Текст книги "Реальность ПЛЮС (СИ)"

Автор книги: Владимир Мясоедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Реальность ПЛЮС

Пролог

На станции метро, несмотря на поздний час, было весьма многолюдно. Все-таки туннели подземных поездов целесообразно прокладывать лишь в действительно больших городах, а те, как известно, никогда не спят. И потому несколько десятков человек переминались с ноги на ногу недалеко от края платформы или расселись на стоящих у стен скамейках. Собравшиеся в этом помещении люди не знали друг друга, да к тому же успели несколько утомиться к началу первого часа ночи, чем бы они не занимались до того как прийти сюда, а потому несмотря на их количество, станция оставалась относительно тихим местом. Во всяком случае, играющая из нескольких наушников музыка, шелест одежды или шарканье ног давно уже воспринимались регулярно пользующимися подземным транспортом персонами как фоновый шум, полностью игнорируемый сознанием. Единственные, кто производил несколько выбивающиеся из общей картины звуки, так это парочка облаченных в бронежилеты и камуфляжную форму инкассаторов, сдвинувших на спину свои вороненые пистолеты-пулеметы, ныне почти повсеместно покрытые бледными царапинами из-за длительного ношения на свободных ремнях. Сотрудники какого-то финансового учреждения обступили стоящий в уголке банкомат, оказавшийся неисправным. Они то лязгали чем-то металлическим, то ругались не особо приглушая голос. Устройство ну ни в какую не желало принимать сменную кассету с деньгами, а появление ремонтника, учитывая ночную пору, произошло бы не скоро.

Сонная обстановка среди безучастно ожидающих транспорт людей резко изменилась, когда сверху по эскалатору буквально ссыпались новые посетители метро. Первым из них был истошно кричащий мужчина в некогда синей куртке, ныне обильно покрытой мазками алых цветов. А по пятам его, громко цокая копытами, бежала на четырех конечностях сама смерть. Ну, или существо, вполне достойное того, чтобы быть её полномочным представителем. Окруженные чем-то вроде полупрозрачного зеленого тумана и ничем не соединяющиеся друг с другом кости напоминали лошадиный скелет в том случае, если бы кто-то и когда-то смог вывести породу коней с мордами почти как у крокодилов. И плоти на этом остове, почему-то не разваливающимся на отдельные части, не имелось ни кусочка. Однако, данное обстоятельно совсем не мешало твари двигаться. И убивать.

– Ааа! – Истошно завыл обладатель испачканной куртки, когда монстр совершил прыжок на его спину аж с середины лестницы и подмял под себя недостаточно прыткую жертву, наверняка переломав той несколько костей. Впрочем, вопил человек недолго. Чудовище опустило к корчащейся под его копытами добыче свою ужасную башку и с небрежной легкостью раздавило голову неудачливого беглеца вытянутыми вперед чуть ли не на метр челюстями, заставив брызнуть в разные стороны брызги крови, ошметков мозгов и кусочки черепа. А окружающий ходячий скелет туман в тот же миг слегка изменил свою консистенцию, став немного гуще.

Станция метро наполнилась испуганными криками людей, чьи инстинкты гнали их как можно дальше отжуткой и противоестественной твари. Вот только та, увы, жаждала новых жертв и двигалась для своих габаритов слишком быстро. Метнувшись в не успевшую до конца рассосаться толпу, к упавшей на землю женщине с большими сумками, из которых вывалились и рассыпались по полу баночки консервов, монстр ударом правого переднего копыта проломил ей грудь. И, так и не стряхивая со своей конечности умирающее тело, неестественно далеко вытянул шею на пару метров, чтобы одним укусом вырвать живот пытавшейся спрятаться под скамейку девушке, облаченной в короткую кожаную курточку и обтягивающие темные брючки. Чудовище почти перекусило её пополам, а потому крик агонии обреченной оборвался, так толком и не набрав силы. Затем монстр совсем по лошадиному лягнул обоими задними ногами пробегавшего мимо пожилого мужчину в очках, отбрасывая его аж до ближайшей стены. Несколько человек бросились к эскалатору, желая как можно скорее сбежать из этого кошмара, но ужасающий кадавр совершил достойный кузнечика прыжок, едва не вписавшись головой в один из потолочных светильников, и рухнул прямо на них. За пару секунд он растерзал людей на мелкие клочки…И получил длинную, на весь магазин, очередь из пистолета-пулемета, принадлежавшего одному из инкассаторов и, вероятно, впервые использованному по назначению.

