Текст книги "Нулевое измерение (СИ)"

Автор книги: Владимир Карман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– А что я знаю? Еще знаю, это потом ребята говорили, что делают такие батарейки, но тайно. И вывозят их на Землю не на телеге. На чем не знаю, но не на телеге. Может быть спецрейсом. Они ведь маленькие. В чемоданчике штук сто уместится.

– Телега, это платформы для перевозки грузов, – пояснил Женик. – На которых руду на Землю перевозят.

– Понял. – и снова обратился к Коле, – а главный-то там кто? В домике этом кто хозяин? Ну, уж колись до конца. Чего уж теперь скромничать?

Коля понурился и выдавил:

– Усольцев. Наверное. Он везде главный. Но это я так думаю.

– Видишь, сколько интересного рассказал, а говоришь: "Не знаю ничего"! Молодец,– похвалил его Антон. А сам думал, что с ним дальше делать. Однако, не все было еще спрошено.

– Расскажи-ка мне, Коля, про какого вы тут поселкового парня говорили?

– Так вот про него. – Коля кивнул в сторону Женика. – Его патруль задержал, а он ушел. Говорят, отбили его. Или не его? – вдруг засомневался он. – Тот вроде бы без защиты был.

С Володей спутали, – догадался Антон. О Володе Коля сказал следующее. Часа два назад был задержан человек, почему-то оказавшийся в запретной зоне. Его отвели в караулку. А он оказался знакомым Усольцова. О чем уж там они говорили – неизвестно, только решено было его придержать пока под присмотром. Повели на озера, в дальнюю дежурку, а он по дороге смылся. Немного не довели. Кто-то его отбил. Приказано найти, второго убить, а того, что убежал, вернуть живым и невредимым. При этих словах Коля оценивающе взглянул на Женика, а потом на Антона. И тут же поспешил продолжить. Сказал, что ему все это не нравится. Он бы ни за что не стал убивать. А Бортник убил бы, не задумываясь. Такой он человек. Был. А Коля никогда бы не стал. Если бы только приказали. Но что делать, когда прикажут? Надо выполнять. Как не выполнить, если он, Коля, надышавшийся? Здесь строго: чуть что – пайку урежут. А то и вообще кормить не станут. Вот и приходится выполнять, что скажут.

– Ты уж прости, Коля, мы тебя с собой не возьмем.

Коля изменился лицом. Густо до зеленых тонов побледнел. Замер.

– Не бойся. Убивать не станем. Отпустим. Пока. Но ты про наш разговор – молчок. Тогда, может быть, мы за тебя и похлопочем. Как вернемся. А мы вернемся. Так и знай.

Конечно, надо бы было привести пленного в часть, допросить, как положено... Но таскать его за собой...

И тут зазуммерила трофейная радиостанция. Антон включил ее на прием. Голос говорившего звучал ясно и громко – фон был совершенно свободным от помех: ни шороха в эфире. Говоривший сообщил, что объект "ноль" обнаружен в районе озер и приказал ближним патрулям подтянуться к месту, чтобы оказать содействие группе захвата, поскольку у ноля два автомата и пара магазинов к ним.

Теперь уже о возвращении не могло быть и речи.

– Озера эти далеко? – спросил Антон.

– Почти рядом, – ответил Женик, патрошивший подсумок Бортника. Он как раз рассматривал, найденный там план катакомб. План этот оказался очень толковым. На нем были прочерчены основные магистрали, обозначены направления поворотов и номера ходов, все те обозначения, которые они встречали на стенах и были китайской грамотой, сразу обрели смысл. Теперь уже шли не наобум – цель движения – озера. Женик, преобразился. Он искал врага, он жаждал боя. Недавнее приключение возбудило его: свист пуль, запах пороха всколыхнули эмоции, придали уверенности. Он чувствовал себя, словно новобранец между первым и вторым боем – умелым и неуязвимым. Ничего, это пройдет. Проветрится. Вот только присматривать за ним теперь надо особенно внимательно. Последний участок пути был особенно трудный. Идти приходилось по неровному, изрезанному трещинами насту, и Женик вымотался. Он почти валился с ног. Не удивительно: был пятый час их марш-броска. И третий час в маске.

