Текст книги "Голубой дымок вигвама"

Автор книги: Владимир Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3. Следопыт читает следы

Первые несколько минут Колька был поглощен погоней за бобром и не отдавал себе отчета в том, что случилось с ним. А между тем салка уже миновала два кривуля реки и быстро двигалась вниз по течению. Берега стремительно чередовались: высокие – песчаными отмелями, а отмели – лесистыми взгорьями.

Неожиданно из-за острых листьев осоки показался голубоватый плес Большого омута. На быстрине вспыхивали солнечные зайчики, а по заводинам хлопали при порывах ветра широкие листья кувшинок.

Река, описав очередную дугу, била в высокий глинистый берег, обрушивая деревья. В половодье упала высокая сосна. Она зависла на плетях корней, как арочный мост.

Колька любил забираться с удочкой на шершавый ствол дерева. Около затопленной верхушки, среди ветвей и метелок с колючими иголками, всегда прятались стайки сорожек, язи и крупные окуни. Окуни были черные, с ярко-красными перьями.

В омуте повсюду хорошо клевали окуни, но на отмелях они были светлые – под цвет песчаного дна.

В Большом омуте у мальчика стояла последняя клешня с животком на щуку. Кол был вбит около зеленой ряски.

Проплывая мимо ряски, Колька не поверил глазам. Показалось, что он ошибся. Чтобы убедиться, что все происходит наяву, а не во сне, он даже ущипнул себя за руку. Шнур с клешни был смотан, а большая и сильная рыба бросалась из стороны в сторону.

За шнур мальчик не боялся: он сам ссучил его из крепких суровых ниток вчетверо. Зря он на заре ездил на ботнике проверять клешни. Щука взяла живца совсем недавно.

Колька почувствовал, как у него вспотели ладони и сильно забилось сердце. Он начал подгребать шестом, чтобы направить салку к ряске, но она не слушалась. Плот поравнялся с колом и, как мальчик ни старался его остановить, заскользил вперед.

Раздавшийся впереди сильный всплеск удержал Кольку в последний момент на плоту. Он уже приготовился прыгать в воду, когда вдруг вспомнил, что гонится за бобром. Пришлось поуменьшить охотничий азарт.

Мальчик еще напряженнее принялся всматриваться в поросшие берега, вслушиваясь во все долетавшие звуки.

Иногда с прибрежного островка, поросшего жесткой травой, или с отмели срывался маленький куличок-перевозчик и устремлялся на другой берег.

Испуганный всполох птицы на некоторое время будил дремотную тишину зеленых берегов.

Не первый раз Колька плыл по реке. Но тогда он отправлялся в путь в долбленом ботнике, гребя коротким кормовичком. За работой он, оказывается, многое пропускал. А теперь невольно замечал, что и река и берега все время менялись. Временами из лесу налетал легкий ветер. Деревья, росшие вдоль берега, сразу оживали, взмахивали длинными ветвями. Листья заводили свой неумолчный разговор. Первыми начинали шептаться густая ольха и вечно трепещущие осины. Проходило несколько минут, к ним присоединялись березы. Сосны, вздымая вверх свои красноватые стволы, прислушивались и не вмешивались. Хмуро молчали и дубы. Только сильные порывы ветра способны были расшевелить их тяжелые листья. Но когда великаны дубы вступали в разговор, то требовали к себе уважения и внимания.

Сразу же после налета ветра по реке пробегала рябь, блестя, как рыбья чешуя. Но скоро ветер стихал, и поверхность реки замирала. Она, как живое зеркало, отражала зелень леса, проплывающие облака и синеву неба.

Колька начал обдумывать свое положение. Хотя он проплыл довольно далеко по реке, кордон где-то рядом, в пяти-шести километрах, если идти напрямик через лес.

Мальчик решил пристать к берегу. Он бы так и сделал, не будь в избе посторонних людей: егеря с лохматой бородой и шофера Алешки. Что они подумают о нем? Хороший помощник отцу, если прокараулил бобра! Теперь на всю жизнь к нему пристанет кличка «Сонная тетеря»! А то придумают еще и похлеще!

