Текст книги "ZEUS. Северный клан (СИ)"

Автор книги: Владимир Кельт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Да, учил. А ты не хочешь спросить, как я тебя отыскал?

– Зачем? И так ясно, что в архивах СГБ покопался, а потом Кэт сдала.

Он мрачно усмехнулся.

– Тебя продали инфо-брокеры.

Дарину словно ледяной водой окатило. Она застыла, не зная что сказать, и лишь удивленно хлопала глазами. Легко нести Правду, но тяжело ее принять.

Выйдя из оцепенения, она подошла к шкафу и долго копошилась в поисках сумки. Наспех побросав в сумку КС-накопители и слоты с дисками, принялась отключать оборудование.

– Рэйн, мне нужно немного времени. До утра.

– Я могу помочь с твоими железяками, так будет быстрее.

– Дело не в компьютерах. Я хочу кое с кем попрощаться.

Рэйн лукаво подмигнул.

– Передавай привет Кэт.

Глава 4. Шепот пепла

Каравелла «Дивайн», космическая зона ОСП

Андре чувствовал себя вконец измотанным. Головная боль не стихала, а усталость напоминала о том, что он давно не юнец. Почти пятьдесят часов Андре провел на ногах, лишь изредка выкраивая жалкие пятнадцать минут для бестолкового сна. Тело потихоньку сдавалось, но ясность и острота мысли никуда не делись – служба в Разведывательном управлении закалила нервную систему в горниле шпионских страстей, интриг и убийств.

Выйдя из зала совещаний, где только что беседовал с проекцией Акрама Баргуди, Андре направился в свою каюту. Когда дверь за спиной закрылась и щелкнул электронный замок, он облегченно выдохнул. Стянул пиджак и ослабил галстук.

Каюта на «Дивайн» всегда ему нравилась: большая, светлая и обставлена со вкусом. Мягкий белый диван с релакс-функцией, рабочий стол, техника, мини-бар. Андре покосился на глянцевую дверцу мини-бара. Руки чесались достать охлажденный стакан, положить пару кубиков льда и налить виски. Но он не пьет. Это все клятая усталость…

За последние двое суток Андре побывал в трех звездных системах, провел десятки совещаний и посетил уйму «Объектов» корпорации. Осмотрел завод, которому доверили производство оружия против Сущностей и лично опробовал винтовку «Блэк соул» в симуляторе. А еще переговоры. Одни, другие, третьи… десятые… К вечеру минувшего понедельника он сбился со счета. Политики, лоббисты и представители правящих элит ждали указаний от корпорации. И нет бы, отправить сообщение по закрытому каналу, так Баргуди решил, что о подобном стоит говорить с глазу на глаз. Роль гонца Андре принял нехотя, но перечить магнату не отважился. Все чаще он вспоминал то прекрасное время, когда у него был один начальник – Колман. Теперь же начальников, что голубей на городской площади, и все норовят нагадить на голову.

Андре лег на диван и закрыл глаза. Тело провалилось в бездну комфорта, а сон не шел. Мозг, точно мощнейший компьютер, продолжал обрабатывать информацию и Андре понял, что даже полчаса не покемарит до тех пор, пока не разберется хотя бы с одной из проблем.

Подключившись к закрытому каналу, он набрал номер. Проекция возникла ежесекундно, но контуры дрожали, силуэт собеседника рябил: то заходился пылью помех, то светился, будто в фосфор обмакнули. Лишь после настройки и фильтрации в каюте «Дивайн» появился Виктор Иртэ.

– Доброе утро, – поздоровался Виктор, а сообразив, что Андре на корабле, исправился: – Вернее, вечер.

– Ничего. У меня можно сказать утро. Вторые сутки как утро. Затянутое и абсолютно сумасшедшее.

Виктор сухо кивнул, у Андре невольно вырвался вздох разочарования. Сколько можно? Виктор Иртэ – старый друг и верный соратник – мог хотя бы подобие сочувствия на лице изобразить, или на худой конец улыбнуться. Но нет, это не про Виктора. Не человек, а каменный голем. Андре мысленно усмехнулся – определение подобрал как нельзя лучше, Виктор действительно голем: извечно угрюмый и молчаливый, с грубыми чертами лица и мириадами морщин, он словно камень, обтесанный огненным ветром войны.

