Текст книги "Ранние болгары на Волге"

Автор книги: Владимир Генинг

Соавторы: Владимир Генинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Керамика из погребений вся сделана на гончарном круге. Кувшины с боковыми ручками имеют высокое тулово, орнаментированное каннелюрами и преимущественно вертикальными лощеными полосами[293]293
  С. Станчев. Некрополът до Нови-Пазар, табл. XVI–XVIII.


[Закрыть]. Интересны пифосообразные горшки с двумя боковыми ручками-петлями, прикрепленными одним концом к низкой горловине, а другим к верхней части тулова[294]294
  Там же, табл. XV, 2–4.


[Закрыть]. В Цимлянской группе памятников такие горшки имеют обычно ручки-петли, прикрепленные только к верхней части тулова[295]295
  С.А. Плетнева. Керамика Саркела – Белой Вежи, рис. 4.


[Закрыть]. Своеобразны низкие горшки[296]296
  С. Станчев. Некрополът до Нови-Пазар, табл. XIV, 3, 4.


[Закрыть], близкие по форме к чашам, типа найденных в Больше-Тарханском могильнике (табл. VIII, 19). В одном погребении был горшок типа, широко распространенного в донских памятниках, – с горизонтальным и волнистым рифлением по тулову[297]297
  Там же, табл. XIV, 1.


[Закрыть].

В нескольких могилах у дна были обнаружены остатки костра, сгоревших плах или жердей, как в ряде случаев в Больше-Тарханском могильнике. Два захоронения совершены по обряду трупосожжения.

Трупосожжение было обнаружено также в кургане XXXIII у Плиски, который С. Станчев причисляет к этому же кругу памятников[298]298
  Там же, стр. 35–36.


[Закрыть]. В могиле с сожжением найдено большое количество сосудов того же типа, что и в Нови-Пазарском могильнике. Рядом с могилой находилось захоронение коня, что аналогично захоронениям коней в Танкеевском могильнике. Курганная насыпь над погребением в Плиске может быть сопоставлена с курганными насыпями в Кайбельском могильнике. Пережитком этого же обычая следует считать впускные погребения в курганах III и IV вв. в Мадарах[299]299
  Там же, стр. 36.


[Закрыть], где умершие ориентированы точно так же, как в Нови-Пазарском могильнике.

Керамика из Плиски, Мадара и некоторых других пунктов, того же периода, что и Нови-Пазарский могильник, в ряде случаев поразительно сходна с сосудами из Борисовского могильника, особенно двуручные кувшины[300]300
  Ср. С. Станчев. Некрополът до Нови-Пазар, рис. 10, 1, 2; 15, 1; табл. XVIII, 3; В.В. Саханев. Указ. соч., рис. 24; 25, 3; 27.


[Закрыть].

В целом дунайские памятники обнаруживают большое сходство с приазовскими в Подонье. Это наблюдается в керамике – форме кувшинов, широком распространении котлов с внутренними ушками, в ориентировке погребенных, распространении обряда трупосожжения. Не случайно, очевидно, и то, что тип керамики с налепными валиками из поселений по Белой Калитве находит себе аналогии в более поздних болгарских поселениях[301]301
  С.А. Плетнева. Средневековые поселения на Белой Калитве, стр. 43.


[Закрыть].

Все это может подтверждать тот факт, что орда Аспаруха на востоке занимала область Северного Приазовья в районе Донецкого кряжа и включала племена оногур-утигуров. Имеются, конечно, и достаточно ощутимые различия в памятниках: в частности в Болгарии не обнаружены захоронения в каменных ящиках. Но, может быть, именно группа населения, для которой характерен этот обычай, и осталась в Приазовье.

Заканчивая краткий обзор памятников, связанных с болгарскими племенами VIII–IX вв., следует отметить, что ни водном из перечисленных районов мы не находим такого комплекса, который был бы полностью идентичен или хотя бы очень близок Больше-Тарханскому могильнику. В наш обзор не вошло среднее течение Дона, поскольку памятники интересующего нас времени здесь совершенно не изучены. А именно эта область может считаться наиболее вероятной территорией расселения группы племен, откочевавших позднее на Волгу. В пользу этого предположения можно привести ряд фактов. Среди кувшинообразных сосудов, широко распространенных в VIII–IX вв., причем не только в среде племен болгарского объединения, но и шире, намечается ряд своеобразных групп, различающихся главным образом по форме тулова и оформлению ручек. В больше-тарханском комплексе преобладают кувшины с очень низким приплюснутым туловом. Ближе всего этот тип стоит к керамике Верхне-Салтовского могильника и цимлянских поселений. В Верхне-Салтовском могильнике кувшины по форме тулова разделяются почти равномерно на три вида: с вытянутым и округлым туловом, с низким приплюснутым туловом – и средним[302]302
  Статистика сосудов по тулову сделана нами на основании иллюстраций, приведенных в диссертации Н.Я. Мерперта «Верхне-Салтовский могильник».