Дразнят же Славку Быстрова «Шиловским паровозом»!

И надо же такому случиться: упустил бобра! Почему он не прибил доску? И надо-то было загнать один гвоздь! Что из того, что предупреждал Алешку! Виноват во всем случившемся он один. Алешка – подорожный человек: с него как с гуся вода. Сядет в машину и укатит, а Колька останется здесь, на кордоне.

Занятый этими невеселыми мыслями, Колька еще зорче вглядывался в тенистые берега, где мог спрятаться бобр.

Больше всего он жалел, что поторопился и не взял с собой Тайгу. Она бы давно нашла бобра. Да случись это зимой, Колька сам бы сумел распутать следы. Он легко находит скидки зайцев. Не обманывают его и лисицы. Но сейчас следов нет. А Тайга бы ему помогла. Не было еще случая, чтобы она не находила зверя. Хорошо, если лайка сообразит бежать через лес, а то вдруг отправилась за ним по берегу! Будет мотаться по всем кривулям. Если бы можно было выпрямить берег реки!

– Тайга! Тайга! – Колька засунул в рот два пальца и громко засвистел.

Свист прокатился по реке. Но лес, мимо которого плыла салка, не подхватил резкого звука, а, наоборот, заглушил его, как вата.

– Так это Прорва? – удивленно сказал Колька, всматриваясь в глухой, мертвый лес.

Несколько лет назад на лес напали гусеницы непарного шелкопряда. Деревья остались без листьев и высохли, как после пожара. Хорошо, что самолеты распылили яд и скоро уничтожили гусениц, а то быть бы большой беде.

Теперь в черном, глухом лесу не было слышно звонких птичьих голосов, а только изредка затевали перестук большие дятлы желны.

Молчаливый, мрачный лес не давал прохлады. Нагретый жарким солнцем, он отдавал тепло, как большая раскаленная печь. Кольке даже у воды было жарко. Комары, которые все время кружились над ним и страшно донимали, вдруг исчезли.

Колька никогда не испытывал страха в лесу, но в Прорве вдруг стало не по себе. А река все дальше и дальше тащила плот. На воде дрожало отражение черного молчаливого леса.

Мальчик внимательно осмотрел свое хозяйство. На корме салки стояло небольшое ведро. С ним он обычно ходил на рыбалку. Рядом лежало ореховое удилище. На вбитых гвоздиках была намотана леска. Поплавок старательно выстроган из толстого куска коры.

Колька очень обрадовался ведерку и удилищу. Это были его вещи. С ними он почти никогда не расставался. Жалко, что не прихватил свою одностволку-двадцатку. Но и без ружья можно прожить!

Вдруг салка заскребла по песку и остановилась. Колька перебежал на край бревен и раскачал маленький плот. Вода взмутилась. Бревна стали выбивать песок. Прошло всего несколько минут, и салка снова обрела плавучесть.

Но очень скоро плот вторично наполз на мель. Колька вбил шест между бревен, чтобы салка не отошла, и направился на берег.

Прежде всего он прошелся по волглому песку и внимательно осмотрел следы. Недавно здесь бегала трясогузка. Острые дырочки в песке показали мальчику место кормежки вальдшнепа. А следы широких лап рассказали, что на песчаную отмель выходили утки. Может быть, они грелись на солнце или чистили клювы в песке. Но сколько Колька ни смотрел, не мог обнаружить следов когтистых лап и широкого полоза от хвоста бобра.

По низкому берегу росла жесткая трава, а за лугом подымался стеной черный лес. На фоне этой черной стены удивительно свежими выглядели зеленые елочки. Колька несказанно обрадовался. Он пробежал через луг и скоро оказался перед маленькими деревцами. Он не знал, что собирается делать, но срезал веточку. Клейкая веточка и нож подсказали работу. Через несколько минут в руках у мальчика был вабик.

Кольке захотелось больше узнать о засохшем лесе, и он двинулся к деревьям. Под ногами трещали сухие сучья. Мертвые деревья были перевиты паутиной. Гнетущая, зловещая тишина застыла в лесу. Слышно было, как слетала с деревьев кора, пересыпались сухие иголки.

