Текст книги "Сеть для игрушек"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

На сцене стоял длинный стол, заставленный микрофонами. За ним сидели трое: мэр города Аксентий Невенгловский, главный редактор «Интер-вильских вестей» Рауль Кушпель и, наконец, Гор.

Мэр торжественно поднялся со своего места и голосом, привыкшим вещать с разных трибун, объявил:

– Дорогие сограждане! – (Из-под потолка зала по столу тут же ударили лучи прожекторов, и сбоку в проход перед сценой выкатилась тележка оператора со стереокамерой). – Мы собрались сегодня сюда, чтобы послушать известного журналиста господина Гора Баглая. Поводом для этой встречи, как вам известно, является публикация в городской газете его статьи, в которой речь идет об очень любопытных… гм… фактах, касающихся всех жителей нашего города. Признаться, я как мэр города колебался, прежде чем дать согласие на проведение этого мероприятия. И дело не в том, что в статье господина Баглая излагаются невероятные и, я бы сказал, фантастические вещи… Меня больше волновало другое: как вы, мои дорогие земляки, воспримете подобную информацию? В конце концов, мне стало ясно, что лучше сразу расставить все точки над "и", чем давать пищу для слухов и, я бы сказал, легенд, которые длительное время будут будоражить наш город, отрывая всех нас от повседневного выполнения важных задач… Разумеется, этот зал не может вместить все население нашего родного города, но, поскольку ведется прямая трансляция, то фактически нас с вами сейчас слышит каждый житель Интервиля… А сейчас я с удовольствием предоставляю слово господину Баглаю, который, надеюсь, разрешит все наши сомнения.

Он поклонился Гору и сел.

Главный редактор смотрел куда-то в потолок. Уши и лицо его были красными. Он, наверное, уже тысячу раз успел пожалеть, что подписал статью Гора в печать.

Гор вышел на край сцены и остановился, рассматривая зал. Потом сказал:

– Собственно говоря, речь моя будет совсем небольшой, так что не стесняйтесь, задавайте мне вопросы, господа. Можете делать это либо с места, либо в письменном виде – как вам будет удобнее. Вы можете прерывать меня без разрешения. Я хочу, чтобы сегодняшняя встреча прошла не как пресс-конференция, а как обычная беседа… Но для начала несколько слов. Я надеюсь, что все вы прочли мою статью. Я могу предположить, что вы жаждете каких-то фактических подтверждений того, что все описанное в ней – правда. Если это так, то мне придется разочаровать вас: к сожалению, у меня нет ни одного вещественного доказательства того, что мы с вами ежедневно подвергаемся воздействию геймеров…

– А стоило ли тогда вообще устраивать бурю в стакане воды? – крикнул кто-то с места из зала. – Может, все это вам приснилось после попойки в баре?

– Нет, не приснилось, – сказал Гор. – Все факты, изложенные в статье, мне удалось узнать, что называется, из первых рук. К счастью, среди геймеров нашелся один порядочный человек, имя которого по известным причинам я не буду оглашать. Он-то и рассказал мне о том, как и для чего нами манипулирует кучка негодяев.

Рик почувствовал, что у него начинают гореть уши. Ему даже показалось, что все косятся на него. Однако он постарался взять себя в руки и стал слушать дальше.

– Но дело, в конце концов, совсем не в этом, – продолжал со сцены Баглай. – Мою статью следует рассматривать как своего рода предостережение. Когда я задумывал ее, то был далек от мысли, что вы воспримете ее как руководство к действию, чтобы начать охоту на тех, кто посягнул на вашу свободу. Единственное, чего мне хотелось добиться этой публикацией, – так это того, чтобы вы осознали, насколько велика опасность, нависшая над нашим обществом. И последние события в жизни нашего города убедительно это доказывают. На ваших глазах, дорогие сограждане, наш город превратился в очаг преступности. Среди бела дня здесь убивают, насилуют и грабят. По ночам происходят таинственные разборки с применением оружия. И самое отвратительное заключается в том, что все эти бесчинства творят не какие-нибудь преступные элементы, а обычные, мирные граждане. Неужели ни у кого из вас ни разу не возникла мысль: а что толкает порядочного, законопослушного человека, воспитанного в духе лучших моральных устоев, нарушать законопорядок? Что заставляет человекаа убить собственного брата или надругаться над своей матерью? Что заставляет милых шестнадцатилетних девчонок становиться проститутками? Что побуждает юнца, только-только освоившего основы вождения, угонять машины и носиться на огромной скорости по городу, подвергая риску не только собственную жизнь, но и жизни окружающих? Что, наконец, заставляет нас с вами превращаться в животных?..