[Закрыть] приплюснутым туловом. Среди тарханских сосудов почти половину составляют кувшины с низким приплюснутым туловом, а округлые и вытянутые встречаются лишь единично (табл. I).

То же самое можно, очевидно, сказать и в отношении кувшинов цимлянских поселений. Далее на юге, например, на Северном Кавказе, кувшины с приплюснутым туловом составляют редкость[303]303
  В.А. Кузнецов. Аланские племена Северного Кавказа. МИА, № 106, 1962, рис. 3, 15, 24, 27.


[Закрыть], так же как и на западе в Болгарии, где преобладают кувшины с округлым и высоким туловом. Для кавказских сосудов очень характерны кувшины с зооморфными ручками. В Тарханском комплексе такой сосуд встречен один раз (табл. VI, 9). Интересно, что на Волге совершенно не получают распространения горшки с горизонтальным или волнистым линейным орнаментом, наиболее характерным для болгарских памятников юга. Объясняется это, очевидно, и тем, что волжская группа племен в болгарском объединении занимала окраинную территорию, где подобные горшки к моменту расселения болгар не получили еще широкого распространения.

Грунтовые могильники с западной ориентировкой погребенных также были, вероятно, характерны для северных областей болгарского объединения, так же как и обычай помещения глиняных сосудов в погребениях. В этом Больше-Тарханский могильник и другие памятники Волги ближе всего к Зливкинскому могильнику. И, наконец, нельзя не отметить большую близость антропологического типа населения Больше-Тарханского и Зливкинского могильников (см. статью М.С. Акимовой), а также населения цимлянской группы памятников, где выявлен аналогичный тип[304]304
  М.И. Артамонов. Саркел – Белая Вежа, стр. 82.


[Закрыть].

Все это свидетельствует о том, что волжская группа болгарских племен в Подонье была ближе всего территориально к племенам зливкинской и цимлянской группы болгарского союза. В силу территориальной близости и тесных контактов в материальной и духовной культуре племен, входивших в состав болгарского союза, появилось много общих черт, которые не могли, однако, еще сгладить отдельные племенные различия, связанные с их происхождением. Поэтому и в VIII–IX вв. после распада болгарского объединения между отдельными группами племен, входившими в его состав, сохраняется известная общность в культуре, но различия, которые существовали ранее, не стираются, а в силу территориальной разобщенности усиливаются.

Племена, входившие в состав болгарского союза, по происхождению были весьма различными, что и отражается в археологических материалах, особенно погребальном обряде, где наиболее консервативны древние традиции. Но бесспорно также, что при возникновении этого союза объединение племен базировалось на основе какой-то близости, родственности. Наиболее вероятно, что эта близость проявлялась прежде всего в близких наречиях одного языка, скорее всего древнетюркского. Конечно, известную роль в этом сближении сыграли и экономические связи, и военная организация.

Попытаемся суммировать те общие черты и те различия, которыми характеризуются археологические памятники, связанные с болгарскими племенами.

1. Захоронения в бескурганных могильниках; умершие лежат преимущественно на спине, в вытянутом положении и изредка в скорченном положении с подогнутыми ногами.

Различия наблюдаются в ориентировке погребенных по сторонам света и внутренней конструкции могил.

2. Сопровождение погребенных глиняной посудой двух типов – кувшинами и горшками.

Различия – в месте, где сосуды ставятся в могиле (у головы, ног, справа, слева), и присутствие в каждой группе еще других типов керамики.

3. Помещения в могилах жертвенной мясной пищи.

Различия – в видах и частях туш животных, употребляемых для жертвоприношений.

4. Присутствие остатков культа огня. Правда, это встречается довольно редко. В некоторых могильниках – трупосожжение.

5. Сравнительная немногочисленность погребального инвентаря.

То, что эти черты в отдельных памятниках встречаются в различных сочетаниях, может свидетельствовать об этнической пестроте болгарских племен. Ко времени распада Великой Болгарии эта пестрота уже, очевидно, значительно сгладилась и болгарские племена представляли собой более или менее единый массив, с диалектами единого тюркского языка. Но в культуре их еще сохранялись отдельные элементы, свидетельствующие о различном происхождении отдельных групп населения.

3. Происхождение болгарских племен

Ко времени распада Великой Болгарии этническое имя болгар получило широкое распространение и перекрыло почти все остальные племенные имена. Поэтому под их именем выступают группы населения самого различного происхождения. Но в культурном отношении племена бывшего болгарского союза были чрезвычайно близки. Нивелировке их культуры содействовало и длительное сосуществование на одних территориях, и однообразие в образе жизни и хозяйственной деятельности. Немалую роль в нивелировке вещевого комплекса сыграли ремесленные центры Причерноморья и постоянная связь и торговля с Византией. Частые военные столкновения, обескровившие некоторые племенные группы, как, например, борьба кутригуров и утигуров, приводила к ассимиляции одних групп населения другими и образованию смешанных племенных объединений.