Колька достал вабик и осторожно подул.

– Фью, фью-ую-ую!

Но безмолвный лес сразу же похоронил звук.

– Нет рябцов! – Кольке не хотелось идти дальше, слышать треск сучков. Смутный страх овладел им. Он представил, как должно быть жутко новому человеку в этом мертвом лесу.

На берегу мальчика встретила веселым звиньканьем синичка. Он несказанно обрадовался ей.

– Гаичка!

Зимой Колька развешивал для синичек на кустах кусочки сала, и птицы постоянно вертелись около кордона. Скоро он прикормил синичек и в школьном саду.

Славка Быстров – Шиловский паровоз – однажды увидел стайку синичек и обалдело закричал:

– Смотрите, синички за Колькой с кордона прилетели! Колька, твои?

– Мои. Откуда другие возьмутся? – Колька весело засмеялся и открыл ребятам свою тайну. Он показал, как надо прикармливать птиц.

Может быть, его встретила сейчас одна из синичек, которых он кормил на кордоне зимой?

Пожалуй, пора уже возвращаться домой. Ничего, видно, не поделаешь, придется ходить с кличкой «Сонная тетеря». Он один виноват, что прокараулил бобра.

Вдруг на реке раздался сильный удар по воде. Когда Колька подбежал к берегу, бобр вторично вынырнул на поверхность и показал светлое брюхо. Шумно отфыркнулся и снова нырнул.

Колька замер от испуга и удивления. Бобр вынырнул и медленно поплыл вниз по течению.

Мальчик осторожно оттолкнул салку и поспешил в погоню. Теперь он уже не упустит беглеца!

Глава 4. Тайга выигрывает бой

Тайга на охоте часто не понимала многих Колькиных поступков. Сейчас она тоже с осуждением посмотрела на прыгнувшего на салку мальчика. Зачем он поплыл по течению на плоту? Что это ему даст? Ведь ему без нее никогда не догнать бобра.

Собака уже успела убедиться, что новый для нее зверь хороший пловец и совсем не боится воды. С невольным страхом посмотрела она на реку. Пропала ее былая уверенность. Сейчас она бы побоялась переплыть на другую сторону, что во время охоты делала по нескольку раз в день.

Кольке надо было остаться на берегу. Рано или поздно бобр захочет вылезти из воды и оставит след. Выйдет ли он на песчаную отмель, или будет карабкаться на крутой глинистый берег, или начнет пробираться в густой осоке, Тайга все равно отыщет его. Она хорошо знала свои способности. Чутье – врожденное, наследственное. Она отлично работала поверху. Далеко прихватывала белок, на самых высоченных и густых елках. А потом, когда рыжие летуньи переходили на гон, перескакивая с одного дерева на другое, она не теряла их. Сажала. Облаивала дерево. Белку убивал сам хозяин – Василий Иванович или Колька.

Так же трудно было уходить от нее и куницам. Стоило ей прихватить след на снегу, и она его уже не теряла. А на какой обман куницы только не пускались: сделав круг по деревьям, прятались в глубокие дупла или занимали старые вороньи гнезда. Однажды рыжая куница-каменка залезла в барсучью нору. Но провести ей собаку все же не удалось!

Из всех зверей в лесу самой хитрой считалась старая выдра. Она обходила капканы, воровала рыбу из сети. Но Тайга в первую свою охоту с Василием Ивановичем сумела найти нору, и лесничий убил разбойницу.

Собака еще раз обнюхала жесткие листья аира. Острый сальный запах нечистого зверя раздражающе ударил в ноздри. Такой запах исходит обычно от грязных дворовых собак, которые сидят на цепи около будок.

Тайга не знала, сколько дней везли бобра в тесной клетке по железной дороге, а потом еще на машине по петляющему летнику до восемнадцатого кордона, но для нее зверь был грязный. Она точно знала, что он плохо за собой следил и очень редко умывался. А Тайга была чистюлей и терпеть не могла нерях.

