Текст книги "Живые и мертвые"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Недалеко за воротами расположился за столом маленький толстенький человечек в берете с пером, рядом с ним еще два скучающих воина. Второе перо в руке: им он выводит кривые каракули в большой книге с чистыми листами. Вот охотник подходит к нему, кладет на стол связку хвостов. Человечек считает, выдвигает из стола ящичек и отсчитывает металлические диски коричневого цвета. Деньги. Затем забирает хвосты и начинает писать в книгу, а охотник ссыпает деньги в карман и уходит. Скорее всего, люди ведут учет хвостов, как мудрые шаманы считают количество запасенного племенем продовольствия на черный день. Похоже, волки так докучают им, что убийство серобоких из лука на расстоянии считается подвигом… Какие люди, такой и героизм.

Он водрузил голову оборотня на стол прямо перед человечком в нелепой шапке и молча застыл, глядя на него в упор тяжелым немигающим взглядом. Все-таки отдавать свой трофей вот этому толстячку, который наверняка бы умер от страха, только лишь завидев живого оборотня… так странно. Ведь коротышка ничем не заслужил право обладать таким достойным трофеем. Будь его воля – оставил бы голову эльфам, они хоть и не собирают трофеи и не выменивают их друг у друга, но сам знак уважения оценили бы. Однако почтенный шаман определенно желал, чтоб трофей был отдан вот этому недоростку…

Писарь хотел было возмущенно что-то пискнуть – голова чуть измазала кровью его блестящий стол, – но поднял глаза вверх и почти что в буквальном смысле проглотил свое возмущение. Мудро.

Он сказал что-то, но ответа не получил. Неужели людишка всерьез думает, что все орки говорят на его языке? Тем более что языков у людей тьма-тьмущая. Ладно бы еще по-телмарски сказал, может, понятно было б хоть немного, но эренгардский язык орку знать зачем? Тогда писарь послал одного охранника в сторону солдатского дома, а затем открыл еще одну книгу, на этот раз исписанную, и стал что-то искать в ней, водя пальцем по строчкам. А старый шаман спокойно сидит рядом и ждет.

Минуту спустя со стороны казармы появился молодой воин, одетый в обычную одежду, но с мечом и большим блестящим знаком на груди. Командир, очевидно. Писарь что-то ему сказал, тот ответил, а затем повернулся и посмотрел прямо в серые, запавшие глаза:

– Приветствую тебя, воин. Где ты добыл эту голову?

Его произношение просто чудовищно, но все же понятно. Этот воин знал язык детей степи. Ответить ему? Мертвые не должны говорить с живыми, равно как и живые с мертвыми, но этот человек, очевидно, не знает вековечного обычая. Ничего удивительного – он ведь не орк.

– В лесу.

Семь бед – один ответ. После купания в озере эльфов разговор с людишкой – последнее, что поставят ему в вину предки.

– Мы давно пытались его изловить… Он извел столько скота… Но и этого твари мало показалось, за людей взялся. Я благодарю тебя от имени крестьян окружающих селений, воин. Ты заслужил свою награду.

Писарь начал отсчитывать из ящичка диски – маленькие, белые. Серебро. А за волчьи хвосты он давал медные… Значит, серебро дороже меди, хотя на самом деле оба металла годятся только на женские украшения: нормального оружия из них не сделать.

– А ты из какого племени родом-то? – полюбопытствовал воин.

– Из Детей Ветра.

– Вот как… – слегка помрачнел он, – ну да ладно, война-то закончилась, к счастью.

– Особенно к вашему. А откуда ты знаешь мой язык?

Воин чуть замялся:

– Мой отец, барон Пейн ан Кранмер, воевал с вами. Командовал армией во время последней войны. И опасался, что будет еще одна, так что я выучил ваш язык на этот случай. И если она начнется – мы будем готовы, так и знай.

– Это твои солдаты учатся ходить ровными рядами?

– И мои тоже, а что?

– Если твой отец жив – попроси, пусть расскажет тебе, как такие ряды рассыпаются всего от одного взмаха топора. Как перерубленные наполовину воины падают и валят живых, стоящих позади. Так что учи своих солдат, учи. Хотелось бы, чтоб в следующий раз, когда люди посягнут на наши святыни, их воины чуть дольше сохраняли строй, перед тем как разбегаться в ужасе. Вылавливать разбежавшихся по степи, словно блох на собаке, утомительно и скучно.