Все это во многом затрудняет, а на данном уровне наших исследований, при незначительности еще изученных памятников, просто не позволяет достаточно четко расчленить имеющиеся памятники и определить их этническую принадлежность.

Выяснение вопроса о происхождении пришлых племен во многом затрудняется тем, что памятники IV–VII вв., т. е. времени непосредственного прихода кочевников из Азии в Причерноморье, изучены чрезвычайно слабо. Поэтому пока лишь в общих чертах можно наметить те области и круг памятников, которые могли быть связаны с европейскими кочевниками I тысячелетия н. э.

Одним из весьма примечательных проявлений этнического своеобразия некоторых групп населения середины I тысячелетия н. э. являются захоронения в могильных ямах с уступами-заплечиками. Характерной особенностью этих ям, как уже указывалось выше, были сравнительно невысокие, в пределах 30–50 см, заплечики вдоль обеих продольных сторон могилы. Особую группу составляют погребения с односторонними невысокими заплечиками. Могильные ямы с уступами-заплечиками встречаются уже среди сарматских захоронений Поволжья и Южного Урала. Но конструктивно они иные. Здесь заплечики устраивались обычно в верхней части могилы, которая перекрывалась накатником. Уступы-заплечики больше-тарханского типа служили опорой для перекрытия непосредственно умершего, как и обычный гроб.

Некоторые исследователи считают, что болгарские могилы с заплечиками восходят к сарматским[305]305
  А.П. Смирнов. Железный век Чувашского Поволжья. МИА, № 93, 1961, стр. 135.


[Закрыть]. Подобная эволюция могильных ям с заплечиками теоретически вполне возможна. Но для доказательства ее необходимо было бы привести конкретные переходные формы, а их нет. Возводить могилы этой конструкции к сарматским нет никакой надобности, поскольку аналогичные имеются уже в раннем железном веке, но не в Кругу сарматских памятников.

В Нижнем Поволжье и Приуралье среди сарматских захоронений не встречаются могилы с низкими заплечиками.

В Причерноморье среди погребений VIII–IX вв. такие конструкции также не зафиксированы, хотя наличие их здесь и не исключено, поскольку могильники этого времени исследованы довольно плохо. В связи с этим значительный интерес представляют несколько погребений V–VI вв. в Нижнем Поднепровье. В могильнике у с. Данилова Балка Одесской обл. открыто восемь погребений, совершенных в могильных ямах с заплечиками вдоль всех четырех сторон. Характерными особенностями этих погребений автор публикации Э.А. Сымонович считает сравнительно большую глубину могил (от 1,7 до 2,25 м), «своеобразное устройство могильной ямы с канавкой на дне, куда укладывали труп, иногда обставляя его досками», ориентировку погребенных головой на запад и немногочисленность погребального инвентаря[306]306
  Э.А. Сымонович. Погребения V–VI вв. н. э. у с. Данилова Балка. КСИИМК, вып. XLVIII, 1952, стр. 67.


[Закрыть]. Совершенно аналогичные погребения были вскрыты тем же автором на территории Черняховского могильника у овчарни совхоза Приднепровского Херсонской обл.[307]307
  Э.А. Сымонович. Памятники Черняховской культуры степного Поднепровья. СА, XXIV, 1955, стр. 303–306 (подгруппа «Б»).


[Закрыть] Э.А. Сымонович считает, что эти погребения принадлежат антам[308]308
  Э.А. Сымонович. Погребения V–VI вв. н. э…, стр. 69.


[Закрыть], но для этого нет абсолютно никаких оснований. Ничего близкого в славянской среде нигде не обнаружено. Ямы с круговыми заплечиками находят ближайшие аналогии в Больше-Тарханском могильнике (погребения 86, 175, 212, 280, 299) и связаны с совершенно другим этническим кругом.

Могильные ямы, которые конструктивно очень близки погребениям с заплечиками, встречаются в памятниках раннего железного века Восточного Казахстана (рис. 24).

Рис. 24. Восточная Европа и Казахстан в I тысячелетии н. э. Памятники.

1 – Усть-Бухтарминское; 2 – Усть-Буконь; 3 – Жол-Кудук; 4 – Акша; 5 – Актерек; 6 – центральноказахстанские курганы с каменными грядами; 7 – Абатское; 8 – Переймино; 9 – Бахмутино; 10 – Бирск; 11 – Кушнаренково; 12 – Стерлитамак; 13 – Злипки; 14 – Цимлянское; 15 – Борисово; 16 – Нови-Пазар; 17 – Мадары; 18 – Большие Тарханы; 19 – Танкеевка; 20 – Кайбелы.