Он сделал драматическую паузу. Тот же голос из зала сказал в нависшей тишине:

– Ну, конечно, давайте теперь, валите все на этих самых геймеров!

– Нет, – с горечью сказал Гор, слепо вглядываясь в зал. – Я вовсе не стремлюсь приписать все наши беды и пороки только тайной деятельности геймеров. Но знайте и другое: даже тогда, когда мы совершаем такие поступки, которыми можно только гордиться, нет никакой гарантии того, что мы действовали осознанно. Потому что среди геймеров есть группа людей, которая работает на благо людей и которая понимает это благо как трансформацию плохих людей в людей хороших во всех отношениях… Они задумали великое дело, такие геймеры, но вся беда их в том, что они изменяют нас с вами помимо нашей воли. А мы с вами вовсе не хотим, чтобы нас изменяли, правда? Даже в лучшую сторону, даже из самых благородных побуждений!.. Так неужели мы с вами так запущены, что не можем изменить себя сами? И неужели мы с вами не найдем способа противостоять чужой воле, превращающей нас в подонков и тварей?..

Собрание зашумело так, что Гор вынужден был прервать свое выступление. В первых рядах вскочил кто-то знакомый Рику – кажется, это был Леб Штальберг – и завопил:

– Да вы что, не видите, что нас с вами дурят? Это же шизофреник, по которому психушка плачет!.. Эх вы, развесили уши, а этот писака нас за дураков принимает!..

Кто-то дернул Штальберга за полу пиджака, вынуждая сесть. Кто-то закричал: «Да тише вы, дайте же договорить человеку!». Мэр бесстрастно звонил в колокольчик, требуя тишины и одновременно что-то шепча на ухо главному редактору.

– Собственно говоря, именно такой реакции от вас я и ожидал, – сказал Гор. Даже с того места, где сидел Рик, было видно, как журналист бледен. – И это нормально. Чтобы просто представить себе, насколько серьезна опасность, которую представляют геймеры для общества, необходимо время. Ничего нельзя решать с бухты-барахты. Я призываю вас хорошенько подумать, прежде чем начать действовать…

– А как? – выкрикнул голос Вада Цурканова. – Как вы предлагаете действовать?

Гор простер в его направлении руку.

– Вот именно, – сказал он. – Вот именно над этим я и предлагаю вам подумать. Но действовать надо, и принимать хотя бы самые неотложные меры надо как можно скорее. Иначе мы так и никогда и не выпутаемся из-под чужого влияния… Есть один простой способ, который я могу предложить вашему вниманию…

Сейчас он будет рекламировать «заглушки», подумал Рик. Что-то не удовлетворяло его в выступлении Гора. В душе он ожидал, что журналист будет говорить о другом. Во всяком случае, если бы Рик сам выступал сейчас со сцены, он бы прежде всего рассказал о Контроле, а Баглай пока и словом об этом не обмолвился… Рик почувствовал, как его охватывает беспричинный страх.

Внезапно он понял, что пауза, которую сделал Гор, затягивается, и всмотрелся в фигуру журналиста. Тот стоял, потирая рукой лоб, словно забыл, зачем он здесь находится. Мэр и главный редактор с откровенным подозрением уставились на Баглая. В зале вполголоса переговаривались.

Вдруг Гор пошатнулся.

– Что вы здесь делаете? – каким-то скрипучим голосом громко осведомился он у сидящих в зале. – Какого дьявола вы здесь собрались?

