355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Пекальчук » Оружейник (СИ) » Текст книги (страница 16)
Оружейник (СИ)
  • Текст добавлен: 2 ноября 2017, 14:32

Текст книги "Оружейник (СИ)"


Автор книги: Владимир Пекальчук



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 12

Этот день стал фантастически насыщенным.

Наскоро промеряв молот орка, Данила выдал задания литейщикам – на огромные пустотелые шары и кузнецам – на прочные стальные трубы. Затем совершил поездку к городской стене и осмотрел боевые машины.

Катапульты и баллисты оказались совершенно неприспособленными к транспортировке, и снять их со стен было бы проблематично, в то же время самые маленькие онагры – эдакий средневековый аналог полевой пушки – благодаря своим габаритам и конструкции вполне отвечали запросам инженера.

– Нужно не меньше двадцати онагров, – распорядился Данила, – снять со стен, приладить колеса, чтобы тащить их лошадьми, и спереди – деревянные щиты. Кровь из носу, но к утру должно быть готово!

Затем ремесленникам было велено бросить все и делать щиты в человеческий рост высотой и десять шагов шириной, прикрепляя на слой досок металлические листы. Щиты получились достаточно тяжелыми, и носить их пришлось бы вшестером.

Командовать атакующим соединением король поставил графа Вольсунга, и несколько часов Данила потратил на то, чтобы объяснить всем участвующим командирам, вплоть до самого последнего десятника, что от них требуется. Тактика и маневры относительно простые, требующие не муштры, а простой человеческой вменяемости и хотя бы небольшой слаженности в действиях.

Весь кавалерийский отряд хромого Кэлхара расформировали, приставив по два человека к каждому онагру. У рыцарей переквалификация в пылеглотов-пехотинцев энтузиазма не вызвала, но Даниле удалось их уговорить.

– Поймите, больше я никому не могу доверить то, что поручаю вам! – сказал он. – Гранаты – оружие очень опасное в неумелых руках, а умелые – это только вы. Ошибка в первом бою стоила бы вам ваших жизней. Ошибаться в предстоящем сражении – значит погубить шесть тысяч солдат, проиграть битву, потерять боевой дух и мораль и обречь всю страну на поражение, потому что второго шанса уже не будет!

Один онагр использовали для обучения расчетов боевых машин и испытания гранат в роли снарядов. В пращу на конце метательного рычага вкладывали гранату, расчет приводил машину в состояние готовности, затем один из двух приданных к метательной машине рыцарей поджигал фитиль гранаты и давал команду, после чего командир молотом выбивал удерживающий ключ. Онагр метал гранату на добрых четыреста метров, чего для плана Данилы вполне хватало.

Вечером Разумовский проверил успехи гвардейцев и убедился, что они должным образом освоили огнестрельное дело. О меткости речь не шла, но приемы заряжания и стрельбы выучены хорошо. Когда мушкеты начнут поступать в войска – будет кому стрелять из них и учить других солдат.

Еще Данила между делом узнал у Йонгаса, отчего его передвижения так ограничили: оказывается, Валлендел на полном серьезе опасался происков так называемых «союзников».

– В столице сейчас только беглых королей, уже потерявших свои королевства, четверо, вместе со своими дворами и охраной. А еще есть послы тех держав, которые окажутся под ударом, если Арлансия падет. И все они уже знают, что у Валлендела есть колдун-оружейник, чьим оружием полсотни солдат разгромили тысячную колонну серой чумы. За тебя любой согласится отдать что угодно… Только дурак не будет опасаться похищения.

– Хм… А эти союзнички помочь не собираются?