Боль напомнила ей о рваном ухе, и собака разозлилась. Шерсть вздыбилась на загривке. Тайга бросилась в густой тальник, чтобы еще раз встретиться со своим врагом. Но пробираться сквозь густые ветки было не так просто. Встречный ветер нес на нее массу разных запахов. Тайга не торопилась, глубоко затягивала влажным носом воздух. Слабый запах заячьего следа навел лайку на недавнюю лежку. Заяц лежал ночью. К сухому валежнику пристало несколько рыжих шерстинок.

Лапы собаки зачавкали по мокрой земле. Она быстро перебежала маленькое болотце. За ним неожиданно вынырнула набитая тропа. Никуда не сбегая с нее, Тайга то падала в крепь кустов, то снова оказывалась среди высоких деревьев. Воздух стал суше. Собака убегала все дальше от реки.

Маленькая поляна белела от круглых шапок одуванчиков. В другой раз Тайга обежала бы вокруг поляны, чтобы не обсеивать одуванчики: за это ее часто ругает Колька. Но сейчас ей было дорого время, и она бежала напрямик.

На одном кусте Тайга напоролась на сетку паутины. Паутина прилипла к брови, и ее пришлось снимать лапой. По неосмотрительности Тайга присела около муравейника. Большой рыжий муравей бросился к ней. Тайге пришлось прихлопнуть его лапой. Воевать с муравьями совершенно бесполезно. На смену одному убитому бросаются сотни и тысячи. На всех не хватит лап и зубов!

Внезапно странный треск сухих перьев заставил собаку насторожиться. Черные треугольники ушей застыли Тайга вытянула голову, прислушалась и рванулась вперед.

На старом замшелом пне ястреб долбил тетерку. Тайга ударила стервятника лапой по спине. Ястреб выпустил свою жертву и, воинственно нахохлившись, приготовился защищаться. Но вторым ударом Тайга сбросила стервятника с пня. Тетерка, волоча поврежденное крыло, заковыляла в кусты.

Тайга схватила ястреба за спину и крепко сжала челюсти. Теплой кровью наполнился рот. Но ястреб не думал сдаваться. Он взмахнул маленькой головой, и загнутый клюв с силой рассек воздух. Убедившись, что ему не достать собаку, он ударил лапой. Острый коготь рванул Тайгу по щеке.

Боль была нестерпимой, и собака взвизгнула. Приоткрыла рот, и ястреб освободил крыло.

Птица подпрыгнула, но взлететь не смогла. Она широко раскинула крылья и приготовилась драться. Желтые глаза горели ненавистью.

Тайга выплюнула перья и смело бросилась вперед. Но птица подскочила и ударила ее острыми когтями. Новый удар был нанесен тяжелым клювом. Собака отскочила и закружилась вокруг птицы, яростно и остервенело лая.

Трудно сказать, знала Тайга, что ястреб близорук, или она случайно пошла на сближение, но птице было очень трудно следить за ней. Бегущая по кругу собака слилась для ястреба в мелькающий круг, который все теснее и теснее опоясывал ее.

Тайга несколько раз пробовала нападать, но ястреб стойко защищался. Вдруг собака отпрыгнула в сторону и с левой стороны бросилась на птицу. Ястреб ударился крылом о пень. Сильный удар опрокинул его. Тайга навалилась, рванула острыми клыками за шею. Полетели пестрые перья. Тайга бросила птицу и отскочила в сторону. Ястреб не подавал признаков жизни.

Очень давно, еще глупым щенком, Тайга разорвала курицу, и ей за это здорово попало. Но ястреб был не курицей, и собака быстро с ним разделалась. После сытной еды захотелось пить.

Тайга побежала искать воду. Тихое журчание маленького ручья заставило ее ускорить бег.

Ручей оказался в густых зарослях папоротника. Тайга прилегла на сырую землю и с наслаждением принялась лакать воду, позволяя себе немного отдохнуть. Она была очень довольна собой. Если бы Кольке или Василию Ивановичу довелось увидеть ее бой с ястребом, то они бы ее похвалили.