– Что с поисками «Зевса»? – спросил Андре.

– «Посейдон» проверил систему Гаарта. Ничего. «Зевс» будто испарился, скорее всего, дернули в темную зону, туда, где даже ретрансляторов нет. Но Аллерт не сможет прятаться вечно, рано или поздно он обозначится.

– Э-э-э нет… – покачал головой Андре. – Виктор, я хочу, чтобы ты усвоил одну вещь: Рэйн Аллерт либо сидит тихо, либообозначается как на станции Рассвет. А мне подобные феерические появления ни к чему. Он что-то задумал и сигнал в Гаарте – спланированный ход. Аллерту ничего не мешало отключить преобразователь корвета и войти в систему на двигателях, ни один спутник не засек бы возмущения полей темной материи. Но он этого не сделал.

Андре принялся прохаживаться по каюте, заложив руки за спину. Развязанный галстук болтался на груди, норовя съехать на пол. Виктор молчал. Каждая беседа с ним превращалась в монолог, что раздражало Андре не хуже галстуков и хронического недосыпа. Остановившись возле проекции, он вопросительно посмотрел на друга.

– Есть еще кое-что, – спохватился Виктор. – Я установил слежку за членами семей команды «Зевса», и если кто-то попытается выйти на связь, а соблазн велик, то мои люди тут же отреагируют. Может, стоит нажать?

– Не думаю, что сработает. Мы не знаем, что случилось с командой «Зевса». Возможно, некоторые полегли на станции Рассвет. Ты ведь получил копию отчета – там была настоящая бойня, Сущности никого не жалели. Мне нужен только Аллерт. А удастся ли выманить его таким способом? Сомневаюсь. Разве только ты отыщешь Василису де Воль… Но я готов поклясться, что девчонка прячется в его постели, – усмехнулся Андре. – Так что, не трать время даром, Виктор. Следи, а если кто-то из команды объявится: допросить и устранить.

– Сделаю. Что-нибудь еще?

– Да. Задание, для «Посейдона» и Фрэнсиса Блэквуда. Нужно раздобыть одну вещицу.

– Что за вещица?

– Камень, если быть точным. Мощный источник темной энергии, тщательно оберегаемый дрогийцами. Его называют «Пепел».

– Блэквуд должен его украсть?

– Нет-нет, – возразил Андре, и загадочно улыбнулся, предвкушая скорую месть Алвахту. – Красть ничего не придется. Отправь «Посейдон» на Дрогис, в назначенное время Блэквуда будут ждать, и не кто-нибудь, а кузен самого новоиспеченного Императора. Нужно убедиться в подлинности камня, думаю, Блэквуду это удастся без труда, эспиритуалы его за милю чуют. Если все в порядке, то стоит передать пламенный привет Алвахту. Ты ведь знаешь, как для дрогийцев ценны родственные узы?

– Я мог бы лично отправиться на Дрогис, – глаза Виктора вспыхнули. Он будто помолодел на десяток лет.

– Нет. Хочу понять на что способен «Посейдон» и его капитан. А ты мне нужен здесь. Работай, Виктор. Конец связи.

* * *

Система Аяф, космическая зона Дрогийской Империи

Серебристый корвет вышел из преобразовательного прыжка. В фиолетово-желтом мерцании газового облака корабль напоминал стального дракона: корпус переливался, будто чешуя, длинный хвост выхлопов разрезал черноту, орудия топорщились боевыми шипами на теле.

Чужая звезда – красный карлик Аяф – встретила не гостеприимно. Раскаленная поверхность солнца заходилась вспышками, выбрасывала радиацию и бурлила, точно расплавленная в тигеле медь. На фоне пылающей звезды корабль казался песчинкой. Маленькой серой точкой, попавшей во власть гравитации.

Вильнув синим хвостом выхлопов, корвет зашел на маневр и подлетел как можно ближе к солнцу. Серебристый корпус подернулся рябью, как озерная гладь в непогоду, а затем почернел. Темные матовые бока не отражали света, что делало его незаметным для снующих вокруг спутников и зондов.

Шлюз открылся. Из брюха корвета вынырнул шаттл и понесся к планете Дрогис. Под спойлером виднелся рисунок – синий трезубец Посейдона.