– Собственно, помогают понемногу. Королева Латанны не пропускает беженцев через свои границы, чтобы у нас были рекруты, другие снабжают продовольствием и оружием – но посылать своих солдат умирать за Арлансию они не станут, пока мы сами не дадим отпор. А если мы дадим серой чуме пинка – можешь быть уверен, что все окружающие нас королевства бросятся наперегонки захватывать оставленные земли и подчинять все еще держащиеся замки…

Больше всего Данила опасался, что собрать необходимые для атаки шесть тысяч солдат будет трудно, удар малыми силами предприятие всегда рискованное, но неожиданно помогли те несколько сотен беглецов, с которыми инженер сбежал из концлагеря. Заслышав, что могущественный колдун дает и оружие, и воинов, которые уже записали на свой счет одну победу этим самым оружием, пылающие жаждой мести, они согласились почти в полном составе. Многие из них потеряли все, включая свои семьи, и теперь ухватились за возможность собственноручно расквитаться с ублюдками, одновременно заразив своим боевым духом и других солдат, так что шесть тысяч воинов, готовящихся к рейду, минимум на две трети состояли из добровольцев.

Наутро в гранатный цех начали поступать детали: литейщики работали всю ночь. Данила собственноручно собрал первое «изделие»: затрамбовал в пустотелый чугунный шар диаметром шестьдесят сантиметров почти шесть килограммов пороха, сквозь рукоятку протянул огнепроводный шнур и загерметизировал растопленным воском, а потом аккуратно вкрутил рукоять в шар при помощи резьбы.

Общий вес «драконобойной булавы», на глазок, составил двадцать с небольшим кило. Нехило так. Конечно, вес заряда маловат для такого фугаса, Данила предпочел бы не четырнадцать с гаком килограммов чугуна и шесть – пороха, а наоборот, но увы. Дымный черный порох обладает очень хорошим качеством – никогда не разрывает ствол, сколько его ни насыпь, потому что горит относительно медленно и при слишком большом навеске «лишка», которая могла бы привести к разрыву, выдувается из ствола до того, как успеет сгореть. Но вот прямо сейчас эта приятная для стрелка особенность только мешает: при тонких стенках снаряда он взорвется быстрее, чем успеет сгореть весь заряд. Эту проблему Данила решил неуклюже, но эффективно: толстая стенка тяжеленного шара не разорвется от малейшего взрыва, и порох успеет сгореть весь, после чего никакой чугун его уже не удержит.

Разумовский с мрачным удовлетворением взирал на свое творение и сожалел, что не может занести это достижение в книгу рекордов Гиннеса, хотя у него куда больше прав попасть туда, чем у многих других. В самом деле, весь смысл пиццы весом в тонну и двадцатиметрового замка из песка – просто создать рекорд ради рекорда. Для галочки. В то время как Данила не только сконструировал самую большую противотанковую гранату из всех, когда-либо созданных земным оружейником, но и намерен применить ее в бою.

Конечно, тротил был бы очень кстати, но шесть кило пороха – тоже не фунт изюма. Знаменитая РПГ-43, содержавшая в себе семьсот с лишком граммов тротила, была способна уничтожить боевую машину с броней порядка двадцати миллиметров, и Разумовский сомневался, что броня «дракона» будет такой же прочной, как катаная гомогенная броня немецких танков. Должно хватить.

В обед к фабрике, как и договаривались, прибыли орки – все тридцать здоровенных лбов. И даром что сдержанны и невозмутимы: любопытство читается на их каменных лицах, несмотря на все попытки держать эмоции при себе. Вместе с орками прибыли также офицеры из числа тех, которым предстояло командовать походом, включая и Вольсунга.

В толпе Данила случайно заметил знакомое лицо – один из тех двоих орков, что спас его задницу в том лесу.

– Всегда приятно видеть старых знакомых, – ухмыльнулся инженер, – доверить испытание оружия такой силы стоит тому, чьи способности я уже видел в деле.

Он вручил орку тестовый образец, тот повертел его в руках и заметил:

– Что-то уж больно легковат. На дракона я предпочел бы что-то потяжелее… и с рубящими кромками, а не гладкое.

– Это волшебная булава, ей не нужно лезвие. Значит смотри, сейчас мы станем вот туда, ты приготовишься бросать, твой товарищ поднесет тебе огонь. Ты поджигаешь вот эту веревочку, что торчит из конца рукояти и сразу же бросаешь как можно дальше…

– Так а во что бросать-то? Как силу испытать без мишени хоть какой-то? – удивился орк.