Глава восьмая

На патрульную пару они наткнулись в небольшой пещерке, в которую, как в узелок, сплетались несколько коридоров. И даже не наткнулись, а мельком свиделись – те вышли на открытое пространство, когда Антон и Женик уже уходили в коридор, помеченный на схеме, как ведущий к озерам. Антон сделал вид, будто не заметил их, Женик же действительно не заметил. Еще несколько шагов, и они бы скрылись в туннеле, а там можно было прибавить шагу и уйти в боковое ответвление.

Но те их окликнули. И это тоже было не опасно. Тем более, что окликнули не грозно – как окликают своих. Это было не удивительно – маски и защита была на них не армейские – рабочие. Такие же носили и 'ненадышавшиеся', как называл их Женик, патрульные. В оклике чувствовалось некоторое смущение: патрульные не сумели их опознать, и это их насторожило. Конечно, в камуфляже и сферах не очень-то распознаешь, кто перед тобой. Даже если под ними скрывается хорошо знакомый. И все-таки, несмотря на настороженность, ситуация была не слишком горячей, и, скорей всего, они разошлись бы без стрельбы, если бы не Женик. Услышав окрик и обернувшись на него за мгновение до того, как скрыться из поля зрения патруля, он нервно вздернулся, и выпустил в пещерку пол обоймы – оказывается, его пистолет был установлен на автоматический режим стрельбы.

В общем-то, он поступил правильно, если не брать во внимание все психологические и тактические подтексты ситуации, которые он не успел, да и не смог бы прочувствовать. За то, что новобранец не растерялся и действовал уверенно, Антон мысленно поставил ему плюсик. Но теперь, когда ситуация для противника прояснилась, нужно было действовать нахраписто и результативно. Он втащил Женика в коридор и забросил далеко за спину, и тут же, выставив пистолет и не высовываясь, развернул в сторону патруля веер из четырех одиночных. Для острастки. Прием был многократно отработан, и пули должны были прийти к цели на высоте полуметра. Стоячих и присевших, возможно, зацепило, если же успели залечь – то прижало к земле. И только после этой обработки выглянул. На мгновенье, словно сфотографировал взглядом. С расстояния в полтора десятков метров в человека трудно не попасть даже такому стрелку, как Женик. Потому невозможно было понять, чей выстрел оказался удачным: один из обстрелянных ткнулся в землю. Другой – залег и отползал к темному пролому лаза. Антон снова выглянул и выстрелил ему в ягодицу. Не издевательства ради. Просто самое удобное место для несерьезного ранения. Бить в спину не хотел, больно много всего там напичкано жизненно важного.

– Сейчас здесь все их войско соберется, – сказал Антон Женику без интонации, но выглядело это, как упрек.

Женик, огрызнулся:

– А что, перестрелка лучше? Догнали бы они нас в туннеле, и стреляли бы мы полчаса друг в друга. И неизвестно еще, чем кончилось. Чего их жалеть? Это же усольцевцы. Полубандиты.

Сказал и двинул собирать оружие. Вошел в роль. Возле раненого в живот остановился, словно раздумывая, добить или нет. Антон, не вмешивался – ждал. Женик стрелять не стал. Принес еще один пистолет и миниатюрный пистолет-пулемет под 9 миллиметровый, если на вскидку, патрон. Впрочем, точно калибр на глаз не установить – оружие было не российское.

– Ладно, может быть ты и прав, начав стрельбу. – Отломил Антон Женику кусочек вербального пряника. Покрутив в руках чужеземное оружие, добавил чуть-чуть кнутика, – но в другой раз, если будешь действовать без команды, надаю по рогам.

– Запасных обойм нет, – перевел Женик разговор на другое. – У них с патронами напряженно. – И вдруг добавил, словно бы и не в тему, – потому и платят за них хорошо.

Последняя фраза Антона озадачила. Он с удивлением взглянул на Женика. И по взгляду и паузе после этих слов понял, что тот не оговорился, что сознательно обозначил тему. Почему бы и не подыграть...