В Павлодарской обл. в 1955 г. на окраине третьей фермы совхоза Жол-Кудук было исследовано семь курганов, относящихся к VI–IV вв. до н. э.[309]309
  Е.И. Агеева, А.Г. Максимова. Отчет Павлодарской экспедиции 1955 г. ТИИАЭ АН Каз. ССР, т. 7. Алма-Ата, 1959.


[Закрыть] Некоторые могильные ямы под этими курганами представляют значительный интерес. В кургане 6 могила имела глубину 216 см. На глубине 190 см вдоль продольных стенок могилы были оставлены выступы-заплечики высотой 26 см. В кургане 9 в глубокой могильной яме (210 см) высота подобных же заплечиков составляла 42 см; в этой же могиле у изголовья был уступ-заплечико шириной 20–25 см. В кургане 7 могильная яма имела вдоль южной продольной стенки два уступа-заплечика шириной в 15 и 20 см с разницей глубины их в 31 см; вдоль северной стенки было лишь одно заплечико. В могиле кургана 11 уступ-заплечико высотой 27 см имела лишь одна из продольных сторон могилы. Остальные погребения этого могильника были совершены в ямах с неглубокими подбоями и в простых ямах. Можно также отметить остатки перегоревших деревянных плах, лежавших вдоль и поперек могильных ям, угольки вперемешку с землей и части тушки барана в изголовье захороненных. Глиняные сосуды в могилах очень грубые и содержат в глине примесь дресвы[310]310
  Е.И. Агеева, А.Г. Максимова. Указ. соч., стр. 41–42.


[Закрыть].

В Восточном Казахстане в долине р. Иртыша в могильнике у дер. Усть-Буконь С.С. Черников раскопал 21 курган диаметром от 8 до 15 м. «В большинстве их, – как отмечается исследователем, – могильная яма имеет двусторонний уступ и во многих случаях перекрыта накатом из лиственных бревен». В изголовье погребенных кувшины. Захоронения датируются V–IV вв.[311]311
  С.С. Черников. Работы Восточно-Казахстанской археологической экспедиции в 1956 г. КСИИМК, вып. 73, 1959, стр. 104.


[Закрыть]

В могильнике у пос. Усть-Бухтарминского в двух исследованных курганах IV–III вв. до н. э. находились глубокие, до 2 м, могильные ямы, на дне которых в материковом граните «выдалбливалось углубление вытянуто-овальной формы. В это углубление и клался труп, после чего оно перекрывалось гранитными плитами, а яма засыпалась землей»[312]312
  С.С. Черников. Восточно-Казахстанская экспедиция 1950 г. КСИИМК, вып. XLVII, 1952, стр. 87.


[Закрыть]. По конструкции эти могилы повторяют ямы с заплечиками, но деревянные перекрытия заменены каменными.

В юго-восточном Казахстане в Семиречье также выделяется тип могильных ям с уступами-заплечиками. Так, на правом берегу р. Курты около пос. Акши во второй группе курганов было вскрыто три кургана с могилами, где «на глубине 1,2–0,9 м находились остатки деревянных поперечно положенных плах, покоящихся на специально сделанных земляных приступочках вдоль ямы»[313]313
  Е.И. Агеева. К вопросу о типах древних погребений Алма-Атинской области. ТИИАЭ АН Каз. ССР, т. 12, 1961, стр. 24.


[Закрыть]. Исследователь не указывает для этих могил общую глубину ям, но судя по тому, что в других курганах глубина ям не превышала 1,5 м, могилы с заплечиками не выделялись особыми размерами и высота заплечиков в них была, по-видимому, в пределах 30–50 см. Могильные ямы с заплечиками у пос. Акши «не дали, в связи с их ограблением, никакого инвентаря. Однако устройство их встречает аналогии в могильниках сакского времени (V–IV вв. до н. э.) на правобережье р. Или и в могильнике на западной окраине с. Усть-Буконь»[314]314
  Там же, стр. 37.


[Закрыть].

В могильнике около фермы колхоза Актерек в Алма-Атинской обл. под курганными насыпями находились грунтовые ямы длиной 2,2–2,8 м, шириной 0,4–1,2 м и глубиной 1,3–1,9 м. Ямы были ориентированы в направлении запад – восток и юго-запад – северо-восток. Костяки лежали на спине, в вытянутом положении, инвентарь располагался за головой захороненного или справа от него. «В отличие от всех остальных в кургане 70 инвентарь находился в небольшом подбое»[315]315
  Там же, стр. 26.


[Закрыть]. Материалы из этих погребений находят самые близкие аналогии в широком КРУГУ памятников, относимых ко времени с III в. до н. э. по IV в. н. э. В небольшом подбое кургана 70 могильника Актерек нетрудно заметить аналогию конструкциям, встречающимся в некоторых могилах Больше-Тарханского могильника (особенно погребение 322).