– Объясняю. Обычная булава убивает врага силой удара. Эта убьет силой магии, сокрытой внутри, ею не нужно попадать точно в цель с большой силой, главное – бросить подальше. Идеальный бросок – под дракона, снизу у него нет прочного панциря.

– А откуда ты знаешь? – послышались вопросы из толпы.

– Вот сами подумайте. Спереди или сбоку может прилететь стрела из катапульты или отчаянный рыцарь с копьем. Сверху могут сыпаться камни со стен или из баллисты. Но в брюхо ничем не попасть – потому броня там всегда самая тонкая. И в моем мире «драконы» точно так же устроены.

– И в твоем мире драконов вот такими штуками убивают? – вклинился вездесущий сэр Кэлхар.

– Не совсем. В моем мире нет орков, потому противодраконьи гранаты делают маленькими и слабыми. Если их мощи не хватало, делали связку гранат, и ее бросать приходилось с очень близкого расстояния, а некоторые солдаты и вовсе бросались под брюхо дракону, чтоб наверняка, и взрывали всю связку прямо там.

– Хм… А как они сами в таком случае спасались? – спросил граф Вольсунг.

Данила посмотрел ему в глаза:

– Никак. Война была такая же отчаянная, как и тут, на уничтожение. С чем-то вроде ваших гоблинов, только у вас серая чума, а у нас была коричневая, скажем так.

Инженер повернулся к орку и продолжил инструктаж.

– Значит, учти одну вещь. Как только вот этот шнурочек зажжен – надо бросать немедленно, потому что магия внутри вот-вот вырвется наружу. И беречь от случайного огня обязательно, если булава сработает у тебя в руках – убьет всех вокруг, а тебя просто разорвет на куски. В буквальном смысле разорвет.

Орк кивнул:

– Я понял.

Ему поднесли факел, веселый огонек побежал по шнуру и скрылся внутри рукояти.

– Бросай!

Молниеносный размах, увитые канатообразными мышцами ручищи посылают «булаву» вперед и вверх. Граната, описав длинную дугу, шлепнулась далеко за овражком. Бросок суперский, метров сто.

– Ну и что дальше?

– Подождем немного.

По расчетам Данилы, шнура должно было бы хватить секунд на двадцать – этого достаточно с точки зрения безопасности при применении громоздкой и неудобной гранаты. Он успел в уме отсчитать до двадцати двух.

Рвануло зверски, уж точно не хуже, чем полкило тротила, и толпа зрителей аж присела от неожиданности. Стоять прямо остались только орки, Данила да Роктис: чертовка предусмотрительно заняла позицию за спиной у инженера, здраво рассудив, что если Данила не боится, то и ей нечего опасаться.

– Вот это да! – присвистнул кто-то из офицеров.

– Да уж! – поддержали его другие.

Орки молчала смотрели, как сыплется поднятая взрывом пыль и ветер уносит клубы белого дыма, затем переглянулись и один из них выдал:

– Хорошая магия. Сильная. Булаву можно использовать только однажды?

– Верно, потому что магия, вырвавшись, разрушает ее. Но я дам каждому из вас по две такие, этого хватит, чтобы убить любого дракона, а потом еще и пехоте дать трендюлей. Что скажете?

– Мы в деле, – коротко ответил один из трех старших.

– Вот и отлично. Сегодня проведем совместные учения и завтра выступаем.

* * *

Кэлхар очень не любил ждать. Вообще. А на войне ожидание – особенно паскудная штука. Неизвестность гнетет, и потому рыцарь охотно поменялся бы местами со своими товарищами у онагров, но увы. Нога еще не скоро позволит ходить, не хромая, так что у метательных машин толку с него маловато. И вот теперь он командует конным отрядом в тридцать рыцарей, в то время как вся конница – четыреста легких кавалеристов – под командованием графа Марнея. Им отводится роль резерва, если у пехоты под командованием Вольсунга что-то пойдет не так… Проще говоря, если сражение пойдет не по плану, отряду кавалерии, вооруженному гранатами, предстоит погибнуть, чтобы спасти хоть что-то.