Часть пуль пролетела мимо цели, поскольку руки у стрелка не просто тряслись, а буквально ходили ходуном. Однако, штук семь или восемь среди них попала куда надо, разрывая на клочки зеленоватый туман и дробя кости монстра. Раны на его теле мгновенно принялись истекать субстанцией, составляющей полупрозрачное тело чудовища, а само оно плюхнулось на круп. Но практически сразу же поднялось обратно на ноги и, испустив нечто среднее между ржанием и шипением, довольно шустро заковыляло в сторону людей, безошибочно определив своего обидчика и припадая на одну из ног. Прыти у него изрядно поубавилось, однако оно определенно все еще оставалось смертельно опасно.

– Ваня, стреляй! – Заорал опустошивший весь магазин своего оружия инкассатор, пятясь назад. – Убей! Убей эту штуку!

– Ага, – несколько заторможено кивнул его напарник и нажал на спусковой крючок, вот только оружие вместо треска выстрелов издало лишь негромкий щелчок. Вздрогнув, мужчина снял свой пистолет-пулемет с предохранителя и только потом, с расстояния буквально нескольких метров, разнес пулями череп подобравшегося к нему почти вплотную монстра, рухнувшего, словно марионетка с обрезанными нитями.

Люди далеко не сразу смогли поверить в то, что монстр умер, и они пережили эту ужасную бойню. Некоторые со всех ног побежали на улицу, кто-то плакал, кого-то тошнило…С шумом из туннеля выехал поезд со слегка смятой кабиной машиниста, вдобавок забрызганной белесыми ошметками. Среди них довольно отчетливо выделялось несколько длинных, размером с человека, покрытых присосками щупалец, которые слегка дергались.

Глава 1

– Семен?! – Вошедший в помещение мужчина лет сорока, бывший моим начальником, изрядно удивился наличию подчиненного на его рабочем месте. – Чем ты тут занимаешься?!

– Некромантий, Степаныч, некромантией. В очередной раз оживляю то, что уже давно должно быть мертво, – мой хриплый голос звучал откровенно жутко. Небольшой ножичек, которым я ковырялся в своей распотрошенной жертве, раз за разом доставал из неё новые порции пыли и слежавшейся чуть ли не до состояния монолита трухи. Опилки то там внутри откуда?! Неужели стукнутый на всю голову беглый хомяк пытался сделать внутри неё себе гнездо?! – Дверь закрой. Дует.

– Повторяю вопрос, какого черта ты пришел на работу, если вчера отпрашивался? Да еще в десять часов утра, хотя обычно подтягиваешься в лучшем случае к половине одиннадцатого вместе с прочими бездельниками. – Шеф принялся отряхивать со своих сапог налипшую на них жуткую субстанцию, состоящую из дикой смеси грязи, снега и той ядреной мерзости, которой в нашем городе дороги посыпают. Не знаю, с какого химического комбината коммунальные службы получают эту дрянь, но подозреваю, что данный завод на полставки работает на оборонную промышленность, изготавливая химическое оружие. Редко каких ботинок хватает хотя бы на два сезона, поскольку по идее обязанный быть абсолютно нейтральным реагент с одинаковой легкостью разъедает ткань, кожу и резину. – Тебе стало резко лучше?

– Мне стало значительно хуже. Чувствую себя так, словно скоро сдохну, – голова кружилась, стертый чуть ли не до мяса нос болел, а зрение слегка плыло. И это несмотря на относительно недавнее пробуждение и принятые лекарства! – Но дома кончились все таблетки, и так уж совпало, что единственная нормальная аптека в этой части Новокузьминска находится от нас через дорогу. А раз уж я все равно оказался здесь, решил слегка погреться и заодно доделать свою вчерашнюю халтурку, которую соседи подбросили под самое закрытие и попросили помочь по-дружески. Тебя тогда уже не было, ты ушел дочь из детского садика забирать.

– Да? – Озадачился шеф, явно перебирая в уме тех, кто мог бы сподвигнуть меня заявиться на работу с утра пораньше, несмотря на крайне паршивое состояние. – И кто это был?