* * *

Город Дара́ус-Мали́, планета Дрогис, система Аяф

Высокие своды Зала Смирения сочились влагой. Мелкие капли стекали по стенам из черного оникса, оставляя мокрые извилистые полосы, отчего казалось, будто плачет сам камень. Сенатор Маор Ядох неспешно двинулся вглубь освещенного факелами мрачного зала. Внешность дрогийца как нельзя лучше говорила о его аристократическом происхождении: высокий, стройный, с длинными изящными руками и бледной кожей. Белоснежные волосы ниспадали на плечи и струились по черному плащу, с брошью с изображением ощетинившегося волка-кебласа.

Маор замер подле круглого алтаря и преклонил колени. Сквозь арочное окно проникал тусклый свет Аяф – никчемного, бледно-красного солнца Дрогиса, – и падал на черную гладь алтаря, усыпанную пеплом. Сейчас сезон солнечных вспышек, но вскоре активность Аяф сойдет на нет, и тогда Дрогис накроет мрак. Как долго им осталось?

В Имперском Сенате предлагают бросить агонизирующий мир на растерзание приливов времени. Шепчутся об этом, прячась в черноте коридоров; украдкой переглядываются на заседаниях, думая, что их взгляды молчат; встречаются на тайных собраниях и планируют, планируют, планируют… А потом идут в храм и просят прощения.

Это предательство.

Маор окунул руки в бронзовую чашу с водой, затем положил ладони на алтарь. Пепел под пальцами превратился в кашу и прилип к коже, по телу пошел жар. Священное место пропитано темной энергией, и сенатор надеялся, что голос предков поможет обрести силы, потому как совершить задуманное он боялся. Всем сердцем Маор любил Дрогис и желал лишь одного: спасти родную планету, защитить свой дом. И сейчас он молился. Горячо и отчаянно просил Великих пощадить Дрогис.

За спиной послышались тихие шаги.

– Сенатор, посланник прибыл, – доложил страж.

Маор поднялся с колен и пошел к воротам. На ониксовых стенах висели гобелены, изображающие великих правителей Дрогиса. Среди них был портрет Алвахта. Под надменным взглядом нынешнего императора Маору сделалось не по себе. В памяти всплыла главная площадь столицы: с озорным визгом малышня носилась по брусчатке, выпуская в небо белые ленты, грациозные дрогийки шли к Источнику Жизни, неся в руках красивейшие из ритуальных кувшинов. Народ готовился к празднику Длиной Ночи и воспевал императора. Вспомнив об этом, Маор сжал кулаки. Дрогийцами правит предатель – Алвахт ведет покорных слепцов к краю бездны.

Последний из гобеленов открыл взору древнюю битву: дрогийский воин сражается с Сущностями. Черный туман – квинтэссенция зла, страшнейший из кошмаров.

От одного взгляда на Сущности по спине Маора пополз холод. Как вышло, что его кузен, его кровный амако́р – Алвахт, обрек Дрогис на гибель, призвав эту мерзость? Маор уже решил, что помешает ему любой ценой, но душу все равно терзали сомнения. Любовь к брату и любовь к своему народу оказались на разных чашах весов, и не будь этого, он бы ни за что не согласился на встречу с посланником «Экзо матрикс».

Пятеро стражей – личная охрана сенатора – выстроились у ворот. Облаченные в черные плащи, поверх легких доспехов, молчаливые и суровые – они напоминали статуи. Импульсные винтовки наизготове, «жезлы боли» закреплены на поясах. Маор искренне надеялся, что встреча с посланником пройдет без сюрпризов, и в оружии не будет надобности. Однако не забывал, что имеет дело с людьми.

Широкие украшенные ковкой ворота открылись, загремев механизмом. Столп тусклого света прорезал зал, и в проеме возникла темная фигура. Человек приближался. От волнения Маор почувствовал слабость в коленях. Он собирался предать брата… Может, еще получится все исправить? Отменить сделку, поговорить с Алвахтом и если понадобится – умолять его не выпускать Сущностей?

Но Маор понимал, что обратного пути нет. Он должен прекратить это безумие.

Посланник остановился в нескольких шагах, и теперь Маор смог его хорошо рассмотреть: высокий, жилистый, волосы белоснежные, точно у дрогийца. Длинная косая челка падала на лоб, прикрывая белые брови, глаза незнакомца смотрели с хитрым прищуром. Одет, как и все люди, не пойми во что. Кажется, это форменная одежда военного, но знаков различия Маор не заметил, а темно-синий цвет ни о чем не говорил. Полная безвкусица.