Писарь закончил считать и пододвинул вперед небольшую кучку серебра. Куда его деть? Пожалуй, опустевший расписной мешочек, в который покойнику кладут сушеное мясо в дорогу до страны предков, сгодится. Шаман не спеша двинулся к выходу, указывая ученику путь.

У ворот орк обернулся и взглянул на молодого командира.

– А еще надо все делать вовремя и к месту. Учить язык уместней к миру, в бою вам понимание нашего боевого клича ни разу не помогло.

На лице человека заходили желваки: выпад попал в цель. Пусть не забывает, с кем говорит, худший из Младших.

А миг спустя пришло понимание непоправимого: шаман просто исчез. Испарился. Вернулся в страну предков, оставив своего ведомого одного в человеческом муравейнике.

Из ближайшего дома донесся запах жареного мяса, и только тут стало ясно, как же силен голод. Сушеное мясо кончилось несколько дней назад, но мысль добыть еще провианта даже не пришла в голову… А зачем? Тратить время на поиски еды? Чем быстрее достигнет Телмара – тем быстрее встретится с предками. Вот только старый шаман рассудил иначе, для того и привел ученика сначала к оборотню, а затем к человеку, который покупает боевые трофеи за деньги. Гро-Бакхг мудр и прозорлив, мыслит шире, в будущее смотрит. Сытый воин убьет больше телмарцев, чем голодный, и предки посмотрят сквозь пальцы на его прегрешения. Вот, значит, для чего почтенный шаман заставил ученика изменить маршрут…

Он оглянулся, отыскивая, где можно разжиться мясом.

* * *

Зерван выглянул в окно: скоро стемнеет. Пора заканчивать завтрак и сваливать побыстрее из города.

Разумеется, из того трактира он убрался еще днем. Хозяин был этому не то чтоб очень рад – все-таки он рассчитывал, что постоялец и правда останется на пять дней, – однако невзначай оброненная фраза о том, что придурковатые охотники могут вернуться, скажем, уплатив щедрые штрафы и подмазав судью, тоже сыграла свою роль. Тем более что это и вправду возможно. Не эти, так другие. Хотя охотников этих он славно обставил, пока Зиборн узнает, что к чему, пока вызволит их или новых пошлет… недели на две-три можно сбросить со счетов ищеек из Монтейна.

Итак, старший из людей Зиборна практически в открытую признал, что сам Зиборн Битый прикончил на арене фальшивку. Возможно, признание сие в будущем будет стоить шпику головы, но это уж не его, Зервана, проблемы: свою бы уберечь. Вот потому и пришлось средь бела дня собирать манатки и переселяться в трактир за городом, задержавшись только на час, чтобы вылакать всю кровь из фляги да залечить волдыри, полученные от пребывания на солнце. И все равно тело ломит, в глазах туман: гулять днем раньше, конечно, приходилось, но в плаще и капюшоне. А оказаться в одной рубашке под палящими лучами… это в новинку, пожалуй. Так и околеть недолго.

Вампира передернуло от неприятных воспоминаний. Всего год назад он впервые за долгие десятилетия был вынужден испить человеческой крови из шеи его несостоявшегося величества принца Тэй-Тинга и вскоре после этого при свете дня спасал свою подругу из темницы Зиборна Второго. Как он тогда не издох ужасной смертью – одним богам ведомо, не иначе сама Судьба защитила, имея на своего подопечного далеко идущие жестокие планы. Только теперь уже на нее рассчитывать не приходится: Судьба, может быть, и не простила вампиру того, как дерзко он обыграл ее на ее же поле. А если и простила, оставила в покое – с чего бы ей теперь защищать Зервана?

Он меланхолично жевал мясо, посматривая на посетителей. Тут часто бывают разбойники, присматривающиеся к возможным жертвам. А теперь вампир присматривается к ним самим: в кошельке не так уж и много денег, медяки в основном. У проклятого предводителя ищеек денег водилось не так много, как показалось вначале. По правде, вампира деньги тогда вообще не интересовали – убраться с солнцепека поскорей бы. Так что встреча с грабителями придется очень даже кстати для не слишком толстого кошелька.

Вот сидит пара хмурых, потрепанных бугаев. Оба при оружии: у одного меч, у другого алебарда. Наемники, скорее всего. Приперлись в Эренгард в поисках работы и не нашли. Не нужны наемники стране, которая уже лет двадцать как не воюет: некому. Особенно теперь, когда всем заправляет Совет Благородных, а королевство все больше напоминает пригоршню раздробленных княжеств. Нет, верхушка Совета может, конечно, заставить остальных дворян собраться на войну, но на таком корабле пускаться вплавь даже крысы не рискнут, любой, у кого есть хоть капля ума, тем паче.