– Ты-то откуда знаешь?

– Было дело – имел с ними бизнес. – И замолчал, будто бы подпуская Антона к какой-то тайне, которая повышала его значимость в марсианском статусе и должна была определить новый уровень отношений. Особенно после того, как он классно проявил себя сейчас. Короче, ждал интереса со стороны Антона. Тот взглянул на него мельком. Всем своим видом Женик говорил: 'Не за того ты меня держишь! Я много значимей и глубже, чем тебе кажется'. Это была реакция на кнутик.

Однако Антон спрашивать ничего не стал, потому что ни к чему сейчас были эти разговоры. Он молча принялся осматривать трофеи. Большой калибр – это хорошо. "Беркут" тело насквозь прошивает так незаметно, что пораженный еще несколько секунд сообразить не может, что он уже труп и ему положено, в соответствии со статусом, лежать тихо и покойно, а лупит в противника, и, что самое обидное, иной раз попадает. Крупный же калибр с ног сшибет, и болевой шок такой, что тут уж не до перестрелки. В ближнем бою очень даже пригодятся эти бирюльки. Женик еще некоторое время пыхтел значительно и крутился перед Антоном с независимым видом опытного бойца, давая понять, что отныне они на равных, пока Антон не сгреб его за грудки, и не придушил самую малость, вроде как в шутку, давая почувствовать соотношение сил.

– Ты чего? – беспомощно забился в его руках Женик, сразу потеряв героический вид. – Пусти, больно же!

Отпустил, чуть придержал за плечи и спросил проникновенно, заглядывая в глаза:

– Женик, ты жить хочешь? Вижу, хочешь. Так вот не бузи и выполняй все, что я прикажу. Нет у нас с тобой времени на митинги. Каждая минута на счету.

– Да понял! Пойдем уже.

Он вдруг занервничал. Стал суетлив и все время поглядывал в сторону туннеля, откуда вышла расстрелянная ими пара. Ему не терпелось уйти. Но уйти сразу не получилось.

Не мог Антон бросить раненных на произвол судьбу. Хоть и враги, но есть понятия о воинском долге. Долг этот не только перед родиной и присягой, но и перед раненными, пусть даже и тобой раненными. Потому сначала перевязал их. За недостатком времени перевязал поверх комбинезонов бинтом из аптечек, найденных у них же в сумках. Всадил тяжелому через штанину содержимое красного и синего шприц тюбиков. Тот был без сознания, и чувствовалось что – не жилец. Пуля вошла под срез стеклянного панциря, и что она там внутри живота задела одному Богу известно. Второй тихо стонал, словно старался не привлекать внимание, на них не смотрел.

Женик нервно оглядывался и переступал с ноги на ногу. Не терпелось ему уйти с опасного места. Как будто другие безопасней. Антон снял с раненых стеклянные щиты. Один протянул Женику – надень. Миновав несколько поворотов, вышли на открытое пространство. Перед ними открылась огромная, изрезанная расщелинами пещера. Внизу метрах в ста ярко синело блюдце озера. Высокие колонны сталактитов отсвечивали нежной лазурью. Камни у их подножья были покрыты толстыми ледяными наростами, отсвечивал синевой свод. В другое время этим можно было бы залюбоваться. Однако обстановка не располагала к восторгам.

Залегли и осмотрелись. Невысокий крутой кряж пересекал пещеру слева направо. На нем Антон различил пристроившиеся у валунов две фигурки в камуфляжах. Потом разглядел еще одного бойца, затаившегося левее.

Минут двадцать лежали, отдыхая после напряженного перехода и выпавших на их долю треволнений. Сменили еще по одному фильтру в масках. Дышать стало легче. Неожиданно двое, что сидели напротив их, снялись и быстро спустились за кряж. Тот, что был от них слева, повернулся лицом к озерам. Похоже, что там что-то происходило. Женик подполз к Антону и прошептал:

– Я эти места помню. Я знаю, как отсюда выйти. Там есть туннель. Он ведет на армейский блокпост. – И махнул рукой, показывая, где этот туннель находится.