Лайка любила осеннюю охоту. Она заранее узнавала о сборах. Высокие кожаные сапоги ее хозяев будут смазаны дегтем. Патронташ набит гильзами, и ружья старательно просмотрены.

Выйдут из избы на рассвете. В прохладном воздухе крепко держится запах увядших трав и грибов. Ей не нужно приказывать. Она сразу потянет через картофельное поле к березняку. Путь будет лежать через гари на моховое болото. На сухих мочажинах рассыпана клюква и багульник. От пьяной ягоды у нее всегда болит голова. Набегавшись, она любит раскусывать кислые ягоды клюквы. В густой траве бродки птиц. На мочажинах легко найти отметки, где клевали ягоды тетерева, белые куропатки или черные глухари. Только смотри да смотри!

Вдруг свежий бродок в траве. Тайга настораживается. Нос уже утоплен в след. Не успела опустить лапу и застыла. Дрожит от напряжения. Долго ей не выстоять!

Первыми выдираются молодые петушки. Черные перья блестят на солнце. Гремит сзади выстрел. Следом на крыло поднялся весь выводок. Два выстрела раздались один за другим.

Пока над болотом стелется дым от выстрелов, Тайга бросается отыскивать упавших птиц.

Хорошо, если сразу удастся отыскать птицу. А то приходится бегать за подранком по кустам, по болотам. Утром легко искать. Трава и кусты мокрые от росы. Крепко держатся запахи.

А если охотятся днем – плохо. Роса обсушена. Трава колкая. Упадет после выстрела петушок, а куда делся, не сразу поймешь. Не один круг сделает она, пока отыщет след. Если рядом окажется болотце, можно полакать воды и выкупаться. А без воды пропадешь!

Так многое вспоминала, пробегая по дороге через лес, Тайга. Между высокими деревьями мелькнула светлая полоска реки. Собака обрадованно выскочила на берег, но плота уже не было. Наверное, она опоздала. И виноват во всем ястреб. На морде приклеились перья. Некогда ей смахнуть. Тайга снова бросилась в густой кустарник. Но это была колючая ежевика, и она решила ее обежать. Надо догнать Кольку. Без нее ему ни за что не распутать следы бобра.

Глава 5. Встреча с Марсианином

Река уже третий час тащила салку вниз по течению. Бревна раскачивались, и скрученные из ветвей связи протяжно и долго стонали. Если плот наползал на мель, стон внезапно прекращался, и было слышно, как лесины терлись одна о другую и царапали затопленными боками по песку.

На последнем перекате с толстого бревна слетела кора. Слой древесины под ней расщепился и длинным мочальным хвостом извивался сзади бревен.

Колька по-прежнему стоял, широко расставив ноги, опираясь на шест. Теперь ему надо быть особенно осмотрительным: один раз он наступил на скользкий ствол липы и шлепнулся.

Мальчик давно уже миновал знакомые отмели и омуты реки, где ловил рыбу. Места на реке пошли новые. После каждого кривуля берега становились все нелюдимее, а леса суровей и мрачней. Словно чтобы еще больше нагнать на Кольку страху, небо вдруг потемнело. Где-то рядом ударил гром и блеснула молния. Гулкое эхо пронеслось по воде, лугу, пока не ткнулось в крутой берег.

Черные тучи ниже опустились над рекой, дыша холодом. Налетел внезапно ветер и погнал против течения высокие волны. На их вершинах курчавились барашки пены.

Березы и осины первыми затрясли звонкой листвой. Застонали высокие сосны. Но как ни ярился, ни налетал ветер с разных сторон на дубы, не мог их согнуть. Великаны стояли гордо и неподвижно. Их тяжелые листья нехотя раскачивались и постукивали, как тарелки литавр, дополняя общий оркестр.

Ветер сбил плот. Бревна салки заплясали, как клавиши, шумно ударяя по воде. Брызги окатывали мальчика с головы до ног. Он пробовал увертываться, но это не помогало. Очень скоро Колька намок. Холодный ветер все злей гнал высокие волны, продувал замерзшего мальчика.

Вдруг ветер стих. Салка качнулась и, набирая скорость, медленно двинулась вперед.