– Вы посланник? – спросил Маор, на что человек должен был ответить заготовленную агентами фразу. Но тот молчал.

– Посланник? – громыхнул голос стража. Рука великана легла на «жезл боли».

– Я – вестник перемен, – ответил беловолосый и учтиво поклонился.

– Назовитесь, – приказал Маор.

– Фрэнсис Блэквуд.

Удовлетворенный ответом, Маор кивнул, приглашая Блэквуда в зал. Странно, вроде бы все идет, как задумано, но облегчения Маор не испытал. Наоборот, внутреннее напряжение нарастало. Стоило лишь беловолосому войти, как Маор понял: он – Одаренный. Эспиритуал, как говорят люди. И это усилило тревогу.

Они неспешно шли к арке главного зала. Следом полуночными тенями скользили стражи, с гобеленов на процессию с укором взирали великие правители Дрогиса.

– Почему Балатье не явился лично? – поинтересовался Маор.

– К сожалению, у господина Балатье слишком много дел. Но он просил передать пламенный привет, – Блэквуд улыбнулся, но глаза оставались холодными настолько, что оторопь брала. – Где камень? – спросил он, когда бездушная ухмылка сползла с лица.

Маор замялся. Сомнение по-прежнему не давало покоя.

– Камень здесь, – кивнул Маор, и невольно покосился на алтарь, где спрятал ларец. – Но сначала я хотел бы получить доказательства, о которых мы говорили с Балатье.

Блэквуд коснулся хромированного браслета на запястье и вынул из слота хэндкома КС-накопитель. На этой записи беседа Алвахта с покойным советником Колманом, где они обсуждают убийство Императора Аллода Ях и возможность для восхождения Алвахта на трон. Это неоспоримые доказательства, и заполучи их Маор – мир дрогийцев навсегда изменится. Алвахта, его кровного амакор, казнят, власть в Сенате перейдет сторонникам Маора, и тогда не будет никакой войны. Не будет Исхода, не будет Сущностей.

– Могу я?.. – Маор протянул руку, чтобы взять КС-накопитель.

– Сначала «Пепел», – оборвал беловолосый.

– Вы забываетесь, Блэквуд, – гаркнул страж.

– Нет. Я просто беру свое.

Не успел страж осадить зарвавшегося гостя, как случилось немыслимое. В долю секунды Блэквуд содрал с руки браслет и швырнул на пол перед стражем. Из браслета вылетел зеленый светящийся шар, вздрогнул и разорвался. По залу со свистом прошлась энергетическая ударная волна. Вспышка ослепила. Маор схватился за голову, и сконцентрировался, борясь с ментальной атакой. Тщетно.

Он вопил от боли.

Стражи вопили от боли.

Понадобится минута, всего одна минута, чтобы справится с ментальным барьером, и тогда пламя испепелит врага.

Минуты не было.

Фрэнсис Блэквуд сжал свое запястье, лицо перекосила гримаса, будто он испытывал нестерпимую муку. Под кожей расползалось светящееся зеленое пятно и змеилось от руки к шее. Маор понял, что беловолосый вколол себе что-то. Какое-то «противоядие», защищающее его разум, и позволяющее использовать энергетические потоки.

Послышался гул, будто рядом пронеслась эскадра истребителей. Высокие своды Зала Смирения задрожали, по каменному полу поползла трещина и добралась до стоящей рядом колонны – та не выдержала и рухнула, словно взорвалась изнутри. Поднялось облако пыли. С потолка упал камень, а за ним еще и еще…

…булыжники летят в стражей. Ударяют в грудь, сшибают с ног, и разбивают головы. А посреди зала стоит Фрэнсис Блэквуд и управляет этим безумием: непринужденным движением руки сносит древние колонны, взглядом поднимает в воздух камни. Вокруг Блэквуда ни пылинки, будто его окружает незримый барьер.

Маора охватил ужас. Неужели, один человек способен на такое?! Неужели, Блэквуду подвластен телекинез?!

Потолок трескался, грозя вот-вот обрушиться, каменный град колотил по полу. Маор с криком упал навзничь и скрутился, прикрыв голову в попытке уберечься. Гобелены слетали со стен и кружили по залу, словно хищные птицы. Пыль набилась в ноздри, Маор ничего не чувствовал кроме запаха камня и озона – так пахнет темная энергия.

