Текст книги "ПСС том 7"

Автор книги: Владимир Ленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Какова сила помещиков, мы видели. Надо посмотреть теперь, много ли богатых крестьян и какова их сила.

О силе помещиков мы судили по величине их имений, по количеству земли у них. Помещики свободно распоряжаются своей землей, свободно покупают и продают ее.

150 В. И. ЛЕНИН

Поэтому об их силе можно очень точно судить по количеству земли у них. Крестьяне же до сих пор не имеют у нас права свободно распоряжаться своей землей, до сих пор они остаются полу крепостными, привязанными к своему обществу. Поэтому о силе богатых крестьян нельзя судить по количеству надельной земли у них. Богатые крестьяне не на своих наделах разживаются: они покупаютпомногу земли, покупают и «навечно» (то есть в свою частную собственность) и «на года» (то есть снимают в аренду), покупают и у помещиков, и у своего брата-крестьянина, у того, кто бросает землю, кто из нужды сдает наделы. Всего вернее будет поэтому отделить богатых, средних и неимущих крестьян по количеству лошадей у них. Многолошадный крестьянин почти всегда – богатый крестьянин; если он держит много рабочего скота – значит, у него и посева много, и земля есть, кроме одной надельной, и деньги в запасе есть. Притом же у нас есть возможность узнать, сколько по всей России (Европейской России, не считая ни Сибири, ни Кавказа) есть многолошадных крестьян. Разумеется, не надо забывать, что обо всей России можно говорить только на круг: в отдельных уездах и губерниях очень много различия. Например, около городов часто бывают такие богатые крестьяне-земледельцы, у которых вовсе немного лошадей. Одни занимаются выгодным огородным промыслом, другие держат мало лошадей, да много коров и торгуют молоком. Есть везде по России и такие крестьяне, которые наживаются не на земле, а на торговом деле, заводят маслобойки, круподерки и другие заводы. Всякий, кто живет в деревне, очень хорошо знает богатых крестьян в своем селе или в округе. Но нам надо узнать, сколько их по всей России, какова их сила, чтобы бедный крестьянин не на авось шел, не с завязанными глазами, а чтобы он точно знал, каковы его друзья и каковы его враги.

Так вот мы и посмотрим, много ли крестьян богатых и бедных лошадьми. Мы уже говорили, что всего крестьянских дворов считают в России около десяти миллионов.Всего лошадей у них теперь, вероятно, около

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 151

пятнадцати миллионов(лет четырнадцать тому назад было семнадцать миллионов, но теперь стало меньше). Значит, на круг приходится на каждые десятьдворов по пятнадцатилошадей. Но все дело в том, что у одних, у немногих – помногу лошадей, а у других, и притом у очень многих, либо совсем нет, либо мало. Безлошадных крестьян не меньше трех миллионовда около трех с половиною миллионов однолошадных.Это все либо совсем разоренные, либо неимущие крестьяне. Мы называем их деревенской беднотой. Их шесть с половиноймиллионов из десяти, то есть почти две трети!Потом идут средние крестьяне, у которых по одной паре рабочего скота. Таких крестьян около двухмиллионов дворов, и у них около четырехмиллионов лошадей. За ними идут богатые крестьяне, которые имеют больше, чем по паре рабочего скота. Таких крестьян полтора миллионадворов, но у них семь с половиноймиллионов лошадей . Это значит: у одной, примерно, шестой доли дворов находится в руках половина всего числа лошадей.