– Гуль… – Продолжить фразу я не смог, поскольку мне резко пришлось отпрянуть подальше от рабочего стола и потянуться за носовым платком.

– Зря тогда геройствуешь, не обломится взамен ничего, кроме слов: «большое спасибо», – скептически фыркнул Степаныч, снимая с себя куртку, шапку и шарф. – Уж мне ли не знать, я к этим бабам, что через стенку от нас свой вертеп устроили, на два года дольше тебя клинья подбиваю.

– Ага, сразу ко всем, причем одновременно, – Шеф являлся довольно неплохим человеком, но все же имелись у меня некоторые основания полагать, что в плане привлекательности для женского пола я лидирую. Хотя бы из-за отсутствия пивного животика, лысины, лишних полутора десятков лет возраста и обручального кольца. Нет, сорок это тоже прекрасный возраст, но если к нему не прилагается яхта, высокая должность с соответствующими доходами или, по крайней мере, роскошная трехкомнатная квартира без хозяйки, в нем довольно сложно очаровывать молодых прелестниц, годящихся в дочери. Такие уж у нас сейчас времена меркантильные…Хотя сомневаюсь, будто когда-нибудь было сильно иначе. – Вот же блин! Да тут процессор десятилетней давности, который уже от возраста трескаться начал! От кого она такую древность унаследовала, от старшего брата? Слушай, ты не видел, куда Исбулат убрал последнюю партию беушных запчастей? Помню, там имелся довольно неплохой вентилятор, а то этот не крутится совсем.

– Сейчас найду, – Степаныч зарылся в недра просторного шкафа, куда мы складываем запчасти компьютеров, сдаваемых в мастерскую как вторсырье. На ремонт к нам приносят абсолютно любую электронику, от большущих плазменных панелей до микроволновок, но выкупаем ради утилизации мы исключительно системные блоки, считаемые их хозяевами устаревшими. Ведь одни меняют себе новую технику, когда с каждым годом становящиеся все более прожорливыми игры начинают тормозить или в видеосвязи происходят задержки, а другим за счастье, что можно с документацией поработать или любимый сериал в удобное время пересмотреть. – Держи!

– Спа…Кха-кха! – Мой голос пресекся, когда из раздираемого болью горла наружу рванула очередная порция кашля. Вот же, блин, угораздило! До начала марта осталось всего-то чуть больше недели, а я умудрился грипп подхватить! Ну, наверное это грипп, ведь в выпусках региональных новостей уже месяц талдычат о пандемии данного заболевания, причем вызванной не одним каким-нибудь старым штаммом, а сразу двумя новыми! Мутировавшими до такой степени, что даже заблаговоременно сделанные привки не помогают человеческим организмам отразить натиск зловредных вирусов. – Спасибо.

– Не за что, доделывай эту рухлядь, да уматывай домой, пока не заразил меня и остальных ребят, – Шеф благоразумно отошел в дальний конец мастерской, где располагался небольшой холодильник и электрический чайник, который в нашем чисто мужском коллективе уже не первый год помыть собираются. – И поправляйся поскорее. Сам понимаешь, контора мы частная, сколько наработаешь, столько и заработаешь. Больничный я тебе и хотел бы оплатить, да не могу.

– Не любишь ты своих сотрудников, Степаныч. Не ценишь, – после замены процессора и вентилятора компьютер наконец-то соизволил заработать, отобразив рабочий стол с заставкой в виде цветочного поля, наполовину скрытого разнообразными папками. Если бы шеф пришел минут на двадцать позже, можно было вы в них и порыться, выискивая чего-нибудь интересное. Неэтично, конечно, зато могло сильно помочь в налаживании более близких контактов с хозяйкой техники…Потом, когда выздоровею, ведь сложно крутить романсы, когда из носа постоянно что-то капает. – Машины себе покупаешь вместо того, чтобы нам премии выписывать и больничные оформлять.