Один из стражей смог прорваться сквозь ментальную атаку и с боевым кличем бросился на Блэквуда. Тот развернулся и взглядом пригвоздил храбреца к стене. Из руки стража выпал «жезл боли», будто кто-то невидимый с силой его выдернул, разжав занемевшие пальцы. Повинуясь силе телекинеза, жезл легко скользнул в ладонь Блэквуда. Он снял блокировку и направил жезл на стража. Синий луч импульса вырвался из наконечника, проткнув беспомощное тело. Спустя мгновенье на пол с глухим стуком упали обугленные кости, черными клочьями посыпалась горелая одежда – больше от стража ничего не осталось.

Стены перестали дрожать, каменный град стих. После канонады звуков тишина казалась слишком гулкой, болезненной.

Маор сдавленно застонал. Происходящее походило на кошмарный сон: кругом трупы и разгром, потоки темной энергии молчат. Он пополз в сторону, в надежде добраться до оружия, которое лежало в паре метров, но Фрэнсис Блэквуд уже стоял перед ним. В руке он держал пистолет.

– Ничего личного, сенатор Маор, – произнес Блэквуд, и нажал на спусковой крючок.

Выстрел эхом заметался под высокими сводами Зала Смирения. Боль разрубила грудь Маора, и последнее что он видел, это силуэт склонившегося над ним беловолосого человека.

– Вот спасение Дрогиса, – сожалеющее кивнул тот, и вложил в ладонь Маора КС-накопитель. После чего пошел к алтарю.

Глава 5. Будни пирата

Рейдер Торговой Гильдии, система Бета-Прайм, свободная космическая зона

Говорят, что пиратская жизнь – это пропитанная адреналином романтика, незабываемые приключения и флирт со смертью. Чушь полнейшая. Рэйн не видел в пиратстве даже намека на воспеваемый мечтателями набор. Был только адреналин, и то не всегда, в остальном обычная работа: ты делаешь свое дело, а противник – свое.

Стоя на борту чужого корабля с винтовкой в руках, Рэйн безразлично скользил взглядом по грузовому отсеку – стандартный рейдер класса «икар». Обычно рейдеры служат для переброски десанта и техники, но в Гильдии этим пташкам доверяли важные грузы. Они достаточно маневренны, чтобы уйти от ракет на орбите, и без проблем проскользнуть в атмосферу любой из планет. Десятки таких сдавались «Зевсу», и еще десятки превратятся в добычу серебристого дракона. Только сейчас было кое-что необычное…

Кругом темень, но Рэйн отчетливо видел детали: клепки и сварочные швы на обшивке, спрятанные под потолком динамики и даже потертости на переборках. Визор атмосферного шлема работал в режиме ночного видения, но подобные мелочи оптика не улавливает, и Рэйн понял, что визор ни к чему. Он видел в темноте; и закрой он глаза – все равно различил бы каждую мелочь.

Так не бывает.

Рэйн зажмурился и тряхнул головой, отгоняя наваждение. Не помогло. Тогда он обвел помещение фонарем, закрепленным на стволе «Катрин», и ухватился за свет фонаря как за связь с реальностью. Вдох-выдох. Теперь все в порядке.

К лучу присоединились еще два. Круги света выхватывали из темноты мертвенно-бледные лица экипажа рейдера. Люди жались к стене, подняв руки за голову, и молчали. Капитан, пилот, инженер и бойцы – двенадцать человек, ждущих смерти. Дрейк с Бьянкой не давали им даже кончика носа почесать – держали на прицеле, и стоит кому-то дернуться, как поляжет полкоманды. Лица бойцов «Зевса» скрывали атмосферные шлемы, тела защищали черные боевые скафандры. На экипаже рейдера не было ничего из наворотов – их застали врасплох, сразу по выходу из преобразовательного прыжка, глубокой ночью по бортовому времени. Обмундирование имелось лишь у дежурных и капитана, но их быстро избавили от лишнего железа.

– Семь минут, – раздался в передатчике голос Инквизитора.

– Ждем, – ответил Рэйн.