– Тихо ты! Размахался. – Антон еще раз осмотрел кряж. Похоже было, что наблюдения оттуда не ведется. – КПП рядом? Какого же черта мы кругами ходили?

– Так мы же с другой стороны зашли. Нас бы тут и не пропустили.

– Хорошо. Переходим расщелину, поднимаемся на хребет и осматриваемся. А там, если все спокойно, ты уходишь к КПП и вызываешь подмогу. Ну а я продолжаю поиск. Без команды не стрелять, хоть на голову наступят. Ты понял?

– Понял, – ответил Женик, и в голосе его больше не было бодрости. Похоже, что он навоевался.

Короткими перебежками спустились по склону, в один прием поднялись на кряж и залегли. Отсюда хорошо просматривались все озера – небольшие, почти идеально круглые – вряд ли это мать-природа, поработала здесь с циркулем. Было их четыре, и располагались они почти вплотную друг к другу. Возле самого дальнего виднелась едва заметно небольшая постройка. А не 'домик' ли это, где цилиндрики изготовляют?

– Что за водичка? – спросил Антон. – Стекло?

– Смесь стекла и воды. Вон туннель. Видишь два валуна рядом? За ними ход.

– Хорошо. Пошли.

Они осторожно перевалили через хребет и, скрываясь за валунами, стали пробираться к заветному туннелю. Была ли возможность проскользнуть к нему незаметно? Трудно сказать. Антон в такую возможность не верил. Так и вышло. И снова не выдержал Женик. В общем-то камуфляж был довольно хорошо приспособлен к местным условиям. Ему можно было довериться. Антон так и сделал. Но у Женика сдали нервы. Когда в твою сторону идут вооруженные люди, а ты перед ними лежишь на ровном, не защищенном месте и кажется, что весь ты на виду... Антон видел, что те в камуфляжах явно забирали левее, и что расстояние было достаточным, чтобы остаться незамеченными, но Женик не выдержал и на четвереньках бросился к балочке, что тянулась неподалеку. И тотчас же шедшие вскинули оружие, потому что люди в дыхательных масках были для них однозначно врагами. Но стрелять Антон им не дал. Одной очередью он сшиб их с ног обоих, однако по тому, как отбросило тела, понял – панцири удержали пули. Упав, они распластались среди камней и открыли автоматный огонь. Но не сразу: видно, все-таки хорошо их стукнуло. И эта задержка дала Антону несколько секунд форы. Он переметнулся к хребту и укрылся за камнями как раз вовремя. Стреляли эти парни умело: точно и кучно. И он порадовался и своему проворству и выучке: в очередной раз совпало. Там, на открытом месте они бы изрешитили его из двух стволов.

По скрытому от них склону прошел правее, выбрал ложбинку и внимательно осмотрелся, чтобы не получить пулю в спину: враги могли подойти и сзади. Убедившись в безопасности, выглянул, чтобы оценить положение на поле боя. И, конечно, никого там уже не увидел. Не дураки они подставляться. А он, видно, дурак, потому что выскочил из укрытия и рывком переместился вперед, к обломку скалы и хорошо приложился плечом: не привык к тому, что прыжки на Марсе раза в три длинней, чем на Земле. Залег, осмотрелся. Что Женик? Убит? Захвачен? И вдруг короткая, гулкая перестрелка – стреляли в котловине, и начал ее явно Женик – это нетрудно было определить по неэкономной, истеричной очереди. Ответили компактно, коротко, расчетливо. 'Все, – подумал Антон, – амбец!' Но Женик ответил вновь – ответил и сразу замолчал, словно оборвали на полуслове: кончилась обойма? Убили? Антон вскочил и, уже учитывая марсианскую силу тяжести, перемахнул через открытое пространсто. Он расчитал, что, если кто-то страховал тех, что внизу – а наверняка так и было, – то стрелку нужно время, чтобы обнаружить этот его манёвр, выйти на прицельный выстрел. Наверняка, кто-то подстерегал его там, у хребта, который он перемахнул, уходя от обстрела начала столкновения. Но переместившись правей, он оказался прикрыт длинном каменным выступом, вдоль которого и добрался до котловины.