Зная это, мы можем довольно точно судить о силе богатых крестьян. Числом их очень немного: в разных обществах, в разных волостях их наберется один-два десятка на каждую сотню дворов. Но эти немногие дворы – самые богатые. Поэтому у них оказывается, по всей России, почти столько же лошадей, сколько у всех остальных крестьян, вместе взятых. Значит, и посевов у них почти половина всех крестьянских посевов. Такие крестьяне собирают хлеба гораздо больше, чем нужно их семьям. Они продают помногу

Повторяем еще раз, что мы берем здесь цифры на круг, приблизительно. Может быть, богатых крестьян не ровно полтора миллиона, а миллион с четвертью или миллион три четверти, или даже два миллиона. Это уже разница небольшая. Не в том тут дело, чтобы каждую тысячу или сотню тысяч усчитать, а в том, чтобы ясно понять, какова сила богатых крестьян, каково их положение, чтобы уметь определить своих врагов и своих друзей, чтобы не обманываться всякими россказнями или пустыми словами, а узнать точно и положение бедноты и особо положение богатых.

Пусть каждый деревенский работник приглядится хорошенько к своей волости и к соседним волостям. Он увидит, что наш расчет правильный, что на круг везде так и выйдет: из каждой сотни дворов один, много два десятка богатеев, десятка два средних крестьян, а все остальные – беднота.

152 В. И. ЛЕНИН

хлеба. Им хлеб не только для прокормления служит, а больше всего – для продажи, для наживы денег. Такие крестьяне могут копить деньги. Они кладут их в сберегательные кассы и в банки. Они покупают себе земли в собственность. Мы уже говорили, как много земли по всей России покупается каждый год крестьянами: почти все эти земли достаются вот этим немногим богатым крестьянам. Деревенской бедноте не о покупке земли приходится думать, а о том, как бы прокормиться. Им и на хлеб-то часто не хватает денег, а не то что на покупку земли. Поэтому всякие банки вообще и крестьянский банк в особенности помогает добывать землю вовсе не всем крестьянам (как уверяют иногда люди, обманывающие мужика или очень уже большие простячки), а только ничтожному числу крестьян, только богатеям. Поэтому и те плохие советчики мужика, о которых мы упоминали, говорят неправду про крестьянскую покупку земель, будто эта земля перетекает от капитала к труду. К труду, то есть к неимущему рабочему человеку, земля никогда не может перетекать, потому что за землю платят деньги. А у бедноты лишних денег и в заводе никогда не бывает. Земля перетекает только к богатым денежным крестьянам, к капиталу, только к таким людям, с которыми деревенской бедноте надо вести борьбув союзе с городскими рабочими.

Богатые крестьяне не только покупают землю навечно, но они же больше всего нанимают земли и на года, арендуют землю. Они отбивают землю у деревенской бедноты, снимая большие участки. Вот, например, по одному уезду Полтавской губернии (Константиноградскому) было сосчитано, сколько земли арендовали богатые крестьяне. И что же оказалось? Таких, которые арендовали по 30 и более десятин на двор, было совсем мало, всего по два двора из каждых 15 дворов. Но эти богатеи забрали в свои руки половинувсей снятой земли, и на каждого богатея приходилось по 75 десятинсъемной земли! Или вот в Таврической губернии сосчитали, сколько захватили богатеи из той земли, которую крестьяне сняли миром,обществами, у казны. Оказалось, что богатеи, числом всего одна пятаядоля дворов,

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 153

захватили себе три четвертивсей съемной земли. Землю везде по деньгам делят, а деньги только у немногих богатеев и водятся.

Далее, много земли сдают теперь и сами крестьяне. Бросают наделы, потому что нет скота, нет семян, нечем вести хозяйство. Без денег ныне и с землей ничего не поделаешь. Например, в Новоузенском уезде Самарской губернии у богатых крестьян из каждых трех дворов один, а то и два, снимают надельную землюв своем же собственном или в чужом обществе. А сдают наделы безлошадные и однолошадные. В Таврической губернии целая третькрестьянских дворов сдает наделы. Сдается четвертаячасть всех крестьянских наделов, четверть миллиона десятин. И из этой четверти миллиона – полтораста тысяч десятин (три пятых доли) попадает в руки богатых крестьян! Мы опять тут видим, годится ли для бедноты мирской союз, общество. В обществе деревенском у кого деньги, у того и сила. А нам нужен союз бедноты из всяких обществ.

