Текст книги "Путь истребителя"

Автор книги: Владимир Поселягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

девчонка именно с этого хутора, козопаска она.

      – Может, заедем? Девчонку вернем, и... – я ударил кулаком по ладони, – ...отблагодарим?

      – Заехать заедем, а вот отблагодарить... Это вряд ли, нужно вести себя тихо и незаметно.

      – А как? Девчонка уже поняла, что мы русские и сдаст нас своей семейке. Еще хуже будет. Лучше мой вариант.

      – Или можно избавиться от нее, – задумчиво протянул дядька.

      – Я согласен с Соловьем, хутор нужно проведать, – отряхнув руки, встал Шатун. Степка поливал ему из фляжки, пока мы бедовали.

      – Вещей много, со стороны мы будем похожи на барахольщиков. Может на хуторе телегу с лошадью экспроприировать? Когда горючее у мотоциклов кончится

дальше на телеге, так удобней. Или по-другому, мы же местные дэпээсники, тормозим грузовик и берем его. Это еще проще.

      – Нужно подумать, – кинул Командир.

      – Я у мотоциклов буду. Крепыш со Стрелком закончили с формой, пойду себе подберу. Там одна есть, по росту подходит, только у немца фигура более плотная

была, на комбез надену, нормально будет.

      К радости полковника у жандармов был точная карта со всеми обозначениями объездных путей, дорог, мостов, бродов и постов на них. Даже численность

указана. Пленный неплохо поработал, переводя обозначения. Деревни села и хутора тоже были указаны.

      Третьим водителем стал Толя, он оказался неплохим мотоциклистом и с незнакомой техникой освоился быстро. Двигаться решили таким порядком. Я с Андреем

впереди колонны, остальные отстав метров на сто, двигаются следом. Первой машина Даля с Командиров в форме фельдфебеля на заднем сиденье. Шатун в форме на

запасном колесе люльки. На Стёпку формы не нашлось, пришлось ему надеть запасной немецкий плащ, форменную кепи, и сесть за пулемет на машине Даля. Последним

Толя с Батей сзади, Казанцевым в люльке за пулеметом. Девку посадили между Толиком и Батей, так не свалится и не сбежит. Со стороны мы действительно

напоминали барахольщиков, столько вещей было прицеплено к люлькам и мотоциклам, людей сидело. Лишнее оружие попрятали в коляски, проблема была только с МГ.

Станковый мы затопили вместе с катером, а вот второй, трофейный МГ-34, летчики тащили на себе и что теперь с ним делать, если мы обзавелись еще двумя такими

же, не совсем понятно. Решили пока не бросать его, закрепили на штатном месте у коляски Шатуна. Все лишнее оружие мы несли для партизан. Можно сказать личный

вклад в дело освобождения территорий от нацистко-фашистского ига, а так же для помощи и знакомства.

      – Нам направо! – прокричал в ухо Андрей, на следующей развилке.

      Со стороны нас было не отличить от настоящих немцев. Огромные очки-консервы, каски с обозначениями своей части, форма, бляхи. У меня и у остальных

водителей еще были кожаные перчатки-краги длиной до локтей. В очках и касках, лицо было совершенно не рассмотреть, тем более некоторые пользовались

противопыльными масками. Такими пользовались ковбои на Диком Западе, шейный платой повернутый назад, вот и тут те, кто ехал сзади пользовались ими. Нам с

Андреем не требовались, пыль столбом стояла сзади.

      Мы минут двадцать пылили по открытому засеянному капустой полю. Уже фактически созревший урожай мелькал по сторонам полевой дороги.

      – Налево! – крикнул Андрей на следующей развилке.

      – Вижу! – в ответ крикнул я.

      Чуть левее нашего маршрута действительно виднелись соломенные и черепичные крыши нужного нам хутора. Висевший у меня на шее ППС немного мешал, но я

надеялся, что хозяева хутора не обратят внимания, что у нас есть русское оружие. Хотя сомневаюсь, что он им известен. На момент приграничных боев этот ПП еще

не существовал, если бы они ППД увидели или там ППШ можно было бы обеспокоиться, а так...