Оказавшись возле неё, заглянул вовнутрь. Женика почему-то не застрелили, его вязали. Антон привстал и аккуратно расстрелял обоих и, ещё не закончив стрельбу, скатился вниз. Вовремя. Сверху ударила автоматная очередь. Проижавшись спиной к валуну, добил одного. Второй в этом не нуждался – ему выстрелом снесло сферу, и он упал, неестественно запрокинув голову. Наверняка ударом свернуло шею. Распространенная ошибка неопытных бойцов застёгивать ремешки, намертво закрепляя шлемы. Вот именно – намертво. Втащил Женика под прикрытие, разрезал веревки ножом убитого и потрепал по плечу. Все нормально. Ты молодец. А действительно – молодец. Пусть не умело, но сражался. Не сдрейфил. Не поднял лапки. Не сдался на милость победителя. В глубине котловины чернел лаз. Это было спасением, если, конечно, за ним не скрывался тупик. Но раздумывать было некогда, потому что сейчас сюда подтянутся люди и расстреляют их сверху обстоятельно, как в тире.

Два автоматчика за спиной – это серьезно, тут из пистолетиков не отплюешься. Тем более, что патронов практически не осталось. Антон засунул пистолет за пояс, перекинул из-за спины заморскую игрушку и втолкнул Женика в лаз. Втиснулся сам, и успел еще огрызнуться в ответ на очередь, полоснувшую по камням. Только бы не тупик. Ход расширялся и не было здесь ни малейшего изгиба. Автоматчики должны были уже добраться до входа. Крикнул Женику, чтобы уходил, а сам прижался спиной к стене и оглянулся. Вовремя: отверстие затемнилось. Выстрелил. И снова просветлело. Тело не стали оттаскивать. Кто-то проворный и умелый, прикрываясь им, дал в туннель длинную очередь. Грохот, свист, визг рикошетов... Ударило по ушам, но Антон не обращал внимания: спрятаться негде, поэтому, пока не зацепило, надо стрелять, подавлять, вытеснять. И он бил и бил, и заглушил этот ствол. Не успел еще отдышаться, поймать секундный кайф от ощущения удачи, от ощущения радости своего превосходства и того, что вновь, в который уже раз, не его, а он, как вдруг почувствовал гнетущую тревогу...

Женик лежал ничком. Пуля пробила тело под лопаткой. Левой. Щиток, прикрывавший грудь, был сорван и далеко отброшен пулей, вышедшей через грудь. Вот уж верно, что шальную пулю посылает судьба. Его, перекрывшего собой большую часть узкого хода не задела ни одна, Женик свою поймал. Антон не стал трогать тело, только забрав пистолет, прополз дальше. Метрах в двух ход начал уклоняться вправо и оборвался. Антон выглянул наружу. Прямо перед ним стояли двое.

Глава девятая

Тот, что был ближе, вскинул руку, но Антон не выстрелил: у него было в запасе доля секунды... Потому что противник угрожал ему... копьем. Но и тот не спешил наносить удар, однако не из-за того, что спасовал перед огнестрельным оружием, а потому, что – это было видно по его позе и уверенному взгляду, ему казалось, что контролирует ситуацию. Он не брал в расчет пистолет! А может быть, и брал, только считал лежащего человека, не способным должным образом ответить на удар. Человек этот держал копье так, что чувствовалось – копье не бутафория. Скорее пистолет в руке этого копьеносца выглядел бутафорией. Антон сделал осторожное успокаивающее движение левой рукой и сел.

Странная это была парочка. Тот, который с копьём – молодой, стройный и мускулистый, тот, что поодаль – сухой костистый старик – вдруг показался Антону знакомым. Было в его лице что-то узнаваемое. И мелькнула мысль – не в посёлке ли он видел его? Но почему они здесь и в таком виде?