Маленькая армия – шесть тысяч человек, не считая трех десятков орков и примерно сотни эльфов-стрелков – вышла на позицию еще до рассвета. Пока миром правит ночь, серые ублюдки выходить за пределы своих укреплений и сторожевых костров не рискуют: во тьме их поджидают ничуть не менее опасные охотники. Слухи о маленьком отряде эльфов из числа пришедших с востока беженцев, возглавляемом дроу-подземником, упрямо ходят среди людей, хотя дроу – не те парни, которые будут рисковать в неравных боях. С другой стороны, эльфы и гоблины ночью примерно на равных, а неуловимый отряд, если верить рассказам, устраивает ублюдкам резню чуть ли не еженощно, да и эльфы-разведчики, которые снуют везде, не откажутся пустить стрелу по подвернувшейся цели. Впрочем, когда это захватчикам было легко?

Два дня перехода маршем по лесам да оврагам, скрываясь от вражеской разведки – не самое простое дело, люди устали. Сам Кэлхар в подобной ситуации не стал бы вступать в бой, но положение отчаянное, придется рискнуть.

Местность везде открытая, разве что там кустарник да тут крохотная рощица. По правую руку река – драконы гоблинов без воды ни туда ни сюда. По левую – равнина и вдалеке лес. Идеальное место для атаки драконами, недаром серая чума обосновалась именно тут.

Разведчики, наблюдавшие за лагерем, вкратце обрисовали диспозицию: четыре тысячи низших орков-карликов, обычных, расположившихся вокруг лагеря за пределами ограды, примерно столько же, до тысячи гоблинов, укреплений практически нет, только ров да частокол, лагерь строили на скорую руку и ненадолго. Чуть на отшибе загоны для волов и кабанов – хорошо охраняются. В центре укрепленного лагеря – склад припасов и множество телег с бочками. У самого лагеря – драконы, вроде бы спят. Два, йоклол их возьми. Лишь бы волшебные молоты орков не подкачали.

Армия вышла на позиции, развернулась в строй. Их обнаружили почти сразу, но пока в стане врага сыграли тревогу да выдвинулись за пределы лагеря, арлансийцы уже выстроились в боевые порядки. Впереди – пехота с длинными щитами, каждый держат, уперев его в землю, по четыре пехотинца, за щитами укрылись лучники, арбалетчики и пикинеры, среди которых попрятались орки и эльфийские стрелки. В промежутках и чуть позади – онагры, заслоненные от взоров врага шеренгой воинов. На флангах – опять же лучники и конница, на случай атаки кабаньей кавалерии.

То ли Эртэс помогла, то ли просто чужак-оружейник так умен – но враг действительно не стал отсиживаться в лагере. Должно быть, как сказал мастер, побоялись за припасы и бочки и захотели разбить людей в чистом поле. Расстояние от арлансийской армии до лагеря – тысяча шагов. Теперь – ждать, будь оно неладно.

Рыцарь попытался помолиться, но не успел: вся вражеская масса пришла в движение. Гоблины действовали именно так, как и предсказал оружейник: подойдут на расстояние выстрела из аркебузы и начнут расстреливать людей, оставаясь в недосягаемости для них. Ну, понеслась.

Выстроившись в типичной для себя манере – орки в доспехах впереди, за ними стрелки, обычные дикие кучкуются по сторонам и чуть сзади – отряды серой чумы неторопливо двинулись вперед и подошли на расстояние в двести пятьдесят шагов без единого выстрела. Кэлхар, стоя на небольшом пригорке, увидел, как граф Вольсунг дает отмашку, по сигналу шеренги воинов перед онаграми разбегаются в стороны и укрываются за щитами. Гоблины, завидев метательные машины, начинают беспорядочную пальбу, не причинившую особого урона: острый глаз Кэлхара выхватил буквально двух или трех упавших, аркебузы не смогли пробить щиты с такого расстояния.

Непродолжительная возня у онагров – и боевые машины начинают швырять во врага гранаты. Первый залп поразил порядки врага четко и уверенно, убив десятка три орков, все-таки граната – увесистая штука, хоть и пустотелая. Затем прогремели взрывы, ряды врага окутало белым дымом, так что оценить ущерб неопытный наблюдатель не смог бы, но рыцарь уже видел, что делают гранаты, брошенные в плотную толпу.