Вот несколько крестьянского вида мужчин. Много пьют, мало едят. Кто такие – поди пойми, но не разбойники: те не заливают глаза на ночь глядя. В углу сидит тощий человек лет сорока в дорожном платье, в глазу монокль. Рядом на столе увесистый прямоугольный предмет, упакованный в плотную ткань, на книгу смахивает, только большую больно, рядом переносная масляная лампа. Этот тоже не бандит – ученый или маг со скромными способностями. Вампир вздохнул: похоже, тут улова не будет. В этот миг скрипнула дверь, в трактир вошли три человека с очень характерными повадками.

Можно нарядить короля в лохмотья, нищего – в дорогой камзол, разбойника – в дорожное платье купца. Изменить внешность легко, но облик – куда как труднее. Королю не спрятать среди попрошаек свою гордую осанку, запуганному, робкому бедняку не слиться с толпой знати, разбойнику не скрыть свою натуру охотника. Манеры, привычки, сжатая пружина внутри человека, которому все вокруг враги, – от них не избавишься, словно от запачканной одежды. Не скроешь от наметанного глаза.

Зерван уткнулся в свою тарелку, когда троица скользнула по нему взглядом, направляясь к хозяину, потом исподтишка посмотрел им вслед. Да, это, по всей видимости, разбойники. Итак: доесть мясо, расплатиться с трактирщиком, демонстративно позвенев монетами, и уйти не спеша, дать себя догнать на ночной дороге…

– Добрый вечер, – раздался над ухом тихий, спокойный голос.

Вампир повернул голову: тощий человек с моноклем опустился на соседний стул, положив свою ношу на колени.

– Вы случайно не интересуетесь несложным способом быстро подзаработать?

Дешевое платье, потрепанная шляпа, слегка истоптанные ботинки. Оправа монокля – медяшка, но вот линза – чистый, идеально полированный хрусталь, цена которого никак не вяжется со скромным одеянием. Лицо спокойное, глаза чуть улыбаются. Взгляд человека, уверенного в себе и хорошо понимающего мир. Или, по крайней мере, думающего, что хорошо понимает.

– И что за работа? – Зерван не стал играть в актера погорелого театра, чтобы набить цену. Напускная ленца или равнодушие не обманут собеседника: все равно раскусит и поймет, что визави нуждается в деньгах. Точнее, уже понял, раз спросил.

– Сопроводить меня отсюда до моего дома в Мальврене. Идти придется всю ночь, потому что не кратчайшей дорогой. Крюк небольшой сделаем. Оплата – двадцать флоринов сейчас и сорок по прибытии.

– За такие деньги можно было бы нанять экипаж с парой стражников на козлах, – осторожно заметил вампир.

– Я так и собирался сделать завтра утром, но некоторые обстоятельства вынудили меня сегодня вечером выбраться через окно трактира, где я остановился, и пытаться добраться домой ночью и пешком. Все вот из-за этого, полагаю. – Он любовно похлопал рукой по своему свертку.

– Что там? – полюбопытствовал Зерван.

– Книга Первородных.

Вампир улыбнулся с легким сарказмом:

– Да, ценный предмет. Полтора флорина в базарный день.

Собеседник посмотрел на него без тени усмешки:

– Купите хоть одну – перекуплю у вас за пятьдесят. Но вы не найдете их ни в Эрнхолдкипе, ни вообще где-нибудь в Эренгарде.

Зерван удивленно приподнял бровь:

– Право, не знаю. В Витарне не так давно их продавали на вес за гроши, помнится…

В ответе ученого прозвучала нотка плохо скрытого торжества:

– В Витарне вы их тоже уже не найдете. Я скупил все. Всего в моей библиотеке четыреста двенадцать книг Первородных.

– Ну ладно. Так чего вы опасаетесь?

– Погони либо засады. Кто-то пытался купить эту книгу, но не смог, так как торговец держал ее для меня по договоренности. К сожалению, продавец оказался достаточно неосторожным и упомянул, для кого он держит книгу. А сегодня вечером я видел за собой слежку.

Вампир кивнул:

– Сейчас рассчитаюсь с трактирщиком и пойдем. Интересно только, с чего вдруг вы решили, что я хороший охранник?