Время поджимало. Клятые секунды скакали точно одержимые, приближая катастрофу. Нужно поторопиться, но Рэйн с каменным лицом стоял посреди отсека – следил за входом, не упуская из виду капитана рейдера с его бойцами. Справа возвышался бронированный сейф, подле которого копошился Лоренсо. Сегодня аферист возился с инкассаторской дрянью дольше обычного, что настораживало.

Инквизитор с Бобби дежурили в ангаре у шлюза: присматривали за мембраной, которой наспех залатали дыру от взрыва в корпусе рейдера. Сквозь похожую на мыльный пузырь оболочку медленно ускользали остатки кислорода… А Лоренсо все возился с сейфом.

– Domine Deus. Осталось всего пять минут. Больше мембрана не выдержит, – сообщил Инквизитор.

Рэйн прикинул варианты: сейчас они либо разгерметизируют ангар и закончат начатое, приговорив двенадцать человек к смерти; либо уйдут ни с чем, испортив репутацию, которую он тщательно создавал «Зевсу». Три недели погонь, семнадцать громких грабежей, и ни единого выстрела, ни одного трупа. Чистая работа. Так призраки появляются из астрала, берут что нужно, и снова исчезают в иллюзорном мире.

Колебался Рэйн не больше секунды.

– Лоренсо, у тебя минута, – сказал он.

– Я почти там… – шепнул аферист.

Сейф с новейшей системой защиты оказался для Лоренсо Грина вызовом, и вскрыть его – дело чести. Аферист кружил подле бронированной коробки, будто шаман вокруг ритуального костра. Что он делал, и какие заклинания шептал – Рэйн даже знать не хотел. Он был готов скрутить Грина и выволочь к шлюзу, иначе тот не уйдет; вечность потратит на поиски нужной отмычки. Только запаса кислорода на пресловутую вечность ему не хватит. А у команды рейдера он закончится итого раньше, через…

– Четыре минуты, – послышалось в передатчике.

Рэйн выругался.

– Уходим, – отдал он приказ. – Лоренсо, ты слышал?

– Капитан, еще пару минут! Сейчас… Чуточку…

Не слушая возражений упрямца, Рэйн схватил Грина за руку и выкрутил запястье – пальцы Лоренсо разжались, отмычки посыпались на пол. Рэйн вцепился в афериста и потащил к шлюзу ангара.

Поняв, что захватчики уходят, люди у стены запаниковали – никто не хотел застрять на корабле, где почти не осталось воздуха. Инженер от нехватки кислорода потерял сознание и медленно съехал по стенке, пара идиотов миллиметровыми шажками ползла к двери командного отсека, а капитан и вовсе сделал глупость – он бросился на Бьянку с кулаками.

Девушка грациозно отскочила в сторону. Развернулась, и ударила нападающего прикладом в затылок. Застонав, капитан повалился на пол.

Громыхнул выстрел – Дрейк выпустил пулю в потолок. Экипаж умолк. Рэйн одной рукой тащил Грина, а второй держал винтовку, направив черное дуло на желающих испортить без того поганое дело. Лоренсо тут же воспользовался ситуацией – ужом вывернулся и понесся обратно. В руке Рэйна осталась только перчатка от скафандра.

– Черт! Грин! – Рэйн бросился вдогонку.

На таймере зловеще мигнули цифры – три минуты.

Рэйн подскочил к сейфу и собрался оттащить Лоренсо, но было поздно.

Грин сидел на корточках и уже сунул руку в вырезанное лазером отверстие, нарушив защитный барьер. Локтем он зажал кончик блокирующей датчики «нити», которая белой полоской терялась в стальном боку ящика. Второй рукой он держал отмычку-иглу, направив луч на чувствительную матрицу сейфа.

Рэйн замер. Боялся даже дышать – одно резкое движение, один громкий звук, и в сейфе сработает детонатор. Лоренсо погибнет. Возможно, там ловушка и взрыв окажется сильным, и тогда порвется мембрана в ангаре. Разгерметизация прикончит экипаж, бойцов «Зевса» покалечит и вышвырнет в космос, а там – как свезет.

По лбу потекли струйки пота. Рэйн медленно поднял руку, подав знак Дрейку с Бьянкойзастыть. Соратники поняли без слов и подчинились, на лицах читалась тревога.