Так же, как насчет покупки земли, обманывают крестьянина и разговоры о дешевой покупке плугов, жаток и всяких других усовершенствованных орудий. Устраивают земские склады, артели и говорят: усовершенствованные орудия улучшат положение крестьянства. – Это один обман. Достаются все эти лучшие орудия одним только богатеям, а бедноте не достаются почти вовсе. Ей не до плугов и не до жаток, а быть бы только живу! Вся такая «помощь крестьянству» есть помощь богатеям и больше ничего. А массе бедноты, у которой ни земли, ни скота, ни запаса нет, – не поможешь тем, что лучшие орудия дешевле будут. Вот, например, в одном уезде Самарской губернии сосчитали все улучшенные орудия у крестьян богатых и у бедных. Оказалось, что у одной пятойдоли дворов, т. е. у самых зажиточных, почти три четвертивсех улучшенных орудий, у бедноты же, у половиныдворов, всего-навсего одна тридцатая доля.Безлошадных и однолошадных в этом уезде 10 тысяч дворов из всего числа 28 тысяч; и у этих 10 тысяч всего-навсего семьулучшенных орудий из всего числа 5724 улучшенных орудий у всех

154 В. И. ЛЕНИН

крестьянских дворов во всем уезде. Семь орудий из 5724 – вот каково участие деревенской бедноты во всех этих улучшениях хозяйства, распространениях плугов и жаток, которые помогают будто бы «всему крестьянству»! вот чего должна ждать деревенская беднота от людей, толкующих об «улучшении крестьянского хозяйства»!

Наконец, одна из самых главных особенностей богатого крестьянства состоит в том, что оно нанимает батраков и поденщиков.Подобно помещикам богатые крестьяне тоже живут чужим трудом. Подобно помещикам, они богатеют потому, что разоряется и нищает масса крестьянства. Подобно помещикам, они стараются выжать как можно больше работы из своих батраков и заплатить им как можно меньше. Если бы миллионы крестьян не были вконец разорены и вынуждены идти на работу в чужие люди, идти в наймиты, продавать свою рабочую силу, – тогда богатые крестьяне не могли бы существовать, не могли бы вести хозяйства. Тогда им негде было бы подбирать «упалые» наделы, негде было бы находить себе рабочих. А по всей России все полтора миллиона богатых крестьян нанимают, наверно, не меньше миллионабатраков и поденщиков. Понятно, что в великой борьбе между классом собственников и классом неимущих, между хозяевами и рабочими, между буржуазией и пролетариатом, – богатые крестьяне станут на сторону собственников, против рабочего класса.

Теперь мы знаем положение и силу богатого крестьянства. Посмотрим, каково живется деревенской бедноте.

Мы уже говорили, что к деревенской бедноте принадлежит громадное большинство, почти две трети всех крестьянских дворов по всей России. Прежде всего, безлошадных дворов никак не менее трех миллионов,– вероятно, даже более, до трех с половиной миллионов в настоящее время. Каждый голодный год, каждый неурожай разоряет десятки тысяч хозяйств. Население увеличивается, жить становится все теснее, а вся лучшая земля уже прибрана к рукам помещиками и богатыми крестьянами. И вот каждый год все больше и