– Одну! Впервые за десять лет! И ту в кредит, который еще год выплачивать, – я бы не сказал, что наша мастерская и её сотрудники бедствуют, но и шиковать с такой работой особо не получалось. По крайней мере, при словосочетании «прожиточный минимум» мы могли позволить себе насмешливо улыбаться, ведь нормально существовать на такую сумму сумел бы разве только йог-аскет, из пищи предпочитающий исключительно каменной твердости сухари, а одежду покупающий лишь чтобы не смущать своей наготой окружающих. Не уверен, как обстоят дела у коллег, но мне получилось скопить небольшую финансовую подушку безопасности. Если вдруг контора резко обанкротится, сгорит в пожаре или закроется из-за визита углядевших серьезное нарушение контролирующих органов, то даже при самом худшем развитии событий отложенных на отдельный банковский счет средств должно хватить на пять-шесть месяцев.

Улица встретила меня порывами неимоверно холодного ветра, от которых хотелось поглубже вжать голову в плечи и ругаться прямо в прикрывающий лицо шарф. Минус двадцать пять градусов Цельсия это, конечно, не самый серьезный мороз, который мне доводилось видеть, однако приятного в такой погоде было мало. Особенно с гриппом и сжимаемым в руках массивным системным блоком, размеры корпуса которого явно брали с большим запасом. И еще пакетом с лекарствами, удерживаемым буквально кончиками пальцев. Оставалось лишь радоваться, что идти совсем недалеко, ведь от крыльца мастерской до входа, ведущего к нашим соседкам, насчитывалось от силы полтора десятка шагов.

– Девочки, встречайте гостя! – Прохрипел я, вваливаясь в салон красоты, носящий гордое имя «Жемчуг». Вот только размеры ему не очень соответствовали, поскольку был он довольно мелок, даже наша мастерская и та занимала большую площадь. Четыре парикмахерских кресла, где заодно на женские мордашки наносили боевую раскраску, стол для подпиливания ногтей, отделенный ширмой солярий на одну персону. Где-нибудь в Москве подобное заведение вызвало бы лишь презрительный хмык, но на окраине Новокузьминска оно умудрялось если и не процветать, то как минимум исправно функционировать. Конкуренты то в глубоко провинциальном городе имелись, но до ближайшего из них пришлось шагать бы два квартала. – Инга Олеговна, рад вас видеть. А Гуля здесь уже?

Ответить мне директор салона красоты, единственная женщина на интрижку с которой у Степаныча все же имелись некоторые шансы, так как десять лет разницы в возрасте все же меньше чем двадцать-двадцать пять, так и не успела. С испуганным воплем, быстро переходящим в болезненный стон, из-за скрывающей солярий ширмы буквально вываливалась хозяйка всего лишь пять минут назад отремонтированного системного блока, держась за свою шею. И пальцы её стремительно покрывались красным.

– Снимите его! – Заверещала в панике девушка, ошалело взирая на нас своими большими черными глазами. Не уверен, могла ли Гуль заслужить звание настоящей восточной красавицы без мастерски нанесенного макияжа, но по крайней мере миловидной при полном отсутствии косметики она была точно. Я знаю, я её вымокшей до нитки под дождем перед началом осени видел, и даже потеки туши тогда не испортили впечатления от симпатичного личика с чуть раскосыми чертами. Хотя готов признать, что на мое мнение могла повлиять ставшая из-за впитанной влаги практически прозрачной легкая светлая одежда, очень соблазнительно облепившая все изгибы женской фигуры. – Снимите! Больно!

– Боже, да что там у тебя?! – Шагнула к ней директор салона, а потом вдруг с визгом маленькой испуганной девочки отпрыгнула назад, побледнев как полотно.

Быстро поставив системный блок на ближайший стол, я бросился на выручку и, когда разглядел источник проблемы поближе, то порадовался тому, что перед выходом на улицу машинально надел толстые зимние перчатки. На шее девушке сидел большущий синий жук с ярко-красными фасетчатыми глазами, размером лишь в пару раз меньше моего кулака. Причем он не просто держался за девушку всеми шестью мохнатыми лапами, а ожесточенно вцепился в нежную белую плоть Гули своими огромными челюстями, отдаленно похожими на главную гордость жука-оленя. И силы в них нашлось вполне достаточно, чтобы порвать человеческую кожу! Хорошо хоть ничего важного это жутковатое насекомое вроде пока не прогрызло, поскольку вцепилось ближе к затылку.