Напряжение нарастало, Рэйн слышал, как кровь лупит в виски, пульсирует и шумит. Оставалось надеяться, что экипаж не дернется, что у них хватит мозгов не повторять подвига своего капитана, что никто из этих недоумков не решит вдруг умереть и с грохотом завалиться на пол. А ведь командный отсек, где все еще работает система жизнеобеспечения, совсем рядом…

Первым сорвался пилот. Точно сомнамбула он пошаркал в сторону шлюза. Дрейк прицелился, красная точка лазера запрыгала на лбу мужчины, но пилот не обращал внимания. Он налетел на дверь. Занес кулак.

Рэйн невольно зажмурился. Нельзя стучать! Нельзя!

Глухой стук пронесся по отсеку, за ним плелось эхо.

Датчик сейфа пронзительно запищал.

Три, два…

Лоренсо вмиг вдавил отмычку в матрицу и перехватил рукой «нить». Увел вниз под углом в девяносто градусов. Раздался хлопок. Замок щелкнул, дверца сейфа поддалась.

– Готово, – прошептал Лоренсо не своим голосом.

– Работаем, – скомандовал Рэйн.

Дрейк подскочил к сейфу и достал из бокса разгрузки черную шайбу. Хлопнул по ней ладонью, и та развернулась – превратилась в большой тканевый ящик с ручками. Оперативник потянул за клапан и ткань загрубела, теперь она крепче стали. Рэйн открыл дверцу сейфа и наспех сгрузил в ящик все, что там было. Без разбору, без пересчета.

Тем временем Бьянка согнала экипаж в командный отсек. Люди жадно хватали ртами воздух и кашляли, пилот плакал. Отыскав капитана, Рэйн сунул ему хэндком. На узком дисплее мигал таймер, выставленный на двенадцать часов – ровно столько осталось у команды, прежде чем аварийные системы рейдера откажут. Если они воспользуются хэндкомом, то смогут вызвать помощь, времени хватит. Всегда хватало.

– Кэп, у нас пятьдесят секунд, – раздался в передатчике голос Дрейка.

Прекрасно понимая, что это значит, Рэйн заблокировал командный отсек и побежал к шлюзу. Стоило проскочить в пропускную зону, как тело сделалось легким: руки поднялись сами собою, ноги оторвались от пола. Невесомость.

Он нажал кнопку на ремне реактивного ранца. Пыхнула маневровая турбина, и тяга понесла Рэйна через ангар. Он подлетел к шлюзу и отключил ранец, ботинки туту же примагнитились к полу, не дав парить как лист на ветру. Вокруг летали инструменты и стальная стружка, коричневыми кляксами плавал пролитый кофе, который остался без чашки и теперь жил своей жизнью.

В стене, рядом со шлюзом, зияла круглая дыра – метр в диаметре, не меньше. Прозрачная мембрана, защищающая импровизированный вход, дрожала. Инквизитор и Бьянка уже скрылись в черноте вакуума, следующими были Дрейк с Бобби.

Оперативник нырнул в дыру. Мембрана облепила его тело, точно желе, пропустила наружу и снова затянулась. Бобби отправил туда ящик и прыгнул следом. Только Лоренсо почему-то все еще стоял как вкопанный.

– Давай! Времени нет! – гаркнул Рэйн, но Лоренсо не отреагировал.

Тогда Рэйн подскочил к парню и схватил за плечо. Даже сквозь перчатку он почувствовал, что Лоренсо бьет дрожь. Зубы афериста стучали так, что в передатчике было слышно. Рэйн глянул на его руку.

– Твою ж налево…

Правую кисть Лоренсо покрывали ожоги, кожи почти не осталось, лишь красное мясо с черными пятнами гари. Все-таки ловушка в сейфе была.

Не раздумывая, Рэйн снял свою перчатку и натянул на руку афериста. Лоренсо завопил. Рэйн дернул шлейки его скафандра, восстановив герметичность, пристегнул карабин к поясу и толкнул Грина в дыру.

Мембрана с глухим чваканьем стала стягиваться, как только они оказались в космосе. Инквизитор пиявкой прилип к корпусу рейдера и тут же распылил полимер. Серая пленка покрыла мембрану и дыра исчезла. В тот же миг щелкнул таймер – время вышло.

