Текст книги "Л 5 (СИ)"

Автор книги: Владимир Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Уедут или нет? Нет. Собираются самолёт провожать. Ну что же, это их личный выбор. И мы с напарником выбираем цели. Всего-то нужно сделать по два прицельных выстрела. И ещё один. Если сторож из каморки высунется, на свою беду.

Нам везёт, и пилот с провожающими отходят к машине. Похоже, последние детали согласовывают. Тут мы их и накрываем меткими выстрелами. Расстояние шагов пятьдесят, промахнуться невозможно. Поэтому стреляем без промаха. И пока не высовываемся, так и продолжаем сидеть за нашим импровизированным и таким ненадёжным укрытием. Впрочем, нас ведь никто не заметил, значит, не такое оно и ненадёжное.

К счастью, в здании таможни тоже никто не обратил внимания на выстрелы, вот только сторож, зараза этакая, решил проявить бдительность и всё-таки высунулся наружу из своей задрипанной конуры. Высунулся и замер. Только мы его на прицел взяли, как он задёргался, сбивая нам прицел, по груди руками залапал, ружейный ремень нащупал, сдёрнул с плеча и тут же выронил свою ружбайку. Заполошно бросился её поднимать, наклонился и со всей дури, как я увидел, навернулся лбом о косяк распахнутой настежь двери. От удара опрокинулся на спину, только ноги вверх и взметнулись. И тишина вокруг. Даже выстрелы за рекой на какое-то мгновение прекратились.

Показалось, я в этой тишине даже стук черепа по дереву расслышал. Хотя, вряд ли, до него далеко не пятьдесят метров, а разика этак в три больше, это всё сила воображения работает. Да нет, не мог я ничего услышать – тут же ещё вдобавок и автомобильный мотор тарахтит, глушителем на всю округу порыкивает.

Пока сторож не успел в себя прийти и ошалело крутил головой, пришлось плюнуть на осмотрительность, выдраться из кустов и метнуться изо всех сил к автомобилю. Водительская дверь приглашающе распахнута, как и все остальные. Прыгаю сходу на сиденье, выжимаю сцепление и толкаю вперёд рычаг переключения передач. И… Мотор глохнет. А машина даже не дёргается с места. Тьфу ты! Жму на кнопку, молясь только одному, чтобы мотор схватился. И тот отзывается на мои мольбы, сначала делает несколько слабых вспышек, потом грохочет поздним зажиганием из выхлопной трубы, окутывается сизым дымом выхлопа и только после этого начинает ровно работать.

А я наконец-то вижу перед собой маленькую металлическую табличку с нарисованной схемой переключения передач. И втыкаю в обратную сторону нужную скорость. Ну и газую посильнее, опасаясь снова позорно заглохнуть. Машина взвывает, рывком прыгает вперёд, дёргается, словно припадочная, а я сбрасываю чутка газ. Ну, чтобы не так сильно меня кидало вперёд-назад. И больше не экспериментирую с передачами, так и еду на первой скорости к уже пришедшему в себя сторожу.

Вот только тот, похоже, слишком сильно головой ушибся. Потому что не придумывает ничего лучше, как тут же скрыться в своей каморке. А тут и я ко входу подрулил. Затормозил, выключил передачу, выкарабкался и рванулся к дверям. И тут же был оттолкнут в сторону. И довольно-таки сильно.

– Сдурел? – отпихивает меня от входа подбежавший напарник, сам смещается в сторону и с помощью ствола винтовки приоткрывает дверь.

Бухает встречный выстрел. Напарник прыгает внутрь, слышу удар, ругань. Лезу следом… Всё кончено.

– Убил?

– Зачем? Приголубил слегка прикладом, – весело отвечает напарник и переворачивает бессознательное тело сторожа на живот. И вяжет ему руки появившейся откуда-то верёвкой.

– А как это ты так быстро прибежал?

