Текст книги "Сеть для игрушек"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

Глава 2

– Послушайте, Любарский, – миролюбиво сказал Эбзеев. – Вы себе-то самому верите?.. Вот уже в который раз я делаю вам одно простое и весьма выгодное – причем для нас обоих – предложение, а вы который раз начинаете валять дурака. Если вы не согласны, то так и скажите, и тогда я уйду, чтобы не отнимать понапрасну вашего драгоценного времени. Вы никак не можете уяснить одну простую истину: мы – деловые люди, и действуем в соответствии с международными правилами. У вас есть, скажем так, один товар, который нас очень интересует, и который мы готовы купить – за очень приличные деньги, заметьте. Между тем, я торчу у вас уже почти час, а вы пускаетесь в ненужные и, я бы сказал, даже опасные расспросы…

– Да, – согласился Рик, отхлебывая остывший кофе, – вы в самом деле торчите у меня слишком долго для делового человека. Но я не могу пока понять, что вам от меня надо и почему вы обратились именно ко мне.

– Ну вот, – с некоторой обидой сказал Эбзеев, и белесые ресницы его опустились, свидетельствуя о том, что их владелец безмерно скорбит о людской тупости. – Опять вы за свое, Любарский… Поймите, наконец, что нам глубоко наплевать на то, как вы используете те знания, которыми владеете. Мы никогда не стремились уточнить, для чего это нужно лично вам: чтобы безнаказанно грабить банки или чтобы развлекаться порнографией, или еще для чего-нибудь… Единственно, чего мы хотим, это – чтобы вы поделились своими знаниями с нами. И все. И после этого ни мы вам не будем доставлять беспокойства, ни, уж тем более, вы – нам.

– А почему, собственно, вы думаете, что я использую Шлем для того, чтобы грабить или насиловать? – спросил Рик. – Что, по-вашему, у геймера нет и не может других целей?

– Может, может, – с легкой досадой отмахнулся Эбзеев. – Разумеется, может!.. Только нас все это не интересует, господин Любарский. Нас вообще не интересует все, что относится к сфере этики и морали. Это вы понимаете?

– Понимаю, – заверил Рик, допил кофе и поднялся, чтобы поставить чашку с остатками кофейной гущи в раковину.

Мимоходом посмотрел в окно, за которым брезжил рассвет. Улица была пуста, только у самого перекрестка на тротуаре, держа руки в карманах брюк, околачивался мужчина в черном костюме, белой рубашке и с галстуком-"бабочкой" на шее. Чуть поодаль, по другую сторону парадного, был припаркован к тротуару роскошный аляповатый «дукс» с откидным верхом.

Рик вернулся за стол и внимательно оглядел своего собеседника.

Эбзеев появился на «запасном аэродроме» Рика полчаса назад. Держался он с предельной вежливостью, но визит его Рику очень не понравился.

И, прежде всего, потому, что Эбзеев, намекая на свою причастность к неким «деловым кругам», предложил ему за очень «приличную цену» продать этим самым кругам пароль доступа в Сеть. Можно было, конечно, всячески обманывать себя разными предположениями о том, представителем каких именно кругов является ночной – а точнее, предрассветный – визитер, и, не мудрствуя лукаво, продать пароль. Можно было особо не упираться, потому что отказ ничего, в сущности, не изменит: ведь стуит мафии (а в том, что Эбзеева послали сюда гангстерские синдикаты, Рик уже не сомневался) выйти на любого из тех геймеров, что занимаются этим подпольным ремеслом ради денег, – и сделка состоится. Разногласия могут возникнуть лишь по поводу цены «товара»…

И все-таки Рик тянул время, потому что ему очень не хотелось быть непоследовательным. Стоило ли потратить столько времени, нервов и сил, чтобы в одночасье перечеркнуть все плоды своего труда? В том, что все полетит к чертям, Рик был уверен, потому что не для того бандитам нужна «отмычка» к кодам Сети, чтобы накормить голодных и дать кров обездоленным. И, возможно, не для того, чтобы поправить собственное финансовое положение – это можно сделать и более традиционным для мафии путем… Нет, судя по всему, на этот раз гангстеры решили захватить власть в свои руки. Это стремление всегда было присуще криминальным группировкам: в конечном итоге, деньги для них – только средство, чтобы править и господствовать над другими…

Положение, однако, казалось почти безвыходным. Эбзеев и его люди прочно сидели на хвосте у Рика, и не приходилось сомневаться в том, что, независимо от того, продаст он им пароль или нет, его собираются прикончить. Причем расправа будет быстрой, но эффективной.