В зале возникло замешательство. Часть зрителей облегченно засмеялась. Другие что-то возмущенно выкрикивали, перебивая друг друга. Мэр и главный редактор явно не знали, что делать, и ждали продолжения.

Рик привстал. Сомнений больше не оставалось. Геймеры решили вмешаться в самый последний момент.

Пока Рик колебался, стоит ли ему броситься к сцене, чтобы помешать геймерам превратить Гора во всеобщее посмешище, впереди него за несколько рядов в проход выскочил высокий человек и кошачьей, скользящей походкой направился к журналисту. Это был не кто иной, как Нид. Его правая рука покоилась под полой чересчур свободного пиджака, и Рик понял, что сейчас произойдет. Он рванулся вслед за Нидом, но было слишком поздно.

Рука Нида вынырнула из-под пиджака, и в ней оказался пистолет, казавшийся на расстоянии игрушечным и безобидным. Раздались еле слышные на фоне шума в зале хлопки, и Гор вздрогнул. На его рубашке появились и стали стремительно расплываться пятна вишневого цвета. Потом Баглай пошатнулся и рухнул лицом вниз со сцены, под ноги сидящим на первом ряду.

Люди шарахнулись от него в разные стороны так, будто журналист был чумным. На высокой ноте завизжала женщина. Все это доходило до Рика так, словно сквозь толщу воду. Будто плыл он на большой глубине, где все движения замедляются. Сейчас, кроме широкой спины Нида, он ничего больше не видел вокруг себя. В следующую секунду Рик прыгнул и ударил ногой эту ненавистную спину между лопатками. Нид нелепо взмахнул руками и головой и кубарем покатился по проходу, выронив пистолет.

Перепрыгнув через него, Рик оказался возле Гора. Глаза журналиста были широко открыты и глядели с недоумением в узорчатый потолок зала. Он был еще жив, когда Рик приподнял его голову. Губы Гора с усилием шевельнулись, и он прошептал, ловя ускользающим взглядом лицо Рика: «За-чем?»… Потом голова его упала набок, и черты лица мгновенно затвердели в гримасе непонимания.

Рик поднял голову. Мэр и главный редактор успели куда-то исчезнуть из зала. Нида, подняв на ноги и скрутив ему руки, вели к выходу откуда-то взявшиеся полицейские. Царила мертвая тишина, и в этой тишине Нид растерянно сказал: «Послушайте, я ведь не хотел его убивать. Как же так?.. Я не хотел, понимаете, не хотел!?». Люди со страхом и с отвращением смотрели молча на него.

Рик перевел взгляд на свои пальцы и увидел, что они испачканы кровью. Он оглянулся в поисках чего-нибудь, обо что можно было бы вытереть руки, но поблизости не было ничего подходящего. И тогда он понял, что именно он, а не Нид, повинен в смерти Баглая.

Глава 8

Внешне в городе вроде бы ничего не изменилось. Только реже почему-то стали убирать мусор, а все больше жгли его прямо во дворах, и горький, противный дым траурным шлейфом стелился над архитектурно безупречными зданиями, а сажа и копоть сыпалась в хрустальную воду фонтанов и оседала на изумрудной зелени скверов и парков. От этого дыма становилось тревожно, появлялось впечатление, будто город горит, и взгляд сам собой впивался в окна и балконы. Иногда бывало так, что виделся труп, висящий ногами вниз с балкона, но потом становилось ясно, что это сушится на веревке белье…

И еще на груди или на шее у прохожих висели специальные индикаторы, которые почему-то стали с самого начала называть Знаками, и если у кого-то Знак светился пугающим кровавым светом, то от такого шарахались подальше, потому что это означало, что его превратили в «игрушку».

Очереди у магазинов с каждым днем становились все больше и больше, хотя снабжение города не испытывало перебоев. Просто, как объяснили Рику, люди теперь старались как можно реже выходить на улицу, вот и запасались впрок продуктами и товарами первой необходимости.