Ученый невозмутимо кивнул в сторону севших в углу грабителей:

– Они мне сказали. Разбойники, ищущие жертву, я думаю. По вас они только скользнули взглядом, и их лица красноречиво сообщили, что эти парни поищут жертву попроще, с вами работники ножа и топора связываться не захотели. А они уж разбираются, кого грабить можно, а кого не стоит.

Мальврен – небольшой городок чуть восточнее столицы, оттуда до Эрнхолдкипа всего день пути. Или ночь, смотря когда путешествовать. Шестьдесят флоринов – очень даже неплохие деньги за одну ночь, у тех троих может и шести за душой не оказаться. Так что заработок нашел Зервана сам, и к тому же весьма вовремя.

Верст через пять, пройденных в полнейшем молчании, любопытство вампира все-таки взяло верх.

– Прошу прощения, господин…

– Бах. Мастер Максимилиан Бах, к вашим услугам.

– Так вы маг, мастер Бах. Я что хотел спросить. Зачем вам книги Первородных? Все равно они все до единой зашифрованы, за пару тысяч лет с хвостиком их никто не смог прочесть, даже сами эльфы. Записанные там заклинания не работают.

– Вы правы отчасти… э…

– Зерван.

– Так вот, сэр Зерван. Нет там никакого шифра. Первородные вовсе не шифровали свои магические книги, просто использовали очень сложную систему рун для сокращения объемов текста. Каждый компонент – руна. Каждый компонент, специальным образом обработанный, – руна. Каждый составляющий элемент ритуала – руна. Согласитесь, куда удобнее начертать всего один значок, нежели писать что-то вроде «чешуя василиска, вымоченная три дня в крови курицы наполовину с чистой водой изо льда, растаявшего в глиняной посуде». И потому-то никто и не прочел этих книг, что все чтецы пытались расшифровать несуществующий код. А я… я сумел прочесть их. Первый за последнюю пару тысяч лет с хвостиком.

Вампир чуть не присвистнул от удивления. Навсегда утраченная магия Первородных, эльфийского народа, несколько тысяч лет назад распавшегося на лесных, высших, лунных и темных, оказывается, не утрачена вовсе. Потому что этот вот тощий задохлик-маг сумел прочесть книги древних чародеев. Ну и новость!

– Тогда я не совсем понимаю, зачем вам охрана, мастер Бах. Зная секреты магии Первородных, вы можете в порошок стереть кого угодно, разве нет?

– Заблуждение. Магия Первородных не сильнее той, которая известна нам. В конце концов, сила магии определяется силой мага. Я – магическая бездарь, неспособная молча зажечь свечу, даже используя все три компонента, не факт, что с первого раза выйдет. Я как маг ничего не могу, но очень много знаю. И скоро буду самым богатым магом мира. Видите ли, сэр Зерван, в магии Первородных есть одно принципиальное отличие. Большинство нынешних магов, особенно эльфов, вообще не имеют магических книг. Свои заклинания они помнят наизусть, а ментальную и глифовую составляющую в книгу все равно не запишешь. Понимаете, куда я клоню?

Вампир на миг задумался. Обычно заклинания применяются с использованием мысли, жеста и слова. Эльфы творят заклинания молча, только мыслью и сложенными в глиф пальцами, считая произнесение заклинаний вслух моветоном. И лишь изредка самые мощные заклинания используют четвертый компонент – вещественные алхимические ингредиенты.

– Кажется, начинаю понимать…

– Вот именно. Все рецепты, записанные в этой книге, используют только словесное заклинание и магические компоненты. Без ментальной формулы и жеста. Проще говоря, Первородные свели магическое искусство к ритуалу. Любой, кто заучил на память слова и имеет нужные компоненты, может сотворить магическое заклинание. Даже если он вообще не маг.

Зерван некоторое время молчал, осмысливая свалившееся на него открытие. Если мастер Бах начнет продавать рецепты любому желающему, это поставит мир с ног на голову. Магия станет доступна всем без исключения, а маги, которые могут в присутствии короля стукнуть кулаком по столу и потребовать тишины или ответить королевскому посыльному, что имеют дела поважней, нежели ходить на аудиенцию во дворец, станут никем. Врожденный магический дар, способный вознести из грязи в князи, потеряет ценность, его обладатели вернутся обратно в грязь.

– Знаете, а ведь вас могут убить другие маги, – спокойно сказал вампир.