* * *

В лазарете пахло стерильностью и чем-то таким, чем пахнет исключительно в больницах. На дисплеях скакали разноцветные волны, тихо гудели приборы. Убаюкивающий гул нарушал писк анализатора, который никак не желал затыкаться, сколько бы Рэйн не стучал пальцем по панели. Пятнадцать мучительно долгих минут он провел в медицинском кресле. Правую руку держал на столе, по локоть погрузив в емкость с регенерирующим раствором.

– Оставь анализатор в покое, – обронил Бобби, доставая из шкафчика пузырек с синей жидкостью. Покрутив его в руке, с осторожностью передал Лиле, и девушка тут же влила половину содержимого в раствор. Рэйн поморщился – руку будто в криосмесь сунули.

– Как дела у Лоренсо? – спросил Рэйн.

– Спит. Вколол ему обезболивающее со снотворным. Пока не выращу кожу для пересадки, пускай лучше похрапывает. Больно нежен паренек. Когда сухожилия ему восстанавливал, столько интересного узнал… Ты матерные стихи Лоренсо, когда нибудь слышал?

Рэйн усмехнулся.

– Представь, что будет, если он пулю поймает? Сонет, наверное, сочинит.

– Надеюсь, не поймает, – ответил Бобби. – А ты-то как? Обезболивающее подействовало? Ты вообще в курсе, что поступил как идиот, сняв перчатку? Развернись «Зевс» немного левее и солнце Бета-Прайм тебя бы здорово поджарило. Нет, конечно, поступок благородный, но теперь у меня два пациента вместо одного.

– Да знаю я, знаю… Но что было делать? Лоренсо – картежник и взломщик, для него руки главная ценность, он на них молится. Излучение, декомпрессия и вакуум его бы доконали. Мне-то все равно как на спусковой крючок нажимать, и какими пальцами чеку гранаты выдергивать. И «Зевс»…

– Чушь собачья, – перебил Бобби. – Ты не знал, что попадешь в «тень» корвета. Так ведь?

Бобби смотрел на Рэйна как учитель на провинившегося подопечного, еще немного и в угол поставит, или будет читать нотации до тех пор, пока не услышит правду. Рэйн понял, что придется объясниться и покосился на Лилю.

Бобби с нежностью взял девушку за руку:

– Лиля, глянь, как там наш герой-взломщик. Наверное, ему пора повязку сменить.

Лиля улыбнулась, поправив черную прядь волос, выбившуюся из тугого пучка. Девушка Рэйну нравилась: вежливая, исполнительная, лишнего не болтала и ничего не требовала – ни денег за работу, ни увольнительных, чтобы расхаживать по магазинам. С Бьянкой и Дариной было сложнее. Обе с характером, и спорить с ними – все равно, что бегать у подножья извергающегося вулкана, пытаясь уговорить огненную гору заглохнуть.

– Позовешь, когда понадоблюсь, – ответила девушка, и перевела взгляд на Рэйна. – Капитан, поправляйтесь.

– Спасибо.

Бобби уселся в кресло напротив и снова уставился своим сверлящим взглядом. Ему бы следователем работать, а не белый халат таскать.

– Ну? Ничего не хочешь рассказать? – спросил Бобби, когда Лиля скрылась в палате.

– Я не знал, прикроет ли «Зевс» от излучения, а запросить данные было некогда, – начал Рэйн. – Мне вообще плевать на излучение, ожоги, и прочие неудобства, поджидающие в космосе. Рука не болит, и если ее отрезать бензопилой, то при определенных условиях я этого даже не замечу.

– Значит…

– Да, Бобби. Я – синтет. Чертов киборг, сраная жестянка. Кусок дерьма, которым так боялся стать в ВКС.

Бобби смотрел куда-то в сторону и задумчиво почесывал подбородок.

– Теперь ясно. А я думал, что сканер накрылся, когда пытался тебя обследовать. И какова часть искусственных элементов? На что ты способен?

Рэйн пожал плечами.

– Почти все искусственное, но точно не знаю. А способности… тут тоже ничего не ясно. Есть отменная регенерация, еще могу не спать, иногда совсем не чувствую боли и усталости. Ничего не чувствую… Сегодня видел в темноте без визора. И я понятия не имею, откуда это берется. Оно просто появляется, само по себе. Будто что-то щелкает в мозгу, а потом так же умолкает, – Рэйн тяжело вздохнул. – Бобби, я чувствую себя спятившей корабельной установкой, у которой погорели микросхемы. Хочу – стреляю, не хочу – тоже стреляю.