На этих людях были длинные одежды странного покроя, отливающие синевой, чистые и гладкие, их длинные бороды были ухожены и даже завиты. Более того, приведены к элегантной, но несколько странной форме. Волосы же были собраны под узкими тесьмами, украшенными мелкими блесками. Они совсем не походили на марсианских бомжей, скрывающихся от правосудия в тайных укрытиях, плохо питающихся и донашивающих шахтерские комбинезоны. Держались эти странные люди уверенно. Молодой, контролируя Антона копьем, не выражал враждебности. Лицо его было спокойно – ни удивления, ни озлобленности, в живых темных глазах неподдельный интерес. Не похоже было, что люди эти настроены агрессивно.

Он уже собрался было начать налаживать контакт, как вдруг молодой ловким движением – почти без замаха – метнул копье. Антон не ожидал броска. Если бы он был на ногах, то, наверное, успел бы отреагировать, хотя, надо признать, очень быстрым оказался этот копейщик. Лезвие ударило в грудную пластину, скользнуло по ней и, порвав плечо, отлетело к стене. Но следующий бросок он предупредил. В тот момент, когда этот странный воин попытался метнуть второе копье: левой рукой он действовал так же ладно, как и правой, – Антон выстрелил в него, опережая удар. Бородатого отнесло назад и швырнуло на камни. Под рубахой у него, наверняка, был стеклянный панцирь! Стрелять следовало в голову. Он уже собрался было исправить оплошность, но старик, глядя на него почти с мольбой, заговорил. Заговорил на чужом языке! И Антон не стал стрелять. Вновь что-то знакомое померещилось ему в этом взгляде. Взять живыми... Он не думал, как и куда поведет их, но интуиция подсказала ему, что пленники эти дорогого стоят. Вот он экзотическое оружие убийства. Глубокие колотые раны. Раньше о копье говорили, скорее для наглядности. Что-то такое, что может быть похоже на копьё. Штык, например. А тут натуральное копьем, и человек умеющий им пользоваться. Если бы не защита, был бы сейчас 'Кульков-дубль два'. Старик наклонился над молодым и помог ему подняться. Антон, зажав пробитое плечо правой рукой, подошёл. Ткнул старика стволом пистолета в плечо. Небольно ткнул. Лишь для того, чтобы привлечь внимание. Старик оглянулся, посмотрел на него странным, пронзительным взглядом и махнул рукой. Непонятный жест этот озадачил Антона. Но удивиться по-настоящему он не успел: сзади на него набросились. Их было трое. Черт знает, откуда они взялись: еще несколько секунд назад за спиной у него была лишь пустынная гладь озера.

До того, как потасовка закончилась, он успел получить несколько болезненных ударов в ногу, грудь, поврежденное плечо, ощутить в этой короткой схватке под руками неестественно твердые тела. Впечатление было таким, будто его противники были ожившими скульптурами, с глазами зомби: неподвижными веками и зрачками, упертыми в даль. Если бы он сразу не начал стрелять, то раненный, в дыхательной маске, с уже изрядно забитым фильтром, он не смог бы им противостоять. Пули их не брали. Они падали и поднимались вновь. Но ему удалось отбиться от них, оторваться, отступить к лазу. Здесь они могли подойти к нему только спереди. Но опасность была и сзади. Это были не люди! Голые тела, не защищенные ничем, выдерживали выстрел из пистолета.

Старик и молодой, который гордо отверг предлагаемую ему спутником помощь, с не спеша отошли по берегу к скале, в которой вдруг возник проем правильной прямоугольной формы. Оттуда навстречу им лился яркий, похожий на электрический, свет. Бородатые скрылись в проёме и воины, наседавшие на Антона, начали отступать. Двое из них подобрали брошенные молодым копья, и держали их наизготовку, но в дело не пускали. Антон поводил стволом пистолета, готовясь выстрелить в того, кто первым метнёт в него оружие. Стрелять он не спешил – экономил патроны. И что-то подсказывало ему, что больше они нападать не будут и, если дать им спокойно отступить, то они уйдут с миром. Они вошли в проём и стояли в нём, изготовившись к отражению атаки, пока не опустилась дверь.