– Вовсе нет, – так же спокойно ответил маг, – я знаю, о чем вы подумали. Вы ошибаетесь. Маги все равно будут нужны. В этих книгах нет ни единого боевого рецепта. А даже если б и были… Вот выскакивает передо мною бандит, а я ему говорю, мол, обождите, сударь, я серу смешаю с порошком из корня мандрагоры и сожгу вас с потрохами? Более того, легко воспроизвести только простейшие заклинания, использующие простейшие компоненты. Вы знаете, как я сумел понять смысл книг?

– И как же?

– В книгах записаны слова ритуалов на обычном языке эльфов, почти не изменившемся, и компоненты – с помощью рун. Есть такое простое заклинание – вызов мерцающего огонька-светлячка. Большинством магов творится молча и без жеста. Хотя его можно вызвать с помощью соли и лимфы паука. Так вот, я нашел это заклинание в одной из книг. Слова заклинания совпали полностью, и тогда я узнал, какими рунами обозначаются соль и лимфа паука. Я стал искать другие заклинания, использующие эти компоненты и еще один неизвестный, путем подстановок, иногда занимавших месяц и более, находил этот компонент, заставлял заклинание работать и таким образом узнавал все больше значков.

– Что ж, этим способом вы сможете узнать все заклинания Первородных и тогда действительно станете богаче всех…

– Да вот если бы, – вздохнул Бах. – Простые заклинания используют простые компоненты, которые легко перебрать. Вспомните чешую василиска. Ее можно не только в куриной крови вымачивать, а еще в сотне разных растворов и эликсиров. Всего в моих книгах около шестидесяти тысяч разных значков. Так что мне доступны, за небольшими исключениями, только простейшие заклинания, а чуть более сложные требуют проверки. Вы слыхали, что в Немерии один рыцарь истребил всех оборотней и удостоился баронского титула?

– Нет, – признался Зерван.

– Это я продал ему заклинание, приманивающее оборотней прямо к творящему и его отряду. Правда, оказалось, что действие его весьма избирательно, оно не влияет на оборотней, не утративших разум до конца. Но все равно мы очень довольны: он – титулом, я – платой. Ну и еще одно. Никто в здравом уме не станет продавать рецепты всем подряд. Сложные компоненты и так нелегко достать, если заклинание будут знать все – вам самим нечем будет их творить. Если я скажу вам и всему свету, что заклинание омоложения требует все тот же корень мандрагоры, вы думаете, что сможете достать хоть один? Да ни за какие деньги не сыщете.

– А вы знаете это заклинание?

– Нет. Там сорок пять компонентов, из которых я только корень и знаю. Так что на данный момент все мои клиенты очень довольны. Я продаю один рецепт только в одни руки – и никому больше. С условием, что покупатель тоже никому не раскроет его. Все счастливы: маги становятся единоличными обладателями нового рецепта, а я могу следить за тем, чтобы мои заклинания не распространялись. Стоит кому-то перепродать мои рецепты, как я тотчас же узнаю, кто именно это сделал. И больше он ничего не получит.

– Мудро, – кивнул вампир.

– Еще бы. Мой отец был купцом, но желал для меня участи получше. И отдал на обучение магу, стоило мне проявить минимум таланта. Волшебника из меня не получилось, талант развить не смог и в итоге стал теоретиком, а не практиком. Но успешным, как видите.

Вампир кивнул:

– Вы правы. Значимость человека обычно определяется значимостью его врагов, а вас уже хотят ограбить или убить. На опасную стезю вы ступили.

Бах только отмахнулся:

– Недоразумение, видимо. Я неинтересен сильным магам, своими скромными рецептами мне не пошатнуть их положения. Потому что способность сжечь недруга одним словом будет цениться всегда. Артефакты, создаваемые магами, будут цениться всегда. Ну а мои узкоспециализированные рецепты… Как вы думаете, кто мои покупатели? Маги, купить новые заклинания по карману только им. Так что сильным магам я не конкурент, для средних – благодетель, слабых же не боюсь. Просто кто-то решил, что и сам сможет расшифровать книги, если получит их. Многие кинулись за ними, да только я все хранил в секрете, пока не скупил их подчистую.

Зерван кивал, слушая словоизлияния мага. Еще бы, столько времени быть никем, бездарью, молча корпеть над сотнями книг – и наконец достичь-таки успеха. Кому не захочется похвастаться своим умом после этого, но так, чтобы не выдать ценной информации? Он, Зерван, идеально подходит на роль слушателя, в магии не очень-то и смыслящего, но способного оценить смысл достижения. Вот теперь понять бы, что эти новые знания могут ему дать!