Вегаса.

К тому же, кое в чем карате действительно имеет большое преимущество: оно интереснее. Боевая система дроу предназначена для боевых ситуаций, когда необходимо прикончить противника и отобрать его оружие – ну или вначале отобрать, потом прикончить, как получится – до того, как в спину ударит другой враг. А карате – оно вроде шахмат. Все эти блоки, отводы, отбивки, проходы, игра на дистанции превращают собственно бой в некое подобие игры не на силу и скорость, как у дроу, а на тактику, чувство равновесия и технику. К тому же в человеческом сообществе боевая система – не только средство защиты в крайнем случае, но и вообще многогранный инструмент, который можно использовать не только для физического насилия над себе подобными и не только в предосудительных целях. Ну а там, где оно в чем-то окажется неэффективным, всегда можно по ситуации добавить что-то из арсенала отца.

Хотя все подобные рассуждения превращаются в шутку, если учесть, что дело происходит в Японии, населенной японцами, чьей национальной чертой характера следует считать вежливость. Что делать, если в другом конце темного узкого переулка навстречу выходит группа подвыпивших, громко разговаривающих мужчин, занимающих всю ширину этого самого переулка? Применительно к Японии правильный ответ – ничего не делать. Следует ожидать, что эти громко разговаривающие выпившие люди уступят встречному пешеходу дорогу и скажут "извините".

Разумеется, Япония – это практически единственная страна, с которой Тео знаком лично, так сказать, и более-менее тесно, вынужденная изоляция дома в России никак не может сойти за полноценную жизнь там. Однако даже теоретические знания о том, где и как живут разные люди и разные народы, позволяют только порадоваться, что родители решили перебраться в Японию.

Занятие, в общем-то, проходило как обычно: разминка, отработка приемов попроще для разогрева, затем Хираяма разбил учеников на группы в зависимости от того, кто сколько занимался и что отрабатывает. Тео предсказуемо оказался в компании Юдзи, Киоко и еще нескольких относительно подготовленных ребят, тренирующихся отдельно от новичков. Сэнсэй Хираяма успел объяснить, что они приступают к изучению методики боя против двух противников и ката "Дзиттэ", в котором содержатся многие специфические для такого боя элементы.

Однако к тому моменту, как Киоко показала им правильное исполнение ката, на пороге появились двое мужчин в строгих костюмах, и в одном из них Тео сразу же узнал того инспектора, который расследовал "дело о четырех упавших", вроде Ямасита его фамилия. Хреновый признак.

– Здравствуйте, сэнсэй Хираяма, – поздоровался инспектор.

– Здравствуйте, – ответил Хираяма. – Чем могу служить?

– Это мой коллега – детектив Итагаки. Мы приносим извинения за вторжение, но хотели бы попросить вас уделить нам время, есть серьезный разговор к вам и некоторым вашим ученикам.

– Оп-па, – вполголоса произнес Юдзи.

Сэнсэй Хираяма повернулся к Киоко, Тео и Юдзи:

– Так, и что вы натворили?

– Кроме инцидента с инспектором Торуямой? – невинно захлопала глазами Киоко. – Ничего, папа!

– Прошу прощения, – заговорил тот, кого Ямасита назвал Итагаки, – инспектор не очень хорошо сформулировал причину нашего визита. Мы действительно хотим поговорить в первую очередь с теми, кто задержал инспектора Торуяму, но не о том инциденте. Однако этот разговор хотелось бы провести так, чтобы присутствовали только мы, вы и ваши лучшие ученики.

Хираяма скосил глаза на Киоко, затем предложил гостям пройти в боковую комнату и позвал с собой всю "продвинутую" группу.

Они расселись кружком на татами, Хираяма выжидающе посмотрел на полицейских.

Ямасита кашлянул.

– Спасибо, что уделили нам время. Мой сэмпай – детектив Хиронори Итагаки, человек, известный в узких кругах как охотник на серийных убийц. Дальше он сам расскажет вам все.

При словах про серийного убийцу все начали переглядываться.

– Спасибо, Тадаси, – поблагодарил инспектора Итагаки, кашлянул и начал. – Если коротко – Мотоко Курусу, убитая совсем недавно, скорее всего, стала тридцать седьмой жертвой серийного убийцы под кодовым именем "Знакомец".

Возникло некоторое замешательство, но Хираяма быстро навел порядок, бросая на самых шумных строгие взгляды.

– Понимаю ваши чувства... Но увы – маньяк в городе. Я ловлю его самостоятельно уже четыре года, до этого ловил двенадцать лет под руководством моего покойного сэмпая и наставника... Упомяну, что за эти шестнадцать лет я поймал лично или помог поймать более двадцати маньяков, это считая только убийц и не считая мелких, кто не успел стать по-настоящему серийным. Я говорю это не чтобы похвастаться, а чтобы у вас не возникло мысли о моей некомпетентности. Я ловлю Знакомца шестнадцать лет потому, что он не оставляет следов и зацепок. Все мои дедуктивные способности, увы, оказались бесполезны. Помимо меня, в городе работает оперативная группа из столицы, но я бы не стал ждать от них чуда.

– Спасибо, что предупредили, – мрачно отозвался Хираяма.

– Собственно, дело не в предупреждении, сихан Хираяма. Мы пришли просить о помощи. Полиция оказалась беспомощна со своими методами. Я работаю не так, но и я беспомощен. И тогда, благодаря инциденту с инспектором Торуямой, моему коллеге пришла в голову идея прибегнуть к помощи активной части общества. Как показала практика, трех бдительных, решительных и подготовленных подростков может оказаться достаточно, чтобы задержать маньяка. Инспектор Торуяма ведь человек сильный и подготовленный...