– Не дергайся! – Прикрикнул я на девушку, которая никак не могла содрать со своей шеи этого хитинового агрессора. – Если сорвешь его, то клок мяса вырвешь! Сейчас мы его снимем аккуратно…

Сказать было проще, чем сделать. Мне казалось, я неплохо натренировал свои пальцы на приржавевших болтах и прочих тугих креплениях, с которыми регулярно приходилось сталкиваться при починке бытовой техники. Однако силы далеко не самого мелкого и слабого человека едва хватило, чтобы двумя руками развести в разные стороны челюсти жука-переростка. Складывалось впечатление, будто сражаюсь с настоящими тисками…Правда, хрупкими. Когда шея девушки наконец-то оказалась свободна, и она с паническим писком шарахнулась в сторону, один из хитиновых отростков хрустнул и обломился у самого основания. Швырнув искалеченное насекомое на пол, я без всякой жалости обрушил на него свой тяжелый и толстый зимний ботинок. А затем еще раз и еще, поскольку прочность панциря у бестии тоже оказалась отнюдь не рядовая, и после первого удара он остался не просто в живых, а даже надкрылья поднял, явно собираясь улететь из салона красоты, где с ним столь грубо обращаются. Смыться с места преступления насекомому топчущая его нога мешала, но вот убить поганца никак не получалось. Такое впечатление, что я топчусь по камню….Или скорее черепахе, которая в промежутках между ударами пытается в сторону отползти!

– Молоток! – Не знаю, откуда перепачканный в засохшей краске строительный инструмент достала Гуля, но он пришелся как нельзя кстати! Сила моих ударов ногой была велика, но видимо она распределялась на слишком большую площадь панциря, и насекомое худо-бедно могло их стерпеть. Но когда я обрушил на морду синего жука куда более жесткий железный боек, этот созданный самой природой мини-танк крякнул, словно расколовшийся грецкий орех и забрызгал пол зеленой лимфой. Но поскольку его лапки, измятые надкрылья и оставшаяся челюсть продолжали шевелиться, процедуру пришлось повторить раз пять, до полного превращения хитинового агрессора в перемолотую кучку. Тараканы могут жить без головы до пары недель, а мне не хотелось оставлять этому существу возможность еще кого-нибудь цапнуть.

– Что это было?! – Нервно осведомилась заведующая салоном, с испугом и омерзением взирая на громадное зелено-синее пятно, ныне «украшающее» собою светлый кафель пола. Женщину трясло, очевидно, она боялась насекомые примерно так же, как некоторые дамы – мышей. Гуля тоже выглядела не лучшим образом, а еще дергалась и шипела, поскольку уже прыскала на полученную ранку духами из схваченного с ближайшего стола флакончика. Ну и правильно, кто знает, куда эта тварь раньше свои челюсти совала. – Клещ?! Такой большой?!

– Кажется все-таки не клещ, а жук, у него ведь крылья есть, – поправил её я, осторожно шагая к двери, чтобы вытереть о снег ботинок и молоток. Впрочем, полы так и так внепланово мыть придется. – Хотя да, большой, очень большой….Помогите Гуле с дезинфекцией, ей же самой неудобно, а у меня руки грязные.

– Брр, ненавижу всю эту многононогую дрянь, – передернула плечами женщина, но тем не менее проворно достала из ящика своего стола медицинскую спиртовую салфетку и поспешила к единственной в настоящий момент сотруднице салона. Видимо основные девочки как и мои коллеги подтягивались не к десяти, а чуть попозже. И в принципе это было вполне обосновано, привыкшие к неспешному провинциальному ритму жизни обитатели Новокузьминска редко занимались делами в первую половину дня. Основной поток посетителей у нас традиционно начинался в районе обеденного перерыва, а отдельные ранние пташки являлись скорее исключением, чем правилом. – Гуля, где ты нашла такую пакость?

– Я нашла?! Да он сам на меня из вентиляции выпрыгнул! – Девушка ткнула в сторону дыры, расположенной под потолком, закрытой фигурной гипсовой решеткой. Через её узоры в виде ветвей и листьев даже не всякая кошка смогла бы протиснуться, но жуку как видно данного пространства все же хватило. На шее Гули алел и продолжал тихонько сочиться кровью кусочек красного мяса, формой сильно напоминающий песочные часы или перевернутый вертикально знак бесконечности. К нему директор салона спиртовую салфетку и прижала. – Уй, ё! Больно! Как думаете, он хотя бы не ядовитый?