– Интересно, как вы нашли меня, – проговорил вслух Рик, наливая себе еще одну чашку (мозг после бессонной ночи требовал постоянного стимулирования).

Эбзеев усмехнулся и поглядел в окно.

– Ничего интересного в этом, поверьте, нет, – сказал он. – Просто у нас много своих людей в самых… э-э… разнообразных сферах…

Рик в этом тоже не сомневался. Равно как и в том, что мафиози успели не раз побывать во время его отсутствия на этой квартире, пытаясь найти возможные записи. Тайник они, конечно же, наверняка обнаружили, но тогда он был пуст…

– Ну хорошо, – сказал Рик. – Давайте-ка совместными усилиями еще раз уточним общую диспозицию. По-моему, вы полагаете, что я занимаюсь чем-то таким, что было бы полезно и для вас. Но ведь я – всего лишь любитель в этом деле. Может, вам лучше обратиться к профессионалам? И что будет, если я скажу вам, что вы вообще принимаете меня за кого-то другого и что весь наш разговор – досадное недоразумение?

Эбзеев похлопал задумчиво ресницами, потом скептически осведомился:

– Вы себе-то верите, господин Любарский? Если даже это так, то поверьте мне на слово: мы никогда не ошибаемся. И за счет этого до сих пор живы и решаем все свои вопросы… Разумеется, вы вправе отказаться от сделки, и тогда я уйду, но я бы очень не советовал вам отказываться…

Так-так, подумал Рик, обычный набор: сначала попытка подкупа, потом шантаж, потом битие физиономий и наконец – выстрел наемного убийцы в затылок… Эти методы нам отлично известны.

– Сколько у меня есть времени на размышления? – поинтересовался Рик. («Играть – так играть… Помнится, в свое время, кажется, Клур мне говаривал: у деловых людей не принято соглашаться с ходу»).

Эбзеев неторопливо поднялся со стула и прошелся по кухне. Хорошо подогнанный по его фигуре костюм слегка топорщился в районе подмышек.

– Вообще, – сказал он, изучая неказистый интерьер, – вы мне нравитесь, Рик – если позволите мне такую фамильярность. Поверьте, мне приходилось иметь дело со многими людьми. Среди них были и умные трусы, и тупые смельчаки, но мало кто из моих собеседников вел себя так самоуверенно, как вы. Вам что, совсем не страшно умереть? Допускаю – в том случае, если вы – тупой смельчак… Может быть, вам наплевать на своих близких: жену по имени Рола и дочку по имени Катерина? Тоже возможно – если вы умный трус. Но я все-таки научился немного разбираться в людях, и я знаю, что вы не относитесь ни к одной из названных мною категорий. Тогда в чем же дело? Почему вы тщитесь упорствовать и надувать щеки? Почему вам совсем не страшно, а, Рик?

– А вам? – неожиданно для себя самого осведомился Рик. – Вы ничего не боитесь, господин Эбзеев? Вам не страшно, что вы пытаетесь шантажировать человека, который кое-что может и умеет, в отличие от обычных смертных? Ведь достаточно мне пошевельнуть, как говорится, пальцем, и не только вас, но и ваших подручных, которые дежурят внизу, буквально растерзают на куски – причем голыми руками, а это страшнее выстрела в упор…

– Нет, – сказал Эбзеев, – я не боюсь. Для того я и нахожусь здесь, чтобы не дать вам пошевелить пальцем. И, кстати говоря, мои люди дежурят не только внизу, но и за дверью – это я на всякий случай, чтобы у вас не возникало лишних соблазнов. По этой причине времени на размышления я вам дать никак не могу. Мне нужен ваш окончательный ответ сейчас…

Кто сейчас может работать в Сети? Вел? Едва ли: обычно в это время после ночных бдений он уже видит десятый сон… Ден Теодоров? Возможно, но Двадцать Девятая улица – не его сектор… Кто же? Кто может сейчас прийти к тебе на помощь? Думай, Рик, думай!..