Треск рычагов и лебедок – расчеты принялись взводить онагры для повторного выстрела. Командир гоблинов благодаря присущей ему сообразительности сразу же понял, чем чревата перестрелка аркебуз и онагров-гранатометов, и приказал атаковать. Тысячи орков устремились вперед с ревом и воплями.

Им удалось пробежать шагов двести, когда онагры вновь метнули свои смертоносные снаряды. Гранаты начали рваться везде, и под ногами передних рядов наступающих, и в глубине их порядков. Видимо, попадая в орка, чугунный шар дальше уже не летит и взрывается с краю, а если удастся пролететь между бойцами двух-трех рядов – взрывается в середине.

Потери были таковы, что до первых рядов арлансийцев добралось вовсе не четыре тысячи орков, а хорошо если две. Здесь их встретила, сомкнув ряды и щиты, пехота, орков косили залпами арбалетчики и лучники, от эльфов, бьющих в упор в щели забрал, не спасали никакие доспехи, а в довершение всего в толпу орков полетели бутылки с горючей смесью. Дикие орки, будучи изначально слева и справа и чуть дальше, подоспели как раз к раздаче сотен огненных бутылок, кроме того, без доспехов они представляли собой отличную мишень для лучников на флангах, их атака захлебнулась еще до того, как эта неорганизованная толпа сумела достичь порядков арлансийцев.

Подобного приема серая чума не ждала. Орки, понеся огромные потери, сцепились с пехотой в рукопашном бою, поливаемые огнем и стрелами сверху и с флангов, но теперь их сила нашла себе достойную преграду в виде численного перевеса и слаженности действий пехотинцев. Когда дым от взрывов немного рассеялся, командиры – Вольсунг и его противник-гоблин – сумели оценить изменившийся расклад. Орочьи броненосные отряды потеряли как минимум три четверти живой силы, вражескому командующему не осталось ничего другого, как сигналить отступление, пытаясь спасти тех орков-людоедов, которые еще не разбежались сами.

Кэлхар стащил с руки латную перчатку, приподнял забрало и протер глаза, потому что картина на поле боя вырисовалась совершенно невероятная. С момента первого выстрела со стороны гоблинов прошло каких-то семь минут, и вот остатки низших орков бегут обратно к лагерю, поредевшие отряды гоблинов-стрелков уже у самого частокола. За столь короткий промежуток времени погибло не меньше четырех тысяч орков, диких и броненосных, и около сотни гоблинов-стрелков.

Однако это было только начало.

Граф Вольсунг взмахнул рукой, горнисты протрубили приказ к наступлению. Медленно, не спеша, пехота двинулась вперед, неся перед собой щиты и катя онагры. С этим подсобили свои орки, иначе эти тяжелые метательные машины, обычно таскаемые быками, были бы большой обузой. Что ж, теперь серая чума понимает, что самое время будить драконов.

Словно в ответ, вначале один протяжно взвыл, потом второй, затем оба медленно поползли вперед. Кэлхар сжал кулаки: теперь главное не дрогнуть. Пехоте предстоит пережить несколько страшных минут, пока железные чудища ползут к ним, и только после этого выяснится, чего стоят драконобойные молоты… и стоят ли чего-то вообще.

Мальдус хлопнул его по плечу, привлекая внимание:

– Гляди! Свиноезды появились! Сотни две!

– Вижу… Если сунутся поближе – нас ждет нелегкий бой, потому что один залп из этих хреновин они по нам точно сделают…

Снова заработали онагры, однако гранаты, как и их взрывы, не замедлили неспешного продвижения драконов. Зато пехота гоблинов, шедшая следом, опять понесла незначительные потери и, видимо, решила дальше не идти, предоставив расправу над людьми драконам. И пока металлические монстры приближались, набирая скорость, гоблины и орки принялись перестраиваться. Их план понятен: сокрушительная атака, как только драконы расколют порядки арлансийцев. В точности, как в битве под Сигной.

