Текст книги "Разборка по-русски"

Автор книги: Владимир Шитов

Глава 26

Избавившись от неприятностей и забот двух последних дней, Жиган утром, быстро позавтракав, первым из отдыхающих в пансионате покинул помещение столовой, чтобы, стоя на выходе, перехватить и побеседовать с понравившейся ему Любовью Николаевной. И вот наконец она показалась в сопровождении трех подруг, на которых Жиган не нашел нужным останавливать свой взгляд. Объектом его внимания был сарафан, покрой которого позволял загорать спине, шее, рукам.

Когда Любовь Николаевна увидела Жигана и поймала его зовущий взгляд, она, демонстративно отвернувшись, попыталась пройти мимо. Поняв, что женщина не желает останавливаться, Жиган был вынужден подойти к ней. Поздоровавшись с ее подругами, Жиган, обращаясь к Любови Николаевне, сказал:

– Люба, мне надо с тобой переговорить.

– Девчата! Вы можете идти, – обращаясь к подругам примерно сорокалетнего возраста, сказала она.

Те не спеша продолжили свой путь, иногда с улыбками оглядываясь назад. Обращаясь к Жигану, она спросила:

– Ты, Коля, что-то хотел мне сказать?

– Давай, Люба, сегодняшний день проведем вместе, – без вступления предложил он.

– Извини меня, Коля, но я твое приглашение принять не могу. На сегодня у меня другие планы, и в них тебе места нет.

– Почему? – не скрывая испуга, поинтересовался он.

– Потому, что такой обиды, какую ты нанес вчера мне, женщина вот так просто простить не может. Так бестактно с женщиной не поступают, дорогой, считай, что твой поезд ушел.

– Но у меня были причины на такой отказ, – все больше теряясь, пролепетал, оправдываясь, Жиган.

– Той причиной, должно быть, была предстоящая драка с хулиганами, о которой ты мне не счел нужным рассказать? – довольная своей осведомленностью, спросила она.

– Да! – признался он, не считая нужным скрывать факт, о котором знал весь пансионат.

– Твои планы остались тайной только для меня одной, а для всех остальных они не были секретом.

– Любаша, в любом случае драка должна была состояться. Она могла закончиться для них трагически, а мне за поножовщину грозила тюрьма. Я не мог допустить, чтобы ты стала винить себя в постигшем меня несчастье.

– Неужели так необходимо было драться с хулиганами, что ты бросился унижать меня, хамить?

– Я не мог позволить уличной шпане и всем свидетелям моего избиения считать себя безобидной овцой, которую может обидеть всякий кому вздумается.

– Хочешь сказать, что никому не прощаешь обид?

– Как некоторые принципиальные женщины не желают танцевать с пьяными мужчинами, так и я имею недостаток никому не прощать обид, – подтвердил он ее предположение.

– Так и быть, считай, что ты прощен мной, но это в первый и последний раз, – сообщила она ему таким тоном, что он мог не сомневаться в том, что Любовь при случае сдержит свое слово.

Он был доволен, что сумел помириться с понравившейся ему женщиной.

– Любаша, чего мы стоим с тобой на дорожке как истуканы, может быть, пойдем в беседку и там продолжим наш разговор?

– Почему бы и нет, – с готовностью согласилась она.

Они прошли к беседке, где никого, кроме них, не было, так как все отдыхающие сейчас находились на пляже. Там они продолжили прерванную беседу.

– Как я понимаю по твоим наколкам на теле, ты был ранее судим? – с интересом спросила она его.

– Притом три раза, – подтвердил он, погладив ладонью левой руки наколки на правом плече.

– Все, наверное, как вчера, за правду боролся? – улыбнувшись, пошутила она.

– Не только за это, но и за свою глупость пришлось отвечать, – искренне признался он.

– Веселый ты мужик, с тобой не соскучишься, – испытывающе глядя на него, задумчиво произнесла она.

– Если бы Юрий Андреевич не взял меня под свое крыло, то, наверное, мне пришлось бы и сейчас в каком-нибудь лагере париться.

– Случайно, не тебя зимой наши мужики выручали из дачного подвала? – неожиданно посетила ее догадка.

– Меня! – подтвердил он. – А откуда ты это узнала?

– Среди тех, кто тебя тогда выручал, был наш слесарь-наладчик. Он нам и рассказал обо всем.

– Ясненько! – протянул Жиган. – Как в жизни все закручено и переплетено.

– Выходит, что это ты сейчас возишь на машине Геннадия Юрьевича?