Прижима кровавевшее плечо, Антон поплелся к лазу, но Женика не нашел. Бурое пятно, смазалось и тянулось в сторону противоположного входа. Кто-то побывал здесь, пока он отбивался от нападения в пещере. Антон начал сатанеть. Его обыгрывали, и в мелочах и по-крупному. Он не нашел одного товарищи и потерял другого. Но и тело убитого утащили у него из-под носа. Сатанеть, конечно, было непрофессионально: он никогда не мог предполагать, что это с ним может случиться. Рискуя налететь на пулю, выпрыгнул из туннеля. Кровяной след, уже почти невидный, тянулся вправо. Гнев прошел, как наваждение. Началась работа. Вдоль по стеночке, аккуратненько, с остановочками. Нет, никого не слышно... Около поворота постоял, прислушиваясь – тихо. Поворот, неслышно по коридору, еще один поворот, еще и...

Над телом Женика склонился человек... Был он без защиты, в синей поселковой спецовке.

– Володя!– окликнул Антон почти радостно, и в один прыжок достиг его связывая в объятиях руки, – не стреляй, дурачок, это же я.

Володя обмяк, тяжело вздохнул и привалился к Антонову плечу. А тот сгрёб его в охапку и, пачкая своей кровью, усадил около стены.

Передохнув немого, стали выбираться из опасного места. Володя отлично знал эти места. Следовало спешить, потому что у Антона был на исходе ресурс третьего, последнего фильтра. В нём при вдохе уже противно хлюпало, но воздух ещё тянулся, хотя, чтобы высосать новый глоток, приходилось напрягать грудную клетку. А тут ещё Женик. По земным меркам килограммов на сорок. Нести покойника на плече было неправильно. Даже кощунственно. Но Володя сам еле шёл, хотя и порывался помогать, однако толку со слабосильного марсианина было мало. Оставить тело, даже на время, Антон не мог: убитых, если была к тому хоть малейшая возможность, следовало выносить. Так было заведено и поступить иначе считалось бесчестием. За этой патетикой скрыта была грубая реальность: такое поведение было гарантией того, что и тебя раненного не бросят, приняв или, сделав вид, что приняли, за убитого. Сменить плечо он не мог: рана не давала такой возможности. Она была не очень глубокой, но сильно кровоточила даже через наспех наложенную повязку, сделанную из куска рубашки. Володя держался молодцом: он то и дело оглядывался, всматриваясь в мерцающий синими отблесками туннель, порывался помочь нести Женика.

Пройдя через КПП, на контрольной площадке, Антон наконец снял маску и отдышался. Дежурный связался с частью. Появились носилки. Их напоили горячим чаем.

Глава десятая

В тот же день, просидев несколько часов в штабе, где он по горячей линии доложив о случившемся на Землю, составив детальный отчёт и получив в ходе этих формальных процедур и процедуры медицинские, Антон направился к себе. От госпитализации он отказался: рана была не серьёзная. Дома, совсем было собрался встать под душ, однако водным процедурам помешал телефон. Голос в трубке был незнакомый.

– Майор Кабыш, – представился звонивший. Помолчал, словно раздумывая, что предложить и предложил, – Антон Александрович, а давай я к тебе сейчас зайду? У меня разговор есть. Нетелефонный. – Он не просил, а ставил перед фактом. И значение паузы Антон понял. – Соображал, пригласить к себе или самому зайти. И выбрал более мягкий вариант знакомства. И еще это обращение на "ты". Оно было не случайным, но не было признаком панибратства или душевной простоты. Оно имело явно товарищеский оттенок. Человек словно подчеркивал, что они свои.

– А давай, – в тон ему ответил Антон. – Сейчас и заходи... Но в самом конце сего часа.

– Не понял... – ответил Кабыш. Видно было, что собеседник растерялся... Он был явно озадачен.

– Я имею ввиду, через часок заходите. – Перешел Антон на "вы", съехав на привычную колею общения и тем самым удлиняя дистанцию. – Я как раз собрался душ принять и чайку выпить.

– Через полчаса, – ответил майор. – Я принесу термос с чаем и бутерброды. Совместим...

– Принимается, – ответил Антон, поняв, что большего не выторговать.