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 155

больше народа разоряется, уходит в города и на фабрики, поступает в батраки, становится чернорабочими. Безлошадный крестьянин это – такой, который стал уже совсем неимущим. Это – пролетарий. Живет он (покуда живет, и вернее сказать, что перебивается, а не живет) не землей, не хозяйством, а работой по найму.Это – родной брат городского рабочего. Безлошадному крестьянину и земля ни к чему: половина безлошадных дворов сдают свои наделы,иногда даже даром отдают их в общество (а то так и платят еще сами верхи!), потому что им не под силу обрабатывать землю. Безлошадный крестьянин сеет какую-нибудь десятину, много – две. Ему всегда приходится прикупать хлеб (если есть на что купить), – своим хлебом никогда не прокормиться. Немногим дальше ушли и однолошадные крестьяне, которых по всей России около 3 V2 миллионов дворов. Конечно, бывают исключения, и мы уже сказали, что кое-где есть средне живущие и даже богатые однолошадные. Но мы говорим не об исключениях, не об отдельных местностях, а обо всей России. Если взять всю массу однолошадных, то несомненно, что это масса бедноты и нищеты. Однолошадный крестьянин сеет даже в земледельческих губерниях десятины три-четыре, редко пять; своим хлебом тоже не обходится. Кормится он даже и в хороший год не лучше безлошадного, – стало быть, постоянно недоедает, постоянно голодает. Хозяйство совсем в упадке, скот плохой, корму ему мало, землю охаживать как следует – сил нет. На все свое хозяйство (кроме корма скота) однолошадный крестьянин может расходовать – например, в Воронежской губернии – не больше двадцати рублей в год!(Богатый мужик расходует вдесятеро больше.)Двадцать рублей в год – и на аренду земли, и на покупку скота, и на починку сохи и других орудий, и на пастуха, и на все прочее! Разве это хозяйство? Это – одна склока, одна каторга, вечная маета. Очень понятно, что у однолошадных крестьян тоже есть такие, и не мало таких, которые сдают свои наделы.Нищему и с землей немного пользы. Денег нет, и от земли не только денег, а и прокормления не получишь.

156 В. И. ЛЕНИН

А деньги нужны на все: и на пищу, и на одежду, и на хозяйство, и на подати. В Воронежской губернии с однолошадного крестьянина одних податей сходит в год обыкновенно рублей восемнадцать,а ему всего-навсего на всерасходы не достать в год больше 75 рублей. Тут только в насмешку можно говорить о покупке земли, об улучшенных орудиях, о сельских банках: совсем это не для бедноты придумано.

Откуда же взять денег? Приходится искать «заработков». Однолошадный крестьянин, как и безлошадный, тоже только «заработками» и перебивается. А что это значит – «заработки»? Это значит работа в чужих людях, работа по найму. Это значит, что однолошадный крестьянин наполовину перестал быть хозяином, а стал наймитом, пролетарием. Вот почему таких крестьян и называют полупролетариями.Они тоже родные братья городского рабочего, потому что их тоже обирают на все лады всякие хозяева. Им тоже нет иного выхода, нет иного спасения, кроме как соединиться сообща с социал-демократами для борьбы против всех богатеев, против всех собственников. Кто работает на постройке железных дорог? кого грабят подрядчики? кто ходит на рубку и сплав леса? кто служит в батраках? кто занимается поденщиной? кто исполняет черные работы в городах и на пристанях? Это все – деревенская беднота. Это все – безлошадные и однолошадные крестьяне. Это все – деревенские пролетарии и полупролетарии. И какая масса такого народа на Руси! Сосчитали, что каждый год выбирается по всей России (кроме Кавказа и Сибири) восемь, а иногда и девять миллионовпаспортов. Это все – отхожие рабочие. Это – крестьяне только по названию, а на самом деле наймиты, рабочие. Они все должны объединиться в один союз с городскими рабочими, и каждый луч света и знания, попадающий в деревню, будет усиливать и укреплять этот союз.

Надо еще не забывать одной вещи насчет «заработков». Всякие чиновники и люди, думающие по-чиновничьи, любят потолковать о том, что крестьянину, мужичку «нужны» две вещи: земля (только не очень много, —

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 157

да много и взять неоткуда, потому что богатые уже прибрали!) и «заработки». Поэтому, дескать, чтобы помочь народу, надо заводить в деревне побольше промыслов, надо «давать» больше «заработку». Такие речи – одно лицемерие. Для бедноты заработки, это – наемная работа. «Давать заработок» крестьянину – значит превращать крестьянина в наемного рабочего. Хороша помощь, нечего сказать! Для богатых крестьян есть другие «заработки», требующие капитала, – например, устройство мельницы или другого заведения, покупка молотилки, торговля и тому подобное. Смешивать эти заработки денежных людей с наемной работойбедноты – значит обманывать бедноту. Богатым, конечно, выгоден такой обман, им выгодно представить дело так, как будто все «заработки» по плечу и по карману всемкрестьянам. А кто хочет действительно добра для бедноты, тот говорит ей всю правду и только правду.