– Да что тут бежать-то? – удивляется ирландец. – Машина же еле ехала…

А-а, ну да. На первой же скорости…

Вернулись обратно уже вдвоём. Убитых в салон запихнули кое-как, и отогнали машину чуть в сторону. Оббежал галопом вокруг самолёта, проверил, не зацепили ли мы его выстрелами каким-нибудь чудом и полез в кабину. Запустили мотор, пусть прогреется. Напарник мой по сторонам головой вертит, а я в пассажирскую кабину перегнулся. Любопытно же, что это там такое на самом-то деле грузили? Совпадают ли мои догадки с действительностью?

Совпадают. Конечно же, деньги. Полагаю, кто-то решил воспользоваться обстановкой и списать на мародёров казённые средства? Обогатиться, так сказать, самым предприимчивым, но совершенно незаконным образом? А тут я… Облом…

А ведь придётся эти деньги отдавать на нужды восставших. И я махнул рукой напарнику, привлекая его внимание и приглашая тем самым лезть на пассажирское место. Устроится как-нибудь на мешках.

Дальше всё просто. Прорулили до торца поля, как раз до сторожки, там развернулись на одной ноге, разбежались и взлетели. Дальше так и пошли вдоль реки с набором высоты, проскочили над портом и потянули над проливом. Через пять минут набрали высоту чуть больше четырёх тысяч футов по прибору. Здесь же все приборы в своей системе отградуированы. Хорошо хоть помню, что один метр приблизительно к трём футам идёт. Ну, чуть больше чем к трём, но это уже мелочи. Зато теперь можно и на обратный курс разворачиваться. Как раз перед разворотом внизу кораблик обнаружил. Наверняка тот самый, который завтра будет по восставшим из пушки стрелять. Дымит чёрным дымом из трубы, коптит гарью чистое голубое небо, пакостить торопится. Часика через четыре как раз к зданию таможни и подойдёт. А у меня ни пулемёта на борту, ни бомбочек каких-либо, да ничего нет, к огромному моему сожалению.

До берега немного не долетаем и режем курс чуть к западу от города, идём над железной дорогой. Но на железке пока никакого движения, ни одного военного состава не вижу. Получается, всё подкрепление к королевским войскам только завтра прибудет… Так что у меня есть немного времени на подготовку.

А от мелькнувшей мысли взять курс на Корнуолл я отмахнулся. Не сейчас…

Петроград

В большой гостиной Остроумовых собралась почти вся семья. Впрочем, семья не такая уж и большая, присутствовали всего-то старшая из дочерей и родители. Младшую решили не привлекать к серьёзному разговору.

А разговор шёл весьма непростой, решалась дальнейшая судьба дочери.

– Лизонька, ты пойми, мы же тебе только добра желаем! Ну сколько можно себя мучить? Ты на себя в зеркало посмотри. От моей дочери лишь бледная тень осталась. Пора бы уже смириться с этой потерей. Поверь, мы разделяем с тобой эту горечь, а время лечит. Сколько можно себе сердце рвать? Оно же не железное. И если раньше ещё оставалась хоть какая-то надежда, то появившиеся в городе последние слухи эту надежду полностью убили.

– И что же это за слухи? – слабым голосом произнесла Лиза.

– В городе появились беженцы из Кёнигсберга. Так вот, они уверяют, что из Дании их вывез твой Серёжа.

– Вот! Я же говорила, что с ним всё хорошо! – Лиза выпрямилась на стуле, глаза сверкнули, щёки окрасились лихорадочным румянцем.

– Погоди, выслушай до конца. Так вот, вместе с этими беженцами в город вернулся и экипаж Сергея. Весь экипаж, кроме него самого… – Остроумов-отец внимательно посмотрел на дочь. Посмотрел и отвёл в сторону глаза, стараясь скрыть блеснувшую в них влагу.

– Вернулся! Значит, всё хорошо? – вскинулась Лиза и тут же до неё дошёл смысл заключительных слов отца. И девушка насторожилась. – А-а… Почему без него? А Серёжа?

Отец только руками развёл и тяжко вздохнул. И посмотрел на супругу, словно этим взглядом попросил у неё помощи.

– Милая моя, ты только постарайся выслушать нас спокойно, – мягким голосом вступила в разговор мать.

– Я спокойна, как никогда, – отрезала Лиза. – Что я ещё не знаю?