Здесь же в Семиречье в первой курганной группе на правом берегу р. Курты у пос. Акши вскрыты могилы, ориентированные в направлении запад – восток с небольшими подбоями глубиной 0,2–0,35 м и высотой 0,75 м вдоль северных стенок и земляными приступочками (заплечиками) высотой 0,1–0,15 и шириной 0,2–0,3 м вдоль южных стенок. Подбои перекрывались каменными плитами[316]316
  Е.И. Агеева. Указ. соч., стр. 24.


[Закрыть], опиравшимися, очевидно, одним концом на приступочки (заплечики), а другим на противоположную стенку. Инвентарь в этих погребениях располагался за головой. Это круглодонные глиняные сосуды, бусы, круглые медные серьги с бусиной, железный нож, костяной трехперый наконечник стрелы, круглая пряжка из белого сплава и остатки пищи (барана)[317]317
  Там же.


[Закрыть].

Е.И. Агеева, исследовавшая курганы, не выделяет ямы с заплечиками и небольшими подбоями из обычных подбойных захоронений, которые, по ее мнению, имеют среднеазиатское происхождение, но все же констатирует некоторые отличия[318]318
  Там же, стр. 38–39.


[Закрыть]. Однако весьма незначительная глубина подбоя и наличие вдоль одной продольной стенки заплечиков позволяет конструктивно по системе перекрытия сближать их с могилами с односторонними заплечиками Больше-Тарханского и особенно Танкеевского могильников, а также с погребениями Рыгинского могильника на Северном Донце, где погребенные перекрывались каменными плитами, поставленными на ребро под углом к стенке могильной ямы[319]319
  Отчет И. Тимощенкова…, стр. 572–576.


[Закрыть]. Общая конструкция могил и материал, использованный для их сооружения, сближают их с восточноказахстанскими.

Подобную же конструкцию, еще более близкую к конструкциям больше-тарханских могил, имела группа могил в Семиречье, где «грунтовая яма, перекрытая наискось поставленным (от дна к противоположной стенке) деревом», должна была, по мнению Е.И. Агеевой, имитировать подбой[320]320
  Е.И. Агеева. Некоторые новые данные по археологии Семиречья КСИИМК, вып. 80, 1960, стр. 65.


[Закрыть], в чем, однако, можно усомниться. Конструктивно эти могилы бесспорно ближе всего к могилам с односторонними заплечиками, имевшим также наклонное перекрытие от дна (заплечика) к противоположной стенке.

Наконец, еще одна конструктивная деталь некоторых могил, встречающихся в кругу памятников степного юга, – каменные ящики (Рыгинский[321]321
  Отчет И. Тимощенкова… Тр. XII АС, т. II.


[Закрыть], Багаевский[322]322
  М.И. Артамонов. Средневековые поселения на Нижнем Дону, стр. 114.


[Закрыть] и Борисовский[323]323
  В.В. Саханев. Указ. соч.


[Закрыть] могильники – также не чужда восточноказахстанским могильникам. Погребения в каменных ящиках, сложенных из больших сланцевых плит, известны по курганным могильникам кула-жургинской культуры III–II вв. до н. э.[324]324
  С.С. Черников. Работы Восточно-Казахстанской археологической экспедиции в 1956 году, стр. 103–104.


[Закрыть]

В Семиречье среди погребений усуньского времени III в. до н. э. – III–IV вв. н. э. также встречаются курганы с грунтовыми ямами, на дне которых сооружен каменный ящик[325]325
  Е.И. Агеева. Некоторые новые данные по археологии Семиречья…, стр. 65.


[Закрыть]. В большинстве этих могильников встречаются и простые грунтовые ямы, причем часто с западной ориентировкой погребенного.

Итак, аналогии своеобразным чертам внутренних конструкций могил, связанных в какой-то мере с болгарскими племенами, относятся к памятникам раннего железного века Восточного Казахстана и Западной Сибири.

Рассмотрим также еще некоторые своеобразные черты погребального обряда болгарских племен.

В могилах встречаются иногда кости животных. В одних случаях это небольшие части туш домашних животных, чаще всего овцы, коровы или птиц, положенные в могилу в качестве жертвенной пищи. Этот обычай был весьма широко распространен в раннем железном веке у многих племен. У сармат часть тушки барана – почти обязательная принадлежность каждого погребения. Встречаются кости барана и в упомянутых выше могильниках Восточного Казахстана.

Кости животных в гробу в болгарское время уже встречаются сравнительно редко. Гораздо чаще туши или части туш (череп и ноги) лошади помещались в яме над гробом.

В сарматских погребениях такие находки в могилах отсутствуют. Начиная с IV в. этот обычай получает весьма широкое распространение в связи с движением восточных кочевников. Захоронение коня нередкое явление в могильниках Казахстана. Уже в могильниках с каменными насыпями раннего железного века Центрального Казахстана имеются захоронения черепа и конечностей лошади[326]326
  М.К. Кадырбаев. Памятники ранних кочевников Центрального Казахстана. ТИИАЭ АН Каз. ССР, т. 7, Алма-Ата, 1959.