Нам остается теперь сказать о среднем крестьянстве. Мы уже видели, что средним крестьянином можно считать на круг по всей России такого, у кого есть пара рабочего скота, и что таких крестьянских дворов из десяти миллионов около двух миллионов. Средний крестьянин стоит посередине между богатым и пролетарием, – поэтому он и называется средним. И живет он средне: в хороший год сводит концы с концами на своем хозяйстве, но нужда у него всегда за спиною стоит. Сбережений у него либо никаких нет, либо совсем мало. Поэтому хозяйство его шаткое. Деньги доставать трудно: со своего хозяйства редко-редко соберет он столько денег, сколько нужно, да и то в обрез. А на заработки идти – значит хозяйство бросать, в хозяйстве упущения пойдут. Многим средним крестьянам все же без заработков никак не обойтись: приходится в наймиты идти, нужда заставляет помещикам закабаляться, в долги входить. А с долгами среднему крестьянину развязаться почти никогда не удается: доходов у него прочных нет, как у богатого мужика. Поэтому раз вошел в долги – все равно, что накинул на себя петлю. Так и не выходит из долгов, покуда совсем не разорится. Средний крестьянин всего больше

158 В. И. ЛЕНИН

в кабалу помещику идет, потому что помещику для сдельных работ нужен мужик нера-зоренный, чтобы у него и лошадей была пара и снаряды были все по хозяйству. На сторону идти среднему крестьянину трудно, – вот он и кабалит себя помещикам и за хлеб, и за выпас, и за съемку отрезных земель, и за зимний долг деньгами. Кроме помещика и кулака теснит среднего крестьянина и богатый сосед: он у него всегда землю перебьет и никогда не упустит случая притеснить его чем сможет. Так и живет средний крестьянин: ни то рыба, ни то птица. Ни ему хозяином настоящим, заправским быть, – ни рабочим. Все средние крестьяне за хозяевами тянутся, собственниками хотят быть, по удается это очень и очень немногим. Очень мало таких, которые даже и батраков или поденщиков нанимают, сами стараются на чужом труде нажиться, на чужой спине пролезть в богатеи. А большинству средних крестьян не то что нанимать, – самим наниматься приходится.

Везде, где начинается борьба между богатыми и беднотой, между собственниками и рабочими, – средний крестьянин посередке оказывается и не знает, куда идти. Богатые на свою сторону зовут: ты, мол, тоже хозяин, собственник, тебе нечего с голышами-рабочими делать. А рабочие говорят: богатые тебя надуют и тебя же оберут, и нет тебе иного спасенья, кроме как нам помогать в борьбе со всеми богатыми. Этот спор из-за среднего мужика везде идет, во всех странах, где рабочие социал-демократы борются за освобождение рабочего народа. В России этот спор теперь как раз начинается. Поэтому нам надо особенно хорошо рассмотреть это дело и ясно понять, какими обманами завлекают среднего мужика богатые, как нам эти обманы вывести на чистую воду, как нам помочь среднему крестьянину найти его настоящих друзей. Если русские рабочие социал-демократы сразу станут на верный путь, то нам удастся гораздо скорее, чем немецким товарищам-рабочим, устроить прочный союз деревенского рабочего народа с городскими рабочими и быстро прийти к победе над всеми врагами трудящихся.

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 159

4. КУДА ИДТИ СРЕДНЕМУ КРЕСТЬЯНИНУ? НА СТОРОНУ СОБСТВЕННИКОВ И БОГАТЫХ ИЛИ НА СТОРОНУ РАБОЧИХ И НЕИМУЩИХ?