И на каждом перекрестке теперь дежурили патрульные посты, а по ночам, кроме этого, спецотряды на бронемашинах объезжали город, готовые вмешаться в любую заваруху. Из-за того, что патрули останавливали для проверки всех подряд, движение транспорта на улицах города совершенно застопорилось, и ввиду бесконечных пробок было бессмысленно отправляться куда-то на машине.

Рик подошел к перекрестку Седьмой улицы и Десятого проспекта, и стал пересекать проезжую часть, заполненную автомобилями, под пристальным взглядом патрульного, торчавшего здесь, как инопланетное чудовище в своем бронекомбинезоне, в защитной каске, с автоматом наперевес и с огромной блямбой защитного генератора на груди. Другие патрульные не торопясь шли вдоль вереницы машин, нагнувшись, чтобы видеть людей, сидевших внутри. У матово-синей «астры» они вдруг остановились и, как по команде, вскинули автоматы. Один из полицейских резко распахнул дверцу и выволок из машины молодого парня, Знак которого пылал багровым цветом. Парень дернулся, пытаясь куда-то бежать, но его сбили с ног, прижали к асфальту лицом и надели на него специальные наручники с «заглушкой». Через несколько секунд парень поднял голову и растерянно уставился на патрульных. Бежать он уже никуда не пытался, но его продолжали держать. Тем временем, на полицейском фургоне, стоявшем прямо на тротуаре, с бешеной скоростью завертелась антенна пеленгатора, и было видно, как сидящий рядом с водителем офицер, прижимая к губам коробочку рации, стал что-то быстро говорить. Взгляд его был устремлен на иглу сорокаэтажного здания в трех кварталах отсюда, и вскоре Рик увидел, как над иглой вывалился из низких облаков вертолет, казавшийся отсюда игрушечным. Он несколько раз облетел иглу по кругу, словно примеряясь, а потом из него полыхнуло беззвучным огнем, и на месте одного из окон последнего этажа небоскреба возникло черное пятно, полетели какие-то обломки, а потом чья-то крошечная фигурка вывалилась, мотая руками, как кукла, и понеслась к земле вслед за обломками, словно стремясь во что бы то ни стало догнать их…

Патрульные отпустили парня и ободряюще похлопали его по плечу: мол, не бери в голову, приятель, езжай своей дорогой…

Рик свернул на проспект и, обогнув очередь к дверям булочной, которая причудливым узором вилась поперек тротуара, вошел в бывший компьютерный магазинчик, где теперь торговали только Знаками и «заглушками». Выбор был небольшим по существу, но разнообразным по форме. «Заглушки» были изготовлены в виде кулонов, брелков для ключей, дамских сережек, массивных перстней и витых браслетов. Были «заглушки», вмонтированные в часы и в портсигары, в зажигалки и даже в бумажники. Знаки тоже не отставали от «заглушек» причудливостью геометрических форм и расцветкой.

Посетителей здесь было мало. Две домохозяйки обсуждали преимущества круглого Знака по сравнению с треугольным, а в углу, чуть ли не водя носом по стеклу прилавка, плюгавенький старикашка изучал ассортимент «заглушек». Женщины неодобрительно косились на него, не прекращая своего разговора, и, подойдя ближе, Рик услышал, как одна из них другой сказала:

– Вот такой же старый пердун пытался меня недавно пощупать! Еду я в подземке, и вдруг чувствую – меня кто-то лапает!.. Представляешь?

– Да ты что! – с интересом воскликнула ее спутница, цокая языком.

– Оглядываюсь по сторонам: никого рядом нет, только женщины да вот этот… пенек! Сначала я никак не могла понять, в чем дело, а потом смотрю – а Знак-то у него красный, как нос у Деда Мороза. Ах, вот в чем дело, думаю, разворачиваюсь – да как дам по морде старикашке!..

– Да ты что? – еще с бульшим интересом спросила спутница. – Так прямо и по морде?..

Рик повернулся и пошел к выходу.