– Неожиданно, – признался Хираяма, ученики хранили удивленное молчание.

– Скорее закономерно. Жертвой может стать любой от четырнадцати до семнадцати лет. Кто-нибудь здесь знал Мотоко Курусу?

– Она жила в соседнем подъезде моего дома, – сказал кто-то, а другой добавил: – я учился с ней в одном классе.

– Вот-вот, – кивнул Итагаки. – Сакурами – город маленький. Знакомец убьет в этом городе еще четыре-пять человек, и если это будете не вы – то ваш друг, подруга, дальний родственник, одноклассник. Я прошу помощи у вас, потому что мы, полицейские, оказались в тупике. Потому что все вы под ударом, в группе риска. Потому что вы – школьники, вам проще уследить, что происходит у вас возле школы. Потому что у вас хватит сноровки и смелости задержать подозреваемого. И главное – потому что у вас есть какая-никакая, а организованность. Инспектор Ямасита предложил задействовать всех, кто способен на решительные действия и у кого есть организация, не брезгуя даже уличными бандами. Я бы в другой ситуации не воспринял его всерьез, но... На полицию нет надежды, потому что маньяк слишком умен. Но вы все – горожане Сакурами. Это ваш город. Ваше поле. Вы можете то, чего не смогли мы, а маньяку и в голову не придет, что на него идет такая охота. Мы уже заручились поддержкой двух молодежных группировок, но на них я не возлагаю надежд, потому что они не школьники. Мы хотим сформировать третью команду и считаем, что вы, сихан Хираяма, обладаете для этого достаточными умом, авторитетом в городе и активной жизненной позицией. В условиях города, где всего две школы и меньше тысячи потенциальных жертв, идея моего коллеги может сработать. Разумеется, для этого нам нужны ваши самые лучшие ученики, и я уверен, вместе мы сможем наконец-то поймать психопата. Что скажете?

Тео переглянулся с Киоко и Юдзи. Да уж, вот поворот так поворот.

***

Инспектор Ямасита и детектив Итагаки, судя по всему, основательно проработали весь свой план еще на начальном этапе, потому что у них было учтено все, даже то, что некоторые банцу, будучи не самыми прилежными учениками, частенько прогуливают особо нелюбимые уроки либо за пределами школы, либо на заднем дворе. Стоит им немного поменять позицию – и они смогут наблюдать за школьным двором и воротами.

Киоко поражалась такой проработке деталей. Когда Такехиса заметил, что Курода может не пожелать принять участие в операции, оказалось, что у Итагаки просчитано и проверено все. Он знал даже то, что у шестерок-кохаев Куроды есть младший брат у одного и две сестренки у другого.

– А на крайний случай, – улыбнулся сыщик, – Курода вроде бы номер третий в школьной иерархии? А кто первый и второй?

– Теода-сан первый, второй я.

– Ну вот, – улыбка Итагаки стала шире, – я так думаю, вам не составит труда убедить третьего.

– Ну и толку? – пожал плечами Такехиса. – Курода, увы, трус. Я бы поставил на то, что на нашем месте тогда в парке он и его прихвостни не сделали бы ничего. И потом, будет проблематично установить дежурство с утра и до конца занятий, Курода со своими приятелями все-таки не может прогуливать все уроки.

– Зато можно разбить их по одному, чтобы они дежурили по очереди.

– Пхе... Они и втроем ни хрена не стоят, поодиночке все трое вообще нули. Что-то я не могу себе представить, как Курода отважно бросается на маньяка...

Детектив Итагаки покачал головой.

– На самом деле, это лишнее. Поймать убийцу можно, всего лишь задав ему вопрос.

– Это как? – спросили чуть ли не хором почти все, включая и самого Тео, и даже учителя Хираяму.

– Просто. Предположим, ты у нас будешь наивная доверчивая девочка, – обратился сыщик к Икуно, давней напарнице Киоко по тренировкам, – а я буду маньяк, хитрый и очень умный. Предположим, наблюдатель видит, как я подхожу к девочке, начинаю разговор, и это кажется ему подозрительным. А может, он просто решает перестраховаться. Я втираю жертве, что я ее родственник, сотрудник родителей – да кто угодно. В этот момент подходит бдительный наблюдатель и спрашивает, кто я такой. Я отвечаю, что я друг или родственник, и даже моя жертва это подтверждает. Наблюдатель успокаивается и уходит, а я... все, я попался, потому что наблюдатель видел меня, он знает меня в лицо. И теперь у маньяка есть всего два варианта – либо похитить жертву и довести злодеяние до конца, либо отказаться от плана и покинуть ее. В первом случае наблюдатель рассказывает полиции, с кем видел жертву в последний раз, и у нас, копов, наконец-то появляется хотя бы фоторобот, а в таком маленьком городе это практически успех. Во втором девочка будет недоумевать, почему ее родственник или друг отца внезапно ушел, не доведя ее туда, куда должен был. Она расскажет родителям о том, какой родственник или друг странный и безалаберный, а родители, если не дураки, все поймут. Наконец, наблюдатель будет вести список увиденных, а по возможности и фотографировать всех приходящих. А полиция уже сможет проработать этих людей. И если, предположим, выяснится, что один из подозреваемых жил раньше в том городе, где действовал маньяк в прошлый раз, и примерно в то же время... В общем, стоит маньяку хоть раз засветиться – и у нас впервые будет реальный шанс его поймать. Да, конечно, может быть, преступник сумеет не вызвать подозрений у девочки и ее родителей, ведь он умный, но все-таки шанс есть шанс.