      – Меня оставь у колодца, а сам к большой хате, – велел Андрей.

      Ничего особого мы мудрить не стали, просто решив взять их нахрапом.

      Ссадив Андрея у колодезного сруба, я с визгом покрышек на окаменелой земле рванул к большой хате под красной черепичной крышей. Остальные немного

отстав, последовали за мной. Дома и строения располагались коробкой. Было четыре жилых хаты и до десятка хозяйственных построек.

      Поставив мотоцикл на подножку, я стянул очки на подбородок и, осмотревшись, коверкая слова, крикнул появившейся на крыльце пожилой женщине.

      – Житилям хутора пхо приказу хасподина фельдфебеля собраться во дворе. Бистро! Бистро! – рявкнул я в конце.

      Была страда, и крестьяне в основном своем были в поле, так что под нашими взглядами собралась куцая группа крестьян. Об этом мы как-то не подумали.

      – Да тут старики и дети, – буркнул я, подойдя к Командиру. Мы хмуро рассматривали стариков и жмущихся к ним малышей. Девка, уже облегченно плакала на

груди у той, которой я приказал собрать народ.

      – Сам вижу, – так же хмуро ответил он.

      – Я не палач их убивать, одно дело, когда они на твоих глазах свои преступления творят, другое вот так, – продолжая хмуриться, продолжил я. Андрей,

оббежав и проверив постройки, подошёл к нашему 'коню', тоже рассматривая местных.

      – Уезжаем. Чтобы не дать им шансов мы должны преодолеть как можно большее расстояние.

      – Идея хорошая, только горючего осталось еще километров на пятьдесят. Это я и про запасные канистры.

      – Остановим кого-нибудь. Сам же говорил что мы местные гаишники, – отмахнулся Командир.

      – Куда едем?

      Достав карту, полковник ткнул пальцем, накидав примерный маршрут движения.

      – Как стемнеет, мы тут уже должны быть. Вот этот город придётся объехать.

      – Хорошо.

      – По машинам! – рявкнул полковник.

      Заняв свои места, мы двинулись дальше.

      Через полчаса, пропетляв по лабиринту проселочных дорог, мы выехали на шоссе. Хот я бы не назвал это пыльное без покрытия недоразумение, шоссе, но в

карте оно было обозначено именно так. Через час езды по ней мы с ног до головы были покрыты толстым слоем пыли, именно сейчас я оценил прелесть очков. Машины

попадались не часто, за час всего двенадцать грузовиков, причем три из них были советского производства, одиннадцать легковушек, да три автобуса. Гужевой я

не считал.

      Почувствовав, что меня ткнули в спину, прижался к обочине и остановился.

      Мотор тихо тарахтел на малых оборотах позволяя общаться.

      – Что?

      – Командир по рации передал, нужно остановится. У них горючка на исходе.

      – Вес большой расход увеличился, – ответил я, заглушив машину. Мы разминали ноги, пока Даль с Толиком заправляли остатками горючего мотоциклы.

      – У тебя как? – спросил подошедший полковник.

      – Полбака, до места хватит... Машина пылит, может, сыграем гаишников? Вроде никого нет.

      Достав бинокль из чехла на поясе, полковник стал рассматривать клубы пыли и мелькавшую впереди кабину грузовика.

      – Непонятная какая-то машина. Кабина квадратная. На, посмотри, – протянул мне бинокль дядька.

      – Зис-шесть. Четырехтонник шестиколесный. Наша бывшая машина, довоенная. У нас в полку такая же была, для боеприпасов. Одно крыло круглое другое

угловатое. У нее даже прозвище было 'Квазимодо'.

      – Внимание! Изображаем патруль фельджандамерии, останавливаем грузовик и в случае если возможен захват, действуем! Малой! Стой рядом, будешь водителю

зубы заговаривать, пока мы досмотр производим

      – Есть, – ответил Степка.

      Казанцев, не залезая в люльку, направил ствол пулемета на приближавшуюся машину.

      Махнув рукой, полковник приказал остановиться, отойдя немного назад. Переговоры он оставил Степану, обыск нам, а сам нас курировал и в случае

возможного успеха давал отмашку на захват.