– С их слов… Только это между нами… Говорят, что твой Грачёв перелетел к германцам вместе со своим самолётом! – выпалила одним духом мать. И не сумела сдержать торжества, добавила в конце довольно. – Я всегда говорила, что он тебе не пара! И он мне с самого начала не нравился!

– Мама! Прекрати!

– А что прекрати? Это ведь правда! И об этом вся столица судачит. Как же, герой войны и вдруг переметнулся на сторону врага! Если ты мне не веришь, то отца спроси. Уж он-то точно от тебя правду скрывать не станет!

– Папа, это… правда? – девушка подняла полные боли глаза на отца.

– Пока это точно не доказано, но…

– Продолжай, прошу тебя! – надавила голосом Лиза.

– Но все свидетели говорят одно и то же. Грачёв отпустил экипаж на отдых, словно избавился тем самым от свидетелей, сел в самолёт с какими-то своими знакомыми и улетел. Ходят негласные слухи, что самолёт видели на одном из аэродромов Германии… – Остроумов-старший с болью глядел на дочь.

– Значит, это всё-таки правда… – по щекам девушки потекли слезинки, капнули на платье. – А как же я? А обо мне он подумал?

– А зачем ему о тебе думать? – заторопилась мать. – Он всегда себе на уме был, всё в каких-то облаках витал. Лиза, послушай. Если бы он тебя любил, разве оставил бы одну? Разве бы позволил тебе страдать и мучиться? Да он одной твоей слезинки не стоит!

Родительница обняла дочь, прижала к груди, вытащила из рукава платочек и промокнула дочери глаза.

– Доченька, да ты себе пару гораздо лучше найдёшь! От молодых людей ведь отбоя нет. Возьми хотя бы Алексея. Он давно от тебя без ума. И из хорошей семьи. Дворянин. А ты на него последнее время совершенно внимания не обращаешь. И совершенно зря! Такая отличная пара. Вы бы с ним так хорошо смотрелись вместе…

– Мама, позволь, я к себе пойду. Мне… Подумать нужно… – девушка отстранилась от материнской груди, взяла из рук матери платочек, промокнула глаза и выпрямилась. – Папа, а зачем он к германцам перелетел?

– Не знаю, – Сергей Васильевич нахмурился, замялся, словно раздумывал, говорить или нет.

Дочь чётко уловила эту заминку:

– Папа?

– Не хочу делать преждевременные выводы, это не моё дело, но со слов кое-кого из того же экипажа, незадолго до этого перелёта полковника видели входящим в банк Копенгагена…

– И-и? И что это значит? Подумаешь, банк? – не сообразила сразу Лиза.

– Доченька, даже у твоего отца нет счёта за границей… А тут простой полковник. Неспроста это всё, вот увидите, – и матушка замолчала с весьма многозначительным видом, предоставляя мужу и дочери самим догадаться о несказанном.

– Мама! Серёжа не такой! Он бы никогда себе не позволил ничего предосудительного! Мало ли по каким делам он в этот проклятый банк заходил! Папа, хоть ты скажи?! Папа?

И Остроумов-старший просто склонил голову, опуская глаза и впервые в жизни не зная, что ответить на вопрос дочери…

Дублин

Прошли над городом, посмотрели сверху на замок, на тот самый колледж, который вчера наши так и не смогли взять, и левым разворотом ушли за речку. Снизились над дорогой, распугали повстанцев в стороны, развернулись над домами и сразу же сели прямо у почтамта.

Пока остановились, пока выключили мотор, набежавшие со всех сторон волонтёры чуть было не выдернули из кабины нас обоих. Хорошо хоть моего напарника сразу же узнали, иначе точно быть беде. Но, обошлось. А там и начальство подоспело. Пришлось докладывать о захваченном самолёте. Ну и сразу же, но уже потихоньку, так, чтобы никто не слышал, о деньгах в кабине и подходящем к городу со стороны пролива английском корабле…

Глава 7

Остаток дня и весь вечер до ночи готовили адскую горючую смесь по моему рецепту. И что самое интересное, готовили её на какой-то кондитерской фабрике. Больше нигде подходящего материала и оборудования не нашлось. Думаю, что надолго перебили сладкие кондитерские ароматы ядрёной бензиновой вонью. Наполнили несколько небольших бочек из-под повидла, привязали их через деревянные прокладки-подложки к бортам самолёта и уже после полуночи наконец-то отправились на боковую.