– Кстати, а вы не хотите для начала убедиться в том, что тот товар, который вы так жаждете приобрести, действительно то, что вам нужно? – спросил Рик, пытаясь выиграть время.

– Нет, не хочу, – немедленно откликнулся Эбзеев. – Поверьте, мы уже достаточно осведомлены о… тех возможностях, которые предоставляет ваш товар. Теперь для нас главное – получить небольшую дополнительную информацию…

– А как вы убедитесь в том, что я не обманываю вас? – спросил Рик, заранее зная ответ на свой вопрос.

Эбзеев усмехнулся.

– Есть множество способов, господин Любарский, – с издевкой сказал он. – И самый простейший из них – это передача информации по любому средству связи своим людям. А потом останется только подождать чуть-чуть, пока не придет соответствующее подтверждение. – Он взглянул на часы. – Итак? Делайте свой выбор, Рик, а то у меня на вас остается мало времени…

– Я уже решил, – сказал Рик и выплеснул раскаленный кофе из своей чашки в лицо Эбзееву. Тот скорчился в кресле, обхватив лицо руками, но уже в следующий момент в руке его оказался сверкающий никелированной рукояткой пистолет.

Рик толкнул стол на гангстера, а сам упал вбок. Раздался негромкий выстрел, и пуля разнесла окно на мельчайшие осколки. Рик дернул Эбзеева за ногу, и тот рухнул вместе с креслом на пол, но пистолета так и не выпустил. Спасало лишь то, что стрелял он практически вслепую. Пули, выпущенные веером, продырявили холодильник и рикошетом отразились от стен. В следующее мгновение Рик ударил стулом по руке с пистолетом и навалился на Эбзеева сверху, пытаясь провести болевой прием.

– Не двигаться! – услышал он чью-то команду сзади и оглянулся. На пороге кухни стояли двое в таких же костюмах, как у Эбзеева, с пистолетами наизготовку. На их лицах прямо-таки была написана готовность открыть огонь без промедления.

Рик подчинился. Эбзеев выбрался из-под него и из-под обломков мебели и не торопясь привел себя в более-менее сносный вид. Потом аккуратно прицелился и ударил носком ботинка Рику под ребра. Боль скрутила все внутренности огнем, и Рик, скорчившись, ткнулся носом в пол.

– Пора кончать с ним, шеф, – сказал один из громил.

– Не учите хоть вы-то меня, – кисло огрызнулся Эбзеев, вытирая носовым платком пиджак. – Ваше дело – подстраховать меня, а вы заявляетесь через полчаса после того, как этот ублюдок напал на меня!.. – Он повернулся к Рику. – Вставайте, Любарский, мы отвезем вас к вашей жене.

Шатаясь от боли, Рик кое-как поднялся на ноги.

– Сволочи! – просипел он. – Неужели вы посмеете сделать это?

– Еще как! – ухмыльнулся гангстер. – Мы привыкли держать свое слово… В машину его! – приказал он своим подручным, и Рика схватили с двух сторон и не очень-то бережно поволокли через гостиную к выходу.

И тут входная дверь распахнулась, и на пороге возникли еще двое мужчин в черных костюмах. Одного из них Рик сразу узнал. Это был тот молодой человек, что отирался на тротуаре у перекрестка. Руки у мужчин покоились в карманах, а шляпы были надвинуты на глаза.

– Какого черта вы приперлись сюда, болваны? – прошипел Эбзеев, и это были его последние слова.

Мужчины выстрелили несколько раз, не вынимая рук из карманов пиджаков. Державшие Рика субъекты, не издав ни звука, рухнули замертво, а Эбзеева отнесло к стене. Голова у него была размозжена пулей.

Мужчины одинаковым движением сдвинули по-ковбойски шляпы на затылок и одновременно подмигнули Рику.

– Ты в порядке, Рик? – заботливо спросил один из них. На правой щеке у него красовался старый шрам от ножевой раны.

– В порядке, – сказал Рик. – Это ты, Мит?

– А кто же еще? – усмехнулся второй.

– Я так и понял, – сказал Рик. – На тебя у меня была последняя надежда, спасибо, брат.