Рыцарь бросил взгляд на кучкующихся на почтительном расстоянии «свиноездов». Не исключено, что в момент атаки драконов они предпримут фланговую атаку, хотя, конечно, вряд ли серые твари всерьез будут рисковать шкурами, если можно просто полюбоваться, как металлические монстры сожгут всю арлансийскую армию…

Тут он заметил эльфа и орка, ползущим меж кустов в ту сторону. Эльф без лука, видимо, в этой странной паре он главный. Или, может быть, просто показывает верный путь орку, зеленокожие ребята, вообще говоря, скрытно перемещаться не умеют, предпочитая налетать на врага с ревом, да чтоб земля от шагов содрогалась…

Затем драконы протяжно завыли, выбросив в сторону арлансийцев струи белого пара, но, конечно, не достали, счастье, что их обжигающее дыхание простирается на двадцать шагов, а не на двести. Но до момента истины – считанные мгновения, железные монстры надвигаются все быстрее, все ускоряют свой бег по усыпанному трупами полю. Вот вождь орков поднимает над головой руку, давая команду остальным, и все двадцать девять, не считая того, что уполз, бросаются в атаку, потрясая волшебными молотами и факелами.

Кэлхар сглотнул. Если оружейник из другого мира подведет, если его магия окажется бессильной против этих чудищ – все будет кончено. И об этом думал, скорее всего, каждый из собравшихся на этом поле брани солдат.

Первый молот взмыл ввысь, за ним полетели еще несколько. Кэлхар видел, как увесистые снаряды падают перед драконом, рядом с ним, один даже попал в него, без толку, конечно. Такую махину да молотом – не пронять, ох, не пронять!

И в тот момент, когда рыцарь уже раздумывал, как именно он попытается задержать драконов, что делать при команде «спасайся, кто может» – магия первой булавы вырвалась из заточения.

Рвануло славно, как двумя днями раньше на пустыре, в воздух поднялась туча дыма, пыли, вверх полетели куски трупов, образовался красноватый туман из взвеси мелких капелек крови. Грохнуло совсем недалеко от дракона – но все напрасно!

Вторая булава взорвалась позади дракона, монстр успел проехать над нею и не пострадал, затем начали рваться следующие, а орки уже метнули еще несколько. Пара взрывов перед драконом полностью заслонила его клубами белого дыма.

Рыцарь осенил себя знамением, молча воззвал к Эртэс, сжал в руке копье – и тут дракон выкатился из дыма.

Только без головы – ее не было, оторвало вместе с шеей, подчистую.

А затем рвануло снова, и снова, и снова. И третий раз – аккурат у колеса. Полетели обломки толстых спиц, затем колесо хрустнуло и сложилось, когда остальные уцелевшие спицы сломались. Дракон накренился на правую сторону, ткнулся безголовой грудью в землю и остановился, со свистом выпуская пар из многих дыр в брюхе.

Готов.

Войско завопило, восторженно, ликующе, Кэлхар еще успел понять, что и он сам тоже непроизвольно вопит что-то нечленораздельное, затем над полем, перекрыв все остальные звуки, грянул боевой клич орков.

Второй дракон выполз из облаков дыма, сбавляя скорость, он пытался остановиться и поползти обратно, но волшебные молоты уже летели к нему, неотвратимо, неизбежно, неумолимо.

Тут рвануло дважды слева. Кэлхар повернул голову и увидел, как сверху сыплются куски оторванных конечностей, кабаньих и гоблиньих. Две булавы, которые метнул уползший орк, произвели невероятно опустошительное действие, разорвав на части и разбросав пару десятков свиноездов и уложив на месте по меньшей мере еще сотню вокруг. Выжившие бросились наутек, точнее, задали стрекача кабаны, и многие мчались без своих всадников.