А ранним утром повскакивали на ноги под грохот артиллерийского салюта с реки…

И сразу же заторопились поднять машину в небо, пока ещё дорожное покрытие цело, пока корабельные артиллеристы не пристрелялись. По мощёной мостовой самолёт разбежался не в пример легко, не то что по грунту. Единственное, так переживал за привязанные по бортам бочки. А ну как развяжутся от тряски? Не развязались и не выпали из верёвочной обвязки.

Подлётного времени до цели тут всего ничего, поэтому приходится действовать очень быстро. Летим над самыми крышами, выскакиваем на мост и сразу же выкручиваю левый вираж. Выход на прямую, и вот он, корабль, прямо по курсу. Заходим с носа. Напарник мой уже в полной готовности – держит в руках оба верёвочных конца. Ручку на себя, короткая горка… Чтобы мачты не зацепить… Пора! Мах рукой, рывок за верёвки и обвязка слетает с бочек. Груз уходит вниз.

Теперь лишь бы запалы правильно сработали и сработали бы вообще! Буквально “на коленке” ведь всё делалось! А то, что попадём, так я в этом не сомневаюсь! Высота небольшая, даже с учетом набора высоты пролетели почти над верхушками мачт.

После сброса уходим на ту же точку, к почтамту. Садимся сходу. На этот раз не нужно никого разгонять в стороны, народ предупреждён начальством и по периметру посадочной площадки выставлено оцепление.

Мотор даже не глушим. Специально выделенные нам в помощь люди тут же споро подтаскивают очередную партию готовых ёмкостей, привязывают их на те же верёвки. Времени всё это занимает буквально несколько минут, и вот уже мы снова в воздухе. На этот раз будем работать с чуть большей высоты по артиллерийским позициям…

К концу недели восставшим удалось перерезать железную дорогу, полностью захватить порт, изолировать замок, выбить студентов из колледжа. С моей помощью, само собой. При поддержке с воздуха ещё и не то можно сделать. Даже удалось поставить на самолёт пулемёт в механических мастерских порта. Правда, стрелять из него приходилось моему напарнику, но и то хорошо. Не в пример кондитерской фабрике с захватом порта жить стало легче. Обгоревшие стволы пушек оттёрли от копоти, разделили на две равные части и перетащили одну половину в порт, для обороны города с моря, а второй половиной перекрыли железнодорожные пути. Ну и по замку отстрелялись. Нужно же было учиться стрелять и грамотно целиться? Вот и раздолбали Дублинский замок вместе с сидящими в нём английскими войсками…

Наконец-то горожане узнали о настоящей цели восстания, сразу стало легче. Пришло значительное подкрепление в лице добровольцев. Ну и в других городах Ирландии оказывалась активная поддержка восставшим. Не хватало оружия… Многие приходили со своим, с охотничьим, но это всё не то, и поэтому…

Поэтому ко мне обратились с просьбой перевезти на материк представителя восставших с деньгами. Ему предстояло заново договариваться о закупке оружия. Мол, у предыдущего это не получилось. Он и сам был арестован, и англичане перехватили немецкий пароход с перевозимым на нём военным грузом.

Даже не напряг ни разу тот факт, что придётся лететь в логово противника. Это для меня он противник, а для ирландцев самый вероятный союзник. Сражающийся с ненавистными англичанами. И тем, и другим обоюдная поддержка не помешает…

Просьба эта пришлась как нельзя кстати. И я засиделся на острове, и местное командование, с которым я после первой же удачной бомбардировки нашёл общий язык, прекрасно понимает, что это рейс в один конец, и назад я уже не вернусь. Пришлось потому что сразу же коротко рассказывать и о причинах появления на этом острове, и о настоящих мотивах вступления в ряды восставших, участия в боевых действиях.