– Ладно, чего там, еще сочтемся, – сказал устами одной из «игрушек» невидимый Мит, которого среди геймеров звали Ковбоем за залихватский нрав. – А что мне делать с этими?

– Только не надо больше крови, Мит, – попросил Рик. – Главное, чтобы они ничего не вспомнили.

– Будет сделано, – сказал Мит устами одной из «игрушек», после чего оба мужчины повернулись кругом на каблуках, как заправские солдаты, и исчезли за дверью.

Пора было покидать «запасной аэродром», который на этот раз оказался таким негостеприимным.

Рик взял из тайника сумку со Шлемом и тщательно затворил за собой дверь квартиры.

Через несколько кварталов, на Тринадцатом проспекте, знакомый Рику «дукс» стоял, уткнувшись расквашенным носом в фонарный столб. Сила удара была такой, что капот машины был как бы разрезан пополам. Около машины мигали вспышки Дорожного патруля, и дюжий полицейский разгонял кучку зевак. Санитары укладывали в фургон «Скорой помощи» носилки, накрытые болотного цвета простынями. Из-под одной простыни свешивалась нога в узком черном ботинке, с носка которого капала кровь.

Судя по всему, Мит совместил приятное с полезным. Будучи «плейбоем», он заставил людей в «дуксе» устроить скоростные гонки по городским улицам, и, как и следовало ожидать, очень скоро водитель – не тот, который сидел за рулем и которого теперь должны были доставить в морг, а Мит – не справился с управлением. Обычное дело для Интервиля. И едва ли стоит упрекать за это убийство Мита, потому что он скажет: «Ты же сам просил меня сделать так, чтобы они ничего не вспомнили. Будь спок, старина, эти уже ничего никогда не вспомнят». И при этом он будет уверен в том, что поступил правильно, а ты еще не раз вспомнишь этот эпизод как то, о чем стыдно вспоминать. В этом вся разница между тобой и другими геймерами. Потому что они используют Сеть в своих интересах, и их называют по-всякому, но только у тебя кличка – Корректор, потому что ты решился на это не ради того, чтобы даже самому закоренелому негодяю и подонку было плохо, а ради того, чтобы кому-то было лучше…

Рик скрипнул зубами и отправился дальше. Он шел не торопясь, потому что теперь торопиться ему было некуда.

Глава 3

По дороге он не выдержал и сделал еще один звонок Роле. На этот раз все было в порядке.

– Долго сидели? – осведомился Рик, имея в виду полицейских.

– Ага, – сказала Рола. – Выжрали все запасы кофе и чая. Если бы я еще предложила им чего-нибудь покрепче, то наверняка бы не отказались.

– Что-нибудь про меня говорили?

– Конечно. Сказали, что ты – конченый тип и что пора мне делать выводы насчет нашей дальнейшей совместной жизни.

– Хм, тоже мне – воспитатели!..

– Самое печальное, Рик, что в чем-то они были правы.

– Ну, если только в том, что я – конченый тип… А конченых типов, знаешь, что исправляет?

– Да ну тебя, Рик!..

– Как Катерина?

– Проводила в школу. У них сегодня контрольная по математике.

– Какое совпадение, – сказал Рик. – У меня вот тоже сегодня одна контрольная намечается.

– По-моему, ты совсем забыл, что у тебя есть дом, жена и ребенок.

– Что делать, Ро: начинаю впадать в старческий маразм.

– Нет, я серьезно, Рик… Что дальше будем делать? Если тебя устраивает такая жизнь, то мне она все больше не нравится… И так соседки уже косятся: кто я такая? То ли вдова при живом муже, то ли жена при каком-то призраке?..

– Ну, а если ты серьезно, то жить мы в ближайшее время мы будем так. Ты берешь Катерину и уезжаешь с ней проведать свою маму. Срок вам на сборы – два часа.

– Выпроваживаешь, значит, нас? Рик, неужели тебя так крепко зацепили?

– Ничего, ничего, мы еще повоюем. Так ты согласна?

– Нет уж, мой дорогой, никуда мы не поедем.

– Не хочешь добровольно – заставлю, – припугнул жену Рик. – Ты мои возможности знаешь.