Все собственники, вся буржуазия старается привлечь среднего крестьянина на свою сторону тем, что обещает ему всякие меры для улучшения хозяйства (дешевые плуги, сельские банки, введение посева трав, дешевую продажу скота и удобрений и тому подобное), а также тем, что делает крестьянина участником всяких сельскохозяйственных союзов (коопераций, как их называют в книжках), союзов между всякими хозяевами с целью улучшения хозяйства. Таким путем буржуазия старается отвлечь от союза с рабочими среднего и даже мелкого крестьянина, даже полупролетария, старается побудить их стоять за богатых, за буржуазию, в ее борьбе с рабочими, с пролетариатом.

Рабочие социал-демократы отвечают на это: улучшение хозяйства – вещь хорошая. Ничего в том дурного нет, чтобы дешевле покупать плуги; теперь даже всякий неглупый купец старается дешевле продавать, чтобы покупателей привлечь. Но когда бедному и среднему крестьянину говорят, что улучшение хозяйства и удешевление плугов поможет им всем из нужды выбиться и на ноги встать, не трогая вовсе богатых людей, – то это обман.От всех этих улучшений, удешевлений и коопераций (союзов для продажи и закупки товаров) гораздо больше выигрывают богатые.Богатые становятся все сильнее, все больше теснят и бедноту, и средних крестьян. Покуда богатые остаются богатыми, покуда они держат в своих руках большую часть и земли, и скота, и орудий, и денег, – до тех пор не только бедноте, но и средним крестьянам никогдаиз нужды не выбиться. Один-другой средний мужик пролезет в богатые при помощи этих улучшений да коопераций, а весь народ и все средние мужики еще глубже в нужде застрянут. Чтобы всемсредним мужикам в богатые пролезть, – для этого надо самих богатых убрать, а убрать их может только союз городских рабочих с деревенской беднотой.

160 В. И. ЛЕНИН

Буржуазия говорит среднему (и даже мелкому) крестьянину: мы тебе продадим дешевую землю, дешевые плуги, а ты нам продай свою душу, ты за это откажись от борьбы против всех богатых.

Рабочий социал-демократ говорит: ежели действительно дешево продают, то отчего же при деньгах не купить: дело торговое. Ну, а души своей никогда продавать не следует. Отказаться от борьбы вместе с городским рабочим против всей буржуазии – это значит вечно остаться в нищете и нужде. От удешевления товаров богатый еще больше выиграет, еще больше наживется. А у кого денег в заводе не бывает, тому никакие дешевки не помогут, покуда он этих денег не отберет у буржуазии.

Возьмем пример. Сторонники буржуазии носятся, как с писаной торбой, со всякими кооперациями (союзами для дешевой закупки и выгодной продажи). Находятся даже люди, которые называют себя «социалистами-революционерами» и тоже кричат, вслед за буржуазией, что всего нужнее крестьянину кооперации. Начинают заводить всякие кооперации и у нас в России, но у нас еще очень мало их, и до тех пор будет мало, покуда не будет политической свободы. А вот в Германии есть очень много всяких коопераций среди крестьян. И посмотрите, кому больше всего помогают эти кооперации. Во всей Германии 140 тысяч сельских хозяев участвует в товариществах для сбыта молока и молочных продуктов, и у этих 140 тысяч хозяев (мы берем опять круглые цифры, для простоты) 1100 тысяч коров. Бедных крестьян считают во всей Германии четыре миллиона.Из них только 40 тысяч участвует в товариществах: значит, из каждой сотни бедняков только одинпользуется этими кооперациями. Коров у этих 40 тысяч бедняков всего только 100 тысяч. Далее, средних хозяев, средних крестьян – один миллион;из них 50 тысяч участвуют в кооперации (значит, пять человек из сотни), и коров у них 200 тысяч. Наконец, богатых хозяев (т. е. и помещиков и богатых крестьян вместе) одна треть миллиона;из них участвуют в кооперации 50 тысяч (значит, семнадцатьчеловек из каждой сотни!), и коров у них 800 тысяч!