Где-то в районе Двадцатой улицы раздались выстрелы, и вскоре в том направлении пролетела, въехав одной парой колес на тротуар, патрульная машина, в кузове которой сидели антигеймеры, держась за стволы карабинов-парализаторов…

У вокзала царила обычная суматоха, и семей, покидавших Интервиль со всеми пожитками, здесь заметно прибавилось, хотя до всеобщей эвакуации дело пока не дошло. Туристов в город приглашать давно перестали, и, судя по всему, недалек был тот момент, когда в город вообще перестанут пускать кого бы то ни было. Поэтому поезда прибывали полупустыми, а отправлялись переполненными, и люди вынуждены были дежурить в очередях у билетных касс по несколько суток. Полиции на вокзальной площади тоже было больше, чем где бы то ни было в городе.

Тем не менее, междоусобная война между геймерами за прошедшие полгода не только не прекратилась, но с каждым днем набирала обороты. Трудно было сказать, кто над кем одерживает верх, и только выпуски новостей, транслировавшиеся каждые два часа по городскому стереовидению, все больше напоминали собой сводки о боевых действиях. Бывали дни, когда в Интервиле гибло больше людей, чем в автомобильных катастрофах за месяц в какой-нибудь европейской стране…

Конечно, в такое время разумнее было бы сидеть в четырех стенах и не высовывать на улицу и носа. Особенно это касалось Рика, но после смерти Гора Баглая он уже ничего не боялся. Сидеть в безопасности у стереовизора для него было просто грешно. Нужно было продолжать кампанию против Воздействия, начатую публикацией в «Интервильских вестях». Именно поэтому Рик числился скромным лаборантом в лаборатории по исследованию Воздействия, созданной решением мэрии для научного обеспечения борьбы с геймерами. Никто так и не узнал, что геймером, которого упоминал на памятной пресс-конференции Баглай, является он, Рик Любарский. Возможно, об этом догадывались его бывшие друзья-"корректоры". Может быть, они даже считали его предателем, но никаких карательных мер к нему почему-то не предпринимали. А может быть, просто был у Рика невидимый ангел-хранитель, который оберегал его всегда и везде – поединок в подвале аптеки красноречиво свидетельствовал об этом – и Рик безуспешно ломал голову, пытаясь догадаться, какую роль ему уготовили те, кто задает правила в незримой Игре…

Лаборатория, которую возглавлял Лент Талбанов (кстати, назначение его произошло не без влияния Рика), находилась на тихой и уютной Тридцать Девятой улице. Располагалась она в одном из особняков, которых тут было множество. На воротах не было никакой вывески, но вход на ее территорию охранялся патрульным постом, вооруженным до зубов.

На этот раз пропуск Рика охранники разглядывали особо тщательно. Из газет Рик уже знал, что ночью группа неизвестных пыталась проникнуть на территорию лаборатории, и охрана была вынуждена вступить с ними в перестрелку. Стены лаборатории до сих пор были забрызганы какими-то темными пятнами и испещрены выбоинами от автоматных очередей. Поэтому Рик не дергался, а терпеливо ждал, пока его документы не изучат с помощью сложнейшей контрольной аппаратуры.

Лаборатория была небольшой, но функционировала и днем, и ночью на полную мощность. Где-то в глубине здания раздавалось интенсивное гудение, время от времени по коридорам пробегали сотрудники в синих халатах, а в подвале с методичностью гаубичного орудия бухал тяжелый штамповочный пресс.

Лент был один в кабинете, когда Рик вошел к нему без стука. Он оторвался от компьютерного экрана и сначала не узнал Рика, но потом выражение его недоверчивых глаз стало еще более сердитым, чем прежде, и он воскликнул:

– Рик! Проходи, проходи, не стой на пороге!.. Как хорошо, что ты пришел!

Рик сел напротив него в кресло и огляделся.

– Здравствуй, Лент, – сказал он. – Ну, как дела? Много «заглушек» уже выпустил?

Лент насупился.

– Много, – серьезно сказал он. – Если подсчитать, то на каждого жителя Интервиля уже приходится по две с половиной штуки. Только все это зря, Рик, и ты сам это видишь.