– Выходит так, но иногда приходится возить и Юрия Андреевича.

– Интересно, чем ты мог у них заслужить такое доверие? – удивилась Люба.

– Надо думать, они во мне увидели то, что другим не было дано.

Внимательно посмотрев на него, Люба ничего не сказала, а надолго задумалась.

– Ты, случайно, не замужем? – осторожно поинтересовался он, задав наконец мучавший его вопрос.

– Случайно не замужем, – улыбнулась она. – А с чего вдруг этот вопрос тебя так заинтересовал?

– Потому что я тоже не женат, – воспрянув духом, довольный ее новостью, пояснил он.

– Неужели ты думаешь начать за мной ухаживать? – купая его в омуте своих глаз, несколько смутившись, спросила она.

– А почему бы и нет, если сама судьба подарила мне тебя? Ты женщина красивая, видная.

– Что меня и губит, – произнесла она недовольно.

– Не говори глупостей, – улыбнувшись, заступился он за нее.

– Не веришь, а я тебе говорю правду. Разная пьяная шпана цепляется, путается под ногами, а путевые тем временем проходят мимо.

– Ты меня имеешь в виду? – с замиранием сердца заставил себя спросить он, тревожно ожидая ответа.

– Нет, Коля, не тебя, а позавчерашний инцидент и массу других, подобных ему. Мне уже тридцать четыре года, а с мужьями не везет, то алкаш попадается, то гуляка, так что сейчас живу в разводе.

– Дети есть?

– Боже упаси от таких обормотов заводить потомство, да еще при такой тяжелой жизни. Лучше уж одной век коротать, – грустно подытожила она.

– Если возражений с твоей стороны не будет, то я помогу восполнить этот пробел, тем более что не алкаш и не бабник, – улыбнувшись, смущенно предложил он.

Оценивающе окинув его ладно скроенную фигуру, она спокойно заметила:

– Я сразу поняла, что ты не только мастак драться, но и по женской части не промах, но я уже не та сопливая девчонка, которая без разбора ложится под первого попавшегося парня.

– Это меня-то, своего защитника, ты называешь первым попавшимся? – улыбаясь, довольный общением с красивой, приятной женщиной, как бы возмущаясь, произнес он.

– Только потому, что ты в свое время заступился за меня, между нами сейчас происходит общение, – заметила она ему.

– Ты не ответила на мое предложение, – вновь напомнил он ей.

– Насчет восполнения пробела? – переспросила она его лукаво.

– Да!

– Здесь мы с тобой спешить не будем. Поживем, проверим свои чувства, лучше узнаем друг друга. Ты меня не торопи, если не хочешь оттолкнуть от себя. Тебе тоже надо присмотреться ко мне, а потом уже решим, что нам делать дальше.

– Я форсировать события не собираюсь, но, признаюсь честно, намерения у меня самые серьезные.

Ласково проведя ладонью по его голове, Люба, улыбнувшись, предложила:

– Пойдем, Коля, искупаемся, а то твоя голова перегрелась на солнце.

– А твоя? – задал он ей встречный вопрос.

– Моей голове тоже не мешает остудиться после такой беседы, – искренне призналась она.

Так Жиган познакомился и подружился с Любовью Николаевной. Теперь они все свободное время проводили вместе, изучая и познавая друг друга. Свою дружбу они от окружающих не скрывали. Их общие знакомые радовались, что встреча двух одиноких хороших людей закончилась для них так благополучно. Их молодость уже прошла, жизнь не сложилась, и сейчас каждый из них, боясь ошибиться, внимательно присматривался к другому: надежным ли окажется этот человек в семейной жизни?

Загорая со своей избранницей на пляже, купаясь в море, проводя с ней время на лоне природы, Жиган постоянно чувствовал в себе потребность в общении с Любой. Он любовался ею, как произведением искусства, проявляя внимание и доброту, без всякого усилия над собой из его уст в ее адрес горным чистым ручьем журчали слова любви, нежности. Он даже не представлял, сколько чистых нерастраченных чувств накопилось в его душе, которые сейчас он мог дарить своей любимой женщине.

– Почему, Коля, мы не встретились с тобой раньше? Так много бед смогли бы избежать.

Жиган согласился с ее мнением, но добавил, что благодарит Бога за то, что хоть и поздно, но они встретились.

Женщина всегда понимает, когда с ней играют в любовь, а когда любят по-настоящему. Когда Любовь Николаевна почувствовала, что за словами Жигана кроются его искренние чувства, ее сердце ответило ему взаимностью.