– Нет, – сказала Рола грустно, – не заставишь. Даже если загипнотизируешь меня до потери пульса…

А ведь действительно я не смогу ее заставить, подумал Рик, когда они уже закончили разговор. Даже если допустить, что я улучу момент, когда она снимет с себя медальон с «заглушкой», чтобы, например, принять ванну, то все равно из этого ничего хорошего не получится, потому что я не смогу постоянно контролировать ее в поезде, и она на первом же полустанке сойдет с поезда и купит обратный билет…

Он прошагал еще два квартала, потом, не останавливаясь, набрал на наручном визоре номер Вела Панина.

– Привет, Рик, – сказал Вел. – Неужели этот мир все-таки перевернулся кверху задницей, раз ты мне сам звонишь?

– Пока еще нет, но остались считанные дни, – сказал Рик. – Во всяком случае, для меня. – Вел хотел было что-то вставить, но Рик сказал: – Ты только не перебивай меня, а выслушай внимательно. Мне тут сели на хвост кое-какие люди с жетонами, так что придется некоторое время полежать на дне. А дома деньги кончаются, и вообще… Обеспечишь прикрытие моим, ладно, Вел?

– Какие проблемы, – неуверенным голосом сказал Вел. – Деньжат добыть – это нынче вообще не проблема. С прикрытием посложнее будет, но тоже можно решить… Вообще-то, мне уже батарейки новые нужны, Рик, а то мои совсем сели. Давеча чуть не обложался с ними. Представляешь, накрываю я одного лоха посреди бела дня и веду его прямиком в ближайший филиал банка, а когда он уже готов был закричать: «Ни с места, это – ограбление», тут у меня батарейки и сели… Смешно?

– Очень, – сухо сказал Рик. – Ты учти, мне нужно, чтобы с Ролы и Катерины и волосок не слетел… А батарейки купи себе новые. Сразу – целый ящик, чтобы они тебя не подводили. Я тебе потом их стоимость возмещу с процентами.

– Ну, что ты, Рик? – притворно заныл Вел. – Ну, какие могут быть расчеты между друзьями?

– Я тебе сказал: в долгу не останусь, – не слушая Вела, сказал Рик. – Только ты уж позаботься о моих как следует… Если сыграешь нечисто, то…

– Все будет чисто, как в аптеке, Рик, – поспешно пообещал Вел и отключился.

Друзья, повторил с усмешкой про себя Рик, сворачивая на Четырнадцатую улицу. Были мы с тобой когда-то друзьями, Вел-Хиромант, но потом ты бросил хиромантию и вплотную занялся геймерством, и не ради забавы, а ради того, чтобы скопить побольше деньжат. Сначала ты говорил, что это нужно тебе, чтобы рвануть куда-нибудь подальше из этой прогнившей клоаки, но за два с лишним года ты уже немало юмов высосал из кошельков честных и нечестных граждан, а так никуда и не уехал. Жажда накопительства поселилась в твоей душе огромной мерзкой жабой, требующей все больше денег, которые ты старательно прячешь в сотнях тайников. Самое паршивое в этой истории то, что деньги тебе никогда не понадобятся, Вел. Возможно, они тебе были не нужны с самого начала – просто Игра для тебя, как и для многих сутяг, сводится лишь к этому…

И как бы ни было неприятно просить тебя об услуге, но больше мне не к кому обратиться в этом городе. Вот еще одно поганое следствие геймерства: нет никого, кто был бы по-настоящему тебе близок. Да, когда тебе худо, тебе помогут и тебя выручат и Мит, и тот же Вел, и Ден, и еще десятки твоих знакомых, но сделают они это не из-за того, что любят и уважают тебя, а просто потому, что ты и они связаны, как невидимой цепочкой, одним общим секретом, и если кто-то один утонет, то потянет за собой на дно всю шайку-лейку…

Рик свернул за угол и только теперь осознал, что он находится в «своем» секторе. Многих здесь он знал лучше, чем они знали самих себя. Его же не знал в лицо никто – во всяком случае, он на это очень надеялся…