Да и делать мне на острове больше нечего. Цели своей я здесь полностью достиг, восставшие пока продолжают более или менее успешно сражаться за свою независимость. К борьбе с каждым новым днём присоединяется всё больше и больше коренных жителей острова. Чем всё это закончится? Не знаю, но восставшие уже продержались значительно дольше и добились гораздо больших успехов, чем это было в моём времени. По крайней мере Пирс ещё живой, и даже Конноли, с которым у меня завязались нормальные дружеские отношения, не ранен и продолжает бодро бегать на своих ногах…

С ним мы и готовимся к завтрашнему утреннему вылету, отрабатываем маршрут и точки промежуточных посадок. Из-за ограничений по дальности и топливу придётся два раза садиться на вражескую территорию. Будем надеяться, что подобной наглости от нас никто не ждёт. Или просто не успеют среагировать. И мы успеем закупиться бензином и заправиться. Тут Джеймсу все карты в руки, как более или менее местному.

Груз в виде нескольких плотно набитых деньгами мешков уже уложен в пассажирскую кабину, и у самолёта выставлена охрана. Пулемёт решили не снимать, мало ли когда он может пригодиться? Поэтому сегодня провели с Джеймсом короткие учебные стрельбы. Патроны пришлось поберечь, потому и короткие. Правда, в небо для этого не поднимались, отстрелялся мой стрелок на земле по установленной в конце лётного поля мишени. Результат плачевный, но другого ожидать и не стоило. Попасть не попал, человек он сугубо гражданский и до этого момента оружие в руки ни разу не бравший, но зато принцип усвоил…

Да, с улицы у почтамта пришлось перелетать на прежнюю стоянку между зданием таможни и портом. С дедом-сторожем замирились. Здесь же по его подсказке нашли и масло, и запас горючего…

Ночь прошла спокойно, да в Дублине вообще последнее время спокойно. Это в первые дни на улицах вели бои, а потом столкновения сместились сначала на окраину, а затем и вовсе отодвинулись в дальние предместья. Потом немного прижали мародёров, и на этом всё, в городе стало тихо. Артиллерию, правда, пришлось всю переместить в порт. Потому что англичане только морем могут перебросить подкрепления своим войскам…

Ранним утром запустил и прогрел мотор, дозаправил самолёт. Здесь всё приходится делать самому, помощников у меня нет, да и доверить это дело я никому не доверю. Лучше уж сам. Так оно целее буду.

Дождался прибытия пассажира, запустился и взлетел. На улице штиль, ветра нет, поэтому взлетал сразу в нужном мне направлении, в сторону портовых складов. Самолётик лёгкий, манёвренный, моторчик хорошо тянет, мощности вполне хватает. Проскочили над портом в наборе высоты, покачал крыльями острову на прощание, и пошёл потихонечку над проливом, внимательно осматриваясь по сторонам.

Высоко решил не забираться, полутора тысяч футов вполне достаточно. Первую посадку наметили делать в Гудуике, Хейвене или Пембруке. Будем смотреть по обстановке. Можно было дотянуть и до Корнуолла, но там заключительную часть маршрута пришлось бы лететь над морем, а вот это уже опасно. А ну как топливо закончится, и куда нам тогда садиться? На воду? Даже не смешно. Будем надеяться, что нас там никто не ждёт и удастся прикупить бензин. Ну а если нашим планам в Уэльсе по каким-либо причинам не суждено осуществиться… Что ж, тогда с имеющимся у нас остатком мы всегда сможем вернуться в Ирландию. От Гудуика в Уэльсе до ирландского мыса Карнсар всего-то сто вёрст, а там и до Уэксфорда рукой подать…

Через час полёта впереди показалась береговая черта. Пока всё идёт по плану. Английских военных кораблей не видно. Посмотрим, что нас ждёт на берегу.

Характерный выступающий мыс Гудуика Заметили издалека и вышли прямо на него. Берег обрывистый, зато чуть дальше можно приземлиться. Хотя, сядем-ка мы неподалёку от Фишгарда. Там и поровнее, и сам городишко чуть побольше. Тут-то уж точно бензин есть.