На танцевальную площадку они уже не ходили, так как вдвоем им было весело и интересно. Иногда их спутницей была гитара. Чего греха таить, Люба с огромным удовольствием слушала в его исполнении разные песни, романсы. Имея тонкий природный слух, обладая к тому же еще и приятным баритоном, он свои песни пел свободно и задушевно. Иногда Люба пела вместе с ним. Она часто в такие минуты ловила себя на мысли, что слушает не голос любимого человека, а голос Сирены, который ее пьянил и делал беспомощной перед желаниями Жигана…

В один из таких вечеров Жиган с Любой вечером после ужина пришли на причал и сели в лодку, цепь которой к причалу была прикована замком. Покачиваясь в лодке в такт набегавшим на берег волнам, они повели непринужденную беседу. Наговорившись вдоволь, Люба попросила Жигана:

– Коля, спой мою любимую.

Под этой просьбой одновременно понималось, что он должен был еще и играть на гитаре.

– А ты меня поддержишь?

– Как смогу.

– Тогда заказ принимается.

 
В этот вечер в танце карнавала
Я твоей руки коснулся вдруг,
И внезапно искра пробежала
В пальцах наших встретившихся рук.
Где потом мы были, я не знаю.
Только помню губы в тишине.
Только те слова, что, убегая,
На прощанье ты шепнула мне:
 
 
«Если веришь – найдешь,
Если хочешь – придешь,
Этот день не пройдет без следа.
Если нету любви, ты ее не зови.
Все равно не найдешь никогда».
 
 
И ночами снятся мне недаром
Холодок оставленной скамьи,
Тронутые ласковым загаром
Руки обнаженные твои.
Но я верю, что вернется снова
Этой летней ночи забытье,
Тихий шепот голоса родного,
Легкое дыхание твое…
 

– Коля, если не ошибаюсь, то я, кажется, слышала эту песню по радио, – задумчиво сообщила она ему.

– Точно так оно и было. Я ее сам несколько раз слышал по радио, – охотно подтвердил он.

– Интересно, почему тогда она не запала мне в душу?

– Видишь ли, певец пел ее с маршевой скоростью, бегом, а надо петь не спеша и с душой.

– Правильно ты говоришь, молодой человек, – неожиданно услышали они старческий, дребезжащий голос с пирса.

Посмотрев вверх, они увидели старика с охотничьим одноствольным ружьем в руках. Жигана удивило, как такая старая «развалина» могла незаметно подкрасться к ним.

– Что ты тут делаешь ночью? – сердито полюбопытствовал у старика Жиган, недовольный, что их подслушивали.

– Сторожую, соколик! Все здесь охраняю, смотрю, чтобы никто лодки не угнал, слушаю и удивляюсь, как некоторые люди могут хорошо и душевно петь.

– Нехорошо, дедушка, подслушивать людей, – смущенно заметила ему Люба.

– Ты не права, дочка, и тебе рано еще меня учить. Я нахожусь на своем рабочем месте, и мне нельзя покидать свой пост. По-твоему выходит, если я услышал, как поет соловей, то должен не слушать его и покинуть рабочее место. Тем более я вас слушал не даром и, если хотите, то в виде платы за прекрасную песню разрешу вам покататься на лодке.

От такого предложения Жиган с Любой никак не могли отказаться. Сторож отомкнул цепь, отдал Жигану весла, и лодка с влюбленными медленно отчалила от берега.

Отдохнувшие, накатавшись на лодке, уверенные, что их уже никто не подслушает и не увидит, они часа через три возвратили лодку доброму старику со словами благодарности за оказанную услугу. Надолго запомнится каждому из них этот незабываемый вечер.

Направляясь от моря к пансионату, поддерживая Любашу, Жиган поинтересовался у нее:

– Ты читала объявление в столовой?

– Какое?

– Завтра приедут артисты оригинального жанра и будут давать концерт. Мы пойдем на него или опять отправимся куда-нибудь в свободное плавание?

– Для разнообразия можно сходить посмотреть концерт, – заявила Люба не задумываясь.

Если бы она знала, какая неожиданность ждет ее на этом концерте, то так беспечно не отнеслась бы к принятию своего решения.

Глава 27

Организованный за счет средств фирмы «Стимул» концерт артистов оригинального жанра должен был состояться после ужина в столовой, поэтому его начало было намечено на восемь часов вечера. Почти все отдыхающие пансионата пришли на концерт.