… Вот навстречу идет женщина с сумкой, из которой торчат мороженые рыбьи хвосты. Ее зовут Лидия, и в свое время Рику пришлось заниматься ею, что называется, вплотную. Дело в том, что вместе со своим мужем Лидия задумала упрятать свою престарелую мать в сумасшедший дом, чтобы не утруждать себя уходом за ней. Ни слезы на морщинистых щеках старушки, ни осуждение соседей не могли тронуть сердце бессердечной дочери. И только гипном третьей степени, посланный Риком, заставил Лидию отказаться от своих намерений…

… А вот этот молодой повеса в темных очках и грязных джинсах пытался совратить несовершеннолетнюю девчонку из соседского дома, и ему удалось бы это, если бы не своевременное вмешательство Рика. Зато теперь он, судя по книге у него в руках, взялся за ум. И книга у него хорошая, даром что старая: «В поисках совершенства» Р. Чотермана. Будем надеяться, что и в этом случае твое вмешательство не прошло даром, Рик…

… А вон тот десятилетний оболтус, смачно выдувающий пузыри изо рта с помощью жевательной резинки, частенько развлекался тем, что вел прицельную стрельбу сырыми яйцами по прохожим с крыши своего дома, и только ты отбил навсегда у него эту охоту…

Однако, не стоит преувеличивать, Рик, ведь есть и десятки других, для которых твое воздействие было – как гусю вода. Внешне это были, возможно, самые обычные люди, но у каждого из них имелся какой-нибудь тайный порок: пьянство, распутство, сплетни, стремление обмануть других и урвать самый жирный кусок – этот список можно было продолжать до бесконечности. И что толку таким одноразовое вливание порции исправительных гипнолучей? Таких надо воспитывать всю жизнь, выкорчевывая из их душ то зло, которое они так холят и взращивают в себе…

Рик повернул на Десятую улицу, и сразу почуял что-то неладное. Тротуар был пуст, словно прохожих сдуло с него ветром. А навстречу Рику шествовали пять молодых девчонок. Волосы их были однообразно покрашены в фиолетовый цвет. Несмотря на теплую погоду, на них были надувные куртки, кожаные штаны и грубые сапоги на шнуровке армейского образца. В руках у фиолетоволосых были короткие толстые дубинки из обрезков труб, залитые пластиком. Они по-хозяйски чеканили шаг, глядя прямо перед собой. Когда до Рика оставалось метров двадцать, одна из девчонок взмахнула небрежно дубинкой – и витрина сувенирной лавки осыпалась стеклянным дождем. У той, что шла ближе к проезжей части, в руках сверкнуло, откуда ни возьмись, узкое длинное лезвие – и роскошный «смит-вессон», шипя пробитыми покрышками, осел на один бок, словно подтаявший сугроб.

Рик почувствовал холодок в груди. Не потому, что он боялся нападения. Одна из девчонок была ему отлично знакома. В свое время он затратил немало энергии батарей своего Шлема на то, чтобы уберечь ее от похотливого отчима. У Тальмины было трудное детство. Мать работала официанткой в кафе «Клубничка» и возвращалась домой поздно вечером, усталая, пьяная и злая. Девочка росла замкнутым в себе, обиженным на весь мир зверьком, этаким Тарзаном женского пола, росшим среди людей. До двенадцати лет она не держала в руках ни куклы, ни книжки. Именно ради Тальмины Рик, впервые за время своего геймерства, отступил от своих принципов. Он заставил отчима, приторговывавшего крадеными вещами, накупить девочке игрушек и книг. Он привил Тальмине любовь к музыке, и в день ее рождения заставил хозяина магазина музыкальных инструментов отправить девочке в подарок роскошный турбозвук за пять тысяч юмов. Он отыскал ей учителя по музыке, который стал давать Тальмине бесплатные уроки музыки…

Но, оказывается, все это было зря, потому что теперь Тальмина шла в компании фиолетововолосых бестий, и, судя по ее оскаленному рту, ей было приятно, что прохожие в страхе разбегаются от них.

Девчонки подошли к Рику вплотную и окружили его.

– Смотрите, девки, – сказала одна из них, помахивая перед носом у Рика дубинкой, – какой смелый мужчина нам попался! Не пора ли нам познакомиться с ним поближе?