– Да уж вижу, – сказал Рик. – Если бы каждый человек в городе был защищен, то прекратились бы бесконечные убийства и разборки… Только люди почему-то не желают приобретать защитные генераторы. И какому идиоту пришла в голову мысль продавать их за деньги, а, Лент?

– Как будто ты сам не знаешь, – хмуро покосился на него Талбанов. – Как же отцы города могли упустить такую доходную статью для городского бюджета? А в результате покупают в основном Знаки – они же дешевле – а «заглушки» считают дорогим, и, что самое главное, ненужным удовольствием… К тому же… вот, посмотри-ка…

Он порылся в ящике стола и швырнул на стол перед Риком Знак, налитый краснотой, как воспалившийся прыщ. Рик повертел его в руках с недоумением.

– Не понимаю, – немного погодя признался он, с подозрением глядя на Лента. – Ты что, под Воздействием?..

Талбанов мрачно ухмыльнулся.

– Это не Знак, – сообщил он. – Подделка, изготовленная кустарно-самодельным способом… Работает от солнечных батарей и неопровержимо доказывает, что носитель сего, согласно известному закону, не может быть привлечен к полной ответственности за противоправные действия. Теперь понял?

Рик выругался. Еще в самом начале эпохи гласности городская дума единогласно приняла закон «О жертвах преступного использования компьютерно-психотронных средств для управления людьми». Первоначальная посылка, побудившая депутатов к обсуждению этого вопроса, была, на взгляд Рика, в целом справедливой. Действительно, разве можно было отныне считать человека, нарушившего закон, преступником, если он был лишь марионеткой в чужих руках? Именно для того, чтобы распознавать, отдавал ли обвиняемый отчет в своих действиях или находился под Воздействием, и были учреждены специальные индикаторы психотронного излучения – Знаки. Конечно, это не снимало с человека всей вины, потому что каждый гражданин имел возможность приобрести так называемую «заглушку», чтобы защитить себя от пагубных лучей, но, как правило, правонарушитель отделывался испугом в виде незначительного штрафа.

Значит, теперь в чью-то хитрую голову пришла мысль, что и Воздействие можно выгодно использовать. Цепляешь себе на грудь такой вот фальшивый Знак, берешь дубинку и идешь ночью крушить витрину соседнего магазина. Или грабить прохожих – это уж кому что больше нравится. А в случае, если тебя задержат с поличным, предъявляешь поддельный индикатор – и ты снова свободен. Кто там будет разбираться ночью, настоящий это Знак или подделка?.. Не поймали – значит, ты обогатился. Поймали – ничего страшного, сойдешь за игрушку!..

– М-да, – пробормотал Рик, возвращая Талбанову «Знак». – Страшная штуковина. Что же это за сволочи такие находятся, которые из всего стремятся извлечь пользу для себя?

– Ты кого имеешь в виду: тех, кто изобрел и тиражирует эту фальшивку, или тех, кто ею пользуется? – ехидно осведомился Лент.

Рик вскочил и забегал взад-вперед по тесному кабинету. Лент был прав. Чем больше хорошего делаешь для людей, тем упорнее они мешают тебе в этом… Не удивительно будет, если когда-нибудь общество ополчится на тех, кто поставил себе целью нейтрализовать геймеров. Будут жить, как прежде, и не видеть особого зла в том, что кто-то невидимый управляет всеми их поступками… Какая разница, скажут. Что мы выиграем от того, что нами не будут править геймеры? Свободу личности? Плевать мы на нее хотели, лишь бы было что есть-пить да крыша над головой! Да чтобы жили, как все…

– Проклятье! – воскликнул Рик, усаживаясь опять в кресло. – Знаешь, Лент, у меня все чаще появляется ощущение, что мы делаем что-то не так. Где-то мы опять ошиблись. Наверное, переоценили сознательность наших сограждан… Уже почти полгода прошло, а ведь существенных сдвигов, как не было, так и нет. Топчемся мы на одном месте, Лент, а геймеры как делали из людей «игрушек», так и продолжают делать!.. Полиция, по большому счету, ничего противопоставить этим сволочам не может… Бьет только по хвостам, со своими пеленгаторами – тем более, геймеры научились быстро менять позицию…