Не избалованные частыми посещениями театра, работники фирмы каждый номер выступавших на импровизированной сцене артистов сопровождали бурными аплодисментами. Так же доброжелательно принимал выступление артистов и Жиган, довольный, что его Любаша от концерта получает огромное удовольствие. В зале царила атмосфера искренности и взаимопонимания артистов и зрителей.

В заключение концерта со своим номером выступил фокусник, худощавый парень лет двадцати четырех. На сцене он творил чудеса: на глазах зрителей сворачивал из газеты кулек, в который наливал из стакана воду, а потом оказывалось, что в газете ее нет. Рвал на кусочки газету, которая в итоге оставалась целой. Потом, скомкав газету, он делал так, что она неизвестно куда исчезала. Так же оригинально он демонстрировал номера с картами, обручами, лентами и другими предметами, покорив зрителей своим мастерством и заработав наибольшее количество оваций.

Завершив свое выступление, довольный оказанным ему приемом, фокусник, обращаясь к сидящим в зале зрителям, предложил:

– Если среди вас есть люди, которые знают фокусы, то я прошу их подняться на сцену. Пусть они продемонстрируют свое умение. Если я не смогу повторить их фокус, то я такому фокуснику-любителю гарантирую приз в сумме десяти тысяч рублей.

Его предложение зрители встретили с молчаливым удивлением. Как фокусник понял, его призом зрители не были намерены воспользоваться.

– Я вижу, что среди вас нет смелых, но мне кажется, что народные таланты все-таки есть в зале. Я еще раз предлагаю желающим испытать себя на сцене, но сумма приза мной увеличена до двадцати тысяч рублей, – фокусник достал из кармана фрака две купюры достоинством по десять тысяч рублей и продемонстрировал их залу.

Обостренным своим сознанием Жиган сразу почувствовал вызывающее поведение фокусника на сцене.

– Вот хамлюга, пристал к народу, – услышала Любовь возмущение Жигана, увидела, как, неожиданно для нее, Жиган поднялся и направился к сцене. Он шел под аплодисменты не только зрителей, но и артистов, которые после показа своих номеров тоже находились в зале в качестве зрителей.

Жиган, подойдя к металлическому ящику, в котором у кухонных работников хранились вилки с ложками, взял из него две алюминиевые чайные ложки. Подойдя к фокуснику, Жиган, обращаясь к зрителям в зале, сказал:

– Я вам сейчас продемонстрирую номер чревоглотателя. Если его повторит артист, то я покажу вам другой номер, более сложный.

На глазах удивленных зрителей и артистов он проглотил чайную ложку. Отдав вторую ложку фокуснику, Жиган, улыбаясь, предложил ему:

– Как я понял, вам хочется повторить мой номер.

Артист на сцене не смог соревноваться с артистом в жизни, поэтому он был вынужден с большой неохотой расстаться с деньгами, которые перекочевали в карман брюк довольного, улыбающегося Жигана.

Забирая у фокусника деньги, Жиган заметил ему:

– Помни, что кладезь народных талантов неиссякаем. Хочешь, я тебе за двадцать штук еще продемонстрирую один оригинальный номер?

– Какой? – затравленно поинтересовался фокусник, не ожидавший встречи на сцене с таким «артистом».

Достав из кармана брюк гвоздь-сотку, Жиган без особого усилия согнул его в кольцо.

– Могу и его проглотить, как ложку, – сообщил он ему.

– Ты что, сдурел? Глотать железо?!

– Нет, не сдурел, а просто нашел умника, на котором решил немного подзаработать.

– Нет уж, избавь меня от своих номеров, а то меня еще посадят за тебя, если ты умрешь, – не на шутку испугавшись, отказался от дальнейшего соревнования с Жиганом фокусник.

На этом концерт был закончен. Под бурные аплодисменты зрителей, многие из которых считали, что Жиган не проглотил ложку, а куда-то припрятал ее, он вернулся в зал к Любаше. Но она знала наверняка, что ее кавалер совершил очередную глупость, за которую может поплатиться жизнью.

– Ты что наделал, глупышка, легких денег тебе захотелось заработать? – сердито выговаривала она Жигану, покидая вместе с ним столовую.

Она поспешно уводила Жигана от неожиданно появившихся поклонников его «таланта».

– Тебя надо немедленно отправить в хирургию, чтобы врачи, пока не поздно, извлекли из тебя ложку, – хлопотала она около него.

– Никуда я не поеду, – спокойно заявил он.

– Ты же пропадешь, погибнешь, – убежденная в своем мнении, заявила она.