– Что это вы такие сердитые, красавицы? – поинтересовался, в свою очередь, Рик. – Мамка с папкой по попке отшлепали за двойки? А ты, Тальмина, – повернулся он к своей бывшей пассии, – наверное, музыкой перезанималась?

Тальмина не ответила. Она смотрела на него широко открытыми глазами, и на лице ее постепенно появлялось столь не подходящее для «хозяйки улицы» выражение испуга и растерянности. У нее даже рот приоткрылся самопроизвольно.

Девица, возглавлявшая эту живописную группу, вдруг пошатнулась и сказала:

– Проклятье! А ведь где-то я уже этого хмыря видела!..

Она долгим взглядом посмотрела на Рика, потом мельком улыбнулась и оглядела через плечо окрестности. Шея у нее была еще совсем худой, как у девчонки. Она и была, в сущности, еще девчонкой.

И тут Рик понял.

– Кто вас ведет, красавицы? – осведомился он, переводя взгляд с одной девушки на другую. – Кто это вздумал развлекаться у меня под носом?

Девчонки ничего не ответили. Они стояли неподвижно, будто отключенные роботы. Потом, словно по команде, они вдруг кинулись бежать, и Рик проводил их взглядом. На душе у него было паршиво, как никогда.

Потом ему стало страшно. Еще немного – и он бы потерял контроль над собой. Хотя для него срывать свою злость на игрушках было самым последним делом. Совсем ты озверел, приятель, сказал он самому себе. Они же ничего особенного не сделали. Подумаешь, похулиганили немного… Однако со мной-то они просто разговаривали, и все… Ну да, они насмехались надо мной, но ведь я-то чуть было не набросился на них. А если бы я набросился, то им никакие дубинки и ножички бы не помогли. Это мы уже знаем по собственному опыту…

Ладно, сказал он сам себе. Ты просто нервничаешь, старина. И еще тебе не нравится, что над городом вообще и над тобой лично нависла какая-то угроза. Какая вот только – знать бы наверняка… Уж если кто-то из геймеров попрал нерушимость чужого сектора, это кое-что значит. Да еще мафия эта откуда-то взялась. Да еще и о Контроле почему-то давненько не слышно… Неспроста все это, неспроста.

Сверкающая красным лаком машина обогнала Рика и внезапно, завизжав тормозами, прижалась к тротуару. Из нее выскочил чернявый парень с усиками и с мрачным видом направился прямиком к Рику. На игрушку он был не похож, но мышцы Рика сами собой напряглись – на всякий случай.

– Это вы – Рик Любарский? – осведомился чернявый, небрежно поигрывая ключами (а в брелке, на котором болтаются ключи, у него наверняка вмонтирована какая-нибудь дрянь, мелькнуло в голове у Рика. «Пукалка», например, или « слепилка», и неизвестно еще, что лучше, а что хуже).

Рик сделал вид, что не слышит и что все его внимание приковано к огромной девице в трусиках на рекламе кафе-мороженого. Девица глупо улыбалась и жадно облизывала неаппетитный брикет пломбира с тавтологическим названием «Раскаленный лед». Не снижая темпа движения, он проследовал мимо парня с ключами. Однако, тот не отставал. Через мгновение Рик почувствовал на своем плече довольно крепкую ладонь.

– Эй, я к вам, кажется, обращаюсь, – сказал сердито чернявый. – Ваша фамилия Любарский?

– Может быть, да, а может быть – нет, – сделав загадочное лицо, развязно ответил Рик. – Кстати, так поется в одной песенке, приятель. А в чем дело?

Что это за субъект взялся на мою голову, лихорадочно думал он. Полиция? Вряд ли… Контроль? Или это логичное продолжение не завершенных переговоров с людьми Эбзеева? В любом случае, если что – швыряю ему сумку с Шлемом в морду, одновременно бью ногой в пах и смываюсь вон в тот проходный двор на Седьмой проспект, а там надо будет затеряться в толпе… Шансов уйти, конечно, маловато, если его подстраховывают, но другого выхода нет. А Шлем потом добуду себе другой…

– Садитесь в машину, – без обиняков сказал приказным тоном чернявый. Оставалось только добавить положенную в таких ситуациях фразу: «И не вздумайте делать глупости», но парень почему-то больше ничего не сказал.