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 161

Вот кому помогают прежде всего и больше всего кооперации. Вот как водят за нос мужика люди, которые кричат о спасении среднего крестьянина всякими подобными союзами для дешевой покупки и выгодной продажи. Уж очень дешево хочет буржуазия «откупить» мужика от социал-демократов, которые зовут и бедноту и среднего крестьянина на свою сторону.

У нас тоже заводят разные сыроваренные артели да сборные молочные. У нас тоже сколько угодно имеется людей, которые кричат: артели, да мирской союз, да товарищества – вот что мужику надобно. А посмотрите-ка, кому эти артели, да товарищества, да мирские аренды идут на руку. У нас из каждой сотни дворов не меньше двух десятков вовсе не имеют коров; три десятка имеют по одной корове: эти продают молоко из горькой нужды, дети остаются без молока, голодают и мрут, как мухи. Богатые же мужики имеют по 3, по 4 коровы и больше, и у этих богатых мужиков половина всех крестьянских коров. Кому же на пользу идут сыроваренные артели? Ясное дело, что прежде всего помещикам и крестьянской буржуазии. Ясное дело, что им выгодно,чтобы средние крестьяне и беднота тянулись за ними, чтобы средством избавления от нужды считали не борьбу всех рабочих со всей буржуазией, а стремление отдельных хозяйчиков выкарабкаться из своего положения и пролезть в богатеи.

Это стремление поддерживают и поощряют на все лады все сторонники буржуазии, прикидываясь сторонниками и друзьями мелкого крестьянина. И многие наивные люди не узнают волка в овечьей шкуре и повторяют буржуазный обман, думая принести пользу мелкому и среднему крестьянину. Например, доказывают в книжках и в речах, что мелкое хозяйство самое выгодное, самое доходное, что мелкое хозяйство процветает; поэтому, дескать, так много повсюду мелких хозяев в земледелии, поэтому-де они так крепко за землю держатся (а не потому, что все лучшие земли заняты буржуазией, все деньги тоже у нее в руках, а беднота теснится и мается всю жизнь на клочках земли!). Мелкому крестьянину много денег не нужно,

162 В. И. ЛЕНИН

говорят эти сладкоречивые люди; мелкий и средний крестьянин бережливее и старательнее крупного и притом умеет жить попроще: вместо того, чтобы сена прикупить скоту, он соломкой обойдется; вместо того, чтобы дорогую машину покупать, он пораньше встанет да подольше потрудится и за машиной угонится; вместо того, чтобы за всякую починку денежки чужим людям отдавать, он в праздник сам топор возьмет, по-плотничает – выйдет много дешевле, чем у крупного хозяина; вместо того, чтобы дорогую лошадь или вола кормить, он и коровой обойдется для пахоты – у немцев все бедные крестьяне коровами пашут, да и у нас народ так разорен, что не только на коровах, и на людях пахать начинают! И как же это выгодно! как это дешево! Как это похвально, что средний и мелкий крестьянин такой прилежный, такой усердный, так просто живет, баловством не занимается, о социализме не думает, а думает только о своем хозяйстве! Не за рабочими тянется, которые против буржуазии стачки устраивают, а за богатыми идет, в хорошие люди выйти норовит! Вот кабы все были такие же усердные, прилежные, жили бы просто, не пьянствовали, побольше бы денег сберегали, поменьше на всякие ситцы тратили, поменьше бы детей рожали, – тогда все бы хорошо жили и никакой нищеты и нужды не было бы!