После посадки я остался на охране имущества, а Джеймс отправился в город. На всякий случай проверил, хорошо ли снимается с креплений пулемёт и настроился на долгое ожидание. Садился-то я не на окраине поселения, а чуть подальше, милях так в двух. Для самолёта такое расстояние пустяк, а вот пешему почти час потребуется на его преодоление.

Тем не менее ровно через два часа вернулся на нанятой повозке мой пассажир. И вернулся не один. В сопровождении явно административных чинов посёлка. Но те просто удостоверились, что и кто к ним в гости пожаловал, зафиксировали, так сказать, для отчёта, но подходить ближе не стали. Похоже, догадались, кто мы и откуда. Ну а с другой стороны, ещё бы они не догадались – достаточно любому на Джеймса глянуть, и сразу всё становится понятно. Ну да ладно, не это главное. Главное, что бензин у нас есть. А доложат или не доложат, это уже вторично. Система здесь пока ещё достаточно неповоротливая, пока телеграфируют, пока там поймут да раскачаются, пока какое-то решение примут, отреагируют… Тут не час пройдёт и даже не день. Так что можно пока не дёргаться.

Выгрузили втроём жестянки с бензином, Конноли расплатился с ошарашенным всем увиденным возницей и кое-как выпроводил его вон. А я быстренько занялся переливанием бензина в бак. Всё не вошло, пришлось остаток загружать под ноги Джеймсу. Неудобно, места совсем для пассажира не осталось, но не бросать же бензин? Ничего, потерпит, никуда не денется. Пока заправлял, отправил его дальше по склону, разведать поле, проверить его на препятствия. Самому-то никак это не проделать было. Ну не оставишь же самолёт без присмотра?

Так что взлетели сразу же, как только бак заправил. Ну и потрясло нас, конечно, не без этого. Хорошо ещё, что поля здесь более или менее чистят от камней, на межи между полями их выкладывают. Попрыгать, конечно, попрыгали, тут же выпасы повсюду и скотина землю копытами повыбила, свои следы оставила, но благополучно разогнались и ушли в небо.

И была бы у нас по плану посадка в Корнуолле, если бы мы в самый последний момент не решили изменить маршрут, а следующим аэродромом посадки вместо окрестностей Плимута не выбрали Борнмут…

И здесь мы почти нарвались…

А всё самонадеянность наша подвела. Расслабились мы с Джеймсом после первой посадки, успокоились. Ну и решили маршрут срезать. Отклонились от первоначального плана. Перед взлётом карту глянули и разработанный маршрут немного подкорректировали… На два пальца правее по карте…

Зря я грешил на нерасторопность английских властей…

Сели-то мы без проблем, как всегда. Местечко для посадки, правда, подобрали с трудом. Очень уж тут леса много. Здесь же палка о двух концах. Вроде бы и лишние круги в небе нарезать нельзя, чтобы глаза англичанам не мозолить, и вот так вот сходу садиться на первую же подходящую вроде бы как поляну, где неизвестно что нас поджидает, тоже нельзя. Нужно искать золотую середину. Нашли, куда же мы денемся. Сели почти что в лесу. Но и побережье рядом, и до города буквально рукой подать. Обнаглели, короче…

Хорошо, хоть успели закупиться горючим и почти доставить его к самолёту. Только вот вместе с бензином Джеймс привёл и погоню. То ли своей ирландской физиономией кому-то там приглянулся совершенно в другом смысле, а не в том, в котором все сейчас подумали. То ли и впрямь оперативно сработала английская система.

Короче, сижу я на колесе и медитирую, расслабляюсь после полёта. Даже разморило на какое-то мгновение. А тут крики из-за деревьев заполошные, лошади выскочили, банки с бензином чуть ли из брички не выпрыгивают. Пока я пулемёт из креплений выдёргивал, погоня-то и нарисовалась. А страху-то я успел натерпеться за это весьма непродолжительное время… Думал, всё! Армия на подходе! Сейчас и закончится мой героический путь… И, главное, где? У чёрта на куличках!