      Мы дождались, когда немного усядется поднятая пыль, и окружили машину. Водительская дверь была открыта. Мне у заднего борта было видно ногу в сапоге на

ступеньке и форменные штаны. Степка стоял рядом и, держа в руках удостоверение, внимательно изучал путевой лист, отмахиваясь от что-то горячо говорившего

водителя.

      Из кузова доносились странные и немного знакомые хрипы и хлюпы. Машина была с закрытым кузовом, откинув завязки, взял брезент и под прикрытием Андрея,

заглянул в кузов.

      Выглянув из-за борта, показал полковнику знак, что все чисто. Почти сразу раздался звук одиночного выстрела и шум падения тела на землю.

      – Блин, кровью забрызгало, – услышал я ворчание Степки.

      – Соловей, что в кузове?

      – Свиньи, – ответил я, криво усмехнувшись.

      – В путевом листе тоже так написано, – подтвердил наш переводчик, оттирая форму.

      – Крепыш справишься с машиной?

      – Так точно, – ответил лейтенант.

      – Садись за руль, едешь за нами. Водителя в кузов.

      Мы сообща кинули тело убитого немца в кузов, он почему-то ехал без сопровождения, один, и стали готовиться к отъезду.

      Казанцев с хрустом и скрежетом коробки развернул грузовик и мы попылили дальше. Заметив удобный съезд на проселочную дорогу, притормозил и осторожно

повернул. Остальные следовали за нами.

      Стукнув меня по плечу, Андрей показал на нечто правее нашего движения. Убавив и так маленькую скорость, тихонько по густой и достаточно высокой траве

направился туда. Острый глаза Андрея не подвел, там был овраг, причем с водой. Оставив мотоцикл на самом краю. Я опустил очки и поставил мотоцикл на

подножку. Андрей уже успел отойти в сторону и знаками показывал как остальным лучше встать.

      Повесив каску на руль, я подошел к краю обрыва, снимая на ходу перчатки. У самой воды, уйдя в мягкую землю почти по верхние гусеницы, стоял танк. Та

самая знаменитая 'тридцатьчетверка' с ее странной башней.

      Когда рев моторов стих, я махнул рукой Толе, подзывая.

      – Что? – подходя, спросил он, теребя слежавшуюся под каской чёлку.

      – Вон твоя 'тридцатьчетверка'.

      – Да ну?! – удивился он, подскакивая к краю обрыва.

      – Остановимся тут на ужин. Крепыш займись, – скомандовал полковник.

      К моему удивлению интерес к танку проявили не только молодежь, но и старшие товарищи.

      Люки были закрыты и попасть внутрь, не представлялось возможным.

      – Ржавчина появилась, давно стоит. Немцы техникой не разбрасываются, может, не заметили? Овраг с дороги не заметен, посадочных полей тут нет, – сообщил

Андрей, свои наблюдения.

      – С сорок первого, старый танк, – кивнул я.

      – Видите следы? Боком сполз, может водитель не заметил обрыва, или еще что? Странно, что он не кувыркнулся при такой круче, – заинтересованно спросил

Толя.

      – Пулемета стрелка-радиста нет, – показал в пустой проем, Шатун.

      Закончив с осмотром, я полез наверх нужно слить из бака грузовика горючее в канистры, командиры совещались у карты, а Толик закопался в инструментах,

он решил попробовать открыть люки.

      Когда через пробитую дыру в баке стекли последние капли бензина, от танка раздался радостный вопль:

      – Открыл!

      Аккуратно закрыв канистру, я не торопясь последовал за остальными. Общий люк на башне был открыт, как раз когда я заглянул вниз, со скрипом распахнулся

и люк мехвода. Из верхнего показался Толя, и стал рассказывать, что видел внутри:

      – Экипажа нет. Замок и прицелы на месте. Снарядов почти нет, всего семь штук. В башне курсовой пулемет при патронах.

      Пока мы готовили ужин, наделав бутербродов, и повесив над костерком котелок для чая, Толя гремя железками, все возился с бронетехникой, видимо истинная

душа танкиста не давала бросить ее просто так.

      – Толя? Танкист, уже все готово! – в который раз звал я его.

      – Сейчас! – был его ответ.

      Вдруг произошло то, отчего Шатун подавился и закашлялся, Батя пролил на штаны горячий чай, а остальные вскочили на ноги. Мы услышали, как громко

взревел дизель танка и, не заглохнув продолжил работать на холостых оборотах.

      Тряся ошпаренной рукой, Стрелок мне как раз чаю подливал, я поставил кружку на землю и, подув на горевшую кожу, присоединился к остальным. Все

столпились на краю обрыва и смотрели на испускающий тёмно-серый дым из выхлопных труб танка. Из башенного люка вместе с клубами дыма показалась вихрастая

голова Толика, увидев нас, он радостно махнул рукой. Почему-то дым шел не только с кормы, но и изнутри танка.

      Ловко скатившись с брони, он легко поднялся на кручу и присоединился к нам.

      – КАК? – был общий вопрос.

      – А что ему будет? Вон у нас сорок лет памятником простоял, так солярку залили и сходу завели... На самом деле завести проще некуда. В баллонах

оставался сжатый воздух, правда, на один пуск, но я никак не думал, что он заведётся. Даже странно.

      – Почему думал не заведётся? – поинтересовался Батя.

      Толик сплюнув, пояснил:

      – Там в боевом отделении есть лючки с доступом к двигателю, заглянул. Систему охлаждения двигателя вместо антифриза была залита вода. В первую зиму все

трубки полопались. Сейчас с полчаса поработает, движок перегреется и заклинит. Хотя может, немного дольше проработает, масла там с запасом было залито.

      – Танкист. Ты его сдвинуть сможешь?

      – Наверное, не знаю что с ходовой, – пожал он плечами.

      – Так свиней из кузова на хрен! Грузовик сталкиваем вниз. Работаем!

       Пока мы открывали задний борт, Командир инструктировал Толика:

      – Нужно будет утопить в озере и танк и грузовик. Сможешь?

      – Попробую.

      В это время заглянувшие в кузов Даль и Андрей отшатнулись. Андрей глухо выругался, сержант побледнел как полотно.

      – Чего вы? – заглянул в кузов Шатун: – А хрюшки покушали. М-да, мало что от немчика осталось. Ну что встали? Толкаем!

      Свиньи с визгом разбежались, когда мы прикладами согнали их с машины, после чего столкнули грузовик. Чудом не скапотировав он подпрыгнул, пролетел мимо

работающего на холостых танка и с шумом обрушился в воду подняв тучу брызг и дав волну.

      Толик скатился вниз, взобрался в танк. Дернувшись 'тридцатьчетверка' заглохла.

      – Ну что? – спросил у появившегося в люке Толика, Командир.

      – Ходовая заклинена. Теперь понятно, почему его бросили... хотя подняться тут нереально.

      Мы на краю обрыва обсуждали случившееся, когда раздался крик Казанцева:

      – Ах вы свиньи!

      Пока мы с любопытством наблюдали за действом внизу, вернувшиеся свинки сожрали наш ужин.

      Посмотрев на туши свиней, меньше ста кило там не было ни одной, почесал шею, и пробормотал:

      – С ужином мы пролетели.

      Попало за это как ни странно Толику, хотя на часах стоял отвлёкшийся Казанцев. Нашли крайнего. В общем, Танкист, схлопотал два наряда вне очереди.

      – Доедем до точки сбора и там поедим. Приготовится к движению!

      Пока остальные собирались, я продолжал задумчиво смотреть вниз.

      – Ты чего? – поинтересовался Батя.

      – Немцы техникой не разбрасываются, тем более 'тридцатьчетверками'. Уважают они ее, даже несколько танковых частей есть с этими машинами.

      – Размышляешь, почему не обнаружили?

      – Ага. Тут до дороги всего километра полтора.

      – Припомни, сколько брошенных танков мы проехали пока сюда добрались?

      – Ну с десяток. Это я про те что в болотах, там башни торчали, – ответил я.

      Мы действительно видели немало брошенной техники разной укомплектованности. Права тут нужно сказать, что вся техника труднодоступна, то есть нужно было

повозиться, пока вытащишь ее на дорогу. Видимо ту, что стояла на дороге, уже эвакуировали в пункты вывоза на металл, а с остальными даже возиться не стали.

Можно еще сказать что ни одной 'тридцатьчетверки' мы не встретили, как и КВ. Были в основном БТ разных моделей да Т-26е. Хлам короче.

      – Думаешь, просто не обнаружили? – удивился я.

      – Да кто его знает? Сам посуди в танке все на месте, как экипаж оставил. Заперт. Овраг этот даже вблизи невиден из-за складок местности. Андрей его как

обнаружил? По водяному испарению, сам видишь, как солнце жарит, плюс тридцать не меньше.

      – А местные?

      – Да кому он нужен? Таких брошенных тысячи, навидались. На склоны сам посмотри, тут взрывные работы нужны, чтобы обрушить края и мощный тягач, чтобы

вытащить машину. Да еще наверняка не один.

      – Может, действительно просто не обнаружили?

      – Все может быть. Все, нас зовут, поехали.

      Оставив внизу махину танка и грузовик, ушедший в воду по самые колеса, мы попылили обратно.

      Снова дорога и снова пыль столбом. Огненно красный солнечный диск уже коснулся небосклона, когда мы въехали под тень нужного нам леса. С шоссе мы

съехали уже час назад, и сейчас двигались по второстепенной дороге в сторону одного из местных городков. Быстро темнело, пришлось включить фары. Заметив

просвет в стройных рядах деревьев, притормозил. И так небольшая скорость упала до минимума.

      – Ты чего? – спросил у меня Андрей.

      – Вроде просвет был, напоминал заброшенную дорогу, – пояснил я, остановив машину.

      – Сейчас посмотрим.

      Андрей слез с мотоцикла и сделав пару приседаний, вразвалочку направился к тому месту, на которое я указал. Через минуту он показался на дороге.

      – Ну что там? – спросил полковник.

      Пока была возможность, все разминали ноги, двигатели не работали, так что слышно все было отлично.

      – Старая просека. Судя по состоянию дороги лет пять не использовалось.

      – Проехать можно?

      – Если только осторожно, там посередине дороги уже деревья выросли.

      Куда вела дорога, мы так и не выяснили, углубившись в лес метров на четыреста, скатились в неглубокий сухой овраг.

      – Все, встаем на ночёвку тут. Андрей пробегись вокруг, осмотрись. Не хочется просыпаться как сегодня утром.

      – Есть, – козырнул он и почти мгновенно скрылся среди деревьев.

      – Крепыш, Стрелок готовят ужин. Соловей на часы, через два часа сменишься...

      Командир быстро разбил дежурства по времени. Пока я с автоматом на плече прохаживался в тени, стараясь не смотреть на костер, чтобы не посадить зрение,

где кипела вода в котелке, остальные готовились к ночёвке. Рубили лапник, готовили подстилки. Слышался стук топора, тихий мат, шутки и смех.

      – Стой, кто идет? – взял я автомат наизготовку, когда уловил тень сбоку.

      – Свои, с бутылкой, – откликнулась тень голосом Андрея.

      – Бутылка стой, свои проходи, – засмеялся я немудреной шутке.

      – Полковник где? – поинтересовался подошедший Андрей.

      – С Батей к дороге пошли.

      – Зачем?

      – Не знаю, не докладывали.

      – Я за ними.

      – Ладно.

      Мое дежурство еще не закончилось, когда все сели ужинать. Пришлось глотать обильно текшие слюни. Еще бы, с утра маковой росинки во рту не было.

      Через полчаса сменившись, я уже уплетал тушенку с галетами, запивая их горячим подслащенным чаем, одновременно слушая Андрея. Оказалось, он не просто

так сбегал. Кое-что нашел.

      В трехстах метрах дальше по дороге он обнаружил скелет в красноармейской форме, причем не пустой. На ремне чехлы для патронов, рядом винтовка. Был так

же обнаружен смертный медальон. Им как раз Шатун занимался, аккуратно разворачивая маленький рулончик, обнаруженный внутри, из тонкой похожей на папиросную

бумаги.

      Однако заинтересовало меня не это, а рассказ Андрея о неожиданной находке.

      – Дня три им, смердеть только начали, – докладывал он командирам.

      Андрей нашел трех немцев в лесу. Причем мертвых, и судя по запаху уже давно. Примерное время он уже сообщил.

      – Прикрыты ветками и срубленной травой, судя по корням руками рвали. У одного сапоги отсутствуют. Ремни и оружие на месте, но документов нет.

      – Не партизаны, – задумчиво протянул Шатун.

      – Да они бы их до исподнего раздели и оружие забрали, – также задумчиво протянул Командир.

      – Может летчики сбитые? – предположил Степка.

      – На кой им уносить тела в лес? – ответил Батя: – Причем не на опушку, а в глубину. Сколько там до края леса?

      – С триста метров будет, – ответил Андрей.

      – Тем более. Кстати, а как их взяли?

      – У одного пулевое ранение в левую область груди, остальных ножами.

      – Тут только всего несколько вариантов. Спецназ... Что? Ну пусть будет осназ. Или разведка. Я лично к последнему склоняюсь, если они так тщательно

прятали тела убитых, значит их цель где-то рядом.

      Командиру предположения Бати не понравились, достав карту, они склонились над ней, делая предположения.

      – ...нет, этот мост слишком далеко... – ткнув куда-то в карту, уверенно произнес Батя, – может это?

      – ...тоже вероятно, но смотри, как тут расположены посты и дорога, уйти возможности фактически нет. Так что вряд ли они сунуться сюда, а вот это уже

интересно... – бормотал себе под нос Командир.

      – ...а что это за обозначения? – спросил Шатун.

      – Сейчас, у меня перевод записан... Э-э-э, это какой-то штабной объект. Немец не знал когда переводил, сказал режимный объект, приближаться близко

нельзя, – ответил полковник.

      – Он?

      – С вероятностью девяносто процентов.

      Проглотив очередной кусок тушенки, я посоветовал:

      – Вы в нашу карту гляньте, что там обозначено.

      – Черт возьми! Мне даже в голову не пришло, – покачал головой Командир и снова открыл планшет.

      – Оп-па! – воскликнул Шатун, тоже заглядывая в отксерокопированную карту.

      – Что там? – нетерпеливо спросил Батя.

      – Предположительно крупный штабной бункер неизвестного назначения. Взорван немцами в сорок четвёртом при отступлении. Думаю, он их цель.

      Командиры стали негромко обсуждать эту тему, обмусоливая с разных сторон.

      – Мы туда поедем? – поинтересовался я, выплескивая из кружки остатки чая.

      – Нет, конечно! – ответил Шатун.

      – Зачем он нам тогда сдался?

      – Хм, действительно, незачем.

      – Я в том смысле, что спать пора, завтра рано вставать.

      – Твоя правда. Отбой через пять минут! – приказал полковник, убирая карты с блокнотом обратно в планшет.

      – Кстати, а что там со смертным медальоном, прочитать есть возможность? – поинтересовался Батя.

      – Есть, – взяв бумажку в руки, Шатун прочистил горло и громко зачитал: – Красноармеец Эсамбаев Абузар Шамсуддинович. Призван из военкомата города

Грозный. Первый номер расчета станкового пулемета первой роты отдельного пулеметного батальона. Подразделение дислоцировалось на УРах. Двадцать лет ему было.

Почерк не совсем разборчивый видимо сам писал.

      На несколько секунд в овраге повисло молчание. Через минуту послышался приказ полковника:

      – Отбой!

      Утро было не таким хорошим, как я надеялся. Мало того, замерз, и это в трех формах. В своей гимнастерке и галифе, в летном комбинезоне и поверх еще

трофейная жандармская, так отлежал одну половину тела. Поэтому при побудке мой подъем напоминал брейк-данс. Наконец встав на ноги я походил туда-сюда

разрабатывая задубевшие мышцы и связки.

      – Командир, что-то меня совсем расклеило. Пробегусь вокруг, поработаю мышцами.

      – Хорошо, только недолго, через сорок минут двигаемся дальше.

      – Понял, – подхватив автомат, я легкой трусцой все наращивая темп, рванул по старой дороге дальше.

      Я быстро выяснил, как Андрей обнаружил тела немцев. Как только в нос ударил резкий запах разложения, свернул и побежал уже по чистому лесу, оставив

немцев в стороне.

      Тело уже пришло в норму, так что я наслаждался бегом, на ходу с интересом крутя головой осматриваясь.

      – ...да стой ты!.. – послышалось мне. Остановившись, я обернулся.

      Сзади, среди деревьев мелькнула что-то фигура. Особо я не обеспокоился, кричали на русском, правда голос распознать не смог, слишком далеко, но за

дерево на всякий случай встал, и автомат к бою приготовил.

      – Чего тебе? – спросил я, выходя и вешая автомат на плечо.

      – Уф-ф, если догнал, – хрипя легкими, простонал остановившийся рядом Степка.

      – Дай угадаю, полковник за мной послал?

      – Да нужен ты ему! Он меня физподготовкой заставил заняться, за тобой отправил, говорит, чтоб мы вместе обратно прибежали, – ответил он.

      – А, понятно. Давай круг закончим и будем возвращаться.

      – А может тихонечко пешком, а у лагеря уже побежим? – с надеждой спросил Степка.

      – Бегом солдат! – рявкнул я, и пинком придал ему ускорение.

      Так мы пробежали еще метров двести пока Степка не 'сдох'. Меня вообще удивляло, как он мог догнать, я ведь уже удалился от лагеря километра на три не

меньше.

      – Стой! – приказал я Стёпке.

      Бег трусцой на месте он со всей старательностью выдавал за спринтерский, продолжая пыхтеть и облеваться потом.

      – Чего?

      – Слышишь, машина работает?

      – Да какое там, так в ушах шумит, что я тебя не слышу, – уровняв немного дыхание, ответил он, и тут же спросил: – Далеко?

      – Да рядом где-то. Тут что дорога недалеко? Мы же круг сделали, до лагеря рукой подать, – озадачено пробормотал я.

      – Мы вообще где?

      – Где свернули на эту заброшенную дорогу, помнишь?

      – Ну.

      – Вот где-то рядом с поворотом.

      – Посмотреть надо, сейчас выедем и встретимся с кем-нибудь. Не желательно.

      – Угу, согласен. Отстань от меня метров на десять и страхуй сзади, – велел я.

      – Угу.

      Взяв наизготовку автоматы, мы медленно, внимательно поглядывая под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку, двинулись вперед, к дороге. Звук мотора

стих, но мне показалась машина не уезжала. Просто заглушили.

      У самой опушки я лег на живот и по-пластунски пополз вперед, Степка повторил мои действия. Когда он подполз ко мне и лег рядом, я, лениво покусывая

травинку, наблюдал за четырьмя немцами у бронетранспортера.

      Дернув Степку за рукав, я молча показал назад. Так же осторожно мы отползли назад и, встав на ноги, побежали в лагерь.

      – Пятеро говоришь? – переспросил Командир.

      – Ага, четверо со слетевшей гусеницей возились, вроде палец лопнул, пятый на другой стороне стоял. Видимо охранял, я только ноги разглядел.

      – Тоже фельджандармерия?

      – Бляхи были и тактический знак на броне тоже. Такие же, как и у нас. Командир это отличный шанс добыть броню, сам подумай, так мы станем менее

заметны. Один мотик на хрен, Толю за руль и вперед, – убеждал я командира.

      – Долго они там возиться будут? – спросил Шатун.

      – Минут десять точно.

      – Я за захват, – сказал Шатун, Командиру: – Соловей прав, мы со стороны как барахольщики, внимание привлекаем. А это какая-никакая, но броня.

      – Андрей, даю разрешение на захват. Отбери людей, – решил наконец Командир.

      – Есть! – козырнул тот, и тут же скомандовал: – Батя, Шатун и Крепыш за мной.

      Все четверо быстро скрылись среди деревьев. Минут пятнадцать мы ждали выстрелов, но не дождались. Пискнула рация на поясе Командира. Выслушав доклад,

он велел выдвигаться.

      Один мотоцикл, как и планировалось, мы оставили, сняв с него все что можно, так что на трассу выехали на двух машинах. Оставили мою одиночку, двигаясь

на 'бумерах'.

      У бронетранспортера стояли наши, немцев мы не увидели, видимо успели отнести в близрастущие заросли кустарника. Как потом оказалось мое предположение

оказалось верным, убитых кучей побросали метрах в сорока от дороги, за густым кустарником и заметить их было фактически невозможно.

      – Быстро перегружаемся! – скомандовал Командир. Мы освободили мотоциклы от лишних вещей и быстро распределились по машинам.

      В починенном бронетранспортере за рулем Толя, рядом Командир. К МГ-42 с щитком встал Шатун, Андрей и Степка в кузове на десантных скамейках.

      Колонну в движении рассчитали так: Я за рулем первой 'бехи', за пулеметом Казанцев. За нами броник, за ним Даль с Батей в люльке.

      Мы успели выехать из леса и проехать по открытой со всех сторон дороге километров двенадцать, как заметили дорожный пост фельджандармерии. До него

осталось метров двести как мы увидели его. Местные гаишники пользовались теми же способами, как и современные их собраться. Прятались в кустах и выскакивали

неожиданно и неприятно для водителей.

      Я чуть притормозил от неожиданности.

      – Что будем делать командир? – стараясь перекричать рев мотора, спросил Крепыш.

      – Командиры есть пусть они и решают. Там всего пятеро на двух мотоциклах. Справятся.

      При приближении на дорогу вышел полный жандарм со знаками различии фельдфебеля и повелительно махнул рукой. Проехав его, я чуть довернул, чтобы

Казанцеву было удобно стрелять, не глуша двигатель. Если что можно дать по газам и развернуть мотоцикл.

      Бронетранспортер остановился точно у фельдфебеля. Я просто чувствовал разлившееся вокруг напряжение. Но к моему удивлению фельдфебель ничего проверять

или досматривать не стал. Пробулькав длинную тираду, он развернулся и направился к своему мотоциклу. Немцы шустро расселись в седла своих коней и выехали на

дорогу. Проезжая мимо нас фельдфебель повелительно махнул рукой, приказывая двигаться следом.

      Осторожно, я двинулся следом, наши за мной.

      Вибровызов при такой дороге фактически не ощутим, поэтому заметив, что немцы не оборачиваются, я достал рацию и вызвал командира.

      – Что за хня?

      – Представляешь они нас прихватили для усиления. Тут где-то недалеко гонят нашу разведгруппу, вот мы едем помогать немцам ловить их. Судя по поведению

фельдфебеля, таким количеством он струсил лезть, но с нами и нашей броней решился.

      – Смешно, как бы ни стало грустно, – ответил я.

      – Смотри в оба, – велел Командир.

      – Понял.

      Убрав рацию обратно в чехол от противогаза, я сосредоточился на дороге.

      Через полчаса мы поднялись на большой холм. Вокруг насколько хватало глаз, простирались пшеничные поля, только впереди виднелась большая дубрава. Вдруг

с переднего мотоцикла ударил пулемет.

      Остановив свой, я взял протянутый Казанцевым бинокль и всмотрелся в недалекие точки, которые пробирались по полю к дубраве. При приближении я опознал в

них наших разведчиков. Форма, оружие и сидоры выдавали их с головой. Замыкающий вдруг обернулся и посмотрел на нас. Оторвавшись от бинокля, я изумленно

воскликнул:

      – Рябов?

      – Что? – не расслышал Казанцев. Он держал на прицеле остановившихся впереди жандармов и старался не отвлекаться.

      – Огонь по немцам! – скомандовал я.

      Почти сразу затарахтел МГ лейтенанта, его поддержал пулемет с остановившегося сзади бронетранспортера.

      Честно говоря, я раньше думал, что машины эффектно взрываются только в голливудских, и что уж там говорить болливудских фильмах тоже. Но, один из