– Наверное, нет. Во всяком случае, я раньше про жуков, которые не только кусаются, но и могут впрыснуть отраву, ничего не слышал. – Такие, которых нельзя есть, в живой природе имеются гарантированно. Или прыскающие в хищников разной едкой дрянью. А вообще крутилась у меня в голове старая шутка про Австралию, славную своей крайне опасной фауной. Мол, там есть существа, которые выглядят совсем не страшными, но они смертельно ядовиты. – Впрочем, зверушка явно не местная, экзотика какая-то тропическая. Лучше бы тебе съездить в трампункт, врачу укус показать. И жука заодно с собой прихватить. А то мало ли…Да, кстати, системник я починил, все работает.

– Спасибо, – слабо улыбнулась мне Гуля и быстренько чмокнула в щечку, видимо наплевав на возможность заразиться гриппом, о котором я её еще вчера предупреждал, а потом быстренько разыскала одноразовые полиэтиленовые перчатки и при помощи них стала сгребать останки растерзанного насекомого в коробочку из под краски для волос. Целым он бы туда ни за что не поместился, а вот в состоянии ошметков – пожалуйста. – Инга Олеговна, вы же меня отпустите?

– Да я вообще сейчас салон закрою и дезинсекцию вызову. Если откуда-нибудь еще один такой урод вылезет, я ж со страху помру, – передернулась владелица «Жемчуга». По всей видимости, её неприязнь к насекомым являлась достаточно серьезной, чтобы по праву считаться настоящей фобией. Впрочем, в этот раз повод для паники имелся вполне себе уважительный. Чертов жук был крупнее речного рака в два-три раза! – Откуда эта дрянь тут вообще взялась?! Не по сугробам же притопала в мороз, чтобы специально к нам в вентиляцию влезть?!

– Вывелся из куколки, которая пряталась внутри мандарина, банана, авокадо или еще какой-нибудь тропической вкусняшки, взятой с собой из дома на перекус. Ну а потом на поиски приключений пополз. – Озвучил я единственную правдоподобную теорию. Сбежать из террариума жук не мог, поскольку все пространство длинного одноэтажного здания, построенного лет пятьдесят назад вроде бы в качестве склада, занимали небольшие фирмочки, где места для живого уголка просто не имелось. Помимо мастерской по починке электроники и салона красоты здесь же располагался магазин лакокрасочных изделий, отдел с бытовой химией, посуда, а также уголок с нижним бельем и носками. Только к ним вели не отдельные входы, как к нам, а один общий. Да тут даже продуктового не было, а тараканы если бы вдруг завелись, оказались бы вынуждены регулярно лазить за жратвой в мусорную корзину или с боем отбивать у сотрудников их обед, а также грызть оплетку проводов с голодухи. – А…А….Апчхи! Ой, извините.

Быстренько распрощавшись с дамами, я закутался в шарф поплотнее и поспешил домой…Ну, вернее в то место, которое привык называть этим словом за два года, минувшие с момента переезда в райцентр Новокузьминск из своей родной деревни Ореховки, подобно тысячам других населенных пунктов медленно умиравшей. Когда-то там была и больница, и теплица, и детский сада, и школа, и много чего еще…А сейчас остались только ветшающие домики с проживающими в них стариками, да делящие здание бывшего сельского клуба кабак и церковь. Даже парочка чудом балансирующих на грани закрытия магазинов по своему ассортименту больше напоминала ларьки. Люди среднего возраста или редкие представители молодежи либо спивались напрочь, либо всеми правдами и неправдами старались вырваться туда, где еще есть хоть какие-нибудь перспективы. Впрочем, возможно я несколько предвзят и излишне пессимистичен, чему виной холод, угнетенное состояние организма и «жизнеутверждающий» вид на множество могильных крестов, возвышающихся над низкой стеной из белого камня, большей частью ушедшей в землю под собственной тяжестью.