Так что когда из-за леса выскочила точно такая же коляска с двумя констеблями, не считая кучера, конечно, я выпрямился, выругался от души во весь голос, сплюнул и спокойно дождался её приближения. Потом господа полицейские нам любезно помогли заправить самолёт и даже пустую тару загрузили в свою повозку. Ну, не захламлять же лес? И так же любезно отошли в сторонку, проводили нас и чуть ли руками на прощание не помахали. А всё почему? Да потому, что не пляшут дубинки супротив пулемёта. Только и всего. Ну и вежливость превыше всего. А иначе могли бы и упереться господа…

Попутно удалось узнать, чем это таким особенным мы привлекли к себе внимание… И тут всё просто. Моя персона продолжает оставаться в розыске. Особенно после недавних событий в Дублине, которые в Лондоне связали именно со мной. А ведь я никому своё настоящее имя не называл. Идентифицировали каким-то образом…

Взлетели, набрали высоту, помахали на прощание крыльями Борнмуту и в его лице всей Англии, плюнули сверху в задранные к небу головы опоздавших к моменту нашего взлёта каким-то конникам и взяли курс на Лилль. До него самого мы вряд ли дотянем, но нам же в ту сторону? В ту… Значит, спрямляем маршрут!

А там и до Кёльна рукой подать… Первое время я за ирландца сойду… Особенно с таким пассажиром за спиной… А дальше посмотрим…

Над Ла-Маншем безоблачное небо и ни одного самолёта ни с той стороны, ни с этой. Только небо, только чайки и… Вода! Редкие корабли внизу я не считаю. Да и что нам, крылатым, до копошащихся где-то далеко внизу водоплавающих? Ничего… Это я шучу так. Ну а как иначе-то? Взлетели ранним утром и с тех пор находимся в постоянном напряжении. Да ещё и посадки эти на неподготовленные площадки в ожидании повяжут нас или нет. А возня с пулемётом? То сними его с турели, то назад установи… А у него вес, между прочим, довольно солидный. А про обед мы с Джеймсом оба благополучно забыли… Откуда силы на всё взять? Вот и стараюсь сейчас всеми возможными способами отвлечься от выдающего рулады желудка, переключиться хоть на что-нибудь отвлекающее внимание от еды. Почему-то на память сразу вчерашнее ирландское рагу приходит… Которое мы благополучно сожрали на ужин. Ну или то, что под этим названием подразумевают… И что я бутербродов с собой не захватил? Сейчас бы кусок жареной баранины с хлебом… Свининка тоже хорошо бы пошла…

Идиотская стая птиц решила полюбопытствовать, а кто это тут летает? Свернули в мою сторону. И ведь забрались же на такую высоту, не поленились! И как я успел среагировать, дёрнуть ручку в сторону… Чудом разминулись… Весенняя миграция водоплавающих? Вожака нового нашли? Моментом все мысли о еде из головы улетучились. После такой встряски вообще не до посторонних мыслей стало, сосредоточился на управлении, на осмотрительности…

Сели под Лиллем. До самого города немного не дотянули, бензин закончился. Так что пришлось садиться на неработающем моторе и на первую же попавшуюся площадку. На поле.

Благо до города рукой подать, вот и отправился туда мой спутник добывать нам топливо и масло. Ну и для нас самих обещал тоже добыть что-нибудь питательное.

Вернулся не скоро, зато привёз всё обещанное, пока я развлекал регулярно навещающих меня любопытных местных жителей. Пока заправляли аппарат горюче-смазочными, Джеймс договорился с извозчиком и придержал его. Поужинали и решили никуда больше сегодня не лететь. Нужно дать организму отдых. Я по вполне понятным причинам остался у самолёта, переночую в кабине, а мой пассажир забрал груз и уехал в город, в гостиницу. Дело хозяйское…

Правда, переговорили с ним перед отъездом на волнующую меня тему…

– Джеймс, погоди минутку, не уезжай. Завтра мы уже будем в Германии, а мне там нежелательно появляться…

– Почему?

– А ты не забыл о том, что я русский подданный? И совсем недавно мы воевали с немцами?

– Нет, не забыл. Но не понимаю твоей тревоги. Мало ли кто когда с кем воевал? Неужели ты настолько досадил кайзеру, что теперь тебе нельзя в Германии появляться?