Такие сладкие речи напевает среднему крестьянину буржуазия, и находятся простячки, которые в эти песни верят и сами их повторяют! На самом деле, эти сладкие речи – один обман, одна издевка над крестьянином. Дешевым и выгодным хозяйством эти сладкоречивые люди называют нужду, горькую нужду, которая заставляет среднего и мелкого крестьянина работать

У нас в России те простячки, которые желают добра мужику и все-таки нет-нет да и собьются на эти сладкие речи, называются «народниками» или также «сторонниками мелкого хозяйства». За ними, по неразумию, плетутся также «социалисты-революционеры». У немцев тоже сладкоречивых людей немало. Один из них, Эдуард Давид, написал недавно толстую книгу. В этой книге он говорит, что мелкое хозяйство несравненно выгоднее крупного, потому что мелкий крестьянин лишних расходов не делает, для пахоты лошадей не держит, а той же самой коровой обходится, которая и молоко дает.

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ 163

с утра до ночи, урезывать себя на каждом куске хлеба, отказывать себе в каждом грошовом расходе деньгами. Конечно, чего уже «дешевле» и «выгоднее», как по три года одни портки носить, летом без сапогов ходить, соху веревочкой подвязывать, а корову гнилой соломой с крыши кормить! Посадить бы на такое «дешевое» и «выгодное» хозяйство любого буржуа или богатого крестьянина, – небось, скоро бы свои сладкие речи забыли!

Люди, которые расхваливают мелкое хозяйство, хотят иногда принести пользу крестьянину, а на самом деле приносят ему один только вред. Сладкими речами они так же обманывают мужика, как обманывает народ лотерея. Ясейчас расскажу, что такое лотерея. Есть у меня, например, корова, стоит 50 рублей. Я хочу разыграть эту корову в лотерею и предлагаю всем билеты по одному рублю. За один рубль может корова достаться! Народ льстится, целковые так и сыплются. Когда набирается сто рублей, тогда я устраиваю розыгрыш: чей билет вынется, тому корова за один рубль досталась, а остальные ни с чем уходят. «Дешево» ли народу обошлась эта корова? Нет, очень дорого, потому что заплачено вдвое против цены, потому что два человека (кто лотерею устраивал и кому корова досталась) нажились без всякого труда и притом нажились на счет девяносто девяти человек, которые потеряли свои деньги. Значит, тот, кто говорит, что лотереи выгодны для народа, просто обманывает народ. Точно так же обманывает крестьян тот, кто обещает избавление от нищеты и нужды посредством всяких коопераций (союзов для выгодной продажи и дешевой закупки), всяких улучшений хозяйства, всяких банков и тому подобного. Как в лотерее один выиграл, а остальные в накладе, так и тут: один средний крестьянин изловчился, вышел в богатеи, а девяносто девять его товарищей всю жизнь гнули спину, не выходя из нужды и даже разоряясь все больше. Пусть каждый деревенский житель присмотрится хорошенько к своему обществу и ко всей своей округе: много ли средних крестьян выходят в богатеи и забывают о нужде? А сколько таких, что

164 В. И. ЛЕНИН

всю жизнь от нужды избавиться не могут? Сколько таких, что разоряются и уходят из деревень? У нас по всей России считают, как мы видели, не больше двух миллионов средних крестьянских хозяйств. Предположим, что всяких союзов для дешевой покупки и выгодной продажи стало вдесятеро больше, чем теперь. К чему это приведет? Много-много, если сто тысяч средних крестьян поднимутся до богатых. А это что значит? Это значит: пять человек из сотни середняков разбогатели. А остальные девяносто пять? Им все так же трудно, а многим еще гораздо труднее жить стало! А беднота еще больше разорилась!

Буржуазии, понятное дело, только того и надо, чтобы как можно больше средних и мелких крестьян тянулось за богатыми, чтобы они верилив возможность избавиться ст нужды без борьбы с буржуазией, чтобы они надеялисьна свое усердие, на свою прижимистость, на свое обогащение, а не на союз с деревенскими и городскими рабочими. Буржуазия всеми силами старается поддерживать эту обманчивую веру и надежду в мужике, старается убаюкать его всякими сладкими речами.

Чтобы разоблачить обман всех таких сладкоречивых людей, достаточно задать им три вопроса.