– Любаша, успокойся и поверь мне, что ничего страшного для моего здоровья не произошло.

– Ты хочешь сказать, что не проглотил ложку?

– Я ее проглотил.

– Так чего мы бездействуем и стоим, поехали немедленно в город, в больницу!

– Пошли лучше ко мне в вагончик. Моих соседей нет, они ушли в «Ласточкино гнездо», и там я тебе все в спокойной обстановке объясню.

У себя в вагончике Жиган прилег на кровать, Люба присела рядом с ним, после чего он ей поведал:

– Когда я отбывал наказание в ИТК, то несколько раз глотал там алюминиевые чайные ложки, и ни разу мне не потребовалась медицинская помощь.

– Магнитом ее из организма не вытянешь, – заметила она по-прежнему обеспокоенно.

– Ее из пищевода не надо извлекать. Она в организме разъедается разными кислотами и выходит из него мелкими, неопасными для человека частицами.

– Для чего ты там подвергал себя такой опасности?

– По разным причинам, чтобы передохнуть в больнице от работы, а когда имел намерение убежать из ИТК, то, попадая в больницу, совершал из нее побег, так как из зоны это сделать было намного сложнее и опаснее для жизни.

– Ну ладно, в тюрьме ты глотал разные предметы со зла на начальство, хотел отдохнуть или облегчить себе побег, но зачем ты сегодня в столовой повторил свой дурацкий номер?

– Любаша, парень – фокусник, мастер своего дела, и зрители принимали его с симпатией, но он переиграл с нами, и я должен был его урезонить. Теперь он с большим уважением будет относиться к зрительской аудитории и не будет сильно бахвалиться.

– Может быть, и стоило наказать фокусника за лихачество, но только не так, как поступил ты. В твоем возрасте уже надо вести себя солидно и степенно. Тем более если ты меня любишь, то не должен поступать необдуманно..

Увидев у нее на глазах слезы, Жиган, поднявшись, поцеловал ее несколько раз в губы, глаза, попросил ее прилечь рядом с ним.

– Неужели ты меня, дурака стОеросового, любишь? – шепотом, как бы боясь спугнуть опустившуюся ему на грудь горлицу, спросил он ее.

– Задурил бабе голову, а теперь спрашиваешь. Кто еще, кроме меня, может полюбить такого неудачника и чудака, – проворковала она ему нежно.

– Любаша, ты за меня замуж пойдешь?

– Пойду, если не умрешь до завтра.

– Почему я должен до завтра умереть?

– Не должен, а можешь, вдруг у тебя ложка застрянет в кишечнике. – Увидев у него на лице улыбку, она заметила: – Так что не смейся и не относись к своему здоровью так бездумно. Если не ты сам, то я от твоих фокусов могу действительно умереть.

– Заверяю тебя, Любаша, что больше глупостей делать не буду, стану вести себя, как воспитанный школьник.

Благодаря своему фокусу Жиган получил возможность наконец-то серьезно объясниться с Любашей, договориться с ней о браке и совместной жизни.

Как Жиган и говорил Любаше, номер с чайной ложкой для его организма не имел отрицательных последствий.

После возвращения Жигана и Любы из пансионата в Тузове они свои отношения узаконили, зарегистрировавшись в загсе. Жиган перешел из общежития в двухкомнатную квартиру Любы. И потекла у них жизнь, как у всех семейных людей, со своими хлопотами, заботами, неприятностями и радостями.

Вместо эпилога

Пройдя через муки и страдания, только сейчас Николай и Любовь зажили нормальной человеческой жизнью, в которой между ними не было подлости и обмана, а были любовь, забота о детях, повседневные хлопоты и сомнения, без которых невозможно пройти по жизни, но это всем нам необходимо, как бокал крепкого вина в праздничный день.

Разве отказался бы Жиган от хлопот, свалившихся на его голову, когда через год супружеской жизни он стал отцом своего первенца сына, которого назвал Юрием в честь своего наставника и покровителя Голдобеева.

Нелегка и женская доля: мучительные роды, бессонные ночи у кровати сына, беспокойство о муже, заботы по дому, но разве хотела бы Люба иной судьбы? Конечно, нет!

Для них обоих, обойденных вниманием и любовью близких людей, пониманием друзей, заботой общества, семейная жизнь, супружеское согласие и воспитание сына стали огромным счастьем, в котором они оба обрели смысл жизни.

Так пожелаем же им благополучия и долгого совместного жизненного пути.