Тучи, редея, лениво расползались по небу. Вода в реке приобрела блеск стали, но очень скоро начала светлеть. Солнце прорвалось из-за темной тучи и вдруг заиграло на воде золотом радуги.

Колька радостно улыбнулся и принялся размахивать руками, чтобы скорей согреться. Потом он старательно выкрутил рубаху и штаны. Солнце приятно согревало иззябшее тело. Мальчик присел на плоту, достал хлеб, сало. Когда откусывал хлеб, подставлял свернутую ладонь, чтобы не уронить ни одной крошки.

Закусив, Колька наклонился к воде и вдоволь напился. Горячее солнце разморило его. Он вытянулся на бревнах, но по-прежнему продолжал всматриваться в берега, стараясь отыскать убежавшего бобра.

– Амик! – тоскливо закричал Колька, чтобы немного подбодрить самого себя.

– Ам-и-ми-и! – громко подхватило эхо и понесло по реке.

Голос мальчика оживил берега. С заливного луга взлетел бекас и заблеял козленком, и тут же заквакали лягушки. На противоположной стороне, над обрывистым берегом с осыпающейся галькой кружились стрижи. Они падали с высоты и скользили над водой.

Кольке начал нравиться широкий простор новых мест, с гористыми берегами, чащобами глухого леса, раздольем пойменных лугов.

Облака снова стали затягивать небо. От них по реке двигались темные тени.

За излучиной реки Колька с ужасом увидел огромное черное облако, стремительно летевшее на него. Он еще не успел понять, какая грозит ему беда, как пчела ударила его в лоб. Страшная боль сшибла Кольку с ног. Пока он пытался подняться, несколько пчел запуталось в волосах. Колька, как мельница, замахал руками и принялся бить себя по голове.

Черное облако оказалось рядом. Не зная, как спастись от налетевшего роя, Колька прыгнул в воду. На мальчика упала темная тень. Не выпуская из рук края бревна салки, Колька нырнул. Через тонкий слой воды ему хорошо было видно: рой поднялся – и стало светлей, опустился – снова потемнело.

Вдруг в рой врезались стрижи. Стремительные птицы острыми крыльями старались разбить огромный шар. Мальчик вынырнул подышать, и в этот момент пчела ужалила в кончик носа. Колька взвыл от боли. Слезы застлали глаза.

Чувствуя опасность, рой бросился к воде, а потом повернул в сторону леса длинным шлейфом.

Колька ощутил тяжелый толчок: салка выползла на мель. Мальчик вскарабкался на бревна, старался отдышаться. Нетерпеливо начал себя ощупывать. Скосив глаза, посмотрел на кончик носа, где краснела шишка. Шишка была с землянику, но при втором ощупывании достигла размеров крупной малины. Колька с ужасом подумал, если будет еще пухнуть, то нос станет картошкой.

Песчаная отмель тянулась к берегу. Колька воткнул шест между бревнами и неторопливо пошел вперед. Перед маленьким озерком он остановился. Вода кипела от мальков. Рыбешки то и дело мелькали серебряными боками.

– Сорожки и лещики! – определил мальчик.

Озерко было отрезано от реки. Вокруг него весь песок разбит лапками ворон и сорок. Они прилетали клевать мальков.

Колька, долго не раздумывая, опустился на песок и принялся рыть неглубокую канавку, чтобы выпустить в речку мальков. Вот уже выброшена последняя горсть песку, и мальки вместе с водой скатились в реку.

Колька последний раз посмотрел на стайку спасенных им мальков и отправился осматривать отмель. Она острым клином врезалась в реку. Всюду попадались следы птиц. Больше всего приплывали нырки и кряквы. Попадались мальчику и следы лосей. Они приходили из лесу на водопой. Круглые сердечки острых копыт налились водой.

Где-то рядом послышался тихий стон. Колька так привык за эти несколько часов к своему одиночеству, что испуганно побежал. Но стон усилился.

Пересиливая страх, Колька направился к берегу. Раздвинув густой таловый куст, он увидел лежащего мальчишку.