– Странно, – я остановился на последнем перекрестке, который отделял меня от дома и стал дожидаться зеленого сигнала светофора, чтобы продолжить свой путь. Взгляд сам собой зацепился за массивный двухэтажный автобус с черными стеклами, вползающий в широко распахнутые ворота кладбища. А ведь сколько я их помню, они были закрыты в отличии от маленькой калитки рядышком! – Мне казалось, тут уже не хоронят…Впрочем, судя по размеру машины, представился кто-то важный и со связями. Для такого могли и освободить местечко, если он в категорической форме пожелал рядом с родными лежать.

Последней преградой, отделяющей мое изрядно промерзшее тело от теплого подъезда, стали две массивные железные двери. Первая открывалась электронным ключом, а вторая – обычным механическим. И в столь серьезных мерах противодействия посторонним, увы, имелась насущная необходимость. Сказывалась близость погоста. Может свежих могил на находящемся через дорогу кладбище имелось и маловато, но старые периодически навещались. В теплое время года достаточно было выглянуть в окно, чтобы увидеть как минимум одну или две фигуры, бродящие средь крестов и памятников. А родственники усопших или привлеченные поминальным угощением бездомные зачастую начинали испытывать неудобства физиологической природы в самый неподходящий момент. И маленькая вонючая будочка из синего пластика их в качестве туалета решительно не устраивала, душа требовала чего-то иного…Например – подъезда. Вот вроде в цивилизованном обществе живем, а копнуть людей поглубже, так половина будет отличаться от дикарей, бегавших за мамонтами десятки тысяч лет назад, исключительно прической и фасоном одежды.

Вернувшись в квартиру, я сверился с инструкциями на таблетках, абсолютно без аппетита доел оставшуюся со вчерашнего дня лапшу, выпил лекарства и завалился на кровать. Состояние мое буквально с каждой минутой становилось все хуже, голова начала натуральным образом трещать, словно по ней колотят неведимые барабанщики, мир вокруг кружился, а градусник нахально показывал температуру в тридцать девять с хвостиком, несмотря на принятое жаропонижающее. Похоже, отпрашиваться у Степаныча следовало отнюдь не вчера, а денька хотя бы на два пораньше.

Остаток дня провел, развернув монитор так чтобы его было прекрасно видно с кровати и включив просмотр нового серила про далекое будущее, космические битвы и попытки склонить симпатичных инопланетянок к парной гимнастике в горизонтальной плоскости. Графика и спецэффекты оказались весьма достойными, сюжет радовал неожиданными поворотами, актеры играли более или менее искренне и даже сценарист каким-то чудом смог отбиться от представителей цветных сообществ нетрадиционной ориентации…В общем, я на удивление неплохо проводил время до тех пор, пока от мерцания экрана и звуков речи не начала болеть голова. Из принципа попытался переселить свой бунтующий организм, но с каждым часом мигрень только усиливалась. В общем, серии на семнадцатой или восемнадцатой я вырубился, с трудом успев перед этим щелкнуть клавишей отключения питания. А когда очнулся, то уже стояла глубокая ночь, и мое состояние еще больше ухудшилось, поскольку к симптомам болезни добавились весьма реалистичные галлюцинации.

Новокузьминск располагался на юго-востоке Саратовской области, где отродясь не отмечалось ни заслуживающей внимания сейсмической активности, ни северного сияния, однако же проснувшись в районе полуночи я обнаружил, что квартиру вместе со всеми предметами обстановки периодически потряхивает, а включать свет нет необходимости, поскольку мир полнится радужным сиянием. Ну, не весь, но из-за забранного морозными узорами окна мерцало то красным, то желтым, то белым, а то и вообще фиолетовым. Причем источник необычной иллюминация должен был находиться выше моей квартирки, но в том направлении не стояло ни одного высотного здания. За противоположенной границей старого кладбища, которое имело площадь чуть больше пары квадратных километров, начинался частный сектор, продолжавшийся вплоть до границы города. Даже двухэтажные дома там являлись редкостью, а уж выше трех и вовсе никто ничего не строил.

– Странно, а голова вроде и не болит почти, да и горло прошло, – сонно пробормотал я, накрывая голову одеялом и снова пытаясь погрузиться в дрему. На удивление помогло – бредовые видения исчезли, отсеченные плотной тканью. А мне казалось, так просто от галлюцинаций не избавиться…Впрочем, черт с ними. Утром всеми проблемами займусь.