Может быть, повлияло именно это, а, возможно, по какой-то другой причине, но Рику вдруг стало абсолютно все равно, зачем парень приглашает его в машину. Он не стал кидать сумку чернявому в лицо, он не стал бить его ногой в промежность, как намеревался, и уж тем более он не стал удирать со всех ног в проходной двор. Он только криво улыбнулся и сел на горячее от солнца сиденье рядом с чернявым.

Парень уселся за руль, мотор присвистнул, и они помчались по солнечным улицам.

Рик не выдержал первым.

– И куда же вы меня везете? – осведомился он.

– А вам куда надо? – хмуро ответил вопросом на вопрос чернявый.

Рик на секунду задумался. А, действительно, куда же он шел?

– Знаете такое заведение – «Ходячий анекдот»? – немного погодя спросил он.

Парень почему-то усмехнулся.

– Еще бы мне не знать! – непонятно сказал он. И вдруг спросил: – Вы не узнаете меня, Маврикий Павлович?

Фу-ты, ну-ты, какая вежливость!.. Может быть, он все-таки из той же конторы, что и покойный Адриан Клур?

Рик притворился, что, наморщив лоб, старательно вспоминает всех своих знакомых.

– Нет, – сказал наконец он. – Как говорится, не имел чести…

– Зато моего папахена вы наверняка знаете, – сказал парень. – Его в свое время чуть ли не весь город знал, как же – бесплатный цирк… Вернее, клоун без цирка. Кто ни увидит – помирает со смеху. Особенно если папахен еще не упился до того, чтобы не стоять, но в то же время слишком пьян, чтобы что-то соображать. Вспомнили?.. «Как тебя, мальчик, зовут? Жорой? Молодец! А твое имя, девочка? Лида? Умница! Прости ты мою душу грешную!»…

– Мухопад! – осенило Рика.

– Это его так все называли, – покосился на него парень. – А на самом деле – Ев Игнатович Талбанов… А меня Лент зовут.

– Очень приятно познакомиться, – чинно сказал Рик, у которого сразу отлегло от сердца. – Где трудиться изволите?

– Программист я, – отрывисто сказал Талбанов-младший. И сердито добавил: – Только не надо так изъясняться, Маврикий Павлович. Складывается впечатление, что вы нарочно передразниваете манеру папахена. Он ведь тоже, как надерется до положения риз, так начинает витийствовать наподобие аристократа девятнадцатого века… Поэтому-то и был смешон для всех. Над ним ржут всякие сволочи, а ему – хоть бы хны! Наоборот, хорошо: смотришь, лишнюю рюмашку нацедят от доброт!..

– Ну, и как он поживает? – рассеянно осведомился Рик.

– Вполне благополучно, – хмуро ответил парень. – Пить бросил уже года полтора назад, с тех пор в рот – ни капли. Ерничать публично перестал, и вообще притих как-то. Детей, правда, по-прежнему любит, выйдет утром в сквер воздухом подышать – и мать еле его обедать дозовется! Пока со всеми ребятишками не перезнакомится да пока каждому какую-нибудь сказку не расскажет – а сочинять он, как вы помните, мастак – ни за что домой не пойдет… Кстати говоря, с его избавлением от пристрастия к спиртному странная история тогда вышла. Бросать ему уже давно надо было: то печень прижмет, то сердце, и вообще… А самое главное – это то, что нам с матерью просто житья не было из-за него. Смотрели соседи на нас, как на каких-нибудь чумных, чуть ли пальцем не показывали… И вдруг папахен – как ножом отрубил. Завязал с алкоголем враз и намертво. И, в общем-то, знаете, Маврикий…

– Рик, просто Рик.

– … Знаете, Рик, он сразу будто другим человеком стал. Я-то с детства от него ласкового слова не слышал. Нет, бить меня он никогда не пытался, но и любви особой от него ко мне не было, да и не нужна мне была тогда его слюнявая ласка, поскольку пребывал отец в вечном скотском состоянии… А сейчас… Сейчас – совсем другое дело, Рик, это трудно выразить, поверьте… И мы с матерью, и соседи уж по-всякому его пытали: в чем причина того, что он так резко изменился? Не говорит, улыбается только загадочно в усы… Вот вы как считаете, почему он стал человеком?