Мальчик в синей, линялой рубахе всхлипывал и стонал.

Колька подбежал.

– Слушай, что с тобой?

Мальчишка оторвал голову от воды. Колька отшатнулся: у мальчишки не было лица. На огромном красном блине начерчены брови, но нет глаз; торчат две дырки, но нет носа; прорезан рот, но нет губ. Даже уши неестественно большие, как два красных помидора.

Колька оторопело смотрел на мальчишку и не мог понять, что с ним произошло. Может быть, это вовсе не мальчишка, а какой-нибудь марсианин? Житель другой планеты?

– Как тебя зовут?

– Михой!

– Миха, что случилось?

– Я рой ловил! – Миха пальцами приоткрыл заплывший глаз и посмотрел на Кольку через щелку. Глаз у мальчишки черный, с лукавинкой. Но сейчас в нем отразилось страдание.

– Зачем тебе рой? – Колька не мог удержаться и ощупал шишку на носу. – Меня тоже два раза стукнули. Рой над рекой летел.

– Два раза? Меня, наверное, сто раз!

– Ты бы не давался!

– Надо же поймать. – Миха снова пальцами раздвинул щелку. – Наш рой – витаминный!

– Какой? – усмехнулся Колька.

– Витаминный, – пояснил Миха. – У нас в школе кружок юннатов. Я ухаживаю за пчелами. Мы витаминные меды хотим получать. Ты пробовал витамины?

– Нет.

– Есть витамины A, B, C… В прошлом году мы получили морковный мед. А можно еще шиповниковый и хвойные меды качать.

– Ври больше! У нас на кордоне есть две колоды. Такой мед пчелы не таскают.

– Приучить надо. Я сегодня дежурил. Улетел шиповниковый рой! – Миха раздвинул щелку. – Приходи в школу – угостим!

– Далеко школа?

Миха завертел головой.

– Километров пять будет. Слышал Масловку?

– Нет.

– Ты сам откуда будешь? – Миха выжидающе замолчал. – Не здешний?

– С восемнадцатого кордона. Отец – лесничий. Синицын Василий Иванович.

– Кордон от нас далеко. Ты как попал сюда?

– Амик у нас убежал.

– Какой Амик?

– Ну, бобр. Привезли нам бобров из Воронежского заповедника. Разводить должны, а один убежал. Я догоняю.

– Догонишь?

– Не знаю, – неуверенно сказал Колька. – Плавает он здорово!

Вдруг послышалось знакомое гудение множества пчелиных крыльев. По песку пронеслась черная тень.

Клубок пчел с длинным шлейфом развернулся и сел на бревна салки.

Миха глянул в щелку и побежал к плоту.

– Что делать? – спросил Колька.

– Брызгай водой, не полетят.

Мальчишки подскочили к салке и ладонями начали плескать воду на пчел.

Колька старался изо всех сил. Пчелы жалили еще злей. Миха снял желтую майку и веточкой березы сметал в нее мокрых пчел.

– Витаминники не улетели, не улетели!

Когда рой оказался в майке, Миха завязал ее. Ребята стали прощаться.

– Ты смотри. Вдруг увидишь бобра – мчи сразу на кордон. Егерь там есть, Константин Федорович. Ему передай или Алешке, шоферу?

– Скажу ребятам. Будем искать. Ты бобра как назвал?

– Амиком. Так индейцы в Америке их называли. Юннатов у вас много?

Миха на секунду задумался. Почесал свободной рукой волосы.

– Как сказать. Почитай, вся школа. Первоклашки кроликов кормят, а старшие ребята на участках работают. Кукурузу сажаем, пшеницу, рожь и горох. Трактор есть у нас. Приедешь, все покажу. А сад у нас – заглядишься! Осенью приходи. Яблок – страсть!

– Приду. Охота мне ваш мед попробовать. Говоришь, витаминный? Сам-то пробовал?

– Сласть! – Миха направился в деревню, неся в руке пойманный рой.

Колька долго еще смотрел вслед Михе. Оттолкнулся шестом, и салка поплыла вниз по реке.