А затем начали взрываться молоты остальных, и рыцарь с головой ушел в созерцание потрясающей гибели второго дракона. Сразу несколько последовательных взрывов под брюхом не смогли оторвать колеса, но дракон полностью остановился, свистя раскаленным паром из кучи пробоин и щелей в брюхе. Вот на его спине поднимается огромная металлическая чешуйка, оттуда пытается выбраться серый гоблин – и внезапно оттуда же начинает бить струя пара, гоблин, застряв в отверстии, корчился в агонии, свист пара перекрыл вопль заживо варящегося ублюдка.

Ублюдку – смерть ублюдка. Как только рыцарь это подумал, второй дракон буквально лопнул изнутри, выбросив в небо колоссальные клубы белого пара вперемешку с огненными языками и черным дымом, панцирь раскололся едва ли не напополам.

Над полем боя на короткий миг повисла тишина, умолкли все, потрясенные зрелищем – а затем шесть тысяч глоток – людей, орков, эльфов – грянул в едином торжествующем вопле.

Все пришло в движение. Вся армия, оставив позади онагры и бросив уже ненужные щиты, ринулась в атаку, вопя и потрясая оружием. Кавалерия пришпорила лошадей и перешла в галоп – каждый намеревался добраться до врага раньше всех. Земля содрогнулась под поступью тысяч ног, когда воины, окрыленные успехом и сжигаемые жаждой возмездия, побежали вперед так быстро, как только могли.

Ни о каком командовании не могло быть и речи – даже горнам не под силу перекричать такой хор – да оно уже было и ни к чему. Сражение закончилось с гибелью драконов, началось преследование ненавистного врага, который, конечно же, даже не подумал оказать сопротивление. И хотя войско, бросив щиты, стало уязвимым к стрельбе аркебуз – никто уже не стрелял, серые твари и их безмозглые слуги спасали свои шкуры в паническом, безоглядном бегстве.

Кэлхар на скаку проткнул пикой орка-людоеда, не смог вовремя выдернуть оружие и схватился за меч. Наклонившись, рубанул первого гоблина, примерился рубануть второго – но его прямо из-под рыцарского носа вздернул на пику товарищ. Кавалерия неслась вперед, сквозь толпу убегающих врагов, и прореживала ее с рьяным усердием. Кэлхар рубил так отчаянно, что рука, привычная к мечу, быстро устала. За старого короля! За Арлансию! За сожженные деревни, за убитых, за зарезанных, словно скот, на мясо женщин и детей!! Умрите, сволочи, умрите!

Рука онемела, потому он вскоре перестал вкладывать в удары свою силу, предпочтя использовать скорость коня. Ткнуть в спину, полоснуть по шее, по руке, да куда придется! И ладно, что рана не смертельная, ослабевшего врага добьет наступающая следом пехота. Убить как можно больше сейчас – меньше труда останется на потом!

Лагерь взяли с наскоку – его никто не оборонял. Здесь граф Вольсунг все же сумел взять инициативу в свои руки, приказав кавалерии продолжать преследование, оркам – крушить телеги-водовозы, а пехоте – собирать трофеи и готовиться увезти все из вражеских припасов, что можно, а остальное предать огню.

Кэлхар ринулся выполнять приказ вместе с товарищами, и на самой окраине лагеря они обнаружили загон с молодыми девушками и подростками – их тут явно держали на мясо. Их радостные крики и надежда, загоревшаяся в уже потухших глазах, подстегнули рыцарей сильнее, чем любое боевое пойло. Здесь граф Марней оставил заботиться о пленных горстку самых уставших или легко раненных воинов, а сам вместе с остальной кавалерией ринулся в погоню.

Кэлхар пришпорил коня и мысленно попросил у четвероногого боевого товарища прощения: он будет гнать его до тех пор, пока не загонит насмерть или пока убегающих ублюдков не перебьют всех до последнего.

* * *

За два дня Данила изрядно намаялся. С производством мушкетов возникли некоторые незначительные трудности, а вот с линией сборки творился тихий ужас, который, если по-хорошему, надо было бы предвидеть. Сам Разумовский, планируя производство предельно простого оружия, совершенно упустил из виду, что изготовить нужную деталь – одно дело, тут не надо ничего понимать. Сказали – рабочий делает. Зачем и почему так, а не иначе – ему знать не надо. Но вот собирать кучу деталей в готовое оружие должен тот, кто хорошо понимает, как работает огнестрел вообще и как будет работать именно этот мушкет.