– Да нет, кое-чего мы все-таки добились, – сердито сказал Талбанов. – Вот сейчас физиологи наши бьются над решением проблемы имплантации «заглушек» в тело человека, и если это удастся, то каждый будет защищен гораздо надежнее, чем сейчас. «Заглушку»-то можно ведь и потерять, и снять на время, а тогда уже – никуда не денешься…

– Интересно, – ядовито заметил Рик, – как это вы уговорите людей, чтобы они позволили имплантировать в свое нутро какую-то электронную штуковину?.. Ты представляешь, какую лавину слухов породят подобные операции, несмотря на всю вашу пропаганду и рекламу? Наверняка многие скажут: еще чего, не дам я себя уродовать!.. Не то потом умрешь, а от чего – неизвестно!.. Нет, Лент, это тоже не выход.

– А в чем, по-твоему, выход, Рик?

Рик помолчал. Над этим он сам ломал голову вот уже много бессонных ночей подряд.

– Я пришел к выводу, – наконец, признался он, – что любое зло надо выжигать с корнем. Надо лишить геймеров самой основы их пакостной деятельности. А для этого надо уничтожить тот кит, на чем основывается геймерство, – Сеть.

Лент с удивлением воззрился на него.

– Сеть? – переспросил он. – Ты думаешь, это возможно? Но каким образом? Не собираешься ли ты приобрести у какой-нибудь ракетной державы десяток баллистических ракет, чтобы ахнуть сначала по спутникам, а потом – по местам, где могут находиться психотронные станции? Кстати, в этом случае для начала неплохо было бы выяснить, где же все-таки располагаются эти станции и какие именно из космических спутников Земли – а их в настоящее время десятки тысяч – входят в систему Сети. Что молчишь?

– Дурашка, я же не сказал тебе, что у меня есть готовый рецепт. Если у тебя есть время, давай это обмозгуем, хотя бы чисто теоретически… Одна голова – хорошо, а две головы…

–… это уже генетическое уродство, – мрачно закончил вместо него Лент. – Ну, давай, предлагай… Полчаса у меня найдется, чтобы камня на камне не оставить от твоих сумасбродных идей.

Через два часа они сидели, отупело уставившись друг на друга. По всему кабинету в беспорядке были разбросаны исписанные формулами клочки бумаги, а компьютер чуть ли не дымился от перегрузки. Сначала еще им пытались мешать какие-то головы, которые просовывались в дверь с робкими просьбами подписать какие-то бумаги, но потом Лент, разъярившись, послал всех «к чертям собачьим», запер дверь на ключ и отключил визор.

Итог этих двухчасовых бдений был плачевным. Ничего они так и не придумали. Сначала сразу же возник вариант с массированным ударом по геймерам их же оружием – психотронным излучением. И они даже, как два идиота, некоторое время старательно обсасывали эту возможность со всех сторон, пока Рик не спохватился: «Господи, о чем мы с тобой толкуем?! Они же и раньше были защищены „заглушками“… во всяком случае, „корректоры“ – об этом я сам в свое время позаботился, дурак!.. А уж теперь-то, когда генераторы защитного поля продаются на каждом углу, и подавно Воздействие на них не распространяется!»… Все прочие идеи, как-то: создание в городе во всем диапазоне пси-частот сети устойчивых помех, полная изоляция Интервиля от связи с внешним миром и даже тот самый первоначальный вариант с уничтожением космических спутников – браковались ими постепенно, но окончательно и бесповоротно, по мере их обсуждения.

Тупик. Самый настоящий тупик. Оставалось только сокрушенно развести руками и расстаться несолоно хлебавши.

А через три дня поздно вечером Лент Талбанов вызвал Рика на связь и сообщил, что все гениальное – просто.

– Я сейчас приеду к тебе, – сказал Рик.

– Нет уж, лучше я к тебе, – возразил Лент.