[Закрыть]. Захоронения коня встречаются также в курганах сакского и усуньского времени[327]327
  М.В. Воеводский и М.П. Грязнов. Усуньские могильники на территории Киргизской ССР. ВДИ, 1938, № 3, стр. 176, 178; А.Г. Максимова. Курганы сакского времени могильника Джувантобе. КСИИМК, вып. 80, 1960, стр. 60.


[Закрыть] и кула-жургинской культуры[328]328
  С.С. Черников. Работы Восточно-Казахстанской археологической экспедиции в 1956 г., стр. 103.


[Закрыть].

И, наконец, заслуживает внимания керамика болгарских погребений. Причем здесь мы ограничимся рассмотрением лишь керамики поволжских памятников.

Керамика Больше-Тарханского могильника содержит три основных типа сосудов – гончарные кувшины, лепные горшки и чаши. Сосуды этих типов настолько различаются по форме, орнаментации, а в ряде случаев и технике изготовления, что наводят на мысль о трех различных этнических группах в составе больше-тарханского населения. Однако здесь следует учесть некоторые обстоятельства. Кувшинообразные сосуды, как правило, встречаются в погребениях взрослых, а лепные горшки и чаши – в захоронениях детей и подростков. Почему у больше-тарханского населения установился такой обычай – трудно объяснить. Может быть, это связано с тем, что при захоронении взрослых в качестве заупокойной пищи помещалась какая-то жидкость – мясной бульон, а при захоронении детей и подростков – более густая пища, например, каша. Но бесспорно, видимо, одно – при захоронении детей соблюдалась более древняя традиция, что довольно часто можно наблюдать в погребальном обряде и по этнографическим данным.

Кувшинообразные сосуды представляют собой продукцию ремесленников, о чем свидетельствуют применение гончарного круга и клейма мастеров на многих из них. Лепные сосуды, очевидно, по-прежнему изготовлялись в домашнем хозяйстве и являлись продуктом индивидуального творчества, где на первый план выступает не потребительская стоимость, а традиция, имеющая в первобытной керамике глубокие связи с этносом. Поэтому представляется, что кувшинообразные сосуды могут характеризовать лишь складывающуюся болгарскую народность в целом. И действительно, как было показано выше, кувшины характерны для всех болгарских групп после их расселения из Подонья. Широкое распространение кувшинообразных сосудов у болгарских племен, по всей вероятности, результат сильного влияния на них соседних аланских племен и в еще большей степени – причерноморских ремесленных центров. Однако не исключено, что болгарские племена еще до прихода в Европу были знакомы с кувшинообразной формой сосудов. В Восточном Казахстане[329]329
  С.С. Черников. Работы Восточно-Казахстанской археологической экспедиции в 1956 г., стр. 103–104.


[Закрыть] и Семиречье кувшины также встречаются, причем для некоторых экземпляров как раз характерна приплюснутость тулова и примеси в тесте известковой массы[330]330
  М.В. Воеводский и М.П. Грязнов. Указ. соч., рис. 37, 41; А.Н. Бернштам. Основные этапы истории культуры Семиречья и Тянь-Шаня. СА, XI, 1949, стр. 348, таблица, рис. 73, 80; он же, Чуйская долина МИА, № 14, 1950, стр. 108, табл. XII, 1–3.


[Закрыть]. Вопрос о происхождении болгарской кувшинной посуды требует специального изучения.

При рассмотрении этнического состава болгарского населения должны быть использованы прежде всего лепные сосуды домашнего производства, по которым можно заключить, что в состав больше-тарханского населения вошли две этнические группы. Для одной характерны плоскодонные горшки, для другой – круглодонные чашевидные сосуды.

Круглодонная керамика Больше-Тарханского могильника включает преимущественно сосуды с хорошо выраженной высокой шейкой и шаровидным или вытянутым туловом (табл. VIII, 10–15). В меньшем числе встречаются низкие широко открытые сосуды с малой шейкой (табл. VIII, 16–19). Оба типа этой посуды не находят аналогий ни в местных средневолжских культурах предшествовавшего времени, ни в ближайших соседних областях, в частности в Прикамье. Круглодонная керамика Прикамья имеет иные пропорции и орнаментацию, а также состав глиняного теста (примеси толченых раковин). Не удалось обнаружить аналогий этой керамике и в области Подонья.

Высокие шейки, шаровидное или вытянутое тулово характерны для сосудов лесостепных районов Западной Сибири[331]331
  В.П. Левашева. Два сосуда из курганов Омской области. КСИИМК, вып. XX, 1948, рис. 42, 43; В.Н. Чернецов. Нижнее Приобье в I тысячелетии н. э. МИА, № 58, 1957, табл. XIV.


[Закрыть]. В этих же районах нередки сосуды, орнаментированные только по плечикам[332]332
  Кошкарагайский могильник на р. Ишим. Раскопки В.Ф. Генинга, 1962.


[Закрыть], как и три сосуда из Больше-Тарханского могильника (табл. VIII, 10, 12, 15). Орнамент по шейке в виде столбиков из коротких горизонтальных линий (табл. VIII, 14) широко распространен в одном из комплексов керамики лесостепного Зауралья раннего железного века[333]333
  К.В. Сальников. Иткульская культура. Краеведческие записки, вып. 1. Челябинск, 1962, рис. 3, а, д; 4, в.


[Закрыть]. Круглодонная керамика характерна также для памятников сако-усуньского времени Восточного[334]334
  А.Н. Бернштам. Чуйская долина, табл. XCV; Е.И. Агеева. К вопросу о древних типах погребений…, рис. 3, 5.


[Закрыть] и Центрального[335]335
  М.К. Кадырбаев. Указ. соч.


[Закрыть] Казахстана. Приведенные аналогии, конечно, не дают полного тождества, но среди круглодонной керамики, известной в настоящее время, больше-тарханская ближе всего к керамике южных районов Западной Сибири и Зауралья. Этническая принадлежность культур раннего железного века лесостепных районов Западной Сибири и Зауралья изучена еще недостаточно хорошо, но большинство исследователей связывают эти районы с древнеугорским этносом[336]336
  В.Н. Чернецов. Указ. соч., стр. 180; В.Ф. Генинг. Проблемы изучения железного века Урала. ВАУ, вып. 1. Свердловск, 1961, стр. 37; М.П. Грязнов. История древних племен Верхней Оби. МИА, № 48, 1956.


[Закрыть]. Все это дает нам основание утверждать, что круглодонная керамика Больше-Тарханского могильника может быть связана с какими-то группами населения угорского происхождения.

Значительно сложнее определение этнической принадлежности плоскодонной керамики, имеющей в I тысячелетии н. э. весьма широкий ареал. На этой посуде, как правило, отсутствует орнаментация по шейке и лишь изредка встречаются насечки или защипы по венчику.

В эпоху, предшествовавшую Больше-Тарханскому могильнику в Среднем Поволжье, в именьковской культуре также бытовала плоскодонная керамика[337]337
  В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов, Т.А. Хлебникова и др. Археологические памятники у с. Рождествено. Казань, 1962, табл. IX–XXII.


[Закрыть]. Но она резко отличается от тарханской наличием в глиняном тесте примеси шамота и полным отсутствием орнамента по венчику. Некоторое различие можно проследить и в форме. Для большинства больше-тарханских сосудов характерно раздутое тулово и отогнутая наружу шейка (табл. VII, VIII). Именьковские сосуды в большинстве случаев имеют очень слабо раздутое тулово, приближающее их к баночным с короткой прямой шейкой[338]338
  Там же, табл. IX.


[Закрыть]. Отсутствует среди больше-тарханской керамики и тип высоких сосудов с прямым длинным горлом, столь характерный для комплекса именьковских погребений[339]339
  Кстати, именно эти сосуды, по мнению А.П. Смирнова, наиболее близки по форме южным волынцевского типа, и это, по представлению того же автора, служит одним из доказательств славянской принадлежности Рождественского могильника и того, что в составе болгарской орды на Волгу пришли и обособленные группы славян (А.П. Смирнов. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар. Историко-археологический сборник. М., 1962). Но отсутствие именно такой керамики среди тарханских сосудов свидетельствует против такого положения.


[Закрыть].

Ближе всего больше-тарханская керамика стоит к лепным сосудам болгарских поселений Подонья[340]340
  С.А. Плетнева. Средневековые поселения на Белой Калитве, стр. 41.


[Закрыть].

М.И. Артамонов, рассматривая лепную керамику Подонья, отмечает, что в нижнедонских районах лепные «толстостенные сосуды отличаются также почти полным отсутствием украшений как по стенкам, так и по краю венчика»[341]341
  М.И. Артамонов. Средневековые поселения на Нижнем Дону, стр. 40.


[Закрыть]. В северных районах салтово-маяцкой культуры, наоборот, венчики сосудов часто украшались насечками, как на многих больше-тарханских сосудах, или оттисками гребенчатого штампа[342]342
  Там же, стр. 44; С.А. Плетнева. Средневековые поселения верховьев Северского Донца, рис. 5, 6.


[Закрыть], чего нет на больше-тарханских сосудах. Близость, хотя и не полная тождественность, тарханских и донских лепных сосудов позволяет считать, что и на Волге такая керамика бытовала среди населения болгарского этнического круга.

И, наконец, небольшой гончарный сосудик из глины с примесью большого количества кварцевого песка, покрытый линейно-волнистым орнаментом (табл. VIII, 4), совершенно идентичен многочисленным сосудам из поселений, относимых к болгарскому населению VIII–IX вв. на Дону[343]343
  С.А. Плетнева. Керамика Саркела – Белой Вежи, стр. 220, рис. 9, 3–5.


[Закрыть].

Среди больше-тарханской плоскодонной керамики есть несколько сосудов, выпадающих из общей массы как по форме, так и технике изготовления. Два сосуда этой группы имеют острое ребро по тулову, узкие прямые и высокие шейки, изготовлены они из глины с обильной примесью песка, на одном по шейке и плечикам – резной зигзаговый узор (табл. IV, 3, 4). Третий сосуд – также высокогорлый, с прочерченным решетчатым узором. Сосуд изготовлен из чистой глины (табл. VII, 1). По форме шейки и тулова эти сосуды приближаются к круглодонным сосудам первой разновидности. Близких аналогий этим сосудам найти не удалось.

Один сосуд сделан весьма тщательно и имеет чернолощеную поверхность (табл. VII, 11). Подобная обработка сосудов встречается чаще всего в памятниках Черняховской культуры. Насколько единичная находка такого сосуда отражает связи в этом направлении – сказать трудно.

Проследить ретроспективно развитие основного типа плоскодонных горшков, встречающихся в болгарских памятниках, пока не удается. Керамика эта настолько широко распространена как на Западе, так и на Востоке, что связывать ее с какой-либо более ранней культурой, не имея промежуточных звеньев, было бы весьма опрометчиво. Но поскольку плоскодонные горшки встречаются повсеместно в памятниках, связанных с болгарами, то их, по всей вероятности, следует отнести к этой этнической группе.

Зависел ли обычай помещения различных типов сосудов в могилы от возраста умершего, характерно ли это для всех болгарских племен или это специфика больше-тарханской группы – эти вопросы пока остаются неясными.

Несколько своеобразна керамика Танкеевского могильника. Оставляя в стороне вопрос о различиях гончарной керамики Танкеевского и Больше-Тарханского могильников, остановимся лишь на лепных сосудах. Единично здесь встречаются плоскодонные горшки, близкие больше-тарханским, которые следует отнести к тем же болгарским этническим группам. Также единичны сосуды, украшенные резным волнистым узором в виде гирлянд (рис. 21, 13). Этот тип сосудов может быть сопоставлен с так называемыми «кочевническими сосудами» Саркела, этническая принадлежность которых еще недостаточно выяснена[344]344
  С.А. Плетнева. Керамика Саркела – Белой Вежи, рис. 15, 17, 19. Автор высказывает предположения о принадлежности этой керамики частично болгарам и хазарам, видимо в широком понимании последнего имени. Такое предположение нам кажется вполне вероятным.


[Закрыть]. К этому же типу может быть отнесен единственный лепной кувшин из Больше-Тарханского могильника (табл. I, 3). С кочевнической керамикой этот кувшин сближает не только форма (высокое горло, боковая ручка), но и орнамент по плечикам из пояска ямок.

Круглодонные лепные чаши Танкеевского могильника относятся к типу древнеудмуртских[345]345
  В.Ф. Генинг. Мыдлань-Шай – удмуртский могильник VIII–IX вв. ВАУ, вып. 3. Свердловск, 1962, табл. XIII, XV.


[Закрыть] и без сомнения связаны с выходцами с р. Чепцы. В Среднем Поволжье и Нижнем Прикамье в эпоху, предшествовавшую появлению болгар, удмуртская керамика не встречается; появление ее в Танкеевском могильнике является результатом включения в состав населения Волжской Болгарии иноплеменных удмуртов.

Таким образом, танкеевская круглодонная керамика не имеет прямого отношения к вопросу о составе и происхождении болгарских племен. Она должна рассматриваться в плане сложения населения Волжской Болгарии в эпоху возникновения государственной организации.

Итак, погребальная керамика болгарских могильников VIII–X вв. в Среднем Поволжье дает возможность выделить в составе болгар по происхождению две крупные этнические группы: наиболее многочисленную болгарско-тюркскую и менее значительную угорскую.

В конструкции могил болгарских захоронений также выделяются два основных типа. Как уже отмечалось (см. I главу), по материалам Больше-Тарханского могильника не удается связать тип внутримогильных сооружений с определенным типом керамики, поскольку лепные сосуды находятся в детских захоронениях, где ямы выявляются плохо. Если основываться на количестве каждого типа сосудов и типов могильных ям, то можно круглодонную посуду связывать с могилами, имеющими двусторонние заплечики, а плоскодонные горшки с простыми ямами. Следует привести также тот факт, что в Танкеевском могильнике почти нет ям с двусторонними заплечиками и нет круглодонных сосудов больше-тарханского типа. Однако все это, по-видимому, лишь отголоски когда-то существовавших прочных традиций. В эпоху VIII–IX вв. смешение обычаев и традиции наблюдается повсеместно.