Из-за этого просчета первая партия – пять экземпляров – оказалась совершенно негодной. Рабочие не видели ничего плохого в том, что ударно-спусковой механизм установлен немного наперекос, из-за чего либо клинил спуск, либо курок не попадал по брандтрубке. Два мушкета – с проблемами запирающего замка, у одного ствол к ложу прикреплен недостаточно туго.

И дело было вовсе не в халатности сборщиков – все-таки на это дело Данила подрядил весьма умелых мастеров, кузнецов и часовщиков – просто из-за непонимания принципов работы оружия сборщик оказался не в состоянии определить качество своей работы. Можно ли винить рабочего, допустившего прокол в сборке запирающего замка, если он вообще не знает, что оружию и положено открываться и закрываться?

Даниле пришлось убить полдня лишь на то, чтобы до мельчайших подробностей расписать специфику эксплуатации оружия и вместе с мастерами качественно собрать один мушкет. Само собой, что всю партию придется проверять поштучно, и это станет большой проблемой при производстве большого количества мушкетов, так как сам Данила пока что единственный человек, способный это сделать.

Параллельно с курированием производства оружия, инженер начал организовывать предприятие по производству патронов. Ручное изготовление бумажного мешочка строго по заданным размерам, пропитывание его составом, который алхимики обещали закончить «вот-вот, буквально завтра», сушка, отмеривание пороха, затем пыж, затем пуля, затем аккуратно заклеить книжным клеем, который тоже пришлось производить в большом количестве – все это подразумевало, что обеспечить боеприпасами всего роту стрелков может только большая и грамотная артель. А если огнестрела станет много – тут уже артелью не обойдешься.

Выход он нашел. Вначале обучил четверых рабочих – двое делают мешочки, один – пыжи, последний отмеряет порох и собирает патрон. Затем они, в совершенстве освоив патронное дело, обучат своих учеников и сами станут главными мастерами артелей, комплектовать которые Данила предложил женщинами: рукоделье, как-никак, не придется отрывать рабочих с других работ.

В общем, это были трудные два дня, точнее – особо трудные. Наутро третьего Разумовский, толком не выспавшись, продолжил свои труды, навестил сборочный цех, проинспектировал процесс подготовки химических компонентов к производству гремучей ртути, вернулся во дворец и как раз обрался пообедать, когда начался форменный бедлам: город снова стал на уши, вопя хвалу небесам, богам, королю и армии. Кажется, атака на перевалочный пункт завершилась успешно.

Данила оставил суп и салаты на столе – авось, никто не украдет – и в сопровождении охранника двинулся в королевский зал совещаний, по пути повстречав Роктис. Вскоре появились еще несколько высокопоставленных офицеров, а затем пришли и гонцы, уставшие, едва держащиеся на ногах, покрытые пылью дорог.

Первый, вроде бы младший офицер вроде десятника, парень типично крестьянской внешности, поклонился вначале королю, а затем неожиданно адресовал персональный поклон Даниле.

– Мы победили, – устало выдохнул он.

– Как?! – нетерпеливо воскликнул Валлендел, – детали? Рассказывай же!

– Мы победили, вот и все. Разгромили, разбили наголову, вырезали почти все вражеское войско, всех, и гоблинов, и их слуг. Вначале, как и предсказал министр-оружейник, они хотели просто поубивать нас на расстоянии, не подходя ближе, но мы онаграми стали бросать волшебные ядра, убили многих, а они своим колдовским оружием с такого расстояния ничего не смогли. Тогда вперед пошли орки-людоеды, мы их встретили онаграми, стрелами, огненными бутылками и проредили толпу. А потом с теми, кто добежал, сошлись в рукопашном бою, но к тому моменту уже тысячи их были убиты, и мы остальных обратили в бегство. А потом они сами убежали к лагерю, а на нас натравили драконов, их было уже два. Онагры оказались бессильны, и тогда наши орки принялись метать волшебные булавы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю