Текст книги "Мы здесь случайно...(СИ)"

Автор книги: Владимир Кротов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 44 страниц)

   Напрасно он это сделал, но видать такая у него печальная планида. Зря я решил что он хитрый и осторожный тип. На поверку бандит оказался лохом печальным.

   – Бамц! грохочет биатлонка у меня над ухом, с пулей в глазу безымянный террорист кулем валится на брусчатку, из простреленной глазницы струйкой вытекает кровь. Татьяна находится в прострации, молча оглядывается по сторонам, слабо понимая что происходит вокруг. Она лишь машинально трогает свое горло, на котором остался легкий порез от оружия захватчика. Видно в последний миг рука дернулась и кинжал оцарапал шею заложницы.

  – Нашел кому условия ставить – громко говорю я мертвому бандиту – козоеб ты вонючий! От пули не убежишь. Лена стреляет как бог, она наш лучший снайпер в команде!

   Пытаюсь подмигнуть ей, но веко начинает дергаться независимо от моих желаний. Указательным пальцем прижимаю его и продолжаю. – А может даже лучший и в этом гребанном мирке!

  Третий день

  Снова утро. Всего лишь третий день пошел, как мы здесь, а столько событий произошло, в голове не укладывается...

   Вчерашний " экшен "здорово встряхнул нас всех, смерть Светы, насилие, издевательства, побои и другое, заставили оставить рефлексии типа.

   – Я не хочу! Кто в этом виноват? Как вернуться назад?

   Сразу все поняли что здесь нам не рады, мы здесь случайно, и этот мир прогнет всех под себя, если не сопротивляться.

   Поэтому надо сжать зубы, сплотить ряды и дать отпор всем инсургентам и темным силам, что попробуют к нам сунуться. Примерно такую речь вчера, я и задвинул, типа теперь нас не застанешь врасплох, будем всегда наготове.

   – В обиду никого не дадим!

   Как единственный мужчина, оставшийся боеспособным и не раненным ( царапину на голове в расчет не берем ) назначил себя военным комендантом гарнизона, к которому перешла вся власть. Всех остальных поставил к себе в подчинение. У Пауля Татьяна диагностировала сотрясение мозга средней тяжести, ему прописан покой и уход. У Васильича прострелено плечо, переломы ребер, рассечения, гематомы по всему телу, лицо сплошной синяк, глаз не видно и похоже тоже сотрясенье. У Коли дела хуже всех – пропорот бок, разрублено плечо, сломана ключица. Он потерял много крови, находится без сознания, лицо совсем бледное, пульс слабый, нитевидный. Татьяна ни на шаг от больных не отходит, зашила что нужно, наложила повязки, уколы, бинты, все дела.

   И еще. У нас случилось прибавление личного состава. В бандитской телеге нашлись связанные люди. Израненный, окровавленный мужик неопределенного возраста и молоденький пацанчик с огромным фингалом под правым глазом. Первым делом развязали девченок, все заголосили, запричитали, со стороны хозблока прибежали ирмины пацаны. Они схоронились за ним в траве, как только услышали шум и выстрелы.

   Обиходили, перетащили раненых, только потом развязали и вытащили пленных. У парнишки от пут онемели руки и ноги, сам он пошевелиться не мог. Старший был в сознании но очень слаб, даже говорить не мог, молодой назвался Конрадом, а рядом его отец Гельмут. Язык на котором он говорил, похож на немецкий, по крайней мере Татьяна его понимала, если он не торопился и четко выговаривал слова. Магда его тоже понимала и начала его о чем то расспрашивать. Паренек отвечал, стараясь не тараторить. Но их разговор был не долог, застонал и потерял сознание его отец и все бросились его устраивать вместе с другими ранеными.

   Под лазарет определили комнату, вернее спальню Гольцев, она на первом этаже, по коридорчику, за ресепшеном. Лишнюю мебель вынесли, притащили с номеров кровати, разместили всех раненых и Гельмута вместе с ними. Он весь бледный от кровопотери, у него пробита болтом левая рука выше локтя и рубленная рана на ноге. Сын от него ни на шаг не отходит, хоть как-то стараясь помочь. Татьяна и Ирма ухаживают за всеми. Ирма в себя понемногу приходит, сразу после освобождения переоделась в джинсы, кроссовки и какую то безразмерную плотную рубашку с длинным рукавом. Синяки на лице подтонировала, волосы собрала сзади в пучок, замотала простой резинкой. Но глаза грустные, налитые слезами, настроение никакое. Сыновья все время с ней , так и крутятся рядом, тормошат ее, слабо понимая что происходит.

   – Может пока не надо Ирму так припрягать, ей больше всех досталось от бандосов? – спрашиваю Таню.

   – Наоборот, пусть лучше делом занимается, меньше будет думать, себя жалеть, переживать – выдала резюме доктор – я ей таблетку дала, чтобы не было последствий. Когда человек делом занят, ему нюнить и рефлексировать некогда.

   Цинично, но верно. Стал всем нарезать задачи. Первым делом – девчонкам вооружиться, все перемещения только с винтовкой, даже в туалет. Ключ от оружейного сейфа взял в комнате Васильича. Патронов каждой раздал, кто сколько захочет. Себе взял светину, моя напрочь загублена. Первый бой и сразу лишился оружия, вот незадача. Но может позже разберусь, попробую восстановить.

   Из хозблока притащил раздвижную алюминиевую лестницу, там же нашел раскладные строительные козлы. Приставил лестницу к крыше, в том месте где нет панелей солнечных элементов. Девчонки толпой помогают, подают снизу козлы, сложенные буквой « Г», держат лестницу. Я стоя наверху, перекидываю перекладину через конек здания и крепко сматываю скотчем перекрестие лестницы и козел, чтобы лестница не уехала в сторону и конструкция была жестче. Самопальный наблюдательный пост готов! Сидеть на нем конечно неудобно, зато высоко, обзор прекрасный во все стороны, и никто теперь к нам незамеченным не подберется. У дозорного с собой бинокль и рация. Смена караула через два часа. Шесть спортсменок и я входим в боевое крыло нашего отряда. Оставшиеся женщины – служба тыла. Мужчины временно ран больные, мелких не считаем. Вторая рация у меня, третья у Лены, четвертая у Тани.

   Дел было много. Девчонки наводили минимальный порядок, прибирали в кафе, замывали кровь, готовили тело Светы к похоронам. Магда занималась хозяйством и кухней. Нам досталось в качестве трофеев, 12 лошадей и одна телега. Как хорошо, что на погранзаставе, где служил, были кони и за год я более менее научился с ними обращаться, как запрягать и седлать, с какой стороны к ним подходить, чем кормить и поить. Сбруя и упряжь конечно отличаются от наших, но не сильно, при желании можно разобраться. И с нами сейчас находится местный житель, юный Конрад, надеюсь он в лошадях понимает побольше моего. Пацану на вид лет 13 или чуть больше, но вид у него серьезный, нисколько не расслабленный. На малохольного полоротого тинейджера из нашего времени, сын раненного воина абсолютно не похож. Раз они враги бандитов, напавших на нас, то значит наши союзники, хотя бы временно. Надо постараться привлечь их на нашу сторону, или хотя бы прояснить местные реалии.

   А с лошадками разберемся. Пусть коники немного постоят, привыкнут к нам, потом на луг пастись, только ноги спутать, чтобы далеко не разбрелись. Среди них только один злобный, самый крупный вороной жеребец, как бы не цапнул зубами, вон как фыркает и косит глазом. Обхожу его дальней стороной.

   Мешки и прочую поклажу из телеги сгружаю на брусчатку, вместе с ними несколько длинных копий и шлемов вояк. Давай трупы бандитов стаскивать в одно место, освобождая их от доспехов, оружия, поясов. Обязательно проверял на наличие ништяков. Парочка из них еще дышала и даже раны кое-как перевязаны тряпками, но на такие мелочи я даже внимания не обратил. Все равно сдохнут. Лечить и выхаживать тяжелораненых врагов не собираюсь, от слова вообще. Как уже упоминал, гуманизма к врагам я не питаю. Все по честному – взялся насиловать и убивать, значит жди такого же отношения к себе. Невиновных здесь нет... В итоге, отлично мы повоевали. Десяток ( если считать ускакавшего) ухлопали. Трех я, трех Света, по одному Коля и Васильич, двоих Лена,( надеюсь последний окачурится где нибудь по дороге.) Закидал девять тел в телегу. Лена держит за узду коняшку, той не нравится запах крови, лошадка пугается, волнуется, переступая копытами, трясет головой. Пока таскал, упрел весь, в крови окончательно извозился. Моя напарница похоже даже не догадывается, что в повозке не все мертвые. Но говорить ей про это не стоит, кто знает, вдруг она в душе Мать Тереза и возьмется лечить бандитов? Незачем обострять отношения, девочкам итак досталось неприятных впечатлений.

   Днем температура поднялась и на солнце уже совсем тепло. Если бы не свежий ветерок и легкие тучки, то началась бы настоящая жара. А так вполне терпимо. Приводить себя в порядок не стал, все равно еще выгружать трупаки. Теперь их надо отвести подальше от нас к месту последнего приюта, оставлять их здесь не стоит. Ждать когда они завоняют точно не будем, итак уже поналетела куча мух.

   Мне окончательно стало понятно, что обратной дороги нам нет, полиция и прочие следственные органы здесь не водятся и прав остается тот, кто вышел из схватки победителем. Про демократию, права личности и торжество закона здесь не слыхали. Конец наивным ожиданиям и робким надеждам, теперь действуем с позиции грубой силы и бьем первыми. Судя по всему, мы попали в мир, который живет в Средневековье. На это указывает одежда, снаряжение и оружие нападавших а также их поведение. Похоже и нравы здесь соответствующие присказке – человек человеку волк. Если не перестроимся на новый лад и не выкинем из головы гуманные принципы и прочую х%инную толерантность, то быстро и бесславно погибнем. А вот этого не надо, я собираюсь жить долго и по возможности счастливо...

   Снова идем знакомым маршрутом, лошадка покорно бредет, подгонять не надо, хвостом так и машет, отгоняя налетевших на запах крови и дерьма мух. Километра полтора от гостиницы помнится была небольшая ложбинка, заросшая кустами. Там и выгружу « романтиков с большой дороги». Пока везли, смотрел на их обувь, меня все сильнее одолевали мародерские мысли.

   Сапоги конечно невзрачные, далеко не наши кирзовые, но все таки кожа, а в нашем случае все может пригодиться. У меня из обуви только кроссовки и высокие утепленные ботинки для зимы... а нет, соврал, еще есть кирзачи с короткими голенищами ( как я про них забыл? ) Брал специально для ремонта в машину, так ни разу не пригодились. Для военных действий подходят больше чем кроссовки, но меньше чем берцы. Обстановка здесь тревожная, вон уже успели повоевать. Интересно, куда их засунул, надо непременно отыскать. Такая обувь мне пригодится, сейчас похоже весна и впереди лето.

   Преодолевая брезгливость, кое-как сдирал с окоченелых ног разномастую обувку и бросал ее в телегу. У одного мазурика из-за голенища вывалилась заначка – две монеты, завязанные в тряпицу. Развернули, посмотрели. Очешуеть!

   – Лена! это же настоящее золото.

   Вернее одна монета золотая, размером чуть больше нашей пятирублевой, а другая серебряная, еще побольше и немного тяжелее. На монетах одинаковая чеканка – профиль бородатого мужика с короной на голове и по краю латинские буквы: REX VALTER. Слава богу не иероглифы китайские, а то замучаешься читать и писать эти кракозябры. Аж задышалось легче, деньги это признак какой никакой цивилизации. И явно европейского типа, что впрочем подтверждает язык, схожий с немецким. Еще одно доказательство того, что где-то недалеко от нас существует довольно таки развитое общество со всеми товарно – денежными отношениями. Значит не в полную жопу провалились, есть здесь признаки государственности. Не могли же недавно убиенные гопники забраться слишком далеко от населенных мест? А так все понятно – на денежке выбито – Король Вальтер. Очень кратко и информативно. Теперь посмотрим что на реверсе, переворачиваю, там герб, очень витиеватый, детали мелкие, приглядываться не стал. Ну вот и местные деньги увидели. Лена удивленно рассматривала находку, подкидывала в ладошке.

   – Настоящее золото, монета увесистая примерно грамм 10 тянет, интересно что на такую денежку здесь можно купить? – интересуется она у меня.

   Сделав умное лицо, на голубом глазу выдал. – Ну на парочку молодых девчонок надеюсь хватит, куплю себе посимпатичнее, будут меня слушаться, ласково улыбаться, называть господином!

   Лена шутку не приняла, надувшись сказала.

   – Дурак ты Андрей и шуточки у тебя такие же! На, покупай себе девок – пихнула мне в руку монеты. Отвернулась и сделала вид что меня рядом нет.

   Сунул в карман монетки, весь оставшийся путь прошли молча, ну вот обиделась девушка, а что я такого сказал? Просто пошутил немного, юмор у меня такой – черноватый. Нехорошо получилось, зря напарницу расстроил, как теперь все назад отыграть, не ясно. Понятно же, что не всерьез а шутейно, но видно приняла все близко к сердцу. Похоже от нервов, такие движняки за последнее время случились, кого угодно разволнуют.

   На будущее следует за метлой получше следить. Коллектив подобрался сплошь и рядом из девушек а они создания нежные, грубости и солдатский юмор не оценят. " Надо с людями полегше а на вещи смотреть поширше " – моментально вспоминается бессмертная фраза великовозрастного киношного хулигана, впрочем это не к месту. Но какой то сермяжный смысл здесь все равно присутствует, надо постараться им проникнуться.

   Закапывать трупы не стал, много чести, да и труда, за ночь шакалье степное все едино растащит. Пока то да се, двое, еще по дороге, окончательно зажмурились. По делам им и награда. Освобожденная от страшного груза лошадка двигалась назад бодро и весело....

   Свету похоронили вечером, в другой стороне от бандитов, на ровном хорошем месте. От гостиницы примерно с полкилометра. Могилу выкопал как положено, в полный рост. Привезли Свету на Фольксвагене Гольцев, девчонки переодели ее в чистое, завернули в покрывало. Собрались все, за исключением дозорной и Ирмы, оставшейся с ранеными. Все хлюпали носами, всхлипывали, первой заплакала одна из сестер Храмцовых, по моему Вика. Остальные словно только этого и ждали.

   Мне тоже стало тоскливо, мы здесь всего два дня, а уже одной из наших нет. Что будет дальше неизвестно, но надо готовиться к худшему. Если тот недостреленный доскачет до своих и расскажет про нас, то жди беды. Если даже не доскачет, то все равно, пропавший отряд будут искать и рано или поздно наткнутся на нас. Лучше конечно бы поздно, там мужики в себя придут, в плане подратся станет легче, а то девчонки хоть и снайпера, но стрелять в людей не каждый сможет. И никак это не проверишь. Только в бою. Вот Лена смогла и Света тоже. Эх Света, Света, нет слов. Как жалко, такая молодая, жизни толком не видела...

   Но пора заканчивать а то уже подзадержались. Засыпал могилу, лопатой выровнял контур, отбил края. Затем сказал небольшую речь.

   – У нас случилась первая потеря. Пусть она же будет и последней. Света прожила недолгую, но достойную жизнь. В нужный момент не струсила, стреляла до последнего. Погибла как герой, в бою, с оружием в руках. Пусть земля ей будет пухом. Мы будем помнить о ней.

   Женщины снова заплакали, настроение у всех было подавленное. Я же хмурился, часто моргал прогоняя слезы, было тошно и тягостно. Стараясь не смотреть на женские лица, вкапывал в ногах могилы, заранее сбитый из брусков найденных в сарае, православный крест. По всей длине верхней перекладины ножом вырезал надпись.

   Светлана Бойко. 19 лет. Погибла в бою.

  Пауль.

   Пауль Гольц считал себя весьма прагматичным человеком. За всю свою жизнь он не совершил никаких необдуманных поступков. Даже будучи подростком, юношей и молодым человеком он не вытворял никаких глупостей, не дрался с мальчишками, не бил мячом стекол и не курил тайком от родителей. Жизнь его текла размеренно и предсказуемо. Детство, учеба в школе, колледж, работа, женитьба, снова работа, дети, опять работа. Все ровно, без метаний и юношеских протестов против несправедливостей этого мира. А также слюнявых самоисканий и глубоких размышлений о смысле жизни.

   Начав трудиться барменом в пивной, он постепенно все больше вникал в ресторанный и гостиничный бизнес. И вот промежуточный итог, ему 52 года, он является хозяином гостиницы и кафе недалеко от Оберхофа, в красивом месте, в горах, где проходят многочисленные спортивные соревнования международного класса. Спортсмены, болельщики, туристы, просто проезжающие мимо, будут непрерывным потоком перетекать туда – сюда, оставляя Паулю свои денежки. Есть чему радоваться. Еще толком не выветрился запах отделки в номерах, как в гостинице вынужденно остановилась часть русской девчачьей сборной, застигнутой в дороге сильным туманом. Кафе и гостиница были безукоризненны и по домашнему уютны. Завтра должно было состояться официальное открытие. Нанятые работники прибудут рано утром и начнется очередная глава его жизни, спокойная, ненапряжная и сытая. А пока на месте только он, жена шеф-повар, да старшая дочка с двумя внуками, которая решила сменить работу и попробовать себя в семейном бизнесе. Прежнее занятие ее разочаровало. Так все хорошо начиналось! Очень реалистичный, грамотный бизнес-план, кредит под небольшой процент в Райффайзен-банке, свои сбережения, вложенные в дело.

  Все испортил этот дурацкий перенос. Пауль был реалистом до мозга костей и поэтому не находил себе места, все пытался найти ответ на вопрос.

   – За что ему такие испытания? Бог, если он есть, должен понимать что Пауль Гольц не заслужил такого отношения к себе.

   Невозможность найти ответ на вопросы. Кто виноват? Как вернуть все назад?, выводила педантичного немца из себя. В первый день этого нелепого " попадания ", все женщины вокруг искрили эмоциями и истерили, и он невольно поддался общему настроению. Неизвестность всегда пугает, даже больше чем понятная и объяснимая опасность. Но потом понемногу успокоился. Ну да, перенеслись черт знает куда, это плохо, неопределенность нервирует и не дает сосредоточиться на главном.

   Но все живы и здоровы, продуктов достаточно, скважина с водой функционирует как прежде, значит голод и жажда им не угрожает. Дом добротный, энергоустановка из солнечных панелей работает должным образом. Есть транспорт. Русский тренер и водители адекватные и крепкие мужчины. Самый младший так и вовсе, здоровенный, широкоплечий парень с мощными руками и внимательными серыми глазами. Больше на немца похож, чем на русского. Хотя, много ли он видел русских? Нет, не много.

   Вот дед Пауля, тоже Пауль ( это в его честь назвали внука) в свое время повидал русских достаточно. Дед воевал с ними на восточном фронте три долгих года. Обморозил ноги, был контужен и часто рассказывал своему сыну а затем и внуку, как он трясся от страха, сидя в окопе, переживая артобстрелы и бомбежки. Мало того, еще и мерз от невыносимого холода в дикой большевистской России. Пауль-дед закончил войну на западном фронте, куда его отправили после госпиталя.

   После того как Германия объявила о капитуляции, он сумел припрятать свою винтовку и пистолет-парабеллум, который выменял на сигареты у пройдохи Фрица из второго взвода. Когда из Западной Германии янки вывели свои войска, дед съездил и забрал из захоронки свое оружие. Очевидно контузия сильно повлияла на мировоззрение боевого деда, что-то сдвинув в его мозгах.

   Он частенько повторял сыну и внуку.

   – Русские придут! Русские придут! Надо быть готовым дать им отпор!

   Русских дед считал опасными противниками и серьезно готовился для встречи с ними. До самой своей смерти он доставал с чердака дома сверток с оружием, чистил, смазывал и осматривал винтовку и пистолет, изредка докупал свежие патроны. Его отец, а затем и повзрослевший Пауль, относились к чудачествам старика спокойно. Из своего оружия старший Пауль никогда не стрелял и вообще был покладистым и спокойным человеком. После его смерти в 2002 году, баул так и лежал нетронутым на чердаке старого дома, пока благополучно не переехал вместе с прочим скарбом в новую гостиницу. Винтовка и особенно Люгер считались раритетами в среде коллекционеров и реконструкторов и их можно было продать за хорошие деньги. Но в семье Гольцев бережно хранили память о деде-фронтовике и поэтому не трогали мужские игрушки, решив передать их потомкам, как часть истории своего рода...

  Занятый в котельной отладкой инвертора, Пауль не сразу сообразил, что за шум на площадке, а когда вышел, то впал в легкое оцепенение. Перед недостроенным летником остановился отряд всадников, вооруженных холодным оружием. Двое в кольчугах, остальные в чем попало, но с копьями, топорами и кинжалами. У некоторых имелись арбалеты. Одного внимательного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не новомодные ряженые реконструкторы а настоящие головорезы, взоры которых не отягощены интеллектом. Мощный мужчина в кольчуге с черной бородой, на вороном коне, заговорил зычным голосом.

   – Я барон Карл Кригс! Вы находитесь на моей земле. Кто дозволил построить здесь харчевню?

   Немецкий язык незнакомца был весьма странен, хотя если внимательно слушать, то вполне различим. Тщательно подбирая слова и не торопясь, Пауль начал осторожно отвечать.

   – Господин барон, примите наши искренние извинения, мы не хотели никак оскорбить такого знатного рыцаря. Непонятно, по божьей воле или наущению нечистого, моя гостиница со всеми постояльцами ночью перенеслась из окрестностей Оберхофа, что находится в центре Германии, на земли вашей милости. Мы не виноваты, что мой дом встал на этом месте.

   – Ты трактирщик?– так же громко спросил бородатый.

  – Да, господин.

   – А где тогда могучий маг, который перебросил твою харчевню на мою землю?

   – Здесь нет никаких магов, господин барон, мы простые люди и не занимаемся никаким волшебством.

  Взгляд сурового всадника слегка смягчился, он усмехнулся и переспросил.

   – Ты утверждаешь, что здесь нет ни воинов, ни магов и вы не собирались напасть на меня?

   – Именно так, ваша милость, я мирный трактирщик, это моя семья, а эти люди обычные путники, остановившиеся на ночлег.

   Казалось его ответ успокоил грозного рыцаря. Сошедшие с коней воины с интересом пялились на необычный дом с огромными стеклами, на ярко расписанные автобус с грузовиком и необычно одетых молодых девушек. Лицо главаря еще раз изменилось, вдруг стало злым, его взгляд ожег холодным презрением Пауля. Он крикнул своим людям.

   – Ловите и хватайте их всех, это глупые сервы, вяжите, но до смерти не бить!

   Дальше все смешалось в голове бедного отельера. Подручные главаря кинулись с хохотом на девчонок, те завизжали и бросились врассыпную. Тренер русских оскалившись, выхватил откуда то снизу ракетницу и в упор выстрелил прямо в лоб подскочившему к нему налетчику. Главарь соскочил с коня, махнул мечом и голова отельера взорвалась фейерверком нестерпимой боли....

   Из небытия сознание Пауля выплыло от негромкого голоса дочери, она что то говорила, ей так же тихо отвечал голос мальчика подростка с тем же странным акцентом, что присутствовал в речи бородача бандита. Сильно болела голова, уловить смысл слов было невозможно, мысли путались и не хотели выстраиваться в логический ряд.

   Где я?, лежу на мягком, запахи вокруг знакомые, так пахнет собственная спальня и еще отдает лекарством, как в больнице. Наверное я ранен и меня лечат. Дочь находится рядом, это хорошо. Подвигал руками – не связаны. Попробовал приоткрыть глаза – получается, но все равно ничего не видно. Да это же просто ночь, то есть вечер, от задернутого шторой окна, пробивался тусклый свет. Некоторое время лежал и смотрел в темный потолок, затем негромко позвал.

  – Ирма!

   – Отец. Очнулся бедненький – подскочила, включив неяркий светильник, склонилась над кроватью. На него смотрело лицо дочери с большим синяком под глазом, на скуле алел слегка подсохший кровоподтек. Даже в темноте заметно, машинально отметил он.

   – Что произошло, дочь, мы в плену у этих негодяев, где Магда, она жива? Что с детьми?... – Не молчи, говори!

   У Ирмы задрожали губы, она зачастила.

   – Все хорошо, отец, все живы, здесь лежат раненые, эти бандиты вначале нас победили и взяли всех в плен, даже убили одну девочку. Но потом вернулся большой русский, Андрей с Хеленой и они убили всех разбойников. Ты не переживай, мама не пострадала, мне только лицо разбили... – в ее глазах появилась влага и голос задрожал, она немного успокоилась и продолжила.

   – А ребятишки сразу спрятались, так что у нас все нормально и спокойно. Девочки постоянно ходят со своими ружьями, на крыше сидит караульный, несут охрану круглосуточно. Татьяна лечит раненных, Андрей у нас главный по обороне, он все контролирует.

   Дочь и дальше что-то говорила, поглаживая его по руке, но Пауль уже не слушал, тихо уплывая в мир грез. Голова еще болела, но потише. Он уже почти уснул, когда в сознании сверкнула мысль. А ведь получается, что дед Пауль не был странноватым чудаком , над которым они за глаза посмеивались, он правильно говорил.

   – Русские придут! Русские придут!

   Старый солдат был совершенно прав. Русские пришли. И защитили немцев ценой своей жизни, от таких же немцев...

   Утром Пауль почувствовал себя намного лучше, осторожно сел, спустил ноги с кровати, огляделся. Из спальни вынесли плательный шкаф, большую кровать и комод, поставили четыре одноместные кровати, на одной из них он и лежал. На остальных, поверх покрывала, замотанные бинтами лежали тренер и водитель, а на последней незнакомый мужик с седой головой, тоже перевязанный. На стоящем в проходе между кроватями шезлонге, дремал молоденький паренек с подбитым глазом в старинной одежде. В такой же примерно были одеты напавшие на них преступники. Нас занесло в Средневековье, сложилось в голове у него, все выглядит логично, хоть и тревожно. В похожем одеянии был и лежавший раненный седовласый незнакомец. Вот с каким мальчишкой разговаривала дочь вчера вечером, наверное раненый его родственник, может даже отец, черты лица у них схожи.

   Пауль вставая, невольно застонал, голова сильно зашумела. Снова присел на кровать. Паренек тут же открыл глаза, встревожился и приподнялся, тихонько заговорил.

   – Вам нельзя вставать, господин Гольц, целительница велела лежать.

   – Мне уже лучше сынок – так же тихо ответил ему Пауль, затем поднялся, потрогал повязку вокруг лба, отозвавшуюся дергающей болью на прикосновение – на свежем воздухе мне будет совсем хорошо.

  Потихоньку, придерживаясь рукой за стенку сходил в туалет а потом вышел на задний двор. Подышал, наслаждаясь свежестью погожего утра, ему действительно стало легче. Солнце уже встало, ни туч, ни облаков на небе не было. Это хорошо, значит батареи зарядятся полностью, обойдемся без генератора. Это еще больше придало ему хорошего настроения. На стоянке, возле грузовика возился Андрей, позвякивая железом, судя по всему, ремонтировал колесо КАМАЗа.

   Сломалась техника, усмехнулся про себя Пауль, техника у русских так себе. Зато люди, это да, настоящие люди, с большой буквы!, продолжил мысленно и пошел не спеша к хозблоку. В дальнем углу нашел заветный баул с дедовским оружием, тщательно замаскированный картонными коробками. Вытащил его на проход, снял часть упаковки и побрел к молодому водителю. Андрей сидел на корточках и озадаченно разглядывал ключи балонники, словно видел их впервые. Увидев подходящего Пауля улыбнулся и поприветствовал.

   – Гутен морген, комрад!

   Голова у него забинтована, тоже получил ранение, отметил Гольц и заговорил.

   – Гутен морген, Андрей. Это настоящее оружие солдат Вермахта, им воевал мой дед, быть может даже против твоих родственников. Но сейчас у нас один общий враг, ты настоящий боец и пусть это оружие будет твоим, ты найдешь ему достойное применение!

   И вручил сверток из грубого брезента обалдевшему парню.

   Кажется, он меня понимает!

  Гельмут.

  Гельмут остался предан своему сюзерену до конца. Возвращаясь с десятком своих дружинников из недолгого путешествия, на въезде в замок обратил внимание на стражника у ворот. Он был не из их дружины и даже надвинутый на глаза шлем не мог скрыть чужое лицо. Поэтому командор не стал заезжать в раскрытые ворота надвратной башни, заподозрив неладное, а спешно надел уже снятый шлем и опустил забрало.

   – Одеть шлема, к оружию! – успел крикнуть он, повернувшись к своим бойцам.

   В тот же момент в них полетели арбалетные болты а из ворот хлынули вооруженные воины. Начался скоротечный бой. Внезапное нападение и первый залп сразу дало результат и половина отряда Гельмута, истыканная стрелами и болтами выбыла из боя. Рубя мечом набежавших врагов, закричал сыну.

   – Уходи Конрад, зря погибнешь!

   Сам продолжал яростно отбиваться до тех пор пока не получил мечом по бедру и топором в шлем. В голове зашумело, перед глазами задвоилось, он плохо помнил как подскочивший сзади Конрад всадил болт в спину его противника и схватив за повод гнедого, галопом погнал в степь. Когда в плечо прилетела стрела Гельмут не понял.

   Сын не долго гнал коней, заехав в ближайший невысокий кустарник, он помог отцу покинуть седло, затем выдернул болт, стянул кольчугу ( благо стрела вошла неглубоко ) и перевязал раны. Беглецы огляделись по сторонам. Погони за ними не было и это было странным.

  – Может решили не гнаться за нами? – неуверенно предположил сын.

  – Это вряд ли, просто сейчас перевяжут своих раненных, добьют и обдерут наших. Затем и кинутся вдогонку, если у них есть следопыт.

   – Куда поедем отец, в деревню?

   – Нет на рудник, там есть пятерка наших бойцов, их надо предупредить о нападении. Можно конечно вернуться в Вильд, но три дня в седле я не вынесу, да и барон Альфред нам не сможет ничем помочь. Дружиной в тридцать воинов наш замок не взять. Необходимо сначала хорошенько разведать, кто там засел и сколько у них людей, а потом принимать решение.

   Сын согласно кивнул, закрепил повод гнедого на луке своего седла и похлопав Звездочку по шее двинул направо. Покачиваясь в седле, понемногу отходя от горячки боя, Гельмут начал вспоминать...

   Договор о замужестве своей дочери Греты со своим соседом, таким же пограничным бароном Вильдом, Генрих Кригс заключил еще год назад. Грета шла в семью Вильда третьей женой. Не слишком удачная партия, но выбора у нее не было, в здешних краях благородных мало а сильных магов вовсе нет. Не за простолюдина же выходить единственной дочке барона Кригса. Старший сын от первой жены, высокий мощный красавец Готлиб, погиб при налете диких мунгов десять лет назад. За два года до этого пропал без вести средний сын, двенадцатилетний Андрис. Уехав на охоту на перепелок вместе со взрослым, вооруженным дружинником, он не вернулся домой вечером.