– Но это опасно, – сказал Рик. – Ты у нас фигура видная, в отличие от меня, не исключено, что за тобой будут следить…

– Да, тут у меня одного типа разоблачили, на геймеров работал, – сказал Талбанов. – Этакий лазутчик в стане врага. Больших секретов разнюхать и передать своим он никак не мог, но гарантий, что он был один, нет… Поэтому, в интересах дела, будет безопаснее, если все-таки встретимся у тебя, Рик. Буду через час.

И экран визора погас.

Видимо, инженеру удалось придумать что-то стуящее, раз он настаивал на личной встрече. Талбанов не доверял средствам связи. Он не раз утверждал, что от подслушивания при нынешнем уровне развития компьютерной техники стопроцентной защиты нет.

Когда до конца упомянутого Лентом часа оставалось минут десять, Рик не выдержал. У него от волнения даже стало дергаться правое веко… Эх, жаль, Шлема со мной нет, думал он. Можно было бы подстраховать Лента – на всякий случай… Он не знал, на чем приедет инженер – но не на патрульной же бронемашине! – и от этого еще больше нервничал… Он обшарил биноклем, оснащенным инфракрасной приставкой, все окна в здании на другой стороне улицы, но ничего подозрительного там не обнаружил.

Тем не менее, Рик достал из-под дивана компакт-автомат, который достался ему в качестве трофея во время схватки в подвале аптеки, и спустился вниз. Выйдя из подъезда, он перешел на противоположный тротуар, где занял такую позицию, чтобы можно было одновременно следить за обеими сторонами улицы, не вертя головой. Автомат он спрятал за пазухой так, чтобы можно было выхватить его, не теряя ни секунды. В глубине души Рик понимал, что едва ли сможет что-нибудь сделать, если Лента ждет засада, но и пассивно ждать не мог. Надейся на лучшее, но готовься к худшему – этот принцип он давно взял себе на вооружение…

Начал накрапывать мелкий дождь, и сразу похолодало. Дыхание превращалось в облачко пара у рта, но Рику было жарко.

Две минуты до назначенного Талбановым срока.

По влажному асфальту засвистели шины. Рик напрягся, но серый «альбатрос» пулей промчался по улице, не останавливаясь. Нервы, подумал Рик. Нервы… Ему невольно вспомнился один анекдот, который так нравился Аверу Гунибскому: муж задерживается допоздна неизвестно где. Молодая жена в слезах жалуется своей матери: «У него, наверное, есть другая женщина!»… А мать успокаивает ее: «Ну зачем ты сразу подозреваешь самое худшее? Может, он просто попал под машину!»…

Рик огляделся. Слева, метрах в пятидесяти, к нему направлялась женщина с черным лохматым псом, который бежал без поводка, деловито обнюхивая углы домов и стволы деревьев. Справа приближался мужчина в темном плаще, и Рик до рези в глазах вглядывался в него, пока не убедился, что его Знак не светится красным огоньком. Из здания, у которого он стоял, вышли двое, закурили и не спеша направились навстречу мужчине. По тротуару мимо дома Рика шли, беззаботно хохоча, две девицы… Все было в порядке. У всех этих людей были Знаки, которые свидетельствовали, что «игрушек» среди них нет. Рик расслабился и перенес тяжесть тела на правую ногу.

Из-за угла, метрах в пятидесяти, на улицу вылетел автомобиль неразборчивого цвета и подлетел к тому подъезду, который Рик покинул несколько минут назад. Сначала Рик подумал, что это вернулся тот самый «альбатрос», но на тротуар выбрался полицейский, державший руку на рукоятке пистолета, а вслед за ним показался знакомый сухощавый силуэт. Это был Лент.

Молодец, ездит под охраной, одобрительно подумал Рик, пересекая улицу. Что-то темное мелькнуло рядом с ним и стремительно бросилось к машине. Это была та самая собака, которую выгуливала женщина. Пес обежал полицейского, ткнулся носом в ногу Лента и дружески замахал хвостом. «Джерри, ко мне!», позвала повелительно женщина, остановившись на тротуаре, но пес сделал вид, что не слышит ее.