– Именно так, мой дорогой друг, именно так! Досадил, да так досадил, что кайзер меня своим личным врагом объявил…

– Об этом ты мне не рассказывал…

– Да повода не было. И было бы чем хвастаться.

– Вот тут ты не прав. Как раз есть чем гордиться. Не каждого в личные враги кайзера записывают… А за что, кстати, записали? Или это военная тайна?

– Да никакой тайны нет. Газеты об этом в своё время много писали. Я о бомбардировке Рейхстага сейчас…

– О-о! Так ты и в этом поучаствовал? Хотя, понимаю. После всех твоих фокусов в небе Дублина вполне можно поверить и в разгромленное здание парламента! Только я не понимаю, чего ты всё-таки опасаешься? Тебя что, в лицо все знают?

– Вряд ли. Но и исключать подобную возможность нельзя. Мало ли…

– Я тебя понял… Погоди-ка, я сейчас, – и Джеймс потянулся за саквояжем, щёлкнул замочком и вытащил какую-то папку. Развязал тесьму, достал и быстро просмотрел тоненькую пачку документов. – Вот оно! На-ка, сам посмотри!

– Это что? – взял в руку протянутую бумагу.

– Читай, читай, – а вид-то у Джеймса, что у того кота, налопавшегося хозяйской сметаны и благополучно улизнувшего от заслуженного наказания.

– Давай-ка ты сам прочитай, – вернул ему листок. – Ты же знаешь, что я с вашей письменностью совершенно не дружу.

– Это твой документ, подтверждающий личность, – И всё веселье мигом слетело с лица моего товарища. Он выпрямился, строго посмотрел на меня, дождался, пока я не проникнусь важностью момента и торжественно отчеканил. – Из него следует, что ты в данный момент являешься подданным новообразованного государства Ирландия! Поздравляю, гражданин! И выполняешь сейчас вместе со мной важное поручение нашего правительства…

– Что? – я даже растерялся от таких слов. Взял листок, вчитался, то есть, всмотрелся в напечатанный на машинке чёткий текст. А ведь здесь мои имя и фамилия совершенно другие. Симус Грэйди… Так что если никто меня в лицо не узнает, то и опасаться нечего? Так получается?

– И потом, – отобрал у меня бумагу Джеймс, – Мы с Германией не воюем, а как бы даже наоборот, будем выступать союзниками против Англии. Да и у вас война вроде бы как давно закончилась…

– Закончилась-то она закончилась, но, – растерянно протянул, ошарашенный свалившейся на меня новостью.

– Никаких но! – отрезал Джеймс. – Если не ошибаюсь, ваш царь в последнее время несколько пересмотрел свои взгляды на прежние союзнические отношения и договорённости? Дипломатия наука такая, непредсказуемая… Вчера вы с Германией были врагами, а кто знает, кем вы с ними завтра станете…

Бумаги аккуратно легли в папочку, папочка скрылась в саквояже. Который Конноли прихватил с собой. И уехал, оставив меня переваривать полученную информацию и переосмысливать свои дальнейшие планы в свете только что услышанного…

На утро проснулся от сдержанного гомона неподалёку и от какой-то непонятной вибрации на корпусе. Даже не от вибрации, а словно кто-то тихонечко так самолёт пошевеливает, потряхивает.

За ночь скрюченное в тесной кабине тело здорово затекло, мышцы ни в какую не желали нормально функционировать. Распрямиться сразу не получилось, пришлось помогать себе руками. Справился кое-как. Посидел какое-то время, пока хоть немного отошёл после ночёвки, заодно и огляделся вокруг. Любопытные горожане пожаловали. Хорошо хоть совсем близко ко мне не подходят, но ручонки свои шаловливые при себе удержать не могут. Тянутся они, ручонки-то, к самолёту, каждому своими лапами прикоснуться нужно, за крыло пальцами потрогать. Вот и покачивается бедный аппарат от этих прикосновений. Народу-то много…

Хорошо хоть дальше этих прикосновений дело не пошло. А то бы замучился потом дырки в плоскостях клеить.